– Вообще‑то воспитанные люди при встрече с незнакомой дамой представляются первыми, – нахмурилась девушка.
Ошарашенный подобной отповедью Олег только замотал головой. Прежде чем он успел придумать достойный ответ, в беседу вмешался до той поры молчавший его наниматель.
– Прошу прошения, леди. Меня зовут Истар Лерас, я купец третьего разряда Иринийской торговой лиги. Моего несколько бесцеремонного спутника зовут Ариох, и он свободный Охотник империи Трир, любезно согласившийся сопровождать мой караван на пути в Арделл. Не будете ли вы так любезны назвать нам свое благородное имя и сообщить причины вашего нахождения без слуг и соответствующей вашему высокому положению охраны в этом безлюдном месте?
«Что это с ним? – На мгновение Олег усомнился в здравости рассудка купца. – С чего это он обращается к какой‑то возомнившей о себе босоногой крестьянской девчонке так, словно она является кем‑то из высших аристократок империи? Что я упустил?»
Отогнав эротические мечтания, он снова вгляделся в девушку, пытаясь понять, в чем его ошибка. Вихрь мыслей и рассуждений в долю секунды пронесся у него в голове: «Босые ноги, распущенные волосы, простенький сарафан без каких‑либо украшений, если не считать вышивки… На вид обычная… Ну пусть не обычная, а очень красивая крестьянка. Ни драгоценностей, ни золотых или хотя бы серебряных украшений… вообще никаких украшений, если не считать пары болотных лилий, вплетенных в прическу. Кстати, весьма неплохо гармонируют с цветом ее лица… Ага. Первое несоответствие. Такое бледное лицо у крестьянки весьма маловероятно. Впрочем, это мало что означает, может, она только недавно оправилась от какой‑нибудь продолжительной болезни. Что еще? Речь. Явно не крестьянский говор. Правильное построение фраз, отсутствие слов‑паразитов и неверно поставленных ударений… Подобное характерно только для столичной аристократии. И опять‑таки это мало о чем говорит. Такая красавица вполне могла быть служанкой какого‑либо столичного графа. Значит, не то. Так что же? Отсутствие испуга? Может быть… очень может быть. Однако мало. Очень мало. Но что же?»
|
|
Он вновь взглянул на красавицу. Но на этот раз он смотрел на нее не жадным взглядом соскучившегося по женской ласке мужчины, а холодным и пристальным взглядом сыщика, встретившего интересную загадку. Распущенные волосы, вплетенные в них цветы, симпатичное лицо, чистый и мягкий, идеально облегающий фигуру сарафан с легким серебристым отблеском, слегка испачканные речной грязью ноги… Чистый сарафан? Ноги в грязи, а сарафан чистейший? И фигуру облегает словно вторая кожа? Серебристый отблеск? Этого не может быть! Хоть пятнышко грязи, хоть капля травяного сока, да хоть пылинка должны были на нем остаться… Она все же не по бальному залу ходила! Если только… Он вновь присмотрелся и охнул от пришедшей в голову мысли. Паучий шелк. Теперь понятна причина такого уважительного отношения к ней Лераса.
Простенький сарафан девушки стоил в несколько раз больше, чем весь караван удачливого купца. Редкая, невероятно прочная ткань, изготавливающаяся при помощи магии из паутины гигантских пауков, обитавших в Горах Мрака, где некогда находилась Темная Цитадель. Прочная и в то же время очень мягкая, она не пропускала воду и не мешала дышать телу, была способна удержать удар ножа и не затрудняла движений. И в жару, и в холод одежда из паучьего шелка сохраняла удобную для носителя температуру, не допуская охлаждения или перегрева. Грязь, пыль и любые красители просто соскальзывали с нее, как и многие боевые заклинания, из‑за чего стоимость подобной ткани была просто заоблачной.
|
|
При покупке отрез паучьего шелка покрывался плотным слоем соприкасавшихся друг с другом краями золотых монет – это и была общепринятая плата. А сколько могло стоить готовое платье, да еще и с вышивкой, Олег даже не мог себе представить. Шить из паучьего шелка из‑за его невероятной прочности было также весьма непростой задачей, и далеко не каждая швея могла взяться за такое дело. А те, кто мог, ценили свой труд весьма и весьма высоко.
Вспомнив все это, Олег взглянул на неожиданно вышедшую из камышей даму по‑новому. Совсем по‑новому. Между тем, пока в его голове мелькали эти мысли, девушка вежливо кивнула и представилась сама:
– Можете звать меня Корой. Я собирала здесь цветы. – Она слегка приподняла руку, демонстрируя зажатый в ладони букет все тех же лилий. – Насчет слуг – я в них не нуждаюсь. А охрана… – Девушка улыбнулась. – Почему вы решили, что ее нет?
Легкий жест руки – и в невысокой, приблизительно по колено взрослому человеку, траве, окружающей тракт, наметилось подозрительное, совершенно не в такт дующему легкому ветерку шевеление. Впрочем, стоило Коре сделать еще один жест, как шевеление немедленно исчезло.
Насторожившись, Олег немедленно перешел на демоническое зрение и внимательно осмотрел подозрительные участки, после чего пораженно вздохнул. Там не было НИЧЕГО! Обычные ауры каких‑то мелких насекомых, скорее всего пауков или кузнечиков, которые явно не могли обеспечить только что наблюдавшегося эффекта. Это был первый раз, когда нечто, явно могущее оказаться опасным, смогло укрыться от демонического взора. Кем бы ни были таинственные охранники молодой леди, они явно обладали превосходными способностями к маскировке и не имели ничего общего с человеческим племенем. Ну или никаких таинственных охранников и вовсе не имелось, а девушка просто обладала некоторыми возможностями в магии земли или воздуха и заставила траву шевелиться при помощи простейшего заклятия. В конце концов Олег склонился именно к этой версии произошедшего, как наиболее вероятной. Правда, в этом случае опять‑таки оставалось загадкой, почему он, находясь вблизи от «работающей» магички, не уловил никаких всплесков силы или хотя бы запаха ее энергии. Но все же объяснить это было проще, чем допустить существование немалого количества невидимых охранников, идеально замаскировавшихся в невысокой траве. Может быть, она настолько умела, что идеально маскирует выплески своей силы, а у него просто не хватает способностей это почуять? Или еще что… Олег решил спросить прямо:
|
|
– Вы маг?
– Ну… у меня есть некоторые способности, – уклончиво ответила Кора. Было явно заметно, что по какой‑то причине ей совершенно не хочется давать о себе какую‑либо информацию.
Настаивать Олег не решился. Какое, собственно, ему дело до нее и причин, по которым она скрывает свое настоящее имя и возможности?
– Извините за беспокойство. – Слегка поклонившись, он развернулся и направился на дорогу, чтобы продолжить путь.
Однако у караванщика на этот счет было иное мнение. Снедаемый тревогой за своего человека и странной недоступностью ближайшего населенного пункта, где его мог бы осмотреть квалифицированный лекарь, он решил обратиться к ней за помощью.
– Леди, еще раз прошу прощения за доставленное беспокойство, – с максимальной вежливостью обратился Истар Лерас к все так же стоящей у обочины девушке. – Наш караван, кажется, заблудился. Судя по карте, где‑то здесь неподалеку должна находиться деревня, однако вот уже почти четыре часа мы не можем ее достигнуть. Вы не могли бы нам помочь?
– Помочь? – Казалось, подобная просьба весьма изумила девушку. Она пожала плечами. – Слезница находится на расстоянии полутора миль по дороге. – Она махнула рукой по направлению движения каравана. – Езжайте прямо по тракту, и вы не потеряетесь. Тут негде заблудиться. – Она улыбнулась.
– Видите ли, уважаемая, – было заметно, что купец едва сдерживается, – мы, собственно, так и поступаем. Вот только проблема в том, что, идя вперед по дороге и никуда не сворачивая, мы тем не менее проходим это дерево, – он махнул рукой в сторону приметной березы, – уже в четвертый раз. А у нас раненый, который нуждается в срочной помощи лекаря! Такое впечатление, что это какая‑то магия. – И Лерас с нескрываемым подозрением воззрился на Кору.
Та вновь пожала плечами и беззаботно улыбнулась, не обращая никакого внимания на тяжелый взгляд купца.
– Закружило, значит? – Она вышла на дорогу и внимательно осмотрела караван. – Здесь это бывает… Такое место. Где ваш раненый? – внезапно и без перехода коротко спросила она и, подняв лицо, впилась бездонными, прозрачно‑голубыми, как чистейшая речная вода, глазами в лицо купца.
Неизвестно с чего занервничавший Лерас поспешно отвел взгляд.
– Отведите меня к нему, – не отводя глаз, приказным тоном потребовала Кора. – Я немного понимаю в целительстве и, быть может, смогу помочь.
«Странно…» – размышлял Олег, наблюдая, как суетятся Истар Лерас и Сила Устиныч, стараясь как можно скорее исполнить все пожелания Коры. Расположившись в третьем фургоне, где было устроено некое подобие походного лазарета, она прямо на ходу занималась лечением пострадавшего слуги. Эта встреча и странное поведение девушки вызвали у молодого охотника сильнейшие подозрения, и потому он старался находиться как можно ближе к фургону с Корой, дабы вмешаться в случае чего. Какой такой «случай» может произойти, он и сам не совсем понимал, но держался настороженно. Уж слишком подозрительным казалось ему все происходящее. «Бесконечная» дорога, красавица босиком и в драгоценном сарафане, странное соглашательство, одолевшее довольно‑таки осторожного и отнюдь не склонного к доверчивости купца, стоило ей только взглянуть ему в глаза. А еще тот факт, что, несмотря на все ее явно выдающиеся и несомненно примечательные женские достоинства, из всех путешественников на нее, как на женщину, похоже, глядел лишь он один! Ну не бывает такого, не бывает! Красивая женщина, кем бы она ни была, в мужском коллективе всегда вызывает вполне определенную реакцию. Если не попытки ухаживания, то хотя бы шепотки. Если опасно даже шептаться, то уж взгляды‑то, пусть осторожные, искоса, но должны быть!
Должны. Но не было. Ни попыток ухаживания, ни шепотков, ни заинтересованных, любопытных и просто жаждущих взглядов. Отнеся это к еще одной странности Коры, Олег не без удовольствия продолжал свои наблюдения, благо тент фургона был опущен и его взгляду ничего не мешало.
А посмотреть было на что. Причем отнюдь не только в чисто мужском смысле. Открыв рану, девушка на мгновение задумалась и бестрепетно положила на окровавленную ногу свою ладонь, прямо поверх укуса. Прикрыв глаза, она застыла, словно сосредоточившись на чем‑то… и пораженный Олег увидел, как из ее ладони выделилась какая‑то желтоватая тягучая жидкость, мгновенно впитавшаяся в кожу и пораженную плоть раненого. До того мечущийся от боли и хрипло стонавший Литас внезапно замер, а затем по его лицу расплылась блаженная улыбка. Чем бы ни была эта странная жидкость, она явно обладала свойствами мощнейшего обезболивающего.
Самым странным при этом было то, что, как ни пытался, Олег так и не смог заметить ни малейшего возмущения магического поля, так что если бы он не видел происходящего собственными глазами, то мог бы поручиться, что никакой магии и вовсе не применялось.
Окончив обезболивание, Кора встряхнулась и, отдыхая, откинулась на стенку фургона. Заметив наблюдающего за ней Олега, она вдруг весело и задорно ему подмигнула. Абсолютно на автомате, по привычке, выработанной еще во время учебы в университете, он ответил ей веселой улыбкой. Ну право, как не улыбнуться, когда тебе красивая девушка подмигивает?
Судя по удивленному взгляду девушки, такой реакции она никак не ожидала. Легкое колебание отразилась на ее лице, а затем она махнула рукой, приглашая его приблизиться к фургону.
Олег не сомневался. Подъехав поближе, он снова улыбнулся ей и поинтересовался:
– Звали, леди?
– Звала. – Откинувшись на бортик, она смерила Олега изучающим взглядом. – Все, что можно в походных условиях, я уже сделала. – Кора кивнула на заснувшего слугу. – Дальнейшее лечение во время движения предпринимать неразумно и попросту опасно для его жизни. Учитывая скорость каравана, до деревни нам еще как минимум пара часов езды, так что я была бы рада провести это время за интересной беседой. Увы, подобное удовольствие не так часто выпадает на мою долю.
– Всегда рад помочь. – Олег откровенно обрадовался подобному намеку. Как бы то ни было и какие бы подозрения по поводу этой дамы ни бродили в его голове, однако внешность ее была весьма привлекательна.
Слезть с коня и забраться в медленно движущийся фургон, привязав лошадь к борту, было делом одной минуты, за словом Олегу никогда не приходилось лезть в карман, особенно в компании красивой девушки, так что вскоре у них завязалась легкая беседа, как говорили раньше, «о погоде».
Беседа эта продолжалась довольно долго, разговор о пустяках, перемежаемый анекдотами и просто смешными историями, явно доставлял значительное удовольствие обоим собеседникам. Постепенно общение становилось все более неформальным и близким, разумеется, настолько, насколько это было вообще возможно в открытой всем ветрам и взглядам повозке, движущейся в середине каравана, когда Олег наконец обратил внимание на две небольшие странности, сопровождающие их беседу.
Первой из этих странностей было то, как радовал его собеседницу самый обычный, простой и легкий разговор «ни о чем», сопровождавшийся таким же легким и ни к чему не обязывающим флиртом. Казалось, в жизни этой загадочной девушки было весьма мало возможностей для простой беседы с представителем противоположного пола, и сейчас она наслаждалась этим редким для нее развлечением на полную катушку. Собственно, вначале Олег и вовсе отнес ее оживленность и то и дело мелькающую на лице радостную улыбку на свой счет, однако постепенно все же обратил внимание, что сам процесс легкого трепа доставляет Коре куда большее удовольствие, чем личность собеседника.
Второй же несообразностью были взгляды, которые изредка кидали на него возница, Истар Лерас, да и вообще все остальные видящие их беседу члены каравана. Он мог бы понять, будь в этих взглядах недовольство, зависть или иные чувства, вполне естественные у мужчин, наблюдающих за парнем, успешно соблазняющим единственную в их коллективе красавицу. Но ничего этого не было. В изредка бросаемых на него взглядах читались легкое любопытство и сдерживаемое недоумение. Если перевести их на язык слов, они звучали бы не как: «Ну и повезло же тебе, зараза», а скорее: «И как это тебя, друг, угораздило?»
Наконец, терзаемый любопытством, он совсем было собрался спросить Кору об всем напрямую. Но тут фургон, в котором они ехали, внезапно подбросило на какой‑то кочке, и все это время тихо лежавший и крепко спавший Литас глухо застонал. Кора встревоженно метнулась к больному и, осмотрев его рану, недовольно покачала головой.
– Что такое?
Она задумалась, а затем громко закричала, подзывая караванщика.
– Нам необходимо остановиться, – немедленно заявила девушка, стоило тому появиться в пределах досягаемости. – Мне надо сделать отвар.
– Но деревня уже совсем близко! – запротестовал купец. – Еще час, максимум полтора, и мы будем на месте! Неужели нельзя как‑то потерпеть?
– Можно… – спокойно пожала точеными плечиками Кора. – Почему нельзя? В конце концов, это тело – не мой человек, и его судьба мне в общем‑то совершенно безразлична. Только хочу заметить, что если в течение часа ему не дать отвара ночной купавки, то единственным способом спасти его жизнь будет немедленная ампутация конечности. А через три часа единственный, кто сможет помочь вашему слуге, это маг жизни в ранге не ниже магистра второй ступени. Вы уверены, что в близлежащей деревеньке найдется специалист нужной квалификации?
– Но… – Впечатленный обрисованной ему перспективой, купец испуганно примолк. Впрочем, похоже, в отличие от Олега Кора великолепно поняла его невысказанные возражения.
– Не волнуйтесь. Сейчас лето и темнеет поздно. А купавка здесь встречается повсеместно, так что приготовление отвара не займет много времени. Вы вполне успеете добраться до деревни до наступления темноты. Посмотрите сами, тут уже недалеко. – Она махнула рукой куда‑то вперед.
И впрямь. Только сейчас, отвлекшись от занимательной беседы, Олег заметил, что зачарованный участок, на котором последние несколько часов как заведенный крутился их караван, давно пройден. Лес остался позади, и тракт петлял среди пышных, колосящихся пшеничных полей – явный и несомненный признак близлежащей деревни.
Как ни странно, но, похоже, предводитель каравана осознал данный факт тоже именно в этот момент. Иной причины, объясняющей то, что, суматошно оглядевшись, он немедленно начал буквально‑таки изрыгать цветистый поток благодарностей и восхвалений, придумать было нельзя. Впрочем, после короткого отстраняющего жеста Коры он тут же прекратил лишнее славословие и скомандовал остановиться.
Место было выбрано исключительно удачное и живописное. Опушка редкого леса, расстилающееся впереди вспаханное поле и река. Лес дал дрова, река – котелок воды, а буйное разнотравье между деревьями – искомую ночную купавку, невысокую стелющуюся траву с мелкими листьями и довольно крупными, темно‑синими бутонами на конце стебля.
Пока слуги Истара таскали дрова, набирали воду и разводили костер, Олег не без задней мысли предложил Коре свою помощь и охрану во время сбора необходимых трав.
Его намерения, легко читающиеся по хитрой улыбке и заинтересованным взглядам, бросаемым то на изящную фигурку девушки, то на густеющие вокруг полянки непроницаемые для любопытных взглядов кусты, явно не составляли для нее какой‑либо тайны. Но, тем не менее предложение было принято вполне благосклонно, и парочка «сборщиков» бок о бок углубилась в лес.
Впрочем, ушли они недалеко. К великому сожалению Олега, все дело ограничилось именно что собиранием трав. На его намек, что «кустики густые», последовал простой и ясный ответ, что больной оказался чересчур чувствителен к яду укусившей его нечисти, и если в течение часа не получит необходимого лекарства, то с ногой ему придется распрощаться навсегда. Хотя, судя по озорному и чуть кокетливому блеску глаз прекрасной целительницы, Олег понял, что, если бы не «непреодолимые обстоятельства», шансы у него были бы вполне неплохими.
Однако шансы шансами, а в реальности приходилось довольствоваться лишь приятным разговором. Впрочем, приятный разговор – это тоже немало. Собеседником Кора была умным и очень интересным, так что в некоторые моменты Олег даже забывал о своих изначальных целях, увлекшись беседой.
Правда, был во всей их беседе один странный момент. С готовностью поддерживая разговор на любые, в том числе и довольно острые темы, Кора тщательно избегала любых рассказов о себе. Единственное, что Олег смог о ней узнать, было то, что живет она здесь неподалеку, но не в деревне, с жителями которой почти не общается, и то, что она неплохо умеет петь, но заниматься этим не любит, кроме как по необходимости.
Последняя фраза вогнала Олега в сильное недоумение. Сам будучи отнюдь не чужд этому занятию, он никак не мог представить, как это «петь по необходимости»? Она что, менестрель? Но это предположение не выдерживало никакой критики! Песни ради денег? Да ей было бы достаточно продать свой сарафан, чтобы лет сто не испытывать никакой нужды в средствах. А что еще может быть той «необходимостью», которая бы заставила молодую, симпатичную и явно владеющую магией девушку заниматься нелюбимым делом, он совершенно не мог представить. Однако Кора с полной безжалостностью к терзающему его любопытству категорично отказалась пояснить, какую именно «необходимость» имела в виду.
В конце концов, когда они, уже набрав довольно большой пучок нужной травы, возвращались в лагерь, он не выдержал и спросил напрямую. Нет, не про песни. Кора достаточно ясно дала понять, что по данной теме никаких комментариев не будет.
Но вот другие загадки неожиданной знакомой… К примеру, то странное равнодушие, проявляемое его попутчиками, и отсутствие стандартных мужских реакций на ее внешний облик. Это также было очень любопытно.
– Почему? – Кора невесело улыбнулась и внимательно вгляделась в глаза своего кавалера, будто пытаясь понять его мысли.
Не заметив там ничего, кроме глубокой сексуальной озабоченности, она вздохнула, как показалось Олегу – с легким облегчением, и после долгой паузы все же ответила на вопрос:
– Можешь считать это проклятием. Я и весь мой род прокляты. Одно из многочисленных последствий войны с Темной Цитаделью. Проклятие это не смертельно, но во многом… – Она задумалась. – Очень во многом мешает жить… И любить. Одним из мелких проявлений этого проклятия как раз и является замеченный тобой эффект. При дневном свете мужчины, глядя на меня, не могут воспринимать то, что они видят, как красивую девушку. Общение со мной не очень‑то им нравится… И, признаться, я была изумлена, когда заметила, что на тебя это проклятие не влияет.
– Проклятие? – Олег помолчал. Он уже достаточно знал о магии, чтоб понимать всю сложность положения, в котором находилась девушка. – Вы не пытались его снять?
– Пытались, – коротко кивнула та. – И мы, и другие наши родичи, и лучшие маги Светлой Академии… Безрезультатно. – Она пожала плечами. – Точнее, снять‑то можно… Вот только слишком глубоко это проклятие впиталось в нашу природу, в само естество… Так что процедура снятия в обязательном порядке предусматривает умерщвление проклятого, что, как ты понимаешь, меня несколько не устраивает. – Она невесело улыбнулась. – Так что приходится терпеть и приспосабливаться. Хотя не скажу, что это приятно. Иногда даже бывают мысли, что смерть – вполне приемлемая цена за свободу. Но потом они уходят, и я продолжаю жить дальше. – Снова взглянув ему в лицо, она озабоченно добавила: – Вот только не вздумай меня жалеть! Такова жизнь, и для многих она бывает еще хуже.
– И в мыслях не было, – видя ее настроение, немедленно соврал Олег.
– А чем занимаешься ты? – выйдя на поляну, где остановился караван, и направляясь к костру, на котором уже закипал котелок с водой для отвара, поинтересовалась Кора, видимо стараясь сменить тему разговора.
Олег охотно поддержал ее в этом начинании.
– Охочусь. – Он улыбнулся и слегка прикоснулся к висящему у пояса мечу, словно иллюстрируя свои слова. – А чем еще может заниматься Охотник на нечисть? Бью упырей, вурдалаков, туманников, получаю за это деньги… Вот, вчера мроула взял, который Литаса покусал. – Он кивнул в сторону стоящей у костра повозки, на которой лежал раненый.
– Ну и как охота? Ты же вроде говорил, что собираешься поступать в магическую академию?
– Охота как охота. Конечно, поопасней, чем на уток или зайцев, зато оплата куда как выше. А насчет академии – так одно другому не мешает. Скорее наоборот. Вот поднакоплю денег и трофеев, получу дворянство, благо насчет удачливых охотников имеется соответствующее распоряжение императора, и поступлю. С деньгами и дворянством учиться, оно как‑то лучше будет, как мне кажется.
– Значит, для тебя это просто способ зарабатывания денег? – Небольшим ножом Кора прямо на бревне, низко нагнувшись, осторожно измельчала набранную траву и аккуратно бросала ее в кипящую воду.
– И дворянского звания, – добавил Олег. – Почему бы и нет? И людям хорошо – от упырей и людоедов разных спасаю, и мне неплохо – деньги, они лишними никогда не бывают.
– От людоедов? – со странной интонацией протянула Кора.
Она уже закончила свое дело и аккуратно села на то самое бревно, которое только что использовала в качестве стола. На миг Олег в очередной раз позавидовал несравненным качествам материала, из которого был сделан ее сарафан. На любой другой одежде после такого обращения наверняка осталось бы немалых размеров пятно от выдавившегося сока.
– Интересно, и что ты про этих людоедов знаешь? Что тебе известно о тех, кого ты убиваешь, охотник? Кто такие, по‑твоему, эти мроулы, кельпи, туманники, вурдалаки?
– Что знаю? Да все, что необходимо. – Олег досадливо прикусил губу.
«Похоже, не повезло, – подумал он. – Вот… Кажется, обломалась интрижка. А жаль! Проклятие там или нет, а девушка‑то очень интересная. Но ведь как не повезло‑то, а? Нарваться на „гринписовку“ в средневековом государстве. Это только у меня такое быть и может! Гринписа еще, собственно, и в проекте нет, а защитница животных – вот она сидит… Красуется! И ладно бы животных. А то ведь нечисть защищает, от которой людям продыху нет! Сама же покусанному Литасу лекарство делает и тут же защищает нечисть. Ну как такое возможно? А может, все не так страшно? Красивая она все же, да и умная вроде… Под стандартный портрет демократической защитницы прав животных и негров не подпадает. Может, и удастся еще договориться?»
Олег вздохнул и постарался объяснить свою позицию с интересом ожидавшей его ответа девушке:
– Мроулы, вурдалаки, туманники и остальные – это нежить и нечисть, которые жрут людей и за убийство которых империя платит большие деньги.
– Ну а если немного подробней? – Кора очаровательно улыбнулась. – Вот, например, что ты знаешь о корриган?
Олег поежился. Об этом редком и практически истребленном виде речной нечисти он знал не так уж и много, однако опозориться в стихийно возникшем споре ему не хотелось просто категорически, и потому, подбросив пару небольших веток в костер, он постарался выжать из своей памяти все, что там было на эту тему.
– Корриган, ручейные девы, или паучьи вдовы, – начал он цитировать по памяти соответствующий раздел «Имперского классификатора нечисти», надеясь, что приведенных там сведений будет вполне достаточно. – Разумная нечисть, обитающая по берегам крупных ручьев и небольших рек. Выглядят как красивые женщины невысокого роста. При достаточности добычи часто сооружают на местах своего обитания беседки из костей жертв, видимые только в темное время суток. Охотятся по ночам. Предпочитаемая добыча: юноши и мужчины в возрасте от шестнадцати до сорока лет. Имеются подтвержденные сведения о развитых гипнотических, анимакратических и оборотнических способностях корриган. Также имеются неподтвержденные сведения о периодически проявляемых способностях к магии разума и низшему малефицизму. У достаточно древних особей возможны проявления и иных магических способностей.
Песня корриган обладает завораживающим эффектом, поэтому при планировании боя следует позаботиться о нейтрализации данной угрозы. Заклинание или амулет с «Щитом разума» или «Незыблемостью правды» показывают достаточную устойчивость к воздействию песни. Также в случае отсутствия подходящих амулетов допустимо использование ушных затычек.
В битве склонны к принятию боевого облика в виде гигантского паука. Яд чрезвычайно опасен для человека. Класс опасности второй. Уязвимы к серебру, зачарованному оружию и огненным заклинаниям не ниже второго уровня энергонасыщенности. Атака в одиночестве Охотникам, не обладающим развитыми магическими способностями, категорически не рекомендована. Рекомендуемая оплата за устранение – пятьсот золотых. Согласно последним сведениям, полностью истреблены, – добавил он, вспомнив небольшую приписку в конце статьи.
Стоило напрячься, как необходимая статья классификатора немедленно всплыла в его памяти. Да и неудивительно. В свое время он заучивал его куда тщательнее, чем таблицу умножения. Ведь встреченного где‑нибудь в распадке упыря или вурдалака не попросишь: «Подождите, пожалуйста, я сейчас немного полистаю справочник, чтобы выяснить, как правильно вас убить. Еще раз прошу прощения за небольшую задержку и надеюсь на понимание». То есть попросить‑то можно, но вот понимание такая просьба встретит вряд ли… Так что приходилось учить наизусть.
– Вот! – Закончив цитирование, Олег гордо улыбнулся. – «Имперский классификатор» – великая вещь! Все необходимые знания о любой нечисти и нежити, которая только может встретиться на просторах империи!
– Да… – Неожиданно печальная улыбка скользнула по лицу Коры. – Действительно, все необходимые знания… Как убивать, чем опасна, сколько заплатят за голову… Самое важное и нужное… – По ровному и спокойному голосу девушки невозможно было понять, то ли она и впрямь считает, что приведенные в «Имперском классификаторе» сведения являются вполне достаточными и исчерпывающими характеристиками данного вида нечисти, то ли тонко насмехается над полным юношеского энтузиазма и охотничьего азарта Олегом.
– Конечно. – Олег решительно кивнул. – Подробную и длинную характеристику в маленький дорожный справочник ведь не уместишь, а тут – все и впрямь самое главное. И ты зря смеешься. Правила уничтожения нечисти – что может быть важней? Если какая‑то тварь питается людьми, то убить ее и впрямь самая важная задача. А уж потом можно будет задуматься и над другими вопросами… Биология там, физиология… анатомия…
– История… – в тон ему добавила Кора.
– История… – запальчиво подтвердил Олег, а затем, подумав, недоуменно обернулся к девушке: – А при чем тут история?
– При том… Ты знаешь, как появились те корриган, о которых говорится в твоем любимом справочнике? Впрочем, что это я? Конечно нет. О таких вещах в классификаторах не пишут. О них вообще не пишут и стараются забыть поскорее, как страшный и позорный сон.
– О чем ты? – с искренним изумлением спросил Олег. – Какая история? Всем известно, что проблемы с нечистью и нежитью на территории Трира начались после того, как проигрывающая войну Темная Империя обрушила на это государство Великую Порчу. Вот и вся история…
– Ага… Жило‑было государство Трир, – с легкой ехидцей начала Кора. – Жило хорошо, проблем не знало, никакой нежити‑нечисти в глаза не видело… Обрушилось на него проклятие, и тут же сразу там куча нежити‑нечисти и появилась – буквально‑таки самозародилась в лесах, ручьях и болотах. Так, что ли, по‑твоему?