| Снеговик Снег сегодня влажный, хлипкий, Лепим мы снеговика. Всюду шутки, смех, улыбки, Стынут руки и бока. Я бегу домой оттаять По сугробам, напрямик. Дверь сестрёнка открывает: – Проходите, снеговик! Вкусный шум Шум бывает бесшабашный, Если дети закричат. Шум бывает очень страшный, Если звери зарычат. Шум бывает монотонный, Если мы бежим гурьбой. Шум бывает полусонный, Если слушаем прибой. Шум бывает очень грустным, Если щёки дождь сечёт, Шум бывает очень вкусным, Если мама торт печёт. Страна Шарообразия Кругом однообразие. Какое безобразие! Такое безобразие, Что не хватает сил! Страну Шарообразию, Я день-деньской промучился, По дому так соскучился, И понял, что получится Тут даже отдохнуть. Кровать, подушка – шарики В огромном доме – шарике: Ну, как же здесь уснуть? На дереве – на шарике Увидев шарик-веточку, На шарикобеседочку |
Страну Шарообразию,
Страну Шарообразию
Вчера я посетил.
В стране Шарообразии
Европы нет и Азии.
В стране Шарообразии
Везде одни шары.
И девочки, и мальчики,
И взрослые, как мячики,
И все-привсе животные:
Шары, шары, шары…
И дебри непролазные
И те – шарообразные,
И даже лужи грязные –
И те шарами в ряд.
И белые и смуглые
Здесь ребятишки круглые,
И круглые-прекруглые
Все речи говорят.
И многословьем маются,
И игры им не нравятся.
Степенно так катаются,
Как будто тяжек путь.
Я тело уронил,
И сразу же, наверное,
Услышал трели первые,
Звонки услышал нервные:
Будильник зазвонил!
Долой однообразие
Страны Шарообразии!
Даёшь многообразие!
Да здавствует Земля!
|
Светлана ЗАГОРИНА
(Омск)
ГРУШИ БАБУШКИ АГАФЬИ
Рассказ
Вроде всё хорошо было у бабушки Агафьи: свой дом в деревне – пусть и небольшой, но такой уютный, ладный, ухоженный, хотя вот уже несколько лет она жила в нём одна. Мужа она схоронила давно, некоторое время проживала со своей дочкой Аннушкой, как ласково звала она её, но и та, позарившись на забугорную рекламу, уехала вслед за своей подружкой в поисках хорошей жизни в Германию. И осталась Агафья в своём ладном домике одна. Правда, поначалу сильно тосковала она по своей Аннушке, но постоянные заботы по дому то одно, то другое надо сделать – отвлекали её от грустных мыслей. А к тому же большой участок, на котором Агафья развела небольшой огород: несколько грядок для овощей, картошки, и самой большой её гордости – грушевого сада, урожай с которого она каждую осень собирала, часть оставляла себе, а большинство возила в город, на продажу, что было довольно ощутимым придатком к её пенсии. Нужно сказать, что груши из её сада отличались ароматом и вкусом и, значит, быстро распродавались.
А ещё Агафья была постоянной прихожанкой местной церкви, не пропуская ни одного церковного праздника. Да и в такие дни нет-нет да и зайдёт в храм помолиться и поставить свечи святым угодникам. Агафья считала, что если она будет усердно молиться за других, то и другие тоже помянут её в своих молитвах.
Так проходили день за днём, год за годом. Только однажды осенью, после сбора своего грушевого урожая, присела Агафья в своём саду на скамеечке, да и уснула. И приснилось ей, что подошла к ней женщина в сияющей накидке, и возложила руки свои на короб с грушами и сказала: «Хороши твои груши, Агафьюшка, но ещё сочней, ещё слаще они покажутся детям, у которых нет родителей». Сказала это женщина и исчезла, и только лёгкое сияние окутало Агафью и её короб. От этого ли сияния, или от чего другого проснулась Агафья, поняв, что говорила с ней Божья Матерь.
На утро следующего дня Агафья встала раньше обычного. По привычке прибралась в доме. Затем отобрала самые спелые, самые румяные груши, а их набралось больше двух ведер и отправиласьв горрод, но не на базар, как обычно, а в детский дом. Подходя к воротам детского дома, который располагался в одном из красивейших мест города, она увидела несколько групп ребятишек, на крыльце трёхэтажного дома. «В самый раз, к празднику», – подумала про себя Агафья и, уже нисколько не сомневаясь, вошла в раскрытые настежь ворота.
Ребятня тут же заметила её и обступила со всех сторон. Тут же посыпались вопросы:
– А вы кто?
– А к кому пришли?
– А вы, что, ли чья бабушка?
– А что у вас в вёдрах?
Агафья едва успевала отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы, а сама сноровисто развязала вёдра с грушами и скомандовала: «А ну, налетай!» Оба ведра вмиг опустели. Тогда она достала из рюкзака такие же груши и стала раздавать ребятишкам.
– А что за праздник у вас сегодня, что вы все такие нарядные? – поинтересовалась Агафья.
– А у нас День именинника. Он всегда проводится в конце месяца.
– Да ты что? И много их у вас, именинников сегодня?
– Нет, сегодня только одна. Вот она.
И кто-то из мальчишек подвёл к Агафье небольшого роста, худенькую тёмноглазую с длинными тёмнокаштановыми локонами девочку.
– Это у тебя сегодня день рождения? – ласково глядя на неё, спросила Агафья. Девочка смущённо кивнула.
– Ну а звать-то тебя как?
– Анечка, – так же смущённо ответила она.
«Смотри-ка, как мою дочку», – подумала Агафья.
– Ну что ж, раз у тебя сегодня такой праздник, вот тебе самая большая груша. И ещё к ней... – тут Агафья сняла с шеи небольшой медальон с изображением Божьей матери и надела на шею Анечке, подумав при этом о своей дочке.
Домой к себе Агафья вернулась затемно Уже подходя к избе, она увидела, что в окнах горит свет.
– Что же это я, дура старая, по утряне свет дома оставила, – рассердилась она на себя. Но дверь широко распахнулась, и на шею матери бросилась её родная дочь, Аннушка.
– Что, на чужбине то надоело, поди? – гладя её по голове, плечам, спине, спросила Агафья.
– Ой, как надоело, мамочка! Теперь я от тебя никуда не уеду.
С тех пор минуло три года. Агафья по-прежнему ездит каждую осень в город и раздаёт свои груши. Нет, не в детский дом. Его уже нет. Детей всех разобрали в приёмные семьи, а в здании, где раньше он был, теперь детский клуб, где директором – дочка Агафьи, Анна Никифоровна. А маленькая Анечка занимается в этом клубе в студии изобразительного искусства. Специалисты говорят, что из неё получится настоящий художник.
Владислав ЦОЙ
(Омск)
МОНАХ СЕРГИЙ И ДУХ ЗЛА
Сказочная история
В стародавние времена в дремучем лесу жил один монах-отшельник, по данному при постриге имени Сéргий. Был он такой скорый, усердный, умелый и в труде, и в молитве – во всей земле российской не сыскать лучшего. А тем временем бес не спит, не ест, всё ищет момента погубить праведного Сергия и забрать его светлую душу.
В срубленной им самим избе монах жил и возделывал в летнее время небольшой огород, а в зимнее время ставил ловушки на волка да лису. А медведя он не трогал, не потому, что боялся, а просто у них повелась дружба-взаимоуважение. Сергий регулярно подкармливал мишку своими припасами: ягодами-грибами.
Прознал про это бес и в один из июльских жарких вечеров решил прийти к монаху-отшельнику в образе косолапого, попугать-наказать за праведность нашего инока. Сказано-сделано: пока Сергий копался на своём огороде, предстал перед ним нечистый в медвежьей шкуре и давай реветь.
А монах увидел, будто своего старого друга Медведя-Потапыча, позвал его:
Дядя Миша, подходи
И на лавке посиди!
Дам тебе грибов и ягод,
Ты ж худой, как доходяга!
Коварный бес в облике медведя отвечал Сергию:
– Не надо мне твоего добра! Лучше поклонись мне, а иначе сделаю тебя горбуном. Будешь не ходить, а еле передвигаться, света белого не взвидешь!
Понял тогда инок, кто стоит перед ним, но не струсил праведник и так ответил духу зла:
Не боюсь твоих угроз,
Бог сильнее всяких гроз!
Стать горбатым мне к лицу,
Только горе подлецу!
И стал инок-монах в то же мгновенье горбатым! Но он не отчаивался, продолжал трудиться на своём огороде, принимал и потчевал заблудших путников и молился за российский народ.
Ровно через год явился к Сергию недовольный бес в образе чёрной кошки, подошёл к нему, трётся и, мурлыча, говорит:
– Поцелуй, мяу, меня, погладь, и положи перед сном себе на грудь! Иначе сделаю тебя, мяу, безобразней болотной жабы, погребной крысы и лесной поганки вместе взятых!
Отвечал бесстрашный инок Христов:
Не страшусь твоих я слов,
И кошмарных лютых снов!
Ведь Господь всегда со мной,
За Него стою горой!
Тут же чёрная кошка исчезла, а монах-инок Сергий стал не только горбатым, но и безобразным, как баба Яга, Кикимора и Леший вместе взятые. Но он не отчаивался, а продолжал преуспевать в посте, труде и в молитвах ко всем святым, Царице Небесной Заступнице и Царю Небесному Спасителю нашему!
Так прошёл ещё год. Раздосадованный бес обернулся гадюкой, подползает к праведному монаху, сгорбленному до земли, безобразному, как тина болотная, и шипит-цедит слова:
– Обними меня, монах Сергий, иначе сделаю тебя древним, как столетний пенёк!
Только отвечал ему мужественный отшельникинок:
С Богом мне все беды ясны
И коварства все напрасны!
Дряхлость не страшна пред Небом,
Ведь я сыт Духовным хлебом!
На какие-то несколько мгновений он горбатый, безобразный, стал действительно ещё и дряхлым стариком. Несмотря на это, верный монах в очередной раз помолился Богу.
И вдруг свершилось чудо: монах Сергий увидел Иисуса Христа, который сиял, как Солнце, сходящее с Небес, с нимбом над головой. Он вновь преобразил страдальца за веру в молодого, статного и красивого человека со словами:
– Кто верен Богу до конца, Рис. Павла Радзиевского
Тому заменит Он отца!
Спасёт от каверз духов зла
И даст богатства без числа!
Вот так нечистый дух сильно просчитался и с тех пор ползает гадюкой между камнями...
Редакция Татьяны Беловой
МУЗЫКАЛЬНОЕ НАСТРОЕНИЕ
