Этим счетом занимался офис Раймоны, она лично отвечала за оплату. Менеджер отеля сказал мне, что они уже говорили с ней. Я позвонил ей. Естественно, она не брала трубку. И она ведь знала, что я звоню по важному делу, потому что буквально только что говорила с менеджерами отеля. В итоге я поговорил с каким-то ассистентом из ее офиса и услышал обычную отмазку: «Все деньги мистера Джексона вложены в проекты».
Мы просидели в вестибюле пару часов, после чего нам сообщили, что мы можем вернуться в свои комнаты. Я справился у менеджера, чья карточка была использована для оплаты. За нас заплатила какая-то женщина из офиса Раймоны, обычный рядовой сотрудник. Она использовала свою личную кредитку, чтобы оплатить счета Майкла Джексона.
Джавон:
Поначалу я решил, что мисс Раймона просто затянула с оплатой своим сотрудникам. Что это временно. Но затем до меня начала доходить суровая реальность. Все это беспокоило меня. Да что же там происходит? Нас выкинули из номеров на час или мне уже паковать вещи, чтобы ехать домой? Почему меня вышвыривают из отеля, если я работаю на Майкла Джексона?
У нас была корпоративная карточка, по которой мы заправляли машины. Ее тоже отрезали, примерно в то же время. Билл стал закладывать свои личные деньги за бензин. Мы и без того были в яме, а он ежедневно тратил по 50 долларов на каждую машину, чтобы мы могли работать. Я сказал ему, что он сошел с ума.
– Билл, это не твоя ответственность. Нам следует сделать это показательным примером. В следующий раз, когда мы соберемся на какую-то важную встречу, надо сказать мистеру Джексону, что у нас нет бензина, и мы не можем за ним приехать. Тогда им придется как-то решать ситуацию.
Билл сказал, что не может это сделать, поскольку это выставит нас в нехорошем свете. Он вел себя как солдат, которому дали важное боевое задание. Такой у него характер. Если другие люди не выполняют свою работу, это не значит, что и ты не должен. Он все повторял:
– Да ничего, я сам заправлю машину.
Уж не знаю, откуда он брал деньги, у кого занимал. Мне он говорил только одно: «Я все устроил».
Билл:
Мы едва сводили концы с концами. В последнюю неделю октября мы с Майком ЛаПерруком повезли мистера Джексона в город на ужин с Питером Лопезом. Они ужинали в китайском ресторане на Лексингтон-авеню. Я не присутствовал при их разговоре, но, думаю, эта встреча была связана с тем телефонным звонком в Вирджинии, когда мистер Джексон попросил его: «Ты можешь помочь мне узнать, куда деваются мои деньги?»
Джавон:
После съемок для журнала Ebony мы везли мистера Джексона обратно в отель. Неподалеку от магазина Apple на 57-й улице мы увидели на огромной афише рекламу фильма, в котором играла Дженет Джексон – «Зачем мы женимся?» Мы остановились на светофоре, мистер Джексон взглянул на афишу и спросил:
– Это что, моя сестра? Что это такое? Какая-то пьеса?
– Нет, это ее фильм, сэр. Она снялась в фильме.
– А когда он выходит?
Фильм вышел несколько месяцев назад. Афиша была уже старой и порванной по краям. Но я не хотел говорить ему это, поэтому сказал:
– Да он вышел совсем недавно, сэр.
– А-а, – сказал он тихо, почти шепотом. – Интересно, почему мне никто ничего не сказал.
Мы с Биллом переглянулись, потрясенные. Как это, он даже не знает, что его родная сестра снялась в таком известном фильме? Мы знали, что он одинок. Мы знали, что у него было мало друзей. Но как так вышло, что за все эти месяцы никто даже в обычном дружеском разговоре не упомянул: «Эй, Дженет классно сыграла в этом фильме»? Да почему же он настолько отрезан от всех?
Когда мы двинулись дальше, он сказал:
– Интересно, что это за фильм, хороший ли.
– Я его смотрел, сэр, – ответил я. – Отличный фильм.
И больше мы к этому не возвращались. Он ни разу не заговорил об этом снова.
Билл:
Увидев тогда, в каком беспорядке находятся его дела, я думал, что они всегда были в таком состоянии. Теперь же, оглядываясь назад, я верю, что, если бы его отношения с семьей были получше, если бы он относился к ним так же, как к семье Касио, его жизнь была бы совсем другой. В этом вся проблема.
Мы иногда говорили с Грейс о старых временах, когда его жизнь была более организованной. Помню, она рассказывала, что во времена брака мистера Джексона и Лизы Мари Пресли все было прекрасно. Грейс считала, что Лиза по-настоящему любила его, и он тоже любил ее. У них были доверительные отношения, и поэтому все его дела были в порядке, Лиза Мари следила, чтобы люди не использовали его и не настраивали его против других. Во всяком случае, она пыталась это сделать. Если ты находишься в таком положении, как Майкл Джексон, у тебя должен быть кто-то, кто прикрывает твои тылы. Кто-то, кто остается с тобой не ради чеков и зарплаты. Кто-то, у кого нет корыстных планов насчет тебя.
Когда мы только пришли на эту работу, и мистер Джексон не пускал свою семью в дом без предварительной договоренности, я решил, что это полный бред. Но, поскольку нам много чего нехорошего рассказывали про них, это выглядело довольно логично. Мы слышали, что семья пытается использовать его и выкачивает из него деньги, что они хотят контролировать его. Мы слышали, что они намеревались похитить его. Какие бы мерзости ни всплывали в таблоидах, мы всякий раз слышали, что именно кто-то из семьи слил эту информацию прессе.
Если честно, понаблюдав за всем и познакомившись с его семьей, я не ощутил ничего такого, никакой гнильцы. Рэнди? Да. Рэнди – это Рэнди. У него с Майклом произошли разногласия из-за бизнеса. Джермейн тоже казался приветливым, но когда он звонил или приезжал, то вечно заговаривал о каких-то сделках, которые хотел заключить. Когда-то Джермейн первым покинул группу; он хотел сделать сольную карьеру, но у него ничего не получилось. Вероятно, здесь была замешана ревность или даже зависть. Джермейн также пытался продать книгу во время суда, и, думаю, мистер Джексон так и не простил ему это. Джермейн был не настолько близок с Майклом, как думают некоторые. По крайней мере, по моим наблюдениям этого не было видно.
Но все остальные? Джеки, Ребби, Тито и прочие? Я никогда не замечал за ними ничего плохого. Они всегда вели себя почтительно и дружелюбно. Единственное, что я ощущал от них – это беспокойство и забота. Они волновались за брата. И даже Джо Джексон. Хоть он и вел себя со мной паршиво, когда мы пересекались, а в прессе про него ходили жуткие истории. Люди хотели превратить его в негодяя, но все было намного сложнее и запутаннее. И было еще кое-что, сказанное Грейс, что я запомнил особенно хорошо. Она сказала, что единственным человеком, который никогда не крал у Майкла Джексона, был его отец.
В семье я был младшим из шести детей. Мои отношения с отцом нельзя было назвать лучшими. Он бывший военный и привык к жесткой дисциплине. Мне не раз доставалось. В те времена такое случалось во многих семьях чернокожих. Мир не всегда был безопасен для чернокожей молодежи. Банды. Преступность. Проблемы в школе. И если ты где-то накосячил, старшие применяли ремень. Вот так это бывало. Мистер Джексон даже как-то упомянул об этом, когда мы обсуждали наши семьи. Он сказал, что не понимает, почему пресса до такой степени раздула то, как его отец наказывал их и призывал к порядку. В те времена это считалось обычным делом. Вдобавок, он вывел семью из Гэри и поднял их на невиданный доселе уровень. Думаю, трудно судить Джо Джексона, если не прожил его жизнь. Если бы он не был таким, кто знает, узнал бы мир когда-нибудь о Майкле Джексоне или нет.
Я понимал, почему он не очень-то дружил с некоторыми братьями. Но чтоб не дружить со всеми? Со всей семьей? Это было странно. Восемь братьев и сестер, множество племянников, племянниц и двоюродных родичей. Ну не могут же они все быть плохими. Это невозможно. Однако нам дали четкие инструкции, что ни один член семьи не должен приближаться к нему, кроме его матери. Только у нее одной был его номер телефона, но его братья постоянно выпрашивали у нее этот номер. После того как я зарегистрировал ему новенький айфон, мне пришлось четырежды поменять его номер за первые полгода. И каждый раз он делал это только для того, чтобы скрыться от своей семьи.
Его мать могла приезжать и звонить когда угодно, но иногда она звонила мне и не просила позвать его к телефону. Может, она просто не хотела его беспокоить. Не хотела, чтобы он думал, будто она вмешивается в его дела. Поэтому она звонила мне, я спрашивал, не хочет ли она поговорить со своим сыном, а она отвечала отказом. Она просто расспрашивала меня:
– У него все в порядке? Он кушает?
– Да, мэм. У него все хорошо. Он сейчас смотрит с детьми фильм.
– А, хорошо. Спасибо.
И все. Она просто проверяла, как у него дела. Как любая мама.
Такое же ощущение у меня было и от большинства членов его семьи. Они проверяли, как у него дела. И поэтому у меня возникла мысль, что его отношения с семьей пострадали из-за всех этих менеджеров. Поскольку рядом с ним не было никого из семьи, слишком многие люди могли запускать лапы в его карманы, тащить оттуда деньги или манипулировать им, пока он находился в таком уязвимом состоянии. У него не было никого, кто мог бы защитить его. Да, у него была охрана, чтобы оберегать его физически. У него были лучшие юристы в стране, занимавшиеся его контрактами и каталогами прав на песни. У него были все эти люди. Но чего здесь не хватало, так это людей, которым Майкл Джексон в самом деле был небезразличен.
- 14-
После двух месяцев в Нью-Джерси Майклу Джексону нанесли два сильных удара подряд. В октябре шейх Адбулла из Бахрейна, устав требовать урегулирования дела у адвокатов Джексона, подал на певца в суд в Лондоне на сумму 7 млн. долларов, которые он вложил в так и не изданный альбом и мюзикл, обещанные по контракту с компанией Two Seas Records. В отличие от всех прочих глупых претензий, отнимавших у Джексона столько времени, этот иск мог нанести серьезный урон. По условиям контракта, подписанного Джексоном и Абдуллой, шейх получал права на любые новые записи или живые концерты певца. Джексон утверждал, что его обманом заставили подписать этот контракт, не объяснив ему все нюансы и условия. Абдулла же заявлял, что его использовали и оставили ни с чем. Как бы там ни было, а Джексон не мог работать, пока над ним висел этот иск.
Буквально через несколько дней после сообщений о претензиях Абдуллы компания Fortress Investment Group инициировала процедуру изъятия ранчо «Неверленд» за долги. 22 октября компания оформила уведомление о невыполнении обязательств и намерении продать ранчо. Джексон задолжал всю сумму залога ранчо, 23 млн. долларов, плюс 212 963 доллара процентов. У него было всего девяносто дней, чтобы решить этот вопрос, иначе «Неверленд» пойдет с молотка.
Осенью 2007 года Майкл Джексон оказался в безвыходном положении. Он жил в подвале дома Конни и Доминика Касио, не имея больше никаких ресурсов. Как и во многих случаях до этого, едва попав в трудную ситуацию, он обратился за помощью к богатому и могущественному лицу.
Билл:
Как-то вечером мы забрали мистера Джексона из дома Касио и повезли его на встречу с Лонделлом Макмилланом, очередным крутым юристом в сфере шоу-бизнеса. Лонделл вел дела Принца, Стиви Уандера, Лил'Ким и улаживал некоторые проблемы Джексона в прошлом. Я знал о Лонделле от других клиентов, с которыми работал раньше, но в тот вечер впервые услышал его имя от мистера Джексона.
Они встретились в торговом центре Westfield Garden State Plaza. Мы припарковались на стоянке, а Лонделл поставил свою машину рядом с нашей. Было около девяти вечера, уже стемнело и начинало холодать. Лонделл подсел к мистеру Джексону, а мы с Джавоном вышли из машины и стояли на улице, пока они обсуждали дела. Они подписали какие-то документы. Встреча продлилась менее получаса.
После этого я стал слышать имя Лонделла везде, где раньше слышал имя Раймоны. Раньше все говорили: «Позвони Раймоне». Теперь же было: «Позвони Лонделлу». Я понял, что Раймону начали отстранять от дел.
Джавон:
Пока мы были в Вирджинии, к мистеру Джексону в гости приезжал Джесси Джексон. Он был давним другом семьи. Он пригласил мистера Джексона на свой день рождения, празднование которого было запланировано на первую неделю ноября в Лос Анджелесе. До нашего приезда в Нью-Джерси мы больше об этом не слышали. До праздника оставалось 2-3 недели, и мистер Джексон заявил, что хочет пойти, поскольку обещал это Джесси Джексону.
Билл:
Поездка в Лос Анджелес стала отдельной историей. Поначалу мистер Джексон захотел ехать автомобильным транспортом. Он намеревался арендовать комфортабельный автобус-люкс и провести в дороге несколько дней. Я занимался этим по его поручению. Он также попросил меня посмотреть дома, предложенные в аренду в Вегасе, и настоял, чтобы я не говорил об этом Раймоне. Я обзвонил риэлторов, получил от них кое-какие предложения и распечатал их для мистера Джексона. А затем планирование поездки было полностью заморожено. Я позвонил Раймоне, чтобы обсудить маршрут, а она сказала:
– Все отменяется. Я не знаю, как вы собираетесь возвращаться на западное побережье.
– То есть, вы хотите сказать, что не знаете, как мы доберемся до Джесси Джексона, или же вы не знаете, как нам уехать из Нью-Джерси? – спросил я.
Она ответила, что он не может себе это позволить, что денег на отправку всех членов команды у него нет. Возможно, у них хватит денег, чтобы отправить самолетом только мистера Джексона и детей, без охраны, учительницы и всех остальных. Когда я сказал об этом мистеру Джексону, он рассердился:
– Что за глупости? Какая же она идиотка. А как же вы, ребята? Кто будет защищать моих детей? Нет, ни за что.
Он велел мне позвонить Лонделлу. Теперь все проблемы решал Лонделл. Я позвонил ему и поведал о проблеме. Лонделл перезвонил Джесси Джексону, и тот согласился дать нам денег на переезд и проживание в Лос Анджелесе. За три дня до праздника был организован перелет для нас, Майка ЛаПеррука, мистера Джексона, детей, его стилистки и учительницы.
Мы летели коммерческим рейсом. В аэропорт Кеннеди мы добрались на машине, я договорился со знакомыми, чтобы они встретили нас в аэропорту и отогнали машины к дому Касио. Планировалось, что позднее их отправят в Лас Вегас, когда мы вернемся туда. Собаку Принса тоже пришлось оставить, чтобы ее потом переправили нам. Кошку можно было взять с собой в самолет в переноске, но собака осталась у Касио. Принс расплакался, когда узнал, что собаку нельзя взять сразу. Он проплакал всю дорогу в аэропорт. Я спросил мистера Джексона:
– С ним все в порядке?
– Да, он просто расстроился, но я сказал ему, что вы позаботитесь о Кении. Вы же организуете отправку собаки, да?
– Конечно, сэр.
В аэропорту нас встретила местная охрана и несколько менеджеров. Они знали о нашем приезде, поэтому мистера Джексона и детей сразу пропустили в самолет. Джавон и ЛаПеррук проводили их к выходу. Я остался с багажом. Мистер Джексон сказал мне:
– Билл, пожалуйста, пересчитай все сумки, а то в аэропортах у меня постоянно пропадают вещи.
– Да, сэр.
Сумок и чемоданов было около тридцати. Особенно я следил за чемоданчиком с Оскарами. Среди багажа также был чемодан от Луи Вюиттона и еще одна кожаная сумка с его драгоценностями и косметикой. Сотрудники управления транспортной безопасности пропускали каждую сумку через сканер. Я следил и считал. Чемодан от Луи Вюиттона был последним. Просканировав его, они обратились ко мне:
– Сэр, на нашем сканере не видно, что внутри. Нам нужно открыть его.
– У меня нет ключа, и я не знаю комбинации, – сказал я.
– У нас есть ключи. Можно?
– Конечно.
Они открыли этот чемодан. Я не видел, что внутри, поскольку они стояли по другую сторону сканера, но они открыли его, а затем переглянулись и уставились на меня широко распахнутыми глазами. Я разнервничался. Я понятия не имел, что в чемодане, и уже собирался сказать: «Это не мое». Но тут они подозвали меня:
– Сэр, подойдите, пожалуйста, сюда.
Я никак не мог вытащить все свои вещи из карманов, поскольку еще не прошел металлодетектор, но они отмахнулись:
– Не волнуйтесь о карманах, сэр, просто идите сюда.
Я обошел сканер, и они развернули чемодан ко мне. Внутри лежали как минимум 300 000 долларов, в пачках по 10 тысяч. Сплошные сотки. Эти парни ведь не знали, с кем я летел. Мистер Джексон прошел контроль отдельно от нас. Они решили, что это мое. Моим первым порывом было бежать. Я ведь вырос в гетто, помните? Я чернокожий, в аэропорту, с чемоданчиком, набитым бабками. Я не знал, как себя вести.
– Вам придется заполнить декларацию, – сказали они.
И пока они объясняли мне, что я должен сделать и кому позвонить, к пункту контроля вернулась женщина-менеджер, которая провожала мистера Джексона в самолет. Я помахал ей:
– Мэм, прошу вас, вы не могли бы объяснить им, кого я сопровождаю?
Она посмотрела на чемодан:
– А, вы же с…
Запнувшись, она махнула рукой в сторону выхода:
– Я поняла. Все в порядке.
Повернувшись к агентам, она приказала им:
– Пропустите его. Ему можно проходить.
Они пропустили меня, я взял ручную кладь и пошел к выходу. Сказать, что я чувствовал огромное облегчение – значит, ничего не сказать. Я уж было решил, что меня сейчас задержат.
Мы прилетели в Лос Анджелес, и там нас встретила пара охранников Джесси Джексона на арендованных автомобилях. Учительница, стилистка и я поселились в отеле возле аэропорта. Мистера Джексона с детьми приняли у себя дома какие-то друзья Джесси Джексона в Беверли Хиллс. Майк ЛаПеррук жил в Лос Анджелесе изначально, поэтому поехал к себе домой. У Джавона здесь тоже были родственники, он остановился у своей бабушки. Я отвез мистера Джексона и детей к дому, где они будут жить, а затем уехал в отель.
Празднование состоялось в отеле Beverly Hilton через два дня. Я связался с людьми Джесси Джексона, чтобы обсудить организацию нашего прибытия. Когда мы прибыли, Джесси Джексон встречал нас у дома. Там было множество звезд. Ларри Кинг. Дон Корнелиус из шоу Soul Train. Мы вышли из машины, и на нас со всех сторон обрушились вспышки фотоаппаратов. Клац-клац-клац! Они были везде. Мы заходили в дом так, словно шли по красной дорожке какой-нибудь церемонии награждений.
Пока я вел мистера Джексона к его столику, то увидел Берри Горди. Я знал, что он оказал огромное влияние на развитие карьеры мистера Джексона, но никогда не слышал, чтобы мистер Джексон упоминал о нем, поэтому не знал, дружат ли они. Я шепнул мистеру Джексону: «Сэр, там Берри Горди». Едва мистер Джексон увидел его, то чуть не сбил с ног какую-то женщину, пока бежал к мистеру Горди. Подскочив к нему, мистер Джексон схватил его в объятия.
Они обнимались как настоящие друзья. Когда я увидел это, мне полегчало. После праздника мы поднялись наверх в номер-люкс, где проходила частная вечеринка, и мистер Джексон все время беседовал с Берри Горди. Я не слышал, о чем они говорили, но по их лицам понял, что разговор был серьезный. До меня долетели слова мистера Джексона: «Спасибо, я тоже соскучился. Мне не помешала бы твоя помощь». Возможно, он рассказывал о своих проблемах. Я не мог сказать наверняка, но все равно был рад, что он может поговорить с кем-нибудь, каким-то старым другом. Когда вечеринка закончилась, мы подготовили машины, Джесси Джексон провел его к выходу и поблагодарил его за визит.
Наутро мне позвонили из администрации отеля:
– Вы собираетесь выезжать сегодня?
– Не думаю, – ответил я.
– У вас оплачено только за три дня, поэтому, если вы не уезжаете, мне нужен номер кредитной карты, чтобы продлить ваше проживание.
Я позвонил мистеру Джексону и объяснил ему ситуацию. Он велел мне перезвонить Лонделлу. Я так и сделал, и Лонделл удивился:
– Ребята, а почему вы до сих пор здесь?
– Не знаю. Мне никто ничего не говорил.
– Отель оплачен только на три дня. Мистер Джексон уже должен был уехать из того дома, где остановился.
– В самом деле?
– Да. У тех ребят другие гости. Мы сказали им, что мистер Джексон пробудет в доме только три дня.
И добавил:
– Разбирайтесь сами.
Я снова позвонил мистеру Джексону и передал ему слова Лонделла, объяснив ему, что тот ничего не может сделать, и нам надо выехать из отеля.
– Хорошо, – ответил мистер Джексон, – я вам перезвоню.
Это было в полдень. Через час я все еще торчал в своем номере и ждал. Я прождал до трех часов дня, пока служащие отеля не велели мне покинуть комнату. Учительница и стилистка были со мной, их тоже выставили из номера.
На моей карточке было немного денег, чтобы оплатить один номер на еще одну ночь, поэтому я снял комнату для учительницы. Ей надо было где-то переночевать, а у нас было множество багажа, который надо было где-то оставить. У стилистки были здесь друзья, она поехала ночевать к ним. Я решил, что теперь и мне надо решить, куда податься. Я пару раз позвонил мистеру Джексону, но он не отвечал. Я начинал злиться. Если он не перезвонит мне к семи, я свалю отсюда, подумал я. Я просидел в вестибюле отеля с сумками весь день, затем, в половине восьмого вечера, в последний раз позвонил мистеру Джексону. Включился автоответчик. Я ничего не понимал. Мне надо было как-то попасть домой. Я давно не видел дочку. Я разорен. Все, я готов уехать.
У меня уже не было кредитки, но оставалось немного наличных, поэтому я созвонился с приятелем и попросил его взять для меня напрокат машину, чтобы вернуться в Вегас. Затем я позвонил Джавону и рассказал ему о своих планах.
Джавон:
Билл злился, мол, я не собираюсь тут торчать, если все разъехались, то и я уеду.
Я сказал, что побуду в Лос Анджелесе еще немного, но потом мне тоже придется ехать обратно к семье. Я спросил Билла:
– Что мне делать? Нужно ли мне проверять, как у него дела?
– У него есть твой номер, – ответил Билл. – Если он до сих пор не позвонил, значит, с ним все в порядке.
Я наврал моей семье обо всем, что произошло. Я сказал им, что мистер Джексон просто дал мне небольшой отпуск, поскольку мы долго путешествовали. Я не хотел говорить бабушке, что я остановился у нее, потому что у меня нет денег на отель. Я не хотел, чтобы она начала паниковать из-за того, в какой заднице я оказался.
Билл:
Я знал, что позже они все поедут в Вегас, а поскольку до сих пор неясно, где мистер Джексон будет жить, мне все равно придется ехать туда и искать варианты. Мне нужно было что-то придумать. Поздно ночью я добрался до Вегаса и на следующее утро уже сидел за компьютером, рассматривая дома. Зазвонил телефон. Это был мистер Джексон:
– Билл, мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас купил мне магнитофон. У меня тут в доме нет никакой музыки.
И ни слова о том, что случилось вчера. Учительница. Выселение из отеля. Словно этого и не было.
– Мистер Джексон, я в Вегасе, – сказал я ему.
– В Вегасе? А что ты делаешь в Вегасе?
– Мистер Джексон, я вчера звонил вам, помните? Я говорил вам, что меня выселили из отеля, поэтому я вернулся сюда, чтобы поискать вам здесь дом.
– А кто же здесь остался, чтобы охранять меня и детей?
– Джавон и Майк.
– А когда я еду в Вегас?
– Вот как раз сейчас я и пытаюсь это выяснить.
– Ладно. Узнай, где мы будем жить, и перезвони мне.
А затем он повесил трубку. Я почувствовал себя Алисой в Стране Чудес. Я понятия не имел, что происходит.
Джавон:
Я провел в Лос Анджелесе 4-5 дней, и мистер Джексон ни разу мне не позвонил. Я решил, что пора ехать домой, и попросил сестру купить мне билет на самолет.
Я был рад оказаться, наконец, дома, особенно когда увидел своего малыша. Но все это отдавало горьким разочарованием. Я не хотел говорить своей девушке, что случилось на самом деле. Она видела, что я вернулся расстроенным. Меня не было так долго, и я приехал с пустыми руками. Мне следовало бы приехать с подарками, но у меня была с собой только небольшая сумка с вещами и все.
Смех сквозь слезы. Я был рад снова видеть свою семью, но очень расстроен, поскольку с работой все снова зависло. Я смотрел на пачку скопившихся счетов и думал: стоит ли терпеть дальше или искать другую работу? Может, если я позвоню на свою старую работу, они примут меня обратно? Приближалось Рождество, а я ничем не мог порадовать близких. До меня стало доходить: в этом году для моих детей не будет Рождества. Билл все повторял мне, чтобы я потерпел еще немного, но я не был уверен, что сумею продержаться. Все было плохо.
Билл:
Прошел День благодарения. Приближалось Рождество, а мистер Джексон все еще торчал в доме в Беверли Хиллс, в том самом, который ему давали только на три дня. Он каким-то образом уговорил хозяев не выгонять его еще три недели. Я ездил по Вегасу, смотрел дома, отели, пытаясь придумать какой-то план. Я звонил Раймоне и пытался что-нибудь выведать у нее. Она не хотела мне помогать.
– Билл, я ничего не знаю, – говорила она.
Ладно. Я позвонил Питеру Лопезу, но не смог дозвониться, его не было в стране. Затем Лонделл. Он пообещал помочь и переключил меня на свою ассистентку. Я рассказал ей об отеле Green Valley Ranch, в котором мы останавливались, когда нужно было на время покинуть дом на Монте-Кристо.
– Хорошо, – сказала она, – значит, везите его туда. Мы оплатим кредиткой Лонделла, а вы потом возместите затраты.
Мы арендовали автобус, чтобы отвезти мистера Джексона и детей в Вегас. Я позвонил ему и рассказал, что мы поедем в Green Valley Ranch. Когда он останавливался там раньше, его всегда селили в президентский люкс. Там даже был бассейн. Детям там очень нравилось. Мистер Джексон сказал, что хочет тот же номер. Я перезвонил Лонделлу, и тот спросил:
– А сколько он стоит?
– 2500 в сутки.
– Какого хрена?!
– Эй, чувак, я просто передаю тебе его пожелания.
Лонделл разбушевался. Он начал кричать, что мистеру Джексону пора умерить свои запросы.
– Я не собираюсь селить его в номере по две с половиной штуки за ночь! Поселите его в обычный номер. Он должен знать, что его финансы в глубокой заднице!
Мы поговорили о тратах еще какое-то время. Наконец, он согласился оплатить номер на две недели, но не президентский люкс. Я снова перезвонил мистеру Джексону и сказал, что тот номер занят. Он спросил меня о Майке ЛаПерруке:
– А Майк едет с нами в Вегас?
– Да, насколько мне известно.
– Ну… Я бы не стал с этим торопиться. Мы можем послать за ним позже.
Я уже знал, что это значит. Больше мы Майка ЛаПеррука не видели.
Джавон:
Мы прожили в Green Valley Ranch пару недель. У нас с Биллом были комнаты прямо напротив комнаты мистера Джексона, но большую часть времени я проводил в номере у Билла, поскольку именно там мы установили мониторы нашей системы слежения. Мы по очереди дежурили и патрулировали коридоры. Мистер Джексон почти не покидал номер. Грейс с нами не было, у детей были зимние каникулы, поэтому не было и учительницы. Через несколько дней доставили собаку Принса. Дети очень обрадовались.
Все это время мистер Джексон усиленно делал вид, что просто прохлаждается здесь, прежде чем въехать в тот огромный особняк, стоивший 55 миллионов. Он говорил о нем так, словно это был его дом, и сам верил в то, что говорил.
– У меня вот-вот закроются кое-какие сделки, я куплю этот дом, и у вас, парни, все будет великолепно. Не переживайте.
Мы ездили за покупками, и он говорил нам:
– Поищите мне гольф-мобили. Нам они понадобятся, когда мы переедем, вы будете на них патрулировать территорию.
И мы думали: как он собирается платить за все это? Как? Но кто мы такие, чтобы думать, будто бы у Майкла Джексона на носу не было никаких серьезных сделок? Он же Майкл Джексон. Мы уже вложили во все это столько сил и времени, что хотели в это верить. Нам нужна была причина, чтобы остаться с ним. Мы должны были убедиться, что все налаживается.
Билл:
У учительницы была небольшая квартира, арендованная на год, поэтому ей было где жить. Грейс путешествовала. Она пробыла в Джерси три дня, а затем уехала, и с тех пор я ее не видел. И тут я вспомнил о ее квартире в Тернберри Тауэрс, а затем и о квартире Раймоны. Я не знал, вернется ли Грейс, но квартира Раймоны сейчас явно пустовала. И я сказал мистеру Джексону:
– Почему бы вам не пожить в квартире Раймоны?
– У Раймоны была квартира в Вегасе? – изумился он.
– Да.
– Где?
– В Тернберри Тауэрс.
Он не знал, где это. Я пояснил, что это шикарный многоквартирный комплекс с охраной.
– Билл, пожалуйста, узнай, кто за это платит.
Я позвонил менеджеру комплекса, и тот сказал:
– Я не могу дать вам эту информацию.
– Если квартира снята на имя Майкла Джексона, то уж ему-то вы точно можете рассказать, – настаивал я.
Он подтвердил, что может, поэтому я передал трубку мистеру Джексону, и таким образом ему стало известно, что квартира оплачивалась со счета, которым Раймона управляла от его имени. Он пришел в ярость. Он сказал, что хочет получить обе эти квартиры, и Грейс, и Раймоны.
– Я хочу, чтобы одну квартиру отдали моей матери, а я буду жить в другой.
Я сказал, что займусь этим, и перезвонил Раймоне:
– Мистер Джексон хочет получить квартиры.
– Какие квартиры?