Тираж «Современных записок» составлял 2000 экземпляров, но распространялся и читался русскими беженцами в разных регионах. Постоянно приобретали журнал и в Советском Союзе, правда, в незначительном количестве – 25 экземпляров для библиотек и партийной элиты. Однако благодаря этому в хранилищах страны имеются достаточно полные комплекты подшивок этого издания.
Первая редакция «Современных записок» была чисто эсеровской, в нее входили М.В. Вишняк, А.И. Гуковский и В.В. Руднев, позже Н.Д. Авксентьев и И.И. Фондаминский. Последний не хотел сотрудничать в партийном журнале и выдвигал идею о межпартийном издании и коалиционной редакции. В результате компромисса на титуле журнала вместо «Под редакцией таких-то» появился текст «При ближайшем участии...», и затем шел перечень фамилий. «Современные записки» внесли значительный вклад в развитие русской культуры; в связи с этим уместно дать краткую справку о каждом из редакторов. Это были талантливые, широко образованные люди, их жизнь изобиловала бурными событиями (достаточно хотя бы напомнить, что все они были выбраны в Учредительное собрание).
Марк Венеаминович Вишняк (1883–1977) – редактор и ответственный секретарь журнала, юрист и публицист, социалист-революционер3. Активно участвовал в русском революционном движении вместе в В.В. Рудневым и И.И. Фондаминским, был делегатом I съезда партии социалистов-революционеров (Финляндия. 1905). Входил в состав редакции ряда партийных изданий. После Февральской революции – член Исполкома Совета крестьянских депутатов, гласный Московской городской думы, член Московского государственного совещания, секретарь «Временного Совета Российской республики» (Предпарламент). Был избран в Учредительное собрание и являлся его секретарем. Активно боролся с большевиками, в 1918 г. состоял в «Союзе Возрождения России» и редактировал журнал «Возрождение», сборник «Народовластие» и др., с 1919 г. в эмиграции.
Александр Исаевич Гуковский (псевдоним А. Северов) (1865–1925) – юрист, народник, примкнувший к эсерам. Сотрудничал в журнале «Русское богатство», позже редактор «Жизни Юга». После Февральской революции был председателем Череповецкого земского собрания, членом Учредительного собрания. Участник белого движения, входил в правительство Н.В. Чайковского (Северная область). В период пребывания в должности городского головы Архангельска на него было совершено покушение (стреляли в упор, но Гуковский остался жив). В 1925 г. покончил с собой.
Вадим Викторович Руднев (1879–1940) имел большой авторитет в эсеровских кругах. Как участник революционных событий 1905 г. был арестован и сослан в Якутию, где провел четыре года. По окончании ссылки уехал в Швейцарию, получил медицинское образование, продолжая участвовать в революционном движении. Возглавлял Комитет эсеров в Москве в феврале 1917 г. Был избран в Московскую городскую думу и стал городским головой.
Николай Дмитриевич Авксентьев (1878–1943) – один из лидеров ПСР, член ЦК партии, крупная политическая фигура в редакции «Современных записок». В 1899 г. был исключен из Московского университета за руководство политической забастовкой. Обучался в университетах Берлина, Лейпцига, Галле, получил звание доктора философии. Вернувшись в Россию, в 1905 г. вместе с Л.Д. Троцким руководил Санкт-Петербургским Советом рабочих депутатов. Был арестован и сослан. С 1907 г. в эмиграции. Издавал в Париже газету «Знамя труда», сотрудничал в газете «Почин». ПСР выступал за легализацию партии и против тактики террора. После Февральской революции стал членом Петроградского Совета рабочих депутатов и ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, в мае 1917 г. – председателем Всероссийского Совета крестьянских депутатов. В июне-сентябре – министр внутренних дел Временного правительства, в сентябре – председатель Предпарламента, в сентябре-ноябре 1918 г. – председатель Временного Всероссийского правительства. С конца 1918 г. в эмиграции. Авксентьев оставался одним из редакторов до конца существования «Современных записок». В 1925 г. Фондаминский на несколько лет уходил из журнала, а вернувшись, стал просто его сотрудником. На два года покидал журнал даже М.В. Вишняк4.
Наиболее интересным публицистом и редактором «Современных записок» был Илья Исидорович Фондаминский (псевдоним И. Бунаков) (1880–1942) – один из лидеров партии эсеров. Рано включился в революционную деятельность, за что был арестован в 1905 г. Эмигрировал во Францию, где сотрудничал в газете «Призыв» (Париж). В 1918 г. избирался в ЦК ПСР, был комиссаром Черноморского флота, членом Учредительного собрания, после разгона которого боролся с большевиками, входил в «Союз Возрождения России».
С 1919 г. в эмиграции. По словам И. В. Гессена, Фондаминский – «nervus rerum парижской эмиграции»5. Он был одним из наиболее энергичных деятелей культуры зарубежной жизни, организаторов журналистского творческого процесса. С именем Фондаминского тесно связана история не только «Современных записок», но и журнала «Новый град», который он также редактировал. В 1942 г. погиб в концлагере Аушвиц после оккупации немцами Парижа, который он не захотел покинуть.
Без сомнения, И.И. Фондаминский во многом определял характер «Современных записок», способствовал сплочению вокруг них основных интеллектуальных сил эмиграции. Как уже отмечалось, его вхождение в состав редакции было оговорено условиями, повлиявшими на тип журнала. Об этом же свидетельствует переписка редакторов. М.В. Вишняк отмечает в своих воспоминаниях: «Фондаминский стал одержим “Современными записками”» (с. 74). Сам И.И. Фондаминский писал М.В. Вишняку и В.В. Рудневу 11 марта 1924 г.: «Я глубочайше убежден, что журнал – это самое-самое большое дело, которое мы можем делать за границей»6. Это убеждение лежало в основе его интенсивной плодотворной деятельности как редактора.
Программу журнала разрабатывал В.В. Руднев. Она была вынесена на обсуждение и изложена в статье «От редакции» в первом номере «Современных записок»: «“Современные записки” посвящены прежде всего интересам русской культуры. Нашему журналу суждено выходить в особо тяжких для русской общественности условиях: в самой России свободному, независимому слову нет места, а здесь, на чужбине, сосредоточено большое количество культурных сил, насильственно оторванных от своего народа, от действенного служения ему. Это обстоятельство делает особенно ответственным положение единственного сейчас большого русского ежемесячника за границей. “Современные записки” открывают поэтому широко свои страницы, – устраняя вопрос о принадлежности авторов к той или иной политической группировке, – для всего, что в области художественного творчества, научного исследования или искания общественного идеала представляет объективную ценность с точки зрения русской культуры. Редакция полагает, что границы свободы суждения авторов должны быть особенно широки теперь, когда нет ни одной идеологии, которая не нуждалась бы в критической проверке при свете совершающихся грозных мировых событий.
Как журнал общественно-политический “Современные записки” намерены проводить ту демократическую программу, которая, как итог русского освободительного движения XIX и начала XX в., была провозглашена и воспринята народами России в мартовские дни 1917 г.».
Далее редакция высказывала свою «основную точку зрения» на то, что «воссоздание России несовместимо с существованием большевистской власти», оно «требует объединенных усилий всех, искренне порвавших со старым строем и ставших на сторону общенародной революции 1917 г.».
В программе провозглашались идеи единства России на основе федеративного устройства, Учредительного собрания, республиканского образа правления, гарантии политических и гражданских свобод, всеобщего избирательного права в органы народного представительства и местного самоуправления, передачи земли трудящимся, охраны труда и права на труд. Редакция считала, что программа отражает настроение «подавляющего большинства населения России».
Лозунг программы – широкое демократическое обновление России. Подчеркивалось, что журнал не стремится стать «боевым политическим органом», его цель – быть «органом независимого и непредвзятого суждения о всех явлениях современности с точки зрения широких, очерченных выше начал».
Таким образом, тип издания определялся задачами развития Русской культуры, предоставления трибуны свободному слову, плюрализмом, внепартийностью, демократическим направлением на платформе антибольшевизма. И хотя эта программа претерпела некоторые изменения в течение 20-летней истории «Современных записок», тем не менее ее основные идеи были тем ядром, которое позволяло объединить значительные силы русской интеллигенции. Реализация программы происходила на фоне столкновения ярких индивидуальностей редакторов, их соперничества. Растущее влияние И.И. Фондаминского вызывало тревогу у М.В. Вишняка и В.В. Руднева, рассматривавших это как превышение полномочий одним из редакторов. Понимая их настроения, Фондаминский успокаивал коллег: «Могу ли я гореть, отдаваться журналу всей душой и вместе с тем не налагать на него своей печати, не придавать ему облика, который приближает его к тому, что мне кажется идеалом?»7. Он призывал доверять друг другу. Взаимные трения привели к уходу Фондаминского из «Современных записок» на несколько лет, что совпало с его увлечением философией и религией (это тоже влияло на тип журнала).
Содержание «Современных записок» было характерно для русского толстого журнала XIX в. Дон Аминадо раскрыл его в шуточной форме на страницах «Последних новостей» к юбилею «Современных записок»:
Книжка в шестьсот страниц
С историей и географией,
С полной библиографией,
Со статьями о революции,
Со статьями об эволюции,
С пророчеством грозным,
С вопросом религиозным,
С особым мнением,
С романом и продолжением,
С черным на белом
Экономическим отделом,
С полемикой, схватками,
С нормальными опечатками.
Одним словом, хочешь – не хочешь,
А за раз не прочтешь8.
Политическое лицо «Современных записок», несмотря на принадлежность редакторов к партии эсеров, было приемлемо для большинства эмиграции, осознавшей, что перемены в государственном устройстве России необходимы. В наибольшей степени направление журнала противоречило взглядам монархистов9, части военных, не принимавших социалистов любого толка. «Хотя журнал и имел антибольшевистскую направленность, тон его был далек от истерии, он давал взвешенную информацию о событиях в Советской России, – считает западный исследователь М. Раев. – Более того, создавшаяся в 30-е годы угроза сохранению мира и социальной стабильности заставила нескольких, хотя и немногих авторов в том числе и некоторых членов редакционной коллегии, занять более терпимую позицию по отношению к Советскому Союзу, учитывая роль, которую он мог сыграть в мире, и признать, что социальные изменения, осуществленные в нем, были неизбежны. Это, в свою очередь, сказалось на готовности пересмотреть прежние суждения о причинах, характере и последствиях революции»10.
То, что у руля «Современных записок» стояли не писатели, а партийные публицисты, способствовало повышению роли публицистики в журнале. Сами редакторы внесли в этот раздел весомый вклад. Так, получил известность цикл философско-исторических очерков И.И. Фондаминского «Пути России». Всего вышло семнадцать больших очерков. А.И. Гуковский выступил с пятью статьями о кризисе народнического социализма, статьей «Критика демократии». У М.В. Вишняка была своя рубрика «На Родине», где публиковались внутренние обозрения о суде над эсерами, кронштадском восстании, конференциях в Раппало и Генуе, международном признании Советского Союза и др. Большинство обозрений носило критический характер в отношении политики большевиков. Произведения Вишняка появлялись в каждом номере.
В разделе публицистики печатались А.А. Кизеветтер, Н.А. Бердяев, Е.Д. Кускова, Н.О. Лосский, С.П. Мельгунов и др. По вопросам экономики и кооперации выступали А.С. Орлов, С.И. Гессен, Г.Д. Гурвич, С.О. Португейз, С.О. Загорский и др. Поскольку журнал выходил нерегулярно, возникали сложности с актуальной проблематикой. М.В. Вишняк, отвечавший за этот раздел как секретарь, замечает: «Отсюда “текущий момент” или быстро преходящие факты могли служить для “обозрения” скорее отправным пунктом, поводом или иллюстрацией к обсуждению и освещению проблем, если не вечных, то все же выдерживающих продолжительные сроки. Этот метод – или тактику – я усвоил инстинктивно, ощупью в процессе самой работы» (с. 79).
Мировоззрение Фондаминского постепенно трансформируется (увлечение философией идеализма), о чем свидетельствует появление в журнале статей религиозных мыслителей Л. Шестова, С. Франка, Г. Флоровского. Не все редакторы, например М.В. Вишняк, поняли важность данного направления журнала для установления связей с аудиторией, ее расширения. Этот пласт публицистики также отражал своеобразие настроений русских беженцев. Русское зарубежье переживало увлечение философией идеализма и своеобразный религиозный ренессанс, истоки которых восходят к «серебряному веку». Фондаминский как редактор оказался более чутким по сравнению с другими к этим настроениям в среде русской эмиграции.
Несмотря на значительную роль публицистики в «Современных записках», основным отделом был литературный. Успех литературного отдела – заслуга И.И. Фондаминского, отвечавшего за связь с авторами, в которых журнал был заинтересован. Необыкновенное чутье, большой такт, умение лавировать, уговаривать помогли собрать вокруг журнала разных по темпераменту, взглядам, интересам, вкусам русских литераторов. И.И. Фондаминский обратился к создателям первого большого литературного журнала эмиграции «Грядущая Россия» (Париж, 1920), одним из авторов которого был сам. «Грядущая Россия» приступила к публикации романа А.Н. Толстого «Хождение по мукам», имевшего большой успех. Фондаминский решил продолжить его публикацию в «Современных записках». Роман А.Н. Толстого и стал главным козырем первых семи книг журнала.
В девятой книге состоялся дебют Федора Августовича Степуна, сыгравшего важную роль в развитии литературного отдела «Современных записок». Были напечатаны его «Мысли о России». Он стал литературным редактором и консультантом журнала. Будучи заведующим кафедрой социологии в Дрездене, Ф.А. Степун продолжал рецензировать рукописи литературного отдела. Это был блестящий публицист, критик, философ, писатель. «Философ по образованию, режиссер, оратор, causeur по профессии, артист по призванию, – пишет о нем М.В. Вишняк, – он был разносторонен. Элемент игры и театра, импровизации, вдохновения и выдумки чувствовался во всем, о чем бы он ни говорил или писал. Он был всегда интересен и занимателен» (с. 81). Ф.А. Степун оказался очень ценным сотрудником для редакции. Сотрудничал в публицистическом отделе, содействовал становлению литературы.
В статье «Советская и эмигрантская литература 1920-х годов» Ф.А. Степун говорил о необходимости учитывать реалии культурной жизни России. Он критически отнесся к тем эмигрантам, которые считали, что в Советской России все делается «во вред России и во славу большевиков, и лишь то, что делается или даже не делается в эмиграции, делается во славу России и на смерть большевикам. В качестве России утверждается ее прошлое, эмигрировавшее на Запад, настоящего же в России пока нет, так как им завладели большевики». Степун исследует истоки эмигрантской ненависти к настоящему Родины и приходит к выводу, что беженцы и большевики одинаково отрицают настоящую Россию, одни во имя воспоминаний, другие – во имя своих идей о будущем России, философ-публицист мыслит настоящую Россию как единство прошлого и будущего. Он утверждает, что «творчески существенная борьба ведется не между большевиками и эмигрантами, но между Россией и всеми ее отрицателями, как в стане эмигрантов, так и в стане большевиков»11.
Такой подход к литературному процессу был, несомненно, шире сугубо партийного. Он способствовал привлечению к сотрудничеству в журнале литераторов разных направлений. В «Современных записках» за все время их существования были опубликованы произведения сорока двух беллетристов, романистов и драматургов разных направлений и школ. Уже в первом номере появились роман А.Н. Толстого «Хождение по мукам», «Чураевы» Г.Д. Гребенщикова, «Сказки» Софьи Федорченко, «Русское Усолье» В.М. Зензинова – все лучшее в литературе русской эмиграции того времени. В журнале печатались А. Белый, Б. Зайцев, И. Шмелев, Д. Мережковский, И. Бунин, М. Осоргин. Поэтический отдел был особенно богат (М. Цветаева, К. Бальмонт, Амари (М.О. Цетлин), М. Волошин, В. Сирин (Набоков), З. Гиппиус, В. Ходасевич, И. Бунин, Г. Адамович и др.). Отдел вел М.О. Цетлин. Всего в «Современных записках» появились стихи семидесяти девяти поэтов.
«Нашей политикой в области литературы было печатать все яркое и талантливое», – так определяет кредо редакции М.В. Вишняк (с. 87). В журнале появились произведения И. Бунина «Несрочная весна», «Преображение», «Митина любовь», «Цикады», «Дело корнета Елагина», «Солнечный удар», «О Толстом», «Божье дерево», «Жизнь Арсеньева» (именно за эти произведения И. Бунин был Удостоен Нобелевской премии); романы Д. Мережковского «Тайная мудрость Востока», «Рождение Богов», «Мессия», «Наполеон-человек», «Атлантида»; рассказы и роман «Золотой узор» Б. Зайцева, роман Ф. Степуна «Николай Переслегин», почти все крупные проведения М. Алданова о русской революции («Ключ», «Бегство», «Пещера», «Начала конца») и французской революции («Девятое термидора», «Чертов мост», «Заговор», «Святая Елена, маленький остров»).
Впервые в «Современных записках» были напечатаны «Листки из записной книжки» и «Путевые записки» Льва Толстого, неопубликованные варианты его «Казаков», воспоминания о великом писателе; две посмертные пьесы Л. Андреева, шесть известных писем В.Г. Короленко к А.В. Луначарскому, его «Наблюдения, размышления, заметки».
Помимо произведений маститых литераторов в журнале нашли место произведения наиболее известных молодых авторов. Тем не менее молодое поколение выражало недовольство недостаточным вниманием к их творчеству. Конечно, редакция, выработавшая определенные критерии оценки литературного уровня произведения, не принимала рукописи, которые ему не соответствовали. В журнале печатались наиболее значительные произведения В. Набокова-Сирина («Защита Лужина», «Пильграм», «Подвиг», «Camera obscura», «Отчаяние», «Приглашение на казнь»), В. Яновского, Г. Газданова, В. Злобина, Н. Берберовой, которая впоследствии замечала: «...сотрудничество в “Современных записках” было своего рода знаком эмигрантского отличия»12.
Отдел литературной критики был представлен такими известными именами, как З.Н. Гиппиус (псевдоним Антон Крайний), П.М. Бицилли, К.В. Мочульский, кн. Д.П. Святополк-Мирский, Г.П. Федотов, М.О. Цетлин и др. Сотрудничество З.Н. Гиппиус придавало особую остроту литературно-критическому отделу. Как критик и поэт она умела писать о литературе живо, образно, интересно. В ее статьях бился пульс современности. Но недаром она имела псевдоним Антон Крайний. В своих глубоких аналитических статьях Гиппиус нередко прибегала к крайним оценкам. Например, она писала о И. Шмелеве: «Слишком русский Шмелев так густ, что ложка стоит, а глотать – иной раз и подавишься. Чувства меры не имеет никакого» (с. 100). Не менее резко писала З. Гиппиус о Е. Кусковой, Н. Бердяеве, особенно Максиме Горьком. Нередко дело доходило до скандала.
Особенно сложно для редакции было уладить конфликт, возникший между нею и И. Буниным. В очерке «Искусство и любовь», предназначенном для публикации в «Современных записках», З. Гиппиус рассматривала «Митину любовь» совсем не как любовь, а как «гримасничающее Вожделение с белыми глазами». Одновременно она называла писателя «королем изобразительности», проводила параллель с Гёте, что, однако, не утешило И. Бунина. Когда И.И. Фондаминский решился предварительно показать ему очерк З. Гиппиус, он вышел из себя и запретил печатать произведение критика. Чтобы не потерять столь ценного автора, редакция подчинилась его требованию (с. 98).
Но, несмотря на конфликты, редакция, особенно И.И. Фондаминский, по-прежнему дорожила участием в журнале З. Гиппиус. В письме от 12 февраля 1924 г. к М.В. Вишняку И.И. Фондаминский признается: «Лично я продолжаю думать, что, если мы выдержим характер и не поддадимся “ору” (ведь Антона Крайнего, вообще, как злого критика, не любят), то в конце концов у нас будет талантливый и умный литературный критик»13. М.В. Вишняк даже утверждал, что редакция ради З.Н. Гиппиус опубликовала такое большое количество романов ее мужа, так как «опасалась потерять нужного и ценного сотрудника журнала – Мережковскую-Гиппиус» (с. 97). В этом утверждении есть явный перехлест: произведения Д. Мережковского имели свою аудиторию.
«К 1930-м годам литературно-критический отдел, – замечает Луи Аллен, – значительно расширился»14. С 1925 г. в нем активно сотрудничает П.М. Бицилли, профессор университета в Скопле, затем в Софии. За 1925–1940 гг. в журнале было опубликовано тридцать его статей и семьдесят пять рецензий (рекордное число). Для сравнения, почти столько же рецензий (шестьдесят одну) опубликовал М.О. Цетлин, но он сотрудничал в «Современных записках» с первого номера. В 1927 г. в журнале появляются статьи Г.П. Федотова, который, по мнению Г.П. Струве, вскоре выдвинулся в число самых блестящих публицистов русского зарубежья15. Его сравнивали с Чаадаевым и Герценом. Под псевдонимом Е. Богданов была напечатана первая статья Г.П. Федотова «На поле Куликовом» – о цикле стихов А. Блока. С 1929 г. в журнале стал постоянно публиковать критические статьи Д.И. Чижевский.
Подводя итоги юбилея, посвященного выпуску 50-го номера «Современных записок», В.В. Руднев справедливо утверждал, что «в какой-то мере журнал становится уже органом всего русского зарубежья» («Современные записки». 1932. №51). Глеб Струве тогда же писал о том, что редакторы «Современных записок» в беллетристический и поэтический отделы журнала собрали все выдающееся, что было написано за эти годы за рубежом. О необыкновенной популярности журнала, его значении в развитии и консолидации лучших литературных сил русского зарубежья свидетельствуют многочисленные отклики литературных, издательских, научных, общественных, религиозных, просветительских, профсоюзных организаций Франции, Германии, Польши, Чехословакии, Латвии, Болгарии, Китая. Юбилей журнала не остался незамеченным и для писателей, поэтов (И. Бунин, А. Куприн, Д. Мережковский и др.).
«Воля России». В октябре 1921 г. газета «Воля России» по причине финансовых затруднений превратилась сначала в еженедельник, а к концу 1922 г. – в журнал, выходивший два раза в месяц. В журнал пришли новые редакторы: В.И. Лебедев, М.Л. Слоним, В.В. Сухомлин, с 1924 г. – Е.А. Сталинский. С 1925 г. «Воля России» стала ежемесячным общественно-политическим и литературным журналом. До 1927 г. он издавался в Праге, затем в Париже, выходил довольно регулярно до 1932 г.
Журнал значительно отличался от газеты с тем же названием и по направлению и по содержанию. Редакция, где наиболее важную роль играл литературный критик публицист и историк Марк Львович Слоним (1894–1976), сумела создать такой тип периодического издания, которое вписалось в систему журналистики русского зарубежья и нашло в ней свое особое место. Недаром в отличие от многих других эмигрантских журналов «Воля России» продержалась десять лет. Согласно каким параметрам складывался тип этого издания?
Во-первых, «Воля России» имела самостоятельное политическое направление. Оно было противоречивым и сложным, но в своем роде уникальным. Редакция дистанцировалась от сугубо правых, монархистов, тех, кто воспринимал большевиков как «исчадие ада». Она резко полемизировала не только с республиканско-демократическими изданиями, например с «Последними новостями», но и с правыми социалистами. Редакция декларировала несогласие и с тактикой «Современных записок», считая неприемлемым союз с религиозным социализмом (Ф.А. Степун, Н.А. Бердяев и др.). Общим с остальной эмигрантской периодикой был антибольшевизм «Воли России». В целом в программе журнала учитывалась сложившаяся реальная ситуация, отсутствовали иллюзии по поводу возможностей белого движения, свержения советской власти.
«Мы последовательно и неуклонно защищаем демократический социализм против большевистской диктатуры и коммунистических искажений, – подчеркивала редакция. – Но мы не хотим заниматься одной лишь критикой большевистского режима и стараемся стать “лицом к России”, т.е. изучать процессы, протекающие за фасадом большевистской системы». Журнал выступил в качестве единственного продолжателя дела революционного народничества: «Наше мировоззрение основано на глубоком уважении к человеческой личности и на моральном, а не только экономическом и социальном истолковании социализма, причем социалистическое строительство для нас немыслимо без самодеятельности и творчества масс»16. В отличие от народников редакция была «против всякой национальной обособленности», хотя и учитывала «своеобразие русской истории», «социальные и психологические особенности русского народа». «Будущее нашей страны лежит на путях связи с мировой культурой», – таково было мнение редакции. Выполняя свою программу, «Воля России» больше, чем «Современные записки», уделяла внимания проблемам социальной и политической жизни.
Во-вторых, у журнала было оригинальное литературное направление, связанное с отношением к советской литературе и составом авторов. Своеобразно рассматривалась проблема соотношения двух потоков русской культуры, процессы, протекавшие в СССР и в эмиграции. Марк Слоним замечал: «К счастью, эмигрантская литература лишь ветвь на общем стволе. Она жива постольку, поскольку жив ствол. Она питается его соками. Она расцветает, если обмен этот жив и полон, и засыхает, едва он прекращается»17. В отличие от Глеба Струве М. Слоним принимал первооснову литературы метрополии. Он полемизировал в статье «Живая литература и мертвая критика» с З. Гиппиус, писавшей в «Современных записках»: «Русская современная литература (в лице ее главных писателей) из России выплеснулась в Европу. Чашу русской литературы из России выбросили. Она опрокинулась. И все, что было в ней, – брызгами разлилось по Европе»18. М. Слоним возражал: «Крупные писатели эмиграции сложились еще в дореволюционной России; в эмиграции нет ни одного художественного течения, ни одной особой поэтической школы, тогда как в России пишут Пастернак, Маяковский, Есенин, Ахматова, Мандельштам, Серапионовы братья». В «Литературном дневнике», который М. Слоним вел на страницах «Воли России», он прямо заявил: «Париж остается не столицей, а уездом русской литературы».
Естественно, такая позиция редакции журнала в отношении литературного процесса вызывала острую полемику. Однако во многом именно благодаря «Воле России» эмиграция смогла познакомиться с выдающимися произведениями советской литературы. В журнале появились рассказы И. Бабеля, Б. Пильняка, К. Тренева, Е. Замятина, И. Новикова, «Петушихинский пролом» Л. Леонова, «Баня» В. Маяковского, «Лейтенант Шмидт» Б. Пастернака, «Синие гусары» Н. Асеева, главы романов А. Веселого, А. Белого, О. Форш и др. В 1927 г. печатались отрывки из романа Е. Замятина «Мы».
Своеобразен был состав авторов «Воли России». В редакции сложилось негативное отношение к непримиримости с метрополией Бунина, Куприна, Мережковского, Гиппиус, Шмелева, Алданова – ярчайших представителей литературы русского зарубежья. Они не сотрудничали в журнале. Много шума наделала статья молодого писателя и критика А. Эйснера «Прозаические стихи», отразившая эти настроения редакции. Речь шла о поэзии И. Бунина. Оппоненты «Воли России» рассматривали эту статью как оскорбление классика литературы. «В глазах “Воли России” эта реакция иллюстрировала как нельзя лучше то, что журнал считал главными пороками зарубежной литературы и критики: кумовство, неприкосновенность авторитетов и болезненную обидчивость писателей», – делает вывод Г.П. Струве19.
В числе авторов журнала были К. Бальмонт, Б. Зайцев, В. Ходасевич, Вас. И. Немирович-Данченко, С. Маковский, М. Осоргин. Особое место занимали А. Ремизов и М. Цветаева. На страницах «Воли России» появились отрывки из романов «Взвихренная Русь», «Ров львиный», повесть «Учитель музыки» А. Ремизова. Заслугой редакции явилось то, что она предоставила трибуну блистательной русской поэтессе Марине Цветаевой, положение которой в эмиграции было неоднозначным. Новаторство ее поэзии, внутренняя связь с родиной нашли отклик у М. Слонима, который в своих рецензиях ставит М. Цветаеву в один ряд с А. Ахматовой и Б. Пастернаком. В журнале печатались ее «Поэма Воздуха», «Поэма Лестницы», «Полотерская», «Красный Бычок», лирическая сатира «Крысолов», очерки (о В. Брюсове, Н. Гончаровой и др.), пьесы, в 1930 г. – известное стихотворение «Маяковскому», творчество которого она всегда ценила.
Наконец, «Воля России» собрала вокруг себя основную литературную молодежь русского зарубежья, которая чаще всего не могла найти себе места в других изданиях. В очерке о журнале «Воля России» Г.П. Струве заостряет внимание именно на этом вопросе, перечисляя фамилии молодых прозаиков (С. Долинский, А. Туринцев, Б. Сосинский, Г. Газданов, В. Варшавский и др.) и поэтов (В. Андреев, А. Грингер, Б. Поплавский, Ю. Терапиано и др.), чьи произведения были опубликованы в журнале. В 1928 г. редакция организовала конкурс на лучший рассказ из эмигрантской жизни. На конкурс было прислано около ста произведений, часть из них появилась на страницах «Воли России».