КУПЕР
День рождения Лиама.
Этот вечер должен был быть потрясающим. Лучшая вечеринка, которую мы когда-либо устраивали. Не знаю, почему мы так сосредоточились на этом, но это так. Здесь есть несколько бочонков, и алкоголь течет рекой. На нашем заднем дворе играет живая группа. В джакузи полно людей, несмотря на то, что для бассейна все еще слишком холодно, и многие бегают в купальниках.
На самом деле есть только один человек, которого я хочу видеть, и ее здесь нет.
Это неправильно. Я не должен хотеть ее видеть. И определенно не должен искать ее каждые две секунды, когда мне стоило бы веселиться. Я изо всех сил стараюсь дать нам обоим немного пространства, найти баланс между тем, чтобы быть рядом с ней и не быть совершенно дерьмовым другом Лиаму.
Я имею в виду... да, я трахал Эверли в том доме, но мы думали, что можем умереть в любой день. А теперь, когда вернулись к нашей реальной жизни? Все кажется неправильным. Каждая мысль об Эверли кажется такой же, как тогда, когда Лиам был здесь и был жив. Как будто я подонок, вожделеющий девушку своего лучшего друга.
А вот и она. Эверли проходит через задние ворота, одетая в черную майку, джинсы и кожаную куртку, с прямыми, распущенными длинными волосами... И я снова облажался.
Я — говнюк. Таращусь на нее, как влюбленный, изголодавшийся по сексу ублюдок, которым я и являюсь.
Она машет мне рукой, и я киваю в ее сторону, стараясь казаться невозмутимым. Все эти люди знали нас до аварии. Они все любили Лиама. Если бы они знали, что я делал с Эверли в том доме, и мысли в моей голове с незапамятных времен... Да, они бы меня возненавидели.
Ее надоедливая маленькая белокурая подружка рядом с ней, чертовски старается, но я не могу оторвать взгляд от Эв. Как и каждый гребаный раз раньше.
|
|
Они направляются ко мне, и я сосредотачиваюсь на Эверли.
— Не был уверен, что ты придешь.
Знаю, что она не знает, как относиться к Лиаму, и я не был уверен, стоит ли ее приглашать. Но он хотел бы, чтобы она была здесь. И я хочу, чтобы она была здесь.
Так что, повторяю, я эгоистичный придурок.
Эверли выглядит смущенной.
— Я тоже не была в этом уверена. — Она смотрит на Кортни так, словно хочет придушить свою подругу, что я нахожу забавным, учитывая, что обычно это я нахожусь по другую сторону этого взгляда. — Кое-кто действительно хотел прийти.
Смотрю в сторону этого кого-то, и девушка пристально смотрит на меня. Это, вероятно, должно было бы взволновать меня, но это не так. Я не хочу иметь ничего общего с цыпочкой, которая смотрит на меня так, словно может съесть заживо.
— Что ж, спасибо за это.
Кортни играет со своими волосами и хлопает ресницами, глядя на меня.
— Мы ни за что не пропустили бы это. — Девушка обнимает Эв за плечи. — Я имею в виду... этой девушке нужно быть рядом с людьми, которые любили ее парня так же сильно, как и она. — Она подмигивает. — Ну, может быть, не так сильно.
У меня внутри все переворачивается, и я стараюсь не думать о том, почему это так чертовски больно, что она любила его.
— Верно. Выпьете что-нибудь?
— Да. — Кортни практически подпрыгивает вверх и вниз, но Эв качает головой.
— Нет, спасибо. Не уверена, как долго я здесь пробуду.
— Хорошо. — Часть меня чувствует, что я умираю внутри, когда узнаю этот взгляд в ее глазах.
|
|
Она убирает руку Кортни, обнимающую ее, и поворачивается лицом к подруге.
— Иди с ним. Я собираюсь, — она выглядит такой чертовски потерянной, когда обводит жестом задний двор, — осмотреться.
Кортни, конечно же, не упускает возможности ухватиться за этот шанс, взяв меня под руку.
— Пойдем. Веселись, Эв. — Кортни бросает на нее умоляющий взгляд.
Я думаю, что она на самом деле пытается быть хорошей подругой для Эв, но просто совершенно, черт возьми, невежественна. Я позволяю ей оттащить меня от Эверли к бочонку. Кортни вздыхает, когда я наполняю для нее красную чашку.
— Как думаешь, она когда-нибудь снова будет в порядке?
Ну, черт возьми.
— Я не знаю. — Протягиваю ей чашку, и она делает глоток, пока я обдумываю лучший ответ. — Она через многое прошла.
— Да. — Кортни смотрит в сторону Эв, а затем снова на меня. — И ты тоже. И ты, кажется, приходишь в себя.
Отнюдь нет. Но я чертовски хорошо умею устраивать шоу.
— С ней все будет в порядке. Эв сильная. — Я не могу не наблюдать за ней, пока она перемещается между ребятами на вечеринке, неловко здороваясь со старыми друзьями. — Действительно сильная.
Когда снова оглядываюсь на Кортни, я чувствую ее подозрительный взгляд.
— Да. Она такая. — Ее напористость только возрастает. — Но она потеряла свою сестру и любовь всей своей жизни.
Я делаю глоток пива, с трудом сглатывая и пытаясь отвлечься.
— Да. Я знаю.
Калеб, старый школьный друг, неторопливо подходит к нам, прежде чем я успеваю придумать, что еще сказать, делает глоток и опустошает свою чашку.
— Черт возьми, Эв хорошо выглядит.
«Не убивай его».
|
|
— Да. — Я делаю глоток, и Кортни смотрит прямо на Калеба.
— Когда Эв плохо выглядела?
Калеб улыбается Кортни.
— Верно. И ты тоже чертовски хорошо выглядишь, Корт.
Я закатываю глаза, делаю еще один глоток, стараясь не оглядывать переполненную вечеринку в поисках Эверли, пока слушаю этих двоих.
— Этого не произойдет, Калеб.
Парень притворяется обиженным, когда наливает новую порцию.
— Может быть, я нацелен на Эв.
Кажется, я только что зарычал. Черт, это просто вырвалось из моего горла. И я метаю кинжалы взглядом в своего друга.
— Калеб.
Он пожимает плечами и, ухмыляясь, делает еще один глоток.
— Почему нет?
«Потому что я оторву тебе голову».
— Потому что она все еще горюет, придурок, — вставляет Кортни гораздо лучший ответ. Правда. И ложь. Все в одном.
Калеб снова пожимает плечами.
— Я могу помочь ей горевать.
Мне нужно идти, но ноги не двигаются. К счастью, у Кортни полно слов.
— С твоим крошечным маленьким членом? Ей это не нужно. Никому не нужно.
Я на самом деле смеюсь над этим, и Калеб легко парирует.
— Ну же, Корт. Не будь такой злобной. Ты же знаешь, я в любое время с радостью покажу тебе, как ты ошибаешься насчет моего члена.
— Почему бы вам двоим не пойти и не снять комнату?
Кортни фальшиво хихикает.
— Никогда. — Она игриво толкает его руку. — И даже ты не стал бы так злоупотреблять Эверли. Только самый дерьмовый из людей стал бы спать с ней, когда ей нужно время и друзья, чтобы пережить этот ужасный момент в ее жизни.
Блядь.
Может ли стыд на самом деле съесть тебя заживо?
Я думаю, что именно это со мной и происходит.
Глазами нахожу Эверли, она разговаривает с двумя девушками, которых я знаю, но не могу вспомнить их имен. Я определенно дерьмовый человек. Вместо того чтобы быть рядом с ней и просто поддерживать ее, я чертовски часто использовал ее тело. И все еще думаю о ее теле каждую гребаную ночь. Ладно, и день тоже.
— Верно, Куп?
Черт, она со мной разговаривает? Я снова перевожу взгляд на Кортни.
— Что?
Она смотрит на меня немного снисходительно.
— Я сказала, что мы должны быть рядом с ней, вытащить ее из квартиры, а не приставать к ней. — Она пристально смотрит на Калеба.
Парень смеется, поднимая руки в знак капитуляции.
— Отлично. Я могу быть хорошим другом.
Кортни улыбается, как будто чего-то добилась, и делает глоток пива, но все, что я могу сделать, это изо всех сил стараться не пялиться на Эверли.
Вспоминаю множество вечеринок на этом самом заднем дворе, где рука Лиама обнимала ее, держась за то, что принадлежало ему. Я хотел, чтобы это было моим. На самом деле я много лет был дерьмовым другом.
Ставлю свой стакан на стол.
— Мне нужно подышать свежим воздухом.
— Ты и так снаружи, чувак. — Калеб смотрит на меня, как на сумасшедшего.
— О, да. — Я провожу пальцами по волосам. — Я имею в виду, мне нужно внутрь.
Они переглядываются, но мне все равно, я ухожу, потому что, блядь, больше не могу этого выносить.
Чувство вины убивает меня.
Глава тридцать пятая
ЭВЕРЛИ
— Мне действительно жаль, Эв. Даже не могу представить, каково тебе. — Это, наверное, сотый человек, который говорит мне это сегодня вечером, и, честно говоря, в данный момент я просто мечтаю уйти.
Знаю, что должна быть здесь. Я заботилась о Лиаме. Несмотря на то, что он изменил мне и разбил сердце. Даже если сейчас он ушел. Когда-то он был мне небезразличен, так что я должна быть здесь.
Верно?
Но когда его старый друг Айзек говорит мне, как ему жаль, кладет руку на спинку качелей на крыльце, на которых мы сидим, и смотрит на меня печальным взглядом, все, о чем я могу думать, это бежать как можно дальше отсюда. Подальше от историй о Лиаме. Подальше от жалких взглядов. Подальше от всего.
У меня все было хорошо. Общалась с незнакомыми людьми в кампусе, слышала шепот за спиной, убеждая себя, что они говорят не обо мне. Но здесь... Я знаю, что они говорят обо мне.
Знаю, что они скучают по Лиаму.
Знаю, что они беспокоятся обо мне и Купе.
И это все чересчур.
Не говоря уже о том, что Айзек слишком много выпил.
— Я в порядке.
Он изучает мои глаза и выглядит огорченным. Я знаю, что они с Лиамом были близки. Не так близки, как Лиам и Куп, но они были друзьями со средней школы.
— Я скучаю по нему.
Я чувствую, что могу умереть.
Могу на самом деле вспыхнуть пламенем и рассыпаться на куски. Я имею в виду, что не хочу, чтобы он был мертв. Но он изменил мне. Я доверяла ему свое тело и сердце, а он обманул. И даже не сказал мне об этом. Не дал мне никакого ощущения завершенности. Он просто, блядь, умер.
— Я знаю.
— Хотя он бы не хотел, чтобы ты грустила, Эв. Я это прекрасно знаю.
Я почти не обращаю внимания на его болтовню и замечаю Калеба и Кортни, целующихся у очага посреди двора.
Меня беспокоит образ того, как они ощупывают друг друга, но я испытываю тошнотворное облегчение от того, что она сейчас не сосет лицо Купа. Я понятия не имею, где он. Купер вошел в дом сразу после того, как мы приехали сюда, и с тех пор я его не видела.
— Он бы хотел, чтобы ты была счастлива.
Что?
Я поворачиваюсь, чтобы спросить Айзека, о чем именно он говорит, как раз в тот момент, когда его губы прижимаются к моим. Что за?.. Я отталкиваю его от себя.
— Что ты делаешь?
Он выглядит потрясенным.
— Эв...
— Нет. — Я встаю. — Он хотел бы, чтобы я была счастлива? Значит, он хотел бы, чтобы ты целовал меня?
Я пристально смотрю на него, осознавая, что люди вокруг нас наблюдают, но мне все равно.
— Я просто... имею в виду... ты мне всегда нравилась.
О, боже мой. Я качаю головой и складываю руки на талии.
— Ты любил Лиама и решил подцепить меня на его дне рождения?
— Я просто… имею в виду, что он хотел бы, чтобы ты была счастлива.
— Что, черт возьми, происходит? — Мы оба поднимаем глаза и видим Купера, стоящего там, его взгляд темный и злой.
Айзек встает, выглядя немного неуверенно.
— Ничего, чувак. Просто недоразумение.
— Недоразумение? Серьезно? — Куп придвигается ближе, и я не уверена, что когда-либо видела его более разозленным. — Ее парень, черт возьми, умер.
— Я знаю. — Айзек нервно засовывает руки в карманы. — Я тоже скучаю по нему...
— Так держи свои гребаные руки и губы подальше от его девушки. — Мои глаза встречаются с глазами Купа, и я не упускаю из виду боль, горящую в них. И чувство вины. Несмотря ни на что, он протягивает мне руку. — Пойдем.
Я беру его за руку и следую за ним внутрь. Мы проходим мимо старой комнаты Лиама и направляемся в его, где Купер закрывает дверь. Я потрясена и так зла на себя за это. Это не первый раз, когда ко мне пристают, когда я была недоступна, но сейчас все кажется по-другому.
Купер смотрит мне в глаза с таким беспокойством, что у меня слабеют колени.
— Ты в порядке?
Я тупо киваю головой, наслаждаясь ощущением его пальцев в моих волосах и его тела так близко к моему.
— В порядке. Это ничего не значило.
— Он поцеловал тебя. Я видел.
Я снова киваю.
— Всего секунду. Я оттолкнула его. Я... — Мои глаза встречаются с его глазами в полумраке комнаты. — Я не хотела его.
— Я знаю. — Он притягивает меня ближе. — Я такой гребаный лицемер.
Прежде чем успеваю спросить, о чем он говорит, его губы встречаются с моими, и я теряю всякую мысль. Внезапно остались только я и Куп.
Он касается моих губ, а затем его языком проникает в мой рот. Я не могу думать и не хочу думать. Не хочу чувствовать ничего, кроме этого. Мне это нужно, и думаю, ему тоже.
Купер стягивает мою куртку с плеч. Мы двигаемся к кровати, наши губы и языки говорят сами за себя.
Я стягиваю его черную футболку через голову и скольжу своими пальцами по его безупречному прессу, обводя каждый выступ.
— Черт, Эв, — выдыхает Куп и снимает с меня майку, бросая ее за спину.
Ногами чувствую край кровати. Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их, в то время как Куп скользит руками по моим волосам. Он спускает мои джинсы вниз, пока мы оба не остаемся в нижнем белье.
Потом перемещает губы на мою шею, сводя меня с ума от желания и потребности, пока я не начинаю задыхаться, тяжело дыша и умоляя его быть внутри меня.
— Мне это нужно.
Я расстегиваю лифчик и отбрасываю его, его взгляд опускается на мою грудь.
— Мне тоже.
Я киваю, снимаю стринги и сажусь на кровать, стягивая его боксеры достаточно низко, чтобы освободить напряженный член. И почти задыхаюсь от душераздирающей боли внутри, нуждаясь в его прикосновении больше, чем позволяю себе признать.
Понятия не имею, насколько это саморазрушительно. Не знаю, что это значит или что мы будем чувствовать завтра, но мне все равно.
Не сейчас.
Притягиваю его к себе, и Куп целует меня с силой, разжигая во мне огонь. Мне хочется провести время, исследуя его тело, но я слишком нуждаюсь в нем, и думаю, что это взаимно.
Мое тело совершенно готово для него, и он, должно быть, чувствует это, потому что входит в меня жестко и резко, как раз так, как мне это нужно.
Мы оба громко стонем, желание пробивается на поверхность и не отпускает нас.
— Черт, как же я скучал по этому. — Он впивается зубами в мою шею, я выгибаю спину навстречу ему, хватаю пальцами его голую задницу и притягиваю его глубже в себя.
— Я тоже, — выдыхаю, когда его член попадает в идеальное место внутри меня, заставляя меня сжиматься вокруг него. — Да, вот так.
Купер ухмыляется, уткнувшись в мою голую кожу, ведя себя как дерзкий ублюдок, которого я знаю, и осторожно прикусывает мой сосок, заставляя меня выгибаться еще сильнее.
— Я знаю.
Я даже не могу закатить глаза от его высокомерия, потому что его член чувствуется слишком хорошо, погруженный в меня, толкаясь под идеальным углом и задевая мою точку G.
— Куп.
Он снова находят мои губы, когда рукой проходит между нами и находит мой клитор.
— Эв, — выдыхает он между поцелуями.
— Я уже близко.
Его лоб прижимается к моему, пока он работает над моим клитором и наполняет меня снова и снова с идеальной скоростью, сводя меня с ума.
— Тогда кончай.
— Такой чертовски властный.
— Тебе это нравится. — Он улыбается и медленно целует меня. Я целую его в ответ, потому что мне нравится его властная сторона. Мне так много нравится в Купе, что это убивает меня.
Мои бедра дрожат, и я чувствую знакомое нарастающее покалывание по всему телу, дающее понять, что я на грани оргазма. Пальцами впиваюсь в его спину, когда его имя срывается с моих губ, и позволяю экстазу овладеть мной.
Купер кончает в то же самое время. Его член дергается внутри меня, его бедра продолжают толкаться. Мы не пользовались презервативом. В этом действительно не было необходимости. Я чувствую его сперму внутри, когда возвращаюсь на землю, и его тело прижимает меня к матрасу.
Мне нравится ощущение его веса. Нравится его освобождение внутри меня.
И я закрываю глаза, ожидая неизбежного.
Чувства вины и сожаления.
Глава тридцать шестая
КУПЕР
Эверли в моих объятиях. Снова. После нескольких месяцев. Она здесь, ее теплое тело прижимается ко мне. Мы лежим в моей постели.
Кто, черт возьми, знал, что мне понравится это чувство?
Я так чертовски скучал по этому. Чувствую момент, когда она просыпается, и ее тело напрягается напротив моего.
«Только не злись на меня».
Эверли поворачивается в моих объятиях и смотрит на меня.
— Привет.
Ее губы растягиваются в легкой улыбке.
— Привет.
— Ты в порядке?
Она медленно кивает, но я вижу беспокойство в ее глазах.
— Да.
— Эверли...
— Купер. — Она улыбается и проводит рукой по моей щеке. — Я не схожу с ума.
Изучаю ее лицо, приподняв бровь.
— Нет?
— Нет. Я хотела этого. — Она кладет голову на мое плечо и прижимается ближе ко мне, ее рука покоится на моем сердце. — С тобой я чувствую себя в безопасности, Куп.
Улыбаюсь, но мое сердце немного болит при этой мысли, потому что я слышу «но», скрытое где-то там.
— Но?
Эв встречается со мной взглядом, когда наклоняет голову ко мне.
— Но... я также вижу боль в твоих глазах, когда тебя мучает желание поцеловать меня. Я слышала, как ты называл себя лицемером.
— Это моя проблема. Не твоя.
— Но в том-то и дело, что твои проблемы становятся моими, если мы хотим продолжать это делать.
— Я знаю. — Боже, я знаю. И не могу представить, как позволю ей уйти отсюда, несмотря на мою вину за то, что трахнул девушку моего лучшего друга. Снова.
— Но для тебя это всегда связано с Лиамом.
Я съеживаюсь, но не могу по-настоящему спорить.
— Я работаю над этим.
Девушка качает головой и садится, натягивая простыню на обнаженную грудь, когда смотрит на меня сверху вниз.
— Ты не должен этого делать. И, Куп...
— Не надо. — Я притягиваю ее обратно в свои объятия, не желая отпускать. — Пожалуйста, не надо.
— Есть причина, по которой мы продолжаем отталкивать друг друга.
— И снова притягивать друг друга.
Я чувствую, как слеза падает на мою обнаженную грудь, и ненавижу ту боль, которую это причиняет ей.
— Нам нужен перерыв. Типа, настоящий перерыв.
— Не делай этого.
Эверли снова садится, но на этот раз хватает свою майку и надевает ее, а затем стринги и джинсы. У меня нет сил встать и столкнуться с этим. Я не хочу, черт возьми, никакого перерыва.
Она садится на край кровати и поворачивается ко мне. Я сажусь ровно настолько, чтобы прислониться спиной к изголовью кровати.
— Ты чувствуешь, что предаешь Лиама, и, возможно, так оно и есть. И я... — Она расчесывает волосы пальцами. — Я не знаю, что это такое было.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что потеряла своего парня и свою сестру за считанные минуты, а потом мы боролись за наши жизни. Так что не знаю, был ли секс частью выживания, или это было нечто большее... Или что это было, Куп?
— Мы не пытались выжить прошлой ночью.
Ее глаза пронзают меня насквозь.
— Разве нет? Разве это не все, чем мы занимались после аварии?
Я изучаю ее глаза, такие полные сожаления и печали.
— Значит это все что было? Утешение?
— Может быть. — Ее ответ ранит сильнее, чем я хочу признать.
— Серьезно? — Я встаю и натягиваю спортивные штаны, бросаюсь к краю кровати и становлюсь перед ней. — Может быть? Все, что было между нами, было просто утешением?
Эверли выглядит побежденной, ее маленькие плечи поникли, а на глазах выступили слезы.
— Я не знаю. — Она встает, ее разочарование очевидно. — Понятия не имею. Все это перемешано и запутано, и я ни хрена не понимаю, что все это значит. Лишь знаю, что никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в твоих объятиях, но это был чертов опыт выживания. Я не знаю, Куп. И ты тоже не знаешь
— Я знаю.
— Чушь собачья. Ты купаешься в чувстве вины. Я? — Она указывает на свою грудь. — На самом деле у меня этого нет, потому что, как оказалось, Лиам был обманщиком, и я ему ничего не должна. И, может быть, есть немного вины за то, что Ария встречалась с тобой, но ты... — Она указывает на мою грудь. — Ты тонешь в чувстве вины, потому что Лиам так много значил для тебя.
«Скажи ей, что она значит для тебя больше. Скажи эти гребаные слова, Куп».
— Эверли...
— Не надо. — Она поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать. — До аварии, да... У меня были фантазии о тебе. И я не была идеальной девушкой, но не знаю, что это были за фантазии. Возможно, это была просто похоть или что-то в этом роде. Все размыто и перепутано.
— Ты знаешь, сколько ночей я пролежал в этой кровати и... — Я сердито указываю на общую стену с другой спальней в доме. Его спальней. — И слушал вас двоих? Желая, чтобы это был я? А теперь ты собираешься сказать мне, что все, что произошло в том доме, было чем? Утешением? Выживанием?
— Да. — Эверли выпрямляется, и я вижу, как она напряжена. — Ты лежишь здесь и думаешь о том, чтобы трахнуть меня вместо него? Это похоть. Фантазия, которая осуществилась, когда мы застряли у черта на куличках.
— К черту это. Это была не просто похоть.
«Скажи больше».
Но, кажется, я не могу произнести ни слова. У меня кружится голова, и я знаю, что какая-то маленькая часть меня боится, что она права.
— Нам нужен перерыв, Купер. — Она нежно проводит ладонью по моей щеке. Я хочу прижать ее к себе, но позволяю ее руке упасть. — Нам нужно время, чтобы погоревать и выяснить, кто мы такие без Арии и Лиама. Нам нужно выяснить, кто мы такие одни после того, как были вместе в том доме.
— Разве мы не этим занимались?
Эверли печально качает головой.
— Не совсем. Я не могу видеть тебя в качестве опоры. Не могу звонить тебе, когда расстроена и волнуюсь. Мы не можем лечь друг с другом в постель. Нам нужно немного реального времени порознь.
— Я этого не хочу.
Она слегка улыбается.
— Я тоже не хочу. Но нам это нужно. Мы должны... — Она выглядит бледной, почти больной, но затем делает глубокий вдох и смотрит на меня. — Мы должны начать встречаться. — Уверен, что выгляжу непонимающим, но затем она уточняет: — С другими людьми.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул кого-то другого?
Эверли морщится, но приходит в себя.
— Эта мысль выводит меня из себя, но может быть. Хотя я имела в виду реальные свидания. Познакомиться с кем-нибудь незнакомым. Сходить на ужин.
— Да, ну, Калеб и Айзек были бы только за это. Хочешь, чтобы я это устроил?
Я злюсь, но мне все равно.
— Нет. — Эв обхватает мое лицо своими маленькими ручками и требуют моего внимания. — Я сказала «незнакомым». Люди, которые не знают Лиама. Нам нужно выяснить, было ли то, что произошло в доме, вынужденной близостью или между нами было что-то реальное.
Я прижимаюсь губами к ее губам, жестко и наказывающе, принимая от нее поцелуй, который она неожиданно дарит. Она перемещает руки с моего лица на волосы, притягивая меня к себе, целуя в ответ и одновременно прижимая к себе.
— Это было по-настоящему.
Она кладет руки на мою грудь и отталкивает меня назад, чтобы дать себе пространство. Ее нижняя губа дрожит, и она качает головой.
— Нам нужен перерыв. Пожалуйста, не усложняй это больше, чем должно быть.
— Перерыв?
Она кивает, но не выглядит уверенной. Совсем нет.
— Да.
Я отступаю назад, и она направляется к двери.
— Отлично.
— Не будь таким. Я не имею в виду навсегда.
— Конечно. — Я не двигаюсь.
Я не могу заставить ее остаться и увидеть то, что прямо перед ней.
Эверли бросает на меня последний грустный взгляд, а затем открывает дверь, оставляя меня позади.
Уходит, чтобы узнать, кто она теперь.
Без меня.
Глава тридцать седьмая
ЭВЕРЛИ
— О, хорошо, ты жива. — Я свирепо смотрю на Кортни, которая стоит у моей двери слишком рано утром для меня.
Прошло два дня после вечеринки, а я все еще чувствую себя дерьмово. Видеть лицо Купера, когда я сказала ему, что, по-моему, нам нужен перерыв, было почти чересчур.
Но я продолжаю убеждать себя, что это правильное решение.
Я не хочу использовать его как опору. И если мы решим быть вместе, мне не хотелось бы постоянно задаваться вопросом, свела ли нас кошмарная случайность или все это реально.
— Что ты здесь делаешь?
Она протягивает мне кофе из моей любимой кофейни в кампусе.
— Предложение мира?
Я беру кофе и подношу к губам, делая щедрый глоток.
— Боже, как хорошо. — Жестом приглашаю ее войти, что она и делает. — А из-за чего нам нужно мириться?
Закрываю дверь, и подруга садится на мой диван, потягивая свой кофе.
— Ну, за то, что разбудила тебя.
Я киваю головой и тоже сажусь.
— Да, раньше я из-за этого убивала.
Кортни смеется, а затем ее лицо смягчается. Теперь она выглядит виноватой.
— И, конечно, за все эти разговоры о Купере.
— Не похоже, чтобы ты слишком много думала о Купе прошлой ночью, когда язык Калеба был у тебя в горле.
Она выглядит смущенной, но потом улыбается.
— Да… э-эм… у него определенно есть навыки, о которых я и не подозревала.
Я смеюсь.
— Мне необязательно это знать.
Она смеется и делает глоток.
— Но серьезно. Прости. Я понятия не имела.
Прикидываюсь непонимающей.
— Понятия не имею о чем?
Она наклоняет голову набок.
— Ты и Куп. Вы, ребята, встречаетесь, верно?
У меня болит грудь, когда думаю о нем, возвращаясь к разбитому выражению его красивого лица, когда я сказала ему, что нам нужен перерыв.
— Корт...
— Остановись. — Она поднимает руку в воздух, чтобы заставить меня замолчать. — Этого нельзя отрицать. И вообще, зачем тебе это нужно?
— Ну, наверное, потому что он встречался с моей сестрой, а я встречалась с его лучшим другом?
Она отмахивается от меня, но затем черты ее лица смягчаются.
— Послушай, я не знаю, что именно произошло, и это не имеет значения. Ария и Лиам... — Она выглядит смущенной, но продолжает: — Они ушли. Вы, ребята, можете быть вместе, если хотите.
— Но в этом-то все и дело. Я имею в виду... Мы бы не были вместе, если бы они не умерли.
Подруга пожимает плечами.
— Ты этого не знаешь. Я этого не знаю. Никто не знает. Между тобой и Купом всегда была какая-то связь.
Я уверена, что выгляжу такой же ошеломленной, как и чувствую себя, и мне приходится поднять челюсть с пола.
— Что? Связь ненависти?
— О, я тебя умоляю. — Подруга снова отмахивается от меня. — Я имею в виду, да, вы подначивали и припирались друг с другом, но ненависти никогда не было.
— Между нами ничего не было, когда мы с Лиамом были вместе.
Кортни закатывает глаза.
— Да. Я знаю, что не было. Но, девочка... Если вы с Купом хотите быть вместе, не сопротивляйтесь этому.
Я делаю глоток кофе и думаю о том, что она сказала.
— Что, если мы просто связаны травмирующим событием?
— Ну и что с того?
Сейчас я раздражена, потому что такие отношения не могут длиться долго.
— Кортни...
Она смеется.
— Вы, ребята, были друзьями раньше. Вы пережили что-то ужасное вместе. И между вами есть сексуальная химия. Для меня это звучит как длительная история любви.
— Или мы оба просто пытаемся держаться за прошлое.
— Эв, ну же. Это не так, и ты это знаешь. Я видела, как он смотрел на тебя на той вечеринке.
Я делаю глоток кофе и искоса смотрю на нее.
— Как ты могла что-то увидеть, когда лицо Калеба было приклеено к твоему?
Она смеется.
— Заткнись.
Подруга бросает в меня подушку с дивана, и я, смеясь, ловлю ее.
— Он любит тебя. И это дерьмо глубоко укоренилось.
При этом слове у меня перехватывает дыхание, и все мое тело напрягается.
— Л-любит?
Она закатывает глаза.
— Да. Любит. Перестань бороться с этим, Эв, добивайся того, чего хочешь. Ты, как никто другой, знаешь, какой короткой может быть жизнь.
— Я сказала ему, чтобы он встречался с другими людьми.
Кортни в ужасе смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Что ты сказала ему сделать?
Я пожимаю плечами, пытаясь притвориться, что эта мысль меня не убивает.
— Нам нужно убедиться, что то, что между нами, реально.
— Ясно. И как этому поможет другая девушка, сидящая верхом на его члене?
Я съеживаюсь, и она качает головой.
— Эх, девочка.
— Я должна знать наверняка.
— Хорошо, но знай, что я на сто процентов против операции «Отшей парня, в которого влюблена».
Я закатываю глаза, но глубоко внутри чувствую тошноту.
Не хочу, чтобы Купер был с кем-то еще. Но действительно ли это означает, что я хочу, чтобы он был только со мной? Или это все мой эгоизм?
Глава тридцать восьмая
КУПЕР
— Что, черт возьми, с тобой не так?
Я смотрю на Келли, на лице которой написано отвращение и замешательство, когда она смотрит на меня.
— Что?
— В смысле что? — Она смотрит на мои колени, а затем снова на мое лицо. — Мы целуемся уже десять минут, а ты даже, блядь, не возбуждаешься.
Это потому, что мой член не хочет участвовать в этом перерыве, который, по мнению Эверли, нам нужен.
Очевидно, мой член хочет только ее. Что чертовски расстраивает, и я даже не написал ей ни одного сообщения за последние три недели.
Я пытаюсь сделать то, что она сказала. Пытаюсь встречаться с другими людьми.
Если цыпочка, с которой я встретился на вечеринке в доме Калеба, считается.
Скорее всего, нет.
Особенно, когда мой член не участвует в этом.
— Э-эм, извини. Наверное, я слишком много выпил.
Она морщит нос и смотрит на меня раздраженно.
— Ты совсем не пьян.
Ну, черт возьми. Способ вызвать парня на откровенность.
— Дело не в тебе.
— Какого черта, Купер? У тебя никогда раньше не было проблем с тем, чтобы трахнуть меня. Я имею в виду... Я знаю, что ты потерял свою девушку, но мы также оба знаем, что она не была твоей «долго и счастливо».
Теперь я злюсь и встаю с кровати.
— Ты, блядь, понятия не имеешь, какие у меня были отношения с Арией.
Келли закатывает глаза на меня, на самом деле, черт возьми, закатывает глаза, когда встает и перебрасывает волосы через плечо.
— О, пожалуйста. Все знают, что ты встречался с Арией только для того, чтобы добраться до Эв.
— Что? — Я стою там, чертовски потрясенный и раздраженный. И ладно, чертовски напуган. Все?
— Пожалуйста, Куп. Мы все видели, как ты смотрел на Эверли.
Я сажусь обратно на кровать, неуверенный, что мои ноги действительно смогут удержать меня в этот момент.
— Что за бред?
— Не бред. И мне жаль, что Ария умерла. Это отстой, но ты не можешь сказать мне, что все еще горюешь. И что так убит горем из-за потери, что твой член не работает.
— Пошла ты, Келли.
Это неправда. Я бы не поступил так с Арией. Заботился о ней. Конечно... это не была история вечной любви. Я не был влюблен, но, черт возьми, я действительно заботился о ней. Это не имело никакого отношения к Эв.
Так ведь?
Пробегаю пальцами по волосам, и вдруг чувствую именно то, о чем говорила Эверли. Все расплывается, и я изо всех сил пытаюсь вспомнить, что реально, а что нет. И чертовски ненавижу это.
— Эверли принадлежала ему.
И снова гребаное закатывание глаз.
— Да. Но ты здесь. С самого первого дня она держала тебя за яйца. И, честно говоря, я не совсем понимаю, что вас сейчас сдерживает, ребята. Разве только, — она кладет маленькую стервозную руку на бедро, — ты ей никогда не нравился.
— Пошла. Ты.
Она делает движение, чтобы уйти, но поворачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.
— Тебе и твоему члену нужно двигаться дальше.
Я теряю дар речи, когда она возвращается на вечеринку, оставляя меня в одной из спален в доме Калеба.
Что, черт возьми, только что произошло?
«Неужели все действительно знали о моей влюбленности или что там это, блядь, такое, к Эв? И Лиам? И Ария?»
Я откидываюсь на кровать, хватаю подушку и кричу в нее, заглушая свое разочарование, но ни в малейшей степени не подавляя его.
В чем, черт возьми, правда?
Глава тридцать девятая
ЭВЕРЛИ
— Значит, ты специализируешься на бизнесе?
Киваю головой в ответ, глотая красное вино, которое пью за ужином с Мэтью. Он хороший парень, работающий в библиотеке кампуса. Я пригласила его на свидание на прошлой неделе, не желая быть лицемеркой. Я имею в виду, что сказала Куперу, что нам обоим нужно попытаться двигаться дальше, а потом ничего не сделала с этим.
Мэтью хороший парень. Симпатичный и вежливый, в брюках и рубашке на пуговицах, в очках в темной оправе. Он хороший выбор.
— Да.
— Это здорово.
— А ты?
— Психология.
— Ого, ничего себе. — Делаю еще глоток. — Итак, ты хочешь стать психологом?
Парень кивает в ответ, и я не могу отделаться от мысли, что я, должно быть, магнит для врачей. Я ничего о нем не знала, когда приглашала на свидание, и все же у меня свидание с будущим врачом.
Я улыбаюсь, и мы сидим в тишине, которая совсем неудобна. Это неловко, и я много раз подумывала о том, чтобы придумать предлог и уйти, но в конечном счете переживаю мучительно тихий ужин.
Нет никакой искры.
Ничего.
Мэтью милый, и уверена, что если бы потрудилась задать ему какие-нибудь вопросы, он бы ответил. Но я не нахожу в себе желания прилагать к этому какие-либо усилия.
Я так много раз во время ужина возвращалась мыслями к Куперу. Знаю, что это грубо, но ничего не могу с собой поделать. Интересно, у него сейчас свидание или нет? Что, если он влюбится в кого-то другого прямо сейчас, пока я сижу здесь, тыкая курицу вилкой и ожидая, когда принесут чек?
Я знаю, что травматические переживания усиливают чувства. И не могу перестать думать об этом. Были ли между нами чувства до аварии? Если бы это было так, я была бы еще худшим человеком, чем думала. Но кажется, что так оно и было.
Вспоминаю все те времена, когда я была иррационально зла на Купера, когда он флиртовал и целовал других девушек. Когда я набрасывалась на него после секса на одну ночь. И как расстроилась, когда узнала, что он встречается с моей младшей сестрой.
Это ненормально.
Это ревность.
Мои руки дрожат от того, как сильно правда ударила меня. Я всегда хотела Купа. Клянусь, я заботилась о Лиаме и никогда бы ему не изменила. Но в Купере всегда было что-то такое, что цепляло меня и никогда не отпускало.
А теперь я отправила его в объятия другой.
Но все же знаю, что нам обоим нужно быть уверенными. Я причинила ему так много боли, черт возьми. Ужасно вела себя с ним и хочу дать ему время убедиться, что наши чувства были настоящими.
Я в долгу перед нами.
Когда мы расплачивается, Мэтью провожает меня до своей машины и открывает дверцу, чтобы я забралась внутрь. Это тихая поездка обратно ко мне домой, где я благодарю его за ужин и уклоняюсь от поцелуя, поворачивая голову и позволяя его губам коснуться моей щеки.
Вся ночь была неловкой и укрепила мою уверенность в неоспоримом факте.
Я хочу Купера.
Но боюсь, что был нанесен слишком большой ущерб.
Глава сорок
КУПЕР
Анна милая. Полная противоположность мне и моему типажу. Она специализируется на науке. Умная. Очень умная. И когда я пригласил ее на это свидание, изначально девушка отказалась.
Я улыбаюсь, вспоминая об этом, когда мы делаем заказ по меню в итальянском ресторане, где ужинаем.
Анна сказала, что просто хорошо проведет время и не будет влюбляться в меня только для того, чтобы я был счастлив, и что она сосредоточена на учебе. И ее руки все время дрожали.
Это было мило, и я знаю, что Анна хороший выбор для свидания.
Эверли хочет притвориться, что то, что у нас было, просто случайность... или какая-то утешительная ерунда во время травмирующего события... Хорошо.
Но такие девушки, как Келли, не смогут помочь мне в этом разобраться.