— Да уж, — хохотнула Гермиона. — И гадать не хочу, что тебя на это подвигло.
— Хотел поцеловать тебя в полночь, — торжественно заявил Снейп. — Минерва Макгонагалл вздумала чинить мне препоны, не вижу причин, почему это должно сойти ей с рук.
— Дурачина, — ласково отозвалась Гермиона. — Поцелуй вышел бы куда лучше, если бы ты меня хоть как-то предупредил. Я не успела среагировать.
— Что ж, считай себя предупрежденной, — хмыкнул в ответ Северус.
Гермиона едва успела заметить, как насмешливо блеснули его глаза, и он тут же прижал ее к стене с поцелуями.
Снейп тянул время, давая Гермионе возможность ответить; она запустила пальцы ему в волосы и почувствовала на его языке вкус шампанского.
— С Новым годом, сумасшедший! — нежно сказала она с полуулыбкой. — Пошли, поможешь мне придумать достойные новогодние клятвы.
Внезапно выяснилось, что за несколько секунд темноты профессор успел стянуть бутылку шампанского. Остаток ночи прошел куда приятнее — к их взаимному удовлетворению, Северус не так уж наклюкался и оказался вполне способен на некоторые подвиги.
* * *
Девятого января Гермиона проснулась рано. На день рождения Северуса она кое-что запланировала. Учитывая, что предстоял рабочий день, стоило все подготовить с утра. А если какие-нибудь школяры снова умудрятся все испортить, она точно выйдет из себя!
Праздник выпал на самый загруженный день недели, и когда профессор уйдет на завтрак, в следующий раз они увидятся только после обеда (хотя у Гермионы имелась пара идей и на этот случай). На ланч она вряд ли попадет. Предстояло множество дел, но Грейнджер все же позволила себе несколько минут поглазеть на спящего Снейпа, прислушиваясь к его дыханию — медленному и ровному. Гермиона размышляла о двух годах, проведенных с Северусом.
“Мы прошли длинный путь”, — лениво думала она, легко улыбаясь.
Понимая, что наблюдать за ним удастся совсем недолго, потом он почувствует это и проснется, Гермиона перекатилась на бок, облокотилась на руку и легко поцеловала Северуса. Резко будить его, когда он сам еще не готов проснуться, довольно рискованно... Пусть Снейп уже не был таким нервным как раньше, но если что-то пойдет не так, Гермиона приготовилась использовать Щитовые чары.
Северус начал отвечать на ее поцелуй. Гермиона отодвинулась, зельевар открыл глаза и сонно на нее посмотрел. Если требовала обстановка, Снейп мог проснуться моментально в полной боеготовности. Однако — и Гермиона это знала — предпочитал этого не делать. Вообще-то, медленно просыпаясь, профессор выглядел удивительно милым, но она ему это сообщать не планировала.
— Привет, — пробормотал Северус, подавив зевок.
— И тебе привет, — улыбнулась Гермиона. — С днем рождения.
— Угу, — неразборчиво промычал Снейп и снова закрыл глаза.
Гермиона вновь его поцеловала, улыбаясь шире. Профессор пробурчал что-то про утреннее дыхание — его или ее, или их обоих, кто знает — но на поцелуй ответил так искренне, что стало ясно: он вовсе не возражает.
Гермиона прижалась к Северусу, поцелуй стал глубже, и профессор повернулся к ней. Она закрыла глаза и расслабилась в его объятиях. Положив руку ему на грудь, медленно скользнула пальцами вниз по животу к горячему и твердому от утренней эрекции члену.
Стоило Гермионе к нему прикоснуться, Снейп вздохнул ей в рот и слегка сместился ниже. Гермиона нежно сжала его ствол и начала медленно поглаживать. Она оторвалась от губ Северуса; поцеловала его в краешек челюсти, провела носом по шее, мягко стиснув в руке затвердевший фаллос. Снейп зарычал и выгнулся.
Большим пальцем Гермиона обвела головку и сдвинула крайнюю плоть. Пальцы покрыла смазка, Гермиона скользнула вниз по всей длине, сжав посильнее. Она осторожно поцеловала горло зельевара, погладив языком каждый длинный шрам; Северус вздрогнул и задержал дыхание. На этот жест он отреагировал сильнее, чем на поглаживания рукой. Наверное, все еще был слишком чувствителен к прикосновениям старых отметин от змеиных укусов, хоть уже привык, что его трогают за шею. Гермиона точно не знала, физические тут причины или психологические, а может, и то, и другое.
Они действовали неспешно и на удивление расслабленно. Гермиона снова поцеловала Северуса, продолжая осторожно гладить его член. Снейп запустил пальцы ей в волосы, цепляясь за спутанные кудри. Гермиона сползла вниз, нежно целуя его тело. Она остановилась на уровне паха и сменила руку ртом; в ответ Северус мягко застонал. Наконец, спина профессора выгнулась, в его груди зародился рык. Снейп задрожал. Гермиона почувствовала, как вкус во рту стал более насыщенным, и зельевар кончил.
Не открывая глаз, он привалился к подушкам. Ему казалось, в теле не осталось ни одной косточки. Он улыбался. Гермиона сглотнула, потом нашла палочку и аккуратно очистила их обоих.
— Что ж, — после короткой паузы, голосом, еще более низким, чем его обычный утренний рык, заметил Северус, — это прекрасный способ проснуться. Спасибо.
Гермиона все еще чувствовала на языке вкус Северуса. Она подползла обратно и поцеловала его, а потом устроилась рядом, положив голову зельевару на грудь, вслушиваясь в ритм его сердца.
— Всегда пожалуйста.
— Позволишь мне тебя отблагодарить? — предложил Снейп.
Гермиона покачала головой и прижалась ближе.
— Не сейчас. Тебе пора на завтрак. Конечно, немного времени у нас есть, но я не в настроении для секса по-быстрому. За тобой должок, если настаиваешь.
— Приятная повинность, для разнообразия, — иронично заметил Снейп. Голос его звучал уже намного бодрее, в нем ясно слышалась насмешка. — Насколько я понимаю, на завтраке тебя снова не будет?
— Я не обязана там присутствовать, а ты просто завидуешь, — усмехнулась она. — Я очень занята сегодня. Дела, знаешь ли. Сюрприз подготовить, со студентами позаниматься, всякое такое.
— Неужели?
— Ага. — Гермиона подцепила кулон зельевара и стала лениво с ним поигрывать. — Знаешь, пытаться подстроиться под твое расписание — та еще головная боль.
— Прости за неудобства, — неискренне посочувствовал Северус. — Я только настроился встать, а ты все испортила.
— Переживешь. Давай в душ и за работу. И постарайся не прикончить никого из студентов. Не нарывайся на внеочередное дежурство или выговор от Минервы. У меня на тебя сегодня особые планы, ни один из них таких задержек не предусматривает, веди себя прилично.
Снейп мягко фыркнул, уселся, и они снова поцеловались. Затем Северус отправился в ванную, а Гермиона в свои апартаменты. Там она облачилась в тяжелую зимнюю мантию, набралась смелости и вышла в заснеженную тьму январского утра воплощать задуманное дальше.
“Так сразу и не найдешь!” — думала Гермиона, осторожно пробираясь по снегу. Путь она подсвечивала палочкой.
Скрыть свои планы от Северуса тоже было чертовски сложно. Он был не любопытным, однако обладал невероятной способностью замечать и верно истолковывать самые тонкие детали.
“Ужасно бесит! — хмыкнула, про себя, улыбаясь, Гермиона. Дрожа от холода, она плотнее завернулась в мантию. — Не мог в июне родиться!”
Наконец она оказалась перед каменным обелиском и застыла, пытаясь разглядеть его в темноте. Разумнее было бы дождаться дневного света, но ей сегодня и без того предстояло много дел. К тому же, не хотелось рисковать — вдруг еще кто-нибудь раньше времени прознает о ее намерениях. Переведя дух, Гермиона принялась слой за слоем терпеливо снимать защитные заклинания с монумента — а заодно и с его близнеца в Косом переулке. Памятники оберегали от всего — начиная с голубей, заканчивая намеренным вредительством. Протеевы чары, связывающие обе стелы, Грейнджер оставила нетронутыми.
Покончив с заклинаниями, Гермиона смела снег с угла белой мраморной гробницы Дамблдора, чтобы не поскользнуться и забралась наверх.
— Уж простите, сэр, — пробормотала она, дыхание от холода тут же превращалось в пар. — Уверена, вы бы не стали возражать, особенно если бы знали, что я собираюсь сделать.
Может быть, она сделает одолжение и скажет портретам — позже. Скорее всего, они от всей души одобрят ее затею.
Грейнджер подняла палочку и внимательно изучила имена, аккуратно выгравированные в верхней части обелиска. Памятник уходил высоко вверх, ведь список фамилий был длинным. Имена погибших выкрасили черным, выживших — золотом.
Альбус
Персиваль
Вульфрик
Брайан
Дамблдор
...
Гарри
Джеймс
Поттер
...
Рональд
Билиус
Уизли
...
Гермиона
Джин
Грейнджер
...
Минерва
Макгонагалл
...
Кингсли
Бруствер
...
Аластор
Грозный Глаз
Грюм
…
Странно, что у Минервы и Кингсли нет средних имен, невпопад подумала Гермиона.
Впрочем, может быть, это совсем неплохо, учитывая, как называли детей многие чистокровные семьи. Вспомнив, как много усилий прилагал Рон, чтобы его среднее имя нигде не упоминалось, Гермиона ухмыльнулась. Неудивительно, с таким имечком как Билиус...
А вот “Грозный глаз” было всего лишь прозвищем, но большинство проголосовали, чтобы и его выгравировать. Гермиона все еще сомневалась, что их имена (ее собственное, Гарри и Рона) стоило писать так высоко. Гарри — да, но они с Роном ни в чем не участвовали до начала поисков крестражей, кроме, разве что в битве в Министерстве. Но Гарри настоял на своем.
— Хватит отвлекаться, Гермиона, — пробурчала она, потирая руки, стараясь согреться. — Пора покончить с этим и вернуться в теплый замок.
Потянувшись палочкой к камню, Грейнджер стала двигать имена: несколько первых слегка вверх, остальные вниз. Это заняло много времени, но вот наконец появилось свободное пространство. Гермиона передохнула чуть-чуть, попыталась размять ноги, а затем приступила к работе. Слава богу, хотя бы снег не шел! Магическая гравировка и без того труд нелегкий.
Гермиона пожалела, что не позвала с собой Невилла. Тот бы наколдовал Люмос или принес с собой факел, но думать об этом было уже поздно.
Наконец, она закончила, осторожно отступила на шаг назад и принялась любоваться творением своих рук. То ли от усердия, то ли от радости видеть результат своих стараний, Гермиона вспотела, невзирая на январскую стужу. Лоб Грейнджер утерла рукавом.
...
Гермиона
Джин
Грейнджер
…
Северус
Тобиас
Снейп
...
Минерва
Макгонагалл
…
В идеальном мире Гермиона бы написала имя Северуса сразу за именем Гарри, а лучше перед ним, только это вряд ли сошло бы ей с рук. Волшебный мир не смирится, если имя Северуса поставить слишком высоко, да и сам зельевар, скорее всего, на это не пойдет.
Кроме того, призналась себе Гермиона, ей нравилось видеть их имена вместе. Она слезла с гробницы и опять коснулась палочкой обелиска, торопливо восстанавливая защитные чары, чтобы никто не смог испортить ее труды, попытаться зачеркнуть имя Северуса или как-то его разрисовать.
Учитывая, что у памятника есть дублер в Косом переулке, рано или поздно кто-то заметит новые строчки, тогда-то и наступит кромешный ад.
Гермиона улыбнулась и еще раз полюбовалась исправленным списком. Если люди не желают добровольно признать заслуги ее любовника, она, черт побери, их заставит. Удовлетворенно кивнув, Грейнджер посмотрела на часы: пора возвращаться и готовиться к первому уроку. Она повернула к замку, по пути стирая за собой следы.
На ланч в Большом зале Гермиона добралась с опозданием. Слишком проголодалась, чтобы вообще там не появляться — ведь позавтракать-то не успела. “Ничего существенного мне в желудок не попало,” — подумала Гермиона и села возле Северуса, стараясь не смеяться.
— Ты как будто довольна собой, — лаконично приветствовал ее профессор, пока она жадно наполняла тарелку. — Неплохо повеселилась? Хотел бы я знать, как тебе это удалось.
Гермиона ухмыльнулась, а потом чопорно сказала:
— В Хогвартсе каждый развлекается как может, я ведь утром тебе доказала! — Глаза профессора сверкнули весельем и желанием. — И до сего момента мои планы шли весьма успешно, профессор Снейп, спасибо, что поинтересовались.
— Жду не дождусь узнать эти планы, — удивленно протянул он, бессовестно таская кусочки с ее тарелки — так быстро, что вряд ли кто-то успел бы заметить.
В ответ Гермиона легонько пнула его по ноге, и тут ей пришла в голову одна идея. Ухмыльнувшись собственным мыслям, Грейнджер прининялась за еду.
— Просто подожди чуть-чуть, — сказала она, осторожно скинула под столом туфлю, и отвернулась, заведя невинный разговор с Невиллом.
Тот тут же радостно принялся разглагольствовать о своем последнем проекте — каком-то гибриде или вроде того. Гермиона не вслушивалась, только все улыбалась и кивала, порой отпуская поощрительные реплики, сама же тем временем сосредоточилась на другом.
Ее босая нога коснулась ноги Северуса, он потрясенно застыл, затем еле слышно фыркнул и вернулся к еде. Гермиона подавила улыбку, задала Невиллу какой-то уместный вопрос, притворилась, что слушает, а сама начала дразнить Снейпа.
Сунув руку под стол, она погладила бедро профессора. Тот сразу разгорячился — Гермиона почувствовала это даже через слои одежды. Нежно сжав его плоть, она продвинулась вверх.
— Муффлиато, — шепнул Снейп; раздалось знакомое слабое гудение. Профессор наградил ее предупреждающим взглядом. — Прекрати.
— Почему? — бесхитростно поинтересовалась Гермиона. — Разве тебе не нравится?
Губы Снейпа дрогнули.
— Слишком нравится, настолько, что мне даже неудобно перед такой большой аудиторией, — сухо пробормотал он, едва шевеля губами. — К тому же, если не помнишь, у меня еще занятия весь день. Уроки у второго и пятого курса и так достаточно изнурительны. Благодарю покорно, не хочется, чтобы меня что-то отвлекало.
Грейнджер только ухмыльнулась.
— То есть, ты не желаешь, чтобы я тайком пробралась на практические занятия по зельеварению, чтобы отсосать у тебя в кладовке? — шаловливо осведомилась она, тоже стараясь почти не открывать рот: вдруг кто-то из студентов умеет читать по губам.
При взгляде на лицо Северуса Гермиона едва не потеряла самообладание: Снейп вдруг проявил неожиданный интерес, напрягся под ее рукой, она практически видела, как он пытается сообразить, сойдет ли им эта проделка с рук.
После долгой паузы Снейп снова расслабился и насмешливо посмотрел на Гермиону.
— Повторяю, перестань меня отвлекать, слишком уж соблазнительно.
Зельевар снял чары. Гермиона улыбнулась, убрала руку и вернулась к разговору с Невиллом, нащупывая туфлю.
Желание на самом деле прокрасться в класс Зельеварения между собственными уроками Гермиона подавила с трудом. Она подозревала, что сама идея куда более эротична, чем ее реальное воплощение. В любом случае, профессору Грейнджер предстояло переделать гору работы, чтобы обеспечить им с Северусом свободный вечер, а значит надо было сначала покончить со своими документами, а потом расставить оценки за Мастера зелий — утром она стащила из учительской стопку работ его учеников.
“Подделывать его почерк и манеру выставлять баллы удается все лучше и лучше, — думала Гермиона, покончив с последним эссе. — Хотя несомненно Северус решит, что оценки завышены.”
За ужином Гермиона оставила зельевара в покое, заметив, что он слишком раздражен — обычное дело после кучи уроков. Преподавать Северус не любил, он считал, что тратит свои таланты впустую, обучая чему-то ниже уровня С.О.В., если не Ж.А.Б.А.
Из Большого зала Грейнджер ускользнула задолго до окончания трапезы и поспешила в подземелья, чтобы убедиться: все готово к тому, чтобы провести остаток вечера по плану. Проверив апартаменты, тайными тропами Снейпа Гермиона пробралась наружу и стала поджидать, когда профессор покинет вестибюль замка и выйдет в снежную мглу выкурить сигарету.
Завидев Гермиону на улице, Снейп удивленно выгнул бровь и зажег огонь. В ответ она улыбнулась и вытащила его за руку из тени стены замка.
— Хочу тебе кое-что показать.
— Снегопад же, — слабо возмутился Северус, но послушно отправился за ней, осторожно пробираясь по засыпанной снегом тропе.
— Это нормально, Северус. Уверена, ты заметил — на дворе январь.
— Спасибо, очень остроумно. Куда мы идем?
— Увидишь.
Снейп раздраженно вздохнул, но путь продолжил. Впереди показалась гробница Дамблдора. Зельевар наградил Гермиону озадаченным взглядом.
— Как-то мрачновато...
— И поэтому ты обычно приходишь сюда, чтоб собраться с мыслями? — ехидно поинтересовалась Гермиона, но тут же смягчилась. — Посмотри на стелу. — Снейп посмотрел на нее и она твердо кивнула. — Давай же!
Она слегка подтолкнуть профессора вперед, тот поднял палочку и наколдовал Люмос.
Гермиона знала: никто бы даже не заметил. Пока перемены на памятнике в Косом переулке обнаружат, пройдет много времени. Возможно, увидят, только когда монументу потребуется очередная чистка.
Но Северус всегда был наблюдателен. Он очень рано научился пристально следить за всем, что вокруг, и годы шпионской службы научили его замечать скрытое от людского глаза.
Несколько мгновений — и Снейп резко вдохнул и напряженно выпрямился, уставясь вверх. Гермиона медленно подошла, глядя, как свет волшебной палочки отражается от гравировки.
Последовало долгое молчание.
— О, Гермиона… — нежно пробормотал Северус. Он помолчал и продолжил совсем другим тоном: — Из-за тебя поднимется народное восстание, когда кто-нибудь заметит, что ты натворила.
Легкомысленное замечание зельевара ее ни на секунду не одурачило — Снейп явно был искренне тронут, даже если отказывался это признавать. Гермиона улыбнулась и небрежно пожала плечами.
— Пройдут недели, а может, и месяцы, прежде, чем кто-то заметит. На меня никто даже не подумает. Они никогда не смогут выяснить, на каком именно обелиске исправили надпись, к тому же, не одна лишь я признаю, что ты сражался за нас.
Северус вопросительно поднял бровь, стряхнув пепел на снег.
— Но список людей, кто поставил бы мое имя так высоко, очень короток. По сути, он из одной тебя и состоит. Возможно, еще и из Поттера — если тот чувствует себя достаточно виноватым.
— Понимаю, на самом деле ты хотел сказать спасибо. Всегда пожалуйста, Северус!
Снейп в ответ грустно улыбнулся, снова посмотрел на монумент и перевел взгляд на Гермиону.
— Извини. Спасибо тебе.
— Так-то лучше. — Гермиона встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — С днем рождения! А теперь пошли отсюда, пока не околели от холода.
Они направились к замку...
— На самом деле, сегодня мне было жарковато, — с нажимом сказал Северус.
— Какие-то мысли отвлекали, м? — лукаво усмехнулась Гермиона.
— Ужасно отвлекали, — согласился Снейп; глаза его весело блестели. — Особенно, когда требовалось достать какой-нибудь ингредиент из шкафа в кладовой.
— Мне очень жаль, — рассмеялась Гермиона.
— Врушка.
Вернувшись в подземелья, Гермиона вручила Северусу стопку проверенных работ, получив в ответ благодарный взгляд. Затем преподнесла зельевару бутылку редкого пива — знала, что Снейп предпочитает этот сорт, однако доставить напиток в замок оказалось непросто.
— К такому обхождению легко привыкнуть, знаешь ли, — заметил Снейп, с комфортом располагаясь на стареньком диване.
— Обормот, — расплылась в улыбке Гермиона. — Лучше не привыкай: дни рождения случаи особые, остаток года ты прекрасно можешь обслужить себя самостоятельно.
Самодовольно осклабившись, Северус насмешливо отсалютовал ей бутылкой, глотнул и расслабился.
— В любом случае спасибо.
— У меня припасена еще парочка подарков, — сообщила Гермиона. Снейп с любопытством посмотрел на нее, и она улыбнулась. — Дай мне на минутку кулон...
К удивлению Гермионы, Северус подозрительно прищурился.
— Это еще зачем? Что ты собираешься с ним делать?
Гермиона удивленно поморгала и медленно ответила:
— Просто хочу трансфигурировать его в нечто получше, чем резинка и кусок дешевого металла.
Снейп отвел глаза.
— Я бы предпочел оставить все, как есть...
— Но почему? — заинтересованно спросила Гермиона и наклонилась вперед, стараясь поймать и удержать взгляд профессора. Тот неловко отодвинулся.
— Мне он и таким нравится.
— Северус, сам кулон — это был сюрприз из хлопушкиИз волшебных рождественских хлопушек выскакивает подарок.. А тесьма стала похожа на шнурок от обуви.
Снейп упрямо покачал головой, все еще глядя в сторону.
— Мне все равно.
— Северус… — нежно позвала Гермиона.
Спустя мгновение он вздохнул и обратил взор на нее.
— Это мой лучший подарок, — тихо признался он.
Гермиона вытаращилась на него.
— Да ты шутишь!
Северус медленно вытащил кулон и покрутил в пальцах.
— Я первый раз в жизни получил подарок, который и в самом деле что-то значил. Он был особенным и личным, не просто чтоб отделаться.
Ох, Северус… Гермиона все поняла. Она осторожно взяла кулон и заправила обратно, под рубашку. Снейп взглянул на нее, и она улыбнулась в ответ.
— Хорошо. Надеюсь, ты хотя бы наложил на него пару чар, чтобы не дать ему развалиться.
— Естественно, — отмахнулся зельевар, но выглядел уже более довольным.
— Самоуверенные нахалы никому не нравятся!
— Зато, кажется, они нравятся тебе, — поднял бровь Снейп.
— Я люблю тебя, Северус. Это не значит, что ты мне обязательно нравишься, — ехидно хмыкнула Гермиона. — И правильно: не такой уж ты милый. — Она встала и поцеловала его. — Допивай пиво, я через пару минут вернусь.
Вернулась Гермиона со склянкой в руках. Увидев банку, Северус улыбнулся, сразу поняв, что это такое: емкость содержала самую новейшую и, возможно, окончательную вариацию мази от рубцов.
Некоторое время назад Билл Уизли с радостью оповестил, что эта модификация снадобья помогает гораздо лучше.
Гермиона улыбнулась, поманила за собой Снейпа и ускользнула в спальню. Профессор последовал за туда же. Обернувшись, она поцеловала его и без слов начала не торопясь раздевать.
Шрамов у Северуса было не счесть. Потребовалось много времени, чтобы осторожно смазать каждый, тем более, что привыкнув к ним, большинство отметин Гермиона попросту не замечала.
Спину она оставила напоследок — там дела обстояли хуже всего. Наконец, она оседлала зельевара — тот лежал на животе — и оглядела поле работ: лопатки, линию позвоночника… Под бледной кожей перекатывались мускулы.
Гермиона поцеловала каждый рубец, перед тем как осторожно наложить немного мази, занимаясь скорее массажем, нежели лечением.
Двигаясь вверх по плечам, она проследила самые глубокие шрамы, похожие на отметины от хлыста. Гермиона никогда не спрашивала прямо о конкретных следах, а Снейп всегда неохотно делился информацией, рассказав лишь о единственном рубце сразу за Темной меткой — тот знак оставил на себе сам Северус.
Снова склонившись к спине зельевара, Гермиона нежно провела языком по самым жутким бороздам, ощущая, что кожа словно перепахана. Глаза наполнились слезами; Гермиона их тут же сморгнула.
— Сколько боли, — прошептала она, почти не осознавая, что говорит вслух, пока Северус не вздрогнул под ней и не вздохнул, безмолвно соглашаясь.
Наконец Гермиона закончила, закрыла мазь крышкой и убрала банку. Она взглянула на Северуса, тот перевернулся на спину, безмолвно наблюдая за ней неизмеримо бездонным взглядом — неописуемым взглядом, которым смотрел на Гермиону, когда она признавалась ему в любви.
Она всерьез подозревала, что больше никто, за все пятьдесят лет и один год жизни Снейпа, не говорил ему таких слов. Северус заслуживает куда лучшего, чем эти постылые шрамы. Гермиона вернулась в постель. Снейп притянул ее к себе и нежно поцеловал. Никто из них не произнес ни слова — не было необходимости.
Грейнджер поцеловала следы на его шее, а Северус стал неторопливо снимать с нее одежду. Тело Гермионы постепенно открывалось ему; руки и губы зельевара медленно перемещались по ее коже. Гермиона оседлала бедра Снейпа, закрыла глаза, прильнула к нему и поцеловала. Она растворилась в знакомом вкусе, ощущая давление возбужденного члена.
Снейп немного выгнул спину, Гермиона сдвинулась, уселась прямо, запустила руку между их телами, ввела в себя его ствол, и опустилась на него. Он заполнил ее полностью; Северус резко вздохнул, сжав бедра Грейнджер.
Ощутив внутри себя его пульсацию, Гермиона в ответ сжала внутренние мускулы, наклонилась и нежно взяла Снейпа за руки. Легко держа его запястья, она подняла руки Северуса вверх и прижала их к постели. Ограничение свободы было лишь мнимым, пусть даже поза Гермионы позволяла ей усилить нажим, но чтобы удержать зельевара, требовалось куда больше сил. Правда, Грейнджер никогда и не планировала так поступать. Давным-давно Северус предупреждал, что ему не нравится связывание, да и Гермиону эта идея не привлекала, но смысл был не в том. Она не пыталась не дать Снейпу воли, лишь хотела дать ему понять, что он не должен ничего делать.
Намек Северус уловил. Почувствовав давление ее рук, он на мгновение инстинктивно напрягся, немного выгнулся, а потом медленно выдохнул, расслабился и поддался — по крайней мере, физически. Гермиона ощутила под собой послушное гибкое тело. Затуманившимся от страсти взглядом, противоречащим его видимой покорности, профессор наблюдал.
Гермиона с улыбкой поцеловала его и, сопротивляясь желанию закрыть глаза, посмотрела на Северуса.
Пока она скакала на нем, бедра Снейпа вздымались и падали, следуя ее темпу. Казалось, он счастлив позволить ей делать с ним все, что угодно. Запыхавшись, Гермиона негромко рассмеялась.
— Нечасто я вижу тебя таким смирным...
— Зачем же мне спорить, если ты хочешь потрудиться сама, — фыркнул Северус.
В ответ Гермиона ухмыльнулась, немного раздвинула колени и сжала мускулами влагалища его член; Снейп застонал.
— В мире не найдется более заядлых спорщиков, чем мы, Северус.
— Верно, — переведя дух, признал тот. Спина зельевара изогнулась, на мгновение напрягшись в ее тисках. — О, боже, сделай так еще раз….
Гермиона сделала, как он просил и удивилась — обычно Северус не издавал так много звуков во время секса. Он задвигался быстрее, совершая выпады навстречу каждому ее скольжению. Снейп был активным от природы, и уж конечно Гермиона не собиралась жаловаться, если он хотел принять большее участие в процессе. Она отпустила запястья зельевара, выпрямилась, начиная задыхаться и дрожать, приближаясь к пику. Движения Гермионы стали резче, Северус подхватил ритм. Оргазм ураганом обрушился на нее, и Снейп, выкрикнув ее имя, рванулся под ней и тоже кончил.
04.06.2018
Глава 39
"If your time to you is worth savin'
Then you better start swimmin'
Or you'll sink like a stone
For the times they are a-changin'."
— Bob Dylan,
'The Times They Are A-Changin'
В середине января Грейнджер обнаружила в утренней почте любопытную записку:
“ Ладно, Гермиона, мы тебя поняли. Вышло, конечно, забавно. К тому же, разрази меня гром, Рон заслужил все это и даже больше, но не может же он в таком виде ходить на работу! Есть контрзаклинание?
Гарри”.
Гермиона, слегка хмурясь, озадаченно разглядывала письмо, потом догадалась в чем дело и устало вздохнула.
— Северус!
— Что? — послышалось вдалеке.
— Подойди сюда. Прямо сейчас, прошу.
— Я в разгаре процесса! Это важно?
— Да.
— Хорошо. Подожди чуть-чуть.
Через пару минут из лаборатории показался Снейп, вытирающий руки о мантию.
Он вопросительно приподнял бровь.
— В чем дело?
— Что ты сотворил с Роном?
— Ты о чем?
Гермиона протянула ему письмо.
— Гарри просит контрзаклинание, потому что Рон не может ходить на работу. Лично я Рона не трогала — если начну, боюсь, не смогу остановиться. Кто-нибудь другой давно бы уже признался. Остаешься ты. Так что ты ему сделал?
Снейп прислонился к косяку и осклабился.
— Совершенно ничего.
— Северус.
— Клянусь, я ничего не делал с Роном Уизли.
Гермиона обдумала слова зельевара. Только дураки принимают на веру заявление главы Слизерина, а Грейнджер слишком давно знала Северуса, чтобы позволить ему выйти сухим из воды.
— Ладно, тогда как именно ты ухитрился заставить его себе навредить?
— А вот это уже интересный вопрос.
— Северус, просто ответь, — вздохнула Гермиона.
Снейп вошел в комнату.
— Поттер решил, что это ты? — Зельевар закатил глаза. — Я так долго старался превратить цвет волос Уизли в точный оттенок зелени Слизерина! Не знал, что мне вдобавок надо расписаться у него на лбу, чтобы до людей наконец дошло.
— Ты выкрасил его волосы в зеленый... — уставясь на Снейпа, медленно произнесла Гермиона.
Снейп небрежно помахал рукой.
— Это всего лишь побочный эффект, просто чтоб дать Уизли понять, кто в ответе — хотя, видимо, для него намек все еще слишком тонок.
— Так что же ты сделал на самом деле? — Снейп снова ухмыльнулся, но промолчал. — Северус, хватит игр! Если он из-за тебя не может работать...
— Конечно нет! Он вполне способен выполнять свою работу — физически. Просто в нынешних обстоятельствах может пострадать его чувство собственного достоинства... — Все еще усмехаясь, Снейп пересек комнату. Он выглядел слишком уж довольным собой, глаза мстительно сверкали. — Интересно, Уизли уже все проблемы обнаружил?