- Вась, - опять спросила она, - а Люкин был женат?
- Соседи говорили, что он закоренелый холостяк.
- Ну надо же!
"Может быть, Роману нужно проникнуть в эту квартиру? - тотчас же придумала "детектив" Софья. - Только зачем?" На этот вопрос у нее не было ответа. Однако все случившееся ее сильно разволновало. "Что, если это Роман зашел в женский туалет и стукнул меня? - внезапно подумала она. - Может быть, он меня ненавидит и с разводом терпел до последнего, а сейчас не выдержал - и по башке? Но зачем он тогда смотрел в бинокль на окна того дома? Дома, где только что произошло два убийства подряд?"
Когда она возвратилась на свое рабочее место, мобильный Дымова снова загудел. Софья хотела его выключить, но не смогла себя пересилить и все-таки ответила.
- Это Зимодаскина, - мрачно сообщила трубка. - Я согласна на все.
- Ну? - довольно надменно спросила Софья.
- Готовлю для Лео фальшивку. Отщелкала целую пленку мятой цветной бумаги, сейчас поеду отпечатывать и придумывать названия для каждого кадра. Снимки введу в компьютер и скажу ему, что почти закончила новый грандиозный проект.
- Ладно, - смилостивилась Софья. - Операцию назначаем на завтрашнюю ночь. - Сделайте так, чтобы он полез за фотографиями именно завтра ночью. Скажите, что послезавтра утром сдаете компьютер в мастерскую или еще что-нибудь...
- Угу, - ответила Ардочка, у которой, судя по всему, было похоронное настроение.
- Я вам сама перезвоню, - пообещала Софья.
Ей хотелось поглядеть на себя в зеркало, но идти в туалет было страшно, поэтому она ограничилась пудреницей. "А сегодня еще Суданский! - подумала она с некоторым трепетом. - Теперь, когда он знает меня в лицо, охранять его будет еще сложнее". Поджигать ей больше никого не хотелось, поэтому следовало придумать какое-то новое средство защиты от потенциальных врагов Суданского. Хорошо, если враг действительно Лидия. А если нет?
Поисками подходящего оружия она занялась уже дома. Наспех приготовив себе ужин, Софья поглощала пищу, в то время как ее пытливый взор перескакивал с предмета на предмет. Может быть, взять с собой деревянный молоток, которым отбивают мясо? Нет, во-первых, это слишком громоздко, а во-вторых, сильный противник запросто отберет молоток и даст им тебе же по лбу. Нет-нет, нужно что-то такое, что выведет из строя любого негодяя. Пожалуй, лучше всего брызгать в глаза и в нос какой-нибудь дрянью. Дело осложнялось тем, что в доме не было никакой особой дряни.
Потом Софья вспомнила про специи и приправы, нашла пакетик красного молотого перца чили и поздравила себя с победой. Размешала перец с водкой, налила в небольшой флакон из-под болгарской туалетной воды, который валялся у нее в ящике с незапамятных времен, и взболтала. Ну-ка, пусть поберегутся враги Суданского, кем бы они ни были!
***
В назначенный срок она сидела в машине возле знакомого подъезда, и тут ей в голову внезапно пришла пренеприятная мысль. Что, если Суданский ушел куда-нибудь еще до того, как она появилась? Впрочем, если он договорился с Дымовым об охране, то не мог так поступить. Он бы предупредил! То есть позвонил бы Дымову на мобильный. Однако звонка никакого не было. Софья стала считать этажи и с тревогой обнаружила, что окна объекта темные. Этого только не хватало!
Минут пятнадцать она еще надеялась, через полчаса пала духом, а через сорок пять минут решила пойти и позвонить в дверь. Ей хотелось точно знать, выполняет она работу или просто теряет время. Впрочем, она была почти уверена, что Суданского дома нет. Чего ему сидеть в темноте? И только нажав на кнопку звонка, сообразила, что хозяин квартиры мог при выключенном свете смотреть телевизор или валяться в постели с женщиной. С той же Лидией, например. "Надеюсь, она уже соскребла с себя следы пожара", - злорадно подумала Софья.
В этот момент дверь квартиры Суданского совершенно внезапно распахнулась, из нее
высунулась рука, которая схватила Софью за запястье и, дернув, втянула ее внутрь. Тут же дверь захлопнулась, и, не успев пискнуть, Софья оказалась в чужом коридоре в, полной темноте. От испуга и неожиданности она собралась завизжать. В ее голове молнией мелькнула мысль о флакончике, начиненном перечной жижей, но достать его она не успела. Кто-то тесно прижал ее к себе и закрыл рот поцелуем.
Во рту у Софьи было много воздуха, который она вобрала в себя, собираясь позвать на помощь. Столько, что хватило бы, пожалуй, на целый воздушный шарик. Когда неизвестный прижался к ней губами, ей ничего не оставалось, как только выдохнуть этот воздух ему прямо в рот. Она сказала: "Пуф!" - и выдохнула. Мужчина оторвался от нее и тихо засмеялся. От этого зловещего смеха у нее встали дыбом и волосы, и мех на шубе.
И вот тогда Софья завизжала. Ее визг был жалок и слаб. Так мог бы визжать полудохлый поросенок, накрытый подушкой. Страх задушил в ней все остальные инстинкты, и она даже не могла сопротивляться. Впрочем, сопротивляться ей не пришлось. В коридоре в ту же секунду вспыхнул свет, и она увидела перед собой Суданского. Узрев ее, он форменным образом обалдел.
- Вы?! - воскликнул он, отступая. На нем были тренировочные штаны и ужасные клетчатые тапочки с круглыми носами. - Сейчас же перестаньте голосить!
Софья захлопнула рот и сделала несколько глотательных движений.
- Что вам надо? - пискнула она наконец.
- Мне что надо? - задохнулся от такой наглости Суданский.
- Вам! - Она постепенно начала приходить в себя. - Это ведь вы набросились на меня с жаркими поцелуями!
- Да откуда же я знал, что это вы!
- Но ведь в дверь вам позвонила именно я! - возразила Софья. - Вы что, перед тем как кинуться на человека, даже не смотрите в глазок, кто пришел?
- Да кто вы такая? - Голос Суданского ясно показывал, что хозяин накаляется, как титан.
Софья поняла, что ей вряд ли удастся скрыть свое инкогнито и улизнуть без объяснений, поэтому решила признаться:
- Я ассистентка Дымова.
Она специально выбрала такое слово - ассистентка, чтобы Суданский подумал, будто бы Дымов никуда не делся, что он, как и положено, его охраняет, а Софья всего лишь на подхвате.
- Ага! - задумчиво ответил тот. - Ассистентка, значит. Это многое проясняет. А что у вас на голове?
- Что? - спросила Софья, поспешно приглаживая руками волосы.
- Я имею в виду - на затылке. Во время жарких поцелуев я придерживал вашу голову руками и нащупал что-то большое и круглое.
Софья схватилась за затылок и ойкнула - там прощупывалась здоровенная шишка.
- Эта производственная травма, - поспешно сказала она, - не имеет лично к вам никакого отношения.
Суданский упер руки в боки и стал разглядывать Софью, прищурив один глаз, словно решал, что из нее лучше сделать - фарш или чучело.
- Ну ладно, - наконец сказал он. - Зачем вы позвонили в мою дверь?
- Нас с Дымовым обеспокоило, что у вас весь вечер не было света.
- Ах, вот как!
- Вам что, наше беспокойство кажется странным?
- Нет-нет, напротив. Оно меня так трогает!
Что-то в его тоне Софье не понравилось. Однако глаза у него были такими честными, что она не рискнула возмутиться, а вместо этого спросила:
- Можно, я пойду?
- Конечно, почему бы и нет? Вы ведь убедились, что я в порядке, поэтому...
Он открыл для нее дверки придерживал, пока она выходила. Софья не могла поверить своему счастью. Там, в коридоре, на какую-то долю секунды ей показалось, что он сейчас бросится на нее. Поэтому она дернула вниз по лестнице и уже этажом ниже услышала позади себя голос:
- У вас потрясающе вкусная помада. Надеюсь, к нашему следующему поцелую вы не успеете использовать весь тюбик!
Скатившись на первый этаж, Софья зигзагами побежала к своей машине, как будто боялась, что Суданский начнет палить по ней со своего балкона. Лишь заблокировав дверцы, она смогла вздохнуть с облегчением. А заглянув в зеркальце, только всплеснула руками: волосы растрепались так, что голова теперь была похожа на ершик для бутылок. Помаду Суданский размазал, и в полутьме казалось, будто бы у Софьи два рта.
Она успела причесаться, вытереть лицо и от души попереживать о том, что произошло. Было уже около десяти, когда из дальнего подъезда вышел мужчина с длинными волнистыми волосами, при усах и бороде. На нем была блестящая черная куртка с белой отделкой и грубые высокие зашнурованные ботинки. Софья и сама не могла бы сказать, почему решила, что это Суданский. Тем не менее ей хватило одного взгляда, чтобы увериться в своем предположении. Это был точно он!
По всему выходило, что Суданский загримировался. Кроме того, он не просто появился на улице, а прошел через чердак и вышел на улицу из соседнего подъезда. Зачем? Может, он нанял Дымова на спор, что тот за ним не уследит? Может, они на деньги играют в казаков-разбойников? Она ведь только что четко дала понять этому типу, что за ним наблюдают. Друзья. А он такое вытворяет!
Загримированный Суданский пешком вышел со двора и отправился вдоль по улице. Софье пришлось поспешно выбираться из машины и красться за ним. При этом она не знала, от кого ей нужно хорониться - от неведомых врагов Суданского или от него самого. Несмотря на позднее время, на улице было довольно оживленно - работали ночные клубы, кинотеатры, рестораны, часть продовольственных магазинов и стоматологических клиник. Так что Софья была не совсем на виду.
Суданский протопал целый квартал, а потом вдруг свернул куда-то в сторону и исчез из виду. Софья припустила бегом и тоже нырнула в подворотню. Минуту спустя следом за ней в ту же подворотню свернул еще один человек. Со стороны он казался просто темным силуэтом, закутанным в длинное пальто, и никто не смог бы с уверенностью сказать, кто скрывается под ним: мужчина или женщина.
Очутившись в незнакомом темном дворе, Софья некоторое время осматривалась и прислушивалась. Ее окружали не жилые дома, а какие-то угрюмые производственные корпуса. Через минуту ей показалось, что она слышит удаляющиеся шаги Суданского. Она бросилась на звук и очутилась в коротком тупичке, над которым парил одинокий тусклый фонарь. Суданского не было. Дрожащей рукой Софья достала из кармана флакончик, являвшийся ее единственным оружием, и сжала его изо всех сил. И в этот момент кто-то довольно громко позвал:
- Эй!
Она испуганно обернулась и увидела нечто ужасное. Там стоял некто в длинном пальто и целился в нее из пистолета. Она подумала, что это он окликнул ее, чтобы выстрелить не в спину, а в лицо, и задохнулась от ужаса... Однако в тот момент, когда она обернулась, неизвестный опустил пистолет и метнулся в сторону.
Софья моргнула, не уверенная в том, что ей все это не чудится. Сердце стучало, как барабан под палочками вошедшего в раж ударника. Она решила сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Но как только начала втягивать в себя воздух, откуда-то из тени выскользнул пожилой мужчина в мохнатой шапке и коротким ударом послал ее в нокаут. В голове у Софьи взорвался фейерверк. Она охнула и начала медленно падать. Когда она шлепнулась в снег, мужчина в мохнатой шапке задумчиво потрогал сапог Софьи своим башмаком. Секунду спустя из темной ниши вышел Суданский.
- Зачем ты это сделал? - сердито спросил он мужчину.
- Что? Отключил ее? В данной ситуации это самое разумное, что можно было предпринять. Иначе она металась бы по двору, словно сбрендившая летучая мышь. А ты зачем это сделал?
- Что?
- Зачем ты крикнул: "Эй"?
- Не хотел, чтобы ее пристрелили.
- Почему?
- Ну... Я еще не разобрался с ней.
- Пойдем отсюда.
- У этой дамочки на голове уже была здоровенная шишка. Боюсь, что второй удар подействовал на нее самым плачевным образом. - Суданский встал на одно колено и быстро проверил дыхание и пульс у жертвы. - Да нет, ничего, все в порядке.
- Оставь ее, - сказал мужчина в мохнатой шапке.
Суданский послушался, и они оба исчезли почти бесшумно. Софья осталась лежать на снегу. Когда она пришла в себя, ее шубку уже слегка припорошило снегом. Стеная и причитая, Софья встала на четвереньки и в этот момент в тупичок завернул какой-то пьяница. Увидев его, горе-охранница подняла валяющийся рядом флакон и, выставив перед собой, закричала несвоим голосом:
- Убирайся прочь! Стрелять буду!
Пьяный развел руки в стороны и с обидой сказал:
- Удивляюсь на женщин! Они всё время кричат! В баре на меня кричали, дома на меня кричали, в подворотню зашел - они и тут кричат! У-ужас!
Разобиженный пьяный развернулся и ушел. Софья поднялась на ноги и долго проверяла собственную устойчивость. Потом, спотыкаясь, побрела обратно, туда, где оставила "Фольксваген". На оживленной улице ей немного полегчало. Плюхнувшись на сиденье своего автомобиля, она поспешно повернула ключ в замке зажигания и подняла вверх затуманенный взор. В окнах Суданского горел яркий свет.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ, ПЯТНИЦА
Утро пятницы было ужасным. Когда Софья открыла глаза, ей сразу же захотелось отключиться снова. Однако по квартире кто-то ходил и, судя по шагам, вовсе не кошка Федора. Со стоном приподняв голову, Софья увидела, что это Роман. Он держал в руке большой пластиковый мешок и выбирал с полок журналы об автомобилях и путешествиях. Как только Софья подала голос, он тут же повернулся к ней. "С чего это у него такая самодовольная физиономия?" - подумала она. Все тотчас же стало ясно, когда Роман сказал:
- Что, запила?
Вероятно, он решил, что его уход сокрушил жену, и это ему безумно польстило. Впрочем, глядя на Софью, можно было подумать и не такое. Вчера, явившись домой, она повалилась на постель прямо в одежде и сразу же заснула. Проснулась среди ночи от тупой боли в затылке и обнаружила, что это болит не что иное, как шишка на голове. Когда была жива бабка Софьи, она всегда говорила, что лучшее дезинфицирующее, кровоостанавливающее и прогревающее средство - это водка. Софья верила своей бабке безоговорочно. Именно поэтому бутылка с отвинченной пробкой стояла сейчас подле кровати. Впрочем, Софья и чувствовала себя так, словно не прикладывала к голове водочные компрессы, а принимала горячительное внутрь.
- А ты общипываешь квартиру? - с максимально возможным в таком состоянии ехидством поинтересовалась она.
- Здесь много дорогих моему сердцу вещей, - ответил Роман.
- И в их число входит мой театральный бинокль.
Жадная длань Романа, потянувшаяся за очередным журналом, замерла на полпути.
- Откуда ты знаешь, что я его унес? - напряженным голосом спросил он.
- Знаю, - ответила Софья, не желая ничего уточнять. Бросать какие бы то ни было обвинения казалось ей преждевременным.
- Ты что, после моего ухода проверяла все ящики? - поигрывая перстнем на пальце, спросил Роман.
- Конечно, для пополнения жизненного опыта. Хочу знать на будущее, что дорого сердцу негодяев.
- Пойди, попей огуречного рассольчику, - посоветовал Роман и поспешил покинуть квартиру.
Не попрощавшись, он хлопнул дверью, и кошка Федора, по всей видимости, загнанная им под кровать, выползла на свет божий.
- Ты понимаешь, почему меня вчера два раза ударили по голове? - спросила ее Софья. - Сначала в туалете агентства, а потом в той ужасной подворотне, где исчез Суданский?
Федора повалилась на бок и вывернулась, чтобы вылизать спинку.
- Я тоже не понимаю, - вздохнула Софья. - Ну, допустим, в подворотне меня вырубили какие-нибудь враги Суданского. Допустим. Но кто посмел напасть на меня прямо на рабочем месте? И зачем? Может быть, это действительно как-то связано с полтергейстом Васи Капитанова? Не из-за Мягкого же мой затылок едва не раскроили? Я и не знаю про него ничего! Просто фамилия в блокноте... Может быть, шляпный убийца каким-то образом пронюхал, что Мягкий обращался к Дымову? А я везде рекламирую себя как его доверенное лицо! Неужели Мягкий сообщил Дымову что-то опасное для убийцы? А тот думает, что я тоже об этом знаю...
Версия была вполне приемлемая. И самая страшная. Софья метнулась к телефону и набрала номер больницы. Ей ответили, что к Дымову по-прежнему нельзя, хотя чувствует он себя удовлетворительно.
- Лечащий врач категорически запретил посещения, - добавила от себя медсестра очень важным голосом.
А с кем еще Софья могла посоветоваться, помимо Дымова? Да ни с кем. Кроме Романа, в ее жизни не было ни одного по-настоящему близкого человека. Но даже и Роман уже ушел в прошлое.
Софья умылась и, сунув зубную щетку в рот, вместе с ней отправилась на кухню. Нехотя надраивая зубы, она включила электрический чайник и выглянула в окно. Тут же зубная щетка выпала из ее рта и, проскакав по столу, шлепнулась на пол. Внизу, под окнами стоял Суданский собственной персоной и задумчиво смотрел на дверь ее подъезда. Софья отпрыгнула от окна и заметалась по кухне.
- Боже мой! - крикнула она кошке Федоре. - Что ему надо?! Может быть, он пришел добить меня? Но за что? Я ведь его вчера честно пыталась охранять! А может быть, он узнал, что Дымов в больнице и явился начистить мне физиономию за обман? Или потребовать неустойку? Но как он узнал, что Дымов не выполняет обязательства? Забежал в его офис, и те противные тетки проболтались о больнице и об аварии?
Как бы то ни было, Софья страшно перепугалась. Она перебежала в комнату и снова выглянула в окно. Суданский стоял возле дерева на газоне и курил, выпуская в морозный воздух миниатюрные дымовые облачка. Теперь глаза его шарили по фасаду дома, и Софья от ужаса даже присела. Встав на четвереньки, она пробежала к телефону и набрала мобильный номер Степаныча.
- Шеф! - громким шепотом крикнула она, как будто бы в распоряжении Суданского был радар для прослушивания разговоров в квартирах. - Шеф! Не могу ли я взять на сегодня отгул?
- Что такое у тебя там по пятницам? - проворчал тот. - В прошлую пятницу ты тоже потребовала отгул!
- Мне нужно отвезти тетю в аэропорт!
- Что тебе мешает после аэропорта приехать в агентство?
- Но вылет могут задержать! Его наверняка задержат. У меня не тетя, а просто человек-авария.
- Да ладно, Соня, не нужен тебе отгул. Приезжай ближе к вечеру, и закончим на этом.
- Но шеф! - Софья зыркнула в сторону окна и задрожала всем телом; - Вечером у меня окотится кошка.
- Это она сама тебя предупредила? - усмехнулся Степаныч. - Ну ладно. Отгул так отгул.
- Спасибо! - Софья едва не разрыдалась от облегчения. И тут же вспомнила, что вечером ей так или иначе придется выйти из дому - на сегодня назначена операция по поимке Лео Кисурина в мастерской Ардочки. "Авось Суданскому до вечера надоест стоять под деревом и он уберется восвояси, - подумала она. - Может, выйти на балкон и прямо спросить, что ему надо?" Однако сделать это она так и не смогла.
Прошло минут десять, и в дверь позвонили. Софья на цыпочках проскакала по коридору и прильнула к глазку. За дверью стоял Суданский и не мигая смотрел прямо ей в душу. Стараясь двигаться как можно тише, Софья опустилась на корточки и зажмурила глаза.
- Послушайте... э-э-э... ассистентка Дымова! - внезапно сказал Суданский. - Откройте, пожалуйста, дверь!
Софья запыхтела, словно еж, застрявший в щели забора.
- Я же слышу, что вы там! - раздражился Суданский. - Вы так дышите, как будто у вас застарелый бронхит!
Софья на четвереньках начала отползать в глубь квартиры.
- Я хочу просто поговорить! Думаю, это и в ваших интересах тоже!
"Ни за что не признаюсь, что я дома! - решила Софья. - Не будет же он взламывать дверь?"
Суданский взламывать квартиру не стал. Еще раз ударив по звонку, он издал несколько разочарованных вздохов и потопал вниз по лестнице. Софья дождалась у окна, когда он покинет подъезд, и с огромным облегчением убедилась в том, что он оставил свой пост на газоне. "Мало ли, что было у него на уме? - принялась оправдывать она свое поведение. - Вдруг Лидия пришла в себя и решила, что я заслуживаю казни через довешение? Глаза у этого типа были недобрые. Ох, недобрые!"
После обеда Софья отважилась спуститься в киоск за газетами. Она жадно прочла всю криминальную хронику, какую только удалось обнаружить. Кое-где были заметки и об убийствах двух типов в "шляпах". Софья подумала, что на Западе журналисты уже раздули бы из этого дела сенсацию. А у нас нет, ничего: просто коротенькие сообщения.
Ни про Люкина, ни про Мягкого не удалось узнать ничего нового. Единственный фактик, о котором Софья до сих пор не знала, выглядел неинтересным. Контора по ремонту телевизоров, в которой Мягкий работал администратором, переехала в новое помещение всего пару недель назад. Софья вспомнила, что да, действительно, прежде над этой дверью была вывеска срочного фото. Впрочем, что могло ей это дать? Ничего.
В пять позвонила Ардочка Зимодаскина и вредным голосом сообщила:
- Я сделала все, что могла! Я буквально нашпиговала Лео информацией о своем новом проекте. И сказала, что завтра, возможно, надолго уеду за город к знакомым, прихватив с собой диск со снимками, чтобы еще подумать на природе. Еще я сказала, что ни в коем случае не оставлю снимки в памяти домашнего компьютера, так как очень боюсь за них, потому что считаю новый проект огромной удачей. Если вы правы и Лео действительно замешан в воровстве, то вскоре он начнет звонить и напрашиваться в гости. Получается, что сегодняшняя ночь для него единственная возможность поживиться.
- Так сидите в студии и ждите.
- Но я лично думаю, что вы ошибаетесь! - не удержалась от комментария Ардочка. - Лео замечательный парень! У него глаза ребенка!
- Когда ребенок даст о себе знать, перезвоните мне, - велела Софья.
В отличие от экспансивной Ардочки, она ни секунды не сомневалась в том, что замечательный парень уже нацелился на новые фотографии.
- Теперь нужно придумать, как защититься от Лео, - сказала Софья кошке Федоре, которая азартно охотилась за своим хвостом. - Потому что если я застукаю его на воровстве и выскочу из укрытия с пустыми руками, он может с перепуга ударить меня по голове. А у меня на затылке и так скоро будет мозоль, потому что по нему лупят все кому не лень. Ну... В принципе, в студии должна разыграться камерная сцена, так что деревянный молоток, который слишком громоздок для улицы, здесь вполне может пригодиться.
Софья сбегала на кухню и положила молоток в пакет. "Эх, жаль, у меня нет прибора ночного видения!" - подумала она и добавила к молотку маленький фонарик. Решив повесить пакет на вешалку при выходе, чтобы не забыть его второпях, Софья отправилась в коридор. И как только потянулась к крючку, в дверь позвонили. "Неужели опять Суданский?" - подумала она и, вибрируя от испуга, заглянула в глазок.
На площадке стоял понурый Вася Капитанов. Даже его чуб уныло свесился вниз. Софью растрогал его вид, и она тотчас же отворила.
- Соня! Зачем ты взяла отгул? - увидев ее, укоризненно спросил Вася. Язык его слегка заплетался. - Кутайкин напал на меня и целый день без жалости топтал мое эго!
- Вероятно, твое эго сочинило какие-нибудь непотребные стишки! - предположила Софья, пропуская Васю в квартиру.
- Помоги мне, Соня! - заскулил тот. - Ему вполне можно впарить что-нибудь из последних моих экспромтов. Я знаю, ты ему нравишься! Возьми переговоры на себя!
- Я Кутайкину не стану ничего впаривать! - твердо ответила Софья. - Еще не хватало оказаться в долгу у подобного типа. Давай лучше попытаемся отшлифовать один из твоих перлов.
Они отправились на кухню, и Софья угостила Капитанова черным кофе. Тот глотал горячее варево и, обжигая губы, зачитывал ей двустишия, весь день приводившие Кутайкина в ярость. Софья делилась с Васей своими мыслями, трогала шишку на затылке, морщилась и постанывала.
- Ты ничем не лучше Кутайкина! - наконец не выдержал тот. - Ты все забраковала!
- Я просто ориентируюсь на его вкус.
- У него нет вкуса! - горячо возразил Вася. - Только запах одеколона "Олд Спайс". О! - тут же оживился он. - Сказал про запах и придумал новый слоган.
- Ну? - с подозрением спросила Софья.
Вася взмахнул рукой и продекламировал:
- Колобовскую еду я по запаху найду!
Софья не выдержала и расхохоталась.
- Чего смешного? - обиделся Вася.
- Кутайкин позеленеет, если услышит! Это просто песня!
Вася надулся и надолго углубился в свой блокнот. Софья же принялась стряпать еду, чтобы накормить незадачливого сочинителя.
В восемь вечера позвонила Ардочка и, едва сдерживая ликование, прокричала:
- Вы просчитались! Лео заехал на чашку чая, но на ночь не остался. Он сказал, что у него срочные дела, и попрощался со мной очень нежно.
- Может быть, он еще передумает! сказала Софья, нахмурившись.
Они начали обсуждать возможные варианты поведения Лео и его разоблачения.
- Вот что. Давайте я все равно к вам приеду. Мало ли что.
- Если вам так хочется...
Софье не то чтобы очень хотелось сидеть в засаде, однако она четко понимала, что задание есть задание. Кроме того, Лео вполне может позвонить в дверь студии часов в одиннадцать вечера и сказать, что его срочные дела отложены на завтра. Или соврать, что страшно соскучился по своей милой.
Она отправила Васю Капитанова домой с совершенно неубедительным напутствием, что утро вечера мудренее.
- В понедельник мы вместе обязательно придумаем что-нибудь сногсшибательное. Кутайкин упадет, обещаю. Не сердись, Вася, но сейчас уже слишком много времени, а у меня еще есть дела вне дома.
***
- А где вы будете прятаться? - спросила Ардочка, когда Софья явилась к ней вся в черном, с фонариком и деревянным молотком в пакете.
- Сейчас я все здесь обследую, - пообещала та и принялась расхаживать по помещению.
- Да что обследовать? - пожала плечами хозяйка, длинно зевая. - Кроме шкафа, здесь нет мебели в ваш рост. - Давайте скорее, я спать хочу.
- А в шкафу у вас что? - спросила Софья.
- Всякая ерунда, ее можно вынуть.
Ардочка стала освобождать крайнюю секцию шкафа от рулонов бумаги и связанного в пучки багета, а Софья расхаживала вокруг и тревожно поглядывала на часы.
- Насколько я поняла, если Лео явится, он без промедления полезет в компьютер, - уточнила она.
- Да-да, только он не явится. Вы же видите, на улице уже ночь!
- А у него есть ключ?
- Нету.
- А он умеет отключать сигнализацию?
- Не умеет. Вы со всех сторон проигрываете.
- Ну, не может быть, чтобы я ошиблась, - выпятив губу, сказала Софья, И, вспомнив про Романа, добавила:
- Я теперь столько знаю о мужчинах!
Софья принялась устраиваться в шкафу, а Ардочка тем временем переоделась в совершенно нелепую розовую пижаму и расстелила постель.
- Я иду спать, спокойной ночи! - сказала она, подрагивая шелковыми бантиками. Бантики были у нее на горловине, на рукавах и на груди. Когда она повернулась, оказалось, что на штанах тоже есть бантики. Софья фыркнула и засунула в шкаф бархатный пуфик. Ей казалось, что она устраивается со всеми удобствами.
Однако, когда Ардочка погасила свет и, повозившись, затихла на своем диване, Софья поняла, что провести ночь в шкафу, пусть даже и на пуфике, - задача не из легких. Через полчаса ей захотелось размять ноги. Еще через пятнадцать минут она поняла, что если не подвигает ими, то просто завизжит во весь голос. Она открыла дверцу шкафа и, высунув ноги наружу, принялась вращать ими во все стороны. Потом подумала, что если Лео вдруг неслышно проберется в студию и, приучив глаза к темноте, увидит летающие ноги, он перепугается и забудет о фотографиях.
Втянув конечности обратно в шкаф, Софья поняла, что пятая точка, покоившаяся на пуфике, совершенно онемела. Поерзав, она почувствовала, что снизу в ее тело впиваются тысячи иголочек. Она принялась щипать себя и постанывать при этом. Словно в ответ ей Ардочка захрапела на своем диване. Да так громко, что Софья поначалу даже не поверила, что тщедушная женщина может издавать звуки такой мощи. "И этот сурок в бантиках еще грезит о молодом любовнике!" - возмущенно подумала она.
К часу ночи Софье неудержимо захотелось спать. Она начала клевать носом и пару раз тюкнулась им в собственные колени. Потом включила фонарик и посмотрела на часы. Прошло еще так мало времени! В тот же миг в желудке у нее явственно заурчало. "Вот только этого мне не хватало!" - подумала она с досадой. Желание покушать между тем все нарастало. К двум часам ночи оно приняло угрожающие размеры. Живот теперь разговаривал с ней ворчливым тоном, словно в нем сидела сердитая собака.
Софья живо представила себе следующую картину. В студию входит Лео в черных перчатках и крадучись подходит к компьютеру. Вот он тянет скрюченные пальцы к кнопочке, включающей системный блок... И тут слышит громкое недовольное ворчание. Лео пугается и убегает. Ардочка празднует победу, а Софья остается без материального вознаграждения. Когда Дымов выходит из больницы, Ардочка рассказывает ему все, высмеивает Софью и навсегда отказывается от услуг специалиста по решению конфиденциальных вопросов.
"Надо срочно что-нибудь съесть", - решила Софья и тихонько отворила створки шкафа. Выбравшись наружу с фонариком в руках, она на цыпочках отправилась к холодильнику, который стоял справа от дивана Ардочки. "Авось она не проснется. Говорила же, что спит крепко. Лео, кстати, об этом тоже знает".