А что выспаться не придется, Гермиона уже смирилась.
Остаток июня прошел в блаженном ничегонеделаньи. Затем последовал июль: пылающий сухой дикой жарой, нехарактерной для Британии. Два дня Северус практически безмолвствовал, и вот Гермиона смотрела, как сидя на ступенях трейлера, профессор курит сигарету за сигаретой. Через несколько часов они отправятся в Хогвартс, и Снейпа это явно расстраивало.
Настала пора вмешаться.
Гермиона опустилась на колени в дверном проеме за его спиной и обняла за шею.
— Северус?
Он отвернулся, выпуская клуб дыма, и лишь за тем прижался к ней. Она сразу же поняла, как зельевар напряжен.
— Я в порядке.
— Ты уверен? Ты не обязан идти.
Снова затянувшись, Снейп так же монотонно повторил:
— Я в порядке.
Вздохнув, она плотнее прижалась к его спине, нежно провела щекой по шрамам на шее, а затем положила подбородок ему на плечо.
— Вовсе нет. — Гермиона обняла его за талию.
Снейп отбросил сигарету, затем переплел свои пальцы с ее и откинул голову назад.
— Не жду Церемонии с нетерпением, но все нормально. Не люблю… не люблю, когда меня ненавидят, хоть и привык. Похоже, после стольких лет, надеюсь, все пройдет не так плохо, как я себе навоображал.
— Уверена, ничего не может быть хуже твоих фантазий, — поддела Гермиона, вдыхая знакомый запах его кожи. — На фоне твоей жизненной философии даже Шопенгауэр выглядит оптимистом.
— Обычно мои ожидания оправданны, — тихо рассмеялся в ответ Снейп.
— Не всегда. Даже ты, слизеринец, порой ошибаешься. — Гермиона легконько поцеловала его в уголок губ. — Пора собираться. Помни, если все пойдет наперекосяк, мы просто уйдем. Ужасно хочу посмотреть, что же эта троица затеяла. Минерва злится, что Альбус ни в чем не признается, а Джинни все пытается вытянуть правду из Гарри.
Снейп уклончиво промычал, вслед за ней неохотно поднимаясь на ноги.
— Ну хоть розовых стен не будет.
— Или музыки? — поддразнила Гермиона, и он гневно буркнул:
— Заткнись.
24.07.2018
Глава 42
"I treasure your love
I never want to lose it
You've been through the fires of hell
And I know you've got the ashes to prove it
I treasure your love
I want to show you how to use it
You've been through a lot of pain in the dirt
And I know you've got the scars to prove it..."
— Meat Loaf, 'Rock & Roll Dreams Come Through'.
Несмотря на все усилия, собралась Гермиона не скоро. Ванная в трейлере была тесновата для переодевания. К тому же, давненько ей не приходилось примерять не просто милое платье, а вечерний наряд. Заморачиваться она не стала: надела обычное черное платье, а поверх мантию цвета темного золота, с шоколадно-коричневой отделкой.
Усмирив волосы, Гермиона, наконец, вышла из ванной, чтобы посмотреть, как там Северус.
Профессор ждал в гостиной. Облик его потрясал воображение. В прошлом Гермионе редко доводилось лицезреть Снейпа в парадном виде. Обычно его мантии, как и его повседневная преподавательская, были черными, однако сегодня брюки, сюртук и белоснежную рубашку сверху покрывал угольно-серый шелк. Мерцающая ткань смотрелась великолепно.
Мало того, мантия не была беспощадно застегнута доверху, воротник сидел достаточно низко, обнажая шрамы на горле — редчайший случай. Обычно профессор прилагал массу усилий, чтобы скрывать рубцы ото всех, кроме Гермионы. Но сегодня он даже волосы зачесал назад, чтобы не мешали взгляду.
— Ого! Отлично выглядишь, — как бы между делом заметила Гермиона.
Снейп фыркнул, давая понять, что заметил ее уловку. Он быстро смерил ее с головы до ног взглядом темных глаз.
— Взаимно. Ну что, пойдем, покончим с этим?
— Откуда ты знаешь, может, все пройдет неплохо? — мягко упрекнула Гермиона, подходя ближе. — У Гарри порой случаются озарения. А на сей раз его вдохновил ты.
— Угу, — только и промычал в ответ Снейп. — Дамы вперед?
Кивнув, Гермиона закрыла глаза, сосредоточилась, крутанулась на месте и аппарировала.
Ворота Хогвартса стояли распахнутыми. Не дожидаясь зельевара, Гермиона пошла по дорожке. Мгновением позже раздался пронзительный треск, и ее догнал Северус. Он предложил своей спутнице руку, Гермиона, улыбаясь, оперлась на нее, и они направились к замку.
В ярко освещенном Большом зале уже собралась толпа. Столы факультетов убрали, вместо них поставили ряды кресел, обращенных к возвышению, где обычно располагался преподавательский стол. Его заменил небольшой столик и несколько кресел. На столе стояла коробка, бережно охраняемая Кингсли. Позади водрузили большой портрет, оттуда всем подмигивал Альбус.
"Кажется, мы опоздали", — растерялась Гермиона. Мероприятие еще не началось, но народа собралось куда больше, чем они с Северусом хотели бы видеть. Гермиона попыталась незаметно отпустить его руку, но Снейп наградил ее таким взглядом, что стало ясно — он этого не желает, и она оставила попытки.
На новоприбывших начали оборачиваться, и от дверей к центру зала распространилась зловещая тишина, а за ней последовали шепотки.
Голос, прошипевший “а что он здесь делает?”, Гермиона не опознала, зато его узнал Северус.
Повернувшись в направлении звука, он внятно заявил:
— Подойдите ближе и скажите мне в лицо, что я не имею права здесь находиться. — Последовало неловкое молчание, люди избегали смотреть Снейпу в глаза. Зельевар неприятно улыбнулся и добавил: — Я так и знал. Добрый вечер, мистер Поттер. — Это Гарри пробился к ним через толпу.
— Добрый вечер, профессор. То есть, профессора. Рад видеть вас здесь.
— Что вы задумали, Гарри? — сердито поинтересовалась Гермиона.
Тот ухмыльнулся в ответ.
— Обещаю, в свое время вы все узнаете. Осталось подождать еще кое-кого, и мы начнем. Присядьте куда-нибудь.
И заторопился прочь раньше, чем они успели задать очередной вопрос.
— У меня плохое предчувствие, — пробормотала Гермиона.
Северус согласно фыркнул и подтолкнул ее к свободным местам в заднем ряду. Остальные тоже начали рассаживаться. Гости тихо переговаривались, и стало ясно: никто не в курсе происходящего.
Казалось, прошел не один час, прежде чем Гарри поднялся на возвышение, подошел к Кингсли и хлопнул в ладоши, призывая к тишине.
— Простите за ожидание, но наконец-то все на месте. Это первая встреча Ордена Феникса в полном составе с… на самом деле с тех пор, как окончилась Первая война, но и тогда мы не смогли собрать всех членов. Рад, что все вы смогли выбраться. Прежде чем начать, хотелось бы вспомнить тех, кого сейчас нет с нами...
Воцарилась минута молчания, зал окутала легкая грусть.
Гарри откашлялся и начал речь:
— Ну что ж... — Голос у него звучал несколько неуверенно, и Гермиона улыбнулась: Гарри все еще ненавидел публичные выступления. — Наверное, вы гадаете, зачем мы вас сюда позвали и что задумали. В прошлом году один человек задал хороший вопрос: почему за Церемонию поминовения отвечает Министерство? Они произносят речи, раздают медали и все такое, но какое у них есть на это право?
Гермиона искоса посмотрела на Северуса, тот в ответ весело сверкнул глазами. Гарри продолжил:
— Награждать нас за то, чему они изо всех сил старались воспрепятствовать, для высокопоставленных политиков почти… непристойно. Ни один из них не сражался рядом с нами. Не истекал вместе с нами кровью, не умер за нас! Мы — Орден Феникса, и к Министерству не имеем никакого отношения, неважно, что они там себе вообразили. — Гарри потер руку, где все еще оставались шрамы, которые там оставила Амбридж. — Поэтому мы с Кингсли и Альбусом подготовили наши собственные знаки отличия. Это не ордена Мерлина — они в любом случае никогда не были военными медалями. Нашу награду мы назвали весьма оригинально — орденом Феникса. — Среди собравшихся раздались смешки, и Гарри ухмыльнулся. — Да уж, название неплохое, по сути, даже классическое. Как говорят маглы, работает — не трогай. В конце концов, мы сделали это сами, ради нас же самих. Защитные чары Хогвартса сейчас задействованы на всю катушку. Не будет ни Министерства, ни репортеров. Камеру доверили Полумне, позднее она сделает снимки, и статью опубликует “Придира”, а не “Ежедневный Пророк”. Хватит с нас их вранья. А то, что происходит здесь — правда.
Вперед шагнул Кингсли, по Залу разнесся его глубокий звучный голос.
— Подобно орденам Мерлина, у нас есть три категории наград. Они никоим образом не свидетельствуют о ваших способностях или достижениях, только о степени участия в войне. Вскоре вы увидите медали своими глазами, но сразу скажу: с одной стороны изображен Феникс в полете, с другой выгравировано имя получателя. Медали отличаются металлом — согласно категориям, ленты, на которых они подвешены соответствуют цветам факультета обладателя (если таковой был выпускником Хогвартса), и окрашены в белые, если нет. На лентах посмертных орденов — черные полосы.
Кингсли отвернулся и открыл коробку, а Гарри тихо произнес:
— Мы начнем с Бронзового Феникса. Они предназначены для наших бесценных тайных помощников — колдуний и волшебников, имена которых большинству из нас даже неизвестны. Может, они и не сражались на передовой, но служили нам верой и правдой. Давайте их поприветствуем.
Кингсли достал из коробки первую медаль с желтой лентой Хаффлпаффа, а Гарри взял список и стал читать.
Прозвучало много незнакомых имен. Большинство людей, поднимавшихся на помост и пожимавших Гарри руку, Гермиона видела впервые.
Однако называли и знакомых: бедного Колина Криви, Дедалуса Дигла, Гестию Джонс… Соседку-сквиба Поттера миссис Фигг и даже, ко всеобщему удивлению, Наземникуса Флетчера.
— Он был полезен, — только и сказал Снейп.
Аберфорт Дамблдор тоже получил Бронзового Феникса. Он кивнул портрету брата и обменялся с ним долгим взглядом.
Наконец последний из награждаемых получил медаль и вернулся на свое место, а Гарри сказал:
— Настал черед Серебряного Феникса. Мы много думали над этой наградой… Она предназначается первому эшелону солдат. Тем, кто видел множество боевых действий и зачастую не понимал, что происходит, кто сражался и умирал ради Ордена.
Эти имена и лица Гермиона узнала. Несколько преподавателей Хогвартса, включая Филиуса и Поппи, множество бывших учеников — Дин Томас, Ли Джордан, Хагрид и другие. Молли и Артур получили не только свои медали, но и награды братьев Молли, Фабиана и Гидеона Прюэттов, сложивших головы в первой войне. Билл, Чарли, Джордж и Перси также заработали серебро. Награду Фреда забирал Джордж. Гарри вручили серебряные медали родителей и Сириуса.
Гермиона заметила, что Северус при этом немного насторожился, но промолчал и аплодировал так же, как остальным.
— Уверены, вы догадываетесь, что дальше, — продолжил Гарри, когда серебряные медали были розданы.
— Шоколадные? — выкрикнул Джордж, и все снова негромко рассмеялись.
Ухмыльнувшись, Гарри покачал головой и посмотрел на шурина.
— Мы поразим вас своей оригинальностью и начнем вручать Золотого Феникса. Эта медаль — для наших лучших воинов, что внесли беспрецедентный вклад в победу. Рискуя жизнью, они выполняли самые опасные задания. Честно говоря, порой казалось, что они просто чокнутые, — с кривой усмешкой добавил он.
Имена в этом списке тоже были знакомы. Гермиона оказалась среди них. Стараясь не поддаваться смущению, она встала. Северус сжал ее руку, и Гермиона вместе с остальными кавалерами Ордена отправилась к помосту.
Золотые награды получили Рон и Джинни, Невилл, Полумна, Минерва и сам Кингсли. Посмертно наградили Ремуса, Тонкс и Грюма. Золото получили в основном одни гриффиндорцы. Единственным исключением стали Луна и Тонкс — только их наград были желтая хаффлпаффская и голубая равенкловская ленты. Золото вручили и Альбусу — Минерва обещала повесить медаль на угол его портрета.
Гермиона видела, как аплодирует Северус. Она посмотрела на свой чудесный орден и загрустила. Уж, конечно, Северус заслужил присутствовать здесь. Словно прочитав ее мысли, Альбус подмигнул и мягко шепнул, кивая на Поттера:
— Это еще не конец.
Озадаченная Гермиона повиновалась приглашению Гарри занять место на помосте среди золотых орденоносцев.
Дождавшись, когда овации стихнут, Гарри сказал:
— Следующий шаг не совсем моя идея. — Он смущенно улыбнулся и отошел в сторону. Кингсли снова потянулся к коробке.
Дамблдор подошел к краю рамы и оглядел толпу.
— Сегодня мы вручим и другие награды. Особенные награды. О, нет, мистер Уизли, они не шоколадные, — добавил он под общий смех. — Орден Феникса — необыкновенная организация. Мы не планируем его распускать, будут другие войны. Бронзовые, серебряные и золотые медали еще пригодятся. Но прошлая война — я надеюсь — единственная в своем роде. Я уповаю, что больше нам никому не придется вручать Феникса Платинового.
Кингсли достал из коробки медаль. Подвешенная на алой ленте, озаряемая свечами, она сияла ярче серебра.
Альбус негромко продолжил, но его голос отчетливо разносился по всему Большому залу.
— Платиновый Феникс предназначен тем, чьи действия изменили весь ход войны. Без принесенных ими жертв, без их героизма мы бы проиграли. Все мы смогли здесь собраться лишь благодаря им. Они спасли наши жизни. Итак, осталось лишь две награды.
Зал зашумел.
Две? Кто эти двое?
Орден, который держал Кингсли, был подвешен на гриффиндорской денте. Его явно приготовили для Гарри, но… тут Кингсли достал последнюю медаль, и Гермиона, дрожа, прижала руку ко рту, захлебываясь вдохом.
Лента была... изумрудно-зеленой.
— Платиновый Орден Феникса, — звенящим голосом, что мгновенно унял шепот в Зале, провозгласил Альбус, — настоящим вручается Гарри Джеймсу Поттеру и Северусу Тобиасу Снейпу!
Наступила такая мертвая тишина, что Гермиона слышала, как ее сердце колотится в ребра. Она вглядывалась в затененный угол, где сидел Северус, и боялась даже дышать — вдруг все это сон или галлюцинация?
Гермиона не знала, что и думать, и уж конечно не представляла, как себя сейчас чувствует Северус. Казалось, пауза длилась целую вечность. Наконец, темная фигура в конце зала поднялась, прошла к концу ряда и медленно проследовала по проходу. В тишине раздавался лишь неровный стук каблуков по плитам.
В такой обстановке его хромота стала заметнее, но Гермионе было важно не это. Она пристально следила за приближающимся Северусом. Он сразу устремился глазами к ней, и на секунду ей показалось, что зельевар колеблется. Гермиона не знала, что сейчас выражает её лицо, но Снейп задрал подбородок и расправил плечи, а походка стала горделивой.
Снейп выглядел невозмутимым, но Гермиона слишком хорошо знала своего мужчину: зрачки у него расширились, держался он очень натянуто и недоверчиво. Северус определенно перенес шок. Если честно, она весьма удивилась, что он вообще пошел за наградой. Даже если б он знал, что на Церемонии будут вручать медали, ничего подобного не ждал.
Когда Северус подошел ближе, в его бездонных глазах Гермиона заметила то, чего никогда не видела до сего дня — привычный безжизненный взгляд, который она не выносила, ожил.
Теперь там искрилась гордость, уверенность в себе и понимание собственной важности. Раньше Гермиона могла внушить Снейпу, что он чего-то стоит, лишь на короткое время. Подойдя к помосту, Северус встал рядом с Гарри, и по щеке Гермионы сбежала первая слеза. Снейп оглядел Зал. Худые, суровые черты немного смягчила улыбка. Кто-то протянул Гермионе платок. Не отрывая глаз от любимого, она утерла глаза.
Начать обсуждать происходящее собравшиеся не успели — первым тишину нарушил Альбус. Если в нем и осталось что-то от прежнего директора, это умение манипулировать толпой.
— Все мы знаем историю Гарри. Он — герой, Мальчик, Который Выжил. Единственный, кто сумел вынести смертельное проклятие. Тот, которого еще во младенчестве Волдеморт отметил как равного себе. В семнадцать лет в этом самом Зале второго мая девяносто восьмого года Гарри победил Темного Лорда — тринадцать лет и шестьдесят один день назад. Он встретил на своем пути столько опасностей и боли, что никому из нас и не снилось. И сделал это с мужеством и силой. Именно он выиграл войну — этого неоспоримо. Все мы помогали Гарри этого достичь, но больше всех — Северус. Без сомнения, многие Пожиратели смерти сожалели о своем выборе и пытались уйти от Волдеморта, но лишь Северусу хватило отваги прийти в Орден Феникса. Рискуя всем, он перешел на нашу сторону. Он сознательно и добровольно принес себя в жертву. Никто из нас даже представить не может, на что ему пришлось пойти. Северус сделал куда больше, чем его просили. Этого человека всегда окружали слухи и сомнения. Но я говорю вам: все его поступки, с того момента, как он вступил в наши ряды, были направлены на свержение Волдеморта. Он всегда, ВСЕГДА, был верен нашему делу, и без него мы бы все потеряли.
Вперед шагнул Кингсли, подал руку Гарри, тот потряс ее, прежде чем принять награду. Затем Кингсли повернулся к Северусу, обменялся с ним рукопожатием и вручил орден с зеленой лентой — единственной зеленой лентой во всем Зале. Из всех слизеринцев Ордена Феникса удостоился лишь Снейп.
Гермиона вскочила на ноги и первая разразилась аплодисментами. Целую секунду она умирала от страха — вдруг больше никто не станет рукоплескать Мастеру Зелий? Но спустя пару ударов сердца к ней присоединилась Джинни, которая бросилась к мужу, а затем все остальные, кто был на помосте, встали и начали хлопать в ладоши.
Наконец овации охватили весь Зал. Проталкиваясь к Северусу, Гермиона с облегчением поняла, что плачет не только она, а потом все начали поздравлять друг друга.
Шум перерос в оглушительный рев, что потряс стены. Гермиона яростно обняла своего профессора, тот обнял ее в ответ.
Раздался голос Кингсли, усиленный заклинанием:
— Орден Феникса, леди и джентльмены!
И над шумом толпы, негромкое, но безошибочно узнаваемое, полилось чудесное пение феникса.
Празднование затянулось до утра. Не в пример напыщенной традиционной Церемонии присутствующим не было нужды подавлять свои чувства. Они смеялись и плакали. Атмосфера воцарилась удивительная: жизнеутверждающая и одновременно пронизанная светлой памятью о погибших.
Скорбь и радость слились воедино. Орден Феникса праздновал победу и оплакивал потери, и было весьма уместно делать это там, где они окончательно выиграли войну.
* * *
Домой Гермиона и Северус добирались молча. Первые лучи солнца озарили кемпинг. Стоя плечом к плечу на ступенях трейлера, они держались за руки, в тишине встречая рассвет. Наконец Гермиона сжала пальцы профессора, и почувствовала, как тот пожимает в ответ ее руку. Все еще не произнеся ни слова, они вошли в фургон. Кот внимательно наблюдал, как его хозяева удалились в спальню, туда, где тремя годами раньше начались их отношения.
Этим утром их любовь была тихой, но не менее страстной. В комнате слышалось лишь дыхание любовников, да касания кожи о кожу, когда они двигались вместе. Медали, с таким трудом завоеванные, лежали на полу поверх груды одежды. Мужчина и женщина не отрывали взгляда друг от друга, лишь изредка моргали.
Наконец Гермиона выгнулась в экстазе, закрыла глаза и почувствовала, как содрогнулся Северус — они почти одновременно достигли пика. Потом он осторожно вышел, и лег позади нее. Они все еще молчали. Гермиона уютно прижалась к Северусу спиной, он обнял ее и притиснул к себе, зарываясь лицом ей в волосы.
Проснулась Грейнджер в одиночестве, однако это ее не обеспокоило. Она неторопливо встала, размялась, приняла душ и накинула халат. Подняв с пола вчерашний наряд, Гермиона осторожно отцепила орден, убрала его в карман и отправилась искать Северуса.
Как она и предполагала, тот, тоже в домашней одежде, сидел на ступенях трейлера. В руках он держал орден и разглядывал награду. Гермиона уселась рядом и прижалась к плечу зельевара. Она решила сделать вид, что не заметила следов слез на лице Северуса. Немного погодя он взял Гермиону за руку. Гермиона переплела свои пальцы с его и нежно их пожала.
— Ты знала?
— Нет. Я и понятия не имела, пока Альбус не сказал, что есть еще пара платиновых медалей. — Она снова стиснула его пальцы. — Я чуть не лопнула от гордости, Северус. Ты заслуживаешь награды больше всех нас, и мне очень жаль, что это заняло столько времени.
Снейп выпустил ее руку, обнял Гермиону за плечи, придвинулся и прижался щекой к ее макушке.
— Так странно, — тихо сказал он. — Я всегда знал или, по крайней мере, подозревал, что мне никогда не воздадут должного. Я делал это не ради наград, и если бы Министерство попыталось повесить мне на грудь сверкающую бляху, я бы плюнул им в лицо. Но это...
Он замолчал и Гермиона закончила за него:
— Настоящее. Как сказал Гарри, придуманное нами самими, для нас.
— Да. — Снейп легонько задрожал, и Гермиона придвинулась ближе, хотя и понимала, что он не мерзнет. — До вчерашнего дня я никогда не ощущал себя принадлежащим этому кругу, не чувствовал себя настоящим членом Ордена. — И вдруг тихо рассмеялся: — Какая ирония!
— Что?
Снейп поднял медаль, слегка повернув, чтобы поймать луч света, и она засияла.
— Раньше я отдал бы все за такое свидетельство признания или хотя бы за простые слова благодарности, а теперь… Это, бесспорно, милый жест, и как, ты говоришь, настоящий, но для меня он уже не имеет такого значения. Это лишь символ того, о чем мы и так уже знали. — Он отодвинулся и с улыбкой посмотрел ей в глаза. — Я смотрел, как ты получаешь свой орден и стараешься не краснеть — вот что было бесценно. Лучшее оправдание я получил много несколько лет назад, от единственного человека, чье мнение имеет для меня вес.
Твердо решив не плакать — вчера она достаточно нарыдалась — Гермиона простодушно взглянула на него и спросила:
— Неужели? И кто же этот человек?
Рассмеявшись, Северус нежно ее поцеловал.
— Гермиона Джин Грейнджер — упрямая, взбалмошная, страстная гриффиндорская всезнайка, что захватила мою жизнь и наполнила ее подобием смысла. — И ехидно добавил: — И еще одно чертово недоразумение, которое зовется котом, оставляет шерсть на всей моей одежде и мурлычет мне в ухо.
— Ты старый романтик, — поддразнила Гермиона, возвращая ему поцелуй. — Наверное, ты прав. Однако если все поняли, что ты герой, должно быть они мне завидуют: я-то давно это знала. — Она улыбнулась и вдруг спросила: — Северус?
— Что?
— Я давно хотела узнать, когда ты впервые понял, что я тебе небезразлична?
— Ах, вот в чем дело… — Снейп оперся на раму двери, серьезно глядя на Гермиону. — Я не совсем уверен… — Улыбнувшись, он покачал головой. — Я понял, что хочу тебя очень давно, еще до возвращения в Хогвартс. Но догадался, как далеко это зашло, только на Астрономической башне.
— Серьезно?
— Когда ты расплакалась, — кивнул он. — Я должен был, как обычно, притвориться, что ничего не замечаю, велеть тебе перестать или просто уйти, но вместо всего этого вдруг обнаружил, что хочу тебя как-то утешить. Это было настолько мне не свойственно, что я призадумался.
Северус замолчал, глядя вдаль, и Гермионе захотелось объясниться в ответ.
— А вот мне понадобилось больше времени. Я не признавала свои чувства до того дня на поляне с колокольчиками. Я поняла, что люблю тебя в ту ночь, когда ты мне рассказал о Дамблдоре, событиях в Хижине и о том, что случилось, когда ты перешел на нашу сторону. Ты уснул, а я все лежала и думала о твоих словах, и вдруг меня осенило.
Северус слабо улыбнулся.
— Что люблю, я понял не в один миг. Один из самых важных моментов был наш самый первый раз, когда ты поцеловала Темную Метку. Вряд ли ты понимаешь, что это для меня значит. Никто не хотел признавать сам факт ее существования. Все вокруг делали вид, что ее просто там нет, относились к ней, как к чему-то постыдному. Дотрагивались до нее лишь вынужденно, старались даже не смотреть туда. Лишь ты сумела найти в ней что-то… хорошее. До этого момента я собирался остановить тебя и выпроводить вон, но после уже не мог сопротивляться. Я поверил: ты понимаешь, что делаешь, видишь настоящего меня, а не какую-то иллюзию.
— Но когда именно ты признался в этом самому себе?
— В тот Хэллоуин, когда мы поссорились. Наверное, ты и не догадываешься, как я страдал. — Северус выглядел пристыженно. — Осознав все, я помчался к тебе извиняться. Я не мог и помыслить о том, что разрушу наши отношения и потеряю свой второй шанс. На самом деле, я умирал от ужаса.
Гермиона нежно сжала его колено.
— Я так рада, что ты пришел. Я тоже страдала, но не знала, как все исправить. Просто надеялась, что ты сможешь это сделать. — Вдруг она улыбнулась и спросила: — Так что же заставило тебя сказать те самые слова?
Снейп усмехнулся и расслабился. Он взял ее за руку, они снова переплели пальцы.
— Да ничего особенного. Не думай, я не переживал о нашей маленькой увеселительной прогулке на кладбище или что-то в этом роде. Просто решил прекратить вести себя как идиот и раздувать суматоху из-за одного маленького слова. Хотя надо признать, я бы не стал признаваться, если б не был совершенно уверен, что ты и без того сама все знаешь, и не имел серьезных подозрений, что это абсолютно взаимно.
— Серьезные подозрения, ишь ты! — фыркнула Гермиона. — Я бы тебе давно призналась, но опасалась твоей реакции! И боялась, что ты мне не поверишь… — ехидно добавила она, а Снейп отвел взгляд.
— Наверное, я бы и правда тебе не поверил, — тихо согласился он, — как раз потому что отчаянно об этом мечтал. Я ведь с самого детства почти никогда не получал желаемого. — И через мгновение сухо добавил: — Может, ты заметила, я не слишком доверчив.
— Да неужели?! — отозвалась Гермиона и увидела, как в глазах Северуса искрится смех. — А так сразу и не скажешь. — Она помотала головой и улыбнулась. — Что ж, на самом деле неважно, сколько времени нам понадобилось, чтобы этого достичь. Самое главное — итог. Боже, я заговорила, как дзен-буддист какой-то.
Снейп рассмеялся и придвинулся ближе, обнимая ее за плечи.
— Звучит ужасно избито, но оттого не становится ложью.
Заёрзав, она попыталась прижаться ближе, а потом уселась на него сверху. Северус обнял ее за талию, не обращая внимания, что их может увидеть любой прохожий, и с довольным вздохом прижался щекой к ее волосам. Гермиона уткнулась лицом ему в израненную шею и вдохнула знакомый запах.
— И что дальше? — нежно спросила она.
— Конечно, используем это в своих интересах! — По голосу было слышно, что Снейп улыбался. — С такой рекламной кампанией реформы общества пройдут куда легче. Наша цель стала куда более достижима.
— Слизеринец до мозга костей, — усмехнулась Гермиона. Все верно: теперь они смогут избежать неминуемых споров. — Ты меня поддержишь?
— А ты сомневалась? — поддразнил зельевар. — Я поддерживал тебя задолго до того, как мы сошлись. Я бы сделал это просто чтобы всех разозлить, даже если бы думал, что ты неправа.
— Ну еще бы. Ублюдок. — Гермиона немного помолчала, наслаждаясь солнышком и теплом тела Снейпа, прислушиваясь к его дыханию. — Никогда не покидай меня, Северус, — наконец немного сонно прошептала она.
Она застигла его врасплох. Зельевар немного испуганно рассмеялся.
— А это еще откуда взялось? — спросил он, целуя ее в макушку. — Глупышка. Неужели ты меня совсем не знаешь? Вспомни надпись у меня на кольце. Я никуда не уйду. Никогда.
Конечно, Гермиона и так это знала и говорила не всерьез. Просто чувствовала: эти слова должны быть сказаны и забыты, чтобы больше об этом не переживать. Из ответа Северуса следовало, что и он это знал.
Она обняла его крепче, улыбнулась и зажмурилась от яркого солнца.
— Обещаешь?
— Обещаю.
23.08.2018
Эпилог
"Время течёт слишком медленно для тех, кто ждёт,
Слишком быстро для тех, кто страшится,
Долго тянется для тех, кто в печали,
Мигом кажется для тех, кто веселится.
А для любящих сердец
Время — вечность."
Генри Ван Дайк
Десять лет спустя