Роман Артемьев Алексей Глушановский Виталий Зыков Павел Корнев Алекс Кош Андрей Круз Александр Рудазов
Меч императора
Меч императора
Сборник фантастических произведений
Роман Артемьев
Охота
Обычная улица. Обычный дождь. Оконное стекло со стекающими по нему ручейками воды. Полупрозрачное отражение усталого человека, на мгновение позволившего себе передышку и отрешившегося от шума за спиной.
Андрей вдохнул поглубже пропитанный табачным дымом воздух и обернулся к столу. Кажется, короткого приступа слабости никто не заметил. Все внимание группы сосредоточилось вокруг двух спорщиков, ожесточенно переругивавшихся возле широкого монитора, в который они тыкали пальцами в подтверждение своей позиции.
– Он чисто физически не сможет, слышишь, не сможет поддерживать отвод дольше пяти часов! – практически кричал Серега, нервно ероша длинные черные волосы. Они постоянно падали ему на лоб, мешая смотреть, и парню приходилось смешно дергать головой или руками восстанавливать прическу. – Каким бы мастером он ни был, есть же пределы выносливости организма!
Черт, в противоположность компьютерщику, не орал. Он шипел, злобно и яростно:
– Да?! И перехватить управление пассажирским поездом, подчинить себе полноценный ИскИн он тоже не сможет?!
Андрей подумал, что иногда фамилии очень подходят своим обладателям. Анатолий Андреевич Черт, тридцати пяти лет от роду, следователь по особо важным делам Центра исследований пси‑воздействий при ФСБ России. Оружейный маньяк с отвратительным характером. Его друг и заместитель.
– Вне зависимости от опыта следы он все‑таки оставляет. Нужно их только найти.
|
|
Спасибо тебе, Светик, за то, что ты есть. И за то, что твой чарующий голосок взрезал спор до того, как мужики начали бить друг другу морды.
Женщина перехватила благодарный взгляд Андрея и слегка улыбнулась.
– В конце концов, он не может уйти от нас больше месяца. Мы наконец приблизились к нему вплотную. Осталось всего‑то его найти и взять тепленьким.
– Всего‑то! – фыркнул Черт. – В городе, по официальной переписи, восемь миллионов человек, с учетом приезжих наберется считай все десять. Как найти иголку в стоге сена, а?
Но, судя по ворчащим ноткам в голосе, он слегка успокоился и понемногу возвращался к проблеме, с которой началась ругань.
– Давайте отсеем всех горожан, живущих на одном…
– Нельзя, – прервал Андрей полет Серегиной мысли. – С его способностями он вполне может проживать под именем Маргариты Ивановны Суханкиной, семнадцати лет от роду, регулярно вносящей платежи за квартиру и половину времени проводящей в Сети. Компьютер он обманет с девяностодевятипроцентной вероятностью. Действовать надо через людей, хотя он и способен запудрить мозги почти любому. Ты говорил про отвод. Скорее объект использует «пелену» – она способна обмануть даже камеры слежения. Есть идеи по этому поводу?
– Ну‑у‑у, – протянул лохматый, закрутившись на стуле, – я могу написать прогу, которая станет вычислять слепые пятна на картинке. То есть если, например, в толпе постоянно есть пустое место, на которое никто не становится, то с большой долей вероятности там уже кто‑то стоит. Предварительная выборка машинная, окончательно подозрительные кадры проверяет человек. Годится?
|
|
– Действуй, – одобрил Андрей.
– Только работы много будет, – предупредил Серега. – Мне бы помощников пару‑тройку.
– Вот с чем с чем, а с кадрами у нас дефицита нет, – съязвил Черт. – Даже избыток.
Следственная группа получила почти неограниченные ресурсы. Начальство дало Андрею карт‑бланш: любые деньги, привлекай кого хочешь, требуй какую хочешь информацию из архивов. Только найди нам типа, перебившего кучу народа в секретном французском институте, и узнай, зачем и как он это сделал.
С «зачем» Андрей разобрался быстро, спасибо связям брата в научных кругах. Знающие люди утверждали, что в институте велись разработки, сомнительные с этической точки зрения, причем эксперименты ставились над людьми. В альтруизм объекта следователь не верил – все прошедшее с момента заочного знакомства время тот демонстрировал редкое равнодушие к судьбам окружающих, – просто где‑то умудрились европейцы ему помешать. За что и пострадали. Так что теперь все спецслужбы мира носом землю роют в поисках неизвестного спеца, чтобы задать ему ряд вопросов и вытряхнуть из него все ответы. А повезло, совершенно случайно, русским. Постовой сержант на вокзале в Москве при рутинной проверке документов сделал фотку и показал ее старшему брату. Брат работал в ФСБ и узнал одного из пассажиров. Все просто.
– Раз у тебя нет проблем с кадрами, то флаг тебе в руки. – Андрей развернулся к помощнику. – К вечеру лицо объекта должно стать самым узнаваемым в городе. Хватит скрывать свой интерес. Он знает, что мы его ищем, так пусть побегает. Новости, Сеть, электронные табло… Сам знаешь.
|
|
– Иностранцы засуетятся, – тихо заметила Света. – Потребуют ввести наблюдателя.
– Плевать. Мне приказано его поймать, и я его поймаю.
Система пришла в движение, раскидывая запросы‑неводы и чутко реагируя на поступающую информацию. Малейшее сотрясение паутины отзывалось проверками, выездами проверяющих групп, дополнительными запросами, валом уведомлений и требований. Сотни, даже тысячи людей, словно единый организм, работали ради общей цели. Череда ошибок и ложных сообщений их не смущали – они готовились к этому, знали, что ненужного в их работе много. Лишь бы найти в потоке мусора драгоценное зерно. Объект неизбежно ошибется, оставит след, зацепку, которая позволит вычислить его и поймать. Так было раньше. Так будет и сейчас.
Первый реальный сигнал пришел из полицейского участка на окраине города. Дежурный патруль выехал на сообщение о драке в трущобах, где застал четыре трупа и одного подростка, раненого, с перерезанными сухожилиями, но живого. Не сказать, что происшествие редкое – молодежные банды часто выясняют отношения, правда, обычно дело ограничивается побитыми мордами или переломами костей. Хотя трупы тоже бывают. Интересно другое. Увидев на мониторе в приемном покое изображение объекта, единственный выживший категорично заявил – его друзей убил именно этот тип.
Пришлось Андрею ехать в больницу, проводить допрос. Посылать кого‑то другого он не хотел – все‑таки первая зацепка.
– Ты точно уверен, что это он? – Следователь еще раз показал планшет с укрупненным изображением хорошо знакомого и почти уже ненавистного лица.
– Гадом буду! – поклялся гопник. – Мы типа с корешами сидим, никого не трогаем, отдыхаем тихо. И тут этот… мимо ползет. Сгорбленный такой, еле ножками чапает. Рыжий и Сема к нему подвалили, ну для помочь там, дорогу подсказать…
– Врет, – сухо заметил полицейский, искоса поглядев на экран мобильного детектора лжи. – Скорее попытались деньги отнять. Падаль.
– Да не сделали мы ничего!
– Плевать, – отрезал Андрей. – Дальше что было?
– Ну дальше… Не знаю, что дальше. – Пацан поежился и словно бы уменьшился на койке. – Я сознание потерял, а когда очнулся, то они мертвые все лежат. И сам я – такой.
Мальчишка начал материться, выплескивая запоздалый страх. Андрей устало откинулся на стуле. Почему объект пощадил пацана? Прежде он свидетелей не оставлял.
– Что такое мозгокрут знаешь? Хорошо. Сейчас я его подготовлю, и ты покажешь мне все подробности, какие только сможешь вспомнить. А я постараюсь, чтобы ты вспомнил все.
– Эй‑эй, вы права не имеете! – испугался пацан. – Я согласия не давал.
– Мальчик, мне твое согласие не нужно, – мрачно усмехнулся Андрей. – У тебя выбор простой: или ты сейчас добровольно проходишь сканирование памяти, или мы отвозим тебя в уютную камеру и читаем твои мысли там. При расследовании преступлений, связанных с вопросами государственной безопасности, процедура допроса упрощена, знаешь ли.
Уличный шакал мигом заткнулся, поняв, что сейчас голос повышать не стоит. Раздавят. В полном молчании он наблюдал, как пугающий гость достает из маленькой сумочки прибор, настраивает его, втыкает штекер в позвоночные шунты. Вид парень имел бледно‑зеленоватый, но его самочувствие Андрея волновало мало. Только бы не окочурился во время процедуры.
– Ну поехали, – тихо пробормотал следователь, посылая первый пробный импульс в сознание пострадавшего. Пару картинок для затравки, и можно будет…
Прибор моргнул и замигал датчиками состояния. Андрей почувствовал, как чья‑то холодная воля безжалостно ломает выставленные штатными психологами барьеры, намертво впечатывая чужой посыл: «Вы начинаете мне мешать. Отступитесь или умрете».
Пацан продолжал испуганно хлопать глазами, глядя на схватившегося за виски следователя. Положение спас дежурный полицейский. Он быстро понял, что происходит что‑то не то, и вытащил штекер из шунта. Андрея сразу перестало корежить, голос в голове умолк. Если не считать покрытого крупными каплями пота лица и самостоятельно переключившегося в режим передачи сканера психоволн, ничто не напоминало об испытанном мгновения назад ужасе.
– Так… – Андрей, наплевав на приличия, ладонью отер мокрый лоб. – Так. Задача усложняется. Придется тебе, парень, проехать с нами.
Ничего он не успел. Еще в дороге раздалась трель звонка и захлебывающийся радостью голос Черта сообщил: нашли. Нашли! Соседи опознали объект по фотографии, теперь, даже если сейчас он сбежит, останется его квартира со следами, имя, история банковского счета! Андрей торопливо открыл присланный файл и впился глазами в данные.
Зверев Вячеслав Павлович – вот, значит, как тебя зовут, – сорока лет от роду, не был, не привлекался, известен как успешный торговец антиквариатом. Специализируется на редкостях. Прикрепленная фотография в точности совпадала с уже имевшимся портретом, но компьютерный поиск почему‑то успешно игнорировал сходство. Впрочем, Андрея избирательность компьютера не удивляла.
Запиликал комм, над приборной панелью повисла Светкина голограмма.
– Едешь?
– Конечно, – довольно улыбнулся Андрей. – Черт с группой захвата уже на позиции, через десять минут начнем.
– Понятно. – Аналитик и штатная предсказательница помолчала. – Что насчет того выжившего?
– Да похоже, этот Зверев решил поиграть в романтику и послал нам предупреждение. Дескать, не лезьте, иначе плохо будет. Сейчас мы посмотрим, кому будет плохо…
Светка вздохнула.
– Вы там поосторожнее, а то у меня предчувствие какое‑то нехорошее.
Андрей к предчувствиям сотрудницы относился с величайшим уважением – «пророческую» надбавку к зарплате она получала не зря, – но просьбу выслушал со скепсисом. На штурм не мальчики идут, наверняка проверили заранее все что можно и что нельзя. Спецназ Центра и сам по себе состоит из людей опытных, и оборудование использует серьезное. Сегментная броня, современнейшее оружие, шлемы с усиленной защитой мозговой деятельности, датчики, сканеры, закрытая помехоустойчивая сеть… Много всего. Кроме того, большинство операций поддерживаются психоэнергетами не ниже уровня бета, способными общаться с ноосферой планеты и своевременно предупреждать о возникшей угрозе. Ну что может случиться?
Операция началась, когда следователь только подъезжал к месту событий. Андрей выслушал сообщение совершенно спокойно: Черт лучше знает, что делать. Жил Зверев в собственном трехэтажном домике в приличном районе, за высокой бетонной оградой, заключил стандартный контракт с охранной фирмой. Одним словом, среди соседей не выделялся.
Три мини‑автобуса, на которых приехала группа захвата, стояли метрах в трехстах от участка Зверева. Достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания возможных наблюдателей из особняка и в то же время прийти на помощь в случае необходимости. Жителей окрестных домов эвакуировали, движение перекрыли, так что штурму никто не помешает. Андрей торопливо выбрался из машины и быстро забежал в штабной фургончик с синей полосой на борту. Приветливо кивнул сидящим внутри, примостился на узеньком стуле и спросил у оператора:
– Боря, ну как?
– Нормально. – Одетый в белый халат щупленький мужичонка подал наушную гарнитуру. – Ворота прошли, готовимся выбивать дверь.
– Нас не видят?
– Признаков наблюдения нет. – Ответ пришел из динамика одного из двух саркофагов, стоящих в дальнем конце фургона.
Там, опутанные проводами, подключенные к генератору искусственной реальности, лежали психоэнергеты. То есть люди, способные читать мысли, видеть будущее, вызывать усилием воли дожди и многое, многое другое. Иногда даже без помощи соответствующей аппаратуры.
– Тогда чего ждем?
– Аркаша утверждает, что дом каким‑то образом защищен. Только не говорит каким.
– Да домик вообще странный, – ожил второй динамик. – Внутрь не заглянуть, окна на первом и втором этажах фальшивые, связь и та барахлит. Я рекомендую входить через дверь, но гарантию, что сюрпризов нет, дать не могу.
– Картинку со спутника дайте.
– Барахлит спутник, – недовольно поджал губы Боря. – Общий вид дает, а данный конкретный участок просматривать отказывается. Не видит его.
Андрей изменил традиции стараться не беспокоить подчиненных за работой и связался с Чертом. Ситуация действительно необычная, и объект у них сегодня тоже необычный. Нужно сделать исключение из правил.
– Привет. Как вы там?
– Да дверцу открываем. – Камера на шлеме помощника по силовой части показала две фигуры в броне‑хамелеоне, возящиеся с входным замком. – Уже заканчиваем. Только сдается мне, птички внутри нет.
– А если есть?
– Если есть, то поймаем.
Замок щелкнул, дверь беззвучно приоткрылась. Первый штурмовик сделал знак и шагнул в проем, следом тихо потянулись остальные бойцы.
– Тревога!
Предупреждение Аркадия запоздало. Идущий впереди штурмовик отшатнулся назад, будто внезапно увидел нечто пугающее, упал на спину, скатился по ступенькам крыльца вниз, сбивая с ног товарищей, ловко перевернулся и, распластавшись по земле, принялся стрелять из винтовки. Повинуясь наработанным до автоматизма навыкам, его товарищи тоже открыли огонь, хоть и не видели цели. «Прекратить огонь! – надрывался голос Черта. – Прекратить, я сказал!». Штурмовики повиновались почти сразу, перестав стрелять. За одним исключением. Первый вылетевший из дома продолжал поливать дверной проем длинными очередями до тех пор, пока сосед не попытался ударом ноги выбить винтовку у него из рук. Реакция последовала мгновенно – оружие нашло другую цель. К счастью, спустить курок боец не успел. Сразу несколько товарищей набросились на него сверху и погребли под своими телами. Винтовку отобрали, с трудом вырвали пистолет и нож, но потребовались усилия едва ли не всего отряда, прежде чем обезумевшего от страха мужчину удалось скрутить.
Дверь затворилась с тихим щелчком.
О какой бы то ни было секретности речи уже не шло, медицинский автобус въехал прямо во двор. Штурмовики снова заняли позиции, направив стволы на дом, но повторить попытку войти не спешили. Черт требовал от эсперов снять защиту, те орали в ответ, что не знают как. В штабном фургончике кипели нешуточные страсти.
– Андрей, – Боря наплевал на инструкцию и закурил сигарету, – ты не хочешь сказать, кто такой этот Зверев?
– Не хочу. Но вы же от меня не отстанете, так?
Ответом мрачному следователю послужило утвердительное молчание.
– Мы подозреваем, что он – «старый». Не уверены, но… сильно подозреваем.
– Это же сказка. «Старых» не существует.
– Может, и не существует – согласился Андрей. – Может, он просто эспер, обладающий уникальной способностью обманывать компьютеры, или чей‑то внедренный агент. Но последнее вряд ли – его сейчас ищут буквально все. По всему миру.
После Прорыва, серии открытий в области строения человеческого мозга и создания ментального шунта, получить профессию психоэнергета‑эспера стремились многие. Престижно, хорошо оплачивается, специалисты на рынке всегда востребованы ввиду малой численности. Примерно один человек из трех тысяч отвечал нужным требованиям и был способен слиться с капризным ядром мозгокрута, но даже с учетом аппаратуры единицы могли добиться четких конкретных результатов. Девяносто пять процентов психоэнергетов кормились тем, что выдавали приблизительные прогнозы будущего или нотариально подтверждали законность крупных сделок. Остальные работали на правительства.
Исключением из правил являлись специалисты класса альфа. Параметры их энергетики лежали далеко от среднестатистических, хотя нервная система от обычной почти не отличалась. Они не нуждались в сложной аппаратуре, скорее она мешала им добиваться нужных результатов, поэтому альфы пользовались исключительно природой дарованными способностями. Причем пользовались как бы не эффективнее других эсперов. Поэтому вполне естественно, что вокруг них возникла гора слухов. Им приписывали жуткие пороки и страшные болезни, сумасшествие и чудовищную развращенность, умение творить настоящие чудеса или обвиняли в искусственном происхождении. Одна из таких легенд утверждала, что, помимо двадцати одного официально зарегистрированного альфы, существуют другие, родившиеся до Прорыва. Дескать, сказочные колдуны типа Мерлина, Всеслава или Моисея были именно альфами, и некоторые из них живут до сих пор. В зависимости от приверженности рассказчика конспирологическим теориям заговора «старые» альфы наделялись силой, властью над миром или бессмертием, у кого в какую сторону фантазия работает.
Серьезные люди в сказки не верили. Но Зверев показывал слишком неординарные возможности, чтобы игнорировать любые версии.
– Что с ним такое? – Андрей, не желая продолжать неприятный разговор, переключился на канал медиков.
– Ментальный удар. – Голос врача звучал удивленно, словно он сам не верил в диагноз. – Я не знаю, с какой силой надо бить, чтобы проломить защиту брони, но однако же!..
– Черт, слышал?
– Да, слышал, – отозвался заместитель. – Глушак уже готовим. Одного может не хватить, тогда из Москвы запаску заказывать придется.
– В любом случае придется. С этой минуты один глушитель будем постоянно возить с собой.
– Не понадобится, – хмыкнул Черт. – Сейчас разрядом шибанем, всю защиту как рукой снимет. Возьмем объект тепленьким, и никакие фокусы не помогут.
– Ты понял меня? Глушитель – с собой.
– Понял, понял.
Адская машина сработала, как задумывалось. В радиусе ста метров минимум вышла из строя вся электроника – это дело привычное, импульсные бомбы вовсю использовались террористами, даже бытовые приборы изготовлялись с защитой – и, что куда важнее, рассеялись любые стабильные психоконструкты. Большинство на время, те, что послабее, навсегда. Штурмовики с опаской, но не теряя драгоценного времени, заспешили внутрь здания. Аналитики дали им всего десять минут на обыск дома.
Андрей уже знал, что внутри нет ни одной живой души, за исключением только что вошедших людей, – Аркадий поторопился заново активировать свой саркофаг и еще раз просканировал весь участок. Мешавшая ему «пелена» ослабла достаточно, и можно было сказать, что дом пуст. Причем защита восстанавливалась, и очень быстро! Камеры штурмовиков по‑прежнему отказывались передавать картинку на сервер, радио тоже начинало барахлить, и следователь счел нужным поторопить бойцов:
– Заканчивайте побыстрее. Черт, сразу проверьте второй подвал, вход в него рядом с лестницей в первый.
– Исполняю.
На примерной схеме строения, создаваемой психоэнергетами, моргнули зеленым цветом и направились вниз две точки. Остальная группа рассыпалась по дому, проверяя каждый закоулок, периодически переговариваясь и стараясь ничего не трогать. Мало ли… Но судя по тому, как постепенно штурмовики начали спускаться с верхних этажей вниз, ничего подозрительного они не нашли. Зато второй подвал принялись вскрывать уже целых шестеро бойцов во главе с самим Чертом. Люк оказался сложный, с замком, настроенным на генетический код.
– У вас две минуты, – сообщил Борис.
– Сейчас, – донесся сквозь треск помех голос заместителя Андрея. – Уже входим. Что там, Паша?
– …н знает. Какая‑то статуя. Перед ней тумба, на тумбе… Сейчас посмотрю.
– Осторожнее. Руками ничего не трогай.
– Это глиняные плитки с какими‑то надписями. Типа иероглифов, только другие.
– Можешь их забрать? – вмешался Андрей. На схеме эсперы по‑прежнему не выставляли тревожных отметок, поэтому он решил рискнуть. Уходить без добычи не хотелось, а в тайнике Зверев наверняка хранил что‑то ценное. – Не прикасаясь.
– Ловушек вроде не видно. Я стволом шевельну… Я взял таблички.
– Уходим! – скомандовал Черт. – Паша, ты первый.
– Шеф! Статуя! Статуя шевелится!
Из динамиков доносились мат, дикие крики, звуки стрельбы. С кем дрались штурмовики, было совершенно неясно – противник не издавал никаких звуков и не отражался на исправно создаваемой Аркадием схеме. Только точки, отмечающие состояние людей, стремительно наливались алым и гасли одна за другой. Грохнул разрыв гранаты.
Сидеть и ждать, глядя на бесстрастный приговор телеметрии, Андрей не мог. Он выскочил из фургона и побежал к дому. В тот момент ему было наплевать на опасность, на то, что, пока он добежит, все уже закончится и он успеет в лучшем случае к развязке. У него просто не выдержали нервы. Он бежал, чтобы не сидеть в тесной безопасности штаба. Поэтому, задыхаясь от быстрого бега, он смог увидеть, как бойцы один за другим вываливались из дверного проема. Отступали спиной вперед, продолжая выцеливать невидимую угрозу из винтовок. Двое, трое, четвертый… Все. Где остальные семеро? Где Черт?
Комната внезапно обрела пустой и какой‑то сиротский вид. Даже странно – помещение чужое, предоставленное во временное пользование, собирались они здесь всего ничего, а поди ж ты… Спорили, ругались, мирились, наполняли воздух криком и радостью, пропитывали стены эмоциями, оставляли невидимые отпечатки своих личностей. Теперь, оставшись втроем, они постоянно чувствовали, что лишились кого‑то очень важного для себя.
Сильнее всех переживал Серега. Он был самым молодым и раньше никого из близких не терял. Светлана, несмотря на сильный эмпатический дар, держалась лучше.
– Выжившие утверждают, что их атаковала металлическая статуя полутора метров ростом. Парализаторы игнорировала, пули ее не брали, от взрыва гранаты видимых повреждений не получила. – Андрей покатал желваками на лице, но продолжил: – Внешне походила на подростка лет двенадцати, одетого в тогу и с каким‑то ярким символом на лбу. Изображения почему‑то не сохранилось, хотя остальные интерьеры дома камеры сняли четко.
– Голем или андроид.
– Андроида любой модели они развалили бы на куски, – возразил старший Светлане. – Как бороться, знают. Голем… вспомни про знак на лбу. Ты представляешь, насколько он нас опередил? Приборы на неэлектрической основе еще только разрабатываются.
«Он», Зверев, понемногу начинал пугать. Считать себя охотниками уже не получалось.
Дом поставили на карантин, дожидаться приезда специалистов по взлому защищенных психоформами объектов. Оказалось, в недрах Центра нашлись знатоки и в этой, только что сформировавшейся области. Хотя работать на предлагаемом уровне им еще не доводилось. Соседям не повезло – их отселяли, правда, обещали достойную компенсацию за утраченные жилища.
– Хватит скулить, – Андрей громко хлопнул ладонью по столу, – работать надо. Серега! Что по Звереву нашел?
– Биография обычная, – зачастил программист. – Сорок лет, родился в Хабаровске, близких родственников не имеет. Мы сейчас ее проверяем, но что‑то полезное найдем вряд ли. Зато уже есть примерный список контактов за прошедшие десять лет. Отрабатываем. Близких знакомств ни с кем не водил, но с некоторыми людьми встречался постоянно. По большей части это партнеры по бизнесу, очень респектабельные люди. Насчет денег: обороты соответствуют налоговой декларации. Если у него и есть еще какие‑то средства, то они хорошо спрятаны, и быстро их не найти, хотя работа уже ведется. Мы нашли пока всего один счет, взломать не смогли, ребята просят сутки. Вообще он странный какой‑то. При вводе неверного пароля выдает всякую философию.
Светлана внезапно напряглась:
– Какую «философию»?
– Да чье‑то высказывание насчет ценности личности или чего‑то похожего.
– Покажи, пожалуйста.
Сергей без признаков удивления – к озарениям коллеги он успел привыкнуть – порылся в компе и вывел на просмотр короткий текст.
«Отличие современного мироустройства от прежних эпох заключается в наличии так называемых общечеловеческих ценностей. Права на жизнь, на свободу, на равенство возможностей. Эти права закреплены законодательно. Но если присмотреться повнимательнее, то станет очевидно, что законы для элиты и законы для обычных людей сильно различаются. Конституция и прочие красивые слова написаны для народа, то есть для низших слоев социума. Верхушка живет иначе. При соблюдении минимальных приличий облеченный властью имеет возможность сотворить с нижестоящим по социальной лестнице человеком почти все, что угодно, и не понести наказания. Со времен Древнего Египта практически ничего не изменилось.
С точки зрения элиты, ценность человека определяется его полезностью. Хороший специалист, достигший высот в избранной области, может рассчитывать на защиту главы финансового клана в отличие от чернокожего любителя рэпа или обычного фермера. Этих никто не станет защищать. Законами манипулируют только для тех, кто способен принести реальную пользу, кого можно приблизить, ввести в круг доверенных лиц или полезных рабов.
Таким образом, люди, обладающие уникальными навыками, представляют особую ценность. Им простят почти все».
– Сука! – Андрея затрясло. – Ну какая же сука!
Сергей слегка попятился, не понимая причин вспышки начальника. Света осторожно развернула к себе подставку голомонитора.
– Думаешь, это послание нам?
– Кому же еще?! Нет, ну какая сука!
Многие эсперы начинают гадать в детстве. У странноватых, в глазах воспитателей и сверстников, детей обычно имеется ряд верных примет, которые никогда не подводят и помогают определить будущее. Например, если при кормлении кашей кукла внезапно упадет на спину, то сегодня отец придет домой пьяный и под горячую руку ему лучше не соваться. Или можно посмотреть круги от брошенного в лужу камешка. Если они дойдут до края на быстрое «раз‑два‑три», значит, приедет бабушка и они пойдут в кино.
Потом, при плановом обследовании в возрасте четырнадцати лет, девочка выдает положительную реакцию на тест Анатоля. Психоэнергеты любого уровня ценны, государство стремится обучить и взять на работу каждого. Поэтому родителям Светланы сразу было сделано предложение из тех, от которых нельзя отказаться, и началось: спецшкола, занятия по индивидуальной программе, регулярные встречи с психологами… В двадцать один год она точно знала, кем хочет стать, и не задумываясь подписала контракт со спецслужбами. Тем более что работа была интересной и люди в Центре тоже подобрались неожиданные.
Искать скрывающихся эсперов ей прежде не доводилось. Обычно хватало усилий Сережки и банальной рассылки запросов по компьютерным сетям. Но теперь, после смерти Черта и очевидного бессилия старых способов, глубокий транс стал необходимостью. Они потеряли все зацепки, найденные в начале расследования. Зверев оставался все той же загадкой, что и раньше, только загадка эта начинала становиться пугающей. Поэтому нужно ловить его как можно быстрее.
Женщина поудобнее устроилась в специальном кресле, подсоединила многочисленные разъемы, надела шлем. Многое из того, что она увидит, сохранится только в памяти, но наиболее яркие видения можно зарисовать. Компьютеры считают малейшие сокращения мышц на руке, переведут их в код и составят изображения, которые, возможно, помогут найти убийцу.
Светлана вздохнула поглубже, расслабляясь, надвинула экран на глаза, спокойно дождалась, пока подействует лекарство. Погружаться в глубокий транс она умела, но не любила. Да, процедура отработана и безопасна, да, эффективна, да, позволяет найти наиболее надежный путь достижения заданной цели или ответить на вопрос. Вот только оракулу после транса требуется от недели до месяца, чтобы прийти в себя. Сейчас выбора нет: Зверев оказался слишком опасным противником, потерять еще и Андрея с Сережкой она не могла.
Как ни странно, на этот раз видения появились не сразу. Светлане казалось, что она попала в густой туман, и не ясно, где низ, где верх, нет ориентиров, и даже звуки затухают в темнеющей пелене. Что делать, куда идти – совершенно непонятно. Она даже растерялась, впервые оказавшись в подобной ситуации. Пришлось подавить вспыхнувшую было панику, успокоиться и вспомнить все некогда рассказанное инструкторами, чтобы найти выход из дурацкого положения. Потребовалось нескольких неудачных попыток, прежде чем она нащупала тонко звенящую путеводную нить и оказалась на свободе.