Комментарий к статье 105
Комментируемая статья воспроизводит уже упоминавшийся ранее коллизионный принцип lex fori (см. комментарий к ст. 104 Основ), согласно которому порядок совершения нотариальных действий, в том числе в области охраны наследства или оформления прав на него, регулируется российским законодательством, причем независимо от связи материального правоотношения с иностранным правопорядком. Набор правовых процедур и действий, используемых в этом случае правоприменителем, остается в целом неизменным и соответствует внутреннему наследственному производству (гл. XI Основ). Но этим тема участия нотариуса в ведении международных наследственных дел не ограничивается в той мере, в какой наличие иностранного элемента в наследственном правоотношении требует разрешения вопросов международной компетенции и применимого к наследованию по существу права. Однако прежде чем перейти к их решению, следует определиться с квалификацией наследства в качестве международного.
1. Определение иностранного элемента при наследовании. В самом общем виде международное наследование - это наследственное правоотношение, осложненное иностранным (внешним) элементом, которое подлежит урегулированию компетентными нотариусом или судом. Внешний элемент в наследственном правоотношении может быть связан:
- с нахождением наследственного имущества за рубежом (вклад в иностранном банке, доля участия (акции) в иностранной компании, недвижимость за рубежом);
- с наличием иностранного гражданства у наследодателя, имевшего активы и (или) место жительства в России;
- с проживанием наследодателя за рубежом при наличии у него имущества на российской территории <1>.
--------------------------------
<1> Встречается мнение, что иностранный элемент в деле отсутствует, когда речь идет о месте жительства наследодателя за рубежом, поскольку речь идет о юридическом факте, а не об элементе правоотношения. Представляется, что такой ограничительный подход в определении "иностранного элемента" не учитывает следующее: во-первых, п. 1 ст. 1186 ГК РФ сформулирован как незакрытый перечень; во-вторых, коллизионная привязка абз. 1 п. 1 ст. 1224 ГК РФ прямо указывает на место жительства как критерий выбора применимого права при наследовании движимого имущества; в-третьих, распространенность таких коллизионных привязок (место совершения завещания, форма договора, право, применимое к обязательствам из причинения вреда, и др.); в-четвертых, нужно учитывать фактическую и объективную связь наследства с правопорядком страны места жительства наследодателя; в-пятых, практическое дробление наследства с применением lex fori страны по месту нахождения имущества неудобно и опасно, так как ведет к непредсказуемым результатам и может быть несправедливо (призываются к наследованию изолированной части наследственного имущества не те наследники, не в тех долях), приводя к возникновению дополнительных конфликтов.
Нахождение наследников, в том числе имеющих российское гражданство, за границей также способно поставить дополнительные, в основном процедурно-технические, проблемы <1> при урегулировании наследства. Но здесь уже не идет речь о международном наследовании в тесном смысле, так как внешний элемент в наследственном правоотношении отсутствует. Аналогично наличие иностранного гражданства у наследников не оказывает существенного влияния на процедуру наследования, которая в целом, при прочих составляющих, осуществляется в соответствии с российским правом. При этом следует, однако, помнить, что дееспособность иностранных наследников, а значит, и их способность принимать или отказываться от наследства, а равно совершать иные распорядительные действия определяется в соответствии с их личным законом, в том числе применительно к лицам, представляющим их интересы при наследовании в силу закона (п. 1 ст. 1197 ГК РФ). Так, например, применимое национальное законодательство недееспособного наследника (несовершеннолетние, признанные недееспособными, ограниченные в дееспособности и др.) может требовать соблюдения дополнительных формальностей или ограничений при совершении законными представителями распорядительных действий от его имени в отношении наследства <2>.
--------------------------------
<1> Например, связанные с надлежащим извещением наследников за рубежом об открытом на территории России наследстве, с принятием распорядительных документов из-за рубежа относительно принятия, отказа от наследства, назначения представителя и т.д. или направленные на обеспечение представительства интересов временно отсутствующих наследников, проживающих за границей.
<2> Это может быть, например, возможность принятия наследства только под условием составления инвентарной описи наследственного имущества (Италия, Франция) для ограничения ответственности недееспособного наследника по долгам наследодателя или же необходимость административного или судебного согласования распорядительных действий законных представителей, в особенности если они могут повлечь сокращение имущественных активов, причитающихся такому наследнику.
Наличие в наследственном правоотношении хотя бы одного из вышеуказанных внешних элементов превращает его в дело международного наследования, урегулирование которого включает целый ряд специфических действий.
2. Определение международной компетенции по делам о наследовании. В первую очередь необходимо определить компетенцию национального правоприменителя (нотариуса или судьи) по ведению наследственного дела с иностранным элементом. Одновременно с этим решается вопрос о полномочиях иных лиц, прежде всего консульских агентов, которые могут участвовать в урегулировании международного наследства.
Данный вопрос последовательно решается на основании:
1) соответствующих правил международного договора Российской Федерации с иностранным государством, с которым связано наследство;
2) процессуальных норм внутреннего законодательства, регулирующих компетенцию по наследственным делам.
1. От правильного распределения международной компетенции по наследственному делу зависит его эффективное разрешение: быстрое, качественное и удобное для заинтересованных лиц. Оптимальное решение вопросов компетенции - в международном договоре, в котором государства заранее согласуют четкие и недвусмысленные правила относительно того, власти какого из них и в каких случаях компетентны. При этом с точки зрения правоприменительного аспекта наиболее благоприятна ситуация, при которой национальный орган применяет собственные материальные нормы.
В международных договорах Российской Федерации разрешение вопроса о компетенции по наследственным делам происходит по принципу ее разделения в отношении оформления наследственных прав отдельно для движимого и недвижимого имущества. Здесь возможны два варианта.
В первом варианте компетенцией по оформлению наследственных прав на движимое имущество будут обладать учреждения государства по месту последнего жительства наследодателя, а в отношении недвижимого имущества - учреждения государства по месту нахождения недвижимости. В частности, такой подход поддерживают Минская конвенция 1993 г. (ст. 48), двусторонние соглашения Российской Федерации о правовой помощи с Азербайджаном (ст. 45), Египтом (ст. 32), Ираном (ст. 39), Кыргызстаном (ст. 45), Латвией (ст. 45), Литвой (ст. 45), Молдовой (ст. 45), Чехией и Словакией (ст. 43), Эстонией (ст. 45).
Помимо этого, двусторонние договоры с Азербайджаном (п. 2 ст. 45), Египтом (п. 2 ст. 32), Ираном (п. 2 ст. 39), Кыргызстаном (п. 2 ст. 45), Латвией (п. 2 ст. 45), Литвой (п. 2 ст. 45), Молдовой (п. 2 ст. 45) и Эстонией (п. 2 ст. 45) предусматривают специальное правило о компетенции, в соответствии с которым "если все движимое наследственное имущество находится на территории договаривающейся стороны, где наследодатель не имел последнего постоянного местожительства, то по заявлению наследника или отказополучателя, если с этим согласны все наследники, производство по делу о наследовании ведут учреждения этой договаривающейся стороны". Таким образом, здесь для признания полномочий местного нотариуса по оформлению движимой части наследства необходимо одновременное соблюдение следующих условий:
1) все движимое наследственное имущество находится в одном государстве;
2) последнее постоянное место жительства наследодателя находилось на территории другого государства;
3) наследник или отказополучатель обратился с заявлением об оформлении движимой части наследства по месту ее нахождения;
4) все наследники согласны с оформлением движимой части наследства по месту ее нахождения.
Такое дополнительное основание для международной компетенции по наследственным делам не выглядит слишком прочным. Оно не учитывает логику обыденной жизни человека и природу вещей, которые в нормальных условиях привычно "следуют за хозяином" (mobilia sequuntur personam). Довольно необычным, по нашему мнению, выглядит поведение наследодателя, который сосредоточил всю свою "движимость" - наличность, вклады, акции, бизнес, картины, обстановку, ювелирные украшения и т.д. и т.п. - вне места своего обычного жительства. Ведь в случае открытия наследственного дела по данному основанию заинтересованным лицам (наследникам, выгодоприобретателям, кредиторам) достаточно будет обнаружить любое движимое имущество на территории любого другого государства, чтобы поставить под сомнение компетенцию местного нотариуса или суда. Кроме того, необходимость формального волеизъявления наследника (отказополучателя) при согласии остальных наследников также ограничивает применение на практике данного правила <1>. Наконец, важно понимать, что отступление от стандартного подхода к распределению компетенции не влечет автоматического изменения применимого к наследованию движимости права, определение которого будет по-прежнему зависеть от последнего места жительства наследодателя. Другими словами, нотариус будет обязан применить к наследованию движимого имущества нормы иностранного права <2>, что само по себе ставит дополнительные правовые и технические проблемы (см. комментарий к ст. 104 Основ). Полагаем, таким образом, что по меньшей мере в нотариальной деятельности, основанной на императиве бесспорности, целесообразно избегать данного основания международной компетенции по наследственным делам как создающего дополнительные юридические риски для заинтересованных лиц и самого правоприменителя.
--------------------------------
<1> Единственный и далеко не бесспорный, на наш взгляд, вариант состоит в ограничительном толковании условия о нахождении всего движимого имущества наследодателя вне места его жительства в смысле "нахождения на территории for какого-либо наследственного движимого имущества при отсутствии доказательств его присутствия на территории другого государства", наследники или другие заинтересованные лица не возражают против этого. Однако прямолинейное применение процессуального принципа "недоказанное не существует" (idem est non esse aut non probari), на котором может быть основана такая интерпретация, в сфере нотариальной деятельности, в том числе в наследственном производстве, вызывает большие сомнения ввиду их несостязательного характера.
<2> См. ниже комментарий к настоящей статье.
Во втором варианте полномочиями по оформлению наследственных прав на движимое имущество обладают учреждения государства гражданства наследодателя, а на недвижимость, как и в первом варианте, - учреждения государства по месту ее нахождения. Это специфическое правило содержится в договорах с Болгарией (ст. 35), Венгрией (ст. 40), Вьетнамом (ст. 42), КНДР (ст. 39), Польшей (ст. 42), Румынией (ст. 40), а также с государствами бывшей Югославии (ст. 39). Поэтому если на день открытия наследства наследодатель являлся гражданином одного из этих государств, то и оформление наследственных прав на движимую часть его наследства, причем независимо от того, где находятся соответствующие активы, производится властями страны гражданства (за исключением случаев двойного гражданства, когда определяющим снова становится критерий места жительства). Ситуация несколько осложнится, если наследство связано также и с правопорядком третьей страны, не являющейся стороной соответствующего договора (например, там проживал наследодатель или имел там некоторое движимое имущество). Что будет, например, если наследодатель - гражданин России скончался по месту своего постоянного жительства в Польше, обладая различным движимым имуществом на территории России, Польши и, допустим, Литвы? Необходимо ли в этом случае изучать соответствующие двусторонние договоры, связывающие Россию и Литву, а также... Польшу и Литву? И как быть, если они предусматривают различные правила о компетенции (так, п. 1 ст. 45 Договора о правовой помощи между Российской Федерацией и Литвой 1992 г. исходит из компетенции властей последнего места жительства de cujus)? Однозначный ответ здесь вряд ли возможен, и в каждом конкретном случае следует основываться на всей совокупности относимых фактов, анализ и толкование которых позволит в итоге установить, компетенция органов какой страны наиболее отвечает предсказуемости и удобству урегулирования наследства. В то же время подобные юрисдикционные коллизии иногда приводят к дополнительной фрагментации наследственных производств, возникновению нескольких относительно самостоятельных "очагов" урегулирования наследства в разных странах <1>.
--------------------------------
<1> Помимо очевидных минусов такого положения вещей, связанного с несогласованностью наследственных процедур и их результатов в разных странах, можно найти и некоторые положительные стороны. Например, в этом случае, как правило, снижается потребность в обращении к официальным механизмам оказания международной правовой помощи (для установления состава активов, принятия мер по управлению и охране наследства и др.), повышается инициативная роль выгодоприобретателей в наследственном производстве, а значит, конечная эффективность и скорость завершения локальных производств и дела в целом.
Почти все договоры второго типа также предусматривают норму о возможности оформления движимой части международного наследства властями государства по месту нахождения активов (договоры с Болгарией - п. 3 ст. 35, Венгрией - п. 4 ст. 40, Вьетнамом - п. 3 ст. 42, КНДР - п. 4 ст. 39, Польшей - п. 3 ст. 42, Румынией - п. 4 ст. 40) <1>. Нелогичность и юридическая небезопасность такого решения при осуществлении нотариальной деятельности уже были проиллюстрированы выше.
--------------------------------
<1> Значимым исключением является Договор о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам между СССР и Югославией (Москва, 24 февраля 1962 г.), который не связывает компетенцию местных учреждений с нахождением на их территории всего движимого наследственного имущества, когда наследодатель проживал в другом договаривающемся государстве (п. 4 ст. 39).
2. При отсутствии договорных норм <1> следует основываться на критериях определения компетентного учреждения, предусмотренных применимым к наследованию правом. Если применимым является российское право, то компетенция нотариуса определяется в зависимости от места открытия наследства (ст. 70 Основ), под которым понимается последнее место жительства наследодателя или место нахождения его имущества (ст. 1115 ГК РФ). В этой связи полагаем невозможным автоматически основывать международную компетенцию нотариуса на норме абз. 2 ст. 1115 ГК РФ, предусматривающей открытие наследства по месту нахождения наследственного имущества, когда место жительства наследодателя неизвестно или находится за рубежом. Данная материальная норма может быть положена в основание вывода о компетенции российского нотариуса только в ситуации, когда российское наследственное право было определено как применимое к наследованию <2>. Ошибочным, на наш взгляд, будет открытие наследственного дела для оформления наследственных прав на движимое имущество в России в случае, если последнее место жительства наследодателя находится за рубежом, например в Израиле или Германии, где и должно находиться основное наследственное производство. Соответствующий иностранный судебный или административный орган будет компетентен в соответствии с применимым немецким или израильским правом определить круг наследников и их доли в наследстве, выдав подтверждающие их наследственные права документы <3>.
--------------------------------
<1> Отсутствуют нормы о компетенции по наследственным делам в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных Россией с Алжиром, Грецией, Ираком, Испанией, Йеменом, Кипром, Китаем, Тунисом, Финляндией.
<2> Расширительное толкование абз. 2 ст. 1115 ГК РФ, независимо от применимого к наследованию права, может использоваться для злоупотребления правом лицами, заинтересованными по тем или иным причинам в открытии наследства в России: довольно просто "сконструировать" место открытия наследства, "обнаружив" на территории России некоторое имущество наследодателя даже самой незначительной ценности.
<3> Например, в Германии для подтверждения статуса наследника и объема принадлежащих ему наследственных прав используются два основных вида свидетельств о праве на наследство - или Eigenrechtserbschein (§ 2358 и след., § 2369 Германского гражданского уложения). В Израиле права наследников по завещанию подтверждаются постановлением об исполнении завещания цав киюм цэваа (ст. 66, "a", Закона Израиля о наследовании 1965 г.), а наследников по закону - постановлением о наследовании по закону цав йеруша (ст. 66 Закона о наследовании 1965 г.). См. разбор практических ситуаций: Зайцева Т.И., Медведев И.Г. Нотариальная практика: ответы на вопросы. Вып. 3. М., 2010. С. 331 и след.
В то же время имеет место практика повторного (параллельного) открытия наследства в России по месту нахождения движимого имущества (вклада, доли и т.д.) с выдачей российского свидетельства о праве на наследство. В основном это связано с необходимостью преодоления практических затруднений с признанием прав наследников и других выгодоприобретателей, основанных на иностранном судебном или ином официальном акте <1>. Однако важно учитывать, что нотариус в этом случае отталкивается от иностранного наследственного титула, выданного заинтересованным лицам в подтверждение их наследственных прав, по сути воспроизводя его содержательную часть в собственном свидетельстве. Единственный допустимый контроль касается здесь соблюдения правил о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ). Иногда практическим выходом для наследников, оформивших наследственные права за рубежом, может также стать заключение в России соглашения о разделе наследства, даже если оно всего лишь воспроизводит положения соответствующих иностранных правоустанавливающих актов о наследстве.
--------------------------------
<1> Распространено, как представляется, ошибочное мнение о том, что признание в России иностранных судебных и иных официальных актов по вопросам наследования, во-первых, допустимо только при наличии соответствующего международного договора и, во-вторых, требует дополнительного производства (подтверждения) для исполнения (ст. 409 ГПК РФ). Не вдаваясь в неуместную здесь дискуссию по существу, полагаем, что иностранные официальные акты о правах на наследство, выданные в пределах компетенции уполномоченными органами за рубежом и не требующие принудительного исполнения в России (ст. 413 ГПК РФ), могут приниматься российскими властями, организациями и гражданами в подтверждение наследственных прав указанных в них лиц на общих условиях (удостоверенный перевод и легализация).
В целом открытие наследства вопреки формальному отсутствию у нотариуса международной компетенции, основанной на договоре или критериях применимого к наследованию права, повышает риски оспаривания и (или) непризнания российских актов о правах на наследство как в России, так и за рубежом. Помимо этого, практической сложностью подобной "национализации" компетенции станут необходимость применения норм иностранного права к наследованию движимого имущества в России, а значит, и комплекс проблем по установлению его содержания (см. комментарий к ст. 105 Основ).
3. Роль консула при оформлении международного наследства. Определенную помощь при ведении международных наследственных дел может оказать участие консула, обладающего, как правило, отдельными полномочиями по защите интересов граждан представляемого им государства в наследственных производствах, открытых на территории консульского округа в стране пребывания. Традиционно речь идет о представительстве в наследственных делах, принятии мер к охране наследства, получении и передаче наследственного имущества наследникам, а в особых случаях - также об управлении наследством и о выдаче правоустанавливающих документов наследникам <1>.
--------------------------------
<1> См., например, п. "g" ст. 5 Венской конвенции о консульских сношениях (Вена, 24 апреля 1963 г.); ст. 49 Минской конвенции 1993 г. Консульские соглашения, включающие нормы о наследовании, заключены Россией со следующими государствами: Австрией, Азербайджаном, Анголой, Афганистаном, Беларусью, Бельгией, Бенином, Болгарией, Боливией, Великобританией, Венгрией, Вьетнамом, Ганой, Гвинеей, Гвинеей-Бисау, Германией, Грецией, Египтом, Индией, Ираком, Италией, Йеменом, Казахстаном, Кампучией, Кипром, Киргизией, Китаем, КНДР, Кореей, Кубой, Лаосом, Латвией, Ливией, Литвой, Маврикием, Мали, Мексикой, Молдовой, Монголией, Никарагуа, Норвегией, Островом Зеленого Мыса, Пакистаном, Польшей, Португалией, Румынией, Сан-Томе и Принсипи, Сирией, Словакией, Сомали, США, Тунисом, Туркменистаном, Турцией, Узбекистаном, Украиной, Финляндией, Францией, Чехией, Швецией, Эквадором, Экваториальной Гвинеей, Эстонией, Эфиопией, Югославией, Японией.
Участие консула в наследственном деле с иностранным элементом обычно основывается на гражданстве наследодателя и (или) наследников <1>. При этом вмешательство консула нередко связано с невозможностью или затруднительностью для заинтересованных лиц самостоятельно обеспечить защиту своих интересов в наследственных производствах за рубежом. Например, в консульских соглашениях Российской Федерации с Австрией, Бельгией, Францией и США компетенция консула при принятии мер к охране наследства, управлению им и его распределению зависит от наличия одного из ниженазванных условий:
--------------------------------
<1> См., например, п. 1 ст. 25, п. 1 ст. 28 Консульского договора между СССР и ФРГ от 25 апреля 1958 г.; п. 1 ст. 40 Консульской конвенции между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 24 января 1995 г.; п. п. 4, 5 ст. 17 Консульского договора между Россией и Китаем от 25 апреля 2002 г.
1) отсутствует завещание или исполнитель завещания;
2) наследники являются несовершеннолетними, недееспособными или неизвестно место их нахождения;
3) исполнитель завещания отсутствует в месте открытия наследства.
В консульских конвенциях с Афганистаном, Азербайджаном, Германией и Китаем компетенция консула ставится в зависимость от отсутствия у наследника по любому основанию или выгодоприобретателя по завещательному отказу или возложению, являющегося гражданином представляемого государства, места жительства или представителя на территории государства пребывания, где открыто наследство. Полномочия консула прекращаются в случае проживания гражданина или появления у него представителя в государстве пребывания.
Независимо от критериев, используемых для определения компетенции консула при регулировании наследства, содержание консульских функций различается в зависимости от положений соответствующего соглашения, а также законодательства государства пребывания.
Чаще всего функции консула касаются принятия мер к охране наследственного имущества. Так, консул вправе в присутствии представителей компетентных властей консульского округа производить опись имущества, опечатывать помещения и имущество, в них находящееся. Иногда у консула могут оказаться и более широкие полномочия в наследственном деле, например право управления наследственным имуществом, а также выдачи правоустанавливающих документов наследникам (консульские соглашения Российской Федерации с Великобританией, Польшей, Турцией, США, Японией).
Многие консульские соглашения содержат также положения, позволяющие передачу консулам денег и имущества, входящих в наследство, в двух случаях. Во-первых, это ситуация с отсутствующими наследниками, когда после определения наследственных долей и выдачи свидетельств о праве на наследство осталось невостребованное при разделе имущество. В этом случае имущество, соответствующее невостребованной наследственной доле, может быть передано консулу в качестве представителя отсутствующих наследников. Во-вторых, это ситуация, когда наследник не проживает и у него отсутствует представитель в стране, где открыто наследство: денежные средства и другое имущество, ему причитающиеся, могут быть переданы консулу для последующей передачи правообладателю. При этом передача наследственного имущества консулу возможна при условии, что, во-первых, это соответствует внутреннему законодательству страны пребывания и, во-вторых, в этой стране уплачены либо обеспечены долги наследодателя, а равно налоги на имущество, переходящее в порядке наследования.
Во всех случаях, когда консульское соглашение Российской Федерации с иностранным государством допускает передачу консулу наследственного имущества, необходимо представление документов, подтверждающих действительное существование наследников, а также статус и полномочия консульского агента. Это требуется во избежание ситуаций, когда представляемое государство под прикрытием консульских полномочий приобретает наследственное имущество в свою собственность.
В целом участие консулов в урегулировании международных наследств скорее позитивно. Поиск и уведомление наследников, оказание иной правовой помощи, включая передачу наследственного имущества за рубеж, в этом случае обычно упрощаются. Поэтому, когда для этого достаточны основания, целесообразно всегда обращаться за содействием в деле к соответствующему консулу. При этом важно помнить, что консульские функции носят в данной области вспомогательный характер, строго ограничены международными соглашениями и законами страны пребывания. Консул не может подменять нотариуса и другие компетентные учреждения консульского округа, которые остаются основными действующими лицами при оформлении наследства с иностранным элементом.
4. Определение права, применимого к наследованию. Еще одно специфическое действие в делах международного наследования заключается в выборе права, компетентного урегулировать наследственное правоотношение.
В зависимости от источника коллизионных норм выделяют два режима определения применимого права в области наследования:
1) общий;
2) договорный.
1. В международном частном праве России принята раздельная система определения применимого наследственного права: наследование движимого имущества регулируется правом страны по месту последнего места жительства наследодателя, а наследование недвижимости - правом страны по месту ее нахождения (п. 1 ст. 1224 ГК РФ). При отсутствии международного договора, которым предусмотрено иное, данная коллизионная норма применяется к наследованию как по закону, так и по завещанию. В этом смысле можно говорить о ней как об общем режиме определения применимого к наследованию права.
На практике применение данной коллизионной нормы способно приводить к фрагментации наследства, образованию нескольких автономных наследственных режимов отдельно для движимого и недвижимого имущества, конфликтам позитивного или негативного свойства с правопорядками, исповедующими принцип единства международного наследования. Для этого достаточно, чтобы наследодателю принадлежало какое-либо недвижимое имущество на территории иного государства, чем государство его постоянного места жительства. Что происходит в этом случае? Во-первых, формируется единая наследственная масса, включающая все движимое имущество наследодателя, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни выражалось, наследование которого будет подчиняться наследственному праву страны последнего места жительства (например, вклад в Сбербанке, коллекция предметов искусства в Швейцарии и доля в люксембургской компании), и, во-вторых, образуется столько наследственных масс, сколько у наследодателя было объектов недвижимости в разных странах (например, квартира в Москве, апартаменты в Варне). Каждая из этих наследственных масс - как движимое, так и недвижимое имущество - относительно автономна: кто и в каких долях будет наследовать, в каком порядке будет происходить переход наследства к наследникам, как будет происходить раздел наследства, как обеспечиваются права кредиторов (и другие вопросы), решается отдельно для каждой из наследственных масс, подчиненных своему наследственному праву. В этом смысле универсальность имущественного правопреемства при международном наследовании сохраняется только в пределах одного наследственного закона, при их множественности - распадается на части <1>. Отсюда, например, возможность для наследника сделать различный выбор (принять или отказаться от наследства) в отношении различных наследственных масс, наследование которых подчинено материальному праву разных государств <2>.