О да! Время проверить, на что я способен. Здешние формы жизни примитивны, они не смогут оказать какого-либо сопротивления. Я пробирался по темному каменному тоннелю, пока не заслышал впереди звук чихания.
Вот оно! Небольшая комнатка, вырубленная в камне, от которой отходят в разные стороны еще несколько тоннелей. Часовой стоит ко мне спиной, оперевшись на каменный свод тоннеля, из которого я крадусь. Я пригляделся получше: это… существо напоминало грязный пылевой мешок. Собакой его назвать можно было с такой же уверенностью, как меня – принцессой. Я похож на принцессу? Вот и эта штука так же похожа на собаку. Неуклюжее толстое тело, покрытое грязным бурым мехом, местами слипшимся чёрте от чего, приплюснутая голова, совсем без шеи, кустарный железный шлем на голове и какое-то убогое копье с кривым древком. У пса были длинные и толстые руки и тоненькие, коротенькие задние ножки, на которых он каким-то чудом стоял. Смех, да и только. Ростом это создание не вышло, едва доставало мне до груди, коли находилось в вертикальном положении.
На лапах, даже в потемках тоннеля, были отчетливо видны черные когти, довольно неприятного вида. Такими можно вспороть брюхо корове…Пес стоял спиной ко мне, явно не особо качественно неся вахту.
Я усмехнулся — вот она, идеальная жертва.
Я решил не утруждать себя хитроумными приемами в бою, особенно, если учесть, что я еще слишком мало помню: пару ударов, десяток блоков и тройку грязных приемчиков. Однако движения точны и плавны, да и я вполне в форме. Конечно, никаких вертушек я делать не умею, но этого и не требуется.
Я просто встал за псом и постучал ему по плечу. Произошло настоящее чудо! Ни-че-го.
Этот придурок даже не отреагировал! Шикарно. Это как плевок в лицо! Я оскорблен до глубины души! Рывком я развернул пса к себе и отвесил ему самую обычную оплеуху. Ну, как обычную… От удара тыльной стороной моей ладони в стальной перчатке пес прокатился по земле метра три, пока не ударился спиной о свод тоннеля и не затих.
– Мерзавец! – Фыркнул я. – Будешь знать, как меня игнорировать!
Подобрав оружие стража, я презрительно хмыкнул. Похоже, я только фыркать и хмыкать и умею, но… Кухонный нож был просто вершиной оружейного искусства по сравнению с этим убожеством! Ржавое кривое железо наконечника копья было хуже жести консервных банок, а кривое древко годилось лишь для того, чтобы топить камин. Враги, видимо, умирают со стыда, когда на них нападают с таким оружием.
Я осмотрелся: кроме того тоннеля, из которого я пришел и оглушил стражника, было еще три. Первый тоннель пах слишком хорошо, словно там отродясь не было этих мохнатых вонючек. Второй пах слишком плохо – словно они там все дружно гадили. А вот третий… Вонял в меру и, более того, был несколько шире и лучше освещен. То, что нужно! Но если честно – я разочарован. Избивать местных бандитов оказалось проще, чем… ну, я не знаю. Чем избивать детей? Никогда не бил детей, но уверен, что это и то сложнее… Конечно, нет чести в победе над слабым противником, но что поделаешь, такова жизнь. Она несправедлива и именно этим и интересна! Хоть и не всегда приятна. Ну, мне бы не понравилось, если бы ко мне были несправедливы. Другое дело, что мне определенно нравится то, что я могу легко и безнаказанно бить и калечить местных. Даже крохотная капля воспоминаний привила мне жажду к кровопролитию.
Быстро шагая по тоннелю, я чувствовал, что приближаюсь к точке назначения. Я уже не таился – какой смысл? Впереди отчетливо слышалось множество звуков. Готов поклясться, что эти псы гнездятся рядом с сокровищницей.
Тоннель, по которому, словно у себя дома, вышагивал я, был довольно прямой, словно для гостей создан. Путь мне преградила решетка и двое часовых, точных копий первого. Эти парни – настоящие тормоза. Я успел спокойно подойти к ним на расстояние прыжка, и лишь тогда они подняли тревогу. Или они такие медленные, или же я такой быстрый. Я склоняюсь к первому варианту.
Забавно, но мое сердце почему-то не увеличивает частоту ударов. Хотя я, кажется, знаю, почему… Вам знаком азарт схватки, когда ты вступаешь в бой, и адреналин начинает бурлить в крови, превращая ту в раскаленный метал? Так вот, у меня этого нет. Когда дрался с мантикорой — было, а сейчас — нет. Я попросту не воспринимаю псов как противников, они же просто… чучела для избиения! Первый часовой как-то странно гавкнул, а второй завыл, предупреждая остальных, после чего псы, подхватив свои копья, синхронно бросились на меня.
Главное в сражении сразу с двумя врагами уделять им обоим равное количество времени, нанося и блокируя удары по очереди. Но здесь это не требовалось, похоже, эти собаки могут только беззащитных пони обижать. Псы как-то синхронно ткнули в меня копьями. Один промазал, а под второе копье я подставил тыльную сторону ладони. Кремниевый наконечник раскрошился о сталь перчатки. Перехватив древко раскрошенного копья рукой, я дернул его на себя, заставляя его владельца-пса шагнуть ко мне, и ударом сапога в лицо отправил его в нокаут. Клянусь, я слышал, как хрустят его кости под моей подошвой! Каменную неровную стену украсил кровавый росчерк из раздробленной морды собаки…
А первый пес тем временем вновь попытался ткнуть меня копьем. Этот парень на редкость изобретателен! Я не стал себя утруждать и просто ударил левой ногой в пах взвизгнувшей собачонке. Его аж подбросило!
С некоторым недоумением я осмотрелся. Это что, все? Все?! Словили по одному удару и уже лежат!
Встав над скулящим недомерком, я призадумался. Раздробить ему что-нибудь? Может, просто добить? Моя старая память оказывает слишком сильное влияние, мне тяжело бороться со старыми привычками. Но Твайлайт… Стоило мне подумать о милой и доброй пони, которая так наивно и искренне учила меня доброте, как желание сломать поверженному псу еще что-нибудь как-то угасло. Не пропало, но отступило. Ладно, не буду торопить события, скатиться к старой жизни всегда успею.
Оставив псов валяться и скулить, я подошел к решетке. Хм, запирается изнутри, руку не просунуть. За решеткой главный зал. Смею предположить, что решетки здесь такие же непрочные, как и копья. Я ударил ногой по нижней петле. Петля хрустнула, но не поддалась. Но я никуда и не тороплюсь!
Примерно минуту я потратил на то, чтобы выбить полугнилую решетку. Я раз за разом наносил удар ногой по двери, слушая, как хрустит ржавчина. Интересно, они, там внутри, меня боятся? Они видят лишь, как их дверь прогибается от сильных ударов, слышат грохот. Наверное, я им кажусь очень страшным, как монстр из фильмов!
И — финальный удар! Решетка с грохотом ввалилась внутрь, подняв тучу каменной пыли. Черт, я люблю красивые появления! Я довольно вздохнул: наконец-то, главный зал! Именно здесь, по рассказу Скуталу, Рэрити заставляли искать камни. Крупный зал с высокими потолками и каменными природными колоннами в центре по краям освещался факелами и несколькими кострами, а потолок и пол по углам ощетинились сталактитами и сталагмитами.
Из тоннеля на другой стороне зала выбежало с полудюжины псов-стражников, все с такими же убогими копьями, а за ними еще и разномастная троица уродцев, одетая в жилеты. Они издеваются? Я целую минуту долбил эту дверь ногой, представляя, как они там все испуганны, а они только-только отреагировали?! О, как же это унизительно, марать руки о таких… Неважно.
Первая шестерка однообразных стражников рванула ко мне на всех четырех лапах, нелепо завывая и гавкая. Наверное, это должно быть страшно? Но выглядит смешно – напустили на меня стаю мопсов… Я ударом сапога отломил небольшой соляной сталагмит от пола. Ничего такой камушек – локоть в длину и в дюжину килограммов весом. Схватив отломанный камень за острый конец, я метнул его в наступающих псов, словно снаряд.
Камень со свистом пролетел два десятка шагов и врезался в толпу, отбросив двух стражников назад, и, кажется, покалечив. Хотя чему там калечиться? Да и какая мне разница? Милосердие и сострадание — это не моя сильная сторона.
– Ау! – Воскликнул я, когда кинутое в меня копье оцарапало мне щеку. Пожалуй, я слишком увлекся самовосхвалением. Метают они довольно-таки метко. Попади оно мне в глаз…
Теперь на меня набросилось четыре пса в рукопашную. Стаей они действовали куда эффективнее, неплохо дополняя друг друга. Но только, у них был маленький недостаток – они нокаутировались с одного удара. Оно и понятно – сколько они весят? Килограммов сорок? А я в четыре раза больше.
Удар сапогом в оскаленную пасть – отправил собачонку в длительный искусственный сон. Один урод пробежал прямо по стене и попытался прыгнуть на меня сбоку, чтобы рассечь мне когтями голову. Но мои руки-то длиннее! Я схватил прыгнувшего на меня уродца за глотку и несколько изменил траекторию его полета, отправив лицом прямо в стену. Хах, а это было забавно! Еще два кровавых пятна на стене и полу…
Одновременно с этим приходилось отбиваться от двух здоровяков, на удивление монотонно машущих когтистыми лапами, словно не меня убивают, а туннель роют. Перехватить лапу – нанести удар стальными пальцами по солнечному сплетению. Уклониться от удара – нанести сдвоенный удар кулаками в живот. Вот и все – эти двое еще долго не поднимутся с земли. У последнего, кстати, что-то хрустнуло в груди.
Я сердито отряхнул одежду от шерсти этих вонючек и развернулся к оставшимся трем. На мгновение мне пришла в голову нелепая мысль – а что, если сейчас я выступаю в роли плохого парня? Может, они тут живут в любви и согласии, никого не трогают, а я пришел и всех замочил? Но почему бы и нет?
* * *
Когда я наконец выполз из туннеля на солнечный свет, прошло уже больше двух часов с момента моего ухода из бутика. Потратив пару минут на отряхивание от грязи – благо, земля в тоннелях была сухая, я огляделся. Понивилль находился на юго-востоке от логова псов. Проверив, все ли в карманах на месте, я бодро пересек поляну и зашагал через лес по направлению к городишке.
Настроение у меня было отличное. Запуганные до смерти псы отдали практически все, что у них было. Драгоценные камни я брать не стал, пожалев вонючек, а вот золото… Почти две котомки, добрых восемьсот бит. Хе-хе, пора купить себе кровать! И обязательно сходить в спа-салон, Рэрити уверяла меня, что он просто великолепен!
Все-таки, день действительно удался. Хотя я рассчитывал, что умею драться получше, но и так сойдет. Возможно, когда я вспомню больше, ко мне вернутся былые навыки. А пока и этих достаточно, чтобы постоять за себя.
Тихонько засвистев, я поначалу мурлыкал себе под нос, а потом стал напевать какую-то песенку, кусочками всплывающую в памяти:
EverydayI’mjavelin!
Нужно поскорее вернуться в бутик. Рэрити обещала научить меня лучше общаться с окружающими. Она вообще такая прелесть! С ней общаться проще, чем с Твайлайт. То есть, Твайлайт я тоже очень люблю, но Рэрити не задает так много вопросов и на удивление тактична. Настоящая леди, что тут еще скажешь!
Хм, надеюсь, что Твайлайт не придет в голову познакомить меня с остальными ее друзьями. Не то, что б я сильно против, но предпочту сам выбирать, с кем заводить знакомства. Но вообще – мне здесь нравится! Пожалуй, останусь тут жить. Здесь тихо и спокойно, население милое и миролюбивое. Настоящая утопия! Ну а с мелкими возможными проблемами, вроде всяких тварей из леса, я уж как-нибудь справлюсь.
Сквозь деревья уже виднелся луг, а за ним и Понивилль. Дул легкий ветерок, и приятно грело солнце. На пути был небольшой овраг. Я, не задумываясь, перепрыгнул трехметровую расщелину и промаршировал было дальше, но услышал тихие всхлипы, доносящиеся из оврага. Это что еще такое?
Вернувшись к краю оврага, я встал на колени и заглянул вниз. На дне росли мелкие кустики и пони. Хотя нет, она там не растет, но перепутать легко. Бедняжка провалилась в овраг, а у того мягкое днище из мокрого песка и глины, вот она и застряла тремя ножками, а одну, судя по виду, подвернула. М-да, умудряются же некоторые! Ну ладно, не бросать же бедняжку, она там со скуки помрет. Ну, или с голоду. Хотя со скуки, все-таки, вероятнее.
Бежевая земная пони с темно-коричневой гривой и меткой в виде гриба и лукошка лежала на дне оврага, вытянув перед собой переднюю ножку. Рядом с ней лежало пресловутое плетеное лукошко, из которого вывалилась парочка грибов.
Пони тихонечко плакала, не замечая меня. Почему-то я себя неуютно чувствую, когда вижу слезы других, словно я в этом виноват, мол, не смог защитить… Что за нелепые паладинские порывы! Натянув на голову капюшон, я свесил ноги в овраг и с хеканьем спрыгнул. Я ожидал, что мои ноги глубоко погрузятся в песок, и не ошибся. Однако он вовсе не был влажным. Просто настолько мелкий и плотный, что крепко обхватил мои сапоги. Такой песок, вроде бы, называют карьерным…
Пони-грибник наконец заметила меня. Ее карие глазенки расширились от ужаса, а рот безвольно открылся. Я польщен, какое же неизгладимое впечатление произвожу на дам! Но вообще, мне кажется, что она решила, будто я хочу ее съесть. Я выдернул ноги из песка и направился к ней.
Пони-грибник наконец пришла в себя и громко завизжала. Да еще как завизжала! У меня чуть глаза не лопнули! Если приделать к этой пони треногу, то получится неплохая звуковая пушка!
Попытки успокоить вопящего грибника не увенчались успехом — она звала на помощь и орала что-то про монстров, а едва я пытался протянуть к ней руку, заходилась ультразвуковым визгом, едва не отталкивая меня звуковой волной.
Я уж подумывал о том, чтобы кинуть в нее песчаным комом, как вдруг… Взгляд мой зацепился за вывалившиеся из корзинки грибы…. Быстро подобрав один и недовольно морщась от новой порции ультразвука в понячьем исполнении, я заткнул ей раскрытый в вопле рот короткой и толстой ножкой гриба, словно кляпом.
*ЧПОК! *
О, эти глаза! Как она на меня уставилась! Ради таких моментов стоит жить!
Пони с удивленно открытым ртом, заткнутым грибом взирала на меня с таким страхом, укором и удивлением одновременно, что я плюхнулся на пятую точку, довольно захохотав, у меня аж слеза потекла! А главное, этот звук, с коим гриб заткнул ей рот…! Ха-ха! День определенно удался!
Я хохотал, как сумасшедший, под обвинительным взглядом бедняжки. Но это было так смешно! Наконец, слегка успокоившись, но все еще истерично хихикая, я уже спокойно смог осмотреть поняшу. Та явно старалась выплюнуть или пережевать гриб, чтобы продолжить орать, но пока ей это не удавалось. Сырые грибы не очень-то вкусные, так что с пережевыванием она не торопилась.
Грибник застряла в грязи аж по самый живот, а передняя правая ножка у нее была вывернута, и я отчетливо видел следы отека. Так и до ампутации дойти может.
– Иди-ка сюда, родная! – Я встал над ней и, просунув руки ей под живот, вытащил из земли. Качественно она там застряла, даже мне тяжело ее тащить, словно из трясины вытягиваю. Но вытащил-таки и осторожно положил бочком на песок.
Грибник была ни жива ни мертва, окоченев от страха, словно надеясь, что если она не будет двигаться, ее и не заметят. Замечу, еще как замечу! Такую красавицу-то! У поняши была очень мягкая и густая шерсть, слегка вьющаяся и чуть длиннее, чем аккуратная шерстка Твайлайт или Рэрити, что делало ее до невозможности мягкой и уютной, так бы и тискал! Та мелко дрожала и не говорила ни слова.
– Не бойся, девочка, я тебя не съем. Пока что. – Зачем-то добавил я.
– Мымм мм мымымы? – С набитым грибом ртом подняла она на меня глазенки.
– Именно! Мымымымы! – Довольно передразнил я ее, за что заработал еще один укоризненный взгляд. Но я просто не мог удержаться!
Я утешающее погладил поняшу по бочку стальными пальцами, ленясь каждый раз снимать перчатки. Впервые вижу пони с такой длинной шерстью. Нужно бы решить, как ее вытащить отсюда. В овраге трехметровые стены, мне трудновато будет вылезти с ней на руках. Но у меня даже веревки нет, а оставлять ее одну как-то не хорошо, ей же страшно.
Старая память тут же ехидно напомнила, что до чужих проблем мне не должно быть дела. Милосердие — удел слабых. Я лишь недовольно поморщился. Кем бы я ни был ранее — этот кто-то был явно не самым добрым человеком. К счастью, память была слишком слаба, и моя новая личность, выращенная и воспитанная Твайлайт, была сильнее. Пока что… Но идея помогать другим не была мне чужда… Опять же, пока что.
Я внимательно осмотрел ее ножку. Судя по всему, это обычный вывих, по крайней мере, такой же, как и в книжке на картинке. Но… какой-то странный, разбухший. Видимо, это сильный отек, и если ей не вправить ногу, он продолжит расти.
– Значит так, сейчас я собираюсь вправить тебе ногу. Это просто вывих, но у тебя очень сильный отек. Если будешь орать или вырываться… А нет, не будешь, у тебя же гриб во рту!
– Ммм! – Обиженно промычала пони, у которой страх отступал только в те моменты, когда я начинал шутить над ее кляпом, который она все никак не могла выплюнуть.
– Слушай меня внимательно, пони-с-грибом-на-попе. Я вправлю тебе ногу. Это совсем не больно, всего лишь, как укус комарика, ясно?
Та зачарованно кивнула.
– Итак, на счет три! Раз, два, три *ХРУСЬК*!
Та замычала от неожиданной боли. Одинокая слезинка скатилась из ее зажмуренного глаза. Потом обиженно посмотрела на меня.
– М! Вым-фым! – Жалобно-обиженно промычала пони. Похоже, ей не понравилось, что я солгал, сказав, что будет не больно.
– Ага, я солгал! – Жизнерадостно заявил я. – Идти ты все равно не сможешь, мой милый грибок. Поэтому я собираюсь съесть тебя прямо здесь!
Ну вот зачем я это делаю? Зачем прикалываюсь над несчастной пони? Но блин, это так забавно! Она немного помычала в знак несогласия, и я махнул на нее рукой.
Я поднял пони на руки так, что ее подбородок покоился у меня на плече, и, поддерживая ее снизу правой рукой под мягкую и пушистую попу, принялся выкарабкиваться из оврага, цепляясь левой за корни, торчащие по краям. Это оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Овраг был почти трехметровой глубины и с довольно крутыми склонами, а дополнительная ноша делу отнюдь не помогала и лишь мычала мне на ухо, щекоча мордочкой мою шею и щеку. А она мягонькая! Теплая такая, мне бы две таких, я бы ими как одеялом укрывался! А из трех сшил бы шубу. Шутка, хе-хе.
Наконец, пачкаясь в земле и цепляя на себя колючки и травинки, я выбрался, бережно неся на руках поняшу. Пришлось буквально втыкать в землю пальцы там, где не за что было ухватиться. Хорошо, что те закрыты железом, иначе все ногти бы содрал, фу…Ссадив пони на землю, устало вздохнул и встряхнул затекшую правую руку, после чего принялся очищать свою многострадальную одежду. Вроде чистый…
Кое-как очистившись, я взглянул на сжавшуюся в комочек пони, которая так и сидела на том же месте. Она наконец пережевала ножку гриба и, выплюнув его шляпку на траву, с боязнью глядела на меня.
– Эй, пушистик, как тебя звать? – Присел я перед ней на корточки. Пушистик не ответил. Очень жаль.
– Ладно, давай я отнесу тебя в город, и распрощаемся. – Вздохнул я.
– Мое лукошко… – Едва слышно пропищала испуганная поняша, тыкая здоровой ножкой в сторону оврага. Ага, значит, как познакомиться, так говорить не может, а как подрядить меня лезть за ее лукошком – так запросто?! Ну что за свинство! Я просто в шоке от коварства женщин!
Вздохнув, я полез за грибами в овраг. Я бы не удивился, если бы она убежала, пока я собирал рассыпанные грибы, но пони все еще была здесь, когда я вылез.
– Вот, и не теряй больше. – Я присел и, схватив пони, поднял ту на руки, словно невесту, пузиком кверху. Та испуганно глазела на меня и забавно прикрывала уязвимо открытый животик хвостиком и скрещенными ножками. Но хотя бы не орала, наверное, не хочет, чтобы я вновь заткнул ей рот грибом, хе-хе-хе… Я поддел лукошко ногой и закинул его прямо удивленной поняше в лапки. В копытца, вернее, но слово «лапки» звучит более… более! – А теперь, пошли! Но только попробуй завизжать в пределах города – и я слопаю тебя с грибным гарниром, поняла? Тут есть все, что нужно: и ты, и грибы!
Пони все так же зачарованно кивнула.
Я спокойно шел к Понивиллю и осторожно нес на руках пони, которая лежала в обнимку со своими грибами. Она так забавно прикрывала своё пузико, что мне хотелось ее немного пощекотать. Или уткнуться в него лицом и подуть. Но лучше этого не делать, кто знает, может, у местных это считается домогательством?
Вообще, я опасался приема, что мог меня ожидать. Вдруг крестьяне решат, что я похитил их грибника и её грибы, и попытаются закидать меня вилами и факелами?
Через пару минут я уже шел по дороге к Понивиллю.
Нас заметили сразу. Еще на подходе к домам я заметил, что все находящиеся на улице пони смотрят на меня. Войдя в город, я неуклюже замер на месте. Радовало, что на голову был натянут капюшон, скрывавший лицо в тенях и не дающий зевакам увидеть мое смущение. Я бы предпочел тихо вернуться себе в бутик, но не мог бросить грибника в беде.
Жители смотрели на меня с молчанием. Молодая единорожка светло-бирюзового цвета, забавно сидящая на скамейке под деревом, пронзительно оборвала ноту на своей лире. Ставни одного из домов с грохотом захлопнулись.
На несколько мгновений все замерли.
– Что уставились? Грибов не видели? – Презрительно фыркнул я в своем обычном тоне. – Лучше покажите, где у вас тут больница или что-то вроде того!
Через толпу молча глазеющих пони пробилась земная пони шикарного молочного цвета с красным крестом на крупе. У нее была розовая грива, стянутая в узел на затылке, и белая шапочка медсестры, а в глазах пылало чувство долга. Сомневаться в ее профессии не приходилось. Чувства долга в ее глазах хватило бы на десяток Твайлайт или сотню меня… Нет, скорее две сотни меня, я слишком ленив и безответственен.
Заметив ее, я обернулся к ней и открыл было рот, но та меня перебила:
– Идите за мной! – Она потрусила через толпу зевак.
Медсестра, торопливо шагавшая передо мной, оглянулась и внимательно оглядела меня с ног до головы.
– Вы, как я понимаю, тот, про кого рассказывали Метконосцы?
– Ну я. Они что, всем разболтали, что ли?
По толпе зевак прошелся вздох. Я уловил обрывки фраз вроде:
«Так вот он какой, я…»
«Я думал, он выше ростом…»
«Какое чудовище…»
«Говорят, он разорвал мантикору напополам, а потом выжрал ее внутр…»
«Хи-хи, а он симпатичный…»
«Замолчи, Лира!»
Я тряхнул головой, отгоняя нежданные мысли. И кому это я такой симпатичный? Польщен!
– У нее был вывих с отеком. Ногу я вправил, но отек слишком сильный, вам бы осмотреть её, сестра…?
– Редхарт. Идемте за мной, скорее! – Редхарт потрусила вперед по улочке. – Вы новый в городе? А откуда вы, я никогда прежде не видела таких… А что касательно Метконосцев – да, новости расходятся быстро.
– Слишком много вопросов, сестра, слишком много! – Похоже, что это у меня стандартный ответ на все вопросы. – Я друг Твайлайт, это все, что вам нужно знать.
В толпе вновь послышался шепот
«Ну, если он от Твайлайт…»
«Страшный, конечно, но Тиззи же помог…»
«А все же он милашка, смотри, какие у него пальцы….»
«Лира, хватит!…»
«Это уже не первая пони, которую он выручает…»
«Ну и уродливый…»
«Мама, а я видела, как он ночью бегал по городу…»
«Какой он страшный! Дорогая, пойдем скорее отсюда!»
Мы шли по Улице Трех Подков и вели беседу. Сестра Редхарт оказалась очень приятной и заботливой, но при этом довольно строгой, у этой пони определенно был стальной стержень внутри. В больнице она была чем-то вроде общей мамочки, которая следит и заботится о каждом, при этом не забывая ругать виноватых. Наконец, она задала вопрос, не касавшийся моей внешности или происхождения.
– Почему Тиззи такая напуганная? Выглядит она так, словно от Малой Медведицы убегала.
Я взглянул на все так же дрожащую у меня на руках Тиззи: та застыла истуканом, боясь даже пошевельнуться, однако любопытные глазенки уже сновали туда-сюда, стараясь получше разглядеть меня.
– Да, эм… Я думаю, она просто шокирована, ну знаете, столько всего навалилось на нее и все за один день… – Убедительно отмазался я.
Уже в госпитале, когда я отдавал Тиззи вместе с ее грибами двум медсестрам, она тихонечко тронула меня здоровой ножкой, привлекая внимание, и протянула самый большой и лоснящийся гриб, а потом, смущаясь и краснея, прошептала:
– Спасибо…
* * *
Отнеся Тиззи в госпиталь и немного поболтав с Редхарт, я спокойно направился через городок к бутику Рэрити. Прохожие оглядывались на меня, а некоторые даже показывали копытом. Как некультурно! Я видел в их глазах смущение, непонимание и страх перед неизведанным. Таких было большинство, как и ожидалось. Однако были и другие пони, которые смотрели на меня с интересом, а некоторые даже с одобрением.
Но никто не бежал в страхе и не вопил о нашествии чудовищ. И это несказанно радовало.
По пути меня нашла Скуталу, и что, сделала? Правильно, задала очередной вопрос. Ох, ну пусть уже наконец спросит, откуда берутся дети! Я ей в красках опишу, ее на месяц шок хватит.
Все в том же отличном настроении я вошел в бутик и обнаружил там Рэрити, расставляющую манекены с надетыми на них нарядами. Скуталу все так же хвостом следовала за мной, бомбя вопросами. Я что, ходячий зоопарк? У нее же есть кумир? Вот пусть за ним и ходит, я-то тут причем? Нет, мне правда нравится эта малышка, такая настырная! Но мать моя женщина, отвязаться от нее просто невозможно.
– Привет, Рэрити! Как спалось?
– Спасибо, неплохо! Куда ты ходил? Девочки сказали, что ты гуляешь по городу, но я тебя так и не смогла найти.
– Ну… Я заглянул к сестре Редхарт, а потом пошлялся туда-сюда… Всего помаленьку, в общем. – Кажется, Рэрити вполне удовлетворило такое объяснение. – А где Твайлайт?
– Дорогуша, где же еще может быть Твайлайт, если не в библиотеке? Она составляет очередное расписание на вечность вперед! – Музыкально пропела Рэрити, тряхнув идеально завитой гривой. – Как тебе одежда? Не жмет? Не натирает?
Это в ней проклюнулся профессиональный интерес, ведь, как и каждому мастеру, ей было важно, чтобы ее работа была сделана великолепно, без малейшей ошибки и изъяна. Я тут же поспешил успокоить прелестную единорожку.
– Великолепно! Сидит, как вторая кожа! Твой талант уступает только твоей красоте! – Отвесил я ей демонстративный поклон. Рэрити польщено зарделась и замахала передним копытцем, мол, ну что вы!
– Рэрити, а ты сможешь прикрепить мне к рубашке вот эту…. Стоп, а где моя железка?! – Я посмотрел по сторонам. Кирасы нигде не было.
– О, эта ужасная обгорелая штука? Я ее выбросила. – Махнула мне копытцем Рэрити.
Но разве меня это остановит? Я пошел и вытащил ее из мусорного ведра на заднем дворе. Как следует отмыв ее в бочке с водой, я притащил железку обратно в бутик и плюхнул на стол перед Рэрити.
– Так вот, ты сможешь прикрепить ее к рубашке мне на грудь?
– Фи! – Последовал брезгливый взгляд на мою драгоценную железяку.
Но с железкой-таки разобрались. На ее тыльной стороне были стальные крючки, так что два ремня крест-накрест, и стальная плита надежно защищает мою грудь и сердце, да еще и смотрится очень даже неплохо! И с сапогами и перчатками сочетается! Модно, что еще сказать! Хотя бедняжку Рэрити чуть ли откачивать не пришлось… Преступление против моды, за такое меня обязаны вздернуть на красивой виселице!
Раскланявшись с Рэрити и завалив ее комплиментами на полчаса вперед, я поспешил в библиотеку. Кошка ее, кстати, мне не понравилась. Шипела на меня и показывала зубки. В ответ я показал свои – это мерзкое создание чуть не обделалось. Что сказать, корчить страшные рожи я умею! В детстве все дети любят корчить рожи. Так вот, думаю, я был жутко некрасивым ребенком, коли даже сейчас могу до усеру напугать кошку страшной миной!
Светило яркое летнее солнце, озорной ветерок пощипывал деревья, заставляя те шуршать зелеными листочками, а в котомках на поясе приятно звякало золото. Я быстро шагал к библиотеке, всячески хваля себя любимого за такой отличный улов. Золото приятно оттягивало пояс, а его блеск зачаровывал. Как говорится: «Золото чарует взгляд, греет сердце и разлагает душу.» Так давайте же спасем всех от разложения души и заберем их золото себе!
Твайлайт открыла мне дверь и принялась расспрашивать, где я был. Как же в этот момент она напоминала сердитую мамочку, ругающую ребенка за то, что тот гулял дольше, чем ему разрешили! Это так мило!
– Я за грибами ходил. – Отмахнулся я, не собираясь раскрывать ей правду. Незачем ей знать то, как я зарабатывал золотишко, а то будет беспокоиться и нервничать, а от этого стареют раньше времени.
– Думаешь, я в это поверю, мистер? – Строго глянула она на меня.
В ответ я вытащил из кармана гриб и протянул ей. Вот и пригодился! А я все думал, что мне делать со столь необычным подарком, выкидывать как-то некрасиво. Твайлайт задумчиво посмотрела на гриб, повертела его туда-сюда и вернула мне в карман, видимо, удовлетворившись осмотром и поверив мне. А что она думала, что он деревянный, что ли?
– Ну ладно. Ты все-таки прикрутил к себе эту штуку? – С любопытством глянула она на мою нагрудную пластину.
– Угу, может пригодиться. Есть что-нибудь похавать? – С любопытством повел носом я, чувствуя что-то съедобное. Твайлайт покачала головой.
– Ты уже этих новомодных словечек нахватался!
– Ладно, ладно, не ворчи. Я, кстати, тебе подарок принес. – Я уселся на ступени, что вели на второй этаж и, сняв с пояса одну котомку, протянул ее Твайлайт. Вторая, чуть потяжелее — мне!
– Откуда это? – опять подняла она на меня строгие глаза, когда изучила содержимое. Она такая умильная, когда гневается! Строгие глаза, с этим красивых восточным разрезом и густыми ресницами. Смотрится очень симпатично.