На следующий день староста дала им в проводники двух людей, мужчину и женщину. Василий одарил её куском ткани и спросил:
—Почему мужчина и женщина.
—Жена присмотрит, чтоб муж не наделал глупостей.
Простившись, путешественники отправились дальше.
При переходе через небольшую речку по огромным листьям среди тикатика ноги Василия опускались в воду по щиколотку, а Мимо и Луку выдерживали, словно они шли по земле. Серьёзный Мимо и весёлая Луку выдёргивали по пути белые лилии и ели их стебли.
Озеро оказалось огромным, на нем обитало много водоплавающей птицы. Гуси и утки были жирные, у берега в камышах стояли на одной ноге цапли, открывали огромные клювы пеликаны и даже плавали красные фламинго. Важно скользили по глади голубого озера белые лебеди.
От оружейных выстрелов в небо взлетели тысячи птиц и своими крыльями, как облака, закрыли солнце, но вскоре успокоились. Пеликаны по-прежнему открывали свои огромные клювы и заглатывали пойманных сомиков. Настреляв дичи и наловив рыбы, отправились в обратный путь… Особенно вкусным было мясо лебедей.
Встретилось по пути племя африканцев матаго, с вождём быстро сговорились о совместной охоте на бегемотов.
Ещё затемно поплыли на маленьких острых каноэ, вошли в небольшой проток, поросший по берегам зарослями.
Охотники-негры гребли, встав на колено, широкими вёслами, а когда переставали грести, лёгкие каноэ продолжали плыть, даже не образуя волн. Подплыв к спящему бегемоту, передний гребец приподнимался и с силой всаживал гарпун в животное, стараясь попасть в сердце. Потом все отплывали назад и другая лодка кидала гарпун с верёвкой, но бегемот, раскрыв огромную пасть, уже намеревался перекусить каноэ. Тут Василий послал ему в открытую пасть пулю, а охотник-африканец, запустил копьё. Одна из лодок перевернулась, люди из неё быстро поплыли к берегу. Бегемот высматривал их поверх воды, но пловцы торопились. От запаха крови могли появиться крокодилы. Так оно и случилось. Вскоре, разрезая воду и гоня перед собой мелкую волну, появились их страшные морды. Охотники уже прицеливались, но люди племени успели доплыть до берега.
|
|
Мёртвого бегемота подтащили к берегу и пиками отогнали крокодилов, что удалось с большим трудом. У берега на мелководье разрезали его прямо в воде на куски. Пришлось убить одного слишком настырного крокодила пиками, двух Василий застрелил из ружья. Убивать крокодила лучше всего в спинной мозг, убитый он сразу же переворачивается на спину и поднимает свои короткие противные лапы вверх. Но шкуру снимать с крокодила очень сложно, иногда её режут на несколько кусков. Этим занимался Сайт, живший на Ниле. Хаким же заставил его вырезать внутренности крокодила. Мясо тоже ели.
Впервые у Василия появилась мысль отправлять животных живыми и желательно парами в Стамбул. Об этом и о накопленных богатствах он писал в письмах к матери и просил, чтоб она прислала за ними ещё корабль, так как у него в трёх городах устроены зверинцы для диких зверей, заготовлены слоновая кость, лес и много других товаров. Одно письмо он послал с греческим капитаном, с которым был в хороших отношениях, второе — с французским кораблём, капитан которого обещал доставить письмо в срок, а третье с турецким капитаном прямо в Стамбул. В письмах указывал место стоянок и даже нарисовал свои карты, а также, сколько и чего ему надо.
|
|
Чтобы не ждать прибывшего корабля, решил отправить «Малыш» домой. Отец после перенесенной лихорадки был плох, а Настя была беременна и совсем измучилась в Африке, ей требовались более комфортные условия. Только Василий чувствовал себя на этом континенте как дома. Прощались недолго, хотя Анастасия плакала, умоляя мужа вернуться. Отец попросил на прощание:
—Будь осторожен.
Кроме зверей он отправил лес и пряности. Удивлялся, зачем англичане и французы ездят в Индию, когда и в Африке их полно, просто увеличивать надо посадки на своих плантациях.
Конечно, грузили драгоценности, слоновые бивни, очень ценный товар, из которого делали даже вставные зубы, много охотничьих трофеев, золото и драгоценные камни, а еще маски и кое-какие находки, немного леса дорогих пород. Корабль был перегружен, а ещё надо было брать груз и на других базах.
Легче всего было кормить жирафа, его голова торчала из трюма и он следил за всем происходящим на верхней палубе, зато при шторме, когда люк задраивали, ему приходилось подгибать голову.
Себе же хозяин приобрёл небольшой корабль у капитана Стивена Нильса, видно, отобранный у пиратов. Судёнышко было потрепанное, небольшое, и годилось только для плаванья вдоль побережья, хотя на нём из-за низкой посадки и плоского дна было удобно заходить далеко в устья рек.
Судно было с одним кривым парусом. Сами приладили бушприт, натянули два паруса, кое-что усовершенствовали опытные моряки и мастера. Скорость увеличилась, устойчивость корабля улучшилась.
|
|
В устье Конго Василий расстался с «Малышом», тот пошёл на север, а Василий на «Пирате» отплыл вдоль берегов Анголы до реки Кованза. На «Малыше» было три комплекта парусов, половину цветного комплекта хозяин забрал на «Пирата», а на флагшток повесил красный вымпел с дельфином. Взяли небольшую пушку.
Договорились встретиться в Заире на реке Заир. Здесь у хозяина была сделана последняя база, где за старшего был оставлен Хасан-заде. Хороший охотник, знающий повадки зверей, и опытный организатор, несколько лет он плавал боцманом на кораблях. Возвращаясь, «Малыш» заходил во все три точки, где находились базы, и передавал наставления от хозяина.
Встретив на пути «Князя Василия», дал ему полные инструкции от хозяина, куда плыть и где что находится, сколько, где, чего выгружать, условные сигналы. Кроме капитана на корабле кто-то самым грамотным был клерк, или управляющий грузом. Он отвечал за доставку груза и приобретение нового. На «Малыше» это был навигатор и штурман, грек Силакис, а на «Князе Василии» — еврей Лёви. Они знали друг друга и уточнили распоряжение хозяина. Кроме того, капитаны имели длительную беседу и обсудили все варианты. Но самое главное, назад возвращался хаким Лёви, он был внимательным и грамотным, уже хорошо изучил берег и мог показать места стоянок.
За Анастасией и Мартином было поручено приглядывать молодому практикующемуся хакиму Александру, пересевшему с «Князя Василия» на возвращающего «Малыша». Корабли, сделав салют из пушек, разошлись в разные направления. Один плыл на юг в Центральную Африку, другой возвращался на север в Стамбул.
АНГОЛА
Тем временем Василий на маленьком судёнышке плыл дальше. Капитаном был назначен Николос, которому в дальнейшем хозяин обещал дать большой корабль, штурманом — Якуб, а помощником, боцманом — Дмитрус, он же был и бомбардиром, ведь на борту имелось две пушки.
Калас-Завили не пожелал уезжать, он даже стрелял из ружья, поддерживая его культяпкой. Многие шутили: «Наверно, гиена подавилась твоей кистью». Остались с Василием Чако и Лимбоко, Макви и его люди Акпособо и Таку, турки Тархан, Мурат и его сын Хусейн, Ясуп-ага, кок Омар, татары Якуб и Кемаль, ловец жемчуга эфиоп Хайф, Сармак, Хафу, Мамун и Сум. Брат Сума Аута, оказавшийся очень смышлёным, и его друг Сугуту очень быстро вошли в коллектив, благодаря родственнику Чако, который заменял им брата и отца. А ещё — люди племени теплемов Мускате и Кобанта, русский плотник Ставр. Всего набралось человек тридцать. Врач Сёма Хаврам сопровождал корабль до Гвинеи Бисау, потом он на пришедшем корабле должен был вернуться назад. Лекарем остался маленький Мимо, ему помогала Луку. Первое время он сторонился Луку, зато она бегала за ним, как собачонка, со своим маленьким луком. Вскоре они подружились, и она ловила ему саранчу, жуков, улиток, собирала корни и листья. Он, конечно, всё не ел, но собирал для лечения, да и она его учила тому, что знала от племени. Помогала найти мёд. А Мимо помнил ещё слова хакима Ясупа, что мёд первое и лучшее лекарство. А когда Василий простудился и просил у него мёда, который очень любил и заставлял искать и добывать его, то тот выдавал ему маленькую порцию, при этом приговаривая:
— Это лекарство, много хакима говорил нельзя.
Лесной мёд был хорош, сладок, ароматен и очень полезен: в нём был нектар от множества растений. Все удивлялись, как Мимо его добывал, лазая на деревья к дуплам, и ни одна пчела его не жалила.
— У меня против пчёл есть заговор, — отвечал он, хотя на самом деле смазывал тело соком какого-то дерева.
Когда они с Луку смазывали ему раны и царапины, он удивлялся, какие нежные и лёгкие были у них пальцы, как мягкие подушечки. Если рана или царапина были на плече или на шее, ему приходилось садиться, чтобы они смогли достать до раны, или брать их на руки, и они, как дети. ухаживали за ним.
Вошли в устье реки Кванза. Василий слышал, что к северу от устья реки в бухте Луанде основан укрепленный форт португальцев Сан-Паулу ди Луанда, которого надо остерегаться, так как там находилась основная база работорговцев. Но местные жители сообщили, что форт Коканда а Велья разрушен местными племенами, а другой форт португальцы, не достроив, уже несколько лет как покинули.
Поднимались вверх по реке на вёслах, так как парус не справлялся с быстрым течением, делали остановки для охоты в густых лесах, наполненных криками и пеньем птиц. От удушливого запаха вокруг тяжело дышалось. Особенно страдал Мартин, он предпочитал спать в лодке, накрывшись мокрым парусом. Отплыв от берега, закреплял лодку якорем или верёвкой. Один раз верёвка порвалась или её кто-то перегрыз и его унесло далеко по течению.
Охотникам снова повстречалось племя пигмеев, тут уже в переговоры вступили оба — и Мимо, и Луку. Племена были разные в этот раз племя встретилось неизвестное им, но некоторые жесты и слова оказались знакомыми. Это было племя пигмеев бамбути, как они сами назвались, более малочисленное, скрытное и пугливое. Они не показали свою деревню, но на охоту согласились идти вместе с белыми пришельцами. Место изобиловало зверьём.
Молодую девушку племени укусила змея, и Мимо помог ей высосать яд из ранки, сплюнув в ладошку Луку, которую она чуть-чуть облизала, потом смазал место укуса мазью из своего короба и перевязал листиком. Но девушка всё равно не могла идти, а только мило улыбалась. Тогда Василий взял её на руки и понёс, как ребёнка, а она прижалась к нему своим горячим обнаженным телом. Звали её Качута. Охотник дал ей кусок ткани, чтоб она прикрылась. Этот поступок вызвал у людей леса восторг.
После охоты вместе устроились на большой поляне, разожгли костры и началось веселье. Качута сидела рядом с хозяином, кормила его и не думала от него отходить. А когда бамбути принесли инструменты — дудки из рогов антилопы, барабаны и ликембе (бубен, встречающийся только у пигмеев, со струнами из жил зверей) — начались танцы под эту музыку.
Василий уже засыпал, он чувствовал рядом тёплое и нежное тело Качуты. На рассвете хозяин видел, как в лагере появились Мимо и Луку, значит, люди племени всё же признали их своими и показали деревню. Как сказал Мимо, они попросили полечить больных.
Охоту продолжили, шли густым лесом по тропам пигмеев. Но тропинки были такие узкие, что порой приходилось, часто сменяя друг друга, прорубать целые просеки, чтобы пройти или хоты бы проползти. В этой чащобе даже звери не обитали. Где жил зверь, там и тропы звериные проходили.
Хозяин вместе со всеми рубил лианы и ветки, ему даже это нравилось. Тут встречались сандаловое дерево, кора которого идёт для изготовления ткани, а также лимба, тола и читола, перевитые лианами и другими кустарниками, преграждающие им путь. В ход шли секиры и ятаганы, а порой и кинжалы.
Если возвращались по проходу через несколько дней, то прорубленную тропу с трудом можно было найти, её затягивало лианами и кустарником, как паутиной. Там, где рос бамбук, не могло расти ни одно другое дерево, он их просто заглушал, а лес был чистый, светлый, но густой.
Как-то Василий прошёл, не заметив висевшего на ветках огромного удава, но охотники племени напали на змею, за хвост стащили с дерева, потом растянули и несколько человек бросились на толстого удава. Он пробовал свернуться кольцами, но через несколько минут был уже разорван на кусочки, которые с удовольствием сжевали африканцы.
Дальше, проходя мимо больших термитников, напали на дикобраза и забили его дротиками. Хаким, передав Мимо кожаные рукавицы и глиняный горшок заставил его вырвать у дикобраза ядовитые иглы. Василию же удалось убить кабана, который вылетел на него из папоротника, сверкая маленькими злыми глазками и угрожая загнутыми клыками. Чако подбил второго. Рядом пробежали два дикобраза, стуча иглами, но Василий не стал их трогать, не потому что боялся уколоться, а просто из жалости — мяса и так хватало, к тому же они были очень вонючими.
Вернувшись в лагерь, все собрались у большого костра и началась вечерняя трапеза. Василий через Мимо попросил вождя племени отдать ему Качуту. Тот за выкуп согласился, а сама она была безумно рада. Теперь она ходила вместе с Мимо и Луку, а вечером своими маленькими ручками делала массаж Василию. С замиранием сердца она смотрела, когда хозяин рисовал или писал при зажжённой свече. Когда он заканчивал работу, то просила, как ребёнок, самой задуть свечу. Потом занимались любовью, Василий научил её целоваться, как белые, и это ей нравилось.
Плывя на небольшом судёнышке, далеко от берега не отходили, в большую волну его кидало, как скорлупку. Постепенно научились им управлять, приладили дополнительные шесты против опрокидывания и привязывали вязанки из кустарника.
На стоянках хозяин заставлял ныряльщиков чистить дно. Хоть и не быстро, но продвигались вперёд. На маленьком судёнышке можно было подняться по реке далеко, как на большой лодке. Так они и сделали, войдя в устье реки Кванза, шли по её бурной воде до места охоты.
Сзади к корме были привязаны две шлюпки, которые не помещались на небольшое судёнышко.
По берегам жили племена банту, валучази, вамбунду, валуимбе, а также встречались овамбо, гереро и амбунду. Климат тут был суше и леса приятней, встречалась саванна, были и степные районы, где охотиться легче, чем в джунглях, и зверей больше.
А дальше, в Намибии, хозяин знал, начиналась пустыня, но всё равно ради любопытства решил пройти осмотреть берег. Проплыли устье реки Кунене, и растительность закончилась, началась бескрайняя пустыня. В некоторых местах море бурлило, волны выбрасывали на берег мёртвую рыбу, шёл зловонный, едкий запах. А на земле оказывались островки с серой. В океане всё больше встречалось огромных китов.
Доплыв до небольшого городка на побережье с оазисом, хозяин решил остановиться. Порасспросив местных жителей, поняли, что дальше также идёт пустыня и городов нет, есть только два-три небольших рыбачьих селения. Зато у людей было много драгоценных камней, добываемых в пустыне, — турмалин, аквамарин, агат, топаз, алмазы и золото. Они обменяли всё, что у них было, с радостью, потому что корабли заходили сюда крайне редко.
Василий возвратился к устью реки Кунене, но она оказалась мелкой, пришлось плыть на лодках. Был период засухи, да ещё путь преградили водопады, падающие с огромной высоты. Пришлось вернуться.
Португальцы ещё только проникли в глубь Африки, их останавливали воинствующие племена, а с другой стороны, от Индийского океана, через Зимбабве и Замбию пробирались всё глубже мусульмане, покоряя племя за племенем. В южной части Африки два океана разделяло небольшое расстояние, и по водным путям можно было его при желании пересечь. Захватчиков привлекало золото, слоновая кость, рабы.
На побережье Атлантического и Индийского океанов стояли уже португальские форты. Южно-африканская компания вмешивалась всё больше в жизнь коренных жителей, заселяя южные страны Африки белым населением, вытесняя местное в глубь континента. Белые называли чёрных кафрами и относились к ним, как к низшей расе. Часто заставляли работать на себя. Они засаживали землю привезёнными с собой культурами, фруктовыми деревьями, зерновыми.
Река начала мелеть, берега сузились. Пришлось оставить корабль и плыть дальше на лодках. В одном месте под водой к ним подплыли мавры с тростниковыми трубками, но десять ловцов жемчуга мигом нырнули в воду и застали негров врасплох, вырвав у них трубки. Уже на берегу объяснили тем, кто не потонул, что они охотятся на зверей, а не на людей, и земли и люди-рабы их им не нужны.
В некоторых местах встречались посевы ячменя, просо, бобов, сорго и датуссы, идущей на приготовление пива, встречался и лён. Его растили для изготовления масла, где не было масленичных деревьев. Кроме каменных кругов с дырками, в которые вставляли палки и использовали для вскапывания почвы, появились и железные мотыги, привезённые из стран. лежащих восточней Мономотапы и Зимбабве.
Начались леса мопане, побеги этих деревьев любят слоны. Появились сломанные деревья и большие кучи навоза, которые мигом поедали жуки-навозники, дальше виднелись огромные стада слонов. Листья мопане днём поворачиваются к солнцу ребром, сохраняя влагу, и тени от этих деревьев очень мало, а леса светлые и жаркие. Также делают и листья тамаринда, укрываясь от лучей солнца, да и многие другие растения приспособились скрываться от палящих лучей солнца.
Василий задумал набрать бивней слонов, для этого он привлёк местные племена, которым слоны тоже очень мешали, топча их посевы.
Хотя у туземцев и были вырыты ямы-ловушки, умные и осторожные слоны попадали туда очень редко. Василий выбрал место у предгорий, куда слоны не забирались, заставил вырыть неглубокие ямы, для того чтобы слоны только замедляли бег или падали, попав в яму. Для этого нужно было много людей, и он попросил вождей соседних племён помочь в обмен на добытое мясо.
Охотники расположились за преградой, а когда стадо погнали на них, то только один слон упал и, видно, сломал ногу, а другого убили. Остальная масса побежала к предгорью и там резко повернула назад, чуть не затоптав охотников. Сам Василий спасся благодаря густым кустам, другие его люди увернулись, кто-то также в кустах или за деревом, кто-то попрыгал в вырытые ямы. Слоны затоптали только двух людей племени. Охотники убили всего трёх слонов.
На следующий день тактику изменили, и стали преследовать отбившихся от стаи или раненых слонов. Количество трофеев увеличилось уже до пяти слонов в день.
Стадо распалось, разбежалось мелкими группами, приходилось их разыскивать. В высокой траве то и дело из-под ног вылетали птицы. Чаще это были блестящие цесарки, тяжёлые птицы, похожие на куропаток, дрофы, выскакивали мелкие животные. Невдалеке паслись антилопы-импала, пробегали страусы, а чуть дальше паслись жирафы, их сопровождали резвые зебры. А когда на них нападали хищники, стадо срывалось с места и неслось в глубь саваны, поднимая облака пыли.
У убитого слона вырезали бивни, а мясо отдали людям племени, себе брали только сердце. Василий не любил горькое мясо слона. Несколько бивней выменяли у людей племён, которые они хранили для продажи.
Привычки и нравы африканских племён мало чем отличались, в основном всё повторялось, за исключением некоторых деталей в церемонии. Вот и на этот раз после обильного ужина при играющих языках пламени факелов и теней, шаман начал обряд. Он прыгал, крутился, поднимал копьё, при этом пил из черепа тигра или льва какую-то жидкость. Постепенно глаза его стеклянели, он входил в экстаз. К нему присоединились воины племени, и танец продолжался за полночь.
Бивней набралось большое количество. Василий отправил одну свою лодку и часть лодок африканцев с бивнями к кораблю. А сам решил подняться по реке ещё выше. Селения и деревни распознавали издалека, по дыму, бою барабанов и свисту дудок.
У предгорий попадались деревни с каменными хижинами и даже с высокими домнами, где выплавляли железо и были кузни, в которых изготовляли ножи, наконечники для стрел и мотыги. Встречалось золото в шариках, оно ценилось на уровне железа или стеклянных бус.
Это было пришедшее сюда в поисках железа племя ндау, вытесненное или бежавшее из Зимбабве от португальцев, заставляющих местное население работать в шахтах, добывать золото. Один из охотников рассказал, как ему удалось бежать:
— Слушай, аминго! У них кончились припасы и они искали охотников, знающих эти места. Я согласился, повёл их в болото, а сам сбежал и пришёл сюда. На шахтах гибнет много людей, иногда они обваливаются, и под землёй остаются заживо похороненные люди, тогда на их место приводят новых.
Некоторые племена с ними борются с португальцами, но их быстрая палка португальцев их догоняет и убивает. Защищают только болота и непроходимые леса, куда и уходит местное население. Некоторые вожди племён вступают в сговор с работорговцами, они захватывают людей других племён и продают их в рабство, а иногда и своих.
У вождя племени бапеди Басудо, где они остановились, было 30 жён. Когда ему было трудно прокормить их, он отдавал женщин в аренду другим охотникам или отсылал к родителям. По традиции вождь должен жениться три раза в год. Василию в знак дружбы он отправил в жены молодую африканку по имени Аунук. Она была высокая и длинноногая, приятной наружности, любила наряжаться, а на голове её было множество косичек.
Теперь у хозяина появился целый гарем. Качута стала старшей женой и приняла новенькую как сестру. У других охотников тоже были жёны, так Дмитрусу подарили красивую Усунду, а Чако — Рилу, потом он отдал её Лимбако, которому она очень нравилась. Это порой усложняло охоту и передвижение. Хотя женщины помогали в охоте и приготовлении пищи, хозяин старался оставлять их в лагере.
Племя было богатое, занималось земледелием и скотоводством. Вечером пригоняли коз и коров на площадку в центре деревни и доили. Были кабанчики и куры.
Вождь попросил охотников помочь уничтожить и отогнать в их местах зверей, которые нападают на скот. Шакалы просто не дают проходу, заходят в деревню и воруют пищу, украли даже ребёнка. Василий, конечно, согласился. Это дерзкое омерзительное животное не так легко было убить. Оно всегда отбегало на расстояние, чувствуя опасность, приходилось его окружать и подкидывать для приманки падаль. Опыт охоты на эту тварь был богатый.
Вечером Василий угостил Басудо ромом, а сам выпил пива, приготовленного племенем. Вождь разговорился и рассказал африканскую сказку.
«В одном племени жили два друга, один носил в волосах перо орла, а другой — перо цапли. Как-то пошли они в соседнее племя и, встретив девушек, спросили у них:
— Кто вам больше нравится, парень с орлиным пером или с пером цапли?
Девушки ответили, что тот, у кого перо орла. Пришли они в другое племя и задали тот же вопрос, и опять девушки ответили, что тот, у кого перо орла. Тогда они поменялись перьями и в следующей деревне задали тот же вопрос. На этот раз девушки ответили, что им нравится парень с пером цапли.
Тогда тот, кто носил всегда перо цапли, понял, что дело не в перьях, а во внешности, и рассорился со своим другом»
Василия заинтересовали часто встречающиеся во многих местах пирамиды из камня, и он спросил о них вождя. Тот рассказал:
— Это памятник Хайтси–Эйбиб, вроде его могила, которую он часто покидает.
— А кто такой Хайтси–Эйбиб, дух, бог?
— Нет, это герой, трикстер — хитрец, который помогает людям бороться со злом духами и врагами.
В другой раз хозяин наткнулся на дощечки с рисунками. Он по просил их продать, но вождь не согласился, поясняя, что на них записана история племени, путь его развития. Но через некоторое время он попросил Василия показать, какие ему нужны, и заставил мастеров вырезать копии пластин. Василий за это должен был охотиться и поймать ланей и антилоп для приручения.
…Хозяин уже несколько раз посылал лодки с грузом к кораблю. Чако с Лимбако не успевали выделывать шкуры и очищать бивни, а маленький корабль уже не вмещал всего груза.
Место просто переполнено зверьём. За лесами начиналась саванна, текли речки, всё благоприятствовало жизни животных.
Василию, наконец, удалось подстрелить пуму, он охотился за этой кошкой два дня, ночуя на дереве. А вот поймать живьем не удалось.
Люди племени указывали на юг и часто повторяли, что там живут буры, белые люди. Об этом знал и сам Василий ещё по первой экспедиции вокруг Африки.
В Анголе он слышал, что великого невидимого бога называют Нзамби, ему строят даже хижины, иногда каменные с маленьким входом, они находились у многих племён чуть поодаль от деревни.
Встречались горящие леса, это было очень опасно, оказалось их поджигают сами жители, чтобы увеличить место под посадки. Были случаи когда из-за этого гибли сами поджигатели, сгорали целые деревни. В это время из леса выбегало много зверей и животных, часть, конечно, сгорала. Не тронутыми оставались только термитники, но люди их разрушали и заливали водой. Термиты были страшными врагами, они сгрызали всё, что попадалось на пути.
А в одном месте наткнулись на страшную пустоту, вся зелень и поля были уничтожены, их съела саранча, появившаяся неведомо откуда. Срочно надо было выбираться из этих мест.
Попадались племена, покидающие эти места, делились с ними припасами. Звери тоже убегали из этих мест. Люди уходящих племён говорили про саранчу, поедающую на своём пути всё растущее, что её послали злые духи, обидевшись на людей за то, что они мало их почитали. Но на самом деле трудно было понять, откуда она появлялась в таком количестве, а потом исчезала, съев всю растительность на своём пути.
Нужно было возвращаться на базу, по подсчётам Василия корабль должен был подплывать. Прошло четыре месяца, как «Малыш» отправился в обратный путь, он должен был повстречаться, как предполагал хозяин, с кораблём «Князь Василий» и передать ему инструкции.
Долго задержались в племени ндау, ждали, когда вырежут дощечки с рисунками, вождь специально тянул время. Ему нравилось, что охотники охраняют стада и деревню, уничтожают всех зверей в округе. Но сам хозяин с небольшой группой совершал дальние переходы, не сидел на месте.
Кончались порох и запасы соли, не хватало подарков для подкупа вождей и уплаты за помощь. Пройдя устье Кванзы, впервые повернули назад и поплыли по океану на север. Хозяин даже велел взять часть пороха в пороховом отсеке, предназначенного для пушек.
Возвращались в Заир, плыли вдоль берега, часто останавливаясь, охотились, ремонтировали судно, которое до краёв было загружено добычей, а сзади ещё привязаны друг за другом две лодки и плот с лесом. Но у берега была очень сильная волна, и Василий, посоветовавшись с бывалыми моряками, решил отойти от него подальше берега.
Плыли по приборам, не видя берегов, но на севере попали в густой туман, в десяти метрах ничего не было видно, туман был густым и казался живой смесью, он словно растекался по всему телу.
Мусульмане упали на колени и начали молиться аллаху, православные крестились. Дышать было трудно, воздух был густой, перенасыщенный кислородом.
Время остановилось, не знали дня и ночи, решили замедлить ход, убавив паруса. Это явление, похоже, длилось дня три, и наконец выглянуло солнце, туман рассеялся и наступил полный штиль, воздух посвежел, стало легче дышать. Компас замер, другие приборы не функционировали, на небе не было звёзд, и определить местоположение не могли.
Но тут вдали показалось судно, казалось, что и оно стоит без движения, хотя на нём не было парусов, висели одни клочки, как-будто оборванные после сильного шторма. Сделали выстрел из пушки, но судно не отвечало. Тогда хозяин принял решение плыть к кораблю на шлюпках, отобрав самых смелых, хотя на его корабле все были достойные и испытанные моряки и охотники. Только Дмитрус заметил:
— А вдруг они умерли от чумы или оспы, такие суда опасны.
— Ничего, мы осторожно, с нами аллах и бог.
— Опасно!
— А вдруг там много ценностей, — ответил хозяин.
Глаза у людей заблестели, так как знали: хозяин щедро наградит. Отплыли на двух шлюпках и, осторожно приблизившись к кораблю, взобрались на его борт. Первым вступил на палубу Василий с тремя матросами.
Удивительная картина предстала перед его глазами: на судне никого не было, лежали только человеческие кости, рядом кинжалы, некоторые даже не тронутые ржавчиной. Паруса и канаты оказались трухой, снасти кое-где прогнили. Корабль был столетней европейской постройки, но и такие ещё плавали по морям. Следов болезни не было, скорее всего, команда погибла из-за ссоры или нападения.
Он велел проверить дно и обшивку корабля, они оказались вполне сносными, старинные пушки, если их хорошо почистить, могли ещё быть пригодными для стрельбы, а вот порох отсырел, ядра проржавели.
Заняться пушками, он поручил бомбардиру сербу Милашу, тот в первую очередь вынес сушить порох и ядра. Затем привезли оставшуюся ткань и канаты с «Пирата» наладили паруса, но стоял штиль, и они висели без движения. Многие люди, особенно африканцы, боялись плыть на корабле-призраке, хозяин оставил их на «Пирате».
— Сиди, ты нас хоть убей, но мы не поплывём на корабле-призраке, — отвечали они.
Проверили продукты, они оказались испорченными. Часть съедена крысами. Их засунули в мешки и выкинули за борт, лишь ром и вино оставались пригодными, да крысы смело бегали по трюмам и палубе. Кто-то ударил в колокол, тот звонко зазвенел, разбудив тишину. На нем даже сохранилось название корабля: «Сокол». Нашли небольшой ящик с драгоценностями и старыми монетами, хотя некоторые были в ходу и сейчас. Поняли, что это пиратское судно. Но причина гибели его экипажа неизвестна, то ли от болезней, то ли поубивали друг друга в стычке. Жаль, не было с ними учёного хакима, он-то определил бы точно.
Всё же Василий догадался, что, по всей вероятности, произошёл бунт: у некоторых в телах торчали ножи, видны были проломленные черепа, висели верёвки с петлями, в одной на палубе лежал труп, лучше других сохранившийся, наверное, он долго болтался на верёвке, пока она не сгнила и не порвалась. Он предположил, что судно шло из Америки за чёрнокожими рабами из Африки, на нём были вместительные трюмы, приспособленные для перевозки людей, валялось много цепей и кандалов, что обрадовало кузнеца. Ненужный мусор и трупы выкинули за борт.