— Томми! Томми! — закричала она, что есть силы барабаня кулаками в дверь.
Наконец, окно наверху раскрылось, и Томми высунул голову наружу.
— Томми, скорее спускайтесь, — срывающимся от волнения голосом попросила она. — Пожалуйста, Томми, здесь молодой парень... в крови, я не знаю, жив он или нет. Отец ударил его совком.
— Что-о-о? Не пойму, что вы такое говорите, мисс.
— Томми, спускайтесь, пожалуйста.
Когда старик вышел во двор, Агнес потянула его за собой.
— Боже ты мой! — ахнул Томми, оказавшись возле сарая.
— Вы не поможете мне его поднять? Откройте... откройте дверь фабрики, ключ у вас есть.
— Да, вы правы, мисс, надо его втащить на фабрику, наверх вам его не поднять, да и мне это не под силу. Придется тащить волоком.
— Сходите за ключом, — сказала Агнес, а сама опустилась на колени рядом с Робби Фелтоном и осторожно просунула руку ему под куртку. Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она почувствовала биение сердца.
Томми Грант вновь появился во дворе, на сей раз с женой, крепкой на вид женщиной на несколько лет моложе его.
— Ну и дела, мисс! Вот так дела! — взглянув на Агнес, воскликнула жена Томми. — Но не беспокойтесь, втроем мы сможем внести его внутрь. Томми, берись за ноги, а мы с мисс возьмем его под мышки: вы с этой стороны, а я — с той. Господи, кровь! У него кровь идет!
С большими усилиями им удалось, наконец, затащить бесчувственное и оттого еще более тяжелое тело внутрь.
— Зажги свет, Томми, — скомандовала миссис Грант, когда они уложили Робби на пол. — Ему, похоже, сильно досталось, смотрите, сколько крови натекло. Поторопись со светом, Томми!
Томми зажег газовые рожки, а потом еще и свечу, которую поднес к лицу парня.
— Взгляните сюда, мисс, — повернулась жена Гранта к стоявшей рядом с ней на коленях Агнес, — вы только посмотрите. Его, должно быть, зацепило краем совка. Рана очень большая. Просто чудо, что ему не снесло полголовы. Думаю, его надо в больницу. Вы знаете, где живут родственники парня?
— Нет, конечно. Знаю только, что он один из Фелтонов.
— Не те ли это Фелтоны, что работают на пристани? — поинтересовался Томми. Агнес кивнула. — Господи, тогда неприятностей не оберешься. Семейка у них буйная. Но как он оказался в нашем дворе?
— Сейчас скажу. — Агнес по очереди взглянула на Томми и его жену. — Он встречался с Джесси, и... теперь она ждет ребенка. — Девушка опустила голову. — Увидев их во дворе, отец пришел в ярость.
Супруги потрясенно молчали. Потом миссис Грант тяжело вздохнула, а Томми глубокомысленно заметил:
— Плохо дело, совсем плохо.
— Ну, все бывает, — добавила его жена. — Природа требует свое. Да, дело обычное. Но здесь парня оставлять нельзя, и мне совсем не хочется сообщать новость его семье. Было бы лучше, если бы мы смогли отвезти его в больницу. Это не так далеко, но нужны носилки и санитарная машина. Томми, живо надевай пальто и шагом марш до полицейского поста. Они знают, что делать.
— Молодец, Белла, совет хороший. Но чтобы хозяин сделал такое! Господи Боже!
— И поторапливайся, Томми, если не хочешь, чтобы этот парень отдал здесь концы.
Агнес будто ножом резануло. Она со страхом подумала, что Робби и в самом деле может умереть. "Что тогда будет?" — ужаснулась она и мысленно стала молить о помощи. Как же они оказались в таком кошмаре?
Минут через двадцать подъехала санитарная машина. Когда у Агнес спросили, что случилось, она выпалила заранее приготовленный ответ:
— Парень поскользнулся и упал прямо на совок для угля.
— Поскользнулся, вы говорите, и упал на совок? — недоверчиво переспросил санитар. — А как его имя?
— Роберт Фелтон, — чуть помедлив, ответила девушка.
— Фелтон? — Санитары понимающе переглянулись.
— Робби Фелтон упал и разбил голову? — с сомнением покачал головой один из них. — Бывают же чудеса на свете. Давайте-ка поднимать его.
— Можно мне с вами? — спросила Агнес.
— Да, конечно, кому-то нужно поехать. Может быть, потребуется рассказать обо всем подробнее. Но, — санитар запнулся, — вы ему не родственница?
— Нет, не имею к нему никакого отношения.
Когда Робби вынесли во двор, Агнес подняла глаза на окна и подумала, стоит ли ей зайти за жакетом и шляпой или нет. Она решила, что выйти обратно ей вряд ли удастся, особенно если отец узнает, куда она собралась. И хотя без жакета и шляпы девушка чувствовала себя немного неловко, все же она не стала испытывать судьбу. Ей помогли подняться в машину, и Агнес уселась на кушетке, напротив той, на которой лежал Фелтон.
Она впервые оказалась в этой больнице. Размеры здания и царившая вокруг суета ошеломили ее. Агнес прошла за носилками с Робби в отделение неотложной помощи. Там ей задали несколько вопросов, но она не могла ничего добавить к тому, что уже сказала санитарам.
— Где живет пострадавший, его адрес?
Агнес не знала. Заполнявшая историю болезни медсестра поглядывала на нее с недоумением: зачем эта девушка приехала?
— Он заходил к нам в дом, а когда вышел во двор, то споткнулся и упал, — сообщила Агнес, но больше от нее ничего не добились. Ей предложили присесть и подождать.
Со своего места она наблюдала за медсестрами, снующими в палату и из нее. Появился доктор, и поднялась еще большая суматоха. Наконец Робби вывезли на каталке и куда-то увезли.
Агнес встала и заглянула в палату. Медсестра перестилала там постель.
— Куда его увезли? — спросила девушка.
— В операционную, — последовал краткий ответ.
— Ему так плохо? То есть я хотела спросить, он...
— Как вам сказать, рана у него на голове не совсем хорошая.
— А он долго пробудет... в операционной?
— Не могу сказать, все зависит от того, серьезная рана или не очень. Пройдите в комнату ожидания. — Голос медсестры потеплел. Она вышла из палаты и показала, куда надо идти. — Побудьте там, а я скажу вам, когда что-то прояснится.
Стулья в комнате ожидания показались Агнес на редкость неудобными. Она встала и принялась ходить взад и вперед, к явному неудовольствию терпеливо ожидающих присутствующих. Пришлось снова сесть. Бросив взгляд на часы, девушка не поверила своим глазам: всего лишь четверть одиннадцатого.
Ровно в одиннадцать пришла медсестра.
— Можете зайти к нему, но только на одну минуту.
— Я? К нему?
— Да, я же сказала, вы можете к нему заглянуть, но на минуту, не больше, операция закончилась.
Однако Агнес вовсе не хотелось видеть Робби Фелтона. Ее интересовало, в каком он состоянии, а еще девушку беспокоило, как сообщить его родственникам о том, что с ним произошло.
— Думаю, мне лучше не заходить к нему. Я лишь хочу узнать: он поправится?
— Полагаю, что да. Парню очень повезло. Не знаю, что его ранило, но эта штука не глубоко вонзилась в голову, больше скользнула по черепу, и за это ему следует благодарить свою счастливую звезду.
— Так, значит... он не умрет?
— Нет, пока не пробьет его час, — коротко рассмеялась медсестра. — И мне кажется, это случится не скоро. Хотя голова у него будет болеть довольно долго, что, впрочем, не удивительно.
— Меня зовут Агнес Конвей, — неожиданно для себя проговорила девушка, чувствуя, как нелепо выглядит, но тем не менее продолжила: — У моего отца кондитерская фабрика и два магазина на Спринг-стрит... Я так торопилась, что не взяла денег. Прежде чем вернуться домой, мне нужно сообщить родственникам мистера Фелтона, что с ним случилось. Вы не скажете, мог бы кто-нибудь одолжить мне шиллинг, чтобы заплатить за кеб?
Медсестра уставилась на Агнес как на пришельца с другой планеты. Эта молодая женщина с самого начала вела себя странно, а теперь еще и просит денег на кеб. Медсестра подумала, что в свое время она тоже позволяла себе порой опрометчивые поступки, но до такого сумасбродства не доходила. И тем не менее девушка не производила впечатления попрошайки.
— Далеко живут его родственники? — поинтересовалась медсестра.
— Не знаю.
— Тогда как же вы их найдете?
— Их дом недалеко от пристани. Кебмены наверняка их знают.
— С собой у меня денег нет, здесь они мне ни к чему. Попробуйте поговорить с теми, кто собирает пожертвования. Хотя... — женщина нетерпеливо поправила свой халат, — ничего не выйдет: уже поздно, все ушли.
— Вам нужен шиллинг? Вот, мисс, возьмите. — Поднявшийся с одной из скамей мужчина протянул ей монету. — А захотите вернуть — бросьте деньги в ящик для пожертвования, о котором она говорила. — Мужчина кивнул головой в сторону медсестры.
— Большое вам спасибо. Но мне бы хотелось вернуть деньги вам. Как ваше имя и где вас можно найти?
— В любой день вы найдете меня, мисс, на рынке, а зовут меня Билл Стоддарт. Ну, а как зовут вашего друга?
— Он мне не... — оборвала себя на полуслове Агнес и, на секунду зажмурившись, продолжила: — Его зовут Фелтон.
— Фелтон? Он не из тех ли, что живут у пристани.
— Думаю, что так.
— Здорово, — рассмеялся мужчина. — Фелтон угодил в больницу. Это что-то новенькое. Обычно — наоборот, братья отправляют сюда тех, с кем сцепятся. Хотелось бы взглянуть на того, кто его так отделал. — Он вновь рассмеялся. — А вы ведь собирались сказать, что парень вам не друг, верно, мисс? Я сразу это понял по вашему лицу. Желаю, чтобы все обошлось, когда вы расскажете его родне, что одному из их семейки проломили голову. Я бы его сразу узнал, если бы он не был весь в крови. Кто же он?
— Роберт, так, кажется, его зовут.
— Роберт, Робби. Так-так, он у них самый младший. Ну хорошо, а теперь, мисс, если вам нужен кеб, идите к стоянке, что у рынка, это вдоль по улице. Они стоят там до двенадцати. Любой отвезет вас.
— Спасибо, большое спасибо. Как только смогу, я положу деньги в ящик для пожертвований.
— И правильно сделаете, мисс, потому что мне теперь будет веселее коротать ночь, когда я знаю, что одному из Фелтонов хоть раз как следует дали сдачи.
— До свидания, и еще раз спасибо. — Агнес кивнула мужчине, потом медсестре и заторопилась к выходу.
Во дворе девушка огляделась: она оказалась в лабиринте больничных корпусов. Вопрос, почему она ввязалась в эту историю, ее не занимал, было важнее теперь найти выход из положения.
Ветер стих, но заметно похолодало, и Агнес, поеживаясь, заспешила к воротам, отчетливо виднеющимся в лунном свете.
Луна оказалась весьма кстати, так как в темноте ей бы еще долго пришлось плутать по незнакомым улицам. Агнес впервые попала в эту часть города. Добравшись до главной улицы, она в нерешительности остановилась, не зная, в какую сторону идти. К счастью, она увидела двух женщин в сопровождении мужчин и, обрадовавшись, бросилась к ним.
— Скажите, как мне добраться до стоянки кебов? — спросила она.
— Идите прямо, потом свернёте направо, как раз к стоянке и выйдете.
Она поблагодарила и побежала по улице.
У тротуара стояли два кеба. Девушка подскочила к задумчиво курившему кебмену.
— Думаю, вы сможете отвезти меня к дому Фелтонов, — затараторила она. — Вы их, скорее всего, знаете. Они работают на пристани.
Мужчина аккуратно погасил сигарету и спрятал окурок в нагрудный карман.
— Фелтонов много, — заметил он, пристально вглядываясь в ее лицо. — А вам точно нужны те, что с пристани?
— Да, именно они. У них в семье несколько мужчин.
— Если вам нужно к ним, то мужчин там много, это точно. Садитесь, мисс, вообще-то, мое дело — сторона. Я никогда ни во что не вмешиваюсь.
— Сколько вы с меня возьмете?
— Сколько? Здесь совсем близко. Днем вы бы добрались за пять минут, но сейчас ночь. С вас шиллинг.
— Согласна, у меня только шиллинг и есть.
Он снова внимательно посмотрел на нее и помог сесть в кеб.
— Наверное, вы сильно спешили, если выскочили налегке. Ночь прохладная, продрогнете.
Дверца захлопнулась. Мужчина крикнул лошадям: "Но, пошли". — И кеб покатил по мостовой.
По словам кебмена, она дошла бы до места за пять минут, а на лошадях они должны были бы добраться гораздо быстрее. Однако путешествие оказалось не таким уж коротким, хотя, возможно, уставшей Агнес это только показалось.
— Приехали, мисс, — сообщил кебмен, открывая перед ней дверцу.
— Спасибо.
— Вот их дом, — показал он. — И похоже, они еще не ложились: свет во всех окнах.
Фелтоны жили в одном из выстроившихся вдоль улицы в ряд стандартных домиков. Агнес удивилась. Вместо ожидаемых трущоб она увидела очень приличного вида дома, в которых обычно селились живущие в достатке семьи рабочих. Прямоугольные дворики перед каждым домом окружала низкая металлическая изгородь.
Она поблагодарила кебмена и, открыв щеколду, вошла в калитку. Сделав несколько шагов, Агнес оказалась у двери, немного помедлила и, взявшись за дверное кольцо, постучала.
За дверью раздались голоса, и она распахнулась. На пороге появился рослый детина могучего сложения.
— Кто там еще? — не очень приветливо поинтересовался он, глядя на Агнес с высоты своего роста. И, наклонившись, спросил еще раз: — Кто вы такая? И что вам нужно?
— Я... меня зовут Агнес Конвей. Мне нужно сообщить вам кое-что о вашем брате.
— О ком это она?
Мужчина обернулся, и Агнес рассмотрела за его спиной еще несколько человек.
— Должно быть, это наш Робби, — вновь переводя взгляд на Агнес, предположил открывший ей дверь верзила.
— Да, я хочу сказать, что...
— Ладно, мисс, если вам к Робби, так плывите за ним в Голландию, он сегодня как раз должен быть там. И покончим на этом. Что там у вас с Робби — ваше дело, так что...
— Ваш брат в больнице. Могу я войти? — громко и решительно произнесла Агнес.
— Что тут такое? — В дверях появился еще один мужчина.
— А я почем знаю. Ей нужен наш Робби.
— Да не нужен он мне совсем. Я только пришла сказать, что он попал в больницу.
— Пусть войдет, она не похожа на девицу с улицы. Робби с такими не знается.
Мужчины расступились, и Агнес протиснулась между ними в дом. Она оказалась в просторной комнате. В центре стоял покрытый клеенкой стол, на котором возвышалась бутылка со спиртным, банки с пивом и кружки. Две газовые лампы хорошо освещали комнату. Агнес бросила взгляд на каминную полку, сплошь заставленную медными предметами, походившими на подсвечники. В комнате было тепло, спертый воздух отдавал чем-то кислым и затхлым. От этого проникавшего в ноздри запаха у Агнес закружилась голова. Впустивший ее великан обратился к мужчинам, игравшим за столом в карты:
— Эта дамочка говорит, что знает нашего Робби, а еще она сказала, что парень в больнице. Что вы об этом думаете? Он же сейчас должен быть в Голландии.
Мужчины встали из-за стола, и тот, что выглядел старше остальных, подошел к Агнес.
— Я вас никогда не видел, но по вашему голосу и виду могу точно сказать, что вы не из тех, с кем водит компанию наш Робби. Так зачем вы пришли?
— Можно мне... присесть?
— Нет, сначала скажите, зачем пришли?
— Артур, — вмешался другой брат, голос у него был спокойнее и приятнее, — я говорил тебе, что как-то видел нашего младшего с одной красоткой. Они стояли у школы, где она учится стучать на машинке, помнишь, я тебе рассказывал?
— Так это она, Вилли? — спросил Артур, указывая на Агнес.
— Нет, — выходя вперед, ответил Вилли, — та была помоложе и не такая худущая.
— Это... это... — Агнес слышала свой голос словно издалека. Запинаясь, она еще успела выдавить из себя: — Это была моя сестра.
В следующую минуту в глазах у нее потемнело и она почувствовала, как проваливается в какую-то яму. Падая, Агнес судорожно старалась ухватиться за чью-то руку, как вдруг ей показалось, что она видит ногу, которая собирается ее оттолкнуть.
Но Майк Фелтон и не думал отталкивать ее. Наоборот, он убрал ногу и вовремя подхватил Агнес, не дав ей стукнуться головой о медную бадью с углем.
— Господи помилуй, да у нее же обморок. Эй, кто-нибудь, позовите маму. Да поживее!
Один из мужчин вылетел из комнаты и побежал по лестнице.
— Ма, эй, ма! — заорал он.
— Ты же знаешь, что до нее не докричаться. Поднимись и растолкай ее.
Тем временем в кухне поднялся переполох. Мужчины при виде упавшей в обморок девушки оказались в полной растерянности. Им привычнее было орудовать кулаками, от которых их соперники валились без чувств. Драться они учились едва ли не с пеленок, что являлось, пожалуй, основной частью их воспитания. Наконец в дверь ввалилась женщина внушительного роста и непомерной толщины, казалось, она заполнила собой всю кухню.
— Какого черта меня разбудили! — завопила она. — Что тут у вас такое? — грозно вопрошала женщина и вдруг увидела Агнес. — Какой идиот приволок ее сюда, признавайтесь? — взревела она еще громче.
— Послушай, ма, послушай, — заговорил самый могучий из братьев, открывший Агнес дверь. — Эта женщина не из уличных, ты посмотри на нее. Она сказала странную штуку, что наш Робби в больнице.
— И вы на это купились? Ты, Майк, еще дурнее, чем я думала.
— Слушай, ма, может, я и дурак, но уж в женщинах кое-что да смыслю. Так вот, она не из девиц Робби и не из простых, как мы. Перед тем, как свалиться в обморок, она что-то бормотала о своей сестре и о том, что наш Робби в больнице.
— Но его посудина еще не вернулась. Он появится только через несколько дней.
— Она говорит, что он в больнице.
Тучная хозяйка дома склонилась над Агнес и попробовала на ощупь материал ее платья, сшитого из тонкого ирландского льна. Потом приподняла подол и пощупала нижние юбки.
— Принесите кувшин с холодной водой, живее. И хватит на нее пялиться.
Принесли воду, она опустила в кувшин пальцы и побрызгала Агнес на лицо, та слабо зашевелилась. Мамаша Фелтон похлопала девушку по бледным щекам.
— Ну вот, другое дело! — довольно воскликнула она, когда Агнес прерывисто вздохнула, приходя в себя. — Плесните-ка немного виски в стаканчик, — скомандовала она сыновьям.
Мужчины дружно бросились к столу. Миссис Фелтон приподняла голову Агнес и приложила стакан к ее губам.
— Ну-ка, выпей, давай, давай, веселее, — распорядилась она.
Агнес бессознательно подчинилась, но тут же, поперхнувшись, закашлялась.
— Так-то лучше. Эта водичка и мертвого поднимет. Отнесите ее в кресло.
Двое мужчин подняли Агнес и усадили в кресло. Открыв глаза, девушка увидела перед собой круглое, как луна, лицо Бетти Фелтон, загораживавшей своим необъятным телом столпившихся за ней мужчин. Агнес никогда еще не приходилось встречать столь пышнотелую женщину.
— Извините... я, должно быть, упала в обморок.
— Да, похоже на то. Как тебя зовут?
— Мисс Агнес Конвей, — набрав в себя побольше воздуху, выдохнула она.
— Так, Агнес Конвей, и где же ты живешь?
— Я живу на Спринг-стрит. У нас там табачный и кондитерский магазины, — Агнес произносила слова с расстановкой, будто училась говорить заново.
— Точно, есть на этой улице такие магазины, — подтвердила Бетти, по очереди глядя на четверых сыновей. — Они там давно. И фамилия хозяина Конвей. Но как она здесь оказалась?
— Ма, тебе лучше спросить об этом у нее. И еще она говорит, что знает нашего Робби.
— Или с ним знакома ее сестра, — уточнил один из братьев.
— Ну, красавица, выкладывай, зачем пришла, и в чем вообще дело? — Бетти заговорила на тон ниже и гораздо мягче.
Агнес выпрямилась и взглянула Бетти в лицо.
— Ваш сын нелегально встречался с моей сестрой.
— Нелегально, значит, тайком, — раздался голос из-за спины мамаши Фелтон.
— Не ты один здесь такой умный, я поняла, что она сказала, — отрезала Бетти. — Ну, дальше. — Она ткнула Агнес в плечо не отличавшимся особой чистотой пальцем.
— Ваш сын... — Агнес умолкла, не зная, как лучше выразиться. Следовало ли ей сказать, что Джесси в положении, или что она ждет от него ребенка? И остановилась на самом простом варианте. — У нее будет ребенок от Робби, — произнесла она. Но тут же поспешно добавила: — Но он хочет на ней жениться.
— Всемогущий Боже! — Бетти отступила назад и грузно опустилась на стул. — Вы слышали? Скажите, вы все слышали? Этот хитрый паршивец умудрился охмурить девчонку из приличной семьи. Вот так номер. Если это правда, то он обошел вас всех, увальни. А я уж подумала, что вырастила кучу олухов, годных лишь на то, чтобы кулаками молотить. Ай да Робби, ловок, нечего сказать! Но что ты там говорила про больницу? — вспомнила вдруг Бетти.
— Да, что за больница? — в свою очередь спросил старший из братьев. — Почему он в больнице?
— Очевидно, его судно вернулось раньше срока и встало на якоре в Шильде, — продолжила свой рассказ Агнес. — Он появился возле нашего дома, чтобы повидаться с сестрой. Они встретились. Но мой отец их заметил, и они с Робби сцепились. Надо отдать должное вашему сыну, он мог бы свалить отца и избить, но ничего такого не сделал. А отец просто обезумел от ярости, он... — Агнес опустила голову. — Он схватил совок для угля и запустил им в Робби. Острым краем ему задело голову. Я постаралась сделать все, что было в моих силах. Мне помогли перенести Робби на фабрику, а потом я вызвала санитарную машину, и его увезли в больницу.
Стало тихо, потом кто-то произнес:
— Она говорит правду.
Бетти повернулась и грозно взглянула на говорившего, потом перевела взгляд на Агнес.
— И как он, сильно его задело? — требовательно спросила женщина.
— Как я поняла из разговора с медицинской сестрой, рана не слишком серьезная, хотя и большая. Мне кажется, тяжелых последствий она не даст. Подробнее вам расскажут в больнице, когда вы туда съездите.
— Я иду наверх одеваться, — заявила, поднимаясь, Бетти, обращаясь к старшему сыну. — Тебя ждет кеб? — спросила она Агнес.
— Нет... я не захватила с собой денег. Мне пришлось занять шиллинг, чтобы доехать сюда.
— Ну, тогда мальчики проводят тебя домой. Ты, Вилли, отправляйся с мисс. Нет, лучше идите вдвоем. Артур, сходи с Вилли. Да не забудь — Причарды на дремлют. Они постараются до вас добраться, чтобы посчитаться, особенно после последней стычки. А Майк с Джимми отправятся со мной.
— Найти кеб, мама?
— А может быть, сразу позвонишь в редакцию газеты и все выложишь им?
— Я просто думал...
— Знаю, что ты думал. Но тебе надо помнить, в этом городе найдется немало охотников почесать языком, сто очков вперед дадут любому репортеру, поэтому постарайся шевелить мозгами. А тебе, красавица, я так скажу, — она обернулась к Агнес, — если твой папаша сильно покалечил моего сына, ему это с рук не сойдет. Бог свидетель, он за это заплатит, да еще как заплатит. Но ты, похоже, пошла против него и позаботилась 0 моем сыне, так что спасибо тебе. — С этими словами женщина покинула кухню.
Агнес тоже поднялась и лишь теперь осознала, как устала и вымоталась.
Вилли с Артуром ждали ее у входа со шляпами в руках.
— Извините, мисс, что нагрубил вам, — произнес Майк, когда она проходила мимо.
Агнес подняла на него глаза, но ничего не сказала. В сопровождении двух братьев девушка вышла из дома. Они тронулись в путь. Все трое молчали. На главной улице перед ними как из-под земли вырос полицейский.
— Привет, парни. — Он окинул взглядом братьев, потом наклонился к Агнес.
— Все в порядке.
— Вы уверены?
— Ну, конечно, спасибо вам.
— Да, констебль, она в этом уверена, — с нажимом проговорил один из спутников Агнес. — Она зашла к нам по делу, и наша мама попросила нас ее проводить. Хотите составить нам компанию?
— Да, пожалуй, пройдусь с вами.
— В этом нет необходимости, констебль, — постаралась убедить дотошного полицейского Агнес. — Мне надо было сообщить кое-что этим... — Она едва не сказала: "джентльменам", но заменила это слово на "миссис Фелтон". — Это касается ее младшего сына Робби. Он попал в больницу.
— Так он в больнице? Хотя все к тому и шло, удивляюсь, как он раньше там не оказался. Что скажете, парни?
— Вот что я вам отвечу, констебль, — заговорил Артур. — Есть такая штука, называется провоцирование, мне об этом рассказал тот тип в суде. А у нас есть свидетель... эта мисс. Она, как вы видите, леди, а они всегда говорят правду.
— Тогда идите. — Констебль отступил в сторону, и они по-прежнему молча направились своей дорогой.
На Спринг-стрит Агнес остановилась.
— Вот мы и пришли, — сказала она, взглянув по очереди на братьев. — Дальше я дойду сама. И... спасибо вам большое, что проводили меня.
— Пожалуйста, приятно было вас проводить, мисс, — откликнулся один из братьев.
Агнес вспомнила, что он же объяснял, что значит "нелегально", показывая тем самым, что знаком с законом. Хотя, скорее всего, он был с ним не в ладах. И все же Агнес не могла сказать, что этот мужчина, как и его брат, вызывали у нее неприязнь.
— До свидания, мисс, — попрощались с ней братья Фелтоны.
— До свидания, — ответила она. — И еще раз спасибо.
Они повернули назад, а Агнес пошла по улице к дому. У дверей кондитерской она остановилась и позвонила. Раз, другой, но и после третьего звонка к ней никто не вышел.
Агнес зашла со двора и принялась стучать в дверь черного хода. Наконец, наверху в комнате Джесси вспыхнул свет, до нее донеслись приглушенные голоса. Внезапно свет погас, и все опять стихло.
Агнес не верилось, что отец отказывался впускать ее. Она огляделась. Ключа от Дома, где сдавались комнаты, у нее не было. И у Томми, если бы она его разбудила, для нее не нашлось бы места, в их жилище было всего две комнаты. На полу в цехе фабрики среди мышей и тараканов спать ей тоже не хотелось. На глаза Агнес навернулись слезы. Но плакать она не стала, ей в голову пришла мысль получше.
Выбежав на улицу, девушка направилась к шляпному магазину. Она с силой утопила кнопку дверного звонка и не отпускала до тех пор, пока не увидела сквозь стеклянную дверь мерцающий огонек. Кто-то шел через магазин со свечой в руке.
— Кто там? — раздался голос мисс Рини.
— Я не могу попасть домой, — крикнула Агнес. — Отец не хочет меня впускать.
Дверь отворилась.
— Ах, моя дорогая, ты вся дрожишь, — промолвила мисс Рини. — Откуда ты? На дворе полночь. Входи же скорее, — поторопила женщина и обернулась к стоявшим позади нее сестрам. — Флоренс, поднимись наверх, зажги газ и раздуй огонь в камине. А ты, Белла, поставь на плиту чайник. Девочке надо попить горячего, она вся дрожит как осиновый лист. — Уже наверху мисс Рини заботливо укутала Агнес шалью. — Ну вот, садись, сейчас принесут чай, — приговаривала она, устраивая Агнес поудобнее.
Теплые слова и забота сестер лишили Агнес остатка сил. Она заплакала, сначала тихонько, потом плач перешел в отчаянные рыданья. И сквозь истеричные всхлипывания, сбивчиво она поведала ошеломленным сестрам обо всем, что произошло. Рассказала и о незнакомце, который сказал ей, что давно не встречал ее в магазине. И о небезызвестных братьях Фелтонах, проводивших ее домой, куда, как оказалось, путь ей был заказан.
Второй раз за этот день ее угощали виски, но на этот раз разбавленным и подслащенным. Потом сестры проводили девушку в гостиную, где на диване для нее была приготовлена постель. Оставшись одна, Агнес забылась тяжелым сном. Ей снилось, что отец во дворе пытался отрубить головы каким-то людям. Одним из них был тот самый приветливый молодой человек, так мило с ней заговоривший и имени которого она не знала. Потом ей привиделось, что она сидит в больнице у постели все того же молодого человека и держит его за руку. Эта часть сна несколько смягчила тяжесть впечатлений от насыщенного событиями вечера, которому суждено было стать поворотным в судьбе Агнес.
Глава 3
Прошла неделя. Агнес с трудом выносила создавшееся положение. На следующий день после памятной ночи, остаток которой она провела у добрых и милых сестер Кардингс, отец ворвался в шляпный магазин и потребовал, чтобы дочь вернулась домой.
— Вернуться домой? — язвительно переспросила Агнес. — И это после того, как ты оставил меня на улице в глухую ночь?
Она также поинтересовалась, понимает ли отец, что могло с ней случиться в такой час во дворе, если бы ее не приютили друзья. В свое оправдание Артур заявил: дескать, был вне себя. Агнес не преминула напомнить, что он едва не убил человека и мог бы попасть в тюрьму за попытку убийства. Но Артур Конвей и не думал раскаиваться, напротив, он пожалел, что парень остался жив, и пригрозил убить его, если тот вновь рискнет появиться возле их дома.
Но когда Агнес сообщила отцу, что твердо решила остаться у сестер Кардингс, пока не подыщет себе другую работу и жилье, Артур понемногу остудил свой пыл и сменил тон, а в конце уже почти умолял ее вернуться. Он твердил, что не может обойтись без Агнес и мать очень переживает. А еще отец сказал, что "она" — теперь Артур называл дочь, в которой раньше души не чаял, не иначе, как "она", — будет сидеть взаперти, пока не образумится.
Последнее обстоятельство обеспокоило Агнес, и она решила вернуться в родительский дом. Девушка опасалась, как бы Джесси сгоряча не наделала глупостей.
В тот же день Агнес вернулась домой. К тому времени мать, уставшая укорять опозорившую ее неблагодарную дочь, отправилась спать. Агнес поднялась к Джесси, обняла ее и постаралась убедить, что Робби поправится и все будет хорошо, хотя в душе не была в этом полностью уверена.
Три дня Артур не выпускал Джесси из комнаты. Наконец Агнес не выдержала и пригрозила, что уйдет, если отец не снимет своего запрета. Она постаралась объяснить ему, что вечно держать Джесси под замком он не сможет. Отец с мрачным видом выслушал ее и отправился в комнату мятежной дочери. Прихватив с собой Библию, Артур заставил дочь поклясться, что та не станет пытаться уйти из дома, если он разрешит ей выходить из комнаты. Джесси поклялась, и отец удалился, оставив дверь незапертой.