Сейчас она чувствовала, что это невозможно.
"Ты просто сидишь там падая в обморок перед ним, не так ли?" спросила Мисс София. Она захлопнула книгу и ударил кулаком по ее обложке. "Именно в этом заключается проблема".
"Что с тобой не так?" напряглась Люси под веревками, которыми она была привязана к алтарю. "Какое вам дело до того, что Даниэль и я чувствуем друг к другу, или кто бы из нас dates (??) в первую очередь?" Эта психованная не имела ничего общего с ними.
"Я хотела бы сказать пару слов тому, кто думал, что оставить судьбу всех наших вечных душ в руках одной влюбленной пары младенцев, было настолько блестящей идеей". Она подняла дрожащий кулак высоко в воздух. "Они хотят уравновесить шансы (?)? Я покажу им перевес". Острие ее кинжала блеснуло в свете свечей.
Люс оторвала свой взгляд от лезвия. "Вы сумасшедшая."
"Если желание закончить самую длинную, величайшую из всех битву означает, что я сумасшедшая" - тон мисс Софии подразумевал, что Люси должна была бы уже догадаться об этом - "значит так и будет".
Идея, что мисс София могла сыграть хоть какую-то роль в прекращении битвы никак не укладывалось у Люси в голове. Даниэль участвовал в битве снаружи. То, что здесь происходит, никак не могло сравниться с тем. Независимо от того, перешла ли мисс София на другую сторону.
"Они сказали, что воцарится Ад на земле," прошептала Люс. "Настанет конец света."
Мисс София захохотала. "Это будет, не так как ты себе это представляешь. Для тебя будет большим сюрпризом, если я скажу, что я одна из хороших ребят, Люсинда?"
"Если вы на стороне добра", Люси плюнула, "это не звучит будто война стоит борьбы".
Мисс София улыбнулась, как будто она ожидала, что Люси скажет именно эти слова. "Ваша смерть может оказаться как раз тем толчком, который необходим Даниэлю. Небольшой толчок в правильном направлении".
Люси извивалась на алтаре. "Ты, ты не причинишь мне боль."
Мисс Софии подошла обратно к ней, и приблизила свое лицо. Искусственный аромат детской присыпки старой дамы заполнил нос Люси, не давая ей говорить.
"Конечно причиню," сказала Мисс София, качая распущенными серебряными кудрями ее растрепанных волос. "Ты человеческий эквивалент мигрени".
"Но я точно вернусь. Даниель сказал мне. Люси сглотнула. Через семнадцать лет…
"О нет, не вернешься. Не на этот раз", сказала мисс София. "В тот первый день, когда ты вошла в мою библиотеку - Я увидела что-то в твоих глазах, но я никак не могла определить что это было." Она улыбнулась Люси. "Я встречала тебя много раз до этого, Люсинда, и в большинстве случаев, ты откровенно скучна".
Люси застыла, чувствуя себя незащищенной, как если бы она была голой на этом алтаре. Одно дело, когда Даниэль сталкивался с ней в других жизнях, но то, что другие знали ее тоже?
"На этот раз," продолжала мисс София, "в тебе было что-то. Неподдельная искра. Но не было до сегодняшнего вечера того прекрасного ляпа, что твои родители оказались агностиками."
"При чем тут мои родители?" зашипела Люси.
"Что ж, дорогая моя, причина, по которой ты возвращаешься снова и снова в том, что все остальное разы, когда ты рождалась, тебя растили в религиозной вере. На этот раз, когда твои родители отказались окрестить тебя, они фактически оставили твою маленькую душу беззащитной ". Она театрально пожала плечами. "Отсутствие ритуала приема тебя в религию равно отсутствию реинкарнации для Люси. Небольшая, но необходимая лазейка в твоем цикле".
Могло ли это быть тем, на что намекали Арриан и Габби на кладбище? В голове Люси сильно запульсировало. Пелена красных пятен застилала ей глаза, и она услышала звон в ушах. Она медленно моргнула, чувствуя, что даже крошечный взмах ее закрывающихся век казался взрывом в ее голове. Она была почти рада, что она уже лежала. В противном случае она бы упала в обморок.
Если это действительно конец… Хорошо, это не может быть концом.
Мисс София наклонилась к лицу Люси, говоря слова, брызжа слюной. "Когда ты умрешь сегодня вечером - ты умрешь. Вот и все. Капут, в этой жизни ты ничего больше, чем ты кажешься: глупая, эгоистичная, невежественная, избалованная девушка, которая считает, что мир живет или умирает от того, пойдет ли она гулять с каким-то красивым мальчиком из школы. Даже если твоя смерть не доведет до конца нечто такое долгожданное, великолепное и грандиозное, я все еще будут смаковать этот момент твоего убийства".
Люси наблюдала, как мисс София подняла нож и коснулась пальцем лезвия.
У Люси закружилась голова. На протяжение всего дня, было столько всего, что ей нужно было сделать, так много людей говорило так много разных вещей. Теперь кинжал завис в воздухе над ее сердцем и перед ее глазами снова помутнело. Она чувствовала давление там, где лезвие касалось ее груди, чувствовала, как мисс София прощупывала грудное пространство между ее ребрами, и она думала, что доля истины в сумасшедшей речи мисс Софии все же была. Чтобы положить столь большие надежды на силу истинной любви, которая, она чувствовала, едва проблеснула в ней - было ли это наивным? В конце концов, истинная любовь не могла победить в той битве снаружи. Она возможно даже не была в состоянии спасти ее от смерти прямо здесь, на этом алтаре.
Но она должна была. Ее сердце все еще билось для Даниэля - и до того как это изменится, что-то глубоко внутри Люси верило в эту любовь, в ее силу изменить все в лучшую сторону, перенести ее и Даниэля во что-то славное и хорошее - Люси закричала, когда кинжал проколол ее кожу - затем в состоянии шока от того, что витраж над головой, казалось, разрушился и воздух вокруг наполнялся светом и шумом.
Гулкое, роскошное гудение. Ослепительная яркость.
Таким образом она умерла.
Кинжал вошел глубже, чем чувствовалось. Люси двигалась к следующему пункту назначения. Как иначе можно объяснить, светящееся, опаловое очертание зависшее над ней, сходящее с неба, каскад огоньков, небесное свечение? Трудно было видеть что-либо ясно в теплом серебряном свете. Скользя по ее коже, оно казалось мягчайшим бархатом, как воздушная глазурь на торте. Веревки обвязывающие ее руки и ноги были ослаблены, а затем вовсе развязаны, а ее тело - или, может быть, это была ее душа - была свободна, чтобы воспарить в небо.
Но потом она услышала жалобное нытье мисс Софии, "Еще нет! Это происходит слишком скоро! Старуха вырвала кинжал из груди Люси.
Люси быстро заморгала. Ее запястья. Развязаны. Лодыжки. Свободны. Мелкие осколки синих и красных, зеленых и золотых витражей по всей ее коже, алтарь, пол под ним. Они задели ее, когда она смахнула их прочь, оставляя тонкие следы крови на ее руках. Она покосился в сторону зияющей дыры в потолке.
Не мертва, а спасена. Ангелами.
Даниель пришел за ней.
Где же он? Она едва ли что-то видела. Она хотела пробираться сквозь свет, пока ее пальцы не найдут его, сомкнутся вокруг его шеи, и никогда, никогда, никогда не отпустит его.
Были только живые опаловые очертания, дрейфующие в сторону тела Люси и вокруг него, будто комната была полна светящихся перьев. Они стекались к ней, стремясь к тем местам на ее теле, где разбитое стекло порезало ее. Полоса прозрачного света, который, казалось, каким-то образом смыл кровь с ее рук, и с маленькой раны на груди, пока та полностью не зажила.
Мисс София подбежала к дальней стене и судорожно перебирала кирпичи, пытаясь найти потайную дверь. Люси хотела остановить ее, чтобы заставить ее ответить за то, что она совершила, и что она чуть было не сделала, но затем часть мерцающего серебряного света приобрела слегка фиолетовый оттенок и начала приобретать очертания фигуры.
Яркая вспышка сотрясла комнату. Свет такой великолепный, что мог затмить солнце, заставил стены гудеть а свечи заколебаться и замерцать в своих высоких бронзовых подсвечниках. Жуткие гобелены хлопали по каменной стене. Мисс София пригнулась, но вибрирующее сияние, казалось глубоким массажем, пробирающим Люси до костей. И когда свет сгустился, распространяя тепло по всей комнате, он приобрел формы, которые Люси узнала и обожала.
Даниэль стоял впереди нее, перед алтарем. Он был без рубашки, босой, одетый только в белые льняные брюки. Он улыбнулся ей, потом закрыл глаза и развел руками в стороны. Затем, осторожно и очень медленно, чтобы не шокировать ее, он глубоко вздохнул и его крылья стали раскрываться.
Они раскрылись постепенно, начинаясь от основания его плечей, два белых побега распускались из-за спины, вырастая выше, шире, толще, когда они раскрывались назад и вверх и наружу. Люси проследила за зубчатыми краями, желая провести по ним своими руками, щеками, губами. Его крылья начали светиться изнутри бархатной радужностью. Так же, как во сне. Только теперь, когда он, наконец, сбывался, она могла смотреть на его крылья впервые, не чувствуя неясность, не напрягая глаза. Она могла бы насладиться всем великолепием Даниэля.
Он по- прежнему светился, как будто освещенный изнутри. Она все еще могла отчетливо видеть его фиолетово-серые глаза и полные губы. Его сильные руки и широкие плечи. Она могла бы протянуть руку и окунуться в свет ее любви.
Он потянулся к ней. Люси закрыла глаза от его прикосновения, ожидая что-то слишком потустороннее для ее человеческого тела, чтобы выстоять. Но нет. Это было просто, успокоительно, это был Даниэль.
Она потянулась за его спину, чтобы потрогать его крылья. Она потянулась к ним нервно, будто они могли сжечь ее, но они просочились вокруг ее пальцев, мягче, чем самый гладкий бархат, чем самый мягкий ковер. Как она хотела бы представить, что ощутила бы это пушистое, залитое солнцем облако, если бы могла собрать его в свои руки.
"Ты так…прекрасен," шепнула она ему в грудь. "Я хочу сказать, ты всегда был прекрасен, но это…"
"Это не пугает тебя?" прошептал он. "На это больно смотреть?"
Она покачала головой. "Я подумала, что может", сказала она, вспоминая ее сны. "Но это не больно".
Он вздохнул с облегчением. "Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности со мной". Сверкающий свет вокруг них посыпался, как конфетти, и Даниэль прижал ее к себе. "Слишком много информации для тебя, чтобы осознать все."
Она опрокинула голову назад и раскрыла губы, желая сделать только это.
Громкий хлопок двери прервал их. Мисс София нашла лестницу. Даниэль слегка кивнул и пылающие фигуры света выскочили через потайную дверь за женщиной.
"Что это было? спросила Люси, пялясь на тянущийся след света быстро исчезающий через открытую дверь.
"Помощники". Даниэль повернул ее подбородок назад.
Но потом, хотя Даниэль и был с ней, и она почувствовала себя любимой и защищенной и в безопасности, она также почувствовала внезапную острую боль неопределенности, вспоминая все темные вещи, которые только что произошли, и Кэм и его черных гремящих приспешников. В ее голове без ответов оставалось еще так много вопросов, так много ужасных событий, которые, казалось, она никогда не поймет. Как смерть Пенни, бедная милая невинная Пенни, ее насильственный, бессмысленный конец. Это оглушило Люси, и ее губы начали дрожать.
" Пенни умерла, Даниэль, сказала она. "Мисс София убила ее. И на мгновение, я думала, что она убила меня."
"Я никогда бы этого не допустил."
"Как ты узнал,что найдешь меня здесь? Как ты всегда узнаешь, как спасти меня?" Она покачала головой. "Боже мой, прошептала она медленно, так как истина настигла ее. "Ты мой ангел-хранитель".
Даниэль усмехнулся. "Не совсем так. Хотя я думаю, что это комплимент для меня."
Люси покраснела. "Тогда какой ангел ты?"
"Ну, сейчас я, похоже, нечто среднее(?)", - сказал Даниэль.
За ним, оставшийся в комнате серебряный свет объединился и разделился пополам. Люси повернулась, чтобы посмотреть на это, ее сердце колотилось, когда свечение, наконец, собралось, когда оно приняло вокруг фигуры Даниэля, две различные формы:
Арриан и Габбе
Крылья Габби были уже раскрыты. Они были широки и шикарные и в три раза больше размера ее тела. Перьевые с мягкими краями, как выглядели крылья ангелов на поздравительных открытках и в кино, и только с намеком на бледно розовый вокруг их кончиков. Люси заметила, что они взмахивали очень легко и что ноги Габби были в нескольких сантиметрах от земли.
Крылья Арриан были гладкими, изящнее и с более выраженными краями, почти как у гигантской бабочки. Частично полупрозрачное, они сияли и бросали блики опаловых призм света на каменный пол под ними. Как и сама Арриан, они были странные и заманчивые, и совершенно Badass.
Я должна была догадаться,"сказала Люс, улыбка расплылась на ее лице.
Габби улыбнулась в ответ, а Арриан сделала небольшой реверанс.
"Что там происходит?" спросил Дэниел, заметив обеспокоенность Габби.
"Нам нужно увести Люси отсюда".
Битва. Разве она еще не окончена? Если Дэниел и Габби и Арриана здесь, они должны победить - так? Люси сверкнула глазами на Дэниела. Его глаза ничего не выражали.
"И кто- то должен пойти за Софией," сказала Арриана. "Она не могла действовать в одиночку."
Люси сглотнула. "Она на стороне Кэма? Она… что-то типа дьявола, да? Падший ангел?" Это было то немногое, что она запомнила из лекции мисс Софии.
Дэниел стиснул зубы. Даже его крылья выражали сильную ярость. "Не дьявол," пробормотал он, "но вряд ли ангел. Мы думали, она с нами. Мы не должны были подпускать ее близко."
"Она была одной из двадцати четырех старейшин," добавила Габби. Она опустила ноги на землю и завела бледно-розовые крылья за спину, чтобы сесть на алтарь. "Очень высокое положение. Она хорошо скрывала это."
"Как только мы добрались сюда, она будто сошла с ума," сказала Люси. Она потерла шею в том месте, где ее косался кинжал.
"Они сумасшедшие", сказал Габби. "Но очень амбициозны. Она член тайной секты. Я бы поняла это раньше, но признаки очень ясны сейчас. Они называют себя Zhsmaelim. Они одинаково одеваются, и все имеют определенную… элегантность. Я всегда думала они больше красовались, чем делали что либо еще. Никто не воспринимал их слишком серьезно в Раю", сообщила она Люси", но теперь будут. То, что она сделала сегодня было основанием для изгнания. Она сможет видеться с Кэмом и Молли чаще, чем рассчитывала".
"Так Молли падший ангел, тоже" сказала Люси медленно. Из всего, что она узнала сегодня, вывод сделался сам собой.
"люси, все мы падшие ангелы", сказал Даниил. "Просто, что некоторые из нас, на одной стороне… и некоторые на другой".
"Есть здесь кто-либо еще" - сглотнула она - "с другой стороны?"
"Роланд," сказала Габби.
"Роланд?" Люси была потрясена. "Но вы были друзьями. Он всегда был таким харизматичным и величественным."
Даниэль только пожал плечами. Обеспокоенной выглядела только Арриан. Ее крылья печально, взволнованно били по воздуху и поднимали пыльный ветер. "Однажды он вернется", - тихо сказала она.
"А Пенни"? Люси спросила, чувствуя как комок слез сдавил горло.
Даниил покачал головой, сжимая ее руку. "Пенни была смертной. Невинной жертвой в долгой, бессмысленной войне. Мне так жаль, Люси".
"Так весь бой там…?" спросила Люси. Ее голос захлебнулся. Она еще не могла заставить себя говорить о Пенни.
"Лишь одна из многих битв, которые мы ведем против демонов," сказала Габби.
"Ну, кто же победил?
"Никто," проговорил горько Дэниел. Он поднял осколок от витражного потолка и швырнул его через часовню. Он разлетелся сотней кусочков, но это, казалось, не умерило его гнев. "Никто никогда не побеждает. Почти невозможно ангелу уничтожить другого ангела. Это просто огромное сражение до тех пор, пока все не устанут и называют это ночью."
Люси вздрогнула, когда странное изображение мелькнуло в уме. Это был Дэниел, пораженный прямо в плечо одним из черных длинных болтов, которыми была убита Пенни. Она открыла глаза и посмотрела на его правое плечо. На его груди была кровь.
"Ты ранен," прошептала она.
"Нет." сказал Даниэль.
"Его не могут ранить, он-"
"Что это на твоей руке Даниэль?" спросила Арриан, указывая на его грудь. "Это что кровь?"
"Это кровь Пенни," сказал Даниэль отрывисто. "Я нашел ее у подножия лестницы."
Сердце Люси сжалось. "Мы должны похоронить Пенни," сказала она. "Рядом с ее отцом."
"Люси, дорогая," сказала Габби, вставая. "Я хотела бы, чтобы у нас было на это время, но сейчас нам надо уходить."
"Я не покину ее. У нее больше никого нет."
"Люси," сказала Даниэль, потирая лоб.
"Ее смерть на моих руках, Даниэль. Потому, что я не придумала ничего лучшего, чем последовать за мисс Софией к этой камере пыток." Люс посмотрела на всех трех. "Потому что, ни один из вас, ни о чем меня не предупредил."
"Хорошо," сказал Дэниэл. "Мы сделаем для Пенни все, что мы можем. Но потом мы должны увести тебя подальше отсюда."
Порывы ветра прорывались из дыры в потолке, заставляя мерцать свечи и шататься оставшихся осколки стекла в разбитом окне. В следующий момент они выпали дождем из острых осколков.
Габби вовремя соскользнула с алтаря и встала рядом с Люси. Она казалась равнодушной. "Дэниэл прав," сказала она. "Перемирие, которое мы объявили после битвы, применимо только к ангелам. И теперь, когда столь многие знают об" - она сделала паузу, прочищая горло - "гм, изменении в твоем статусе смертности, найдется много плохих людей, кто будет заинтересован в тебе."
Арриана поднялась на крыльях с земли. "И много хороших, кто поможет отразить их удар," сказала она, скользнув к Люси с другой стороны, как будто успокаивая ее.
"Я все еще не понимаю", сказала Люси. "Почему это так много значит? Почему я значу так много? Неужели только потому, что Дэниэль любит меня?" Даниэль вздохнул. "Это лишь часть, так же невинна, как и кажется." "Знаете всем нравится ненавидеть счастливую пару влюбленных", вмешался Арриан. "Дорогая, это очень долгая история", сказала ей Габби, голосом разума. "Мы можем только рассказать главу в данный момент".
"Как с моими крыльями," добавил Дэниэл, "ты должна многое осознать сама".
"Но почему?" спросила Люси. Этот разговор был настолько расстраивающим. Она чувствовала себя подобно ребенку, которому сказали, что он получит это, когда станет постарше. "Почему вы не можете просто помочь мне понять?" "Мы можем помочь" сказала Арриана, "но мы не можем выгрузить все сразу на тебя. Как то, что тебе никогда не придет в голову потревожить лунатика в бессоницу. Это слишком опасно." Люси обняла себя руками. "Это убило бы меня," сказала она, предлагая остальные недосказанные слова. Дэниэл обнял ее. "Это все еще продолжается. Ты уже достаточно близко сталкивалась со смертью за одну ночь." "Так что?" Теперь я должна покинуть школу?" она повернулась к Дэниэлу. "Куда мы отправимся?"
Его лоб покрылся морщинами и он отвернулся от нее. "Я не могу взять тебя куда-либо. Это привлекло бы слишком много внимания. Мы вынуждены положиться на кого-то другого. Здесь есть один смертный, которому мы можем доверять." Он посмотрел на Арриану. "Я найду его," сказала она, вставая. "Я не оставлю тебя," сказала Люси Дэниэлу. Ее губы задрожали. "Я только что вернула тебя."
CHAPTER 20
Рассвет. Наступление последнего дня, который Люси увидит в Мече и Кресте за - Ну, она не знает, насколько долго. Одинокое воркование дикого голубя раздалось в шафрановом небе, когда она шагнула через заросшие Кудзу двери спортзала. Медленно, она отправилась к кладбищу, рука об руку с Даниэлем. Они молчали, когда проходили через неподвижную траву студгородка.
Как раз перед тем, как они покинули часовню по одному, остальные убрали свои крылья. Это был отрезвляющий, трудоемкий процесс, который сделал их вялыми, когда они вернулись в человеческий облик. Наблюдая за трансформацией, Люси не могла поверить, как массивные, блестящие крылья могли стать такими маленькими и слабыми, и в конце концов исчезнуть под кожей ангелов.
Когда это закончилась, она обняла рукой голую спину Даниэля. Сначала, он, показался, сдержанным, чувствительным к ее прикосновению. Но его кожа была гладкой и безупречной, как у младенца. И в его лице, во всех их лицах, Люси все еще видела, как проявляется серебряный свет внутри них, светящий во всех направлениях.
В конце концов, они перенесли тело Пенни обратно вверх по крутой каменной лестнице к часовне, очистили алтарь от стекла, и положил ее тело там. Не было никакого способа похоронить ее сегодня утром - не с переполненным смертными кладбищем, как обещал Даниэль это будет.
Было мучительно для Люси признать, что ей придется согласиться прошептать последние несколько слов ее подруге внутри часовни. Все, что она могла придумать сказать, так это "теперь ты со своим отцом. Я знаю, что он счастлив, что он снова с тобой."
Даниэль похоронит Пенни надлежащим образом, как только школа успокоится и Люси покажет ему, где была могила отца Пенни, чтобы Пенни могла покоиться рядом с ним. Это было самое малое, что она могла сделать.
Она ощущала тяжесть на сердце, когда они пересекали кампус. Ее джинсы и майка ощущались растянутыми и грязными. Ее ногти необходимо было хорошенько почистить, и она была рада, что вокруг не было зеркал, чтобы она могла увидеть, что было с ее волосами. Она так сильно хотела суметь забрать обратно темную половину ночи - больше всего суметь спасти Пенни -сохранив прекрасные ее части. Климатический трепет от соединения подлинной личности Даниила вместе. Как только он предстал перед ней во всем своем великолепие. То, что она видела, как Арриан и Габби отрастили свои крылья. Так много из этого было так прекрасно.
Большая часть этого привела к чрезвычайному, мрачному разрушению.
Она могла чувствовать это в атмосфере, как эпидемию. Она могла прочитать это на лицах многих учеников шатающихся по студгородку. Было слишком рано для любого, чтобы проснуться по собственному желанию, что означало, что они должно быть все слышали или видели, или чувствовали что-то из битвы, произошедшей прошлой ночью. Что они знают? Будет ли кто-нибудь уже искать Пенни? Мисс Софию? Что любой из них думал могло случиться? Все разбились по парам и говорили шепотом. Люси очень хотелось задержаться рядом с ними и подслушать.
"Не волнуйся. Даниэль сжал ее руку. "Просто повторяй любое из безвыходных выражений на их лицах. Никто не подумает на нас (?)".
Хотя Люся чувствовала себя совершенно приметной, он был прав. Ни один из взглядов других учеников не задержался на них обоих дольше, чем они сами смотрели на других.
У ворот кладбища, сверкнули синие и белые фары полиции, отражаясь на листьях дубов над головой. Вход был огражден желтой лентой.
Люся увидела черный силуэт Рэнди, вырисовывающийся под восходящим солнцем над ними. Она ходила перед входом в кладбище, и кричала в блютус, прикрепленный к воротнику ее бесформенной футболки для поло.
"Я думаю, вы должны разбудить его, закричала она в устройство. "В школе случился инцидент. Я повторяю вам… я не знаю".
"Я должен предупредить тебя," сказал ей Даниэль, когда он повел ее подальше от Рэнди и мигающих огней полицейской машины, через дубовую рощу, что граничила с кладбищем с трех сторон. "То, что будет внизу, будет выглядеть странно для тебя. Стиль ведения войны Кэма грязнее, чем наш. Это не значит кровопролитие, это просто… иначе".
Люси не думала, что многое сможет встревожить ее в данный момент. Несколько свергнутых статуй точно не выбьют ее из колеи. Они выбрали путь через лес, хрупкие опавшие листья хрустели под ногами. Люси думала о том,как, в ночь накануне, эти деревья были снедаемыми громадным облаком призрачной саранчи. Сейчас не было никаких их следов.
Вскоре Даниэль указал на ужасно наклонившийся сегмент кованной железной ограды кладбища.
"Мы можем войти туда, не будучи увиденными. Мы должны поспешить".
Выйдя из укрытия деревьев, Люси медленно начала понимать, что Даниэль имел ввиду, что кладбище выглядело иначе. Они стояли на краю, недалеко от могилы отца Пенни в восточном углу, но оказалось невозможным увидеть дальше нескольких футов перед ними. Воздух над землей был настолько темным, что его нельзя даже было назвать воздухом. Он был толстым, серым и шероховатым, и Люси пришлось помахать руками сквозь него только для того, чтобы видеть что-то перед ее лицом.
Она сомкнула свои пальцы. "Это…"
"Пыль", Даниил сказал, взяв ее за руку, когда они пошли. Он мог видеть сквозь него, не задыхаясь и не кашляя, как это делала Люси. "На войне, ангелы не умирают. Но их бои оставляют этот толстый слой пыли на своем пути."
"Что случается с этим?"
"Ничего особенного, кроме того, что это сбивает с толку смертных. Она осядет в конце концов, и тогда они придут изучать его вагонами. Есть один сумасшедший ученый в Пасадене, который думает, что это касается НЛО".
Люси подумала с содроганием о неидентифицируемом летающем черном облаке насекомоподобных объектов. Этот ученый возможно не так далеко от истины.
"Отец Пенни был похоронен здесь," сказала она, указывая, так как они подошли к его части кладбища. Насколько была жуткой пыль, настолько она ощутила облегчение, что могилы, статуи, и деревья на кладбище все, казалось, осталось не тронутым. Она встала на колени и вытерла слой пыли с могилы, которая, она думала, принадлежала отцу Пенни. Ее дрожащие пальцы смели пыль с писем, которые почти заставили ее плакать.