– Вы видели как погиб капитан Дрекс? – спросила Девора, на миг забывшая вежливость. Бесстрастным тоном она произнесла эти страшные слова, каждое по отдельности, каждое – как путь в бездну отчаяния. Ибо если есть свидетель, то надежда станет обманом.
– Да как это можно видеть, – заторопилась Омела, подскочив к ней. – Никак не можно! Нельзя то есть!
Она вцепилась в руку Деворы.
– Ничего он видеть не мог, там же взрыв был, – вскинув мордочку на Высшую, проговорила она со слезами. – Огонь, взрыв, белая тьма.
– Нет конечно! Не видел! – кинулся к ним Джон. – Потому что он не погиб! Капитан Дрекс жив!
Омела, отцепившись от Деворы, вскрикнула и упала навзничь, свалив два стула. Громко, как рыдание, прозвучал голос Фрай с другого конца зала. А Девора осталась стоять, как скала над морем, и не повернулась на грохот и крик.
– Ничего страшного, – Джон нагнулся над Омелой и поднес к ее носу ватку. – Обморок всего лишь. Но что…
– Послушайте, доктор Грахэм, – сказала Девора, тоже склоняясь к рыси и к нему. – Там, где был взрыв… что вы там видели? Что там осталось после взрыва?
– О, – сказал Джон удивленно. – Там лежал самурайский меч, капитан Нокомис.
И тогда Девора снова выпрямилась. Да, она была скалой над морем, и словно бы первые лучи рассвета озарили ее.
– А где он сейчас, объясните, – срывающимся голосом потребовала Фрай, тоже давно соскочившая со своего места.
В ней бурлили, неистовствовали противоречивые мысли и чувства – она не знала, верить или нет, и боялась не верить, и верить тоже опасалась.
– Вы тоже знаете Дрекса? – удивился Джон, но, увидев ее нетерпение, быстро сказал: – Он сейчас на планете возле звезды THF-46. Смотрящий улетел оттуда вместе со мной, но я возвращаюсь туда – сразу после этого брифинга.
– И я с ним, – добавил Пинки. – И дело это опасное, но мы хотим вытащить Дрекса.
Фрай, улыбаясь и плача одновременно, повернулась к Деворе.
– Отдайте приказ, я готова отвести “Бенгал” туда прямо сейчас!
– Конечно! – звеняще сказала Девора. – Конечно, мы отправляемся немедленно! Мы – с вами!
– Но там правда опасно. Там – чужой флот, и там этот “Осквернитель”, – предупредил доктор.
– Это – неважно! – ответила Девора так жарко, что рыси даже сначала не поняли, она ли это говорит.
– Ура-а-а!!! – запрыгала Омела, уже вставшая с пола. – Вот это да! Жив!
Она бросилась обнимать всех подряд, даже Коула. Тот округлил глаза, прошептал “вечеринка идиотов” и попытался ретироваться.
Джон был ошарашен энтузиазмом команды – но и необычайно обрадован.
– Но чему тут удивляться, – втолковывала ему Рейн. – Это же Дрекс!
– Да! Мы летим на помощь к Дрексу! К тому самому! – бурлил Файф, а дракончик летал кругами, из-за чего проекции шли волнами. – Это честь! За это – ничего не жалко!
Пинки, хитро щурясь, подкрутил ус: он предвидел реакцию большинства собравшихся – по крайней мере, Деворы, Омелы и Фрай – и знал, что у них с Джоном сразу прибавится помощников. Прямодушного доктора он в свой план не посвятил, и общий эффект вышел как надо.
– Погодите-ка, – раздался среди общего шума еще один голос, спокойный и рассудительный. Это была Нейлор, и она говорила строго, ровно, словно с расшалившимися детенышами. – Объясните мне, кто этот капитан Дрекс, ради которого вы готовы стать покойниками? Лететь непонятно куда? Сражаться незнамо с чем? Вот вы, док, – обратилась она к Джону. – Вы говорите, что там какой-то враждебно настроенный флот. А можете предоставить нам хотя бы минимальную военно-тактическую выкладку, квалифицированно и адекватно описать ситуацию около планеты? Сколько там кораблей на орбите, хотя бы, и какого они класса?
– Нет, этого я не могу, – признал Джон. – В таких вещах я ничего не понимаю.
– Но есть записи бортовых систем “Смотрящего”, Нейлор, у меня вот здесь, – добавил Пинки и похлопал себя по нагрудному карману. – И я, если что, смогу их нормально вам прокомментить.
– Какая разница, какие там корабли! Это неважно! – опять сказала Девора.
– Вы предлагаете сражаться с полноценными боевыми судами? – повернулась к ней Нейлор. – На раздолбанном “Бенгале”? Да это дуршлаг, а не корабль.
– Ну и что! – встряла Омела. – Я готова и на дуршлаге! Капитан Дрекс меня когда-то спас! От пыток в Легионе!
– Он и меня спас, – сказала Девора. – А еще я не предлагаю драться с боевыми судами. Нам просто нужно незаметно подлететь к этой планете, высадиться, забрать капитана Дрекса и скрыться. Это – выполнимая миссия.
– Почему бы и нет, – сказал Файф. – Это сделать можно! У нас кораблики крохотные, и на “Шпиле” стоит маскировка…
– И на “Гепарде” тоже, – добавил Пинки. – Я и сам хотел туда тихой сапой подобраться.
– Вы забываете еще об одном, – похоже, вся трезвость Деворы перешла в распоряжение Нейлор. – “Осквернитель”.
– Он там, над планетой Дрекс-с-са, – полувопросительно сказала Шандарис.
– По крайней мере, он был там, – подтвердил Джон.
– Это и есть корень зла, – Нейлор указала на проекцию, изображавшую разбитые, погибшие по вине Древнего пришельца суда, и на обломки кораблей за обзорным экраном, а потом перевела палец на “Осквернителя”. – Вся зараза прямо сейчас там, в одном месте. Нужно оповестить Флот Конфедерации!
– Дерьмофекации, – прошептал Коул. Рейн услышала и передернула шкурой.
– Нужно связаться с адмиралом Ракшей, – продолжила львица. – Передать ей все, что у нас есть, всю информацию. Не по открытым каналам, конечно…
– Такую информацию можно было бы передать через подпрос-с-странство, – задумчиво сказала Шандарис. – Но у Ракш-ш-ши нет подходящ-щ-щего приемника.
– Можно отправить гонца, – предложила Рейн. – Знаете, как делали раньше, в старину.
– Можно отправить такого гонца на “дуршлаге”, который все равно не годен для более серьезных дел, – предложила Девора, потому что никто иной не мог бы распоряжаться “Бенгалом”. – Один из нас полетит к Терре и доложит Ракше ситуацию. Остальные в этот момент уже будут у планеты Дрекса.
– Значит, первым делом выбираемся из запретной зоны, – сказал Файф.
– Вылазим из мин, прыгаем в сторону Майи, – подхватил Пинки. – Не долетая до нее, разделимся. “Бенгал” – к Терре, остальные – к планете Дрекса. Хорошее, кстати, название, сестренка.
– Польщ-щ-щена, – усмехнулась мантикора. – Нейлор, ты с-с-согласна с планом?
– Вполне, – серьезно кивнула львица. На миг ее пустые глаза озарились вспышкой, но это была лишь световая ветвь проекции.
– И я согласна, – отозвалась Девора, поймав взгляд бионических глаз Пинки. – И не будем терять ни минуты.
– Po konyam! – сказал Пинки на неизвестном языке, а потом перевел: – Это в смысле занимайте свои места на кораблях, прокладывайте курс, мы стартуем через полчаса. Док, ты на “Гепард” или здесь останешься?
– Странник, я бы пока здесь, – Джон повернулся к Деворе. – Я бы хотел, если можно, осмотреть медблок, где были те раненые. Поискать любые зацепки – следы ДНК, ионные маркеры, неорганические остатки – все это может дать информацию, как бороться с этой заразой.
Девора кивнула:
– Оставайтесь сколько нужно, доктор Грахэм.
– Только не давайте доку слишком много воли, капитан Нокомис, а то он мигом притащит к вам на корабль какой-нибудь контрабас... или рояль, – хохотнул Пинки.
– Еще и веселятся, – пробурчал Коул, провожая глазами выходящих из зала совещаний зверей. – Настоящий отряд самоубийц, вот кто вы.
– В смысле? – обернулась Рейн, которая собралась было идти с Джоном.
– Да в прямом! Свалить бы вообще отсюда.
– Ты хочешь улететь? Давай… давай скажем, чтоб долететь до Майи, ты там высадишься? – расстроенно предложила барса.
– Опять в лапы к “Кровавым Ангелам”? Ха, нет уж, спасибо, – отрезал Коул. – Ладно, я с вами. Без меня вы опять дров наломаете.
Дело было не в “Ангелах”, это он сам понимал – да и фиг бы с ними, бояться еще всяких ублюдков. Просто после гибели Летчера и всех прочих что-то с ним, Коулом, стало не то – беспокойство так и брало. Ему очень хотелось убедиться, что больше такого дерьма мутантного ни с кем не произойдет, особенно – с этими вот наивными салаками на “Бенгале”, а если совсем особенно – то с одной-единственной барсой.
Акт V – Тропою войны
Мостик “Бенгала” наполнился голосами:
– “Гепард” подтверждает синхронизацию подпространственного движка! – говорил Пинки.
– “Ш-ш-шпиль” тоже.
– Проверяю резервные системы!
– Пош-ш-шел переход систем в ш-ш-штатный режим.
– Где там ваш мистер Синий нос! Профессор! Мы со “Шпилем” готовы лечь на обратный курс к Вратам! – отрапортовал пантер.
– Эх, мой нос – больной вопрос, – пропел Файф. – Синий, словно купорос! Тем не менее к старту я тоже готов. И, пока летим, посчитаю-ка я прыжок до планеты Дрекса.
Омела, едва сдерживая хихиканье, доложила:
– Двигатели пять и шесть работают на половину от нормы. Остальные вроде как в порядке. Навигация вообще в норме. Генератор гравитационного поля – тоже нормуль. Силовое поле… сойдет. Но для прыжка к планете Дрекса нужно бы энергии побольше.
– У “Гепарда” ресурсов на всех хватит и еще останется, – заверил голос Пинки из передатчика. – Где капитан Нокомис?
– Не знаем, – отозвалась Фрай. – И мы решили ее пока не беспокоить… что мы, сами не справимся, что ли!
***
Между тем Девора, предоставив все полетные заботы экипажу, шла к медблоку. Она знала, что доктор Грахэм уже там, и намеревалась поговорить с ним – единственным свидетелем, случайным прохожим, внезапно принесшим самую желанную весть. Она прошла по обугленному сектору, тому самому, где нашел смерть Летчер, и заглянула в разрыв в двери.
Джон ползал по коридору перед медблоком на коленях, носом вниз, как ищейка, со сканером, анализатором и кучей пробирок для образцов. Пол и стены между медблоком и развороченной дверью выхода были размечены световыми линиями, которые схематически отображали движение мутировавшего Летчера – каждый шаг, и поворот головы, и взмах лапы. Эти проекции доктору помогла составить Рейн – она умела работать с данными камер наблюдения. Потом он уговорил барсу, буквально валившуюся с ног после бессонных суток, пойти отдохнуть, а сам занялся сбором образцов.
“Умные” очки Джона подсвечивали все, что находилось на полу, сигнализируя о важных находках. Доктор собирал их практически на автомате, а губы его шевелились: он беззвучно молился за тех, кто погиб здесь. Это было все, что он мог теперь для них сделать.
– Можно мне сюда пройти, доктор Грахэм? – спросила Девора, появившись из обугленного разрыва.
Джон вздрогнул от неожиданности, подхватился на ноги и повернулся к Деворе.
– Капитан Нокомис, конечно можно, проходите! Извините, я не слышал, как вы появились. – Он подобрал с пола и рассовал по карманам приборы, потом поклонился, звеня пробирками. – Но ступайте по середине, если не сложно. У стены я еще не закончил.
– Как продвигается поиск? – Девора шагнула в стерильную чистоту коридора, оставив на нем след пепла.
– Здесь – мало что нашлось, бот-дезинфектор постарался… Но остался кибермед и его записи, вот на него главная надежда. И знаете, – доктор понизил голос, – Пинки обещал взломать… эээм, ну, анонимно подключиться к Аналитическому центру Конфедерации. К медицинским серверам. Туда можно будет отправить наши данные. Быть может, решение найдется быстрее.
– Как по-вашему, доктор, мог ли Летчер выжить после... инцидента? – спросила Девора, оглядывая световую разметку, хранящую запутавшиеся в переплетениях линий дикие и странные движения лиса.
– Нет, капитан, – покачал головой Джон. – Мне очень жаль, но… Кибермед на “Бенгале” был устаревший, но и лучшие аппараты и лучшие специалисты на Майе могли бы лишь немного продлить его жизнь… или его агонию. Останавливать процесс мутации и обращать его вспять пока невозможно.
– Спасибо за информацию, доктор Грахэм, – церемонно сказала Девора и отправилась было обратно, на территорию пепла, но остановилась и повернулась, резко, как порыв ветра.
– Я хотела бы еще спросить, – сказала она тоном и строгим, и просительным. – Про те давние события. Я понимаю, то, что происходит сейчас, очень важно, а мои вопросы неважны, но...
– Нет, они тоже важны, – возразил доктор. – Пойдемте в медблок, там почище.
Кибермед, развороченный Летчером, был задвинут в угол, “змеи” болтались как лапша, манипуляторы гнулись под всеми мыслимыми углами. Джон вытащил откуда-то чудом не пострадавший стул, сам уселся на низкую тумбочку и стал сортировать образцы по ячейкам портативного секвенатора, ожидая вопросов от капитана.
Но их не последовало. Девора сидела на стуле, прямая, величественная, строгая – и растерянная. На несколько минут она утратила дар речи: слишком глубоко были спрятаны ее чувства и слишком много раз она запрещала себе думать о том дне, когда в небесах прогремела битва за “Хранитель”.
Доктор глянул на Девору и подвинул тумбочку так, чтобы оказаться напротив. Он уже начинал догадываться, что значит для нее капитан Дрекс, и понял, что с рассказом не нужно медлить, потому что она и так очень долго и безмолвно мучилась.
– Ричард Дрекс не погиб в день битвы на “Хранителе”, – повторил Джон, разбивая тишину. – Нет, это был день, когда он победил. Холидея – и весь Легион.
Девора вскинула голову.
– Я видел это, – пламенно кивнул он. – И помню очень хорошо.
– Тогда, – наконец произнесла Девора. – Окажите мне честь и расскажите обо всем с самого начала, доктор. Я читала все отчеты экспертов, все рассуждения, даже самые невероятные гипотезы. Ни в одной из них не говорилось, что у Ричарда Дрекса были шансы выжить. Но и о том, что был свидетель их битвы, не говорилось тоже. Как вы там оказались?
– Случайно совсем! В общем, началось с того, что легионеры привели меня к этим криокапсулам, которые надо было открыть, в большом зале – но я открыть не сумел. Их командир, Майкл Синклер, велел доложить ситуацию кому-то очень главному. Я думал, это будет Человек, но пришел волк. Это и был Хиони, так?
– Хиони, – подтвердила Девора. – Это был наш механик, бывший раб со станции Грегори.
– Грегори, вот как?.. Я ее знаю!
– А мы с Хиони там работали. Затем я его выкупила, он был прекрасный специалист и мой друг. Но на “Хранителе” это был уже не Хиони – это был Холидей.
– Мне очень жаль, капитан Нокомис… Тот Холидей – он тоже стал осматривать эти странные капсулы, но это я уже краем глаза видел, пока меня охрана вела за дальние колонны – там начинался магистральный коридор. Холидей сказал, что меня надо ликвидировать поскорее, вот они и спешили. По простому, к стенке, ну, знаете.
– Ваши слова о смерти полны мужества, – заметила верная себе Девора.
– Мужества? Да я сбежал сразу, как штурм начался! Мне повезло, потому что как раз газ пошел, стрельба потом, огонь… Охранники мои отвлеклись, и я стал потихоньку оттуда отползать – и попал в магистральный коридор. Там сразу по правую сторону был обзорный зал, с громадными такими окнами.
– Да! – кивнула Девора, которая помнила все подробности, рассказанные ей экспертами, и все пикты. – Я видела изображения.
– И одно окно выходило прямо в коридор, знаете, такое, овальное, – показал Джон, обведя руками воздух. – Через него я и увидел их поединок! Сначала появился волк, а потом капитан Дрекс, и они сражались на мечах. Дрекс теснил Холидея, и практически заманил его в этот обзорный зал. Они стали биться дальше, и когда капитан Дрекс получил ранение, я побежал к ним – ну, не усидел. Уже на входе я услышал, что Дрекс заговорил, и он сказал тому волку…
– “Падает серый снег”, – прошептала Девора, склонив голову.
– Это он сказал, да, – удивленно подтвердил Джон. – Это были кодовые слова, они активировали нейроимплантат с бомбой в голове волка. Я понял это, потому что уже однажды видел такое.
– Капитан Дрекс узнал эти слова от меня, – уточнила Девора. – Потому что тогда я уже поняла, что Хиони попал под власть чужой воли. Эксперты сказали, что бомба сработала и в зале произошел взрыв – они правы?
– Да, они правы, взрыв был. За секунду до этого я кинул к ним туда, в этот зал, силовую сеть. Маленькие силовые поля способны сдержать взрыв капсулы с антиматерией, это я точно знал. И все-таки рвануло чуть раньше, может, на долю секунды – но волк уже погиб. Взрывной волной меня отбросило далеко – опять к тем колоннам.
– А зал самоизолировался, сообщили эксперты.
Девора говорила это спокойно, но сердце ее давно разорвалось на части. Она сама не заметила, как встала со стула, не видела, насколько она сейчас бледна, не знала, с какой силой ее руки сжимают рукоять меча.
– Капитан Дрекс, думаю, именно на это и рассчитывал – чтобы больше никто не погиб, – сказал Джон, поднимая на нее глаза. – Так и вышло, разрушился только один обзорный зал. Я туда вернулся и увидел, что силовая сеть во время взрыва накрыла капитана Дрекса, как сфера, как купол. Он лежал под ней и остался жив, хотя получил тяжелейшие травмы – поле сработало не на сто процентов… Я не буду описывать повреждения, если вы не против, капитан.
Девора кивнула и отвернулась от доктора, закрыв лицо рукавом.
– Расскажите дальше, – попросила она глухо.
– Вместе с капитаном под сетью лежал самурайский меч, а все остальное выгорело… Меч я там и бросил, а капитана Дрекса понес прочь. Не представлял, чем смогу ему помочь. Думал, хотя бы утащу прочь от этого места. Трудно было быстро соображать, капитан Нокомис.
– Девора, – поправила она и повернулась обратно. – Но как вы…
– Я бы ничего не смог, Девора, но получилось хорошо: мы выбрались опять в тот огромный зал, и там уже никого не было. Все выжжено, трупы. А капсула стояла открытой, пустой. Кто-то все-таки сумел ее открыть. И я подумал – попробую хотя бы заморозить его, на время, есть такая технология – ну, знаете…
– Я знаю, доктор Джон. На мне ее применяли.
– Серьезно? Здорово! То есть, ой, в смысле, я рад, что она вам помогла… Вот, но пока я возился с капсулой, прежде чем поместить туда капитана Дрекса, – то понял, что эта капсула действует совсем не как крио. И даже не как наши кибермеды. Вообще по-другому. Она залечивала мгновенно – на глазах. Как… – он запнулся. – Как вот у мутантов, судя по вашим рассказам.
– Да, а к тому же – так же быстро заживали тела некоторых легионеров, – сказала Девора и, снова полная ясного покоя, опустилась на стул. – Мне рассказывали про Синклера. Этот Мистик, Шандарис, смогла его победить, лишь выкинув в открытый космос. Да и то он потом оказался живым…
– Ох, да, Синклер, правда! Без скафандра, ожоги, взрывная декомпрессия и… и все же выжил. Да, капсула действовала похоже, по скорости по крайней мере. Я положил туда Дрекса и… оставалось лишь надеяться на лучшее. Кругом было по-прежнему пусто, тихо. И тут подал голос сам корабль, сам Хранитель. Он сказал, что отныне свободен от власти Легиона и отправляется в путь, и что Дрекс отправится с ним, и я тоже. И мы покинули тот сектор.
– И все ломали головы, куда делся Хранитель, – улыбнулась Девора. – А вы с Дрексом его угнали!
– Или он нас угнал! – добавил Джон. – А потом пересадил нас на Смотрящего. Несмотря на чудеса капсулы, восстановление Ричарда Дрекса было долгим, но выздоровел он полностью. Увидите сами, когда доберемся до его планеты.
– Вне всяких сомнений, – ответила Девора. – А вот тот самый меч.
Она вытащила из ножен сверкающий клинок.
– Потрясающе, – сказал Джон, с трудом удержавшись, чтобы не попробовать пальцем лезвие – он в последний момент понял, что для меча и самурайского духа его хозяйки это может быть оскорблением. – Тот самый…
Тут Девора снова встала, да так торжественно, что доктор опешил и не сразу поднялся следом.
– Примите мою глубочайшую благодарность, – сказала она, и искренность в ее голосе слилась с церемонностью нераздельно. Только такими могут быть слова, идущие от сердца императорской дочери. – За все то, что вы сделали для Ричарда Дрекса… и для меня. Вы – тот, кто его спас. И вы принесли радость в мое сердце.
Джон смутился и сразу покраснел как помидор.
– Да это же ничего, – пробормотал он, потирая и без того полыхающее ухо. – Это… это повезло просто. А к тому же, знаете…
Тут он замолчал, соображая, как сказать, потому что и у него было то, что мучило слишком долго.
– Когда я говорил вам вот это все, – сказал он наконец. – То видел, что сбывается ваша надежда. Значит, так правда бывает. Даже если кажется, что все напрасно, это не так, верно же? Тот день на Хранителе был для вас ужасным, но ведь за ним пришел вот этот, сегодняшний. Вы думали, он умер, и это казалось яснее чем свет, но вышло, что все не так и что Ричард Дрекс живой...
Девора вгляделась в него и медленно кивнула.
– В тот день и вы потеряли кого-то, – сказала она полувопросительно, и тон ее не был холоден. – Настолько дорогого вам, что даже со смертью встретились спокойно.
– Да, – вырвалось у Джона. – Да! Она...
Но продолжать он не стал: не смог, не знал как. Под светящимся и спокойным взором Деворы, перед ее радостью, – о том горе, о той яме, об отчаянии – как? Он лишь согнулся и прошептал имя, которое не произносил вслух уже пять лет, но хранил в сердце всегда; проговорил еле слышно, но Девора услышала.
– И вы никому не рассказывали, – догадалась она.
– Не было смысла, – покачал Джон головой. – Она погибла, я видел это сам, Девора. Потом, сильно уже потом, я обыскал все логи боя, которые были у Хранителя, хотя не знал, зачем. Эти пять лет было нельзя связываться с внешним миром, и я не мог вести полноценный поиск. Теперь – буду.
– Я буду помогать вам, – сказала Девора. – Всем, чем смогу, доктор Джон.
***
Фрай мерила шагами мостик, периодически останавливаясь, и всматривалась в проекцию навигационной карты, отображающую процесс прохождения “Бенгала” сквозь подпространство.
– Через двенадцать часов вынырнем, – сказала она. – Надо решить, кто отгоняет “Бенгал” к Терре и кто будет докладывать Ракше обо всем, что произошло, пока “Шпиль” и “Гепард” делают вылазку на планете Дрекса.
– Жалко “Бенгальчика”, я уже привыкла, – вздохнула Омела. – Отберут же.
– Но это худший из наших трех кораблей, – заметила Девора. – Так будет целесообразно.
– Эге, а у нас флотилия! – рассмеялся Файф. – Как это я раньше не понял! Капитан, давайте потом еще мою “Блюноуз” пригоним, и нас вообще никто не победит! Ну, так кого посылаем?
– Меня, – похоронно сказала Фрай. – Я легко пригоню эту лоханку до Терры и…
– Тогда, может, меня, – предложила Девора. – Я смогу договориться с Ракшей, у меня уже есть опыт…
Тигрица и Высшая переглянулись: конечно же, больше всего на свете им хотелось лететь на выручку к Дрексу.
– Я могу, – предложил Файф.
– И лететь к Дрексу без навигатора?.. – осведомилась Фрай.
– Тогда я, – сказала Омела. – А че?
– А как ты к Ракше пробьешься? – возразила тигрица и на это. – Ты ведь пока что только курсант, не обижайся…
Файф подумал, порылся в кармане, потом в другом, и достал небольшой, деревянно побрякивающий картонный коробок. Звери сразу сморщили носы – пахло серой, суриком, еще чем-то странным.
– В смысле я ее должна буду химической атакой добить? – спросила Омела. – Сурками ядовитыми, а?
Меж тем профессор вытряхнул из коробочки на стол маленькие тонкие палочки. Они и воняли: конец каждой из них был обмазан серой.
Раздался протестующий писк, и Файф в последний момент успел оттащить от палочек дракончика, который очень хотел попробовать их на зубок.
– Это из дерева? – изумилась Фрай. – Сколько ж они стоят!
– Это же спички, – узнала Девора. – У нас тоже были, только очень редко… Ими разжигали ритуальный светоч для…
– То есть мне Ракшу поджечь? – не унималась Омела.
– Я таких никогда не видала, прямо реликвия, – проговорила Фрай, похлопывая для порядка Омелу по макушке.
– Жребий, – возгласил Файф и, к ужасу остальных, спокойно переломил одну из редчайших палочек пополам. – Вот, одна короткая, остальные длинные... Вы чего, у нас их на Островах каждый делать умеет. Так, я держу. Тяните!
Все довольно робко вытягивали спички из мохнатого Файфова кулака и сразу же аккуратно складывали их на стол. Омеле досталась короткая.
– Значит, я и поведу “Бенгал”, – сказала она без особого огорчения, так как втайне опасалась, что толку от нее при высадке будет маловато. – А чего, нормуль! Вы-то там всяко боевитее меня и всю прям планету Дрекса сразу завоюете. А уж я зато как-нибудь придумаю, как достучаться до адмирала Ракши!
***
Пинки, занимая весь переговорный экран, священнодействовал над рюмкой с ярко-зеленой жидкостью. Он положил поверх ложку, в ложку – сахар, а сахар поджег.
– И что это ты делаеш-ш-шь? – поинтересовалась Шандарис.
– Прикидываю варианты, как садиться на планету Дрекса, уже штук двадцать есть, – ответил пантер, следя за тем, как темнеет и каплет темной карамелью рафинад.
– Почему с-с-сахар? Это значит – мы так рас-с-сплавимся?
– А! Это! Это просто абсент. Про высадку – вот тут, – Пинки бодро постучал себя по лбу. – И этот горшочек варит со всех сил, должен вас заверить! Но есть одно но, и оно очень серьезное. Я не могу составить правильный план десанта, не зная, какой же все-таки флот болтается там, на орбите. Земной? Меркурианский? Тайгетский, может быть, ха-ха? У всех тактика разная. Я так не могу! Мне нужна ваша помощь, девушки.
– А что мы можем? – спросила Нейлор. – Я не разбираюсь во флотах, я вообще в дальний космос попала впервые в жизни.
– Я бы разобрался, если бы видел нормальную картинку, но Смотряк ничего не заснял, – объяснил Пинки, залпом выпивая рюмку и тотчас наполняя новую. – Ему без надобности, он, честно говоря, хоть и назван "Смотрящим", в нашем понимании вообще не видит. Записи-то он сделал, но вот расшифровать, видимо, сможет только Мистик.
Шандарис вздохнула. Она уже восстановилась после сеанса с Нейлор, однако не считала, что ей по силам такое задание. И все-таки она спросила:
– Что нужно с-с-сделать?
– Увидеть врага, как умеет Руди, тебя разве Скунс не учил?
– Скунс-с-с дает каждому отдельный, неповторимый дар, – сказала мантикора. – Крас-с-сные стрелы? Я не умею.
– Волка Руди умеет видеть вообще с нуля, ага, – подтвердил Пинки. – Но у тебя-то записи Смотряка будут. Ты попробуй! Слот для нейроинтерфейса в твоей головушке присутствует, да ведь?
– Попробую, хорош-ш-шо, – Шандарис после некоторой заминки протянула черную лапу, взяла такой же черный провод и медленно присоединила к затылку, под шип. – Готова, выс-с-сылай.
– Ага, момент, – Пинки выпил еще рюмку, налил новую, опять поджег сахар и принялся скидывать информацию через ИИ "Гепарда", сквозь таинственные нейронные сети "Шпиля" – в мозг мантикоры. Та зажмурилась, словно пытаясь расслышать слишком тихий звук.
Нейлор смотрела на нее, и под ровным взглядом львицы Шандарис снова начала меняться – как тогда, во время осмотра тел на Тайгете. Теперь, однако, она не была слабовольным, порабощенным наемником.
Крылья ее вдруг раскрылись, шея вытянулась, и стало казаться, что она летит сквозь ветер – но этот ветер со звезд! Когда она открыла глаза, стало видно, что в них сияет тот же звездный свет. Шандарис, свободная и стремительная, как ее братья-драконы, неслась через космос по следу врага.
– Красные с-с-стрелы, – прошептала она чуть позже. – Пробивают мир нас-с-сквозь. Вижу планету Дрекс-с-са. Большая. Светит. Крас-с-сные стрелы бьют в ее с-с-сердце. Они прилетели издалека.
– Откуда, сестренка? – Пинки по ту сторону экрана подался вперед.
– Со с-с-старой земли, – не сразу ответила мантикора, поводя головой, как змея, которая ищет жертву на звук и тепло. – С Терры.
– Земной Флот! Да быть не может, – возразила Нейлор.
– Не вес-с-сь, – ответила Шандарис, вглядываясь в ничто. – Один командир, один лиш-ш-шь из всех. Высший. Глаза как с-с-с-серебро.
– Он же… – с трудом пробиваясь через прореженную память, Нейлор стала похожа на Шандарис, потому что тоже преодолевала пустоту. – Он же погиб. Так?.. Только тел не нашли.
– С-с-смеялся, – сообщила мантикора. – Обманул как с-с-слепцов. Ис-с-скали тело в океане, а он уже ш-ш-шел по следу Артефакта. Знал многое.
– Кто мог ему сказать? – Пинки грозно смотрел на собеседниц. – Кто еще на всем свете знает про все это дерьмо?
– Женщ-щ-щина... – коротко ответила мантикора и, обессиленная, откинулась на спинку стула. Видение кончилось, потому что зашло слишком далеко, дальше ее возможностей.
– Шерше-ля-женщина! Ясно! А как зовут того мужика с Терры? – спросил Пинки у Нейлор.
– М… Кажется, Митчелл, – сказала та. – Да, вроде бы так. Ох, я почему-то очень плохо помню. Видимо, стресс…
– Ну, долетим, лично у него имечко спрошу, – зловеще сказал пантер. – И женщину найду! Шандарис, ты прекрасно поработала. Не отключайся, я тебе сейчас пришлю отличное средство, чтобы расслабиться: транслирую из своей головы все, что чувствует и видит любитель абсента. Хочешь?
Мантикора забила крыльями и поспешно выпрямилась.