Я остановилась у берега реки, затененного большими нависающими деревьями. Основную часть территории покрывала мягкая трава, и если бы я не планировала рисовать, то лежала бы на спине и весь оставшийся день смотрела на облака. Я подошла к поляне у подножия большого дерева подальше от реки. На ней были сорняки, которые я могла легко убрать, и немного травы, но это может быть мой первый холст. Когда я поставила возле дерева красивую картину, которую мне подарили, заметила гладкий белый камешек, застрявший в земле рядом с открытым корнем.
Я почувствовала волнение в животе, и ощущение мира, которое я никогда не испытывала раньше, окутало меня.
Неужели я нашла свое место?
Опустившись на колени, я вытащила из кармана свои находки и начала их раскладывать. Время от времени поднимала лицо к солнцу, проникающему сквозь ветви, прежде чем возвращалась к творчеству.
Я буду приходить сюда каждый день после школы. Это очень волнительно, иметь секретное место, которое было только моим.
Зная, что опоздала, я останавливалась у нескольких домов, чтобы выиграть время и решить, что делать дальше. Я не хотела идти туда и видеть сводного брата. Трент был всего на несколько месяцев старше меня, но недавно у него произошел скачок роста, и теперь он был выше мамы. Если бы я не вернулась домой, мне пришлось бы найти другое место для сна, но это ничего не меняло. Я все равно увижусь с ним на следующий день.
Глубоко вздохнув и прижимая холст, я направилась дальше. Я боялась того с чем предстоит столкнуться, но когда осторожно открыла дверь, напомнила себе, что я сильная.
Я с опаской прошла по коридору и проскочила в свою комнату. Поставив рюкзак и новую картину за дверь, пошла на кухню, чтобы приготовить ужин.
|
|
В доме было не особо много еды, поэтому я поставила кастрюлю с водой кипятиться на плиту, и взяла пачку макарон из шкафа. Я была как прислуга, поэтому наслаждалась тишиной и покоем, до того момента, пока не зашел Трент.
— Ты в курсе, сколько сейчас времени? — крикнул он с порога.
Пачка макарон взлетела в моих руках, когда я подпрыгнула, и кусочки посыпались, словно дождь.
— Я… ну... я заблудилась.
Трент подошел ближе, размахивая моим холстом.
— Ты украла это? — зашипел он с обвинением. — Ты воровка.
Впервые я не хотела стоять и мириться с этим дерьмом. Наверное, потому, что я нашла убежище у реки, или на это повлияла моя новая страсть к искусству.
Я посмотрела на рисунки на руке, и почувствовала смелость. Я чувствовала себя воином с крыльями.
— Оставь меня в покое, — сказала сквозь зубы. — Я ничего не украла.
— Что это за гадость? — спросил он, грубо хватая за руку. — Ты выглядишь уродливо.
Ярость заглушила страх. Как он смеет критиковать то, чего никогда не мог понять? Я вырвала руку, сжала кулак и изо всех сил ударила его в живот.
Реакция Трента была быстрой и жестокой. Он с такой силой ударил меня по лицу, что я увидела звезды, а затем он с самодовольным видом выбежал из комнаты, смеясь.
Я не знала, что он сделает с моим холстом. Когда вернулась позже вечером в комнату, нашла холст на моей кровати, он был уничтожен. Трент кулаком пробил центр моей красивой картины.
Я увидела красный, а потом и другие цвета, которые заполнили мое сознание ярким коллажем идей и надежд. Видимо, Трент думал, что выиграл, но все, что он сделал, было легким огнем, который помогал мне следующие годы.
|
|
Спустя несколько недель все изменилось. Когда я пришла на свое место, мальчик рыбачил. Он сидел ко мне спиной и не оборачивался. Я не владела этим местом у берега реки, но мне казалось, что это так. Это было мое место, и я не хотела, чтобы что-то или кто-то испортил его для меня. Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я подошла к камешкам и села с желанием потеряться в работе. Я надеялась, что он просто уйдет.
— Что делаешь?
Вздрогнув, я увидела смотрящие на меня прекрасные, темно-карие глаза. Я сразу узнала Мереки, мальчика, который заступился за меня, когда Джейкоб отобрал мой ободок.
— Ты говоришь со мной? — спросила практически шепотом. Мы были одни, но я не думала, что он был хулиганом.
Он огляделся, склонил голову и улыбнулся.
— С кем еще я могу говорить?
— Наверное, ни с кем.
— Ну, я не никто, — он усмехнулся. — Я Мереки, но ты можешь называть меня Ки, если хочешь.
Я нерешительно улыбнулась.
— Эмерсон, — я сморщила нос. — У меня нет прозвища.
— Я знаю кто ты, — он сел рядом со мной. — Так что ты делаешь? — спросил он, изучая композицию из камней, которую я сделала на земле.
Я приложила палец к губам, как это сделала женщина на рынке несколько недель назад.
— Это секрет.
Он выглядел заинтересованным, но, возможно, немного озадаченным, когда поднялся и ушел. Я ощутила болезненную печаль и смущение. Он казался таким хорошим, и я не могла понять, почему он ушел. Отбросив разочарование, я вернулась к своей работе.
До этого момента все шло хорошо, хотя я не имела представления, чего хочу. Весь круг сформировался, но я решила, что не буду думать слишком много об общей картине и просто наслажусь этим. Не знаю, что получится, но это чувствовалось как захватывающее приключение.
|
|
Через десять минут Ки вернулся.
— Я подумал, тебе понадобится больше материалов, — сказал он, высыпая мешок с камешками на землю рядом со мной.
— Что? — спросила я.
Он указал на маленькую кучку рядом с моей работой.
— Они уже заканчиваются.
Его доброта напомнила мне ту женщину, которая подарила свою картину.
— Спасибо. Это очень мило.
— Так что это? — спросил он.
— Я рассказываю историю без слов, — ответила я, надеясь, что он не будет смеяться надо мной.
— С помощью камней?
Я пожала плечами.
— Конечно, почему бы и нет?
Ки не только принял мое объяснение без вопросов, но потратил следующие полчаса, собирая больше камней и помогая раскладывать их. После того как он принес их в третий раз, он опустился на колени и бросил два камешка на землю.
— Дай знать, если понадобится еще, — сообщил он. — Мне нужно ловить рыбу.
Следующие несколько часов я иногда поглядывала в его сторону, но он так и стоял у берега. Я надеялась, что он поймает много рыбы.
Как только я собралась уходить, Ки окликнул меня.
— Мне пора возвращаться.
Я очень хотела пойти с ним, но у меня не хватило смелости спросить. Вместо этого я с улыбкой помахала ему.
— Пока, Ки!
Вернувшись на следующий день, я обрадовалась, обнаружив его на том же месте. Помахав ему, я села и спокойно продолжила свое дело.
Через несколько минут я заметила тень над собой, и мешок с цветными речными камнями оказался на земле рядом со мной. Я широко ему улыбнулась, как никогда раньше.
— Спасибо.
Ки присел и выбрал гладкий серый камешек, проведя по нему большим пальцем.
— Могу я помочь? — спросил он.
Я пожала плечами, не уверенная, важно это или нет. Это должно было быть только для меня, но мне нравилась идея поделиться этим с кем-то.
— Если хочешь.
С осторожностью, он положил камешек в землю и провел пальцем по кругу. Я смотрела, как его палец поднимался и опускался. Я была загипнотизирована его действиями и поняла, что делаю то же самое. Мне нравилось, как разные текстуры чувствовались на коже. Неровные грубо задевали, грязные оставляли след, а по безупречно гладким я легко скользила.
— Мне действительно это нравится, – сказал Ки.
— Я рада, — ответила я. — Сейчас я просто играю с камешками, но однажды стану профессиональной художницей, — я сморщила нос. — Думаешь это глупо?
Он покачал головой.
— Думаю, мы можем делать все, что захотим.
— А чего хочешь ты? — спросила я уже увереннее.
— Я хочу стать инженером, чтобы проектировать и строить лучшие небоскребы, которые когда-либо видели.
— Ты когда-нибудь был в большом городе? — спросила, взволнованная и впечатленная его ответом.
Он покачал головой.
— Нет, но однажды я это сделаю, — он откинулся на локти и посмотрел на небо. — Я видел документальные фильмы по телевизору, о том, как строят самые высокие здания в мире, — он посмотрел на меня с блеском в глазах. — Это невероятно.
Его страсть к зданиям была такой же сильной, как и мои чувства к искусству.
— Я бы тоже хотела когда-нибудь увидеть высокое здание.
— Когда ты станешь известной художницей, а я – инженером, возможно, мы будем стоять вместе на вершине самого высокого здания в мире после того, как ты выставишь свои работы в галерее, — его улыбка была настолько широкой, и мне показалось, что его лицо может расколоться надвое. — Договорились?
Я засмеялась.
— Разумеется.
Несколько дней Ки иногда присоединялся к моим работам. Иногда он этого не делал. Со временем я перестала думать об этом как о своей истории и начала видеть нашу историю, не имея ни малейшего понятия о влиянии, которое она окажет на всю мою жизнь.
В последний весенний день, когда Ки закончил рыбачить, он навис надо мной.
— Надо возвращаться, — он покачивался на пятках, прежде чем спросить:
— Ты готова идти?
Я перекинула сумку через плечо и встала.
— Да. Наверное, пора.
Мы впервые шли в город вдоль реки. Не знаю, почему он ждал меня в тот раз, но я была рада.
— Где ты живешь? — спросила я.
— На улице Марчисон, напротив парка, — ответил он. — А ты за городом?
Я кивнула.
— Если на автобусе, то это не так далеко.
Какое-то время мы шли в тишине, когда я решила задать вопрос, о котором думала с тех пор, как увидела его одного во время рыбалки.
— Почему ты больше не общаешься с Трентом, Джейкобом и остальными?
Он смотрел вперед, и я не думала, что он меня услышал.
— Мне не нравится, как они относятся к людям, — в итоге ответил он, пожав плечами.
— Знаешь, тебе не надо заступаться за меня в школе, — сказала я, пристально глядя на дорогу. — Я могу справиться с ними.
— Знаю, но мама говорит, что мы должны относиться к людям так же, как хотели, чтобы относились к нам.
Мое сердце взорвалось от радости, и мне захотелось обнять его, потому что я знала, что он был кем-то особенным, и он был моим другом.
— Ки, — сказала я, ожидая, когда он посмотрит на меня.
— Что? — он встретился со мной взглядом.
— Я очень рада, что ты нашел меня.
Уголок его губ дернулся в улыбке.
— Я не знал, что ты потерялась.
— Я тоже.
Прошлое. 17 лет.
Ки прижался своим высоким телом к соседнему шкафчику.
— Мы все еще идем к реке? — спросил он.
— Разумеется, — ответила я, бросая свой альбом и пенал в рюкзак.
— Хорошо. Мне нужно покурить, а тебе — еще один урок рыбалки.
Я фыркнула.
— Тебе не надо курить, а учить меня – пустая трата времени.
— Может и так, но я упрямый мудак, и никогда не откажусь от тебя.
Я ненавидела рыбалку, но прекрасно проводила время, притворяясь, будто не знаю, что делаю, чтобы просто раздражать его.
Нас прервал знакомый, высокий женский голос.
— Эй, Эмерсон.
Я закатила глаза перед Ки, прежде чем повернуться к девушке, которой нравилось называть меня своей лучшей подругой. Не знаю почему, но я с трудом терпела ее. Она постоянно грубила моему настоящему лучшему другу, и мне это не нравилось.
—Эй, Челси, — сказала я без энтузиазма.
— Сегодня вечером встречаемся с друзьями, — она перекинула волосы через плечо. —Джейкоб надеется, что ты будешь там, — она подошла ближе и прошептала:— Мне кажется, он собирается позвать тебя на свидание, — она повернулась к Ки. — Извини, ты не приглашен.
Мне хотелось стереть самодовольное выражение с ее лица. Будучи объектом интереса Джейкоба Смита, Челси подбивала меня, как будто я выиграла в лотерею и собиралась разделить с ней деньги. Семья Джейкоба владела сетью ювелирных магазинов «Смит», поэтому его готовили взять на себя руководство, и вероятно, с ним можно было жить в достатке. Мне было все равно. За последние несколько лет он превратился из жестокого мучителя в безжалостного поклонника, и это сбивало с толку и раздражало. Он был отвратительным во всем. Все, что я хотела – это общаться с Мереки и заниматься своим творчеством.
— У нас с Ки другие планы, — я поморщилась, пытаясь не улыбаться. — Мне очень жаль, — не уверена, что она уловила сарказм.
Челси не обратила на это внимания.
— Ну, если передумаешь, мы будем рады тебя видеть.
Она едва взглянула на Ки, а я могла смотреть на него весь день. Я взяла его за руку, повела за собой, и помахала, не оглядываясь.
Когда мы шли к школьным воротам, он обнял меня за плечи, а я прижалась к нему. Чуть позже он поднял камешек, положил его в карман, как делал это множество раз, после чего пнул землю, будто показывая, кто тут главный.
— Через несколько месяцев мы выберемся из этого города и станем кем-нибудь.
— Мы уже кем-то стали, — я улыбнулась единственному человеку в моем мире, который действительно заботился обо мне. — Мы лучшие друзья.
— У тебя есть мечты, Эмерсон, — сказал он, проводя руками по волосам. — Ты не можешь соглашаться на меньше, чем заслуживаешь.
Его настрой сбивал с толку.
— Я и не собиралась.
— Ты предназначена для большего.
Я схватила его за руку.
— Что случилось? — спросила я, болезненное чувство стянуло мой живот. — Не понимаю, с чего такое поведение.
— Ничего, Эмерсон. — сказал он с улыбкой, которая не коснулась его прекрасных, выразительных глаз. — Забудь.
Мы свернули с главной дороги и пошли дальше по изношенной грунтовой дорожке, которая вела нас вдоль реки.
Ки похлопал себя по лицу и рукам.
— Сегодня так много мошек.
— Перестань ныть, большой ребенок, — ответила я, отмахиваясь от собственного лица.
Когда мы дошли до поляны, я бросила несколько камешков на землю. Теперь это был сложный рисунок, который простирался во всех направлениях с момента создания, и за последние семь лет у него появилась собственная жизнь. Это связывало нас друг с другом и этим местом.
Присаживаясь на мягкую траву, я наблюдала, как Ки насаживал наживку на крючки, пока я доставала свой альбом и карандаши из сумки. Несколько лет назад, мое увлечение созданием картин из камней зажгло искру, чтобы выражать себя визуально. Я сфокусировалась на рисовании, постоянно работая над улучшением своих навыков, и просматривая специальные учебники, пока не была у реки, практикуя то, что узнала. Искусство, судя по всему, было моим любимым предметом в школе, и учитель по моим просьбам сделал все возможное, чтобы обеспечить дополнительные занятия.
—Пойдем, — сказал Ки, махнув мне рукой. — Сначала мы рыбачим, а потом ты занимаешься своей магией. Договорились?
Он был смехотворно милым, показывая решительность, и из-за этого я слишком долго смотрела на его мускулистое тело.
— Ты прекратишь меня рассматривать и подойдешь сюда?
Смущенная, что он поймал меня, мои щеки покраснели, когда я встала.
— Я не рассматриваю, — солгала я.
Когда я подошла к нему, то изо всех сил пыталась смотреть в глаза, пока в моем животе порхали бабочки.
— Ты однозначно делала именно это, — сказал он, мягко заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.
Я подняла глаза и увидела, что он уставился на мой рот. И в эту секунду порхающие бабочки превратились в полноразмерных акробатов, когда наши отношения пресекли черту.
Его руки оказались на моих плечах, и я посмотрела на его рот, представив, как его губы будут чувствоваться на моих. Вместо того, чтобы поцеловать, он развернул меня спиной к себе.
— Ты помнишь что-нибудь из своего последнего урока? — спросил он напряженным голосом, подавая мне удочку.
Ки обхватил меня руками, чтобы направлять мою технику рыбалки, я повернула голову и посмотрела на него, хлопая ресницами.
— Кажется, я забыла все, что ты мне говорил, — подмигнув, я ожидала, что он закатит глаза, но, посмотрев на мои губы, он прошептал:
— Я когда-нибудь рассказывал историю о девушке, благодаря которой высохшая река начала течь снова?
Покачав головой, я повернулась к реке, разочарованная, что он не поцеловал меня, но с желанием услышать еще одну из его историй. Я могу слушать его голос вечно.
Ки держал меня за руки и контролировал мои движения. Я закрыла глаза, наслаждаясь близостью, когда он тянул удочку. Я не могла представить себя более довольной, чем в этот момент.
Я наклонилась к нему.
— Как ее звали?
—Мианн. Ее звали Мианн.
— Никогда раньше не слышала такого имени.
— Она была уникальной, — сказал он. — Дело в том, что Мианн славилась своей красотой, а еще она была доброй и любящей, — он наклонился и прошептал мне на ухо: — Она была очень похожа на тебя.
Я широко улыбнулась.
— Долгое время была засуха, и река была больше похожа на ручей. Самые слабые члены общины и значительная часть скота, погибли, так как запасы еды были в дефиците.
Глядя на быстротекущую реку перед нами, я задавалась вопросом о предках Мереки, которые мирно жили у этой реки до появления переселенцев из Европы.
Ки продолжил:
— Старейшины считали, если некоторые жители деревни не проявляли достаточного уважения к богам и богиням, наказание было одно для всех. Мианн больше не могла смотреть, как ее родственники страдают, поэтому она пошла к руслу реки и помолилась богине воды Айсилель.
Я усмехнулась.
— Ты это выдумываешь.
Ки ущипнул меня за бок.
— Это не так. Возьми свои слова обратно.
Я извивалась у него в руках, но он не отпускал.
— Ладно-ладно, хорошо. Я верю тебе. Мианн молилась богине Айсилель. Она ответила на ее молитвы?
— Она сказала, что, если Мианн хочет, чтобы река снова текла, она должна принести жертву.
—Ооооох, — сказала я, улыбаясь.
— Хочешь, чтобы я пощекотал тебя?
— Нет, — я сдерживала смех. — Что она должна была принести в жертву?
— Ее собственное счастье.
Моя улыбка исчезла.
— Это очень жестоко, — сказала я. — Что ей нужно было сделать?
— Отказаться от человека, которого она любила, чтобы доказать преданность своим людям. Веря в большее благо, она отвернулась от любви своей жизни, и в результате он умер из-за разбитого сердца.
— Это самая печальная история, которую ты мне рассказывал. Что случилось с Мианн?
— Она была настолько опустошена смертью возлюбленного, что проводила дни, безутешно плача у реки. Ее слез было так много, что они вливались в русло реки. И это история о том, как девушка снова вернула к жизни высохшую реку.
— Это действительно ужасная история.
Он рассмеялся.
— Не у каждой истории бывает счастливый конец.
Я раздраженно сказала:
— Пожалуйста, не рассказывай мне больше печальных историй.
— Жизнь — это не всегда сердечки и цветочки, Калимна.
Я повернула голову.
— Кто такая Калимна?
Он поцеловал меня в щеку.
— Это значит «красивая».
— Ох, — сказала я, избавляясь от чувства ревности.
— Теперь твоя очередь рассказать историю, — потребовал он. — Расскажи, как мы здесь встретились. Сколько лет прошло?
— Семь, — прошептала я.
Я много раз рассказывала ему эту историю, но сегодня все было по-другому. Наши отношения менялись, и я знала, что хочу быть ему не просто другом.
Он кивнул.
— А сколько нам было?
— Десять, — ответила я, наслаждаясь его объятиями.
Когда я повернулась к нему лицом, электричество в воздухе было настолько ощутимо, что маленькие волосы на затылке встали дыбом. Он собирался сейчас поцеловать меня? Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Наконец, его рот был на моем, и я была потеряна. Уронив удочку на землю, я быстро обняла его за шею, его язык проскользнул в мой рот. Углубив поцелуй, он застонал. Не в состоянии ясно мыслить, единственное, что я знала, было то, насколько это правильно.
Мой Мереки.
Моя родственная душа.
Прервав наш первый поцелуй, он молча наклонился, взял удочку и продолжил урок.
— Отходим и бросаем вперед, — он контролировал мои действия, и мы наблюдали, как леска тихо падала в реку. — Думаю, ты поняла.
В отличие от предыдущих уроков, он стоял позади меня, оставляя поцелуи на моей шее. Меня всегда пугал рывок при ловле рыбы, но теперь была еще одна причина, по которой я не хотела, чтобы это заканчивалось. Будет ли заклинание разрушено, когда мы покинем реку? Он пожалеет, что перешел черту? Я надумала статус наших отношений?
— Перестань думать, — прошептал он. Ки подошел к удочке и намотал леску на крепление.
Я наблюдала, как он снова забросил удочку и воткнул ее в песок.
Он поймал несколько рыб после того, как я отошла от него. Я сидела на своем обычном месте на мягкой траве, наблюдая за окружающим миром, не в состоянии сосредоточиться на своих рисунках.
После нашего поцелуя внутри меня что-то пробудилось. Поднявшись, я подошла к картине из камешков и обошла ее, замечая тонкие формы, которые изменились со временем. Я изучила каждую часть и отошла назад, чтобы увидеть ее целиком.
Быстро взглянув на Ки, я почувствовала умиротворение. Я была цельной, я была счастливой, и я была сильной.
На сегодняшний день в искусстве я отдавала предпочтение пейзажам, но имела в виду что-то другое. Я хотела запечатлеть то, что чувствовала в данный момент. Все было обнадеживающим и ярким, и я хотела запечатлеть нашу историю на бумаге.
Присев, я открыла альбом и начала рисовать. Я чувствовала себя одержимой чем-то загадочным, как будто не могла остановиться, даже если бы захотела. Время от времени мое внимание возвращалось к камешкам, отмечая свет и тень, и то, как острые части плавно смешивались с гладкими камнями, найденными в русле реки. Во мне было столько вдохновения, когда благодаря собранным за все время крошечным кусочкам было создано что-то захватывающее.
Завершив рисунок, я увидела в нем себя так ясно, что расплакалась.
— Эмерсон, ничего себе, — восхищенно сказал Ки, присаживаясь рядом. — Это невероятно.
— Спасибо.
— Могу я рассмотреть? — спросил он.
Я передала ему альбом. Он встал, переводя взгляд от камешков к рисунку. Судя по его лицу, можно подумать, что я изобрела колесо. В итоге он сказал:
— Это идеально, — он не отводил взгляда, и мое сердце пропустило удар, может быть, два.
Возвращая мне альбом, он сказал:
— Это ты.
— Это и ты тоже, — сказала я шепотом. Я встала и подошла к нему. — Когда я начала создавать картины из камней, я была потерянной и одинокой. У меня появилась цель, а потом и ты.
Он обнял меня за плечи, и я наклонилась к нему.
— Если когда-нибудь ты снова почувствуешь себя потерянной и одинокой, всегда помни, что ты сильная, — он указал на мой рисунок. — И это всегда будет твоей дорожной картой обратно к свету.
Я кивнула, расплакавшись. Он был моим компасом, и рядом с ним я больше никогда не потеряюсь.
В течении нескольких недель после произошедшего, мы не могли оторваться друг от друга. Мне нравилось целовать его и, судя по его стонам, я уверена, ему тоже это нравилось.
— А вот и дождь, — сказал Ки, протягивая ладонь. — Нам лучше бежать.
Я знала, что сегодня может пойти дождь, поэтому оставила свой альбом дома. Небеса разверзлись, как только Ки помог мне подняться.
— Слишком поздно, — сказал он, улыбаясь, когда мы оба промокли.
Подняв руки над головой, я посмотрела на темные облака и улыбнулась, когда дождь попал на лицо.
— Ты такая красивая, — сказал Ки, повышая голос, чтобы я могла услышать из-за проливного дождя.
Я посмотрела на него, сжимая руками его лицо.
— Как и ты.
Мы ушли с поляны, чтобы спрятаться под одним из деревьев. Дождь все еще шел, но единственное, что я чувствовала – его мягкие губы на моих, и объятия в кольце его сильных рук. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Поймав момент, я дернула за его шорты. Он сделал то же самое с моими, и мы стали неуклюже и безумно возиться с руками и ногами. После всего, что казалось вечностью, Ки приподнял меня, прижал к стволу дерева и вошел в меня.
Я отдала свою девственность единственному человеку, которого я когда-либо хотела.
Дерево царапало мою спину, что причиняло дискомфорт. Боль. Я всегда знала, что мой первый раз не будет удивительным опытом, про который я читала в романтических книгах, но это было настолько плохо, что я не могла не засмеяться.
Ки остановился, немного отодвинувшись. Из-за дождя все было скользким.
— Ты смеешься?
Кивнув, я засмеялась сильнее, когда он вышел из меня и помог встать. Я тряслась из-за мокрой одежды, что делало ситуацию еще смешнее. Не сказав ни слова, он снял презерватив.
— Это только что произошло? — спросила я, посмеиваясь.
— Ты про то, что я просто испортил наш первый раз? — спросил он. Я почувствовала вину, когда он отвернулся от меня. Мне казалось, что все было идеально.
Я натянула шорты и смахнула свои волосы с лица.
— Ки, — сказала я, постукивая его по плечу. Он повернулся, все еще выглядя опустошенным. — Мне очень жаль. Я не хотела ранить твои чувства. Я счастлива, правда.
Он выглядел растерянным.
— Ты счастлива, что я испортил твой первый раз?
— Ты ничего не испортил, — сказала я, подойдя ближе и оставляя легкий поцелуй на его губах. — Я хотела, чтобы ты был моим первым, и это должно было произойти здесь. Все было прекрасно, как и мы, — я поцеловала его в подтверждение своих слов. Отодвинувшись, я посмотрела ему в глаза. — У тебя был презерватив.
Он кивнул.
— Эмерсон, я так чертовски долго хотел этого.
Я вздрогнула, почувствовав ревность.
— Я тоже твоя первая?
— Эй, — сказал он, взяв меня за подбородок и встречаясь взглядом. — Только ты, Калимна. Это будешь только ты.
Его слова значили все. Зная, что наши мнения совпадают, я улыбнулась ему, с любовью глядя на эту глупую ухмылку. Несмотря на ощущение тепла внутри, я дрожала от мокрой одежды.
— Давай, — сказал он, хватая меня за руку. — Пойдем.
Мы шли по грунтовой дороге, обходя ямы и лужи. Дождь закончился, и солнце выглянуло из облаков.
— Как мне не хочется идти домой, — сказала я, прижимаясь к нему.
Он поцеловал меня в макушку.
— Нужно ли нам поговорить о произошедшем?
— Думаю да, — честно ответила я. — Ты жалеешь?
— Эмерсон, — он заправил прядь моих волос за ухо. — Единственное, о чем я жалею, что это был не самый лучший опыт для тебя.
— А я уже сказала, что это было прекрасно.
Наша неспешная прогулка внезапно прекратилась, когда Ки толкнул меня в плечо.
— Давай наперегонки, — дразнил он.
Засмеявшись, я побежала за ним. Когда я догнала его, он поднял меня, и я обхватила ногами его тело, в то время как наши губы слились в жарком поцелуе. Через несколько минут Ки остановился, и я почувствовала, как напряглось его тело. Повернув голову, чтобы выяснить причину, я опустила ноги на землю. Перед нами стояли Трент, Джейкоб, Айзек и Трой.
— Вы только посмотрите, что у нас здесь, — усмехнулся Трент.
— Встань за мной, — прошептал Ки, протягивая мне руку.
— Она не из твоей лиги, приятель, — Джейкоб указал на меня, не отрывая взгляда от Ки. — Посмотри на нее.
— Мы не друзья, — сказал Ки, делая шаг ближе к Джейкобу, и я перестала дышать. — Мы уже давно не друзья. Помнишь? — он подошел к нему. — Эмерсоном и я – не твое дело.
— Эмерсон – моя сводная сестра, а значит – мое дело.
На его лбу пульсировала вена, а кулаки сжимались и разжимались. Я схватила Ки за руку, зная, что он может сорваться в любой момент. Их было четверо, а нас только двое. У нас не было шанса, и я не хотела, чтобы Ки пострадал.
– Просто держи свои лапы подальше от нее, скотина. Она моя. — Джейкоб оглядел его. — Не забывай, кем ты являешься.
Я была ошеломлена от вида полного отвращения на лице Джейкоба. Как он посмел так говорить, особенно с моим лучшим другом и важным человеком, которого я знала? Разозлившись, я вышла из-за спины Ки и встала перед Трентом.
— Я не твое дело, так что не беспокойся об этой фигне про сводную сестру. Моя мать могла выйти замуж за твоего отца, но мы не семья, — я повернулась к Джейкобу. — А в чем твоя проблема? — я сильно толкнула его в грудь, прежде чем Ки схватил меня за запястье и притянул к себе. — Мы даже не друзья, поэтому тебя не касается, с кем я общаюсь.
Джейкоб сделал шаг вперед. Трент, Айзек и Трой окружили его, как телохранители.
— Я думал, ты просто маленькая динамщица, но, похоже, ты решила быть с ним, — он поднял брови. — Ты убогая, какой и была с самого детства.
— Никогда больше не говори о нем так, — сказала я гневно. — Ты никогда не будешь наполовину таким, как он. Я бы не прикоснулась к тебе, будь ты последним человеком на земле. И я бы никогда не была с тем, кто бы относился к людям так, как ты.