Другая женщина, повар, если не ошибаюсь, входит в комнату с тележкой, полной всевозможных лакомств.
Карлос выпрямляется, опускает руку мне на шею и контролирует работу женщин. Я бы не хотела оказаться на их месте, не может быть приятно чувствовать, что за тобой постоянно наблюдают.
— Сеньор, мы закончили, — говорит пожилая женщина, отступая на шаг.
— Благодарю вас, Ирма, — вежливо отвечает он.
Женщина улыбается, а затем вместе с другой выходит, закрывая дверь.
Странно, Карлос ведёт себя так вежливо. Я ожидала его обычной отстранённости. Вокруг стола стоят четыре стула, но он предпочитает сесть на тот, что рядом со мной. Мужчина выглядит спокойным, точно тигр перед нападением.
Чтобы прервать молчание, он наливает вино в два бокала и протягивает один мне.
— Я хотел бы поговорить с тобой о том, что произошло с Диего в клубе.
Я внимательно наблюдаю за ним и замечаю, как напряжены мышцы его лица.
— Почему ты не ушла сразу? — спрашивает, положив руки на стол и сжимая их в кулаки.
— Я пыталась и думала, что в любом случае справлюсь с ситуацией.
Карлос хмурится, похоже не соглашаясь.
— Видел, как ты «справилась с ситуацией», — едко комментирует он.
Не знаю, что сказать, он прав.
Карлос потягивает вино, а я пытаюсь сосредоточиться на еде. Гоняю вилкой по тарелке несколько кусочков жареных овощей, понимая, что желудок полностью заблокировало.
— Выпей, это поможет тебе расслабиться.
Беру бокал и делаю большой глоток, очень надеясь, что сработает. Меня сковывает напряжение, и я не понимаю почему. Карлос берёт тарелку с курицей и подаёт сначала мне.
— Почему ты стала драться с Диего?
— Я защищалась, — быстро отвечаю я.
— Я видел, в каком он был состоянии. Ангел, ты не просто «защищалась», и подозреваю, ты это знаешь, — давит он на меня.
Карлос прав. В тот момент гнев внутри меня вырвался наружу, я не могла себя контролировать, мне нужно было разрядиться, и я это сделала.
Он накалывает мясо и откусывает кусочек, но я не могу заставить себя что-либо съесть.
— Где Диего?
— В ожидании своей судьбы.
Не думаю, что Гардоса ради меня удосужится убить его, но и не удивлюсь, если сделает это. В конце концов, Карлос считает меня своей собственностью, и никто не может позволить себе прикасаться к его вещам.
— Скажи мне, Валентина, какое наказание, по-твоему, было бы правильным? Думаю, решить должна ты, — говорит он, указывая на меня вилкой.
— Я? — переспрашиваю удивлённо.
Он кладёт столовые приборы, разворачивается ко мне и наклоняется вперёд, опираясь рукой на спинку моего стула.
— Именно ты будешь определять судьбу Диего за то, что он сделал с тобой.
Чёрт, он совсем не шутит.
Я выпрямляю спину, потому как хочу, чтобы то, что собираюсь сказать, было воспринято со всей серьёзностью.
— Отпусти его, не хочу взваливать это себе на совесть.
Я говорю спокойно, глядя прямо в его глаза. От моего ответа взгляд Карлоса становится растерянным и, потрясённый, он отшатывается.
— Совесть? Он избил тебя и не остановился бы, не вмешайся я. После всего, что Диего с тобой сделал, разве ты не думаешь, что заслуживаешь мести?
Я собираюсь сдержать своё обещание Касандре, и как бы ни была заманчива идея натравить их друг на друга, не стану этого делать.
— Случившегося не изменить, я предпочитаю покончить со всем и двигаться дальше, — продолжаю, накалывая на вилку мясо. Я отрезаю небольшой кусочек и на автомате жую его.
— Как хочешь, — бормочет Карлос, возвращая своё внимание к тарелке.
Обед продолжается в тишине. Время от времени я наблюдаю за ним краем глаза, Гардоса выглядит задумчивым.
— На следующей неделе планируется новая поставка, — начинает он, нарушая тишину. — На этот раз всё будет гораздо сложнее, потому что предстоит наземная транспортировка в Агуас Кларас. Тебе предстоит выступить в роли проводника. Будешь предупреждать, если на пути встретятся проверки. Провинция Ольгин — одна из тех, что я не могу контролировать, поэтому мне и нужна ты.
Отлично, это было бы идеальное время, чтобы забрать груз и подставить людей Карлоса. Мне нужно найти возможность и выбраться отсюда, чтобы предупредить Джека.
— Хорошо, — говорю я, ставя пустой бокал на стол.
— Ты приедешь по указанному адресу, убедишься, что грузовик приехал за тобой, а затем сразу же вернёшься на виллу, — серьёзно продолжает Карлос.
Я киваю под его пристальным взглядом.
Грузовик? Не думаю, что для маленьких драгоценных камней нужно так много места, если только перевозка не связана с чем-то другим.
После обеда мы перемещаемся на диван. Карлос берёт с собой бокалы и бутылку вина. Возможно, я сумею задать несколько вопросов, мне бы очень хотелось узнать содержимое груза.
— Что за груз на этот раз? — начинаю, озвучивая свои мысли.
Он улыбается, качая головой.
— Я как раз задавался вопросом: почему ты ещё не перешла в атаку, — отвечает, опираясь рукой на спинку дивана и не спеша потягивая вино. — Всегда драгоценные камни, Ангел, — решает, наконец, ответить, сардонически улыбаясь.
Располагаюсь поудобнее напротив него с одной целью: узнать больше.
— Почему ты выбрал именно камни?
Карлос тоже меняет положение — сгибает ногу, упираясь ею в диван, а голову подпирает рукой, которая лежит на спинке, затем внимательно рассматривает меня.
Карлос явно решает, стоит ли говорить со мной об этом.
— Если у тебя есть правильные знания и умеешь использовать в жизни свой мозг, ты можешь всего добиться. Скажем так: мои аналитические способности в сочетании с определённой любовью к риску помогли мне достичь своих целей, — с гордостью объясняет он.
Этого недостаточно, я хочу знать, откуда берутся камни.
— На Кубе нет шахт, — говорю я, доказывая ему, что не совсем невежа.
— В мире полно шахт, нужно только найти правильную, — отвечает, положив руку мне на ногу. — И ты умираешь от желания узнать, какая именно, — шепчет он, пока его рука движется вверх по моему бедру.
— Извини, это просто любопытство. Невероятно интересно иметь дело с человеком, который сумел построить настоящую империю, не бросаясь в глаза.
Он дотягивается до моей руки и проводит пальцами по ней до основания шеи.
— Когда-то я был на твоём месте, — говорит, щекоча мою шею.
Я вздрагиваю.
— Ты тоже был курьером?
Карлос кивает и придвигается ещё ближе, я чувствую его дыхание на своём лице.
Он и мотоцикл — я должна была понять, что эти двое связаны контрабандой. Единственный раз, когда мы с Карлосом мчались вместе, я обратила внимание на его ловкость. Определённые навыки не развиваются из простого увлечения.
— Как тебе удалось превратиться из пешки в короля?
Он смотрит на меня, а затем целует мою шею, и я задерживаю дыхание, пока он ведёт дорожку из поцелуев к уху.
— Я только что сказал тебе, что смог воспользоваться правильными возможностями.
— Не задавай вопросов, и тебе не будут лгать, — цитирую, вспоминая строчку из книги.
— Именно.
Он кладёт руки на мою рубашку, чтобы поднять её, и я напрягаюсь.
— Карлос.
Он продолжает поднимать рубашку и, сняв, бросает на пол.
— Расслабься, я просто хочу поиграть. Despacito (Потихоньку, медленно).
Он не знает, что значит «медленно». Я — сплошная боль, и для восстановления мне точно не нужны его игры.
— Ложись, — приказывает он.
Я подчиняюсь. Карлос очень спокойно снимает с меня брюки, затем встаёт и отходит назад, оглядывая меня с головы до ног.
Его взгляд путешествует по моему телу, задерживаясь на животе. Я инстинктивно поднимаю голову и замечаю гематому, которая рассасывается у рёбер.
— Оставайся на месте, я сейчас приду, — говорит он, удаляясь.
Что он задумал?
Вскоре Карлос возвращается с деревянной коробкой в руках и опускается на колени рядом со мной.
Когда он открывает коробку, мои глаза расширяются при виде такого количества разноцветных драгоценных камней.
— Твоё тело идеально, я просто хочу придать ему большую ценность.
Я молчу; Карлос берёт в руки камень, самодовольно любуется им, а затем опускает мне на пупок.
— Это танзанит, — говорит, очерчивая круг вокруг пупка.
Я смотрю на грубо огранённый камень, он шероховатый, а при попадании на него света излучает глубокий тёмно-фиолетовый цвет.
Руки Карлоса скользят между диваном и моей спиной, он целует мой живот, освобождая от лифчика и роняя тот на пол.
Затем начинает посасывать мои соски, пока те не набухают.
Удовлетворённый, он возвращает своё внимание к шкатулке, из которой достаёт ещё один камень — на этот раз тёмно-зелёного цвета — и кладёт его в ложбинку груди.
— Теперь очередь нефрита.
Карлос нежно проводит пальцами вдоль живота, пока не достигает края трусиков и медленно проводит по верхнему контуру, заставляя меня дёргаться от предвкушения.
— Despacito, Ангел, — шепчет глубоким голосом.
Его руки скользят по моим ногам, забирая с собой ту немногую ткань, что прикрывала меня, и, достигнув лодыжек, оставляют меня полностью обнажённой. Затем Карлос проделывает обратный путь, целуя и покусывая мои ноги, пока не достигает лона, обдавая его горячим дыханием, которое меня воспламеняет.
— Посмотрим, как сделать тебя ещё более драгоценной, — говорит, оставляя меня, чтобы вернуться к исследованию в шкатулке, из которой он извлекает безошибочно узнаваемый камень.
— Это бриллиант! — восклицаю удивлённо.
Он улыбается и украшает им лобковую кость.
Этот мужчина безумный.
— Теперь давай сыграем в игру. Что бы я с тобой ни сделал, ты не должна уронить камни. — Он поднимается и ставит коробку на журнальный столик. — Если ни один из них не упадёт, я отвечу на три вопроса, — продолжает он.
«Ох, дерьмо».
Я должна выдержать любой ценой, наконец-то у меня появился шанс, которого я так долго ждала.
— Хорошо, — отвечаю убеждённо.
Карлос расстёгивает и снимает рубашку, избавляется от брюк. Он самодовольно смотрит на меня, уперевшись руками в бёдра.
— Ты идеальна, — удовлетворённо комментирует он.
Через мгновение он снимает боксеры и подходит ближе.
— Посмотрим, сможешь ли ты контролировать это.
Карлос опускается на меня, его руки пробираются между диваном и моим телом, обхватывая ягодицы, при этом он надавливает ногой, раздвигая мои бёдра.
Его лицо совсем близко… он касается губами моих в медленной, чувственной пытке.
— Ты вкусно пахнешь, — шепчет, заставляя меня дрожать.
Мои ладони пробегают лёгкими касаниями по его спине, и пальцы, почти ведомые не принадлежащей мне волей, ласкают его шрамы, словно желая смягчить причинённое страдание.
Стараясь не причинить мне боль, Карлос не прижимается своим телом к моему.
Он поднимает своё бедро, надавливая им на лоно, отчего камень на лобке двигается, и я молюсь, чтобы он не упал.
Рукой мне сжимает грудь, но не так, как раньше, а нежно. Ласкает подушечками пальцев сосок, и это приятно.
— Ты возбуждена.
Он прав, и я смирилась с этой мыслью. Тело больше не следует моим командам, и это разрушительно — знать, что именно мужчина, которого ненавижу, доставляет мне удовольствие.
За это мне гореть в аду, но придёт конец всему, и ни меня, ни Карлоса больше не будет.
Карлос склоняет голову и начинает лизать сосок.
Это слишком хорошо… Боже, убей меня сейчас же.
Его губы переходят к шее, затем к подбородку, достигают рта. Большим пальцем он продолжает поглаживать мой сосок.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, — говорит между поцелуями. — Смотри на меня и прикасайся к себе.
Карлос берёт мою руку и направляет её на клитор, продолжая жадно целовать. Он направляет мои пальцы, надавливая, пока не проникает внутрь.
— Вот так, — приговаривает, снова нажимая. Два пальца внутри меня; «наши» пальцы медленно двигаются вместе. Затем он вынимает их, поднимает мою ногу и погружается одним сильным движением, задыхаясь от удовольствия.
Я чувствую, как камни двигаются, но ни один из них ещё не покинул моё тело.
— Ты понимаешь, что если бы я захотел, они упали бы в одно мгновение? — спрашивает, заставая меня врасплох. Карлос словно прочитал мои мысли, и я смотрю в его глаза, пока он медленно движется во мне.
— Ты хочешь, чтобы выиграла я?
Пожав плечами, с решительным выражением лица он целует мою ногу.
— Я не знаю, мне ещё предстоит решить.
Его глаза горят, пока пожирает меня взглядом. А когда он снова входит в меня, по всему телу пробегает дрожь наслаждения.
— Карлос, — шепчу, задыхаясь и положив руки ему на плечи.
Между нами существует странная энергия, подобная той, что высвобождается при столкновении двух планет.
Он продолжает смотреть в мои глаза, погружаясь глубже, затем отпускает мою ногу и передвигается, но не придавливая меня. Его выпады плавные и глубокие. Я чувствую кожей жар его тела и, не осознавая этого, прикасаюсь к нему повсюду.
— Ты стала одной из моих жемчужин, — шепчет он, прижимаясь своим лбом к моему.
Глаза в глаза, пустота наполняется хаосом, как непрерывные взрывы, которые следуют друг за другом бесконечно, пока всё не затихает, и остаются только вздохи двух людей, которые только что достигли вершины наслаждения и сделали это вместе.
Карлос целует меня в шею, а затем прячет там своё задыхающееся лицо.
С досадой смотрю на потолок и думаю, что ниже падать уже некуда. Каждый раз одна и та же история. На данный момент я не думаю об этом слишком много, но именно после секса с ним испытываю угрызения, и внутри всё сворачивается, возвращая меня к реальности.
Я не только занимаюсь сексом с человеком, который разрушил мою жизнь, но и испытываю при этом удовольствие.
Его рот ищет мой, целуя и покусывая губы.
— Давай проверим, выиграла ли ты, — говорит он, наблюдая за мной.
Первый камень опустился под грудь, но до сих пор лежит на теле. Тот, что в пупке, не сдвинулся ни на миллиметр, и даже бриллиант, покоящийся на лобковой кости, остался на месте.
— Я выиграла! — удивлённо восклицаю.
Карлос встаёт, берёт камни, убирает их обратно в шкатулку, а затем поворачивается ко мне.
— Три вопроса — давай!
Я сажусь, скрестив ноги, и думаю, с чего начать. Если сразу спросить, где шахта, он что-нибудь заподозрит. Эту карту нужно разыграть в последнюю очередь. Возможно, я могу потратить вопрос, чтобы узнать побольше о нём, и не вызывать подозрений.
— Почему бы тебе не начать с рассказа истории этих шрамов, — заявляю я, надеясь, что осмелилась не слишком на многое.
Мне и правда очень любопытно узнать.
Карлос вздыхает и садится рядом со мной. Он сводит руки вместе и опирается локтями на колени.
— Я рос в учреждении, правила которого мне «не нравились». Некоторое время я обходился нравоучениями, но однажды неожиданно для всех появился новый директор. С тех пор в течение многих лет каждый раз, когда я бунтовал, меня наказывали гораздо строже, чем раньше.
Взгляд Карлоса выглядит потерянным. Я наблюдаю, как мужчина сжимает кулаки. Белеют суставы, каменеют мышцы на лице.
Его избивали.
Он был всего лишь ребёнком, как они могли сотворить такое? Всё, через что ему пришлось пройти, оказало бы разрушительное влияние на жизнь любого человека. Теперь я могу объяснить многое в его поведении.
Я льну к нему, обнимаю и кладу голову ему на плечо.
— Задавай следующий вопрос, — приказывает он, будто внезапно проснувшись.
— Откуда берутся драгоценные камни? — решаю сразу перейти к делу.
— В основном из Могока, Мьянма, но у нас есть и другие страны, которые поставляют нам необработанное сырьё.
Итак, обработка происходит здесь. У меня остался только один вопрос, и я не могу ошибиться, потому как другого шанса не будет.
— Мастерская находится в «Пансионате Надежда», не так ли?
— Если по какой-то странной причине ты решила возможным заполучить в свои руки то, что принадлежит мне… Ты ошибаешься, — произносит он, яростно обращаясь ко мне. — Ты можешь знать: где, откуда приходят и куда попадают, но не вздумай вбивать себе в голову никаких идей. Никто не может и не должен со мной связываться, — угрожающе предупреждает он.
— Мне не нужно то, что принадлежит тебе. Это простое любопытство, — отвечаю, пытаясь погасить огонь.
Карлос встаёт и берёт коробку в руки.
— Я собираюсь принять душ, когда закончу, можешь сходить и ты.
Смотрю, как он удаляется огромными шагами. Мне очень нужно поговорить с Джеком как можно скорее. В пансионате есть дети, ему нужно вызвать подкрепление. Команды из пяти человек совсем недостаточно. Я серьёзно волнуюсь. Не знаю, как Джек сможет гарантировать мне, что дети будут перевезены до операции. Но ему придётся это сделать.
Карлос
Двадцать девять лет тому назад
Слишком темно, я ничего не вижу. Мне холодно, почему я совсем голый?
Зубы стучат друг о друга, я не могу их остановить, и мне страшно. Почему я здесь? Мама сказала, что я должен приносить пользу и велела мне следовать за мужчиной, который приходил к нам сегодня днём. Он дал ей немного денег, а затем потащил меня за руку к своей машине. Потом он дал мне попить воды, после чего я почувствовал головокружение и сильную сонливость.
Мне холодно. Мне ещё никогда не было так холодно.
Дверь открывается, я поднимаю голову и вижу мужчину, который забрал меня из дома. В одной руке он держит верёвку, в другой — спортивную сумку.
— Пришло время сделать из тебя мужчину, Карлос, — мерзким тоном говорит он.
Я не хочу становиться мужчиной, мне всего восемь лет.
Я опускаю голову и съёживаюсь, чувствуя, как он приближается ко мне. Впервые мне по-настоящему страшно.
Бью кулаком по стене; звук удара заглушает струя воды. Я не должен был вспоминать, как мне пришло в голову говорить с ней об этом?
Зачем?
Я наклоняю голову вперёд. Ледяная вода продолжает бить по коже, омывая тело, забирая с собой воспоминания и эмоции. Я — Карлос Гардоса. Я сильный, меня не тревожит страх.
Мантры не работают, я продолжаю думать о той тёмной комнате. Не могу стереть боль, я всё ещё ощущаю её. Прошло много времени с тех пор, как я так себя чувствовал. В этом виновата эта чёртова женщина, она не должна была спрашивать, а я не должен был отвечать.
ГЛАВА 16
Карлос
Вздыхая, провожу рукой по лицу.
«Что мне теперь делать?»
Я впустил её в свою жизнь, показал свой мир. Повернуть назад уже не смогу.
С одной стороны, ощущаю себя преданным, с другой — растерянным.
Внутри этой женщины яд, а я ничего не могу поделать. Она замкнута, всегда пытается контролировать себя, но её красивые зелёные глаза говорят со мной. И когда я смотрю в них, то вижу себя давнего, и что-то истинное, глубокое, что заставляет меня чувствовать себя спокойно.
«Бля, она вы*бала мне мозг».
Я швыряю стаканом с ромом в стену и кричу.
— Mierda (Дерьмо)!
Я должен принять решение: подвергать её пыткам или нет?
Какой вариант будет наиболее полезен для того, чтобы заставить её рассказать мне всё?
Правда, что-то не вписывается, словно в этой истории не хватает кусочка головоломки.
Почему я? Почему она готова на всё? Когда Валентина впервые вошла на «Виллу Фалько», я знал, что она не та, за кого себя выдаёт. Но мне приспичило рискнуть, чтобы понять её намерения. Я лгал всем, даже Касандре, заверял, что всё в порядке, но это было не так.
Что заставило эту женщину захотеть стать частью моей жизни?
Мне нужны ответы, и она должна дать их мне, я требую.
Нужно загнать её в угол, я попробую по-хорошему и посмотрю, что получится.
На телефон приходит сообщение от Виктора, начальника службы безопасности.
«Она вышла из своей комнаты и сейчас в баре».
Сжимаю челюсти и глубоко вдыхаю.
Спокойствие. Контролируй себя. Не психуй.
Мантра, похоже, работает. Надеюсь, я смогу продержаться достаточно долго.
Я провёл ночь, придумывая для неё тысячу разных пыток, злость играет со мной злую шутку. Правда, теперь я стал лучше, больше не злюсь на мир, теперь он принадлежит мне.
Даже если она пытается всё испортить, я ей не позволю.
«Нет, чёрт возьми».
Ещё не родился тот, кто может меня нае*ать.
Валентина
С тех пор как узнала о новой доставке, я не могу сомкнуть глаз. Я всё перепробовала, чтобы связаться с Джеком, но выбраться отсюда не получается. Времени больше нет, и я не могу дальше позволить себе осторожничать.
— Джек, — шепчу я по телефону из своей комнаты.
— Почему ты звонишь мне оттуда, ты с ума сошла? — спрашивает встревоженно.
— Наш шанс. На этот раз это что-то действительно большое. Они собираются использовать грузовик, а я буду проводником, — говорю, оглядываясь по сторонам.
Я подхожу к окну и смотрю на двор, Карлос ещё не вернулся.
— Когда?
— Через шесть дней.
— Наконец-то! Я уже на Кубе, организовать команду будет несложно. Скажи мне, где?
— Агуас Кларас, но адреса я не знаю.
Джек ругается, потом я слышу его вздох.
— Джек. Ты можешь делать всё, что хочешь, но у меня есть две просьбы, в которых ты не сможешь отказать.
— Какие?
— «Пансионат Надежда», пожалуйста, не допусти, чтобы с детьми что-то случилось.
— Хорошо. А другая просьба?
Я крепко сжимаю занавеску в руках.
— Никто не должен вставать между мной и Карлосом Гардоса.
— Я не понимаю, — смущённо комментирует он.
— Джек, неужели ты думаешь, что я терпела его всё это время, чтобы оставить в живых? — Воспользовавшись его молчанием, я продолжаю: — Я решила умереть и утащить его с собой. Его империя будет разрушена навсегда, а я, наконец, смогу присоединиться к мужу и сыну. Ты просто должен мне пообещать, что найдёшь жильё для детей.
— Ты ведь не серьёзно! — восклицает он, повышая голос.
— Я серьёзна, как никогда. Именно это я решила в тот самый момент, когда узнала имя человека, уничтожившего мою семью. Я ждала смерти три года, и ты даже представить себе не можешь, насколько медленной и бесконечной была эта агония.
— Господи, подумай, ты не можешь этого сделать! Ричард бы этого не хотел, — протестует он более низким тоном.
На заднем плане слышны голоса, должно быть, Джек находится в людном месте.
— Ни Ричард, ни Дэвис не хотели умирать, кто-то другой решил за них, и этот кто-то должен умереть от моей руки.
Джек не может понять, что значит видеть, как твоя жизнь растворяется в воздухе. Мой сын ни в чём не виноват, у него не было времени повидать мир, но кто-то решил, что он этого не заслуживает.
— Хорошо, я обещаю тебе, дети будут в безопасности и... Согласен и в другом вопросе. Мы вмешаемся при доставке, а когда умереть Гардоса, решать тебе, — заключает он.
— Прощай, Джек.
Я заканчиваю разговор и постукиваю телефоном по подбородку, наблюдая, как открываются ворота. На подъездную дорожку въезжает машина Карлоса.
«Какой момент будет лучшим, чтобы положить конец всему?»
Думать необходимо быстро и успеть расставить ловушку, из которой невозможно выйти.
Я кладу телефон на прикроватную тумбочку. И поспешно выхожу из своей комнаты, намереваясь довести этот фарс до окончания сведения счётов. Пересекаю холл, сворачиваю налево в сторону бара, который в этот час совершенно безлюден. Я захожу за барную стойку и беру в холодильнике безалкогольный напиток.
Слышу, как открывается дверь. Голос Карлоса предупреждает одного из своих людей, чтобы тот внимательно следил за грузом.
— Карлос, — окликаю его, чтобы он знал, где я.
Перед входом в зал появляется его внушительное тело, и своим взглядом Карлос сразу приковывает мой. От этого внутри меня завязывается узел, который невозможно развязать.
— Как дела?
— Отлично.
Я наблюдаю, как приближается Карлос. От мужчины исходит настолько сильное напряжение, что его можно почти потрогать.
Карлос продолжает жёстко на меня смотреть, опустив руки на стойку.
— Мне нужно поговорить с тобой. Пойдём в мой кабинет.
Ужас пробегает по моим венам, учащая пульс.
Я следую за ним, не говоря ни слова.
Когда переступаю порог, он кладёт руку на основание моей спины, подталкивая внутрь.
— Садись, — приказывает резко.
Что происходит?
В состоянии боевой готовности я подчиняюсь. Гардоса наклоняется над столом и берёт лежащую на нём папку. Я узнаю её, это мой файл.
— Я просил тебя рассказать мне правду, прежде чем узнаю сам, — жёстко начинает он.
Мой желудок скручивается, когда Гардоса открывает папку. Сглатываю, пока он достаёт лист бумаги и поворачивает его ко мне.
На нём фотография: я с учениками из моего класса.
Закрываю глаза и глубоко вздыхаю.
Момент настал.
Когда я снова поднимаю взгляд на Карлоса, он выжидает, упираясь руками в бёдра.
Я смотрю на него, и моё сердце замирает.
«Я труп».
— Как получилось, что учительница иностранных языков вдруг перевернула свою жизнь и превратилась в мелкую воровку? — спрашивает меня. На его лице заметно дёргаются мышцы.
Вижу, как в нём пылает гнев, сияя огненной аурой.
«Пришло время покончить с этим раз и навсегда».
— Как тебе это удалось? — отвечаю вопросом, хотя уже знаю ответ.
Прикрытие не могло продержаться вечно, особенно с таким, как он.
— Это ты облегчила работу. Я послал человека разузнать о Валентине Харпер, но ты сама попалась, неожиданно остановившись в закусочной в Майами, — заявляет он угрожающе.
Карлос нависает надо мной, упираясь руками в подлокотники моего кресла.
— Ahora dime (Так, скажи мне), Дженнифер Блейн, какого хрена ты делаешь здесь, и что тебе нужно от меня? — орёт он, заставляя меня вздрогнуть.
С этого момента бессмысленно притворяться, Гардоса не поверит ни одному из придуманных вариантов.
Я кладу руку ему на грудь и толкаю, вставая. В удивлении, Карлос отступает и наблюдает, как я обхожу стол.
Если я правильно помню, его пистолет прикреплён под средним ящиком. Карлос столько раз трахнул меня на столе, что не вспомнить, но сейчас это сыграет мне на руку. Я сажусь в его кресло, и сердце пускается в бешеный галоп.
— Ты помнишь, что сделал 21 июля три года назад? — спрашиваю, выпрямляя спину. У меня пересохло во рту, а в животе продолжает нарастать напряжение.
— Ты мне скажи. Раз уж, похоже, знаешь, — огрызается, оставаясь на расстоянии.
Я наклоняюсь вперёд, стараясь, чтобы Гардоса не засёк.
— Ты разрушил мою жизнь, — обвиняю я, медленно доставая оружие и зажимая его между ног.
Он хмурится в замешательстве.
— Твоя жизнь? Я?
— Ты даже не знал о моём существовании, но посчитал своим долгом отобрать у меня всё! — восклицаю на грани отчаяния.
— Я не люблю загадки, говори прямо! — раздражённо заявляет он, хлопая руками по столу.
Очень медленно, чтобы Гардоса ничего не заподозрил, я снимаю с предохранителя.
— Карлос Гардоса любит детей, и всё же он не раздумывал дважды, когда дело дошло до убийства моего сына, — выплёвываю с презрением.
«Монстр, ты должен умереть».
Он выпучил глаза и словно ошпаренный, сделал шаг назад.
— Я не убиваю, не говоря уже о детях. — При этом выглядит расстроенным, но я знаю — он лжёт. Я знаю правду.
— Я тоже должна была умереть вместе с мужем и сыном, но решила выйти из дома, чтобы купить вино, и к моему возвращению я потеряла всё! — кричу я, разрывая горло.
— О чём ты, бл*дь, говоришь? Я никого не убивал! — протестует он, крича в свою очередь.
— Не ври, гад. Мой муж расследовал твои махинации, он был отличным прокурором, и ты знал, что он сумеет закрыть тебя.
Карлос пытается приблизиться, но пистолет, который я направляю на него немедленно заставляет его отступить.
— Оставайся на месте.
Карлос наклоняет голову на бок и смотрит на меня.
— Зачем ты здесь, Дженнифер?
— Я жду этого дня уже три года, — отвечаю, поглаживая спусковой крючок. — Я тренировалась, жила как преступник, научилась сосуществовать со всем этим дерьмом с одной целью — убить тебя.
Карлос не выглядит испуганным, просто выдерживает мой взгляд.
— Ты потратила три года на разработку плана, как убить меня? — спрашивает задумчиво, потирая подбородок. — Удивительно, — продолжает, покусывая нижнюю губу. — Очень жаль, что ты потратила столько сил, ненавидя не того человека. Потому что не я убил твою семью. Повторюсь: я бы никогда не сделал ничего подобного.
— Да ладно, Карлос, — горько смеюсь я, — ни один виновный не признается, зная, что если сделает это, то подпишет себе смертный приговор.
В ответ Гардоса садится, устраиваясь поудобнее.
— Я могу быть виновен во многих преступлениях, но не в этом, — решительно заявляет он. — Садись, Дженнифер, давай поговорим, — продолжает, указывая на стул рядом.
Как ему удаётся держать себя в руках даже в такой ситуации? Я ожидала мольбы, реакции страха, но не этого.