Самой большой привилегией для детей были дни рождения. Мистер Джексон отмечал их с размахом. Он приносил нам огромный список необходимого.
– Ребята, найдите клоуна. И фокусника. Автомат для попкорна. Автомат для сладкой ваты. Надувной батут.
И везде обязательно указывал детали.
– Убедитесь, что клоун умеет делать зверюшек из шариков.
Однажды вышло так, что единственный клоун, умевший работать с шариками, был занят с другими клиентами. Мистер Джексон сказал:
– Сделайте что угодно, но доставьте его сюда.
В итоге мы заплатили ему тройную цену. Он брал 75 долларов в час, мы предложили 250.
Мы организовывали доставку всего этого добра – все эти батуты, украшения, огромные торты. Мы нанимали клоунов и фокусников, всех проверяли, всех заставляли подписывать договоры о неразглашении. Папарацци всегда знали, что у нас на подходе день рождения. Над домом висели вертолеты в надежде сделать хоть одно фото мистера Джексона или именинника, так что нам приходилось выкручиваться.
Джавон:
Когда у кого-то был день рождения, процедура была одна и та же. Мы договаривались о закрытии FAO Schwarz, чтобы они могли купить подарки без помех. Затем мы везли их на праздничный обед. В основном, в китайские рестораны. Одним из их любимых ресторанов был Wing Lei в отеле Wynn. Там был закрытый зал, который всегда резервировали для мистера Джексона, когда бы он ни приехал. После обеда он арендовал кинотеатр, чтобы дети могли посмотреть фильм. Пока они были в кино, в доме тем временем велась подготовка. Они приезжали обратно, а тут – сюрприз! И фокусник, и клоун с шариками, и сладкая вата. Дом был украшен как на праздник.
Билл:
И больше никого не было. Ни гостей, ни других детей. Только клоуны, мистер Джексон и мы с Джавоном. Иногда еще учительница или няня. У детей не было друзей.
Джавон:
Единственный, кто был на всех праздниках – сын Марлона Брандо, Мико. Они с мистером Джексоном давно дружили. Пару раз Мико приводил с собой своих детей, но обычно были только мы.
Билл:
Было очень тяжело наблюдать и принимать это: никого вокруг, никто не позвонит в дверь и не принесет подарки. Знаменитые дяди и тети не позвонят, чтобы поздравить с днем рождения. Без разницы, был ли это день рождения детей, его самого, День благодарения или День независимости – вокруг никого. Только мы. В конце концов, мы привыкли.
Однажды мы ехали мимо школы. Мистер Джексон с детьми был на заднем сиденье. Мы остановились на светофоре. В школе была перемена, и дети играли во дворе. Мы сидели в машине, и тут мистер Джексон шепнул мне:
– Билл, посмотри.
Я обернулся. Пэрис и двое мальчишек буквально прилипли носами к стеклу. Они смотрели на детей с широко открытыми глазами, и на лицах у них было написано: «Что же за жизнь там снаружи?» Просто группа детишек на переменке, самая естественная картина в мире, но для них это была словно другая вселенная, в которую им не было хода.
Джавон:
Такое случалось несколько раз. Дошло до того, что если я ехал мимо школы, где играли дети, я чувствовал себя отвратительно. Я специально объезжал квартал так, чтобы Пэрис и мальчики не видели этих детей.
Иногда мне становилось грустно из-за того, насколько они были изолированы, но они всегда были очень счастливы, когда были вместе. Если мистеру Джексону нужно было ехать на деловую встречу и оставить детей дома, они всегда провожали его всей толпой. Они шли за ним до машины и повторяли: «Я люблю тебя, папочка». Он отвечал: «Я люблю вас больше». Такой у них был ритуал всякий раз, как он уезжал из дома. А когда он возвращался – неважно, отсутствовал ли он два часа или двадцать минут, они летели ему навстречу с визгами:
– Папочка! Папочка!
Билл:
Эта четверка была похожа на маленький отряд. Это все, что у них было. Из его спальни был выход на крышу, спиральная лестница, ведшая на закрытую смотровую площадку, откуда было видно весь город и пустыню вокруг. Когда мы поднимались туда, то находили там обертки от конфет, банки из-под содовой и стаканчики, так что можно было понять, что они там были. Им очень нравилось такое семейное времяпрепровождение – подняться на крышу и наблюдать закат, или смотреть на ночные огни. Пэрис рассказала об этом в одном из интервью после его смерти. Ее спросили, помнит ли она что-нибудь особенно дорогое для нее, и она ответила: «Подниматься на крышу дома в Вегасе».
Как-то в пятничный вечер я дежурил в трейлере, наблюдая за территорией через камеры. Внезапно я услышал громкий стук в гараже и чей-то голос, кричавший: «Откройте дверь! Откройте дверь!» Я решил, что кто-то пытается залезть в дом, метнулся в гараж, завернул за угол и увидел мистера Джексона во фланелевой пижаме в белую и синюю полоску. На голове у него была голубая шапочка для душа. Он колотил в дверь ногой.
– Сэр, у вас все в порядке? – спросил я.
Он широко улыбнулся и ответил:
– Да полный порядок. Мы играем в прятки, а они заперли меня здесь.
– Хорошо, сэр.
Вот так они проводили время.
Джавон:
В Вегасе есть парк развлечений Las Vegas Mini Gran Prix с гоночными автомобилями, игровыми автоматами и прочим подобным. Моя двоюродная сестра работала там ассистентом менеджера. Парк располагался неподалеку от дома, мы все время проезжали мимо него, и мистер Джексон восклицал:
– Эх, как бы мне хотелось пойти туда с детьми! Им бы понравилось.
Когда он это говорил, я запоминал. И однажды позвонил сестре и спросил, можем ли мы приехать туда после закрытия, чтобы мистер Джексон мог поиграть там со своими детьми. Она связалась с менеджером, он перезвонил, и мы договорились о поездке.
Билл:
Мы сказали мистеру Джексону:
– Сэр, мы договорились с парком, чтобы вы могли пойти туда с детьми.
Стоило нам это произнести, он просиял. Как ребенок в рождественское утро.
– Правда?! О, Боже! Класс, класс, класс!
Парк закрывался в полночь. Мы приехали в половине первого. Я вышел из машины, пошел внутрь, прошелся по парку, чтобы удостовериться, что все ушли, уведомил сотрудников, что сейчас сюда придут люди. Затем я вернулся к машине и завез семью внутрь.
Едва мы вышли из машины, мистер Джексон и малыши начали бегать вокруг как четверо обезумевших от восторга детей. Сначала они сходили в игровую комнату и обошли все автоматы, играя друг против друга. Они даже выиграли какие-то призы, Принс что-то выиграл, а Пэрис расстроилась, потому что у нее ничего не получилось, и заплакала. Я отправился к автомату и попытался выиграть для нее что-нибудь, но у меня не вышло. Наконец пришел менеджер, открыл автомат и достал ей какую-то игрушку. Она была так довольна, что не расставалась с этой игрушкой весь вечер.
Джавон:
Они катались на гоночных машинках. Поначалу на треке были только мистер Джексон, Пэрис и Принс, а мы с Бланкетом стояли и наблюдали, потому что Бланкет был еще слишком мал для этих машинок. Он расстроился, ему тоже хотелось покататься и обогнать брата и сестру. Поскольку больше никого не было, персонал разрешил ему забраться в одну из машинок и понажимать педали. Он проехал несколько метров и врезался в заграждение, но эти несколько метров очень порадовали его.
Билл:
Там была огромная горка, метров тридцать в высоту. Съезжать с нее надо было в полотняных мешках. Это был последний аттракцион, на котором они прокатились, прежде чем поехать домой. Бланкет был слишком мелкий, поэтому мистер Джексон усадил его к себе на колени, и они скатились оттуда вдвоем, а Принс и Пэрис проехались самостоятельно. Они неслись оттуда наперегонки, кто первый достигнет земли.
Они определенно прекрасно развлеклись. Нам было приятно это видеть. Было немного непривычно видеть их такими счастливыми, ведь им так редко выпадала подобная свобода. До этого у мистера Джексона был лишь бизнес. Адвокаты, менеджеры, встречи. Мы возили детей в парки развлечений несколько раз, но без него. Когда у него появилась возможность порадоваться вместе с детьми, мы увидели, что для него это редкость. И это выражение его лица, когда он мог делать что угодно в этом парке со своими детьми… Он был очень счастлив. Это было бесценно.
Джавон:
Едва мы сели в машину, дети тут же заснули. Вырубились. Мы отвезли их домой, разнесли по комнатам и уложили в постель.
Мы с Биллом отправились вниз, пока мистер Джексон подтыкал им одеяла. Едва мы спустились по лестнице, он вышел из комнаты и шепотом позвал нас:
– Парни, я хочу поблагодарить вас за то, что вы устроили все это для моих детей. Они вам очень признательны. И, Джавон, пожалуйста, передай мои благодарности своей сестре за то, что она закрыла для нас парк бесплатно. Для меня редко делают такие вещи, не требуя ничего взамен. Пожалуйста, напомни мне завтра, я отправлю ей фото с автографом. Спасибо. Спасибо вам, и да благословит вас Бог.
- 9 –
Майкл Джексон впервые выступил в Лас Вегасе в 1974 году: все братья и сестры Джексон участвовали в музыкальном варьете-шоу в отеле MGM Grand. Джо Джексон лично устроил это выступление, поскольку компания Motown была против: Берри Горди считал, что это плохо скажется на имидже группы. Однако Майкл хотел выступать в Вегасе. Он обожал Сэмми Дэвиса-младшего, прорвавшегося на сцену в шестидесятых и разбавившего огромное количество белых артистов. Майкл считал, что следует продолжать эту традицию, и (как и во всем, что делал) бросил все силы на то, чтобы устроить в Вегасе самое лучшее представление.
Хоть в то время ему было всего шестнадцать, рабочая этика Майкла Джексона (и его неустанный труд) уже стала легендой. В последующие десятилетия, когда его жизнь превратилась в личную борьбу, он больше славился тем, что отменял концерты, а не давал их. В декабре 1995 года Джексон намеревался снять специальный концерт для телеканала HBO в Нью-Йорке. За три дня до выступления он потерял сознание прямо на сцене во время репетиций и был доставлен в больницу. Концерт отменили. В 1999 году он заключил договор на два концерта в Австралии и на Гавайях в честь наступления нового тысячелетия. В итоге отменил оба за пару месяцев до события. Промоутер подал на него в суд, и Джексон вынужден был выплатить 5,3 млн. долларов, чтобы покрыть убытки.
Через два года, в сентябре 2001 года Джексон дал концерты, посвященные 30-летию его сольной карьеры, в Мэдисон Сквер Гарден, но альбом, который эти концерты рекламировали (Invinciblе), сам по себе превратился в рекламное фиаско. Джексон провел в студии шесть лет с перерывами, чтобы записать эту пластинку, постоянно оттягивая выпуск и накапливая гигантские счета за звукозапись. Invincible дебютировал в хит-парадах под №1 в США, Соединенном Королевстве, Японии и многих других странах, но уровень продаж быстро упал, и Sony свернула рекламную кампанию альбома, что привело к лютой вражде между Джексоном и Томми Моттолой, директором лейбла.
После суда в 2005 году Джексон заключил партнерство с шейхом Абдуллой, приютившим его в Бахрейне. Они подписали амбициозный контракт, обещавший целый ряд проектов, включая новые студийные альбомы и постановку мюзикла. Помимо предоставления роскошного дворца в качестве жилища и студии, оборудованной по последнему слову техники, Абдулла оплатил множество счетов певца за юридические услуги и выдал ему миллионы долларов авансом на покрытие текущих расходов. В апреле 2006 года Раймона Бэйн выпустила пресс-релиз, объявив об основании совместного предприятия Джексона и Абдуллы, Two Seas Records, и о выходе первого альбома Джексона под новым лейблом в следующем году. Через три месяца после этого Джексон изменил своему слову, отказался от сделки и уехал в Ирландию.
На самом деле Майкл Джексон всегда работал, даже когда казалось, что он бездействует. В Ирландии он несколько месяцев провел в студии с солистом Black Eyed Peas, will.i.am. Вернувшись в Штаты, он часто сотрудничал с продюсерами и музыкантами, такими как Канье Уэст, Бэбифейс, Не-Йо и RedOne. Они записали десятки новых песен. Джексон любил работать. Он не просто выполнял профессиональные обязательства. Теперь он практически ушел в затвор. Как и один из его кумиров, Говард Хьюз, Джексон вел похожий образ жизни, запершись от всех в Лас Вегасе за высокими стенами и прячась за спинами телохранителей.
Да и кто бы его винил? Много лет, начиная со скандала с Чандлерами и даже раньше, его беспрестанно преследовали таблоиды. Каждое его действие и занятие превращалось в очередную главу безумной жизни Wacko Jacko. В лучшем случае его называли чудаком и чудовищем. В худшем – уголовником и педофилом. И если миллионов долларов, потраченных на очистку его имени в суде, недостаточно, чтобы изменить мнение людей о нем, то зачем вообще взаимодействовать с публикой? Джексон отступил. Он с головой погрузился в семейную жизнь и свои творческие проекты, приносившие ему счастье. Но чем больше он удалялся от публики, тем больше возрастали его долги и юридические трудности. Дабы разобраться с ними, ему нужно было возвращаться на сцену. Он же хотел держаться от людей как можно дальше, чтобы сохранить душевное спокойствие и уединение.
Получить и то, и другое ему не удавалось.
Джавон:
За два дня до поездки в Токио Фельдман сказал нам, что мы должны оборудовать для мистера Джексона танцевальный зал в одной из комнат, пока их не будет дома. Мы стали искать необходимое оснащение – покрытие для пола, звукоизоляционные материалы для стен и тому подобное. Мы купили специальный раскладной пол для танцев. А потом вдвоем с Биллом построили ему студию.
Билл:
До этого момента ничего особо связанного с музыкой в доме не происходило. Поговаривали о каком-то грядущем выступлении мистера Джексона в одном из казино. Джек Вишна, местный промоутер, вел переговоры, именно он изначально уговорил мистера Джексона приехать сюда. Мы также возили мистера Джексона на встречи со Стивом Винном, владельцем отеля и казино Wynn. Они даже обсуждали возможность постройки специального зала для мистера Джексона, как было сделано для Селин Дион в Caesars Palace. Мы возили его на множество встреч. И все эти встречи в итоге ни к чему не привели. Порой по дороге домой мы слышали, как мистер Джексон говорит кому-то по телефону:
– Они хотят, чтобы я устроил им все эти шоу, но они не понимают, что я уже не так молод. Я не могу выполнить то, чего они требуют от меня.
Джавон:
Эти продюсеры требовали, чтобы он выступал пять вечеров в неделю. Таковы стандарты для крупных шоу в Вегасе. А он хотел работать три вечера в неделю. Это одна из главных причин, почему он не соглашался. Он говорил:
– Все хотят, чтобы я выступил, но они не понимают, что люди, пришедшие на концерт Майкла Джексона, ждут от меня выступления в полную силу, на протяжении всего шоу. Я не могу работать как Osmonds. Я не могу просто сидеть на табуретке и петь с ними «Кумбайя» (старый спиричуэл, который стал традиционной песней в скаутских походах, популярная «костровая» песня. – прим. пер.). Люди хотят, чтобы я танцевал от начала и до конца.
Он поведал нам, что вел жизнь спортсмена, когда был в расцвете сил. Ему нужно было потреблять тысячи калорий в день, чтобы провести одно выступление, а после каждого концерта он терял до двух кило веса.
– Это слишком большая нагрузка для моего тела, – говорил он. – Мое тело уже не годится для таких вещей.
В доме был небольшой спортзал с беговой дорожкой. Мы занимались там вместе с ним несколько раз. Иногда он приходил туда и какое-то время выполнял все упражнения вместе с нами, с такой же нагрузкой. А были дни, когда он вставал на беговую дорожку и не мог выдержать больше 15 минут. Моментально выдыхался. Но он хотел, чтобы его выступления были такими же энергичными, как и 20-30 лет назад. И если ему придется выступать, скажем, в понедельник, то и во вторник ему нужно будет выдать такое же мощное шоу.
– Если люди платят, чтобы посмотреть на меня, мне придется показать им настоящий перформанс.
Билл:
Приближалась 25-я годовщина альбома Thriller. Это было еще одной причиной его возвращения в страну. Вокруг все говорили о ремиксах песен, съемках видео с новыми спецэффектами. Я слышал много подобных разговоров, и слышал также, что мистер Джексон был против всего этого. Он говорил:
– Есть вещи, которые нельзя трогать. Никогда.
Однако, думаю, у Sony было в этом больше власти, чем у него. Они втянули его в это. У него все еще оставалось множество контрактных обязательств перед ними.
Он ненавидел Sony. Это стало еще одной серьезной проблемой. Ему не нравились многие люди, с которыми он должен был вести бизнес. Артисты всегда конфликтуют со своими менеджерами и лейблами, но его ненависть к Sony была на совершенно другом уровне. Он ненавидел Томми Моттолу, директора компании. Ненавидел лютой ненавистью. Называл его дьяволом.
Однажды мистер Джексон попросил нас купить ему наушники, чтобы он мог слушать музыку, пока занимался на беговой дорожке. Один из ребят поехал в город и привез ему пару. Меньше чем через неделю я зашел в дом и увидел, что они сломаны пополам. Их не роняли. Они были сломаны специально. Я подобрал их и увидел, что это были наушники Sony. Сам бы я не стал покупать ему что-либо с логотипом Sony, но тот, кто покупал их, видимо, не знал о его неприязни.
В плане карьеры ничего не продвигалось. Обсуждалось множество сделок, могли происходить какие-то события, потом все замирало, снова оживало и снова замирало. Были встречи с Саймоном Фуллером, продюсером шоу American Idol. Мистер Джексон должен был выступить на одном из шоу. Мы стали заниматься подготовкой, организовывать поездку, отель. Поначалу он планировал появиться на съемках шоу в Нью-Йорке. Затем – в Лос Анджелесе. А потом все завяло.
В мире Майкла Джексона редко кто-либо говорил наверняка, что что-то отменяется. Ты просто переставал слышать новости. Если он над чем-то работал, над каким-то выступлением или чем-то подобным, тебе постоянно звонили люди. «В котором часу он приедет? Что ему нужно? Чего он хочет? Ему нужно то-то и то-то?» Затем звонки просто прекращались. Это означало, что один из его юристов уже объявил об отмене сделки.
Джавон:
В целом казалось, будто он уже не был заинтересован в работе и бизнесе как таковом, но обожал творить и писать музыку. Был такой парень, Брэд Баксер, продюсер и звукоинженер. Он работал с мистером Джексоном над альбомами Dangerous и HIStory. Едва мы построили в доме студию, Брэд стал наведываться в Вегас и по несколько дней жил в отеле по соседству. Он приезжал в дом, привозил музыкальные инструменты, и они джемовали вместе. Едва появился Брэд, музыка в доме стала звучать гораздо чаще, и мистер Джексон выглядел обновленным. В нем снова появилась энергия. Они работали над треками, которые мы никогда не слышали.
Билл:
Были встречи с различными музыкантами и продюсерами. Некоторые из них работали над ремиксами для Thriller-25. Will.i.am из Black Eyed Peas работал над несколькими композициями. Были встречи с Бэбифейсом и Эйконом. Эйкон тоже работал над одним из треков для Thriller-25, а еще они записывали песню Hold My Hand. Мы слышали, как мистер Джексон репетирует ранние версии этой песни дома. Большинство этих встреч проходили в отеле Palms, это отельный комплекс и казино с очень крутой современной студией. Многие артисты приезжают в Вегас, чтобы записаться там.
Со всеми этими ребятами, кроме Брэда, мистер Джексон не слишком много времени. Они встречались на пару часов, работали, а потом расходились, чтобы поработать над этими идеями и концепциями в одиночку. Они звонили ему и проигрывали ему треки по телефону. Иногда песни присылали мне по электронной почте, я записывал их на диск и относил мистеру Джексону. Он слушал их в машине. Организация хромала вовсю.
Были и разговоры о том, чтобы собрать все эти треки в грандиозный альбом, но, как и большинство его проектов, этого так и не случилось. По большей части, он просто писал музыку, потому что ему нравилось это делать. В дом также регулярно приходили хореографы. Они часами занимались с ним в студии, даже несмотря на то, что никаких шоу в будущем не наблюдалось. Просто для удовольствия. Потому что он обожал этим заниматься.
Джавон:
В доме бывали не только музыканты и продюсеры. Многие люди хотели увидеть его, поскольку его очень долго не было в стране. Эндрю Янг, бывший мэр Атланты, как-то приехал в гости. Джесси Джексон. Регулярно приходил Эдди Гриффин, комик. Заглядывал и Крис Такер. Мы возили его и мистера Джексона с детьми в кино, на «Мост в Терабитию». Мистер Джексон часто общался по телефону с Нельсоном Манделой.
Билл:
Доктор Мюррей наведывался раз пять-шесть неделю, чтобы проверить, как дела у детей. Он никогда не оставался надолго, не больше чем 30-40 минут. Честно говоря, я практически не обращал на него внимания. В этом не было ничего необычного. Просто один из тех, кто приходил и уходил.
В жизни Майкла Джексона появлялось множество людей, но никто не задерживался надолго. Он по-дружески относился к тем, кто приходил к нему в гости, однако это были по большей части деловые встречи, как с Эндрю Янгом или Джесси Джексоном (они обсуждали какую-то благотворительную программу в Африке). В его жизни не было ни одного человека, который установил бы с ним личные отношения, никого, кто просто заглянул бы к нему и сказал: «Эй, давай потусуемся». Я никогда не видел человека, которому никто не звонит просто чтобы поговорить. Вроде: «О, чувак, я только что посмотрел классный фильм, хочешь, расскажу?» Ничего подобного не происходило. Чистый бизнес.
Джавон:
Его основным контактом с внешним миром были его поклонники. Он получал горы писем. Люди мисс Раймоны собирали их, паковали в мешки, и каждые несколько дней эти мешки приезжали к нам. Письма приходили отовсюду – Канада, Англия, Египет, Япония, Индия, Ирландия, Испания. Он читал все.
По утрам в субботу мы вывозили его на прогулку, и он погружался в эти письма с головой. Я вел машину. Билл сидел со мной впереди. Мы загружали в машину несколько коробок с письмами, ехали в пустыню и катались там 3-4 часа. Мы ездили в горы, где еще лежал снег. Мы доезжали до дамбы Гувера и дальше, в штат Аризона, а затем поворачивали и ехали обратно домой.
Мистер Джексон сидел на заднем сиденье. Играла классическая музыка, перегородка закрыта. Мы слышали, как он вскрывает конверты. Иногда он говорил нам:
– Эй, ребята, послушайте-ка вот это. Это так мило.
И читал нам какое-нибудь письмо. Люди писали ему о своих детях, о том, что они умирают от каких-то болезней, о том, как много его музыка значит для них. Иногда он бывал очень взволнован после прочтения. Порой у него перехватывало горло от эмоций.
– Ребята, вам, наверное, этого не понять, но именно в этом я черпаю вдохновение для своих песен.
Пока мы ехали домой, он раскладывал письма на две кучки. Одну оставлял себе, другую отдавал нам:
– Это можете выбросить.
Билл:
Люди посылали ему подарки. Мягкие игрушки, шарики, цветы, фотографии, какие-то личные вещички. Множество этих вещей были сделаны вручную. Коллаж из фотографий или открытка с посланием. Он хранил почти все подарки ручной работы. Ему такое нравилось. Иногда он получал какую-то посылку, которая казалась ему подозрительной, и он отдавал ее нам, чтобы мы проверили. В посылках никогда не попадалось ничего опасного, никаких бомб или чего-то такого. Но множество подозрительных посылок оказывались в бассейне, и потом мы доставали из них всего лишь мишек и музыкальные шкатулки.
Вещей было столько, что одну из спален в доме превратили в «почтовую комнату». Стены в ней были облеплены открытками и письмами, а на полу – горы коробок. И все это собралось буквально за пару месяцев.
Джавон:
Кроме этих писем и отдельных визитов его матери и парочки других людей, он и дети были одни в своем маленьком закрытом мирке. Снаружи казалось, что Майкл Джексон ведет какой-то разгульный, гламурный образ жизни. Но даже если мы ходили в какие-то навороченные рестораны и пятизвездочные отели, мы никогда не видели парадный вход, где все было красиво и чисто. Нашим уделом были подземные парковки, боковые двери и черные ходы. Нам никогда не доводилось ездить в красивых стеклянных лифтах для гостей. Мы ездили в служебных лифтах, среди мешков с мусором, лежащих по углам. Вот такая жизнь была у Майкла Джексона.
Билл:
Порой мы ощущали себя крысами, застрявшими в лабиринте этих тускло освещенных коридоров. Запахи служебных помещений были ужасающими. Я надевал выглаженный костюм, начищенные туфли, а затем нам приходилось ходить по грязи и пищевым отбросам. И я думал: «Господи, ну и вонь!»
Назовите мне хоть одну знаменитость, которой приходилось постоянно заходить в отели через заднюю дверь. Не время от времени, а постоянно. Помню только один случай, когда нам не пришлось пробираться через черный ход. Мистер Джексон ехал на встречу в отель Bellagio, и мы случайно пересеклись со Стивом Винном. Он пригласил нас прогуляться с ним по казино, и мы пошли. Несколько человек пялились, но особой толпы не было. Мы зашли через парадные двери, мистер Джексон огляделся и сказал:
– Знаете, а я не помню, когда я в последний раз видел вестибюль отеля. Я и забыл, как здесь красиво. Действительно здорово.
Чаще всего он вел себя как совершенно обычный парень. Но время от времени приходили напоминания о том, насколько изолированной была его жизнь. И напоминания эти всегда были в такой вот странной форме. Буквально несколько сказанных им слов – и ты понимал все. Однажды, когда мы жили в отеле, семье пришлось тайно протаскивать собаку Принса в номер. Они не могли гулять с собакой, потому что в этом отеле не разрешалось держать животных. Да и собака не была приучена проситься в туалет. Можете себе представить, какие ароматы стояли в номере через пару дней. Мистер Джексон обратился ко мне:
– Билл, я хочу, чтобы ты поехал в магазин и привез пахучки.
– Пахучки? Что такое пахучки?
– Ну, такие штуки, чтоб комната хорошо пахла.
– Вы имеете в виду освежители воздуха?
– Да, да. Что-нибудь такое.
Иногда он применял слова, которых я не знал. Как-то он сказал:
– Билл, надо съездить в аэропорт и забрать гувернантку.
– В смысле, губернатора? Что за губернатор?
Он рассмеялся:
– Нет, Билл. Гувернантка. Ну, женщина, которая присматривает за детьми.
– Вы хотите сказать, няня?
– Ага.
Ну так бы и говорил. Он выдавал подобные слова, а я ему все время в ответ: «Мистер Джексон, я не понимаю, что вы хотите сказать».
Он качал головой:
– Парни, вам надо больше читать.
Джавон:
Все эти часы в одиночестве он проводил за книгой. Он читал все подряд. История. Наука. Искусство. Мы часто ездили в книжный магазин Barnes&Noble. Это стало еженедельной рутиной. Он шел в книжный магазин и оставлял там по пять тысяч долларов, с такой легкостью, словно покупал жвачку. Однажды он скупил весь магазин. Реально весь. И заплатил наличкой.
Билл:
Это произошло после его прилета из Токио, во время его остановки в Лос Анджелесе. Он отправился в какой-то магазин подержанных книг. Там было множество редких книг из личных библиотек известных людей, голливудских звезд. Были книги, подписанные Хэмфри Богартом, Ингрид Бергман. Он спросил владельца магазина, сколько стоят абсолютно все книги в магазине. Владелец решил, что он шутит. Тогда мистер Джексон предложил 100 тысяч. И добавил, что заплатит наличкой, сразу. Через пару недель после его приезда из Лос Анджелеса к дому подкатил фургон, забитый книгами из этого магазина.
Джавон:
Когда приехал грузовик, мы с Биллом переглянулись: «Ну и что нам со всем этим делать?»
Мистер Джексон выделил одну из комнат на втором этаже и сказал, что хочет превратить ее в библиотеку.
– Ребята, вам бы надо построить там полки.
Мы отправились в город, купили книжные полки и установили в той комнате. А затем перетаскали все книги наверх лифтом, ящик за ящиком. Поначалу мы пытались как-то их сортировать, хотя бы отделить художественные романы от всего остального, но книг было столько, что мы просто начали ставить их на полки без всякой системы. Но он был доволен. Он шел туда и бродил среди полок часами, ища, что бы еще интересного почитать.
Билл:
На публике он никогда не носил очки для чтения. Когда мы ходили в книжный магазин, он сначала шел к полке, на которой хранятся очки для клиентов, брал сразу несколько пар и примерял, пока не находил те, которые ему подходили. Вот так я и узнал, что у него ухудшилось зрение. Когда он читал дома, то пользовался большим увеличительным стеклом со встроенной подсветкой, какие бывают во врачебных кабинетах. Эта штука увеличивала все что угодно в сотни раз.
В Вегасе есть газетный киоск, в котором можно купить газеты практически из любой страны мира. Мистер Джексон требовал их каждую неделю.
– Ребята, принесите мне все иностранные газеты, какие там есть.
– Даже на других языках?
– Да.
Мы ехали туда и покупали все иностранные выпуски. Я без понятия, читал ли он все, что мы приносили, и какие именно иностранные языки он понимал.
Каждый день он читал журнал Wall Street. Это было единственное американское издание, которое он брал в руки, поскольку именно там он мог прочесть все новости и при этом не наткнуться на сумасшедшие истории про самого себя. Именно поэтому он не смотрел телевизор, только DVD. На шоу Джея Лено про него каждый вечер рассказывали всякие анекдоты. Он не хотел рисковать, включая телевизор. Не хотел видеть все это и тем более не хотел показывать это своим детям.