Продавец появился так неожиданно, словно вышел прямо из стены. Кажется, еще секунду назад рядом никого не было, и вот уже в ухо влетает свистящий шепот:
– Я могу вам помочь.
Это прозвучало не вопросом, а утверждением. Надежда повернулась к продавцу и вздрогнула. На редкость жуткий тип. Смертельно тощий, весь закутан в засаленный балахон, лицо скрыто под капюшоном. Видны только костлявые желтые руки с выступающими венами.
– Простите, я, наверное, ошиблась, – робко произнесла Надежда. – Мне нужен магазин игрушек. Вы не подскажете, как…
– Вы попали по адресу, – недослушав, сказал продавец. – В числе прочего мы продаем прекрасные игрушки.
– Правда? – недоверчиво посмотрела на него Надежда. – В самом деле?
– Что бы вы хотели приобрести?
Надежда задумалась, оглядываясь по сторонам. Не очень‑то верится, что в таком месте могут торговать игрушками. Это скорее магазин антиквариата. Очень‑очень странного антиквариата. На витринах лежат оплывшие свечи, пыльные книги в кожаных переплетах, медная посуда, ключи с фигурными головками… Под потолком висит чучело крокодила, на полке сидит марионеточная кукла – паяц в дурацком колпаке. Тоже игрушка, конечно, но очень уж жуткая.
– Знаете, я все‑таки лучше пойду в другое место, – неуверенно произнесла Надежда.
Продавец ничего не ответил, только скрестил руки на груди. Надежда вся съежилась, глядя на эти желтые пальцы. Ей хотелось уйти, ей действительно очень хотелось уйти. Отправиться куда‑нибудь еще – в какой‑нибудь нормальный детский магазин, в шумный торговый центр, полный народу и ярких красок. Но она не могла заставить себя сделать шаг.
Надежда всегда отличалась болезненной робостью. Ей трудно было первой заговорить с незнакомым человеком, она совершенно не умела отказывать и вот уже несколько лет не решалась попросить шефа о прибавке. А кроме того, она чувствовала себя ужасно неловко, выходя из магазина без покупки. Ей казалось, что, если уж вошла внутрь и потратила время продавца, нужно непременно что‑нибудь купить. Хоть что‑нибудь.
|
|
Иначе получается невежливо.
– А какие игрушки у вас есть? – смущенно прошептала она.
– Любые, – невозмутимо ответил продавец. – Наш ассортимент превосходит любые ожидания. У нас есть все, что может кому‑либо понадобиться.
– Я бы хотела надувную игрушку, – сделала слабую попытку улыбнуться Надежда. – Знаете, такую… большую. С которой можно играть на пляже. У вас есть?..
Внутренне она надеялась, что ничего подобного здесь нет. Надеялась, что жутковатый продавец разведет руками, и тогда она сможет облегченно сказать: «Очень жаль, поищу в другом месте. Извините, что побеспокоила».
Но продавец ни на секунду не замешкался. Он совершенно спокойно зашел за прилавок и выложил на стол три большие яркие коробки. Надежда удивленно моргнула.
Рассматривая товар, она подумала, что игрушки и в самом деле симпатичные. Улыбчивый крокодил в крохотном котелке. Важного вида горилла с громадными кулачищами. И смешной длинноносый человечек, похожий на помесь Карлсона и Буратино.
– Кто это? – спросила Надежда, указывая на последнего.
– Не «кто», а «что», – равнодушно ответил продавец. – Это надувная игрушка. Она не живая.
– Да, я знаю, я имела в виду… – чуть слышно промямлила Надежда, но моментально умолкла. Она всегда терялась, когда ее неправильно понимали.
|
|
Или делали вид, что неправильно понимают.
– Хорошо, я возьму… это, – робко произнесла Надежда, указывая на смешного человечка. – Сколько он стоит?
– Сто восемьдесят девять.
– Совсем недорого! – удивилась Надежда.
– У нас гибкая ценовая политика.
Домой Надежда добралась на автобусе. Позволить себе такси она не могла. Зарплата и так крохотная, а ее еще и задерживают. Хорошо хоть, алименты Стас перечисляет регулярно.
Максим выбежал в прихожую, едва заслышав шум ключа в замке. Надежда взъерошила сыну волосы и облегченно вздохнула. Она всегда сильно переживала, когда приходилось оставлять Макса одного. Ему ведь всего пять, а присмотреть некому: в этом городе у них с Максом ни родственников, ни друзей. С соседями Надежда почти незнакома – даже здоровается при встрече шепотом, еле слышно.
Хорошо хоть работа у нее надомная. Надежда бы не выдержала необходимости каждый день ездить в офис, сидеть в душном, плохо проветриваемом помещении. Да и Макса тогда пришлось бы отдать в садик, а поблизости их только два. Один совсем запущенный, территория грязная, обжитая окрестными алкашами. А второй очень хороший, но и ужасно дорогой, совсем не для тощенького кошелька Надежды.
Подарку Макс обрадовался. Мальчик обожает играть в воде. Раньше Стас с Надеждой каждый год ездили отдыхать на море – то в Крым, то в Сочи, то в Египет. Раньше… Надежда невольно всплакнула, в очередной раз вспомнив прошлогодний разрыв.
Хорошо хоть Максимка был еще слишком маленьким, чтобы понять, что происходит. Он, наверное, уже и не помнит отца толком. Надежда никак не решалась спросить.
|
|
– С днем рождения, Максик, – ласково сказала мать.
– Ага, – невнятно буркнул сын, теребя надувную игрушку. – Мам, а как его зовут?
– Я даже и не знаю… – замешкалась Надежда.
Максим наморщил лоб. Немного подумав, он перехватил смешного человечка поудобнее и с серьезным видом заявил:
– Это Мистер Пузырь.
– Почему? – удивилась Надежда.
– Потому что его так зовут.
– Это он так сказал? – улыбнулась мать.
– Мама, он надувной, – снисходительно посмотрел на нее сын. – Он не разговаривает.
– Ну да, но… – растерялась Надежда. Опять та же ситуация, что в магазине. – Я имела в виду… а почему мистер? Тогда уж Господин Пузырь… или, я не знаю… Товарищ Пузырь…
– Почему?
– Но ведь мистер – это по‑англи… по‑американски… кажется, по‑американски… не знаю. А мы все‑таки русские…
– Ну и что?
– Как… ну… а… хотя ладно, какая разница… – сдалась Надежда. В последнее время ей все труднее становилось общаться с сыном. – Иди играй. А я ужин приготовлю. Зразы с пшенкой хочешь?
Макс обдумал предложение и важно кивнул.
– А Мистер Пузырь тоже будет зразы? – серьезно спросил он.
– Конечно. Только немножко. Ему много нельзя, он на диете.
– Почему на диете?
– Ему худеть надо. Вон он какой толстый.
Улыбаясь немудреной шутке, Надежда пошла на кухню. А Макс крикнул ей вслед:
– Мам, Мистер Пузырь не на диете! Совсем‑совсем не на диете!
Прошло несколько обычных, ничем не примечательных дней. Большую часть времени Надежда просиживала за компьютером, отвлекаясь только на готовку. Генеральную уборку она делала по понедельникам, большую стирку устраивала по четвергам. По субботам они с Максом отправлялись гулять – обычно в парк или детский развлекательный центр. Личной жизни у Надежды после развода не было – только сын и работа.
Мистер Пузырь стал настоящим любимцем Макса. Он не расставался с новой игрушкой нигде: спал с ней, таскал в ванную, сажал на соседний стул во время обеда. Надежде стоило немалого труда уговорить сына хотя бы не таскать надувного человечка на улицу.
Надежда ни разу не видела, чтобы Макс надувал Мистера Пузыря. Но он, видимо, все‑таки делал это время от времени – Мистер Пузырь неизменно пребывал в самой лучшей форме. Упругий, плотный – никаких морщин, никакой дряблости, выдающей потерю воздуха. Резиновый человечек как будто даже капельку растолстел.
Со временем Надежда стала беспокоиться. У Максима есть и другие игрушки, но раньше он не проводил с ними столько времени. Тем более с одной и той же.
– Максик, обедать будешь? – спрашивала мать.
– Если Мистер Пузырь будет, то и я буду.
– Максик, мультики будешь смотреть?
– Если Мистер Пузырь будет, то и я буду.
– Максик, купаться пойдешь?
– Если Мистер Пузырь пойдет, то и я пойду.
Понемногу это начинало раздражать. Надежда уже видеть не могла этого надувного уродца с его вечно ухмыляющейся рожей. Но убедить Макса расстаться с Мистером Пузырем никак не получалось – они словно срослись в единое целое.
Надежда поймала себя на том, что все чаще останавливается у двери детской, прислушивается к происходящему внутри. И она все чаще слышала оттуда детский голосок, беседующий с Мистером Пузырем. Надежда и сама в детстве устраивала кукольные чаепития, сплетничая с любимыми игрушками, но здесь разговор звучал как‑то слишком естественно.
И от этого становилось жутковато.
Посторонних Макс в свои игры не допускал. Стоило Надежде войти в комнату, как он сразу же замолкал и выжидательно смотрел на нее. А если та пыталась подключиться и притворялась, что тоже разговаривает с Мистером Пузырем, Макс делал недоуменное лицо и настроение сразу же пропадало.
А однажды, подойдя к двери, Надежда отчетливо услышала второй голос. Басовитый, слегка гнусавый – совершенно непохожий на детский.
Это длилось какую‑то секунду, а потом голос смолк. Надежда не успела расслышать слов. Она сразу же распахнула дверь и увидела все ту же картину, что и обычно, – Макс на ковре, перед ним Мистер Пузырь. Рядом раскрыта книжка с картинками.
Макс внимательно посмотрел на мать… и Мистер Пузырь как будто тоже посмотрел. Надежда вздрогнула, не в силах оторвать взгляда от этой щекастой рожи. Пустые глаза надувного уродца невидяще таращились в одну точку. По спине пробежал холодок.
– Мам, ты чего? – спросил Макс, когда пауза слишком уж затянулась.
– Ни… ничего, – заикаясь, ответила Надежда, отступая назад и прикрывая за собой дверь. – Ничего…
С этого дня она стала беспокоиться за свою психику. Если начались слуховые галлюцинации, самое время подумать о визите к доктору.
В больницу Надежда так и не пошла. Если бы это было что‑то нормальное и обычное, вроде гриппа или вывиха – дело другое. Но она не могла заставить себя обратиться к психиатру… или психологу… Надежда не знала точно, в чем между ними разница.
Проблемы с головой – это ведь так странно… так неловко… Врач наверняка будет смотреть на пациентку с насмешкой, наверняка будет думать, что она чокнутая.
А вдруг ее упекут в психушку?! Что тогда будет с Максом?!
Понемногу Надежда все же успокоилась. Убедила себя, что это просто Максим талантливо изменил голос. Трудно поверить, что пятилетний ребенок способен так басить, но это все же правдоподобнее слуховых галлюцинаций.
Но через некоторое время Надежда опять начала слышать что‑то странное. Из комнаты Макса все чаще и чаще доносился этот гнусавый басок. Однако стоило Надежде коснуться дверной ручки, как все сразу стихало. Войдя внутрь, она неизменно видела мирную картину – мальчик, играющий с надувным человечком. Обычно они вместе «читали» книжку – Мистер Пузырь сидел в одной и той же позе, Макс лежал рядом на животе, болтая ногами.
А потом слуховые галлюцинации сменились зрительными.
В тот день соседи сверху особенно громко включили музыку. Если только этот грохот и душераздирающие вопли вообще можно так назвать. Надежда не переносила подобную какофонию, но ей никогда не хватало духу что‑нибудь с этим сделать. Попросить соседей убавить громкость или хотя бы постучать по батарее… нет, невозможно.
Не слыша за этим ревом собственных шагов, Надежда как обычно вошла в комнату сына. Она хотела позвать его обедать… но слова застряли в горле. Бедная женщина отчетливо увидела, как надувная игрушка листает страницы книги. От Мистера Пузыря исходил приглушенный голос – он читал вслух.
Макс сидел рядом и внимательно слушал.
Это продолжалось пару секунд. А потом резиновый урод заметил постороннего и тут же «умер». Надувные руки замерли в воздухе, лицо снова стало просто нарисованной маской, взгляд остекленел.
Максим недоуменно повернулся к матери. В глазах сына та ясно увидела недовольство.
Надежда ничего не сказала. Почти целую минуту она молча стояла в проходе, напряженно глядя на Мистера Пузыря. Над головой грохотал тяжелый металл, надувной человечек улыбался невинной улыбкой.
Когда молчание стало совсем уж неловким, Надежда шагнула назад и тихо затворила за собой дверь. Ее губы чуть заметно шевелились, шепча… что? Будь Надежда верующей, она бы, наверное, молилась. Но ни одной молитвы она не знала, а потому просто бормотала вслух собственные мысли. Разбегающиеся в стороны, совершенно бессмысленные мысли.
Дойдя до конца коридора, Надежда дважды моргнула, растерянно таращась на обои в цветочек. Тупик. Дорога кончилась. Ах да, теперь ведь надо повернуть налево, там кухня… хотя что сейчас делать на кухне?
Пытаясь привести в порядок мысли, Надежда принялась яростно кусать губу. Привычка осталась с детства и всегда проявлялась в минуты душевного разлада.
Немного посидев за столом и уняв дрожь, Надежда резко вскочила. Ее сын сейчас там, рядом с этим… с этим… что он вообще такое, этот Мистер Пузырь?!
Надувная игрушка, вдруг сообразила Надежда. Мистер Пузырь – надувная игрушка. А у надувных игрушек есть одно уязвимое место…
Надежда открыла ящик и начала рыться в столовых приборах. Вот когда она пожалела, что приобретала ножи только с закругленным кончиком. Боялась держать дома острое – а ну как Макс доберется?
Но в ящике есть еще и вилки. Большей частью пластмассовые – тоже ради безопасности, – но парочка стальных все же осталась. Надежда схватила одну из них и зашагала вперед, крепко сжимая холодную ручку.
Дверь в детскую резко распахнулась. Максим дернулся, испуганно глядя на мать с вилкой. Мистер Пузырь даже не шевельнулся. Надежда сглотнула и шагнула вперед, чувствуя себя полной дурой. Может, ей все‑таки просто показалось…
– Мам, ты что?! – пискнул Макс, когда та замахнулась.
Рука с вилкой остановилась в воздухе. Запястье перехватила другая рука.
Резиновая надувная рука.
Надежда похолодела, глядя в нарисованные глаза Мистера Пузыря. Губы бедной женщины задрожали, вилка вывалилась из ослабевших пальцев и упала на ковер.
Мистер Пузырь поднялся на ноги, продолжая крепко сжимать запястье Надежды. Та только теперь заметила, что он и в самом деле сильно изменился с тех пор, как его купили. Стал выше ростом, более гармонично сложен, отрастил пальцы на руках. Даже лицо изменилось – по‑прежнему дурацкая рожа, но уже не такая карикатурная, как раньше.
Почти человек.
Надувной монстр посмотрел в глаза Надежде и медленно покачал головой. В его взгляде та прочла неприкрытую угрозу.
– Отпусти… те… – жалобно попросила Надежда, чувствуя нарастающую боль в запястье. – Пожалуйста…
Резиновая ладонь разжалась. Мистер Пузырь, так и не проронив ни слова, уселся обратно на ковер и, уже не таясь, начал листать книжку с картинками. Макс, с недоумением косящийся на мать, пододвинулся ближе.
На слабеющих ногах Надежда вернулась на кухню, уткнула лицо в ладони и зарыдала. Она понятия не имела, как быть в такой ужасной ситуации. У нее есть еще вилки, есть и другие острые предметы, но от одной мысли о повторной попытке женщину начинала колотить дрожь. В первый раз Мистер Пузырь ее отпустил, но что он сделает во второй?
– Боже!.. Боже!.. – всхлипнула Надежда, начиная мыть посуду. Она всегда так делала, когда сильно расстраивалась.
Совершенно непонятно, что теперь делать. Звонить в милицию? Жаловаться, что их с сыном терроризирует надувная игрушка? В этом случае сюда если кого и пришлют, то санитаров.
Но что еще можно сделать? Бежать из квартиры? Оставить ее этому резиновому чудовищу? Но эта квартира – единственное, что у них с сыном есть. Приютить их в этом городе некому.
С громким звоном разбилась уроненная тарелка. Надежда уставилась на осколки, растерянно шевеля губами. Мысли путаются и разбегаются, пальцы не слушаются – даже странно, что пока разбитая тарелка всего одна.
Перед глазами по‑прежнему стоит отвратительная рожа Мистера Пузыря.
За окнами смеркалось. Надежда перемыла всю посуду и начала готовить ужин. Делала она это механически, просто для того, чтобы чем‑то занять руки. Оглоушенная произошедшим, она плохо понимала, что вообще творится вокруг.
– Макс, ужинать!.. – привычно позвала она, помешивая пюре.
Максим вбежал в кухню через пару минут. А следом за ним… следом за ним вошел Мистер Пузырь. Совершенно спокойно, уже не пытаясь выдавать себя за обычную игрушку. Двигался он твердо, упруго, хотя и несколько неестественно.
– Вы что, тоже будете кушать?.. – слабым голосом спросила Надежда.
Мистер Пузырь внимательно посмотрел на пюре с котлетами и покачал головой. Он молча помог Максу вскарабкаться на его высокий стульчик и встал рядом. Надежда, глядящая на это с каким‑то тупым безразличием, почему‑то вдруг подумала, что Макса пора пересаживать на обычный стул. Пять лет уже ребенку.
Максим ел как ни в чем не бывало. Его ничуть не удивляло то, что рядом стоит надувной человек. А вот Надежде кусок не лез в горло.
– Простите, пожалуйста… – робко пролепетала она наконец. – А вы… а‑а… как вас лучше называть?..
– Я Мистер Пузырь, – прогнусавил уродец, переводя взгляд на Надежду.
– А… да, я знаю… ну хорошо… – забормотала та, ища подходящие слова и не находя их.
Ну вот как прикажете разговаривать с ожившей надувной игрушкой?!
– Я теперь буду жить здесь, – холодно произнес Мистер Пузырь.
Надежда замерла с открытым ртом. Что можно ответить на такое заявление?
– И надолго вы у нас?.. – жалобно спросила она спустя некоторое время.
– Навсегда.
– Но… но… но также нельзя…
– Почему?
– У… у нас мало места…
– В таком случае тебе не следовало меня покупать, – презрительно ответил Мистер Пузырь.
– А вас можно вернуть?! – в отчаянии спросила Надежда.
– Товар надлежащего качества обмену и возврату не подлежит. Это правило магазина.
Надежда опустила взгляд, не зная, что еще сказать. Хотелось, конечно, заявить, что Мистер Пузырь – отнюдь не «товар надлежащего качества». Для надувной игрушки у него слишком много… дополнительных функций.
Одно то, что он говорит… как он вообще может разговаривать? Рот у него нарисованный, губы не шевелятся. Такое впечатление, словно внутри спрятан магнитофончик.
В эту ночь Надежда не сомкнула глаз. Трижды за ночь она прокрадывалась в детскую и всякий раз натыкалась на холодный взгляд Мистера Пузыря. Судя по всему, в сне он не нуждался.
Хорошо хоть, Максика этот монстр не трогал. Мальчик сладко сопел в кровати, даже не подозревая, что мать за стеной не находит себе места.
Сейчас Надежда в очередной раз пожалела, что после развода Стас сделал широкий жест, оставив ей квартиру. Лучше бы уж разменяли на две однокомнатные, как она предлагала. И квартплата была бы поменьше.
К утру несчастная женщина все‑таки забылась в дреме, полной кошмаров. Но уже через полтора часа поднялась и поспешила проверить, в порядке ли Макс и с ним ли еще Мистер Пузырь. Ей ужасно хотелось, чтобы произошедшее вчера оказалось просто дурным сном.
К сожалению, Мистер Пузырь остался там же, где и был. При появлении Надежды безмолвный страж повернул надувную голову, и его щеки странным образом вздулись, искажая нарисованные губы.
Эта жуткая гримаса заставила Надежду вздрогнуть. Но потом она пораженно сообразила, что Мистер Пузырь так улыбается. Мимика на этом резиновом лице смотрелась жутковато и неестественно.
– С добрым утром, – негромко заговорил монстр. – Как спалось?
Надежда попятилась. Простые слова вежливости вызвали у нее оторопь.
– Не нужно меня бояться, – произнес Мистер Пузырь, поднимаясь на ноги и делая шаг вперед. – Я не причиню тебе вреда.
– Не подходите ко мне!.. – вскрикнула Надежда, отступая в коридор.
Мистер Пузырь остановился. Ничего не выражающее нарисованное лицо исказилось, пошло мелкими морщинами. Кажется, его огорчила такая реакция.
– Я не причиню тебе вреда, – повторил он.
Почему‑то Надежда ему не поверила.
Накормив Макса овсянкой и яйцом всмятку, Надежда крепко задумалась. Ей снова стало любопытно, каким образом Мистер Пузырь двигается и разговаривает. Животные двигаются, потому что у них есть скелет и мышцы. Но у Мистера Пузыря мышц нет – это просто резиновая оболочка, наполненная воздухом. Нету у него и мозга. И крови. Вообще ничего нет. Он никак не может быть живым.
Конечно, у роботов всего этого тоже нет, а они и двигаются, и разговаривают. В прошлом году Надежда видела одного такого на научной выставке – металлический человек маршировал по своему стенду, пожимал посетителям руки, общался с ними мягким музыкальным голосом. Но там‑то все понятно – полупроводники, микросхемы… честно говоря, Надежда абсолютно не разбиралась в технике.
Однако даже ее напрочь отсутствующих познаний хватало, чтобы понимать различия между роботом и Мистером Пузырем. Живых надувных человечков Надежда на выставках не видела. Танцующих кукол видела, но ими управляли кукловоды, дергающие за ниточки.
А потом Надежда сообразила, что знает одно место, куда можно пойти за помощью. Тот самый магазин, в котором она сделала эту покупку. Как его там… «Семерка пентаклей». Его хозяин просто обязан забрать чертову игрушку обратно.
Правда, Надежда не помнила точного адреса. В «Семерку пентаклей» она попала совершенно случайно – разыскивала магазин игрушек, спросила дорогу у прохожего, тот махнул рукой куда‑то в сторону… в общем, как‑то так она туда и забрела.
Но адрес легко можно узнать.
Через час Надежда поняла, что это вовсе не так легко. В адресной книге никакой «Семерки пентаклей» не значилось. Девушка из телефонной справочной не смогла ничего подсказать. Поиски в Интернете также закончились ничем.
Тогда Надежда решила просто вернуться на туже улицу и посмотреть сама. Примерное место она помнила, а если и придется потратить лишние полчасика – беда невелика.
Уже начав одеваться, Надежда остановилась. Нельзя оставлять Макса дома одного. Вернее, одного‑то можно – она ведь совсем ненадолго. Но в том‑то и дело, что теперь он не один. С ним будет еще и Мистер Пузырь. И оставлять сына с ним наедине… нет‑нет, об этом не может быть и речи.
– Максим, мы идем гулять, – возвестила Надежда, входя в детскую. Ей повезло – Мистер Пузырь как раз отлучился.
– Сегодня же еще не суббота, – удивился Макс.
– А мы все равно пойдем гулять. Хочешь?
– Хочу! – обрадовался Максим. – А мы на аттракционы пойдем или в магазин?
– В магазин. Собирайся быстренько.
Под «магазином» Макс имел в виду огромный молл с кинотеатром и детским развлекательным центром. Туда Надежда обычно водила его в плохую погоду, когда гулять в парке не хотелось. Обычно там же она покупала сыну и игрушки, но в прошлый раз детский отдел был закрыт. Санитарный день или что‑то вроде этого. В итоге Надежда пошла искать другое место… и где‑то на соседней улице набрела на «Семерку пентаклей».
Одев сына и одевшись сама, Надежда тихо двинулась в прихожую. Она ужасно боялась, что Макс захочет перед уходом попрощаться с Мистером Пузырем, но этого, к счастью, не случилось.
Однако Мистер Пузырь напомнил о себе сам.
Надувной уродец поджидал их у входной двери. Он неподвижно стоял на коврике, скрестив руки на груди, и смотрел на мать с сыном нарисованными глазами.
– Вы куда? – грозно спросил он.
– Погулять… – жалобно пискнула Надежда. – Мы… мы скоро вернемся…
– Вы останетесь дома, – безапелляционно заявил Мистер Пузырь.
– Но… но… но как же… – залепетала Надежда, чувствуя, как душа уходит в пятки. – У нас и продуктов уже мало осталось, надо в магазин…
– Продуктов еще много, – отрезал Мистер Пузырь. – Я смотрел в холодильнике.
– Хлеба свежего нет…
– Вы его почти и не едите. Потерпите несколько дней.
– Но как же так…
– Несколько дней, – повторил Мистер Пузырь. – А потом я сам с вами схожу.
Эта простая фраза, произнесенная мягким, даже доброжелательным тоном, напугала Надежду до полусмерти. В отличие от Макса, не увидевшего в словах Мистера Пузыря ничего особенного, она сразу поняла скрытый подтекст. Невооруженным взглядом видно, насколько эта надувная игрушка изменилась с тех пор, как ее купили. А если он собирается через несколько дней выйти на улицу… как он будет выглядеть к тому моменту?! И что это вообще за чертовщина такая?!
Одно ясно – из квартиры Мистер Пузырь их не выпустит.
Надежда поняла, что совершенно не хочет сидеть и дожидаться, пока Мистер Пузырь «сам с ними сходит». И вообще, ее абсолютно не прельщает мысль до конца жизни быть пленницей резиновой игрушки. Надо срочно что‑то предпринять, пока не стало хуже.
Но все возможные варианты Надежда отвергла еще вчера. Милиция, спасатели, «скорая»… к кому еще можно обратиться за помощью? Не родителям же в деревню звонить.
И тут Надежда вспомнила про Стаса. Они не виделись уже два месяца, и по менее важному поводу Надежда не стала бы беспокоить бывшего мужа. Но тут ситуация критическая.
Однако Мистер Пузырь оказался настроен серьезно. Стоило Надежде поднять трубку, как он вышел из детской и строго спросил:
– Кому ты звонишь?
– Я просто… пиццу… заказать… – неожиданно для себя нашлась Надежда. – Можно?..
– Никакой пиццы, – отрезал Мистер Пузырь, вырывая трубку. Он взялся за телефонный аппарат и с хрустом выдернул провод из гнезда.
Надежда втянула голову в плечи, не смея протестовать. Злополучный провод Мистер Пузырь перерезал ножницами, лишив телефон доступа в сеть. После этого он бесцеремонно обыскал сумку Надежды и конфисковал мобильник. Утратил выход в Интернет и домашний компьютер.
Но кое‑что Мистер Пузырь все же упустил из виду. В доме есть еще один мобильник. Это в девяностых годах сотовую связь могли себе позволить только очень преуспевающие люди, а сейчас с маленькими телефончиками ходят даже пенсионеры. И несмотря на крохотную зарплату, Надежда все же выкроила небольшую сумму, чтобы купить такой Максу.
Конечно, пятилетнему ребенку он не очень‑то нужен, зато сын постоянно на связи. Если потеряется – всегда сможет позвонить. Пользоваться своим телефоном Макс научился очень быстро. Современные дети вообще легко овладевают техникой.
Убедившись, что Мистер Пузырь не в курсе насчет второго мобильника, Надежда постаралась усыпить его бдительность. Она приготовила обед, выждала некоторое время, а потом под благовидным предлогом отлучилась в детскую.
Мобильник был там. Лежал себе в верхнем ящике комода, прикрытый журналом комиксов. Максим постоянно его везде забывал, а мать находила и возвращала на положенное место.
К счастью, аккумулятор не разрядился. Индикатор ненавязчиво помаргивал, извещая, что телефону хотелось бы подсоединиться к розетке, но еще какое‑то время он продержится.
На цыпочках Надежда прокралась в ванную комнату и заперлась изнутри. Чтобы ее не услышали, она открыла оба крана. А потом трясущимися пальцами набрала номер Стаса.
Тот какое‑то время не отвечал. Надежда уже испугалась, что бывший муж не может подойти, но тут на звонок наконец ответили. Из телефона донесся такой знакомый, такой родной голос, что Надежда едва не расплакалась от облегчения.
– Стас, ты… ты можешь сейчас приехать?.. – не теряя времени, зашептала она в трубку. – Мне… ко мне…
– Прямо сейчас?.. – недовольно отозвался бывший муж.
– Да‑да, прямо сейчас!
– У меня тут работа вообще‑то… Вечером устроит?
– А сейчас никак?.. – жалобно спросила Надежда. – Совсем никак?..
– Что у тебя случилось? – помолчав, спросил Стас. – С Максимом что‑то?
– Я… нет… это… я…
Надежда вдруг поняла, что, если она хоть словечком заикнется о Мистере Пузыре, Стас повесит трубку и больше не станет даже слушать. Он терпеть не может, когда ему говорят неправду. Уличив человека во лжи, сразу проникается к нему острой неприязнью.
Они ведь из‑за этого и расстались. Надежда тогда случайно зашла в ювелирный магазин и, как обычно чувствуя неловкость, решила что‑нибудь себе купить. Цены выглядели вполне доступными, и она выбрала себе миленькие сережки. Но когда их уже упаковали и пришло время расплачиваться, выяснилось, что Надежда совершила страшную ошибку.
Цена была указана не в рублях, а в евро.
Надежда всегда была ужасно робким человеком. Сказать, что передумала, после того как торговый консультант потратил на нее столько времени, все уже упаковал… нет, этого она не могла просто физически. И она заплатила за те чудовищно дорогие серьги – заплатила, отдав почти все деньги на хозяйство.
Придя домой, она испугалась признаться в том, что натворила. Поэтому сказала Стасу, что в автобусе у нее вытащили кошелек. Муж матюкнулся на гнусного карманника, попенял супруге за ротозейство, но расстроился не слишком сильно. Средства на черный день в доме были.
А через две недели обман раскрылся. Оказалось, что в том ювелирном существует система скидок для постоянных покупателей… а Надежда сдуру оставила там свои контактные данные. Ей позвонили, чтобы рассказать о каком‑то новом суперпредложении… как раз в то время, когда она была в ванной.
Трубку взял Стас.
Он молча выслушал консультанта. Спросил, когда именно его жена стала их клиентом и что она приобрела. Моментально обо всем догадался. И тихо постучал в дверь ванной.
Разговор был долгим и тяжелым. Стас осмотрел злополучные серьги и спокойно вышвырнул их в окно. Ему было плевать и на деньги, и на женину глупость. Но вот обмана он простить не мог.