— А где Джесси? — вспомнив о сестре, поинтересовалась девушка.
— За ней зашла Мейбл Эйнтри, и они отправились за покупками. Мне кое-что понадобилось. Будешь чай или какао?
Агнес выпила чаю со сладким пирожком и поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться. Она сняла рабочее черное платье и надела серое из джерси, затем снова вернулась в магазин. Часы показывали двадцать пять первого.
— Можешь идти, Нэн, — сказала девушке Агнес. — И вот твое жалованье. Отец дает тебе прибавку. Будешь теперь получать десять шиллингов.
— Ах, мисс, большое спасибо. Как это хорошо, спасибо большое.
— А вот твои рождественские наградные. — Агнес протянула Нэн две монеты по полкроны. — Это от отца, а это от меня, — объяснила она.
У Нэн дрогнули губы и влажно заблестели глаза.
— О, спасибо вам, мисс. Это большое дело, целых пять шиллингов. Вы такая щедрая.
— Ерунда. Ты их заслужила. Я знаю, что твоей маме нравится сливочная помадка, передай ей. — Она подвинула к Нэн пакет. — А у тебя слабость к грильяжу с кокосами, здесь еще немного зефира. — Агнес подала Нэн второй пакет.
— Зефир! Ой, мама так обрадуется, спасибо вам, мисс, спасибо. Завтра приезжает мой брат с детьми. Вот будет настоящий праздник. Он всегда привозит с собой бутылочку вина. Мы выпьем за ваше здоровье, мисс, обязательно выпьем.
— Спасибо, Нэн, а теперь поторопись, и не опаздывай, если хочешь сегодня уйти пораньше. В любом случае приходи вовремя. Отец может задержаться, и мне придется подменять Артура в табачном магазине.
— Не беспокойтесь, мисс, я вас не подведу. И еще раз вам спасибо, особенно за прибавку. Это так много значит для меня.
Сияющая Нэн выскочила из магазина. А Агнес смотрела ей вслед и думала о том, как обрадовалась Нэн такой незначительной прибавке. И почему у нее обед всего полчаса, когда у Артура сорок пять минут? Агнес раздражала подобная несправедливость. Ее также возмущало, что за равную с мужчинами работу женщинам платили меньше. Агнес была рада, что у нее не было достаточно времени размышлять на эту тему, иначе она, вероятно, присоединилась бы к движению суфражисток[1]. По крайней мере, иногда девушка чувствовала себя способной на это. Но почему же ей так одиноко и неуютно, почему душа не знает покоя? Однако к чему искать ответ, и стоит ли вообще спрашивать себя об этом?
В назначенное время отец так и не появился. Ровно в час в дверях кладовой возник Артур Пибл и вежливо позвал:
— Мисс Конвей, мисс Конвей.
— Да! — откликнулась Агнес. Она вышла из-за прилавка и заглянула в кладовую.
— Уже ровно час. Я... мне пора идти.
— Я подойду через минуту. Задержитесь немного. Сейчас придет Нэн. Я не могу оставить магазин.
Пибл не стал возражать, а возвратился в табачный магазин. Агнес занялась с покупателем. Через несколько мгновений влетела запыхавшаяся Нэн.
— Задержалась только на минуту, — со смехом объявила она, на ходу стаскивая пальто и шляпку.
Агнес с улыбкой кивнула, покидая прилавок.
— Его сиятельство напомнил мне о времени, — шепнула она Нэн. — Я должна подменить его, пока отец не придет.
— Да, нельзя же заставлять их милость ждать, — шутливо раскланялась Нэн и снова рассмеялась.
Агнес вышла в соседнюю комнату, где на скамейке стоял тазик с водой. Она вымыла руки, пригладила волосы и поправила бант у ворота.
Когда Агнес прошла через кладовую в табачный магазин, Артур Пибл ждал ее у входа в пальто и со шляпой в руке.
— Не думаю, что в мое отсутствие покупателей окажется много. Сейчас время обеда, но тем не менее вы знаете, где что лежит, — как всегда подчеркнуто вежливо проговорил Артур.
— Да, спасибо, я все найду, должна найти.
Он наградил ее взглядом, полным обиды, и, надев шляпу, удалился.
Агнес недовольно поморщилась. Этот человек раздражал ее своей чрезмерной пунктуальностью и щепетильностью. Она попыталась представить, как он разговаривает дома с женой и детьми. И решила, что точно так же, поскольку по-другому, скорее всего, не умеет.
Умело оформленная витрина табачного магазина бросалась в глаза. В ней были выставлены пустые коробки от гаванских, английских, мексиканских сигар, нашлось место и для сигарет различных сортов из Египта, Турции, даже Америки. Правда, Агнес не могла с уверенностью сказать, имелись ли в магазине дорогие сорта. Но в витрине они смотрелись красиво.
В магазине стоял застекленный шкафчик, на полках которого в изобилии лежали разнообразные трубки, мундштуки, кисеты и другие необходимые курильщикам вещицы. Предлагалось также несколько сортов табака — на любой вкус и даже курительная смесь. Хотя только капитаны или очень состоятельные бизнесмены, окажись они на Спринг-стрит, могли себе позволить потратить шесть шиллингов и шесть пенсов за фунт этой смеси. В других табачных магазинах города, расположенных в более престижных районах, покупатели были, конечно, солиднее, но ассортимент товара ничем не отличался от имеющегося в магазине отца Агнес. Артур Конвей имел договор на поставки с лондонской фирмой "Хэрродс". С ней было выгодно иметь дело, так как для клубов, отелей и владельцев фирменных магазинов товар предлагался по более низким ценам. Конечно, фирму интересовали прежде всего покупатели крупных партий, но много лет назад отец Агнес, видимо, произвел на управляющего в высшей степени благоприятное впечатление. Возможно, сыграл роль и тот факт, что заказы от Артура Конвея поступали хотя и не крупные, но зато регулярные. Так или иначе, но он считался хорошим заказчиком.
После ухода Пибла первым покупателем оказался молодой человек. Он спросил две пачки дешевых сигарет, рассчитался и ушел, пожелав ей счастливого Рождества.
Следующим зашел пожилой мужчина. Как потом поняла Агнес, он был постоянным клиентом их магазина.
— Что-то не часто я вижу вас здесь, мисс, — заметил он.
— Вы правы, я заменяю отца. Он скоро должен прийти. Что бы вы хотели?
— Как обычно, две унции табака "Золотые хлопья".
— Две унции "Золотых хлопьев", — повторила Агнес и, обернувшись к рядам ящиков, пробежала глазами надписи на них. Выбрав нужный, отвесила две унции.
— Есть у вас "Птичий глаз"? Хочу себя на праздник порадовать.
— Да, думаю, что есть, сколько возьмете?
— Столько же, мисс, две унции. За все с меня шиллинг и два пенса, так кажется, красавица? — спросил мужчина, когда Агнес развесила табак по пакетам.
— Все верно, сэр: шиллинг и два пенса.
— Приятно покупать у такой милой девушки. Обычно продавец здесь такой скучный, как будто замороженный, лишнего слова не скажет. Я говорю о том, кто помоложе, а не о пожилом, который похож на управляющего.
— Это мой отец, он хозяин магазина.
— Понятно, доброго здоровья вам и счастливого Рождества.
— И вам счастливого Рождества, сэр.
Некоторое время никто не заходил. Но вот дверь раскрылась, и Агнес увидела того молодого мужчину, что несколько дней до этого покупал в их кондитерской сахарных мышек и ириски. В руках у него был кожаный чемоданчик. Он направился прямо к прилавку и, увидев Агнес, широко раскрыл глаза от удивления.
— Я ошибаюсь, или у вас есть сестра-близнец? — с улыбкой проговорил он.
— Нет, вы не ошиблись, сэр, — широко улыбнулась в ответ Агнес. — И сестры-близнеца у меня нет. На днях именно я продала вам с женой конфеты.
— Так это были вы?
— Да, сэр, оба магазина наши.
— Я сейчас заходил в магазин рядом: купил еще карамельных мышек. Сестра совершила ошибку: она показала их детям, в результате мышиному семейству был нанесен серьезный урон. Поскольку я собирался в город, она дала мне поручение зайти сюда и пополнить поголовье мышек. И вот, — он кивнул на чемоданчик, — я купил еще дюжину.
Агнес молча смотрела на него. "Значит, та женщина не жена его, а сестра", — размышляла она.
— А я решил, что у меня галлюцинации или вы — близнецы, — снова улыбнулся мужчина.
— Что вам предложить, сэр: табак, сигареты? — спросила Агнес.
— Так, — он оглянулся в сторону витрины, — я видел, что там выставлены гаванские сигары "Особые", пожалуй, взял бы несколько штук.
— Видите ли... — Агнес в некоторой растерянности закусила губу. — На витрине большинство коробок — пустые. Я не уверена, есть ли у нас сейчас именно этот сорт. Но точнее вам скажет отец. Жду его с минуты на минуту. И все же я сейчас посмотрю. — Девушка обернулась к стеклянной витрине, где лежали коробки с сигарами. — К сожалению, точно таких сейчас нет, но есть другие, с тем же названием, только там еще написано "Чикас". Этот сорт дешевле.
Агнес прошла к витрине с разными принадлежностями для курения. Рядом на стене был укреплен лист с ценами. Он висел на таком уровне, что цифры мог видеть только продавец. Против названия этого сорта сигар значилось: в наличии одна коробка, сто штук, цена — тридцать пять шиллингов и шесть пенсов. Более дорогой сорт "Особых" стоит пятьдесят четыре шиллинга и шесть пенсов. Упаковка из пяти сигар обходилась, соответственно, в один шиллинг десять пенсов и в три шиллинга шесть пенсов. Но цены указывались лондонские. Агнес сомневалась, могла ли она запрашивать такие цены. Обычно одна сигара стоила три с половиной или четыре пенса.
— Знаете, я, пожалуй, возьму те, что вы предлагаете. Сигары не для меня, а для отца. И разнообразие может прийтись ему по вкусу. — Однако в душе мужчина сомневался, что отец придет в восторг, ему было трудно угодить.
— Еще у нас имеются доминиканские сигары, — вновь оборачиваясь к покупателю, предложила Агнес. — Может быть, вам выбрать их?
— Нет-нет, полагаю, стоит остановиться на первом варианте. Прошу извинить, что доставил вам столько хлопот.
— О нет, что вы, ничуть. Дело в том, что продажей сигар в основном занимается отец, поэтому он в них лучше разбирается. Еще что-либо желаете?
— Да, сигареты, пожалуйста. Есть у вас "Золотой край"?
— Да, сэр, они у нас есть, высокого качества, удлиненные.
— Отлично, это любимый сорт моего брата. — Мужчина немного помолчал. — Вы не находите странным, что люди имеют пристрастие к тому или иному сорту табака?
— Да, сэр, если подумать, этих людей, действительно, трудно понять. Сколько вы возьмете?
— Коробку в сто штук.
Агнес тихо ахнула и от волнения облизнула губы. Он покупал за один раз целую сотню! Она окинула взглядом коробки.
— К сожалению, у нас найдется только пятьдесят сигарет такого размера. Но если не возражаете, я наберу вам коротких.
— Хорошо, спасибо. А дамские сигареты у вас есть?
— Дамские? — Агнес даже поперхнулась от неожиданности. — Боюсь, что нет. — Она улыбнулась, подумав, что "дамы", заходившие в их магазин, чаще всего интересовались табаком для своих трубок.
— Вспомнили что-то веселое? — отреагировал на ее улыбку посетитель.
— Вы умеете читать мысли, сэр, — рассмеялась Агнес. — Действительно, меня немного развеселила ваша просьба. Дело в том, что наши покупательницы обычно спрашивают дешевые сигареты или табак для трубок.
— Что вы говорите! — в свою очередь рассмеялся он.
— Ну да, многие пожилые женщины курят трубки, по крайней мере те, кто живет в бедных кварталах. Говорят, что это их успокаивает.
— А вы сами не пробовали?
— Нет, но у меня еще все впереди.
Они дружно рассмеялись.
— Пожалуй, я не стану покупать дешевый табак. На Рождество к нам прибыла моя тетушка, особа весьма экстравагантная. Всю жизнь она только и делает, что переезжает с места на место, кочует из страны в страну. Но Рождество она неизменно проводит у нас. Так вот, тетя заядлая курильщица.
— Жаль, но для вашей тети я, пожалуй, ничего не могу предложить. Едва ли ей подойдут обычные сорта.
— Моя тетушка всегда возит с собой запас сигарет. И как я мог заметить, дама она очень привередливая. Вы постоянно работаете в магазинах? — неожиданно спросил молодой мужчина.
— С шестнадцати лет, сразу после школы, — слегка удивившись, ответила Агнес.
— И вам нравится эта работа?
Вопрос показался девушке странным, но она ответила, причем совершенно искренне:
— Сначала нравилась. После школы работа здесь показалась мне каникулами, но в последнее время все немного изменилось. — Она сама удивилась, что заговорила об этом и тем более с незнакомым человеком.
— А вам не хотелось бы заняться чем-нибудь другим?
— Пожалуй, да.
— Но вы не вполне уверены?
— Одно я знаю точно: мне хочется уехать, посмотреть мир. Интересно увидеть другие места, узнать, как там живут люди.
— С одной стороны, вы правы. Однако путешествия, даже дальние, не всегда позволяют хорошо узнать места и познакомиться с людьми. Часто увиденное не соответствует нашим представлениям. А когда ожидания не оправдываются, мы испытываем разочарование.
— Очень может быть, — согласилась девушка без тени улыбки. — Вам приходилось много путешествовать, сэр?
— Не так много, как мне хотелось бы.
Со стороны кладовой послышались шаги. Агнес обернулась и увидела отца.
— Вот хорошо, что ты пришел. Ты лучше меня можешь помочь этому джентльмену с выбором. Ему нужны хорошие сигары.
— Так вам нужны сигары, сэр? — тоном радушного хозяина проговорил Артур Конвей.
— Да, но молодая леди отыскала все, что я хотел.
— Что же она вам предложила? — Уточнив это у дочери, Артур снова повернулся к молодому мужчине. — Да, конечно, мы можем предложить вам пару сортов, которые, по моему мнению, ничуть не хуже гаванских "Особых". Но "Особые" сразу отличишь, верно, сэр? — Артур наклонился к покупателю и продолжал доверительным тоном, словно сообщал большую тайну: — А вам известно, что это один из лучших сортов, которые продаются в Лондоне фирмой "Хэрродс"?
— Ну конечно, — торопливо произнес молодой мужчина с оттенком снисходительности. И Агнес удивилась, как неожиданно изменился его доброжелательный тон. — Во время визитов в город мы всегда заезжаем туда. У них на первом этаже отличный магазин.
Агнес заметила, что отец выпрямился и как-то весь подобрался.
— Тогда вы знаете толк в сигарах, сэр, — неуверенно сказал он.
— Я не курю сигары. Слабость к ним питает мой отец.
— Есть слабости и пороки, сэр, гораздо более серьезные.
В манере отца больше не чувствовалось непринужденности. Агнес отчетливо это видела и ощущала нарастающую неловкость. Она хотела, чтобы отец прекратил разговор, но тот как назло продолжал говорить.
— С этой фирмой я связан многие годы. И мой отец в свое время вел с ними дела. "Хэрродс" имеет давнюю историю, ей около ста лет, а возможно, и больше. Я родился в одной из комнат над этим магазином.
— Это очень и очень интересно. — Посетитель внимательно смотрел на ее отца, медленно покачивая головой.
Агнес казалось, что перед ней совершенно иной человек. Странно, а ведь недавно они с ним так мило беседовали. Мужчина явно старался поставить отца на место, и ей это совсем не нравилось. Но папе ни к чему было распространяться о своих делах, тем более покупателя вовсе не интересовало, где родился ее отец. Однако он не захотел упомянуть о том, что ее прадед открыл магазин на деньги, вырученные женой, денно и нощно варившей на своей маленькой кухоньке разную карамель. Именно благодаря успеху кондитерской прадед смог купить еще и табачный магазин. Очень многие не спешат хвастаться началом своего дела. Конечно, куда выгоднее поговорить об успехах, при этом напрочь забывая, кому они этим обязаны. Если вдуматься, ее отцу в жизни все далось слишком легко. Агнес раздражало еще и то, что папа успел выпить и от него сильно разило спиртным. Посетитель не мог этого не заметить.
— Извините, мне нужно идти, — сказала Агнес, глядя на него.
— Спасибо, вы были так любезны, — вежливо поблагодарил молодой мужчина, почтительно склонив голову.
В молчании Агнес покинула магазин и поднялась в свою комнату. Внутри у девушки все кипело от возмущения. Ее сердило не только глупое хвастовство отца, но и то, как вел себя покупатель. Ей никогда не приходилось видеть, чтобы поведение человека так резко менялось.
Агнес умылась. Взглянув в зеркало, она увидела в нем бледное, бесцветное лицо и немного пощипала щеки, чтобы те хоть немного порозовели. Надев пальто и маленькую фетровую шляпку, девушка взяла сумку и, захватив список покупок, спустилась вниз. К матери она так и не зашла. Агнес прошла через кондитерский магазин, кивнула занятой с покупателем Нэн и вышла на улицу. Дул сильный ветер, в лицо летел мокрый снег. Девушка наклонила голову и поплотнее надвинула на лоб шляпу. Когда она поравнялась с магазином сестер Кардингс, ее внимание привлек громкий стук. Дверь отворилась, и мисс Белла Кардингс энергично замахала ей рукой.
— Зайди к нам, дорогая, хотя бы на несколько минут. Мы все время тебя высматривали, боялись пропустить, — торопливо объясняла мисс Белла, прерывисто дыша, словно запыхавшись от бега. — Нам не хотелось заходить, чтобы твой отец не подумал, будто мы опять собираемся уговорить тебя купить новую шляпку, поскольку ты питаешь к ним слабость.
Агнес вслед за мисс Беллой прошла через магазин, уставленный подставками со шляпами разных фасонов. У прилавка их поджидали две другие сестры: высокая худощавая мисс Рини и маленькая сухонькая мисс Флоренс. Мисс Белла не сильно отличалась фигурой от сестер, но искусно скрывала худобу обилием пышных складок и кружев.
— Здравствуй, Агнес, — кивнула мисс Флоренс и продолжила, переходя на шепот: — Сейчас мы покажем, что у нас есть для тебя.
— Успокойтесь, быть может, ей это и не подойдет, — урезонила сестер мисс Рини.
— Непременно подойдет, не может не подойти, — широко улыбнулась мисс Белла.
— Так это не шляпа? — переводя взгляд с одной сестры на другую, спросила заинтригованная Агнес.
— Какая еще шляпа, конечно же, нет! — нетерпеливо отмахнулась мисс Рини. — Пойдем, Агнес, пойдем. — И она направилась в мастерскую, находившуюся за магазином.
По своему размеру мастерская не отличалась от кладовой кондитерской, но если в кладовой существовало некое подобие порядка, то мастерская сестер представляла собой хаотичное скопление заготовок для шляп всевозможных фасонов и разной степени обработки. Материалом служил как фетр, так и соломка. Повсюду были разложены искусственные цветы и тесьма. Вдоль одной стены стоял огромный платяной шкаф красного дерева с зеркальными дверцами.
Мисс Рини открыла шкаф и достала плечики с висящими на них платьем и жакетом.
— Ты только взгляни сюда, Агнес.
В первый момент девушка заметила лишь то, что платье и жакет светло-зеленого цвета.
— Рини, — взволнованно заговорила мисс Белла, — сними жакет, пусть она получше его рассмотрит.
Агнес взяла жакет в руки и принялась его разглядывать. На ощупь материал казался тяжелым шелком. Темно-розовая подкладка была из более плотной ткани. Ей не приходилось видеть такого сочетания цветов. Агнес взяла платье. Оно было из того же материала, что и жакет, имело вырез-каре и прямоугольный воротник, розовый, как и подкладка. Рифленый до талии лиф, из двух шлевок свисал красный пояс "под замшу". Прямая по всей длине юбка чуть расширялась книзу.
— Ну как, Агнес, что скажешь?
— Не знаю, я вижу такое в первый раз. — Девушка зачарованно покачала головой, бросив взгляд на Флоренс. Потом оглядела по очереди сестер, мысленно примеряя костюм на каждую из них.
Ее размышления прервала Рини.
— Снимай пальто, платье и примерь.
— Я? — поразилась Агнес, у нее даже голос сорвался от изумления.
Сестры переглянулись и рассмеялись.
— Но не я же, — откликнулась мисс Белла. — Уж не думаешь ли ты, что кто-то из нас собирается это носить? — Она взглянула на сестер, и все дружно захохотали.
— Но я... я тоже не смогу носить его. Куда я его надену?
— Можешь поехать в нем в город.
— В город? — в свою очередь рассмеялась Агнес. — Да за мной увяжутся все собаки.
— Скажешь тоже! Да все мужчины от тебя глаз не отведут. Давай-ка, раздевайся. — И они дружно принялись снимать с нее пальто, шляпу, расстегнули платье.
— Как удачно, что вчера я переодела белье, — смеясь проговорила Агнес.
— И что хорошо, под это платье не надо надевать три нижние юбки.
— А я вообще никогда не ношу три, только две, — ответила Агнес.
— И двух много, одной вполне достаточно, но нужно, чтобы она была из батиста, да и белье соответствующее.
— Ах, Рини, Рини! — воскликнули сестры.
Через несколько минут Агнес взглянула в зеркало и не узнала себя. Сестры ахали и охали не переставая. Девушка даже вообразить не могла, что когда-нибудь наденет нечто подобное. И уж точно не представляла, насколько одежда способна изменить внешность.
Всю одежду покупала мать, в крайнем случае Агнес помогала ей с выбором. Платья неизменно были серые и голубые, без рисунка или в мелкую клетку. Для зимних пальто мать обычно выбирала темно-синий или серый цвет. Агнес никогда не носила одежду ярких сочных тонов, подобных этому зелено-розовому чуду с красным поясом. Девушка повернулась к сестрам, и в комнате наступила тишина. Три пожилые женщины замерли в восхищении.
— Этот костюм такой чудесный, — голос Агнес дрогнул, — но я не смогу его носить. Такое платье мне не подойдет.
— Подойдет, и даже очень. — Мисс Рини взмахнула рукой. — У тебя правильные черты лица, красивые волосы. Ты просто никогда не подчеркивала своих достоинств. Этот костюм... — она коснулась лацкана жакета, — оттенил твою красоту, а красивой ты была всегда, — призналась женщина и повернулась к сестрам. — Я ведь постоянно говорю, что у Джесси красота кукольная, куда ей тягаться с Агнес, разве не так?
— Ну, конечно, дорогая, конечно, — затараторили сестры, одобрительно кивая.
— Как только этот костюм у нас появился, — тихо заговорила Флоренс, — я сразу поняла, кому он подойдет. У тебя с миссис Бреттон-Фосет похожие фигуры. Я же так сказала, правда, Рини?
— Верно. Но я бы не стала утверждать, что у миссис Бреттон-Фосет есть фигура, да и Агнес похвастаться особенно нечем. Обе они совершенно плоские, как воблы.
— Ах, ну что ты, Рини, — укоризненно заохали сестры, хотя в глазах их поблескивали веселые искорки.
— А вообще говоря, она права, Агнес, — заметила мисс Белла. — Фигура у тебя, действительно, не ахти, но ты умеешь себя держать. Осанка у тебя хорошая, ты меня понимаешь?
— Да, конечно, мисс Белла, это так, но мисс Рини права — я на самом деле плоская, как доска.
— У тебя хорошая талия и плечи красивые. Но, ближе к делу, ты хотела бы купить этот костюм?
— Но ведь он, наверное, стоит уйму денег?
Сестры переглянулись.
— Объясни ей, что к чему, Рини, — обратилась Флоренс к старшей сестре.
— Только после того, как она примерит шляпку из итальянской соломки или фетровую. Принеси их, Флоренс.
Мисс Флоренс мгновенно исчезла и так же быстро появилась, держа в руках шляпки.
— Сначала примерь вот эту, — распорядилась мисс Рини. — Она из тонкого фетра, так что ее можно носить и весной и осенью.
Агнес замерла, а мисс Рини водрузила ей на голову шляпку, чуть сдвинув набок.
— Так хорошо, — похвалила она, отступив назад и оценивающе оглядывая Агнес. — Только сюда надо шелковую зеленую ленту в тон. Ну а теперь попробуй соломенную.
Шляпка из итальянской соломки была меньше, чем обычные модели из этого материала, с коричневой тульей.
— Ах, как мило! Эта больше подходит, чем фетровая, правда, Рини? А с бархатной лентой будет как раз то, что надо. И помнишь, Рини, ты сказала, что пока не станешь выставлять ее в витрине?
— А теперь она, может быть, вообще туда не попадет. Все зависит от Агнес: купит она шляпку вместе с костюмом или нет.
Агнес повернулась к зеркалу, зачарованно глядя в отражение на прелестную незнакомку. И чем дольше смотрела, тем ей становилось все яснее, что она обязательно купит эту шляпку, а возможно, даже обе и, конечно, этот невероятно красивый костюм.
— Но сколько все это будет стоить? — повторила она свой вопрос.
— Во всяком случае, ниже действительной цены, по крайней мере, платье и жакет. А дело вот в чем. Миссис Бреттон-Фосет, дама из местной знати — наша давнишняя постоянная заказчица. Мы делаем ей шляпы на заказ. Ты удивишься, но факт остается фактом, многие знатные семейства вовсе не так богаты, как принято считать.
— Некоторые же беднее церковной мыши, — вмешалась Флоренс, энергично кивая головой.
— А те, у кого есть деньги, не торопятся раскошеливаться, когда надо платить по счетам, — добавила мисс Белла.
— И все же я снова повторяю, — назидательным тоном проговорила мисс Рини, — это их жизнь и нам нечего их судить, не наше это дело.
— А я настаиваю, что нас это касается, и даже очень, особенно когда заказчицы не хотят расплачиваться.
Мисс Рини пропустила мимо ушей замечание сестры и снова обратилась к Агнес.
— У миссис Бреттон-Фосет накопились наши неоплаченные счета, а ей опять понадобилась пара шляпок для себя и дочери. Они на несколько недель собирались в Лондон: у них там много знакомых в светских кругах, кроме того, на следующий год ее старшая дочь начнет выезжать в свет. Короче говоря, миссис Фосет спросила, не согласимся ли мы взять в качестве оплаты кое-что из ее туалетов. Она заверила нас, что они почти новые, их надевали всего несколько раз. Ты же знаешь, у людей их круга не принято несколько раз появляться в одном и том же. Ты меня понимаешь, Агнес?
Девушка промолчала, но в то же время подумала: не следовало миссис Бреттон-Фосет заказывать вещи, которые она не может оплатить, а особенно у таких людей, как сестры Кардингс, трудившиеся не покладая рук и хорошо знающие цену деньгам.
— Ну так вот, она привезла этот костюм, — продолжала мисс Рини, трогая Агнес за рукав, — чтобы показать, какими вещами собирается расплачиваться за наши шляпы. Конечно, он один не покроет их стоимости, но миссис Фосет сказала, что если мы найдем покупателя, часть долга будет возмещена.
— За последние два с лишним года мы от них и пенса не видели...
— Белла, перестань!
— Так или иначе, — рассказывала мисс Рини, — мы тут же поняли, что вещь высокого качества. Уверяю тебя, в местных магазинах ты не найдешь ничего похожего. Этот костюм шили в Лондоне по специальному заказу. На ярлыке платья все указано. Когда снимешь, увидишь сама.
— Сколько? — Обсуждать больше было нечего. Агнес уже все решила для себя. Она не посмотрит на цену, костюм будет ее, сколько бы он ни стоил. Пусть ей не удастся выйти в нем дальше своей комнаты, но она его купит.
Сестры переглянулись. Мисс Белла и мисс Флоренс кивнули, предоставляя говорить о цене старшей.
— Миссис Бреттон-Фосет уверяла нас, — стала объяснять мисс Рини, — что мы можем свободно получить за костюм пять фунтов. Но мы посчитали, что это будем слишком дорого, и оценили его в три фунта.
Зимнее пальто Агнес вместе со шляпой и башмаками стоило дешевле. Три фунта! Девушка прикинула, что за эти деньги ей придется работать целый месяц. Но если бы даже два месяца, она не задумываясь ответила бы то же самое:
— Беру!
Сестры откликнулись дружным смехом.
— Я знала, что ты его возьмешь. Я даже не сомневалась, — радостно сообщила Флоренс, помогая Агнес снять жакет.
— А как же шляпки? — напомнила мисс Белла.
— Действительно, как же быть с ними? — Агнес тоже не могла удержаться от смеха. — Я покупаю обе, но прошу скидку.
Грянувший ей в ответ хохот достиг даже соседнего магазина, что навело Артура Пибла на мысль: уж не спятили ли сестры Кардингс? А может быть, слишком усердно приложились к бутылочке (ходили слухи, что за обедом они не отказывают себе в удовольствии выпить бокал вина). Но Артур Пибл так и не смог проверить свои догадки.
Смех постепенно утих, женщины заботливо сложили платье, жакет и собирались уже упаковать их в картонную коробку, как вдруг Агнес спросила:
— А какой у миссис Фосет размер обуви? Я же не могу носить с подобной красотой какое-то старье, как по-вашему?
В приступе смеха мисс Флоренс прислонилась к мисс Белле. Мисс Рини изо всех сил пыталась сдерживаться.
— Хватит вам, — успокаивала она сестер. — Перестаньте фыркать, платье забрызгаете.
У Агнес от смеха выступили слезы.
— Мне нужно идти, — вытирая глаза, произнесла она. — Хочу купить кое-что. За моим заказом зайду на обратном пути. — Надев пальто и шляпу, она бросила на себя взгляд в зеркало. — Это не я, — скорчив гримасу, заявила девушка, тыча пальцем в свое отражение. — С этой минуты я уже не такая. — Она обернулась к сестрам. — Но вы так и не сказали, сколько стоят шляпы.
— Ну, я думаю, пятнадцать шиллингов за обе, и мы их отделаем в тон костюму.
— Нет-нет, это несправедливо. Фетровая шляпа стояла на прошлой неделе в витрине с ценой двенадцать шиллингов шесть пенсов. А сколько еще уйдет тесьмы на отделку.
— Хочешь бери, хочешь — нет, — выходя из мастерской, объявила мисс Рини.
— Хочешь бери, хочешь не бери, — хором поддержали ее сестры.
У дверей Агнес остановилась и, взглянув на окруживших ее женщин, промолвила:
— Я вышла из дома полчаса назад. — Голос ее звучал серьезно и немного торжественно. — На душе у меня было тяжело. Жизнь казалась серой и унылой. Сплошные однообразные будни. Но вы, словно три добрые феи, изменили все в одну минуту: вы внесли в мою жизнь нечто новое и радостное, когда предложили этот замечательный костюм. И еще: раньше я много думала, хотя и не говорила об этом. Все эти годы вы были добры ко мне. В детстве, когда мне было плохо, я прибегала сюда. И вы, мисс Белла, ласково обнимали меня, а вы, мисс Флоренс, отводили меня наверх и угощали молоком с булочкой. А мисс Рини, — она помолчала и протянула руку к старшей из сестер, — вы подарили мне первую книжку, сборник стихов для детей.