Я подхожу к своему мотоциклу и дотрагиваюсь до него: он горячий. Инстинктивно беру в руки шлем.
Мне нужно уехать отсюда и подумать.
— Ангел.
Резко выпрямляюсь и поворачиваюсь в направлении голоса. В дверях стоит Карлос, держит руки в карманах и смотрит на меня. Я улыбаюсь ему, но мужчина не отвечает взаимностью, а просто спокойно подходит ко мне.
— Куда ты собралась?
— Хотела прокатиться, — честно отвечаю я.
Карлос задумчив. Он достаёт из кармана ключ от машины и крутит его между пальцами, глядя на меня:
— Хочу показать тебе кое-что, пойдём со мной, — произносит он спокойно.
Сглатываю. Я начеку и не думаю, что сделала неверные шаги, но Гардоса непредсказуем. Он никогда не доверял мне, и я знаю, что он ещё не перестал искать информацию о моём прошлом.
Киваю и, положив шлем обратно на мотоцикл, молча следую за ним. Один из его людей загружает сумки в багажник Range Rover.
«Кто знает, что в них?»
Я устраиваюсь на пассажирском сиденье, пока Карлос что-то шепчет мужчине, но у меня не получается расслышать.
— Место, куда мы направляемся — лишь небольшая часть моего мира, но также и самая важная. Не понимаю, почему мне в голову пришла эта идея, но я бы хотел, чтобы ты увидела, поняла, какова настоящая цель драгоценных камней, которые тебе нужно доставить. Дело не во власти и не в жадности, Валентина. Эти деньги используются для того, во что верю я, Касандра и другие, — спокойно объясняет он, подъезжая к воротам. Выехав на улицу, он разгоняется, машина набирает скорость под рёв двигателя.
Я незаметно наблюдаю за ним: взгляд прикован к дороге, одна рука на руле, а другая крепко держит коробку передач.
По какой-то странной причине Карлос хочет, чтобы я знала для чего этот трафик. Возможно, он что-то понял и хочет, чтобы я посмотрела на него другими глазами и изменила своё мнение о конечной цели. Мужчина нажимает несколько кнопок на руле, и в салон вторгается нежный гитарный перебор.
Музыка становится более волнующей, но, когда начинаются слова, моё тело парализует, и перехватывает дыхание.
…Да, мне уже начинает нравиться больше чем обычно. Все мои чувства требуют большего…
Я из прошлого уже подпевала бы во всю мощь своих лёгких, наслаждаясь обществом мужа и сына. Женщина из настоящего не чувствует ничего, потому что Карлос разрушил мою жизнь.
Песня продолжается, и каждое слово проникает в меня, причиняя невыносимую боль.
…Медленно, медленно я хочу дышать тебе в шею…
Я задерживаю дыхание, с силой сжимая кулаки.
…Позволь мне сказать тебе на ухо, чтобы ты помнила меня, когда мы не вместе. Я не смогу забыть, даже если захочу
Я хочу медленно раздеть тебя поцелуем, остановившись между стенками твоего лабиринта…
Карлос поворачивается ко мне и напряжённо смотрит, разгоняя машину. Никто из нас не отводит взгляд, и тогда он делает то, чего я от него никак не ожидала — поёт:
— …дай мне пройти мимо твоих опасных зон, пока ты не закричишь и не забудешь своё имя…
Никогда бы не подумала, что у такого мужчины, как Карлос, есть чувственная сторона. Я продолжаю смотреть на него заинтриговано, но в то же время испуганно, потому что моё изумление — это нечто соизмеримое симпатии. Такого не должно быть, ведь именно этот мужчина разрушил мою жизнь.
— Если я попрошу поцелуй, дай мне его, — продолжает напевать Карлос. Он снова смотрит на дорогу, продолжая петь. — Шаг за шагом, очень медленно.
Растерянно отворачиваюсь к окну. Когда мужчина решает спеть тебе песню, это означает, что он перешагнул порог простого влечения. Это должно работать в мою пользу, но я испытываю ещё и потрясение. Как это возможно? Я отдала ему только своё тело и сделала это с единственной целью завоевать доверие. Он ничего обо мне не знает. Как он может что-то чувствовать?
Песня заканчивается, мы молчим, громкость убавлена, и краем глаза я замечаю, что Карлос несколько раз подаётся в мою сторону, словно ожидая от меня какой-то реакции.
Машина поворачивает направо на небольшую дорогу, обсаженную деревьями. Что бы здесь ни скрывалось, оно хорошо защищено. Пограничная стена высотой около пяти метров идёт перпендикулярно дороге, и она настолько длинная, что кустарник не позволяет мне определить её периметр.
На бронзовой табличке, врезанной в стену, выгравировано: «Пансион Надежда». Карлос останавливает машину, выходит и ждёт. Камера на ограде и пара других, которые я сначала не заметила, развернулись в его сторону. За этим местом, как и за «Виллой Фалько», ведётся тщательное наблюдение. Ворота открываются, и Гардоса возвращается к машине.
— Приехали, — говорит он, садясь в машину.
Мы пересекаем длинную подъездную дорогу. Слева от меня — теннисный корт, а на противоположной стороне — конюшня и пасущиеся лошади. Мы огибаем фонтан и, наконец, останавливаемся перед большим четырёхэтажным зданием. На пороге нас встречает женщина лет пятидесяти с экзотической внешностью. Она улыбается и машет нам рукой.
— Где мы? — с любопытством спрашиваю я.
Карлос не отвечает. Он выходит из машины, молча приглашая меня сделать то же самое. Женщина подходит к нам, и я впервые вижу, как кто-то ласково обнимает Карлоса. Она не выглядит запуганной; наоборот, позволяет поднять её и поцеловать в щеку. Пока я пытаюсь осмыслить эту информацию, я замечаю в нём искреннюю привязанность, которая меня удивляет.
— Где они? — спрашивает он.
— Сейчас прибегут, пошли позвать всех остальных. Они видели вас на камерах, — отвечает женщина, переводя взгляд на меня.
— Валентина, это Грасия, управляющая пансионатом.
Женщина подходит и ласково обнимает меня, как до этого обнимала Карлоса. Сначала каменею, я не была готова к такому открытому проявлению чувств, но потом позволяю себе расслабиться и ответить взаимностью. Прошло много времени с тех пор, как меня тепло обнимали. Я почти забыла, каково это.
— Карлооос! — хором кричат голоса, от которых меня бросает в дрожь. Дети. К нему, окружая со всех сторон, подбегает много детей. Кто-то цепляется за его руку, кто-то — за талию, а остальные радостно прыгают вокруг. Перед этой сценой, которая кажется такой интимной, знакомой и счастливой, я замираю. У меня учащается пульс, когда его улыбка становится шире и ласковее.
— Эй-эй, полегче. — Голос Карлоса такой весёлый, такой непохожий на обычный.
Грасия освобождает меня из объятий:
— И так каждый раз, — говорит она, тепло улыбаясь.
Неподвижно, как парализованная, стою и наблюдаю за происходящим.
Дети.
Бум.
Счастливые.
Бум.
Боль пронзает мою грудь.
— Познакомься с моими отпрысками, Валентина! — восклицает Гардоса, глядя на меня. Я не двигаюсь, не в силах управлять своим телом. Чувствую, как ноги приклеиваются к земле, пока блуждаю глазами от одного ребёнка к другому. Сколько им лет, шесть? Восемь…
Семь?
«Возраст, в котором был бы Дэвис».
От тяжести внутри у меня перехватывает дыхание.
Карлос смотрит на меня в замешательстве и опускает ребёнка, которого держал на руках.
— Откройте багажник, там для вас подарки.
Мужчина не отводит взгляда от моего и приближается. Дети радостно визжат и бегут к машине.
— Что с тобой? — спрашивает в шаге от меня.
Пять лет назад.
— Мама, ты знаешь, какая моя любовь к тебе огромная?
Я счастливо улыбаюсь, а Дэвис смотрит на меня широко открытыми глазами, которые я люблю больше всего на свете.
— Хм, давай подумаем... Она такая же большая, как Луна? — спрашиваю я, игриво постукивая пальцем по подбородку, глядя на небо. Сын хлопает себя по лбу маленькой ладошкой, а потом визжит:
— Но луна маленькая, моя любовь огромная, как солнце!
Я смеюсь, широко раскинув руки.
— Иди сюда, любовь моя! Я покажу тебе, как велика любовь мамы к тебе.
Он бежит ко мне, и я поднимаю его в воздух.
— Моя любовь так велика, что её не с чем сравнить.
Мы смеёмся, пока я крепко обнимаю сынишку, целую в лоб и ласкаю его мягкие волосы, позволяя его аромату убаюкивать себя.
— Валентина, — шепчет кто-то, резко возвращая меня к реальности.
«Я не должна думать об этом сейчас, это слишком больно».
Воспоминания затягивают меня в тёмное и страшное место, где боль невыносима.
Обхватив ладонями моё лицо и вглядываясь в глаза, Карлос выглядит обеспокоенным.
— Прости, я... мне не очень хорошо, голова кружится, — импровизируя, вру я.
Он внимательно изучает меня.
— Нет ничего плохого, если ты не любишь детей, — говорит он, проводя большим пальцем по моим губам.
Я очень люблю детей. Я любила своего ребёнка, но кто-то решил отнять у меня всё.
Отстраняюсь от Карлоса, разрывая контакт, и смотрю, как малыши разворачивают свои подарки. Я могу это сделать; делала вещи более болезненные, чем это.
Решительно направляюсь к группе, вздыхаю, а затем приседаю, чтобы стать примерно одного роста с самым маленьким.
— Привет, — говорю я, заставляя себя улыбнуться.
Мальчик бросает на меня невинный взгляд, который я когда-то так любила и улыбается в ответ.
— Ты кто? — спрашивает тоненький голосок.
— Твоя новая подруга. Как тебя зовут?
Ребёнок поднимает взгляд, и в этот момент я понимаю, что Карлос стоит позади меня. Мальчик смотрит на него, как бы спрашивая разрешения.
— Меня зовут Виктор, а тебя? — невинно спрашивает он.
— Меня зовут Валентина, приятно познакомиться с тобой, Виктор. Сколько тебе лет?
Он разворачивает подарок и, обнаружив, что получил игрушечную машинку на радиоуправлении, восклицает:
— Вот это да! Спасибо, Карлос, она классная!
Карлос опускается на колени и обнимает мальчика.
— Будь умницей, иначе в следующий раз никаких подарков. Грасия рассказала, что ты натворил на кухне на прошлой неделе.
Малец посмотрел на него взглядом того, кто хочет сказать: «Да ладно, я никогда не смогу сделать что-то подобное».
Я смотрю на ребёнка — он воплощение силы. Спустя долгое время меня разбирает радостный, почти освобождающий смех.
— Ему всего семь, но он настоящее торнадо, — бормочет Карлос, поворачиваясь ко мне.
Согласно киваю и продолжаю наблюдать, как Виктор разбирается со своей новой игрушкой.
— Пойдём, я хочу показать тебе территорию, — произносит Карлос, вставая и протягивая мне руку.
Без долгих раздумий я принимаю её, почти как якорь, за который нужно держаться.
— Что для тебя значит это место? — спрашиваю я, когда мы заходим внутрь.
— Всё, — отвечает он без колебаний.
Так вот для чего нужны деньги? Для финансирования пансионата? Должна ли я верить этому абсурду, с его слов? Я знаю, кто есть настоящий Карлос Гардоса, и он не тот, в кого сейчас пытается заставить меня поверить. У него нет сердца, он никогда не сможет понять, что значит любить или желать кому-то добра.
— Три года назад место не было таким красивым, но со временем я постарался сделать его уютным, где дети могли бы спокойно расти.
Я с интересом слушаю, пока он показывает мне здание. Здесь есть библиотека, большая игровая комната, кинозал и несколько комнат, похожих на учебные классы. Экскурсия продолжается на втором этаже.
— Остальные в основном спальни. В ближайшем времени я собираюсь увеличить размер здания вдвое, чтобы разместить больше детей, — всем этим Карлос делится со мной с неподдельным энтузиазмом.
— То, что ты сделал, замечательно. Могу спросить, почему ты выбрал… Короче, детей, — неловко говорю я. Потрясённая, я не могу сосредоточиться, как должна. Последняя информация дестабилизировала меня, потому как я сама — кусочек головоломки, которому нет места в общей картине, которую создала о нём.
— Я выбрал детей, потому что они невинны и не должны платить за ошибки взрослых. Хочу подарить им детство, что-то прекрасное, чтобы они помнили, когда вырастут.
Его тон спокоен, но взгляд на долю секунды кажется тоскливым. Карлос пожимает плечами и принимает холодное выражение лица, которое носит всегда.
«Тогда почему заплатил мой ребёнок?»
— Мне нужно кое-что обсудить с Грасией, подожди меня в саду, — внезапно произносит он, оставляя меня у входа и поворачивая назад.
Воспользовавшись минутным одиночеством, я оглядываюсь вокруг и замечаю, с какой заботой и вниманием построен этот пансионат. Не ожидала встретить ничего подобного и никогда бы не подумала, что это дело рук Гардоса.
«Не могу, правда, не могу в это поверить».
Карлос дал понять, что помимо него в этом проекте участвует Касандра и другие люди, личности которых мне необходимо выяснить как можно скорее. Оказавшись в саду, я иду вокруг здания, но, когда дохожу до задней части, замираю. У железной двери стоят два мужчины с «Виллы Фалько». Они так увлечены разговором, что не замечают моего присутствия.
Что они здесь делают? Лучше бы повернуть назад, но любопытство берёт верх.
Я продолжаю оглядываться по сторонам и замечаю вторую грунтовую дорогу, ограждённую ещё одними воротами, за которыми наблюдают несколько камер.
Что за ними может быть? Что бы это ни было, оно должно быть важным, иначе зачем такие предосторожности?
— Ангел.
Подскочив, я вскрикиваю и поворачиваюсь лицом к Карлосу.
«Но разве он не должен был разговаривать с Грасией?»
— Любопытно?
— Я прогуливалась и заметила твоих людей, — отвечаю, подходя к нему.
Он пристально смотрит на меня.
— Ты сегодня какая-то не такая, тебя что-то беспокоит.
Я вскидываю бровь.
— Что-то? Я бы сказала, скорее кто-то. Например, ты.
Неспешно провожу руками по его шее, приблизив лицо на расстояние дыхания от лица Карлоса.
— Я не должен тебя расстраивать в отличие от остальных; ты должна лишь возбуждаться, как только увидишь меня, — насмешливо улыбается он. Затем Карлос снова становится серьёзным и продолжает. — Вместо этого, ты смотришь на меня как-то странно, и я не могу понять почему, — заключает, глядя на мои губы.
Я наклоняю голову в сторону и кокетливо хлопаю ресницами.
— Тебе хорошо известно, какое влияние ты оказываешь на меня. Физическое притяжение между нами неоспоримо. Возможно, однако, ты не понимаешь, что в отличие от женщин, к которым привык, я рассуждаю, наблюдаю и решаю чего хочу.
«Проклятие, о чём я только думала?»
Не должна я быть такой наглой. Эта выходка может поставить под угрозу мои планы.
— Как случилось, что пал ты с небес, утренняя звезда, сын зари?! Попиравший народы сам повержен в прах?! — начинает декламировать Гардоса, впиваясь взглядом в мои глаза.
Потом нежно касается моего лица. Этот контакт, совершенно отличный от того, что было до сих пор, заставляет меня дрожать.
— А говорил ты себе: «Поднимусь в небеса, выше звёзд Божьих вознесу свой трон, воссяду на Горе, где сходятся боги, на дальней Северной горе», — отвечаю я, продолжая стих из Исаии 14:13, который он начал цитировать.
Удивлённый и довольный, Карлос притягивает моё лицо к своему и пылко целует.
— Ты слишком непредсказуема, постоянный сюрприз, и я не знаю, хорошо ли это, — шепчет он между поцелуями.
— А ты слишком методичен.
Услышав это, Карлос отступает, продолжая удерживать моё лицо в своих ладонях, хмурится и наклоняет голову в сторону.
— Методичный? — спрашивает в замешательстве. — Это первый раз, когда кто-то говорит мне такое.
— Всегда бывает первый раз, — отвечаю я, положив свои руки на его ладони.
Он вздыхает и отстраняется от меня.
— Думаю, пора ехать, — говорит, доставая из кармана ключи от машины.
Я следую за ним к Range Rover, и после короткого прощания с Грасией и детьми мы отправляемся в путь.
— Карлос, — окликаю его, когда он сворачивает на главную дорогу.
— Да.
— Спасибо, что привёз меня сюда, — говорю я, глядя на него.
Он не отвечает, но из того немногого, что я узнала о нём, понимаю, что Карлос думает.
Я смотрю на быстротекущий пейзаж и размышляю.
Сегодня я выезжаю и спустя годы возвращаюсь в Майами. Это будет нелегко, но необходимо. Считаю, что собранных на данный момент улик достаточно, чтобы уничтожить империю Карлоса. И всё же тиски в моей груди не дают мне дышать так, как хотелось бы. Мои мысли блуждают, возвращаясь в пансионат к детям. Если Карлос взлетит на воздух, то погибнет и это место. Мне нужно выяснить, как не допустить, чтобы пострадали невинные.
Ещё один момент — моё последнее открытие, которое осталось для меня неясным — что скрывается за теми воротами?
Я поговорю об этом с Джеком, возможно, он поможет мне найти способ всё узнать.
ГЛАВА 10
Валентина
Девятью годами ранее.
Он улыбается мне, его руки нежно ласкают моё лицо, и я позволяю убаюкать себя любовью, которую испытываю к нему.
— Моя принцесса всё ещё хочет спать? — тихо спрашивает он.
Я не отвечаю. Трусь лицом о впадину его шеи и глубоко вдыхаю запах дома. Он мой дом.
Я целую его в шею, а он притягивает меня ближе, заключая в свои объятия.
— Хочу остаться здесь навсегда, — хрипло шепчу я.
— Каждое твоё желание — закон, моя принцесса.
Вытираю слёзы, готовая вернуться в ад. Я осуществила доставку. Как и ожидалось, всё прошло гладко. Поздно вечером получилось встретиться с Джеком. Мы поспорили. Оказалось, имеющихся у меня доказательств недостаточно для уничтожения Карлоса Гардоса. Откуда берётся сырьё, и где находится база для обработки камней? Кто, кроме Карлоса и Касандры, участвует в торговле? Эти вопросы требуют ответов, и хотя на выполнение задания у меня уйдёт больше времени, чем ожидалось, Джек говорит, это единственный способ положить конец этой истории. Мой гнев продолжает молчаливо расти. Каждый раз, когда я вижу Карлоса, мне всё труднее и труднее сдерживаться и не только потому, что я ненавижу его, но и потому, что начала видеть в нём некоторые положительные стороны, и это заставляет меня чувствовать себя ещё хуже.
За воротами порта меня ожидает один из его людей. В машине у мужчины звонит телефон, и я почти уверена, что это Гардоса.
— Sí, señor, — отвечает он звонящему. — Está bien (всё в порядке).
Звонок длится недолго — всего лишь обмен парой фраз.
Я откидываюсь на сиденье и смотрю в окно, пока мы едем по городу. Гавана прекрасна, но есть районы, где трудно поверить, что ты едешь по одному и тому же городу. Они отличаются, как жизнь в аду и раю, в одних богатство и бедность в других — убийственное ощущение. Когда Карлос привёл меня в «Пансион Надежда», я была удивлена. Не ожидала, что в таком, как он, живёт человечность и щедрость. Сама встреча с детьми ранила меня в самое сердце. На мгновение я потеряла контроль. Не могла дышать, изнутри меня поглощала пустота, и как бы я ни противилась, у меня ничего не получалось. Все эти звонкие голоса, задорный смех, невинные лица причиняли мне сильнейшую боль. Неужели это место создал Карлос?
Как эль Дьябло может проявлять любовь к детям?
Машина останавливается, и я понимаю, что мы уже приехали на «Виллу Фалько».
Насколько мне известно, Карлос Гардоса никогда не использует одного и того же курьера дважды. По словам Джека, у меня максимум неделя, прежде чем Гардоса избавится от меня. За это время мне нужно хотя бы выяснить, где находится база. Подозреваю, что пансион имеет какое-то отношение к этому, но не уверена. Однако я убеждена — всё, что находится за теми охраняемыми воротами должно быть очень важным.
Войдя на виллу, я иду в бар, где нахожу Адриана и двух охранников.
— С возвращением, Валентина, — приветствует он, когда двое других садятся за столик со своими напитками.
— Спасибо, Адриан, — сдержанно отвечаю я. Каким бы дружелюбным бармен ни казался, я не могу доверять никому, кто связан с Гардоса. Особенно тем, кто утверждает, что является его другом.
Бармен ставит стакан со льдом на стойку передо мной и наливает янтарную жидкость с резким запахом.
Это немного удивляет. Я прекрасно помню абсолютный запрет, который Карлос налагает на алкоголь по утрам.
— Пей быстро, тебе понадобится, чтобы пережить этот день, — шепчет Адриан, возвращая бутылку на место.
«Замечательно, ещё один паршивый день».
Выпиваю спиртное залпом и возвращаю пустой стакан. Напиток очень сильный.
— Вау, какая бомба, — комментирую я, положив руки на барную стойку, пока тело начинает реагировать на алкоголь.
— Его изобрёл я. Огненная смесь.
— Скажи мне, почему ты решил, что мне необходимо выпить этот жидкий концентрат лавы? Что происходит?
Адриан осматривается и наклоняется ближе.
— Я не знаю, но со вчерашнего вечера у него плохое настроение.
«Что могло случиться в моё отсутствие?»
Услышав приближающиеся тяжёлые шаги, я застываю и оборачиваюсь, осознавая, что вот-вот встречусь с ясным и проницательным взглядом.
Карлос смотрит на меня, и, как и в первый раз, его взгляд распространяет опасность. Он одет в белую рубашку, расстёгнутую достаточно, чтобы обнажить мускулистую грудь и загорелую кожу.
— Мой Ангел вернулся, — говорит он, приближаясь ко мне. Подушечками пальцев поглаживает мой подбородок, а затем ловит его, чтобы поцеловать. В ответ обнимаю его за плечи и прижимаюсь, пока наши тела не сталкиваются.
— Как всё прошло? — шепчет он, прислонившись лбом к моему.
— Отлично. Точно по расписанию.
Процесс доставки выглядел слишком лёгким, на мгновение я даже усомнилась, что это всего лишь тест.
На границе проверки были минимальными, но только со мной. Уверена, таможенники сидят у него на зарплате. От меня потребовалось соблюдать повышенную осторожность единственный раз, когда добралась до неблагонадёжного района, где и оставила посылку.
Мотоцикл, предоставленный Гардоса, оказался быстрым хорошим байком, хотя и не моим.
— Сегодня мы должны отпраздновать, у меня для тебя сюрприз.
«Сюрприз?»
В моей голове начинает звучать сигнал тревоги.
Я внимательно наблюдаю за Карлосом, и создаётся впечатление, что он изо всех сил старается выглядеть естественно.
— Что-то не так? — спрашиваю, успокаивающе поглаживая его руки, пока не дотягиваюсь до его пальцев и не переплетаю их с моими.
Его взгляд темнеет. Что-то не так, и это имеет отношение ко мне.
— Пойдём со мной, я хочу познакомить тебя с Шивой, — говорит он, продолжая держать меня за руку.
Кто такой Шива? Никогда о нём не слышала, и мне это совсем не нравится.
«Чёрт, Джек, в твоей информации полно белых пятен».
Мы выходим в сад, обходим виллу и пересекаем подъездную дорожку, ведущую к постройке, полностью сделанной из стекла. На первый взгляд, выглядит как оранжерея, но окружающие её железные решётки подсказывают, что это строили не только для выращивания растений. Карлос вынимает из кармана брюк ключ и открывает входную дверь. Затем, как только мы оказываемся внутри, закрывает на двойной оборот.
«Это не сулит ничего хорошего».
Внутри похоже на джунгли, растительность впечатляет. В воздухе ощущается определённая влажность, словно находишься в настоящих джунглях, что наводит на размышления.
— Стой здесь смирно, — предупреждает меня Карлос, делая несколько шагов вперёд. — Пока не скажу подойти ближе, не двигайся, — продолжает он, настороженно оглядываясь по сторонам.
— Шива! — Карлос начинает идти и громко звать.
Среди растений что-то движется, листья колышутся, и предстаёт «она» во всей своей величественной и смертоносной торжественности.
«О. Мой. Бог. Я в клетке тигра».
Стою неподвижно. С присущей элегантностью кошка приближается к Карлосу, демонстрируя ошейник, инкрустированный драгоценными камнями.
«Карлос Гардоса держит в саду тигра».
Как вообще такое возможно, чтобы никто из моих информаторов не знал, что у эль Дьабло есть кошка весом не менее 200 фунтов в качестве домашнего питомца?
— Иди ко мне, — шепчет Карлос, и она подчиняется.
Я смотрю, как он ласкает ей шею и обнимает ладонями морду.
Это невероятно.
Похоже, животное очень ценит внимание.
— Ангел, подойди медленно и не смотри ей в глаза.
Нет ни малейшего шанса, что я ослушаюсь. Намерения быть убитой у меня нет.
— Валентина, я не буду повторять — vienes aquí, ahora (иди сюда, сейчас же), — говорит в приказном порядке, поворачиваясь ко мне.
Что он пытается мне сказать? Это ещё одна уловка, чтобы меня запугать? Зачем было приводить меня сюда?
Моё тело начинает движение ещё до того, как я это осознаю. Меня прошибает холодный пот, когда я подхожу ближе, сохраняя с Карлосом зрительный контакт.
«Если я сегодня не умру, ты заплатишь мне и за это».
Карлос берёт меня за руку и заставляет встать рядом с ним на колени.
Его взгляд полон гнева.
Мне пиз*ец.
Должно быть, он что-то обнаружил, но что?
— Шива, сидеть. — отдаёт команду Карлос, а тигр исполняет. — Ты боишься? — спрашивает, поворачиваясь ко мне.
«А кто бы ни боялся?»
Делаю глубокий вдох, думая, что приходилось сталкиваться и с худшим. Если мне на самом деле суждено умереть, растерзанной тигром, это будет означать, что моя жизнь закончилась худшим из возможных способов.
— Я больше удивлена, чем напугана. Скажи, ты всегда сюда приводишь женщин, которых трахаешь?
На его лице дёргаются мышцы, а затем он вздыхает.
— Обычно я привожу сюда лжецов.
— Я никогда не лгала тебе, — решительно отвечаю я.
Карлос резко встаёт, и Шива подражает ему, словно они живут в симбиозе. Я остаюсь на коленях и невольно смотрю на тигрицу, понимая, что уже стала объектом её внимания.
— Она ненавидит лжецов так же сильно, как и я, — говорит он, наклоняясь и шепча что-то Шиве на ухо.
Животное рычит, и я подпрыгиваю, в итоге оказываясь задницей на земле. Тигрица смотрит на меня и медленно приближается. Мысль о том, чтобы стать её едой почти освобождает.
— Вчера днём ты свернула с дороги и почти на час остановилась на 50-й улице к юго-востоку от Майами. Почему, Валентина? — спрашивает он, отодвигая меня.
«Да ладно, неужели он думал, что меня так легко облапошить?
Думай и отвечай, пока не стало слишком поздно».
— Я остановилась в закусочной, чтобы перекусить, — отвечаю я в момент, когда тигр начинает меня обнюхивать. — В этом заведении лучший чизкейк в Майами. Я давно там не была, поэтому воспользовалась возможностью вознаградить себя кусочком.
Карлос наклоняется ко мне и хватает за волосы, приближая моё лицо к своему.
— Какое, бл*дь, отношение имеет чизкейк? Что ты не поняла во фразе «доставить и развернуться без остановки?» Потому что именно это я велел тебе делать, Dios! — грозно гремит он, зло сверкая глазами.
—Ты прав, но я уже много лет не была в Майами и не смогла устоять.
Гардоса усиливает хватку, причиняя боль, и я уверена, он делает это намеренно.
— Плана придерживаются от начала до конца, чёрт возьми.
Тигрица снова рычит, и Карлос протягивает к ней руку.
— Будь умница Шива, иначе ты её напугаешь, — говорит он спокойным и контролируемым голосом, поглаживая зверя. — Теперь иди развлекайся, скоро увидимся.
Когда животное отходит, Гардоса отпускает мои волосы и поворачивается ко мне, обнимая за бёдра.
— Ты не можешь ходить босиком в аду и думать, что не обожжёшься, Ангел.
Я задерживаю дыхание, когда Карлос снова приближается и легко касается моих губ своими.
— Ты понимаешь, что рисковала всё испортить ради чёртова куска торта? Joder (Твою мать).
Он купился, замечательно. «Отличная работа, Джек».
Факт остаётся фактом: моё время всё равно на исходе. Я должна собрать как можно больше информации и передать Джеку, пока правда не вышла наружу.
— Я хочу, чтобы сегодня вечером ты была готова к десяти. Автомобиль отвезёт тебя в клуб.
Чувствуя на своих губах тёплое дыхание, я тяжело сглатываю.
Карлос поднимается и протягивает мне руку, помогая сделать то же самое.
— У тебя выходной, увидимся позже, — говорит он, поворачивая ключ в замке.
Гардоса пропускает меня вперёд и, наконец, выпускает из этой смертельной ловушки. Я ухожу и пытаюсь скрыть дрожь в ногах.
Смотрю на свой мотоцикл. Ключ в замке зажигания, шлем на седле. Он контролирует меня, наложил свои руки и на мой байк. Пока всё хорошо, но долго я не протяну.
ГЛАВА 11
Валентина
Тремя годами ранее
В шоке сижу на кухне и тупо смотрю в гостиную. Мой дом кишит полицейскими. Чужие люди трогают и вторгаются в моё пространство, правда, меня здесь и нет. Я смотрю на залитый кровью ковёр, тела Ричарда и Дэвиса исчезли. Их больше нет.
Внезапно наступает тишина. Кто-то привлёк внимание присутствующих.
В дверном проёме стоит высокий мужчина со светлыми волосами и тёмными глазами. Его взгляд глубокий и в некотором роде успокаивающий.