На соседнем стуле помещался гоблин, похожий на непомерно мускулистого ребенка, – он лениво постукивал о ножки стула пятками, не достающими до пола дюймов шесть, и от ударов лампочки, вделанные в кроссовки, так и вспыхивали алым. Сальные волосы, выкрашенные в черный цвет, густо вились надо лбом, одутловатая, нездоровая физиономия шла пятнами. Темные очки, чтобы глаза не болели от света. Несмотря на малый рост, за ребенка гоблина никто всерьез не принял бы: спина прямая, весь жилистый, плечи широкие, могучие мышцы так и распирали сине‑зеленый рабочий комбинезон. Над нагрудным левым карманом виднелся светящийся значок – британский флаг; впрочем, черно‑красный крест он тоже носил, а над правым карманом сверкали золотом вышитые буквы «ГСО» – «Гоблинская Служба Охраны». Те же буквы красовались и на внушительной бейсбольной бите, аккуратно обернутой серебряной фольгой, которую гоблин держал на коленях.
Я вся напряглась: ничего себе, это же гоблин‑колотун. Я и забыла, что душеспасители предпочитают нанимать именно колотунов, а не гоблинов‑охранников, чьими услугами пользуются прочие люди, если дело касается магии или вампиров. Вообще‑то, колотунов если где и нанимают, то в КровоСОС‑тауне. Я повела плечами, чтобы расслабить сведенные мышцы. Гоблин тут же перевел на меня тусклые глаза и навострил уши – торчком, как у кошки.
Переложил биту с коленей на правую руку, перехватил поудобнее. Потом провел длинным пальцем вдоль носа и на миг прикрыл ладонью рот.
Традиционный гоблинский жест уважения. Так меня, фею‑сиду, всегда приветствовали все гоблины, знакомые ли незнакомые ли... Правда, у столичных, лондонских, прикрывать ладонью рот уже считается старомодным.
Я ответила гоблину тем же. Может, он и не различил моего жеста – свет здесь для гоблинских глаз слишком резкий, они лучше приспособлены к подземной темноте – однако, несомненно, почуял его.
Вздохнув, я прижала пальцем упрямо пульсирующую жилку на шее. Все хуже и хуже, и знаю, вскоре уже не получится не обращать внимания. Надолго ли меня хватит? Я не разбирала, что говорит Алан, но по его тону было ясно: адвокат не торопится. Кажется, я ошиблась в своих расчетах: я‑то думала, что пулей влечу в полицейский участок, быстренько осмотрю тело Мелиссы и пулей вылечу вон. Надежда на это сдувалась, как пляжный резиновый утенок.
Поймав мой беглый взгляд, душеспаситель сразу же оживился, и лицо его загорелось не сулившим мне ничего хорошего фанатическим энтузиазмом. Вот только этой напасти мне и не хватало! Ладно, по крайней мере при нем есть гоблин, а это немного охладит его миссионерский пыл.
Нет, не охладило. Душеспаситель вскочил и пошел на меня с широкой благосклонной улыбкой.
– Мисс Тейлор, если не ошибаюсь? Нил Баннер, к вашим услугам, – выпалил он.
Гоблин тоже вскочил вслед за клиентом.
Я невольно отшатнулась. Вот обалдуй этот Баннер! Похоже, не удосужился прочитать руководство, прилагавшееся к гоблину‑охраннику.
– Как я рад знакомству, мисс Тейлор! – вскричал душеспаситель.
Я попятилась еще на шаг:
– Взаимно... э‑э‑э... взаимно.
Кудрявая дежурная высунулась из‑за стойки, издевательски улыбнулась и опять уселась, пропав из виду.
Очень, очень теплое отношение.
Я протянула руку, торопясь остановить душеспасителя:
– Вам бы лучше сесть, мистер Баннер, а то ваш гоблин разволнуется.
Дурак Баннер так рвался пожать мне руку, что, похоже, не услышал.
– Мне сказали, что вы придете, и я надеялся, что вы не откажетесь со мной побеседовать.
Да чтоб тебя! Он вот‑вот пожмет мне руку. Я попятилась и едва не уперлась лопатками в дверь какого‑то кабинета, но, прежде чем Баннер успел до меня добраться, гоблин перехватил его за кисть и дернул назад.
Я, как человек опытный, застыла, вытянув руки по швам и развернув их ладонями к гоблину: мол, убедись, я безоружна. А сама не сводила глаз с его биты, сверкающей серебряной оберткой.
Пасть гоблина растянулась в ухмылке. На сточенных черных зубах сверкнули зеленые стразы. Так собака щерит зубы, предупреждая, что сейчас бросится. Люди глубоко ошибаются, толкуя подобные ухмылки как знак расположения. Комбинезон и значок говорили о том, что этот гоблин ходит под Беатрисой, гоблинской королевой. Ее подданные обычно народ тренированный и проворный.
Вот только к чему на нем стразы? Меня это обеспокоило.
– Не трогать, – прошелестел гоблин едва ли не шепотом.
Баннер удивленно захлопал глазами, посмотрел на гоблина, потом на меня.
– Не трогать? – переспросил он. – Позвольте, но почему?
– Он вас защищает, мистер Баннер, – терпеливо объяснила я, по‑прежнему держа руки на виду у гоблина. – Гоблины‑охранники все понимают буквально. Вы его наняли, и он делает свою работу.
– Но я нанял его на защиту от магии и вампиров, вы‑то тут ни при чем.
Гоблин слегка пригасил ухмылку, но скользнул вперед и встал между Баннером и мной. Кивнул, так что сальные завитки затанцевали, поудобнее перехватил биту.
– Чего это он? – Баннер недоуменно посмотрел на гоблина сверху вниз.
– От меня исходит магия. – Я едва шевелила губами, чтобы не вспугнуть гоблина. – А он не подпустит к вам никого, кто облечен магической силой, – не позволит прикоснуться, потому что чары легче всего навести именно при непосредственном прикосновении.
Баннер поправил галстук, потеребил бородку.
– Правда? А я и не знал. Я‑то думал, чары – это непременно в бутылочках или в кристаллах, как на рынке.
– То ведьминские чары, они совсем другое дело, – со вздохом растолковала я. У душеспасителей что, новичков вообще ничему не учат? Придется прочитать краткую лекцию. – Когда имеете дело с волшебным народом или вампирами, соблюдайте осторожность. Никаких рукопожатий, и вообще не подпускайте их близко к себе. – Я покосилась в сторону Алана, который все еще говорил по телефону, и вспомнила, как легко подчинил его себе элегантный вампир, а ведь их разделял десяток шагов. – Правда, с сильнейшими из вампиров этот трюк не сработает, они и на расстоянии вас загипнотизируют, им достаточно просто вас видеть. Но вы не беспокойтесь, ведь вас охраняет гоблин. Они превосходно чуют любую магию, и, что еще лучше, на гоблинов она не действует.
Именно поэтому гоблины так востребованы в любых переговорах и сделках с участием вампиров и умело этим пользуются, за кругленькие суммы гарантируя людям уверенность, что они действуют по собственной воле, а не под вампирским гипнозом.
– Ух ты! А я и не знал. – Баннер потрясенно заулыбался, отчего сразу помолодел. – Сколько всего нового и удивительного. Вот с вами познакомился, с Иеремией поболтал. – Он потрепал гоблина по макушке. Тот дернулся, но Баннер ничего не заметил. – Знаете, я ведь до сегодняшнего для гоблинов разве что в метро встречал. Иеремия – интереснейший тип. Он в Лондоне недавно, откуда‑то с севера приехал, если я ничего не путаю. – Баннер нервно потер руки, сжал ладони, стараясь скрыть волнение. – Он и по‑английски еще не очень бойко изъясняется.
Ну, если Иеремия не столичный гоблин, тогда и про стразы на зубах понятно.
– Теперь, мисс Тейлор, буду твердо помнить: никаких рукопожатий, – добавил Баннер. – Спасибо, что просветили. Я, знаете, совсем недавно обрел спасение, но стремлюсь нести знание в массы.
Я мысленно застонала. Душеспаситель с напором продолжал:
– Может быть, мы с вами побеседовали бы...
Дверь рядом со стойкой распахнулась и врезалась в стену с глухим «бум». Я обернулась на шум, и стоило мне узнать фигуру, которая, пригнувшись, чтобы не задеть макушкой притолоку, выдвинулась в коридор, как в животе у меня похолодело.
Ну все, полный привет. Я‑то думала, он сегодня не дежурит.
«Дженни, ты попала».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Нужно немалое мужество, чтобы сохранить присутствие духа при встрече с троллем семи футов ростом, созданным из крепкого гранита, особенно если этот тролль к тому же сержант уголовной полиции Хью Манро. Вообще‑то, на вид Хью гораздо грознее, чем на самом деле. В глубине души Хью, конечно, мягче феиных крылышек, но моему появлению в участке он не обрадуется.
– Дженни, как приятно снова тебя видеть, – глубоким басом прогудел Хью и помахал мне могучей лапищей, сверкнув в улыбке розоватым гранитом зубов.
Короткие волосы черной щеткой топорщились над обрывом темно‑красного лба – незагорелого, у Хью от природы такой цвет кожи. Он из каирнгормов, крупнейшего шотландского племени троллей, и внук самой предводительницы.
Я расправила плечи и улыбнулась в ответ.
Хью внимательно оглядел комнату, и его глаза уперлись в Алана.
– Мистер Хинкли, инспектор Крейн желает с вами побеседовать. – Тролль отступил, пропуская ту самую дежурную из‑за стойки. – Констебль вас проводит.
Алан беспокойно покосился на меня, но послушно последовал за дежурной.
А Хью подошел к Баннеру, гоблину и мне.
– Мистер Баннер, сожалею, но инспектор настаивает, чтобы вы подождали здесь, а не в морге, – строго сказал он. – Она гарантирует, что предписание будет выполнено полностью.
Тут вмешался гоблин и разразился пронзительным криком, точно чайка. В горле у Хью что‑то загромыхало. Гоблин трижды стукнул битой о пол, потом быстро провел пальцем по носу и прикрыл ладонью рот. Хью сжал губы, потрогал собственный нос и слегка застенчиво кивнул.
– Надеюсь, ничего не случилось, сержант? – не выдержал Баннер, взволнованно переводивший взгляд с одного на другого. – Мой начальник заверил меня, что у полиции не будет претензий к гоблину‑охраннику.
– Что вы, все в полном порядке. – Над головой Хью соткалось облачко красноватой гранитной пыли. Это тролли так потеют, когда нервничают. – Юный Иеремия – приемное дитя нашего племени. Он просто... просто здоровался.
Да? Просто здоровался? Чего же Хью тогда так пылит?
– Прекрасно‑прекрасно. – Баннер одарил нас всех широчайшей улыбкой и опять не заметил, как его гоблин дернулся. – Всегда ведь приятно встретиться со старыми друзьями!
По лбу Хью побежали мельчайшие трещинки – он насупился:
– Верно‑верно, мистер Баннер. Старым друзьям я всегда рад. Пожалуйста, располагайтесь, и вы, и Иеремия, и ждите сколько надо. – Хью повернулся ко мне. – Дженни, пойдем ко мне в кабинет, там и потолкуем.
Я опять подавила вздох. Это была не просьба.
Следуя за Хью по коридору, я рассматривала его отутюженную белую рубашку с коротким рукавом, аккуратно заправленную в черные брюки. В штатском Хью выглядел так же, как и в форме, и ничуть не постарел за те десять лет, что я его знала. Тролли живут по нескольку сотен лет, и, по моим прикидкам, Хью около девяноста, а он выглядит вполовину моложе.
Он остановился и пропустил меня в дверь кабинета. Я вдохнула знакомый запах озона и безопасности.
– Как жизнь?
– Отлично, Дженни. – Огромная лапища Хью легко коснулась моего плеча.
– Слышала про твое новое начальство. – Я похлопала его по руке. – Сочувствую.
– Да мне и самому жаль, – прогудел Хью. – Но инспектор Крейн – отличный профессионал, у нее отменный послужной список, так что буду рад с ней работать.
Я улыбнулась его дипломатичному ответу:
– Из тебя получился бы прекрасный инспектор, Хью.
– Не то сейчас время, Дженни. Инспектор Крейн – опытнейшая ведьма, работала и у нас, и на континенте. Нашей команде именно такие и нужны.
«Да, но ведьма все равно человек, – мысленно добавила я. – А Хью четыре года назад стал первым троллем‑сержантом в уголовной полиции, а теперь вот не попал в инспекторы. Ох, паршивая штука жизнь, несправедливая...»
Я вошла в кабинет и направилась к столу Хью – г‑образному и издалека видному в этом помещении, рассчитанном на нескольких сотрудников. От прочих столов он отличался образцовым порядком: ничего лишнего, только самое необходимое. В розовой гранитной подставке три‑четыре массивные ручки и карандаши толщиной с добрый сук, рассчитанные на пальцы тролля; квадратные картонки, чтобы подкладывать под чашку; цифровая рамка, в которой меняются фотографии, – сейчас в ней красовался летний пейзаж родных гор Хью. Аккуратная стопка папок рядом с компьютером, на мониторе которого вновь родные горы, но на сей раз зимой, видные сквозь снегопад.
– Так что там с этим гоблином? – поинтересовалась я.
– Бабушка беспокоилась насчет гоблинов‑новичков в Лондоне. – Хью уселся, жестом предложив мне устраиваться на стуле для посетителей. – Вот она и попросила побыть над ними ардатхайром, ну, по‑нашему говоря, приглядеть на правах старшего.
– Это же хорошо и правильно, скажешь нет? Лицо у него было слишком уж обеспокоенное.
– Ты сядь, Джанни. – Хью положил ладони на стол. – Другой разговор есть, поважнее.
Вот и вся беседа на светские темы. Прямиком к делу. Я плюхнула сумку на пол, но сесть не села, а пошла набрать воды, благо в уголке был кулер.
– Хочешь попить, Хью?
– Что ты такое затеваешь, Дженни? – спросил он.
«Как что, за водичкой иду», – хотела ответить я, нацеживая воду в белый пластиковый стаканчик, но услышала в его голосе тревогу и упрек и не стала острить.
– Хью, да ничего такого страшного я не затеваю! Я посмотрю на жертву магическим зрением, проверю, нет ли следов чар, и, если найду, сообщу заказчику. – Я села и отпила из стаканчика. – На этом моя работа и закончится.
Трещины, прорезавшие лоб Хью, углубились.
– Нечего там проверять. Все стандартные тесты на следы магии дали нулевой результат. – Хью поправил одну из толстенных ручек, неровно стоявшую в подставке. – А потом мистер Хинкли заявил о своих сомнениях, и инспектор Крейн устроила вокруг этого заявления суматоху, да и не только она. Она даже пригласила независимого эксперта – ведьму из соседнего сейма, чтобы та подтвердила ее данные. – Он серьезно посмотрел на меня. – Куча проверок – и все чисто, никакой магии.
– Значит, именно это я и скажу заказчику. – Я вежливо улыбнулась. – Но сначала удостоверюсь собственными глазами.
– Дженни, я не должен тебе этого говорить, – Хью прижал палец к губам, – но скажу: большинство свежих следов от укусов совпадают со слепком зубов ее дружка.
– А в крови что?
– Высокий уровень В‑один и В‑два, как мы и ожидали, ВМ‑три в наличии, но неактивен.
Я понимающе кивнула. Суть вируса «Дубль‑В» на самом деле не совсем соответствует его названию, потому что ученый, открывший его в семидесятые годы, был фанатичным душеспасителем. Он определил, что жидкость, которую вампир впрыскивает в вены жертвы с помощью выдвижных клыков, – это смесь гормонов и белков, но решил: гораздо эффектнее объявить, будто речь идет о яде и об опасном заразном заболевании, передающемся через укус. Тогдашнее Министерство здравоохранения полностью с ним согласилось.
В‑1, собственно яд, – это изначальная инфекция. Она порождает резкий рост красных кровяных телец и вызывает у жертвы зависимость, что и превращает ее в идеального раба. Представьте себе обладателя перенасыщенной гемоглобином крови, который к тому же прямо‑таки умирает (иногда даже буквально) от желания, чтобы вампир впился в него клыками. По мере того как инфекция распространяется, В‑1 мутирует в В‑2, и начинаются морфогенетические изменения ДНК, которые повышают иммунитет до такой степени, что вампирский вирус убивает любую другую инфекцию, попавшую в организм. Большая польза для здоровья, если, конечно, рабу вампира удается пережить побочные эффекты вируса. А ВМ‑3 запускает действие Дара – маркер, который так и не удалось обнаружить ученому, открывшему вирус.
Но ученый не был наделен магическим зрением, а ВМ‑3 – это и есть магическая составляющая формулы. Именно за эту двойственную природу – и биологическую, и магическую – вирус и назвали «Дубль‑В».
Вернемся к Мелиссе. Высокий уровень В‑1 и В‑2 в крови вполне объясним, все логично: красотка ведь не только служила вампирам, но и была любовницей одного из них. Однако если ВМ‑3 неактивен... это означает, что смерть Мелиссы никак не связана с неправильно сработавшим или не прижившимся Даром.
И тут Хью сказал нечто, заставившее меня вскинуться и переспросить:
– Какие еще свежие укусы?
– Патологоанатом установил, что на теле жертвы имеются множественные следы укусов, нанесенных в течение длительного времени. По его мнению, это означает, что у жертвы было четверо, а может быть, и пятеро постоянных партнеров. Однако укусы за последнюю неделю нанес только дружок девушки.
– Не иначе, устроил ей передозировку В‑один. – Я поджала губы. – Ну что ж, по крайней мере, она была настолько под кайфом, что даже не поняла, от чего умирает. А от чего она умерла – от инфаркта или инсульта?
– От обширной кровопотери, Дженни, – мрачно пророкотал Хью. – Высосана практически досуха, по словам патологоанатома.
Все это ну никак не вязалось с красивой историей о великой любви Мелиссы и Бобби, он же мистер Март, – историей, которую мне изложил Алан Хинкли. Высосать досуха человека, зараженного «Дубль‑В», – это, знаете ли, одному вампиру не по зубам. Ему просто не вместить такое количество крови и за такой промежуток времени, если только это не было сделано умышленно.
– Язви его душу, – пробормотала я, – этот кровосос просто обожрался, не иначе.
– Вот именно, – вздохнул Хью. – Все понятно, дело можно закрывать. Непонятно только, как быть с отцом арестованного, – он не сможет смириться со случившимся.
Проклятие! Нет, тысяча проклятий!
– Может, отцу нужно просто услышать всю правду т кого‑то постороннего. – Я отпила воды из стаканчика. – В смысле от кого‑то, не имеющего отношения к полиции. Ну, потому что каких‑нибудь несколько лет назад вы бы, как только доказали бы вину Бобби, проткнули ему сердце, а тело сожгли и развеяли пепел по ветру. Верно?
На лице Хью появилось неодобрительное выражение.
– У вампиров те же права, что и у людей, Дженни. Уже давно, пятнадцать с лишним лет, с тех пор как Верховный суд постановил...
– Знаю‑знаю, – не слишком вежливо перебила я. – Но раз судебный запрет уже снят, вреда не будет, если я взгляну на труп магическим зрением?
Углы рта у Хью поползли вниз. Он взял со стола какую‑то папку.
– Дженни, незачем тебе в это вмешиваться.
Ох, как мне не хотелось это слышать. Ведь я отлично понимала, что Хью прав.
– Да будет тебе, Хью... – Я попыталась умаслить его улыбкой. – Я ведь уже раз или два что‑то подобное делала для твоего прежнего начальничка.
Над макушкой Хью заколыхалось новое облачко красноватой пыли. Да, он определенно разволновался.
– Ты делала такую работу для него дважды, и оба раза убитые были ведьмами. И оба раза – никакой связи с вампирами, – проворчал он.
– Но со мной же тут ничего не может случиться! Чего ты опасаешься? – Я обвела рукой помещение: – Мы в полицейском участке. Ну да, на сей раз дело связано с вампирами, но мой заказчик не вампир, и жертва тоже. И вообще, в клинике я постоянно имею дело с вампирскими жертвами, и никаких сложностей пока не возникало!
– Ты отвлекаешься на детали. – Хью понизил голос и продолжил: – Дженни, все эти последние годы ты прекрасно справлялась, и я тобой горжусь, поверь, но любой контакт с вампирами для тебя опасен. – Тревожные морщины у него на лбу грозили превратиться в расселины. – А если один из них проявит к тебе интерес? Тогда что?
– Управлюсь.
Я скосила глаза на синяки, браслетом обхватывавшие мою кисть. Образ элегантного вампира с миндалевидными глазами встал передо мной как наяву, и сердце у меня затрепетало. Пришлось даже прижать руку к груди. «Управишься ты, Дженни, как же. Не смеши».
Хью навис надо мной:
– В былые времена вампиры не представляли для волшебного народа никакой опасности, если только те не совались в КровоСОС‑таун. А если и совались, им все равно не приходилось особенно бояться. Обмануть тебя гипнозом они не сумеют, подчинить своей воле тоже. – Он побарабанил пальцами по папке. – Но это их не остановит: если ты им зачем‑то понадобишься, они применят силу.
Я с трудом заставила свой голос прозвучать ровно:
– Хью, мы это уже сто раз...
– Дженни, ты подвергаешься смертельной опасности.
«Ага, прямо. Упаду и умру на месте».
– И не возражай, мол, фею не так‑то просто убить, – отрезал он. – Я уже всякого навидался. Если кого‑то из волшебного народа серьезно поранить – что телесно, что душевно, – он угаснет.
– Хью, перестань, я все это и без тебя прекрасно знаю. – Я покачала в руке стаканчик, наблюдая, как в нем закручивается миниатюрный водоворот. – Не надо мне лекций читать, а?
– Надо, Дженни, надо, и именно лекции, – настаивал Хью. – Говорил я тебе и снова скажу: нельзя, чтобы кто‑нибудь узнал твою тайну, это слишком рискованно.
Я изобразила на лице повышенное внимание и отключилась. Хью продолжал гудеть о своем. Вообще‑то, его советы всегда оказывались кстати и не раз спасали мою шкуру – и я обожала его, но... Но иногда его наставления вонзались мне в самое сердце, что твой осиновый кол.
«Дженни, держись подальше от магов и ведьм».
«Дженни, поосторожнее с волшебным народом».
«Дженни, не ходи на улицу, когда стемнеет».
«Дженни, не вздумай «чаровать» людей, даже тех, кому доверяешь».
И так далее, и тому подобное.
И конечно, если я пренебрегала его советами, кончалось это скверно.
Ну а моя тайна... Да если то, что я заражена «Дубль‑В», выплывет наружу, то вылета с работы я за прочими неприятностями даже и не замечу. Как не успею заметить и остракизма со стороны соплеменников. Не успею потому, что, прознав о вирусе, вампиры просто‑напросто пустят меня с молотка по самой высокой цене и быстрее, чем я успею пискнуть. «Лот номер такой‑то, кровная рабыня‑сида, стартовая цена, кто больше, продано».
Я включилась обратно ровно на той фразе, которой и ждала от Хью:
– А ведьмы быстро лишат тебя своего покровительства и защиты, это им недолго.
Глубоко вдохнув, я попыталась придать своему лицу терпеливое выражение:
– Стелле прекрасно известно, кто такой Алан Хинкли и чей он папа. Это она его ко мне направила.
По правде сказать, Стелла вовсе не рассчитывала, что я возьмусь за этот заказ, и пока что она не соизволила ответить ни на одно из моих сообщений. Но Хью совершенно незачем об этом знать. А мне придется обойтись тем, что есть. И я нанесла решающий удар:
– По‑моему, между Стеллой и мистером Хинкли что‑то завязалось... – И эффектно оборвала фразу, увидев на лице у Хью выражение ужаса.
– Что именно? – с нажимом спросил он.
– Я пока и сама не понимаю.
– Не важно! – Он нацелил на меня палец, толстый, как сарделька. – Может, она и решилась поставить на карту собственную карьеру, но она лишь одна из многих ведьм. Ты рискуешь большим. Тебе есть что терять.
В ответ я лишь пожала плечами:
– Чудесно.
Ну почему Хью так разъярился? Я подавила обиду и раздражение. Аккуратно поставила стаканчик на стол.
– Хью, еще раз с самого начала. От меня требуется лишь осмотреть труп магическим зрением и проверить, нет ли на нем каких чар. Займет это от силы минут пять. Не возьму в толк, с какой стати ведьмам возражать.
– А ты уверена, что это все?
– Конечно! Хью, я понимаю, ты за меня волнуешься. – Я подалась вперед и тронула его за руку. Кожа у него была зернистая и раскаленная. – Но это ведь просто работа, да и я уже большая девочка, сумею за себя постоять.
Хью отдернул руку:
– Если это не просто работа, скажи. Я пойму.
Я очень удивилась:
– А что это еще может быть?
Хью насупился, выбрал из папки один листочек и протянул мне.
Я пробежала глазами текст. Какой‑то документ... что‑то насчет официального разрешения на посещение заключенного вампира с целью обеспечения питанием... Взгляд мой зацепился за подпись в графе «вампир»: Роберто Март.
– Что это еще за бредятина? – резко осведомилась я у Хью.
– Часть вампирских прав в обновленном виде. Теперь они получили право пить живую кровь. – Хью мрачно воззрился на меня. – Разумеется, от них требуется самим искать себе добровольного донора, поэтому мы настаиваем чтобы потребители крови несли ответственность и подписывали соответствующие документы.
– Это‑то я и так сообразила, Хью, но мне очень, очень интересно, какого лешего тут стоит мое имя!
– Может, ты сама мне это растолкуешь? – Хью с грохотом стукнул ладонью по столу. – Объясни, будь любезна, почему это вампир, арестованный за убийство, первой кандидатурой, так сказать, на ужин назвал тебя?
Я не успела ничего сообразить, как дверь распахнулась и в кабинет влетела дежурная – та самая, пухлявая и в кудряшках. С порога послав Хью ослепительную улыбку, а на меня глянув, как на жабу, она направилась прямиком к нам.
Хью, как ни странно, тоже улыбнулся ей в ответ. Куда только подевался весь его гнев! Он прямо‑таки сиял.
«Проклятие! С чего это совершенно незнакомый мне вампир решил, будто я добровольно соглашусь составить его ужин? Не иначе, какая‑то ошибка!» Стиснув зубы, я перечитала документ внимательнее, вдумываясь в каждое слово.
– Прикажете отвести мисс Тейлор в камеру, сержант? – Кудряшка кокетливо прислонилась обширным бедром к краю стола, демонстративно игнорируя меня.
– Что? – Хью переспросил это таким странным тоном, что я оторвалась от документа.
Кудряшка поправляла свои букольки, и под обшлагом форменного рукава блеснуло что‑то розовое.
– Она подписала документ, сэр? Кровосос уже начал беспокоиться, полагаю, успел проголодаться.
Она наконец‑то соизволила покоситься на меня – о‑о‑о, с каким презрением!
Я прищурилась. Неужели она на меня взъелась из‑за этой бумажки?
Хью медленно развернулся ко мне, а Кудряшке бросил через плечо:
– Пожалуйста, констебль, оставьте нас наедине еще на несколько минут.
– Конечно, сержант. – Она фамильярно похлопала Хью по голой мускулистой ручище. – Пойду водички попью. Когда управитесь – позовите.
Хью проводил ее неотрывным взглядом. Что это с ним? «Та‑а‑ак, кажется, я что‑то понимаю».
Я упорно перечитывала документ, пока не нашла нужную мне фразу. Прах побери! На шее у меня от волнения забилась жилка. Я прочла фразу еще раз. Так вот оно в чем дело!
Потеребив Хью за руку, я тихонько поинтересовалась:
– У тебя с ней что‑то есть? – и кивнула в сторону Кудряшки, которая не торопясь возилась у резервуара.
Хью наконец‑то перестал на нее пялиться.
– Ты же просто глаз от нее не отрываешь!
– Что, правда? – По лбу Хью побежали озадаченные трещины. – Но Дженет ведь человек, хотя она и очень милая, – поспешно добавил он, – а я‑то тролль.
– Ну и что? – Я пожала плечами. – Это не первый такой случай на свете.
Над гранитным уступом лба Хью опять взвилось облачко пыли. Разволновался.
– Человеческие женщины очень славные, симпатичные... – Хью даже покраснел, отчего его красноватая гранитная кожа стала едва ли не багровой. – Но они... они для меня слишком хрупкие, – деликатно закончил он.
– Тьфу на тебя, Хью, – фыркнула я, оглядев пышные формы Кудряшки. – Если она хрупкая, то я, по‑твоему, какая?
– Ты вообще кожа да кости, Дженни, – выпалил Хью. – Конечно, по сравнению с прежним уже получше, но все равно выглядишь так, будто тебя вот‑вот ветром сдует.
«Опа! А я‑то было обрадовалась, что наконец поправилась и на мне образовались приятные глазу изгибы». Хью пристыженно потупился:
– Уверен, что, на взгляд любого соплеменника или даже на человеческий, ты прехорошенькая. – Он приметно нервничал, и чем дальше, тем сильнее. – Вот что, из‑за судебного запрета к телу жертвы я тебя допустить не могу. Давай я хотя бы попрошу у инспектора показать тебе первый отчет. – Он поднялся и поспешно вышел из кабинета.
Мне стоило немалого труда подавить в себе укол совести: я ведь так смутила и расстроила Хью... Придвинув к себе листок с официальным грифом «Отказ от ответственности », я обхватила пальцами одну из здоровенных ручек из канцелярских запасов Хью, еще раз перечитала документ, поколебалась, но все‑таки подписала его. Потом глубоко вдохнула для храбрости и метнула листок на стол перед Кудряшкой.
На губах у нее заиграла кривая злорадная усмешечка. Кудряшка проворно схватила документ, потом подозрительно глянула на меня сверху вниз.
– Почему это Хью так быстро убежал? – спросила она.
Я прикинулась невинной овечкой.
– Ладно, не важно. – С выражением глубочайшего удовлетворения на щекастой физиономии она сунула отказ в папку и провозгласила: – Кровососы содержатся в камерах, в подвале. Пройдите, пожалуйста, за мной.
– Уже иду.
Итак, вперед, на ужин с вампиром. То есть на ужин вампиру.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В подвале царила настолько неприятная атмосфера, что у меня в груди все сжалось. Казалось, воздух здесь то ли мертвый, то ли его вообще нет. Больнично‑белые стены и пол должны были бы источать холод, однако отопление в камере жарило так, что летнее пекло, оставшееся снаружи, на лондонских улицах, в сравнении с этой духотой сошло бы за зимнюю стужу. От слабого запаха крови у меня запершило в горле. Я присмотрелась к камере магическим зрением, но никаких чар не различила, и даже розоватый браслет на запястье у Кудряшки, который вызывал у меня подозрения, магии не источал.