Элигор наблюдал заход звезды, поджидая барона Фарайи. В свете Алголя Ахерон превратился в мерцающую, вьющуюся через город красную змею. Элигор опустил взгляд на кирпичи парапета купола, на котором сидел, и увидел, как глаза нескольких душ, замурованных в стене, тоже таращатся вверх; ржавый свет колюче отражался от их стеклянных поверхностей. О чем они думали?
Сверху донесся шум крыльев. Пролетел летучий страж. Эта служба — малая часть того, что Саргатан понимал под повышенной готовностью. Элигор повернул голову к громадному куполу дворца. Через равные промежутки в стене горели жаровни-светильники, напоминавшие пылающую корону, иногда окружавшую голову Саргатана. Сейчас, в лучах Алголя, свет их был тускл.
Барон опаздывал; в последнее время это случалось все чаще, и Элигор подумывал, не надоело ли Фарайи рассказывать о своих путешествиях. Сам он с нетерпением ждал этих встреч и жалел бы, если бы пришлось их прекратить. Кроме того, что Фарайи оказался интересным рассказчиком, умевшим увлечь слушателя, сама личность его вызывала интерес. О его мастерстве владения оружием ходили легенды. Благодаря боевому опыту барона Саргатан поручил ему создание особого ударного отряда из отборных легионеров. О боевых подвигах барона, впрочем, лучше было узнавать от других — сам он о них распространяться не любил, и это еще более повышало его в глазах Элигора. И не только его одного.
Элигор крепче сжал пергаментные листы и костяное перо, как будто боясь, что с ними тоже придется распрощаться, как и с рассказами Фарайи.
Сегодняшняя встреча могла оказаться тем более интересной, что они встречались впервые после провозглашения Саргатаном своего знаменательного решения. Конечно, интересно было узнать мнение барона вне стесняющей обстановки двора. Хотя о своих чувствах и мнениях Фарайи распространялся менее охотно, чем о пережитом в путешествиях.
|
|
Алголь уже исчезал за горизонтом, когда Элигор услышал наконец легкие шаги барона. Фарайи появился при черном мече из хребта абиссали, в новой форме своего ударного отряда. Его торс закрывала броня из закаленной черненой кости, отделанная обсидианом и агатом. За ее узкими щелями дышало пламя. Весьма внушительная броня, хотя и несколько легче той, что носили его воины.
— Извини за опоздание, Элигор. Задержался с отрядом. Не замечаю, как время летит.
— Твой отряд — самый обученный во всех армиях Ада. И только благодаря стараниями его командира.
— Спасибо. Особо ценный комплимент, если учесть, что слышу его от капитана Летучей гвардии.
Элигор улыбнулся. Да, и его летуны подготовлены отлично. Предназначены они, разумеется, для других целей. Но если преимущество летучих гвардейцев — скорость, оперативность, то отряд Фарайи — тяжкий молот, ударный кулак на поле боя. Элигор прищурился:
— У тебя на груди копоть, барон. Ты не ранен?
Фарайи скосился на пятно.
— Не моя. Один из бойцов… немного перевозбудился. Пришлось… слегка успокоить. — Фарайи отстегнул меч, присел на краешек парапета, проводил взглядом последние лучи Алголя. — Государь наш взвалил на себя и на нас тяжкую ношу.
— Мы на пороге больших изменений, — живо отозвался Элигор. — А всякое начинание связано с трудностями.
Фарайи опустил взгляд под ноги.
|
|
— Боюсь, Элигор, он не вполне представляет, что может из этого выйти.
— Нет-нет, уверяю тебя, барон, он точно знает, чего хочет и с чем столкнется. Государство никогда не было сильнее, чем сейчас. Я наблюдал, насколько серьезно он размышлял в течение нескольких дней. Он уверен в успехе.
Фарайи вздохнул:
— Он уверен в том, что более не в состоянии терпеть этого места и своего в нем положения. И это напоминает мне кое о чем другом.
— Но не можешь же ты сравнить…
— Почему? Наш государь активно поддерживал Люцифера. И тот тоже твердо верил в успех.
Элигор отложил пергамент и перо.
— Да, мы все поверили Люциферу, — не колеблясь, признал он. — Но посмотри вокруг, Фарайи. Мы все здесь — узники. Узники огня и плоти, узники боли.
— Такие же, как и души. Но кроме того, мы еще и тюремщики. И так — провести вечность?
— Не знаю, — мрачно проронил Фарайи. — Чем доводы Саргатана весомее доводов Люцифера?
— Барон, я думал, что знаю тебя лучше.
— Ох, насмотрелся я на Вышних.
— Но ведь и Ад повидал, так?
Фарайи мрачно уставился на Элигора:
— Больше чем повидал. — Он выдохнул несколько искр и закрыл глаза. — Извини, друг. Я очень устал. И не хочу врать, что лишен сомнений. Я всегда сомневаюсь. Однако уверен, что государь наш Саргатан знает что делает.
Элигор с облегчением вздохнул и взялся за блокнот, но Фарайи поднял с парапета меч и встал.
— Прости, Элигор, давай отложим беседу. Очень был хлопотный день. Может быть, завтра?
— Конечно, — поспешно согласился Элигор и, стараясь скрыть разочарование, отвернулся к городу. Когда он снова повернулся к Фарайи, тот уже исчез.