— Ты даже не представляешь. — Северус открыл оба глаза и подавил зевок. Он явно проснулся. — Мы даже устроили состязания и заключили пари. Кто причинит ей большее неудобство — победитель. Выиграла Минерва, но все шли ноздря в ноздрю.
— А что ты сделал Амбридж?
— После того, как она третий раз подряд заболела желудочным гриппом, Альбус запретил мне вмешиваться, так что я выбыл из борьбы. Весьма своевременно: еще немного и я бы ее попросту убил.
Филиус срывал каждое собрание, которое она созывала. Минерва как-то раз пробралась в ее кабинет и поменяла окрас всем омерзительным котятам на тарелочках на нормальные цвета. Кошки стали рыжими, полосатыми, но уж не розовыми и не пурпурными, а затем Макгонагалл вдобавок сделала их косоглазыми и безносыми. Думаю, Амбридж это здорово задело. В общем, мы проявляли пассивную агрессию и бессовестно подбадривали хулиганов.
— Да ладно?! — усмехнулась Гермиона, вспоминая, как Минерва давала совет Пивзу.
Снейп кивнул и лениво потянулся.
— Мне оставалось только притворяться, что ничего не замечаю. Хотя парочка любимых заклинаний Принца-полукровки каким-то образом попали в руки близнецов Уизли, — невинно добавил он, насмешливо глянув на Гермиону. — Еще пришлось пару раз вмешаться, чтобы она не обнаружила ваши собрания Отряда Дамблдора. Вы так неумело прятались! Почти все учителя только и делали, что вас прикрывали, иначе ОД поймали бы куда раньше.
— У нас выхода не было, — скривилась Гермиона. — Нас же никто не мог учить официально.
— Вот почему вам все спускали с рук, и в итоге Альбусу пришлось взять вину на себя. — Снейп медленно сел и снова потянулся. — В основном мы делали вид, что понятия не имеем о проделках школьников, и в отместку Амбридж не наказывали провинившихся. Фейерверк особенно удался. Я как раз был свободен, бродил секретными ходами и накладывал Исчезающие чарыСогласно канону, отличительной особенностью фейерверка была необычная реакция на заклинания. Если к нему применяли заклятие исчезновения, ракет становилось в несколько раз больше. на все ракеты и шутихи, которые сумел найти, а потом прицепил большое огненное колесо на дверь кабинета директрисы Заклинанием Вечного приклеивания.
— Слышала, как ты разговаривал с ней во время проверки твоего урока. Странно, что Амбридж не попыталась от тебя избавиться! — захихикала Гермиона.
Снейп скроил кислую физиономию.
— Мне никак нельзя было потерять работу. Если бы меня вышвырнули из Хогвартса, я бы не смог шпионить для Темного Лорда. После чего, в лучшем случае, протянул бы всего несколько недель. Пришлось как-то изображать сотрудничество с директрисой, хотя ставить ей палки в колеса мне это не помешало. А вот факультет мой целиком опозорился — так и лизали ей пятки, как ручные собачки, — с омерзением добавил он.
— Серьезный довод, — согласилась Гермиона. Разговор обещал вылиться в интересную беседу, но тут вмешался Крукшанкс, громко и жалобно напомнив о завтраке. Гермиона сдалась и встала. — Ты правда не станешь убирать розовый?
— Правда.
— Зараза.
— Безусловно. Увидимся в общем зале.
Заглушить музыку окончательно не удалось: любовные песни все равно слышались. Позже Гермиона подумала, что, наверное, все еще спит: через несколько часов бесконечных Майкла Болтона, Элвиса Пресли, Стиви Уандера, The Carpenters и многих других, она наконец сообразила: раз Минерва ничегошеньки не знает о магловской музыке, вряд ли это дело рук директрисы.
Еще немного погодя Гермиона поняла, что звучат именно ее любимые песни. Ну, может еще парочка тех, что нравились Северусу. А ведь проснувшись, она не сразу услышала музыку, концерт начался только когда зельевар очистил подземелья от розового...
Вот глупая! Можно было и раньше догадаться...
Но зачем это Северусу? Он никогда не признавал Валентинов день и не скрывал, что находит этот праздник ужасно слащавым и раздражающим. Даже Гермиона относилась к четырнадцатому февраля терпимее. Так что поступок профессора оказался удивительным сюрпризом — совсем не в его характере.
Гермиона весь день об этом размышляла и в конце концов поняла: Снейп пытается ее развеселить. Видимо, заподозрил, что слова Рона все еще ее мучают, несмотря на все его неуклюжие извинения.
Отправившись искать зельевара после обеда, Гермиона обнаружила его в кабинете: Северус разбирался с контрольными. Он услышал ее, но всем видом изображал, что крайне увлечен проверкой работ и не замечает ничего вокруг, чем себя и выдал.
Гермиона встала в проеме двери, уставилась на него и подбоченилась, стараясь не усмехнуться.
Порой Северус невозможно мил!
— Северус Снейп, — игриво окликнула она, — старый ты сентиментальный дурак!
Снейп, не поднимая глаз, покраснел — Гермиона его ни разу таким не видела.
Самая умилительная картина, какую она наблюдала в своей жизни.
— Понятия не имею, о чем ты, но звучит весьма сомнительно, — надменно отозвался зельевар, склонив голову, чтобы скрыть румянец за волосами.
Музыка резко прекратилась.
— Обычно ты врешь куда правдоподобнее, — улыбаясь, заметила Грейнджер и укоризненно покачала головой. Она подошла к Северусу, ухватила его за подбородок, поднимая к себе, наклонилась и нежно поцеловала. — Ты такой милый, когда смущаешься.
— Кыш, я занят.
Рассмеявшись в открытую, Гермиона взъерошила ему волосы и, наконец, сжалилась.
— Ну ладно, глупый ты человек, оставлю тебя в покое. Не сердись, это было очень здорово, спасибо!
— Я же сказал — иди прочь.
— Ухожу, ухожу.
* * *
Ранним мартовским утром Гермиону разбудил патронус Минервы, велев срочно явиться в учительскую. Растерянная Гермиона быстро оделась. Северуса нигде не было — наверное, вышел выкурить сигарету. Неважно, патронус его отыщет.
Сонные и озадаченные профессора, все разной степени одетости, прибывали в учительскую.
Усталая и напряженная Минерва оглядела собравшихся.
— Все пришли?
— Кроме Филиуса, Поппи и Северуса...
— Они не появятся, — рассеянно кивнула директриса. Учителя обменялись недоуменными взглядами. Минерва вздохнула поглубже и продолжила: — С прискорбием сообщаю, что два часа назад у Филиуса случился сердечный приступ. — Минерва подняла руку, чтобы утихомирить встревоженные оханья. Она говорила быстро, с отчетливым шотландским акцентом. — Он жив и находится в Больничном крыле. С ним сейчас Поппи. Приступ не слишком сильный, будь Филиус обычным волшебником, скоро пошел бы на поправку. Но он из гоблинов, а на гоблинскую кровь обычные зелья не действуют. Я связалась с больницей Святого Мунго, они предложили лекарство, редкое и сложное в приготовлении. У них нет специалиста, чтобы его сварить.
Воцарилось потрясенное молчание.
Оцепенев от шока, Гермиона выпалила:
— Северус!
— Да, — кивнула Минерва. — Полтора часа назад из Святого Мунго нам прислали рецепт и некоторые ингредиенты — среди наших запасов их не оказалось. Как раз сейчас, пока мы тут разговариваем, Северус варит зелье. Надеется, что все получится, но не может ничего гарантировать. Еще он сказал, требуется время, может, целая неделя. Если за это время состояние Филиуса не ухудшится, если Северус добьется успеха, если зелье поможет (слишком уж редко оно используется) — тогда все будет хорошо. —
Минерва помолчала, давая людям время осознать мрачные известия. Профессор Флитвик работал в Хогвартсе дольше всех, начал преподавать раньше самой Минервы. Маленький преподаватель заклинаний был сердцем Хогвартса. Наконец Минерва заговорила вновь: — За завтраком я объявлю студентам, сохранить тайну все равно не удастся. Мы остаемся без двух учителей. Гермиона...
— Что? — вздрогнула та.
— Северус твердит, что только ты можешь обеспечить порядок на уроках Зельеварения. Еще он пожелал, чтобы ты временно исполняла обязанности главы Слизерина. Работы у тебя прибавится...
Гермиона кивнула: чего-то подобного она и ожидала, но пока не могла мыслить ясно.
— Справлюсь. Своим ученикам я могу пока дать задание по чтению, за ними не надо все время наблюдать, просто заглядывать время от времени — убедиться, что они не переворачивают класс вверх тормашками.
— Отлично. А мы все по очереди будем заменять Филиуса на уроках заклинаний до его выздоровления. Какое-то время обойдусь без заместителя. Аврора, вы сможете присмотреть за равенкловцами?
— Конечно, — заверила Минерву преподаватель астрономии.
— Замечательно, — вздохнула Минерва. — Нам остается только верить!
Тремя днями позже после обеда усталая Гермиона, торопившаяся в свои комнаты, столкнулась с Минервой в коридоре.
— Добрый день, директор.
— Добрый, Гермиона, — улыбнулась Макгонагалл. — Как тебе в роли Северуса?
— Понятия не имею, как он все успевает! — грустно рассмеялась Гермиона. — Страшно вымоталась! Но все в порядке: Филиуса любят все ученики, а слизеринцы меня немного знают. Они ведут себя отлично, боюсь только, долго это не продлится.
— Что ж, все равно приятно слышать. Я иду посмотреть, как дела у нашего Мастера зелий, не хочешь присоединиться? Ты наверняка больше меня разбираешься в его занятиях.
Гермионе идея пришлась не по душе. С тех пор, как у Филиуса случился приступ, от Северуса не было ни слуху, ни духу, но лабораторию, насколько Гермиона знала, он не покидал. Значит, трудится в поте лица и точно не захочет, чтоб его отвлекали. Однако, Грейнджер снедало любопытство и тревога, ведь когда Снейп на чем-то сосредоточен, ему не до своей персоны. Эти чувства взяли верх над осторожностью, и Гермиона согласилась отправиться с директрисой в подземелья.
Слава богу, в комнатах профессора не валялись на виду её вещи. Забирая планы уроков зельеварения, Гермиона прибралась и увела Крукса. То тут, то там попадалась рыжая шерсть, но по счастью, Минерва ничего не заметила. Они спустились в лабораторию. Гермиона поняла, что скучает по этому месту — в подземельях она чувствовала себя дома.
Минерва постучала в дверь.
— Северус, — окликнула она. — Мы с Гермионой пришли посмотреть, как у вас дела. Можно войти?
Последовала длинная пауза, а потом невнятный категорический отказ:
— Нет.
Минерва растерялась, но не успела произнести и слова, как дверь щелкнула и распахнулась — Северус неохотно впустил посетителей, а затем Гермиона узрела за работой самого Мастера.
Открывшийся вид внушал благоговейный ужас.
В лаборатории царила удушливая жара, воздух туманился паром. Северус снял мантию, сюртук, подвернул рукава влажной от пота рубашки, а по лицу его струились капли. Волосы зельевар подвязал сзади.
Судя по всему, профессору отчаянно требовался душ, бритье и сон, хотя сам он этого даже не замечал. Когда гости вошли, Снейп не обернулся. Брови его были нахмурены, на усталом лице печать глубокой сосредоточенности.
Никакой музыки, единственный звук — кроме потрескивающего огня и бульканья трех котлов — тиканье метронома. Один из котлов Снейп, тщательно соблюдая ритм, помешивал левой рукой, правой отмеряя густую жидкость в колбе. Одновременно зельевар невербально призвал к себе склянку с порошком.
Гермиона с Минервой зачарованно наблюдали за ним. Вдруг метроном сменил ритм, Северус тут же подстроился под новый, отставил колбу и освободившейся рукой поправил температуру горелки под котлом.
Гермиона восхищенно смотрела, как он добавляет порошок в колбу, рукавом рубашки утирая пот со лба. Левая рука профессора ни разу не сбилась с ритма. Делать столько дел одновременно! Глядя на его напряженное лицо, Гермиона поняла, что отличает истинного Мастера от обычного знатока.
Минерва тоже не отрывала глаз от захватывающего зрелища. Не нужно разбираться в Зельях, чтобы понимать — перед вами нечто невероятное.
Наконец директриса обрела голос и неуверенно спросила:
— Как продвигается, Северус?
— Как и следовало ожидать, — помолчав, отозвался зельевар, полностью отдавшись своему занятию. — Пока все по плану, но самое трудное впереди.
— Сложнее, чем это? — недоверчиво спросила Гермиона.
Снейп мотнул головой в сторону пергамента на стене.
— Сами убедитесь.
Взглянув на листок, волшебницы обнаружили невероятно сложную формулу, Гермиона такой никогда в жизни не видела. Не отрастив пары дополнительных рук, ни один человек, даже Северус Снейп, не мог справиться с этим рецептом в одиночку.
Нужно было синхронно управлять столькими процессами, требующими чрезвычайной точности — от одного описания голова шла кругом. Гермиона никогда бы не осмелилась сварить это зелье, особенно, когда от результата зависела жизнь человека. А уж учитывая объем работы...
Она подозрительно посмотрела на Северуса, внимательно изучая его лицо. Глаза ввалились, под ними залегли тени, но радужки слишком яркие. Подойдя ближе, чтобы вернуть рецепт на место, Гермиона учуяла в дыхании Снейпа, пока тот слизывал пот с верхней губы, запах стимулятора.
— Вы хоть немного поспали?
— Нет. — Равнодушный и непривычно прямой ответ подтвердил догадку.
— Северус, только вы способны сварить это зелье! Если вы рухнете в обморок, Филиус умрет.
— Знаю, — нетерпеливо огрызнулся зельевар, все еще не оборачиваясь к посетительницам: он одновременно, с разной амплитудой, помешивал два котла. Время от времени по сигналу метронома ритмы помешивания менялись. — Я знаю, что делаю. Когда этот этап завершится, посплю пару часов. В случае необходимости, я могу обходиться без сна куда дольше. Приходилось уже.
Профессор даже говорил в такт своим действиям — это помогало ему держать ритм.
“Но ты вовсе не должен!” — подумала Гермиона.
Если бы она пришла одна, то настояла бы на передышке, хотя, приди она одна, вообще не стала бы его отвлекать.
— Может вам кто-нибудь помочь? — спросила Гермиона, заранее зная ответ.
— Нет. Здесь нет стандартных действий. Даже ингредиенты готовятся особым образом. Вы не подготовлены, а у меня нет времени вас учить.
— А у вас-то получится? — напрямик спросила Минерва.
А ведь Северус отказался дать гарантии!
Но, видимо, директриса решила, что это только вопрос времени, она явно не осознавала сложность задачи.
— Не знаю, — откровенно ответил Снейп. — Спросите, когда закончу. — Он отложил одну из палочек, которой помешивал зелье, подтянул к себе разделочную доску и стал одной рукой аккуратно нарезать какие-то колючие, жесткие, отвратительные на вид, стебли. — Но, как вы справедливо заметили, если у меня ничего не выйдет, Филиус умрет. — Из-под котла, который все еще помешивал Снейп, брызнули искры, угодив профессору на руку, и кожа в этом месте мгновенно покраснела. А Северус всего лишь поджал губы — вот и вся реакция. — Теперь я настоятельно прошу вас удалиться. Мне нужно сосредоточиться.
Выбора не было, волшебницы покинули зельевара.
Следующая попытка сунуть нос к Снейпу успеха не имела. Северус отказался их впустить, а когда Минерва попыталась самостоятельно проникнуть в лабораторию, охранные чары обожгли ей руку. Через дверь донеслась нечленораздельная злобная тирада, к счастью, оставшаяся практически непонятой.
Выразился он, кажется, на старонемецком, а может, и на русском. Слов было не разобрать, но тон не оставлял сомнений, что по меньшей мере половина реплики состояла из нецензурщины.
Они лишь поняли, что зелье сейчас на самом сложном этапе и малейшее изменение температуры или атмосферного давления приведет к тому, что котел буквально взорвется зельевару в лицо. Профессор, знал, что делал, работал насколько возможно быстро, и в свое время зелье будет закончено, поэтому, черт побери, оставьте его в покое!
Они послушались.
В каждую свободную минуту Гермиона переживала за Северуса, правда свободных минут у нее было крайне мало. Одни лишь Зелья отнимали почти все время. Теперь Гермиона понимала почему Северус злился на студентов, совершающих из раза в раз одни и те же ошибки! А еще ей нужно было проверять работы по Магловедению, а также по Зельеварению, при этом стараясь соответствовать стандартам Снейпа.
Как-то в конце очередного занятия к ней подошли старосты Слизерина и заверили, что за своим факультетом присмотрят сами, а профессора Грейнджер привлекут только в случае крайней необходимости. Гермиона растрогалась и выдала каждому по двадцать очков просто за то, что они сняли часть груза с ее плеч. Старосты приняли награду с достоинством, и Гермиона не удержалась от улыбки.
Состояние Флитвика не улучшалось, но и не ухудшилось. Чтобы сохранить его силы, Мадам Помфри погрузила Филиуса в искусственный сон.
Теперь все зависело от Северуса...
25.06.2018
Глава 40
"Hope dangles on a string
Like slow spinning redemption
Winding in and winding out
The shine of it has caught my eye."
— Dashboard Confessional, 'Vindicated'.
Как-то вечером, на седьмой день после приступа Флитвика, в учительскую ворвалась сияющая мадам Помфри.
— Час назад Северус принес мне готовое зелье! — объявила она. — Я ввела первую дозу, и Филиус хорошо отреагировал. Следующие два дня будут критическими, но кризис уже миновал.
Педагоги разразились аплодисментами.
Широко улыбаясь, целительница подняла вверх руки, призывая к тишине.
— Да, это чудесно. Однако до полного выздоровления еще далеко. Северус пока не может преподавать, он в полубессознательном состоянии — натуральный живой труп. Если наш зельевар сумеет проснуться раньше завтрашнего дня, я сильно удивлюсь. А Филиусу, скорее всего, до конца семестра придется поберечься. Минерва, он хочет перемолвиться с вами словечком. Может быть, уже на следующей неделе я разрешу посещения. Нас ждут большие перемены, Филиус совсем плох и поправляться будет долго. Однако сейчас он вне опасности.
Коллеги начали взволнованно переговариваться.
Гермиона тем временем увлекла Поппи в угол.
— Как он?
— И почему мне кажется, что ты спрашиваешь не о Филиусе? — улыбнулась мадам Помфри. — Не смотри на меня так, Гермиона! Я ведь знаю, ты, как и все мы, за него переживаешь. А Северус, насколько я могу судить, в порядке.
— Он даже полумертвый сможет вас убедить, что он в полном порядке, — пробормотала Гермиона.
— И то правда. Но я серьезно: с ним все хорошо. Невероятно измучен, так что оставьте его в покое, мисс. Северусу нужно отдохнуть, но со временем он придет в себя. Он так устал, что и говорить-то не в состоянии, — улыбнулась целительница. — Наш зельевар редко бывает таким смирным. Вряд ли мы в ближайшие несколько дней его увидим, однако как только он выспится, все вернется на круги своя.
Несмотря на заверения мадам Помфри, Гермиона сбежала пораньше, чтобы проверить, как там Северус. Она стояла на пороге спальни и нежно улыбалась, глядя на спящего Снейпа. Тот спал так глубоко, словно погрузился в кому. Наверное, разбудить его сейчас способны лишь гром и молния, обрушившиеся прямо ему на голову. Похоже, по возвращению из Больничного крыла Северус просто забрался на кровать и отключился. Зрелище, надо сказать, вышло не слишком привлекательное.
Профессор отчаянно нуждался в бритье. Бородка, неравномерно отросшая за неделю, его отнюдь не красила. Волосы выглядели отвратительно, лицо чумазое, одежда грязная и замусоленная: стимуляторы, вместе с потом покидавшие тело Снейпа, оставили после себя на рубашке высохшие желтые пятна. Зельевар натужно храпел, словно ему не под силу было дышать нормально. С уголка губ тянулась ниточка слюны.
Но для Гермионы он все равно был неотразим. А Крукшанкс, несмотря на жуткую вонь, окутывавшую хозяина, свернулся, мурлыча, у него под боком. Гермиона хотела подойти и поцеловать любимого, взъерошить его волосы, но удержалась, боясь разбудить: во сне он нуждался как никогда. Она отправилась в лабораторию, посмотреть, не нужно ли помочь там с уборкой.
Лаборатория, вполне ожидаемо, сияла чистотой, ни следа невероятной работы, что была здесь проделана, не осталось. Гермиона печально покачала головой: у Северуса не нашлось времени на еду и душ, зато рабочее место он вылизал сверху донизу, причем вручную, потому что в помещении, битком набитом летучими ингредиентами и чувствительным оборудованием, лучше поменьше пользоваться магией. И лишь потом свалился спать.
Настоящий профессионал! И упрямый осел. Гермиона с улыбкой покинула подземелья, спящего возлюбленного, вероломного фамильяра, и вернулась в свои покои.
Прошло еще два дня, прежде чем Северус, наконец, очнулся. К этому времени Филиус уже окончательно пришел в себя и начал поправляться.
Когда Снейп субботним утром заглянул в учительскую выпить кофе, его приветствовали необычайно тепло. Ошеломленный профессор подозрительно покосился на коллег. Пусть даже все еще измотанный, он выглядел куда лучше, чем в последний раз, когда его видела Гермиона.
На приветствия зельевар не ответил и занялся приготовлением крепчайшего кофе, насыпав в чашку столько сахара, что ложка могла в ней стоять сама по себе.
Снейп опустился в кресло и, мягко усмехнувшись, прохладно спросил:
— Насколько я понимаю, нашему многоуважаемому коллеге полегчало?
— У него сейчас Минерва. Когда вернется, расскажет все подробности, — отозвалась профессор Синистра. — Поппи сказала, благодаря вам, Флитвику намного легче, он идет на поправку.
Северус смерил ее равнодушным взглядом — все еще не любил выслушивать благодарности, хоть Гермиона так и не понимала, почему — и уклончиво пожал плечами.
— Я знаком с Филиусом Флитвиком четыре десятилетия, — сдержанно ответил он. — После стольких лет посочувствуешь даже врагу.
То есть, перевела Гермиона, Северус доволен, что сумел помочь, и возможно, немного раздражен: неужели требовалось нечто столь драматичное, чтобы коллеги начали относиться к нему по-человечески.
Впервые со времени своего прихода Снейп взглянул на Гермиону. Глаза его смягчила теплая полуулыбка, адресованная ей одной. Было чрезвычайно сложно устоять перед таким взглядом, к тому же неделя без профессора выдалась долгая и одинокая. Гермиона гадала, достаточно ли он отдохнул. Северус приподнял бровь и слегка усмехнулся, с тайным, но весьма недвусмысленным намеком. Грейнджер сочувственно улыбнулась в ответ. Они явно думали в одном направлении.
К сожалению, сначала предстояло разобраться с делами.
Обсуждать оценки по Зельеварению на виду большей части преподавательского состава оказалось весьма затруднительно, ибо Гермионе хотелось одного: наброситься на Северуса, зацеловать каждый дюйм его тела, а потом утащить на ближайшую кровать. Или стену, или стол, или пол, если уж на то пошло.
Стараясь не ерзать, Гермиона продолжала обсуждать успехи третьекурсников, прекрасно понимая, что Северус слушает ее не больше, чем она сама следит за своими словами.
И вот наконец-то вернулась Минерва!
Появилась надежда, что как только директриса расскажет всем, как продвигается выздоровление Флитвика, можно будет спокойно улизнуть.
Макгонагалл заварила себе чашку чая, уселась в кресло и улыбнулась.
— Настроение у Филиуса боевое. Поппи говорит, он выздоравливает — и это ваша заслуга, Северус.
Снейп в ответ что-то уклончиво проворчал, отвел взгляд от Гермионы и снова уткнулся в опустевшую чашку.
Минерва возвела очи горе, однако вид у нее при этом был снисходительный, не то что раньше.
— Ну да ладно, — посерьезнела она. — Мы с Филиусом долго обсуждали будущее. — Кажется, Макгонагалл собиралась сообщить нечто важное. Профессора насторожились и обратились в слух. — Поппи говорит, и я вынуждена с ней согласиться, Филиус уже чувствует на своих плечах груз лет. Нынешний объем работы ему не под силу.
— А ведь он совмещает всего лишь три должности, — вполголоса пробормотал Снейп. — Экий лодырь.
Гермиона тут же пнула его по ноге, в ответ получив жаркий взгляд, обещающий желанное возмездие, и задрожала в радостном предвкушении. Минерва урезонила их суровым взглядом.
— Он попросил меня нанять нового учителя, чтобы разделить с ним обязанности преподавателя Заклинаний и главы факультета Равенкло. Этот человек станет преемником Филиуса, а сам Флитвик будет вести занятия неполный день. Есть ли у вас на примете подходящая кандидатура?
— Луна Лавгуд! — одновременно воскликнули Невилл и Гермиона, улыбнувшись друг другу. Затем Лонгботтом кивнул Гермионе, и та продолжила: — Она немного… рассеянная, но чары знает назубок. Мне кажется, она будет рада вернуться в Хогвартс. Во всяком случае, выпускать “Придиру” это ей не помешает, — запоздало добавила Грейнджер.
Минерва улыбнулась и кивнула.
— Что ж, значит, мисс Лавгуд. Сообщите мне, если у кого-то на примете имеются другие кандидаты. — Вдруг улыбка Макгонагалл угасла. — Есть еще кое-что… Филиус хочет покинуть пост заместителя директора. — Все удивленно вытаращились на нее. Минерва вздохнула и официально объявила: — По выслуге лет следующий вы, Северус. Желаете занять эту должность?
Идея директрису совершенно не привлекала и она отчетливо дала это понять, но — удивительно — характер демонстрировать не стала.
— Что? Нет, — помедлив, ответил Северус. Он искренне удивился вопросу, потом его взгляд посуровел. — Не просто “нет”, ни за что, черт возьми.
— Неужели? — уставилась на него Минерва.
— В самом деле, — с прохладцей парировал Снейп. — Во-первых, формально я не следующий по выслуге, преподаю всего лишь два года. Во-вторых, вам известны мои взгляды: руководство школы не должно иметь личных пристрастий. Кто заменит меня на посту главы Слизерина? А ведь вы именно потому меня и наняли, если помните. Так не станем же оскорблять друг друга, притворяясь, что дела обстоят иначе. — Помолчав, он вздохнул, потирая глаза и продолжил совсем другим тоном. Голос зельевара звучал устало: — А в-третьих… Скорее ад замерзнет, чем я снова взойду на этот эшафот. Даже если всех вас завтра скосит чума, я откажусь. Не собираюсь проходить через это снова.
Воцарилось ошеломленное молчание.
Наконец Минерва тихо, удивительно мягко сказала:
— Что ж, я… удивлена.
Снейп с ехидной кривой ухмылкой, что не коснулась глаз, посмотрел на директрису.
— Из-за того, с как великолепно я в последний раз справился со своими должностными обязанностями? Просто видимость, Минерва, мне это не доставило удовольствия. Сейчас обстоятельства изменились, но воспоминания еще живы. — Зельевар склонил голову и официальным тоном сообщил: — Со всем уважением вынужден отказаться.
— Как пожелаете, Северус, — тихо ответила директриса. Она огляделась. — Я все обдумаю и более подробно обсужу с Филиусом.
Снейп нахмурился.
— Вы что же, оба решили, я соглашусь? И оба решили, что это отличная идея? — удивился зельевар.
Гермиона оглядела учительскую: и Филиус, и Минерва работали в Хогвартсе, когда Северус служил здесь директором, как и несколько других профессоров среди присутствующих, однако перспектива никого не ужаснула. Невилл усмехнулся, поймав взгляд Гермионы. Помедлив, она дрожащими губами улыбнулась в ответ.
Они больше не испытывают к Снейпу ненависти! Это было почти все, чего Грейнджер для него хотела.
— Кто-нибудь еще возражает против рассмотрения его кандидатуры? — спросила Макгонагалл.
Последовало задумчивое молчание. Несколько преподавателей отрицательно покачали головами. Северус выглядел сбитым с толку. Он снова озадаченно уставился в свою кружку.
Видимо, сжалившись над ним, Минерва вернулась к обсуждению выпускников Равенкло, которые могли бы разделить с Филиусом его обязанности. К тому времени, как импровизированное собрание закончилось, у нее оказался целый список кандидатов.
Под конец собрания Северус успокоился, даже отпустил несколько сдержанных замечаний. Он все еще выглядел удивленным, но не сказать чтобы неприятно. Гермиона подозревала, что они снова думают об одном и том же, нетерпеливо ожидая, когда же закончится совещание.
Как только их отпустили, подозрения подтвердились. До спальни они не дошли — едва успели добраться до подземелий. В коридоре с трудом оторвались друг от друга, почти бегом миновали класс Зельеварения, ворвались в кабинет профессора и захлопнули за собой дверь.
Неделя и вправду выдалась долгая; мысли у Гермионы путались. Она запустила пальцы Северусу в волосы, тот приподнял ее и усадил на стол. Задыхаясь, они стаскивали друг с друга одежду, не разрывая поцелуй.
Гермиона рванула с плеч Снейпа мантию, пуговицы полетели на пол, и зельевар расхохотался. Грейнджер попыталась возмущенно оправдаться, но Северус заткнул ей рот поцелуем, от которого загорелась кровь. Снейп отодвинулся и задушенно засмеялся. Потемневшими от желания глазами он смотрел на Гермиону.
— Боже, как мне тебя не хватало! — покачал он головой, борясь с улыбкой. — Невыносимая, сумасшедшая, бешеная женщина!
— Северус? — сладчайшим голосом позвала Гермиона, тот в ответ вопросительно вздернул бровь. — Заткнись уже.
Услышав это, он снова расхохотался, но Гермиона дернула его на себя и яростно поцеловала, еще и еще. Жадно впиваясь в рот Гермионы, Северус задрал ей блузку, расстегнул бюстгальтер и склонился к обнаженной груди. Тем временем Грейнджер стащила вниз брюки зельевара, а он стянул с нее джинсы и трусики.
Они сходили с ума, словно не виделись не одну неделю.
Наконец Северус ворвался в нее, и они начали отчаянно двигаться. Секс получился яростным, быстрым и почти животным.
На какое-то время наконец насытившись, Гермиона распростерлась на столе. Снейп рухнул сверху. Оба задыхались и дрожали.