После пятилетнего пребывания в Пекине (1895–1900) русский врач В. В. Корсаков, делясь своими впечатлениями о китайском народе, писал: «Вся совокупность духовного мировоззрения китайского народа опутана суевериями, религиозными мифами и легендами, совершенно не отвечающими современной жизни. Духовно китайский народ живет, если можно так выразиться, в детстве давней, седой старины, а телесно всеми своими помыслами он ведет упорную и тяжелую борьбу за существование, которое для него очень и очень нелегко».
По древнекитайским воззрениям, небо и земля населены самыми разнообразными божествами: добрыми и злыми, могущественными и слабыми, красивыми и безобразными. Были божества войны, литературы, богатства, милосердия, болезней и медицины, домашнего очага и другие.
Трудно даже приблизительно подсчитать, сколько божеств «обслуживало» китайский народ. Не было ни одного ремесла и вообще ни одной сферы жизни, где бы люди обходились без духовных покровителей. Собственных «небесных защитников» имели плотники, рыбаки, горшечники, садовники, врачи, моряки, прорицатели, актеры, цирюльники и т. д. Даже домашних животных охраняли особые божества: покровители коров, лошадей, собак. Божества «специализировались» в самых различных областях. Назовем некоторые из них: доу-шэн — дух, защищающий от оспы; цзин-цюань — дух, охраняющий колодец; лэй-цзу — дух, ведающий громом; хо-дэ — дух, ведающий огнем; си-шэнь — дух радости и блаженства; цзю-сян — дух виноторговцев; ма-мин — покровитель шелковичного червя; ли-ши — дух рынков.
Большие пожары, вспыхнувшие в Пекине в апреле 1908 г., приписывались астрологами духу огня, сошедшему с неба для стодневной прогулки по земле. Они говорили: «Когда это зловещее божество вернется в свою обитель, пожары прекратятся».
Какие бы божества ни порождала человеческая фантазия, они по своему облику напоминают обыкновенных обитателей земли. Верующему трудно было представить себе божество, лишенное телесной оболочки: дух очага, дух богатства, дух долголетия и другие духи по внешнему виду мало чем отличались от смертных людей. Даже такое мифическое чудовище, как дракон, и тот не мог обойтись без туловища змеи, лап тигра, когтей орла, головы верблюда.
Умирал человек — его тело оставалось в земле, а душа, отделившись от тела, попадала в потусторонний мир. Почему же там душу снова изображали в образе человека? Очевидно, служители культа не смогли придумать «небесного» изображения души.
Различные природные явления связывались с действием духов или каких-либо таинственных сил. Северное сияние объяснялось тем, что живущий на Крайнем Севере, куда не заглядывает солнце, дракон чжу-лун держит во рту свечку и освещает время от времени темные полярные страны. Радуга воспринималась в виде большой змеи, дугообразно перегнувшейся над землей. Ветер порождался шэн-луном — священным драконом. Порывистый ветер создавали незримые крылья мифической птицы да-фэн (большого феникса). Завывание ветра в ненастную погоду принимали за плач бесприютных душ тех воинов, которые пали на поле брани и не были погребены родственниками; ураганы и смерчи — это полет или борьба драконов; гроза — схватка белого и черного драконов, которые, нанося друг другу удары, проливают на землю обильный дождь. Раскаты грома уподоблялись также грохоту едущей по облакам небесной колесницы.
Духи обитали на вершинах гор, наблюдали за жизнью людей со звезд, ведали морскими приливами и отливами, воплощались в деревьях и дожде, голоса их можно было расслышать в громе. Рост и разрушение, наводнение и засуха, приятное и ужасное — все находилось под их наблюдением.
Долины, леса и горы с их редкими тропинками и глубокой тишиной, нарушаемой лишь шумом бегущих потоков, служили обиталищем духов. Духи гор изображались в виде седовласых старцев с длинными бородами, хмурыми лицами и строгим выражением глаз. Они часто приходили на помощь человеку и приносили ему счастье и благоденствие.
Общим уважением пользовался дух долголетия. Его изображали почтенным улыбающимся старцем с высоким лбом. Рядом с духом долголетия обычно рисовали аиста (символ вечности) и оленя (символ счастья). В руках дух держал персик и жезл, которые также символизировали долголетие. У его ног художники рисовали гранаты. Красный цвет граната означал спокойствие, радость, счастье и благополучие. Картинки с изображением духа долголетия наклеивались на стены жилых комнат: считалось, что это поможет изгнать нечистую силу и тогда вся семья будет долго и благополучно жить.
Одним из почитаемых в народе был бог войны Гуаньди. Его обычно рисовали сидящим с раскрытой книгой в руках. И хотя он покровительствовал прежде всего бранной службе, но в его ведение входили и мирные профессии. Гуаньди был также духовным защитником страждущих, покровителем торговли, богатства. В городах и деревнях в его честь воздвигались храмы или кумирни.
Китайские крестьяне глубоко почитали местного духа (туди). Его изображали стариком в головном уборе чиновника давних времен. Рядом с ним рисовали двух прислужников. Местный дух обязан был охранять вверенные ему владения, заботиться об урожае зерновых, овощей и фруктов. Картинки с изображением туди наклеивались на стены домов, или же его статуэтку ставили на особой подставке в комнате. Перед ней зажигали курительные свечи и выставляли жертвоприношения: хлебцы и фрукты. В домах бедняков изображения божеств нередко заменяли табличкой с соответствующей надписью.
Особенно много суеверий было связано с праздником Нового года, во время которого каждому верующему приходилось иметь дело с многочисленными добрыми и злыми духами.
Наступление Нового года, по понятиям древних китайцев, совпадало с началом весны. Поэтому Новый год называют еще и праздником весны. Это был самый популярный народный праздник в Китае. По лунному календарю Новый год приходится на февраль — тогда наступает конец холодного зимнего периода, становится тепло, начинается обновление природы. В это время земледелец уже задумывается о будущем урожае. Не случайно в древности этот праздник был связан с молебствием о плодородии: о тучных нивах и обильном урожае, о богатом приплоде домашних животных, о благополучном рождении в семье мальчиков — продолжателей рода.
В праздник Нового года всюду преобладал красный цвет — цвет солнца, цвет радости. Чисто прибранные дома увешивали веселыми новогодними картинками, нарисованными на красной бумаге, а также двумя изречениями (дуй цзы) с новогодними пожеланиями. В деревнях Северного Китая многие женщины и дети одевались во все красное, вплоть до чулок и обуви. Женщины носили на голове красные цветы из бархата или шелка. Даже в самых бедных семьях родители дарили дочерям красный шнурок для косы.
Существовало поверье, что злые духи боятся красного цвета, поэтому перед Новым годом на самые различные предметы наклеивали красные полоски бумаги. Крестьяне за несколько дней до Нового года покупали квадратные листки красной бумаги, на которых золотой тушью были написаны иероглифы с пожеланием счастья и богатства. Такие листки бумаги наклеивались на двери дома, домашнюю утварь, а также на сельскохозяйственный инвентарь: плуг, борону, мотыгу и т. п.
Перед Новым годом со стен снимались все старые бумажные талисманы и вместо них наклеивались новые. На притолоку двери вешали пять длинных полосок бумаги, символизирующих «пять видов счастья»: удачу, почет, долголетие, богатство и радость.
Обязательным атрибутом при встрече Нового года считались разнообразные по форме декоративные фонари. Особенно популярны были четырех-и шестигранные фонари и обтянутые цветной материей газовые светильники с различными рисунками. В канун праздника они развешивались в каждом доме. Очень любили китайцы фонари с изображением драконов, их держали в руках при исполнении танца дракона.
На исходе старого и в начале нового года суеверные люди принимали все меры, чтобы помешать влиянию злых духов и расположить к себе добрых. В первый день наступившего года запрещалось бросать что-либо на пол, нельзя было пользоваться ножом или иголкой, так как эти предметы — металлические и могут причинить зло; нельзя было произносить такие слова, как «демон», «болезнь», «смерть» и т. п. Если кто-нибудь по неосторожности разбивал чашку, то это омрачало общее настроение: весь год мог оказаться невеселым. Для устрашения нечистой силы на ворота домов наклеивали изображения духа зверей, а также тигра.
Чтобы избавиться от злых духов, применялись и другие средства. Например, хозяйка дома наливала уксусный раствор в кастрюлю с длинной ручкой и ставила ее на глиняную печку, нагреваемую горящими древесными углями. Уксусный раствор испарялся и наполнял воздух едким дымом. Тогда хозяйка брала за ручку кастрюлю, размахивала ею, словно кадилом, по углам комнаты и под столом, изгоняя таким путем злых духов.
Для той же цели специально приглашались буддийские и даосские монахи. Одетые в яркие халаты, они обходили дома и произносили различные заклинания. Особенно трудно было бороться с наваждениями в тех семьях, которые в старом году страдали от несчастий. Чтобы помочь им, монах-заклинатель прибегал к разнообразным приемам. Облачившись в красный халат и черную шапочку, он становился с мечом, сделанным из персикового дерева, перед импровизированным алтарем, на котором горели восковые и тлели курительные свечи.
Положив меч на алтарь, монах сыпал золу в чашку, наполненную весенней водой, после чего брал в правую руку меч, а левой рукой поднимал чашку и возносил молитву:
«Боги неба и земли! Доверьте мне небесную печать, с тем чтоб я мог изгнать злых духов из домов людей». Получив полномочия от богов, заклинатель обращался с призывом к демонам: «Покиньте обитель людей со скоростью света». Затем он брал прутья ивы, погружал их в чашку и кропил восточный, западный, южный и северный углы дома. Когда эта церемония заканчивалась, заклинатель громко произносил: «Смерть земным духам, которые прибыли с несчастливых звезд, или пусть они убираются восвояси!». Обходя помещение, он говорил: «Смерть красным огненным духам в южном углу; смерть белым духам в западном углу; смерть желтым духам в центре комнаты!» — и т. д.
На этом церемония изгнания злых духов не заканчивалась. Под аккомпанемент гонга и барабана заклинатель выкрикивал: «Злые духи Востока, отправляйтесь на Восток; злые духи Юга и Севера, отправляйтесь на Юг и Север. Пусть все духи немедленно исчезнут!» Завершив ритуал, заклинатель подходил к двери дома, произносил таинственные заклинания, размахивал в воздухе мечом, препятствуя этим возвращению злых духов.
Работа заклинателя кончалась тем, что он поздравлял жителей дома с изгнанием непрошеных гостей и получал за это соответствующее вознаграждение.
Празднование Нового года длилось от трех до пятнадцати дней и включало разнообразные обряды. Наиболее важным из них считались торжественные проводы (в канун Нового года) духа домашнего очага Цзао-вана к Верховному владыке небес — Нефритовому императору (Юй-хуану).
Духа домашнего очага рисовали по-разному. Опишем один из рисунков. В центре крупным планом изображен сидящий старик со свисающими усами и с бородой. У него в руках — памятная дощечка из слоновой кости, которую в древние времена сановники держали перед собой во время аудиенции у императора. Перед духом на маленьком столике поставлены жертвенные свечи и курительница для курительных палочек. Чуть ниже столика нарисована лошадка, на которой дух отправляется к Верховному владыке на небо. Рядом — четыре стражника: двое с копьями в руках, третий держит меч самого божества, четвертый — деревянную коробку, в которой хранится божественная печать. На красных полосках бумаги можно прочитать различные просьбы к божеству: «Поднимешься на небо, докладывай о наших хороших делах»; «Когда спустишься на землю, даруй нам спокойствие» и т. п.
По народному верованию, дух домашнего очага отправлялся к Нефритовому императору с докладом о том, какие добрые и какие плохие дела совершила за прошлый год та или иная семья. Чтобы доклад был благоприятным для семьи, духа старались задобрить жертвами. Перед его изображением ставили курительные свечи, блюдечки с вареным рисом, клали печенье из рисовой муки, конфеты, жареные бататы и т. д. Иногда сахар заменяли опиумом — дух, отведав его, впадал в дремоту перед отбытием на небеса. А иногда его бумажное изображение погружали в вино — винные пары опьяняли домашнего бога и создавали хорошее настроение при встрече с Нефритовым императором.
Не забывали задобрить и лошадь, на которой поедет божество: для нее ставили два блюдца — одно с водой, другое с мелко нарезанным сеном. На сено обычно клали шнурок красного цвета из хлопчатобумажных ниток — узду для священной лошади. На крышу кухни бросали горох и бобы, имитируя звуки удаляющихся шагов и стук копыт лошади. Чаще всего деревянная статуэтка духа домашнего очага в сидячем положении находилась вместе с другими божествами на домашнем алтаре.
Относясь с почтением к духу очага, верующие заботились о том, чтобы поддерживать огонь «чистыми» дровами. Если для приготовления жертвоприношений употребляли «загрязненные» дрова или растения, то их нечистые пары оскорбляли духа очага. Небрежное отношение к огню могло принести несчастье: попадет в огонь перо курицы — семейство постигнет беда; попадет в огонь собачья кость — родившийся мальчик будет глупым.
В праздничные дни на улицах, в домах и общественных зданиях вывешивались многочисленные «эмблемы счастья». Наиболее распространенной эмблемой были иероглифы шуан («пара») и си («счастье»). Они писались вместе — шуан-си («двойное счастье»). Эти иероглифы символизировали благополучие человека, его богатство, какое-нибудь большое радостное событие. Иногда знаки шуан и си заменялись изображением двух сорок, которые, по поверью, приносят счастье и радость. На дверях и окнах домов вывешивались изображения пяти летучих мышей, символизировавшие «пять видов счастья»: удачу, почет, долголетие, богатство и радость.
Часто в Новый год на дверях и стенах домов можно было видеть изображение рыбы — пожелание материального благополучия и достатка. Обычно рисовали двух рыб, расположенных симметрично, или толстого малыша, державшего в руках большую рыбу.
Первый день Нового года по-китайски называется юань-дань (букв.: «утро Нового года»), с 11 часов вечера накануне Нового года и до рассвета следующего дня. В ночь под Новый год двери должны были быть закрыты, так как в это время на улице появлялись всевозможные злые духи. Для их изгнания зажигали фейерверки, били в гонги, взрывали хлопушки. Чтобы предохранить себя от влияния злых духов, нужно было бодрствовать всю ночь.
Вечером глава семьи выносил шкафчик с бумажным изображением духа очага во двор, ставил его в железный сосуд, наполненный еловыми ветками, и сжигал. Одновременно с этим сжигались «жертвенные деньги», которые понадобятся духу в пути, а также листочки бумаги с изображением лошади, паланкина и носильщиков — всем этим он воспользуется в путешествии.
В огонь бросали также сладости, чтобы дух говорил на небе добрые слова о земных делах. Губы деревянной статуэтки смазывали медом или какой-нибудь сладкой липкой массой, чтобы дух не мог открыть рта, если захочет сообщить Нефритовому императору что-либо неблагоприятное. Проводы духа домашнего очага сопровождались треском хлопушек.
Между 3–5 часами утра Нового года, еще до первых петухов, во дворе разбрасывали кипарисовые и сосновые ветки, а глава семьи срывал печать на воротах, плотно прикрытых накануне наступления темноты — так спасались от злых духов, которые особенно воинственно вели себя в канун Нового года.
Голодные и испытывающие жажду после длительного пути на небо божества, вернувшись на старое место, с наслаждением вдыхали испарения от стоявшей на алтаре пищи. Особым вниманием пользовался при этом дух домашнего очага, которого почтительно приглашали занять свое прежнее место на кухне, где уже было наклеено его новое изображение. Поздно вечером в самой большой комнате у северной стены ставили стол, на котором размещали культовые предметы: таблички предков, блюдца с жертвенной пищей, курильницы со свечами. Над столом вывешивались надписи с добрыми пожеланиями и картины. На стол ставили также сосуды с ветками сосны или бамбука (символ долголетия), вишни, сливы (символ начала весны), блюда с печеньями квадратной формы (символ земли) и чашечки с зернами пшеницы (символ благополучия). В состоятельных семьях в пирожки клали кусочки золота, серебра или ценного камня. Тот, кому доставался пирожок, начиненный драгоценностями, обретал счастье в течение всего предстоящего года.
Когда приготовления заканчивались, семья приступала к празднованию и посторонние в дом не допускались.
В бедных крестьянских семьях для духа домашнего очага обычно отводилось место на кухне — там устраивалась небольшая ниша, в глубине которой наклеивалось бумажное изображение божества.
И хотя домашний очаг связан с трудом хозяйки, женщинам запрещалось чествовать духа очага — этим делом мог заниматься только мужчина. Перед изображением божества женщинам нельзя было причесывать волосы, мыть руки. Глава семьи от имени всех домочадцев молился небу и земле, духу домашнего очага и духам предков дважды: вечером — в знак расставания с божеством, отправляющимся на небо, и в полночь — в честь его возвращения.
Для совершения молитв небу и земле во дворе дома ставился алтарь, представлявший собой небольшой столик, на котором размещали таблички духов неба и земли, жертвенные кушанья, восковые и курительные свечи. В Южном Китае, где рис был основным продуктом питания, в центре алтаря ставили деревянную лодочку, наполненную рисом. Вокруг такой лодочки расставляли яркие цветы, ветки кедра. На севере Китая рис заменяли просом. Жертвы в виде злаков служили выражением благодарности небу и земле за богатый урожай в старом году и пожеланием хорошего урожая в новом году.
Глава семьи, одетый в длинный шелковый халат, приближался к алтарю, становился на колени и при горящих восковых и курительных свечах под резкие звуки взрывающихся хлопушек совершал земные поклоны поочередно небу и земле.
Обряд преклонения предкам совершался так. Перед табличками предков ставились жертвоприношения — горячие блюда. В течение примерно двух недель духи предков «получали» еду и питье, им давали горячие полотенца, для того чтобы обтереть их лица. На стол выставлялись пять видов кушаний, пять чашек вина, пять чашек чаю и десять пар палочек для еды. Все делалось так, чтобы предки пяти поколений могли вместе с живыми провести новогодний праздник.
Духи предков, так же как и божества, символически насыщались запахом пищи, оставляя для живых ее телесное содержание. После того как считалось, что духи предков насытились, члены семьи принимались за трапезу. Обычай запрещал при таких трапезах присутствовать знакомым, даже самым близким друзьям, кроме членов семьи.
Почести, оказанные предкам, не только служили выражением почтительности к усопшим, но и должны были положить конец ссорам в семье, сплотить их под эгидой старшего.
Если предков не приглашали разделить трапезу на Новый год, это расценивалось как грубое нарушение благоприличия — позор ложился на всю семью, позабывшую ради своего удовольствия усопших предков.
Как видно, все церемонии встречи Нового года и проводов старого были пронизаны всевозможными суевериями.
Много суеверий было связано с растительным миром. Люди верили, что местом своего пребывания духи часто избирали деревья, поэтому они считались священными. Тот, кто осмеливался вырыть или срубить дерево, мог навлечь на себя гнев духов, а это сулило всевозможные несчастья и даже смерть. Когда дерево срубали без предварительного увещевания его небесных покровителей, оно, по твердому убеждению верующих, кровоточило, кричало от боли или выражало негодование. Крестьяне провинции Фуцзянь, перед тем как срубить дерево, приносили извинения примерно в таких словах: «Наши дети живут в холоде, и у нас нет дров, чтобы приготовить горячую пищу». Подобные доводы смягчали гнев духа дерева.
Священные деревья, по убеждению верующих, приносят людям добро, особенно когда дело касается исцеления от болезней. На ветвях таких деревьев в знак признательности верующие вешали благодарственные надписи или лоскуты яркой материи; стволы деревьев обвязывали гирляндами, а ветви увешивали фонарями.
Считалось, что вечнозеленые деревья (ель, кипарис) содержат особенно много животворящих элементов ян, которые обеспечивают сохранение зеленой листвы и зимой. Такие деревья сажали на кладбищах и во дворах храмов предков — это должно было предохранить тела усопших от гниения и разложения, а живым принести счастье и удачу.
Деревьям некоторых пород приписывали особые качества и слагали о них всевозможные легенды, получившие широкое распространение в народе. Вечнозеленая сосна считалась символом долголетия и высокой нравственной чистоты. Сосны высаживали у подножия могильных холмов: существовало поверье, что этого дерева боятся причудливые существа ван-сян, пожирающие мозг усопшего. В одной из легенд о сосне говорилось: как-то крестьянин встретил на дороге странника с белой собачкой. «Где ты живешь?» — спросил его крестьянин. «Там, на дереве», — ответил странник. Продолжая свой путь, он указал на одинокую сосну, стоящую на холме. Любопытный крестьянин последовал за ним. И когда достиг холма, то обнаружил, что странник и его четвероногий друг исчезли в дереве. Странник оказался духом сосны, а его собачка — духом белых грибов, которые росли вокруг этого дерева.
В Китае издавна трогательно любили цветы персика, которые олицетворяли собой весну. Много садов и парков прославилось своими цветущими персиковыми деревьями. Людям доставляло эстетическое наслаждение созерцание ярких, изящных и утонченных цветов персика: они напоминали лицо красавицы. Цветы персика воспеты в бесчисленном множестве стихов китайских поэтов.
Однако больше всего ценилось не само персиковое дерево, а его плоды. Они были символом бессмертия и служили составной частью эликсира жизни в даосской религии. Божество долголетия часто изображалось выходящим из персика. Плод персикового дерева олицетворял собой счастье супружеской пары, бессмертие и весну. Мифическое персиковое дерево цветет один раз в три тысячи лет и рождает персик вечной жизни, который созревает в течение последующих трех тысяч лет.
Из персикового дерева, обладающего магическими свойствами, даосские монахи изготовляли печати, оттиски с которых украшали талисманы и амулеты. Ветвям персикового дерева приписывали целебные свойства: ими хлестали больных лихорадкой и так изгоняли нечистую силу.
Особым почитанием пользовалась ива, которую можно встретить в любом районе Китая. Это дерево почитали прежде всего за то, что оно своими листьями создает надежную тень, давая людям возможность насладиться прохладой во время знойных солнечных дней. Из гибких ивовых прутьев плели корзины и верёвки, а из листьев, содержащих танин, крестьяне изготовляли напиток, заменяющий собой чай. Из листьев и коры некоторых видов ивы приготавливались лекарства для лечения зоба, дизентерии, ревматизма.
В буддийских верованиях ива символизирует кротость и наступление весны. Ее красота, гибкость и хрупкость воспеты великими китайскими поэтами и воплощены в полотнах выдающихся китайских художников. Это дерево стало также символом прекрасного пола. Тонкую талию женщины сравнивали с ивой.
Ива, оказывается, обладает силой в борьбе со злыми духами и, когда это нужно, может помочь изгнать их. Из ивового дерева прорицатели изготовляли идолов, через посредство которых они общались с миром духов. Буддисты считали, что ивовые ветки, окропленные водой, приобретают очистительные свойства. Ивовые ветки вешали над дверьми жилых домов, ибо они сулили добро и счастье. Женщины вкалывали в волосы веточки ивы, которые защищали от злых духов, придавали остроту зрению и предохраняли от слепоты.
Ива, символ солнца и весны, — одно из первых деревьев, распускающих свои нежные листья под лучами весеннего солнца. Она может расти почти везде, обладает особой жизнеспособностью и надежно предохраняет от нечистой силы. Между ивой, отличающейся необыкновенной живучестью, и солнцем, ежегодно одолевающим враждебную ему темную силу инь, есть нечто общее.
О благодетельном влиянии ивы на жизнь человека бытовало много легенд. Приведем некоторые из них.
Некий молодой человек, желая получить ученую степень, усердно изучал конфуцианские книги под старой ивой. Как-то раз он услышал нежные звуки лютни. Желая узнать имя неизвестного музыканта, молодой человек громко спросил: «Кто это играет?» В ответ раздался голос: «Я, дух ивы». И невидимая рука обрызгала юношу ивовым соком. После этого голос продолжал: «Вы добьетесь получения высшей ученой степени в империи на первом же экзамене». И действительно, предсказание духа ивы сбылось: молодой человек получил высшую ученую степень. Еще одно сказание. Молодой человек купил портрет изумительно красивой девушки и повесил его на стене комнаты, где он просиживал целые дни за изучением конфуцианских книг. Он часто засматривался на изображение девушки. И вот однажды, когда он пристально смотрел на портрет, девушка улыбнулась. Пораженный случившимся, юноша закрыл свои книги, опустился на колени перед портретом, умоляя девушку вымолвить хоть слово. «Кто ты такая?» — спросил он дрожащим голосом. И в ответ услышал: «Я — дух ивы, которая растет в вашем саду». Потерявший голову от любви, молодой человек стал умолять незнакомку стать его женой. Она дала согласие при условии, что он закажет для нее специальное платье. Когда оно было готово, девушка покинула рамку портрета, с тем чтобы получить благословение родителей молодого человека. Облачившись в венчальное платье, она вскоре стала верной женой нежно полюбившего ее юноши.
В мифологии китайцев большое место отводилось четырем священным существам: дракону, тигру, фениксу, черепахе. Дракон считался символом весны и востока, феникс — лета и юга, тигр — осени и запада, черепаха — зимы и севера.
По китайским народным верованиям, дракон — повелитель водной стихии — дарил людям влагу. Он щедро орошал поля тех, кто верно ему служил, защищая крестьян от неисчислимых бедствий. В иерархии китайских божеств дракон занимал третье место после неба и земли. Его изображали в самых причудливых формах. Глаза дракона похожи на кроличьи, а уши — на коровьи; у него растут длинные усы; туловище походит на тело змеи, покрытое чешуей; четыре тигровые лапы имеют орлиные когти. Встречается и другой вариант: голова дракона, как у верблюда, усы, как у зайца, глаза, как у быка, шея, как у змеи, брюхо, как у ящерицы, чешуя, как у карпа, когти, как у орла, лапы, как у тигра. Иногда дракона изображали в виде большой змеи или животного, напоминавшего одновременно и тигра и лошадь. Но во всех случаях облик чудовища был величественным, суровым и воинственным.
Существовали четыре типа драконов: небесный дракон, охранявший обители богов; божественный дракон, посылавший ветер и дождь; дракон земли, определявший направление и глубину рек и ручьев; дракон, охранявший сокровища.
Народная фантазия создала множество разновидностей драконов — повелителей водной стихии. Существовало поверье, будто моря, реки и озера управляются драконами, которые не поднимаются в небо. Они известны под названиями: желтый дракон (хуан-лун), змеевидный дракон (цзяо-лун), извивающийся дракон (пань-лун). Чуть ли не все непонятные явления природы люди стали связывать с проделками дракона. Его изображали в облаках и в тумане или в волнах, чтобы создать представление о способности вызывать ветер и волны. Он взмывал в небо и парил в облаках, скалил клыки и выпускал когти.
Изображение дракона в Китае можно было увидеть повсюду: в храмах, во дворцах, на мемориальных обелисках, на древних сооружениях, на стенах крестьянских домов (в виде картинки или вырезки из бумаги).
В одной из легенд, объясняющей популярность дракона в китайском народе, рассказывается:
Однажды в море заболел царь драконов (да ван). Среди обитателей водного царства не нашлось лекаря, который мог бы его вылечить, и ему не оставалось ничего другого, как в облике старца отправиться к людям. У многих врачей побывал владыка моря, но ни один не мог определить, что у него за болезнь. Наконец дракон попал к знаменитому исцелителю, который, ощупав пульс пациента, очень удивился, обнаружив, что его сердце бьется совсем не так, как у обычных людей. Он сказал об этом старику. И тот вынужден был признаться, что перед ним находится царь драконов.
Врач заявил, что определить и вылечить болезнь он сможет лишь в том случае, если старик снова превратится в дракона. Хотя обычно драконы людям не показываются, но на этот раз владыка вод, чтобы исцелиться от недуга, согласился выполнить такое требование. В условленный день дракон появился над волнами. Врач на берегу моря осмотрел его и обнаружил, что под чешую дракона на пояснице заползла сколопендра, которая и причиняла ему сильную боль.
Удалив сколопендру, исцелитель смазал мазью поврежденную чешую, и боль прошла. В знак благодарности за исцеление царь драконов обещал ниспосылать людям хорошую погоду и полное благополучие. С тех пор каждый год в день исцеления по всему Китаю исполнялся танец дракона. Несколько десятков человек несли длинный бамбуковый остов дракона, оклеенный цветной бумагой или шелком. У него были золотистые или синие глаза, серебряные рога, украшенные красными кисточками, длинная зеленая борода и открытая пасть со свисающим красным языком. Освещенный разноцветными фонарями, он выглядел величественным и красивым. Перед драконом, символом облаков, приносящим дождь, несли на стержне ярко раскрашенный шар, символизирующий солнце. Танец дракона сопровождался резкими звуками гонгов и барабанным боем, напоминавшим отдаленные раскаты грома или шум ливня. Такого дракона торжественно проносили по главным улицам города или поселка.