О, сто миллионов чертей. Где та мартышка, которая разбила мне голову и нагадила в рот?
– Кажется, я умираю, – прохрипела я.
От смеха Картера кровать затряслась, из-за чего вверх по моему горлу поднялось чуть-чуть
рвоты. Сдерживая ее, я захлопнула рот ладонью и принялась дышать через нос.
– Пожалуйста, только не начинай опять причитать, что умираешь. В такую рань я еще
слишком сонный, чтобы выдать что-нибудь утешающее, – проговорил Картер, кругами поглаживая
мою спину.
Я собралась было спросить, о чем, черт возьми, он толкует, как вдруг болезненная пульсация
в моей голове превратилась во всполохи воспоминаний о вчерашней ночи.
– О, боже. Я отправила Джиму фотографию своих сисек, – простонала я, чувствуя, как к
горлу подкатывает новая волна тошноты.
– А еще ты заблевала парковку возле отделения скорой помощи, написала завещание на
салфетке из «Бургер-Кинг» и попросила кассира его заверить.
Все. Я больше не пью.
– Ну почему я не из тех счастливчиков, у которых после пирушек бывают провалы в памяти?
Было бы очень кстати не вспоминать все это, – пробормотала я.
Матрас рядом со мной прогнулся, и в следующее мгновение вокруг меня обвилась рука
Картера, а перед глазами появилась вышеупомянутая салфетка.
– Прости, крошка, но на случай провала в памяти у меня имеется доказательство твоей
глупости, – со смешком сказал он. Я выхватила у него салфетку и скосила глаза на покрывающие ее
каракули.
«Не хочу помирать. Не хочу. Да будет эта бургеркинговская салфетка моим завещанием,
БЛЕАТЬ! Картошка здесь, кстати, полный отстой. Если я умру, не кормите моего сына своей
дерьмовой картошкой. И не отдавайте его тому извращенскому педофильскому королю из вашей
телерекламы. Ребята, вы вообще в своем уме? Что за хренотень с этим типом? У него нормальное
тело, но пластмассовое лицо, и он всегда улыбается. Чуваки, так не делается. Серьезно. Ой. У меня
что-то жужжит в ушах.»
Может, мне вчера подсыпали наркоту? Было бы неплохо обвинить в случившемся что-то
другое, а не свое кошмрное пьянство.
– Вау. Мда. Ну ладно, на самом деле я собиралась поднять вопрос о том, чтобы составить
настоящее, заверенное юристом завещание и оформить Гэвину новое свидетельство о рождении – с
твоим именем, – объяснила я. – Очевидно, стоило это сделать до того, как упиваться до полусмерти.
– Ну, к счастью я неплохо понимаю твой пьяноболтунский. Пусть ты и не вполне
осознавала, что несла вчера, но было ясно, что для тебя это важно. Клэр, это важно и для меня тоже.
Не дай бог, чтобы с нами что-то случилось, однако если это все же произойдет, мне будет спокойнее,
если я буду знать, что о Гэвине есть кому позаботиться. В смысле, я знаю, есть твой отец и мои
родители, хоть ты с ними и незнакома, но я согласен, что на всякий случай стоит вдобавок подыскать
кого-нибудь помоложе. Я знаю, завтра открывается магазин, и ты весь месяц будешь дико загружена,
так что мы не сможем сесть и по-настоящему все это обсудить, поэтому я подумал, может заглянем в
ближайшие несколько дней к нашим друзьям и поглядим, как они будут вести себя с Гэвином?
Устроим им нечто вроде секретного собеседования.
К горлу подступила очредная волна тошноты, но мне пришлось проглотить ее, Поскольку
Картер заслуживал моего безраздельного и не омраченного рвотой внимания.
– Поверить не могу, что ты воспринял мою вчерашнюю болтовню всерьез.
Прижавшись ко мне, Картер обнял меня за талию.
– Я всегда вопринимаю тебя всерьез. Даже когда ты шлешь эротические смски нашим
друзьям и, заказывая бургер, кричишь, чтобы туда ни в коем случае не плевали, – произнес Картер,
целуя меня в висок.
Я поднесла руку к лицу и впервые заметила, что мой средний палец обмотан бинтом.
– Похоже, я чуть было не оттяпала себе средний палец. Будет весело показывать людям фак,
когда они станут спрашивать, что случилось, – со вздохом сказала я. – Знаешь, что я сейчас
LOVEINBOOKS
вспомнила? Джим и Лиз сегодня сидят с его маленькой кузиной. Я планировала заехать к ним, чтобы
Гэвин мог поиграть с ней, пока мы с Лиз разбираем оставшиеся бумаги. Хочешь с нами? Заодно
проведем наше первое сверхсекретное собеседование.
Картер приподнялся на локте.
– О, а можно мне надеть секретное кольцо-дешифратор и придумать нам шпионские
псевдонимы? Икибон Снагглвип и Бонанза Чалливаг – как тебе?
Я оглянулась на него.
– Мне придется когда-либо произносить эти имена вслух в присутствии людей, которых мы
знаем?
– Только если нашу легенду раскроют.
Он опять откинулся позади меня на подушку, и спустя долю секунды я ощутила задницей
его твердый пенис.
– Серьезно? Разговоры о Бонанзе Чалливаг тебя возбуждают? – спросила я со смешком,
пытаясь не морщиться, потому что от смеха в животе у меня забурлило.
Рука Картера проникла ко мне под майку и поползла вверх, пока не соприкоснулась с моей
обнаженной грудью.
– Меня возбуждает все, что я говорю, думаю или делаю с тобой рядом, – промолвил он
мягко.
Я толкнулась в него бедрами и начала тереться задницей о его длину, пока он мял мою грудь
и покрывал поцелуями шею. Неожиданно его голова отпрянула от меня, а рука прекратила
исследовать мою плоть.
– Ты ведь не собираешься вырвать? – спросил он, а я крепко зажмурилась и стала думать о
радугах, котятах и прочих вещах, которые не вызвали у меня тошноту.
Не сработало. Радуги напомнили мне о «скиттлз», огромный пакет которых я слопала вчера
перед сном, а при мысли о котятах мне представились блохи и маленькие лотки с маленькими
какашками, которые выглядели как посыпанные мелкими камушками батончики шоколада и…
Я соскочила с кровати и едва успела добежать до туалета, где опустошила содержимое
своего желудка, которое – вот совпадение – немного походило цветом на радугу.
– Все нормально, мой пенис не обиделся на то, что из-за него тебя вырвало! – крикнул из
спальни Картер.
***
Пока я, стоя в душе, пыталась вернуться в человеческое обличье, Картер поднял Гэвина,
одел его и накормил завтраком. Как ни ужасно было в процессе, но после рвоты мне полегчало. Я
словно изгнала из себя демонов.
Выйдя из душа, я обнаружила, что одеться мне не во что… ну, кроме трусов и топика, в
которых я легла спать. Куда, черт возьми, подевалась моя одежда?
Порывшись у Картера в шкафу, я накинула на плечи одну из его рубашек, затем заглянула в
ящик с нижним бельем, чтобы взять пару боксеров, но вместо них нашла в самом дальнем углу
микроскопические красные плавки.
Друзья мои, сегодня боги мести оказались ко мне милостивы.
Втиснувшись в плавки, я направилась к кухне, где Картер прибирался после завтрака, а
Гэвин умело донимал его.
– Мамочка всегда разрешает мне после завтрака съесть конфетку.
Я встала так, чтобы мне было их видно, а им меня – нет. Гэвин сидел за столом, а Картер
спиной к нему загружал посудомоечную машину.
– Ага, а я в таком случае Санта-Клаус, – вполголоса пробормотал Картер.
– Ты Санта-Клаус?! – Гэвин возбужденно вскочил на стул, и Картер с паникой на лице
развернулся к нему.
– Что? Нет. Ну, формально… Хотя нет. Нет-нет-нет. Я не Санта-Клаус. Это просто фигура
речи, – объяснил он.
– Что еще за фигура печки?
– Вот дерьмо! – пробормотал Картер.
Гэвин наставил на него палец.
LOVEINBOOKS
– Фууууу, ты сказал дерьмо, – укоризненно протянул он – но плохое слово пробормотал
шепотом.
– Ты тоже, – отпарировал Картер. – Маме ни слова.
– Ни слова о чем? – спросила я, с улыбкой заходя к ним.
Картер вздохнул.
– Ты все слышала, да?
Я подошла к Гэвину и подхватила его со стула в свои объятья.
– Понятия не имею, о чем ты. – Я расцеловала Гэвина в обе щеки. – Как спалось, малыш?
Обняв меня за шею, он стиснул меня так крепко, что я чуть было не задохнулась.
– Хорошо. Но ночью ты приходила ко мне в кроватку и сказала, чтобы я никогда не
разговаривал с королями с улыбающимися лицами, – сообщил он мне.
Картер захохотал, а я застонала. Потом еще раз обняла Гэвина и поставила его на ноги.
– Беги в свою комнату и обуйся, ладно? Скоро пойдем в гости к дяде Джиму и тете Лиз.
Он радостно захлопал в ладоши и убежал из комнаты, а я подошла к Картеру, который стоял,
прислонившись к кухонной стойке, и прильнула к нему всем телом.
– А тебе идет моя рубашка, – сказал он, заворачивая меня в объятья.
Я чмокнула его в подбородок и снизу вверх заглянула ему в глаза.
– Еще больше мне идут твои тесные трусишки с супергероями, – ответила я со смехом и,
отступив назад, приподняла край рубашки, чтобы он смог их увидеть.
Он вздохнул и покачал головой.
– Поверить не могу, что ты нашла их. Просто, когда я работаю, боксеры натирают, вот я и
решил попробовать…
– Не волнуйся, – прервала его я. – Я прослежу за тем, чтобы все узнали, что теперь ты
носишь трусы больших мальчиков.
Рассмеявшись, я обняла его за шею, а он наклонился и поцеловал меня так сладко, что у
меня сжались пальчики ног.
– Кстати, а где моя одежда? – спросила я между поцелуями.
– Футболка в мусорке. Ты сама ее туда бросила, когда увидела, что она испачкана кровью.
Сказала, что не сможешь носить вещь, напоминающую о том, как ужасный несчастный случай чуть
было не убил тебя. А вот джинсы я успел с тебя снять и спасти их от той же участи. Они в сушилке.
Я вздохнула. Картер обнял меня покрепче и еще раз приложился в поцелуе к моим губам.
– Переезжайте ко мне, – сказал он внезапно.
Я открыла глаза и, увидев, как напряженно он на меня смотрит, поняла, что не ослышалась.
– Я люблю тебя, – продолжил он быстро. – Я люблю Гэвина. Я люблю просыпаться с вами в
одной квартире. Я больше не хочу пропускать ни одного из его «впервые» – как он в первый раз
завяжет себе шнурки или напишет свое имя. Я не хочу просыпаться утром и не видеть, что ты
напускала мне на подушку слюни.
Рассмеявшись, я шлепнула его по руке, и настроение разговора немедленно стало легким.
– Плюс мне нужна дома женщина, которая каждый вечер стояла бы, беременная и босая, у
меня на кухне и жарила мне пирожки с курицей, – прибавил он, улыбаясь.
– Ну, ты очевидно плохо знаешь меня, если прочишь мне эту роль.
Мы стояли на кухне и обнимались, в задницу мне впивались подростковые трусы Картера, и
внезапно я поняла, что никогда еще не была так счастлива.
– Да, – сказала ему я.
Его брови приподнялись, а на лице появилась широкая, сияющая улыбка.
– Ты серьезно? – спросил он. – Я-то думал, мне придется прибегнуть к подкупу или
шантажу.
Я кивнула и рассмеялась.
– Да! Мы переедем к тебе, чтобы я могла мониторить твою болтовню и бить по почкам, если
ты опять станешь предлагать мне стоять беременной и босоногой у себя на кухне.
***
Спустя несколько часов мы с Лиз заканчивали разбираться с бумагами. Джим с Картером,
сидя с нами за кухонным столом, беседовали о чем-то своем, а Гэвин играл с Мелиссой,
LOVEINBOOKS
восьмилетней кузиной Джима.
В настоящее время Гэвин смотрел в гостиной какой-то мультик, а Мелисса вот уже
пятнадцать минут со сверхсветовой скоростью носилась по кухне и что есть мочи орала. Мы с
Картером периодически переглядывались, напоминая друг другу о разговоре, который по дороге
сюда состоялся между нами в машине. Мы условились не делать Гэвину замечаний, пока будем в
гостях у Лиз с Джимом – чтобы передать инициативу им и посмотреть, как они будут действовать.
Сама-то я была в них уверена, так что этот эксперимент был затеян в основном ради Картера. Я не
сомневалась в том, что мои лучшие друзья управляются с детьми на отлично, и что после
сегодняшнего визита к ним в гости Картер будет более чем согласен назначить их запасными
опекунами Гэвина.
Удивительно, но Гэвина одергивать не пришлось. Он вел себя идеально. А вот проделки
Мелиссы заставили меня в очередной раз вспомнить о том, что в дикой природе некоторые звери
поедают своих детенышей. После того, как этот ужас в обличье девочке, в двадцать седьмой раз
пронесся по кухне, размахивая руками над головой и крича, Лиз наконец-то не выдержала.
– Мелисса! Прекрати, – сказала она строго.
Маленькая бестия остановилась. Секунды на две. А потом снова принялась бегать по
комнате и орать, словно у нее горела задница. Я подумала, что если она ко всем чертям не заткнется,
то задница у нее будет гореть по-настоящему.
– И это все, что ты намерена сделать? – спросила я.
– Нет, – ответила Лиз, отрываясь от бумаг, которые она подписывала. – В следующий раз я
ее пну.
Не вполне традиционная воспитательная мера, однако я была вовсе не против. Сама я
мечтала засунуть Мелиссе в штаны «римскую свечу» и облить ее жидкостью для зажигалок.
– Мелисса… она, похоже, немного… взвинченная, – сказал Картер Джиму.
Джим согласно кивнул.
– Она милый ребенок, но я могу выносить ее только в небольших дозах. Как-то раз мы взяли
ее в ресторан, и она вела себя так кошмарно, что Лиз, пока мы расплачивались, отправила ее ждать
нас в машине. Мы были уже на полпути к дому, когда заметили, что в машине ее нет, – засмеялся он.
– Лиз, помнишь? Уморительный случай!
Картер испуганно посмотрел в мою сторону. Упс. Я совсем забыла про эту историю, пока по
дороге сюда расписывала ему, как замечательно они справляются с Гэвином. Их, впрочем,
оправдывало то, что Мелисса была истинной Сатаной. Я бы тоже уехала без нее.
Мелисса совершила очередной круг по кухне, и верная своему слову Лиз выставила ногу.
Надоедливая третьеклашка растянулась на полу.
– НЕ СМЕЙ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПРОВОЛОЧНЫМИ ВЕШАЛКАМИ!52 – заорала на нее Лиз.
– Ты странная, – заявила Мелисса, вставая, и убежала из комнаты.
– Отличная работа, дорогая мамочка, – сказала я Лиз.
– Лиз, скажи, а когда у тебя появятся свои дети, как ты собираешься прививать им понятие о
дисциплине? – спросил Картер.
Я вперила в него выразительный взгляд. Они не должны были догадаться о нашем плане, а
подобные прямые вопросы точно могли навести их на подозрения.
Лиз пожала плечами.
– Ну… вообще я не большой фанат дисциплины. Если всем весело и никто не истекает
кровью, то все нормально. Такова моя философия.
Тут пришел Гэвин и прислонился к моей руке лбом.
– Мелисса сказала мне, что никому нельзя трогать ее «ни-ни зону». Что это значит? Она мне
не нравится. Она шумная. Я сказал ей, что моя мамочка не побоится ударить ребенка, – проговорил
он со вздохом.
Из соседней комнаты донесся вопль, а затем громкий грохот.
– Что она, черт возьми, делает? – спросила Лиз.
– Киска плохо вела себя, – сказал Гэвин.
Кошка Джима и Лиз была известным клубком террора, сеющим хаос в самые неожиданные
моменты. Как-то раз, когда я играла с Гэвином на полу, она выскочила словно из ниоткуда, прыгнула
52 Прим. пер.: Цитата из драматического фильма «Дорогая мамочка».
LOVEINBOOKS
на меня и вонзила мне в спину когти на глубину пары дюймов. Я ненавидела это животное, но
Мелиссу ненавидела еще больше. Хотелось верить, что кошка сумеет поставить ее на место.
– Она что, поцарапала вас? – Я оглядела его ручонки в поисках отметин от кошачьих когтей.
– Нет, она не захотела сидеть в чемодане, – объяснил он.
Все сидящие за столом взрослые молча уставились друг на друга. Когда из гостиной
послышалось новое «бам», мы все вскочили и выбежали из кухни.
***
Удостоверившись, что Мелисса не удушила кошку – и не свернула на путь начинающего
серийного убийцы, – мы выдвинулись домой.
– Это и впрямь была не лучшая демонстрация их родительских навыков, – попыталась я
оправдаться, пока Картер выезжал на дорогу.
– Эй, Гэвин. – Картер поднял глаза на зеркало заднего вида. – Какому новому слову научила
тебя сегодня тетушка Лиз?
– Женский стояк, – не отворачиваясь от окошка, ответил Гэвин.
Картер наградил меня выразительным взглядом.
– Тетя Лиз сказала, что у тебя женский стояк на папочку. Ты что, купила ему подарок? Я
тоже хочу, – заныл Гэвин.
После того, как мы заскочили ко мне, чтобы забрать кое-какие вещи, а потом вернулись к
Картеру и положили Гэвина спать, Картер наконец-то сдался и прекратил уговаривать меня
исключить Лиз с Джимом из списка. Для этого мне понадобилось сказать всего одно слово.
Дрю.
Если этот большой ребенок хотел получить вторую попытку, ему было необходимо не иметь
предубеждений против моих друзей. Мы решили рассказать Гэвину о том, что съезжаемся, после
открытия магазина, потому что, если б мы рассказали ему сейчас, то завтра он свел бы нас с ума
ежеминутными вопросами «а когда», а мне не хотелось сражаться с позывом запереть его на замок,
пока я занята в магазине.
***
После того, как Гэвин поспал, приехал отец Клэр – забрать его на ночевку. Он зашел без
стука и отправился прямиком вглубь дома. Проинспектировав все до единой комнаты, он сообщил,
что дом у меня «более-менее». Странно, но это было самое приятное из всего, что он говорил мне с
тех пор, как мы познакомились, и я ощутил, что у нас наступило нечто вроде момента близости.
Я наклонился, чтобы обнять его, но он, приставив к моему лбу палец, остановил меня.
– Сынок. Лучше не надо.
Я отступил назад.
– Вьетнам, да? – спросил я сочувственно. – До сих пор тяжело подпускать к себе человека?
– Нет. Я до сих пор не уверен, что ты не гей, поэтому может получиться неловко, если мне
придется раздробить тебе пальцы, когда ты попытаешься цапнуть меня за задницу.
Ну ничего, когда-нибудь я его взломаю. Помяните мои слова.
Мы попрощались с Гэвином, и почти сразу ушла и Клэр, которой нужно было сделать кое-
какие последние приготовления перед завтрашним открытием магазина.
Она оставила мне запасной ключ, поэтому через два часа, приняв душ и разобравшись с
парой домашних дел, я, как мы условились, пришел в магазин и сам открыл дверь. Внутри было
темно. Не зажигая свет, я осторожно двинул в сторону кухни.
Услышав играющую музыку, я завернул на кухню и увидел там Клэр, которая слизывала со
среднего пальца растаявший шоколад. Пока я смотрел, как она крутит палец во рту и покачивается
под эротичный ритм песни, мой член воспрял к жизни.
Я обошел ее и, встав за ее спиной, положил руки на стойку. Потом прижался к ней и отвел ее
волосы за плечо. Она продолжала работать, переворачивая формочки с шоколадом и выкладывая
готовую продукцию на полотенце, ее тело покачивалось в такт музыке и то и дело задевало меня.
Когда я приложился к ее шее губами, ее движения стали сбивчивыми.
– Это что, шоколадные сиськи и пенисы? – спросил я.
LOVEINBOOKS
– Да, – простонала она, когда я кончиком языка лизнул ее шею. – Для вечеринки… о черт…
ммммм.
Улыбнувшись, я еще раз поцеловал ее в шею – на сей раз слегка задевая ее зубами.
Наблюдая, как по ее коже бегут мурашки, слушая, как у нее перехватывает дыхание, я продолжал
нежно покусывать и посасывать ее шею до тех пор, пока она наконец-таки не отвлеклась от своих
шоколадок. Она выронила их на стойку и, когда ее ладони шлепнулись рядом с моими, нечаянно
опрокинула миску растопленного шоколада. Теплая масса брызнула во все стороны и, переливаясь
через край стойки, закапала на пол.
– Черт!
Смеясь, Клэр убрала руки со стойки и попыталась стрясти с них шоколад. Когда она
наклонилась, чтобы посмотреть на растекающуюся на полу лужицу, я отвел ее волосы за плечо,
потом окунул палец в сладкую массу на стойке и провел им по ее оголенной шее, оставляя на коже
смазанный шоколадный след.
– Ты что, вымазал шоколадом мне волосы? – спросила она рассеянно.
Моя рука обвилась вокруг ее талии и, проникнув под край футболки, легла на ее гладкий,
теплый живот. Продолжая целовать ее шею, я пробрался в ее штаны, потом в трусики, и мои пальцы,
коснувшись мягкого треугольника завитков, заскользили по ней, пока губы целовали ее покрытую
шоколадом кожу.
– О боже, – мягко застонала она, пока я ласкал ее, покрывая ее влажностью свои пальцы. –
Забудь. Можешь мазать меня шоколадом, где тебе только хочется.
Мне было невыразимо хорошо с нею. Я бы мог стоять и трогать ее всю ночь – и ни капельки
не устать.
Я теребил губами и посасывал ее шею, слизывая все до последней капельки шоколада, и был
счастлив узнать, что прикосновение к коже у кромки волос сводит ее с ума. Каждый раз, когда мои
зубы задевали это местечко, она стонала и толкалась в мою ладонь бедрами. Отпустив стойку, я
пробрался свободной рукой под ее футболку. Приподнял чашечку лифчика и взял ее полную грудь в
ладонь, а потом двумя пальцами начал потирать сосок, копируя движения своих пальцев, что
кружили в тепле меж ее ног.
Ее тихие стоны переплетались со звуками музыки, и я, ощущая, как она рассыпается у меня
в руках, был в паре секунд от того, чтобы кончить себе в штаны. Когда я вжался бедрами в ее задик,
пришла моя очередь застонать. Она была такой мягкой, такой влажной под моими горячими
пальцами, а ее шея была солоновато-сладкой на вкус, совсем как те ее глазированные крендельки.
Меня так и подмывало сказать ей какую-нибудь банальную глупость, вроде «Ты Инь для моего Ян».
Но она и впрямь была моей Инь. Больше всего на свете я хотел, чтобы она была моей. Навсегда. С
любой другой женщиной эта мысль меня испугала бы. Но не с Клэр. С нею я боялся лишь одного:
потерять ее.
Ее бедра задвигались быстрее, и я поцелуями добрался до ее уха.
– Я так сильно люблю тебя, – прошептал я, вталкивая два пальца в ее скользкое, тугое тепло.
Клэр громко стонала, пока мои пальцы входили в нее и выходили наружу, а вторая рука продолжала
дразнить ее сосок.
Внезапно она резко развернулась ко мне, и обе мои руки опустели. Мы посмотрели вниз.
После моих ласк и после того, как она прислонялась к луже на стойке, ее футболка оказалась
перепачкана шоколадом. Я рассмеялся, а она приложила пальцы к моим щекам и размазала шоколад
по моему лицу.
– Я люблю тебя даже больше, чем шоколад, – сказала она с улыбкой.
Ее ладони заскользили по моей рубашке, оставляя за собой шоколадный след, а потом
принялись возиться с молнией моих джинсов. Не успел я опомниться, как она дернула их вниз. Я
было потянулся к ней, но Клэр оттолкнула мои руки в стороны.
– Нет-нет, сейчас моя очередь поиграться, – промурлыкала она, порочно мне улыбаясь.
Мой член подскочил к животу так резво, будто приготовился станцевать джигу, и у меня
вырвался всхлип, когда она, глядя на него, облизала губы. Затем она потянулась куда-то себе за
спину. Я собрался было сказать, что сейчас не время наводить порядок, но не успел, потому что она
поцеловала меня в губы, и я почувствовал, как на головку моего члена капнуло что-то теплое.
А потом она соскользнула по моему телу вниз, и у меня отвалилась челюсть.
О, блаженный Иисус… неужели… неужели она собирается…
LOVEINBOOKS
Она обхватила меня у основания и, обняв головку губами, всосала в рот, отчего из меня
вылетел залп нечленораздельных ругательств. Я склонился над нею. Мои ладони шлепнулись на
стойку, забрызгивая все вокруг растопленным шоколадом, когда Клэр принялась тщательно
облизывать меня, собирая все до единой капельки шоколада, которым она капнула на меня, когда мы
целовались.
Пока она слизывала шоколад с моего члена, я чувствовал себя так, словно перенесся в порно
– только в по-настоящему хорошее порно с отличной музыкой и интересным сюжетом, а не в такое,
где извращенцы обмазывают свою колбаску арахисовой пастой и дают собаке…
Клэр вобрала меня в рот на максимальную глубину, и я, слава богу, забыл о лижущих член
собаках. Потом в медленном ритме задвигала головой то вверх, то вниз, засасывая меня сильнее
всякий раз, когда добиралась до кончика. Мне хотелось вкинуть кулак в воздух или наградить ее
аплодисментами, однако такие действия моментально перенесли бы нас на территорию плохого
порно.
Почувствовав, как мои яйца поджались, я взял ее за запястья и поднял на ноги. Каким бы
замечательным ни был ее рот, прямо сейчас мне было необходимо оказаться у нее внутри. Взявшись
за пояс ее штанов и трусиков, я стянул их достаточно низко, чтобы она могла вытащить из них одну
ногу.
Затем я поднял Клэр и усадил ее на край стойки, подвинув ее чуть в сторону, чтобы она не
сидела на шоколаде. Развинув ее колени, я встал между ее ног. Ее ладони плюхнулись в лужицы
шоколада около ее бедер, и когда они заскользили в липкой массе, я обнял ее за талию. Когда она
ухватила меня за плечо, оставляя на нем шоколадный отпечаток ладони, мы оба расхохотались, а
потом она поднесла вымазанный шоколадом пальчик ко рту и размазала по нижней губе сахарную
влагу.
О боже мой, что за порномузыка играет на фоне? В каком кино я снимаюсь – в «Членах и
Шоколадной фабрике» или в «Шоколад тает в вагине, а не в руке»?
Я устремился к ней и поцеловал, жадно слизывая шоколад с ее губ, после чего она втолкнула
свой язык ко мне в рот. У нее был вкус ее самой и шоколада, и на мгновение мне захотелось
расплакаться как ребенку, потому что моя мечта пятилетней выдержки была прямо передо мной.
Подхватив ее под колени, я закинул ее ноги себе на талию, мои руки соскользнули на ее бедра, а
затем и на задницу, пока я всасывал ее язык себе в рот и притягивал все ближе к себе, пока моя
твердость не устроилась в ее влажном тепле.
Она обняла меня за плечи, а я, подавшись вперед, медленно в нее погрузился. Не отрываясь
от ее губ, я замер внутри нее и шевельнул бедрами. Она всхлипнула мне в рот, потом затолкалась в
меня, создавая необходимое трение, ее ноги крепко стиснули мои бедра, а я, двигая ее все сильней и
быстрее, сжал ее задницу. Меня убивала моя неподвижность в ее тесном тепле, но я знал: ей
нравится то, что я делаю, и все остальное было неважно.
Посреди нашего бесконечного поцелуя я ощутил, как она начинает сжимать меня. Ее бедра
задвигались все быстрее, а ногти вцепились мне в плечи.
Я глотал ее крики, пока она кончала, дергая меня за волосы, и мне было плевать на то, что
вечером мне придется вымывать из них шоколад. Опершись о стойку, я вышел из нее почти
полностью, и когда рывком вторгся обратно, меня пронзили тысячи ощущений, а за веками
вспыхнули звезды.
Стоны и сдавленные ругательства Клэр понуждали меня двигаться все сильнее. И слава
богу, потому что я больше не мог быть нежным. Мне было необходимо оттрахать ее на кухонной
стойке.
Я подхватил ее ногу под локоть, приподнял вверх и вошел так глубоко, что мы в унисон
застонали.
Я вторгался в нее сильно и быстро, мои бедра двигались со скоростью света. В воздухе плыл
аромат шоколада, ее горячая влага обволакивала меня, и, слушая шлепки наших тел, я ощутил, что
на меня, словно товарняк, надвигается неумолимый оргазм. Продержавшись еще пару секунд, я
кончил с ее именем на губах. Оргазм точно разорвал меня, и, клянусь, ничего мощней я никогда не
испытывал. Я втолкнулся в нее еще один раз и остановился, пока исчезали последние искорки
наслаждения.
Мы прижались друг к другу лбами и замерли, стараясь восстановить дыхание. Моя рука
соскользнула с ее ноги и вяло повисла вдоль тела. Чувствуя, как моя плоть пульсирует внутри нее, я
LOVEINBOOKS
обнял ее.
Простояв в таком положении несколько минут, я наконец-то снова обрел дар речи.
– Знаешь, если мы будем проводить наши вечера именно так, то я готов полюбить весь этот
твой шоколадный бизнес.
Клэр со смехом огляделась вокруг.
– Такое впечатление, словно здесь взорвалась шоколадная бомба.
Шоколад был у нас в волосах и высыхал на руках и лицах. Я посмотрел вниз и увидел на
бедрах Клэр шоколадные отпечатки своих ладоней. Ее трусики мокли в собравшейся под стойкой
лужице шоколада. Мы так отдались своей посткоитальной приятной неге и смеху над устроенным
нами беспорядком, что не услышали, как отворилась дверь, соединяющая кухню с магазином Лиз.
– СЮРПРИЗ! – раздался громкий хор голосов, и мы в шоке оглянулись на дверь.
– О чертов боже, вы что, издеваетесь? – вскрикнула Лиз и съежилась, пытаясь не уронить
торт, который был у нее в руках.
– Боже, боже, МОИ ГЛАЗА! – завопил Джим, закрывая лицо руками и отворачиваясь.
– О, это что, шоколадные сиськи? – К нам подошел Дрю и, подхватив одну из сисек со
стойки, забросил ее себе в рот.
Мой член все еще находился в вагине Клэр, только теперь он совсем съежился и больше
походил на треклятый палец. Да что за хрень с моей жизнью?
– Извините, я опоздала! Клэр, как тебе наш сюрприз? – раздался голос Дженни. Она
протолкнулась мимо Лиз с Джимом, но остановилась, как вкопанная, когда увидела, в какой позиции
мы находимся. На стойке. С выставленными на всеобщее обозрение задницами, покрытыми
шоколадом.
– Хе-хе-хе, у Клэр прилипли к заднице сиськи и пенисы! – заржал Дрю.
Теперь ясно, что за странные бугорки я чувствовал на ее заднице. Я уж было решил, что у
нее фурункулы или какое-то кожное заболевание, о котором я ничего не знаю.
– Бога ради, вымой потом стойку с хлоркой, – непререкаемым тоном сказала Лиз, а Джим,
который так и стоял спиной к нам, пробормотал:
– И мои глаза тоже.
Клэр не двигалась и ничего не говорила. Я был готов поднести к ее носу палец, чтобы
проверить, дышит ли она или нет.
– Мы хотели удивить вас поздравительным тортом в честь открытия магазина, но вы,
похоже, решили начать праздник без нас, – засмеялась Дженни. – Дрю, почему мы еще ни разу не
играли с шоколадом? Нужно срочно исправить это истощение.
– Упущение, детка. Упущение, – поправил ее Дрю, подхватив со стойки очередную
шоколадную сиську – которая лежала в нескольких дюймах от задницы Клэр – и проглотив ее.
Какого хрена они до сих пор торчат на этой кухне?
– Я принесла тебе образец своего нового съедобного лосьона со вкусом сахарной ваты.
Думала, вы с Картером сможете добавить перчинки в свой секс, поиграв в похотливого ярмарочного
зазывалу и невинного любителя каруселек, – произнесла Лиз, бросая на стойку бутылек лосьона. –
Но, похоже, уместнее было бы принести тряпку, чтобы прикрыться.
– Полагаю, вы с Джимом уже опробовали свой лосьон на себе? Интересно, кем ты
прикидывалась? Наверное, шлюховатой клоунской машинкой с миллионом лилипутов, вытекающих
из твоей вагины, – с сарказмом сказала Клэр.
– С вами «Новости Батлера» и прямой репортаж из закусочной части недавно открывшегося
в самом сердце Батлера магазина «Соблазн и закуски».
Внезапно к нам вошла женщина в деловом костюме и с микрофоном, а за ней – человек с
камерой, и нас ослепил яркий свет. Все начали орать, но сперва мы услышали вот что:
– Итак, в прямом эфире…
Это сон. Это просто гребаный сон.
Увидев мою обмазанную шоколадом задницу женщина с идеальной укладкой резко
затормозила, и ее крик «ТВОЮ МАТЬ!» услышали в прямом эфире несколько тысяч гостиных
Батлера.
К счастью оператор быстро отреагировал и молниеносно развернул камеру, ударив ею
Джима по черепушке, а потом подскользнувшись на шоколадных лужах и грохнувшись на пол.
LOVEINBOOKS
***
– Сукины дети, как больно! – раздался откуда-то из-за пределов кадра крик Джима. Камера
внезапно переместилась на потолок, а из колонок пошел шум, обозначающий момент, когда
оператор приземлился на свою задницу.
Лиз захохотала так, что свалилась с дивана. Джим еще держался в сидячем положении,
согнувшись пополам, и хохоча вместе с нею.
Мы с Клэр только и могли, что шокированно взирать на запись сегодняшнего прямого
эфира, который записал DVR Лиз. После погрома на кухне и тысячи извинений от работников
«Новостей Батлера» за их блистательную идею устроить интервью-сюприз, мы все вернулись к Лиз с
Джимом, чтобы помыться и узнать, не было ли в нашем районе чудесного отключения
электричества.
Увы.
– Оооо, сейчас покажут меня! – взбудораженно вскричал Дрю. Подскочив к телевизору, он
увеличил громкость.
В кадр внезапно влезла физиономия Дрю, когда он склонился над смотрящей в потолок
камерой.
– Приходите завтра на грандиозное открытие «Соблазна и закусок» и попробуйте сиськи
Клэр. Вкуснотища! – сказал он с улыбкой и откусил кусочек шоколадной сиськи, которую держал в
руке.
Камера повернулась вбок, где в компании Лиз и Дженни стояла ошарашенная телеведущая.
Она беспорядочно махала руками, а Джим рядом тер голову и бормотал:
– Охренеть как больно.
– П-п-п-передаю слово студии, Сэм, – заикаясь, сказала она, глядя перед собой огромными
немигающими глазами.
На экране появилась студия, и ведущие немедленно начали разговаривать о погоде.
– Что ж, хорошая новость в том, что оператору удалось не показать, что вы проверяли
вкусовые качества шоколада своей вагиной и пенисом, – сказала со своего места на полу Лиз.
– Если это хорошая новость, но какая же, черт подери, плохая? – спросила Клэр.
– Ну, теперь лицо «Соблазна и закусок» – это Дрю, – засмеялась Лиз.
Мы все обернулись на Дрю, который снимал ворсинки, прилипшие к своей футболке –
которая довольно долго находилась в центре внимания камеры.
Не знаю, может ли случиться с «Соблазном и закусками» нечто худшее, чем футболка с
надписью «Вы не видели Майка Ханта?»53.
53 Прим. пер.: «Have you seen Mike Hunt»? – на английском фраза созвучна вопросу «Вы не видели мою п...ду?»
LOVEINBOOKS
Глава 21