Горящий паук визжал от боли, но тем не менее рванул к пытающейся встать на ноги грифине. Допустить этого я не мог. Я вскинул наконец-то перезаряженный арбалет и выстрелил, целясь бегущему пауку в ту область головы, которую окрестил виском.
В висок болт не попал, но Госпожа Судьба не отвернулась от меня, и вместо виска болт угодил пауку прямо в сочленение передней лапы, оторвав ту. Бегущий паук потерял одну точку опоры и пошатнулся, а из безобразного обрубка хлынула белая жидкость, что расплескивалась по полу. Хиза трясла головой, пытаясь прийти в себя, но все еще едва стояла на ногах.
У меня образовался выбор – перезарядить арбалет и еще раз пальнуть убойным болтом в паука или оттащить от мечущегося и обезумевшего от боли членистоногого Хизу. Я выбрал второе и, откинув в сторону арбалет, устремился к напарнице. И тут понял, что не успеваю – паук определенно решил прихватить с собой в могилу хотя бы одного противника и, развернувшись, задрал зад, из которого выскочило короткое и кривое жало, собираясь вонзить его в Хизу. А та металась в разные стороны, словно слепой котенок… Вся крутизна бандитки куда-то испарилась, и она напоминала простую попавшую в беду девчушку…Глупая, глупая птица!
Дело шло на секунды. Поняв, что паук сейчас убьет мою напарницу, я прибавил ходу. Сердце, словно почувствовав нужду хозяина, увеличило количество ударов до трехста в минуту и едва не разрывалось от нагрузки, а от адреналина в глазах потемнело. Само пространство стало для меня вязким, словно кисель, медленным и предсказуемым – в дело пошли генные модификаторы на реакцию и восприятие. Время фактически замедлилось! Вот это да, никогда такого не испытывал! Ну, или не помню, как испытывал! Да здравствуют людские технологии! Я со всего ходу в прыжке ударил Хизу обоими ногами в грудь, отшвырнув ту в сторону и упав на землю. Второй раз за день. Ребрышки ей точно придется лечить! Я разогнался до такой скорости, что мог бы обогнать местный и не очень быстрый паровоз, от удара Хиза прокатилась по земле добрый десяток метров, пока не уперлась в стену.
Хиза отлетела в сторону, словно кукла, а паук вонзил жало в землю прямо у меня меж ног, которые я едва успел раздвинуть. Я уже не знал, что дальше делать! Козырей тупо не осталось! Вообще не осталось! Паук уже был без жвалы, с оторванной лапой, он забрызгал всю пещеру своей кровью, горел, был утыкан болтами, словно еж иголками, но никак не умирал! Чем мне его еще ударить?! Уж извините, у меня больше ничего нет! Мне что, достать елду из штанов и стукнуть его по башке?! Я же сейчас умру! Следующий удар паука будет финальным…
Внезапно паук, вновь занесший для укола жало, торчащее из плоского зада, дернулся и мгновенно завалился на бок, скрючив свои длинные волосатые лапы и дымя паленым хитином.
Я, все еще в шоковом состоянии, поднялся и обошел вокруг твари, не веря в такую удачу. Только пожаловался на то, что мне нечем его убивать – и он умер! Вот она – сила нытья животворящая! Половина головы паука была буквально растворена – последствия яда, попавшего через глазницы внутрь головы паука. То есть паука убила не наша стрельба, а просто рассерженная внезапной пробудкойзмеечка. Я не веря заглянул себе в воротник. Мой нежданный питомец все так же сладко спал, тихо сопя аккуратным носиком, уткнувшись головой мне в грудь и не ослабляя хватки.
– Клянусь себе, я никогда не буду будить ее без нужды!
* * *
Библиотека была единственным домиком в ночном Понивилле, в котором горел свет. В библиотеке были зажжены все светильники и свечи, а ее хозяйка носилась туда-сюда, не находя покоя.
– Где же он так долго? Он должен был уже давно вернуться! – Время от времени восклицала Твайлайт, то и дело врезаясь в стол или книжные полки.
Несчастная лавандовая пони была так взволнованна! Она жутко хотела спать, но не могла заснуть, зная, что ее друг и, едва ли не названный сын бродит где-то в темном лесу! Один! Так долго! Не кормленный! Замерзший!
– Ох, да ладно тебе, Твайлайт! Ничего с ним не случится. – Проворчал Спайк. Хмурый дракоша сидел на ступенях, подперев подбородок, и пытался не заснуть. Твайлайт так громко шумела, что нормально поспать было совершенно нельзя. Прощай теплая и мягкая корзинка и любимое одеяльце…
Спохватилась Твайлайт только после суток отсутствия Фолла. Этим днем она обежала весь Понивилль, но своего воспитанника так и не нашла. Зато Алоэ и Лотос сказали, что Фолл отправился для них за травками в Вечносвободный лес еще вчера, и теперь Твайлайт пыталась успокоить себя, но это у нее плохо получалось.
– Но если он заблудился? Или на него напали дикие звери? Или ужалила змея? А вдруг он провалился в яму? Или попал в трясину?!
Твайлайт знала, что Фолл себя в обиду не даст, но и Вечносвободный лес вовсе не то место, куда ходят с лукошком по грибы и по ягоды, а дубасить гостей в Королевских Садах это не то же самое, что сражаться с мантикорой или гидрой! И беспокойство, подпитываемое страхом и сомненьями, тонкой струйкой просачивалась в ее сознание.
– Ну заблудился и заблудился, ужас-то какой… – Пробурчал дракоша. – Таким как он самое место в лесу…
Твайлайт перестала метаться и остановилась напротив лестницы, укоризненно взглянув на Спайка.
– Спайк! Откуда в тебе столько ненависти! Пребывание Фолла здесь одобрила сама принцесса!
– Ага, после того, как он подлизался к ее сестре…
–… и если ты просто ревнуешь, то так и скажи! – Притопнула копытцем Твайлайт, порядком уставшая от ворчания дракончика.
– Ревную? Я?! К нему?! – Зафыркал Спайк. – Да он же просто… аргх! Слушай, Твайлайт, просто иди спать, метанием по библиотеке делу не поможешь! Твой ненаглядный как-его-там просто задерживается, утром напишешь письмо в лагерь этих болотных…
– Может, стоит пойти его искать? – Неуверенно протянула Твайлайт.
– Ага, отличная идея! – С ядовитым оптимизмом протянул Спайк, вяло показав большие пальцы. – Алоэ и Лотос сами-то понятия не имеют, где этот лагерь находится, а уж мы и подавно. Подумай, Твайлайт: твой ненаглядный дуболом уже взрослый и сам сможет о себе позаботится!
– Ему всего месяц!
– Это в Эквестрии он всего месяц! Ты сама говорила, что он вспоминает прошлое, может, ему лет пятьсот! – Продолжал убеждать Спайк свою хозяйку. – Ты видела его тело? По-твоему, откуда у него столько шрамов? Он говорил, кто он?
– Он… стилист? – Неуверенно протянула Твайлайт, но Спайк лишь презрительно пыхнул дымком.
– Ну да. А я – прекрасная принцесса! Я смотрел в медицинском справочнике – твой ненаглядный идиот носит на себе шрамы, оставшиеся от резанных и колотых ран и каких-то ожогов, это я тебе как дракон говорю! Он солдат или, что еще хуже, убийца!
– Ну… возможно, ты и прав… – Неуверенно пробормотала Твайлайт. Она отлично помнила приватный разговор с принцессой перед отъездом, и как та предупредила ее, что Фолл более чем способен за себя постоять, и что за ним нужно приглядывать, дабы он не ввязался в дурную кампанию. Но сам Фолл отказывался признаваться, как много он вспомнил. – Я все равно волнуюсь, Спайк.
– Идти спать.
– Но я…
– Во-первых, сейчас ты все равно ничего не можешь сделать. Во-вторых, твое чучело наверняка скоро вернется. В-третьих, он боец и в лесу не пропадет. – Дракоша замотал головой. – Сам не верю, что выгораживаю этого дурака… Короче, иди спать!
– Ну ладно, считай, что ты меня убедил! – Устало улыбнулась своему лучшему помощнику Твайлайт и потерла покрасневшие глаза. – Пожалуй, я пойду вздремну часок-другой… Спасибо, Спайк… – Твайлайт, зевнув и едва переставляя ноги, поплелась наверх.
– Пожалуйста. – Пробурчал дракончик, изображая недовольство, хотя на самом деле он искренне беспокоился за Твайлайт, и ее душевные терзания вовсе его не радовали.
Он встал со ступеней и пошел задувать свечи и гасить ночники. Проходя мимо окна, он глянул на полную луну и сердито бросил.
– Лучше бы он здесь никогда не появлялся…
* * *
Мы довольно быстро вернулись назад, в лагерь сборщиков. Никто, казалось, даже не заметил, что мы уходили на геройскую миссию и вернулись с победой. Хиза вроде как пришла в себя и перестала трясти головой, хотя, судя по расплывающемуся взгляду, небольшое сотрясение мозга от падения у нее все-таки появилось. Глупая кошка! Половину дороги я пронес ее на плече. Она довольно тяжелая, львица, все-таки, но в пределах нормы.
Она довольно забавно свисала с моего несчастного болящего плеча, слегка подергивая задними лапами. Все-таки у нее на удивление сильное и гибкое тело! Настоящая охотница, это я вам говорю как тот, кто успел вдоволь ее пощупать. Нет, я просто время от времени поправлял ее на плече, а не то, что вы подумали!
А еще мне нравится, как она пахнет — чистым пухом и теплой шерсткой. Я думал, она будет вонять кошатиной, но ничего подобного! Пахнет чем-то домашним и приятным. О, идея! Мне нужен такой грифон! Я положу его в своем доме в качестве дивана! И буду лежать с ней в обнимку, когда устану! А крыльями ее укрываться, как одеялом! Вот это будет ка-а-айф! правда, я гений?! Нет? А, ну да, у меня ведь даже своего дома нет… А Хиза… Если бы не ее ужасный характер и манера воровать все, что к полу не прикручено — я бы за этой красоткой даже приударил бы…
Вы не подумайте, что я какой-нибудь извращенец, нет. Но нынче в галактике столько разумных рас и межрасовые союзы давно не редкость. Потом расскажу вам, как едва не вымерли человеческие женщины. Моя любовь была бы чисто платоническая. Не думаю, что физический контакт главное в отношениях. И да, я жутко старомоден… Интересно, а все-таки… если бы дело дошло до всяких постельных шашней, решился бы я на это? Ха, боюсь этот вопрос останется без ответа! Но все-таки грифоно-диван — это гениальная идея, что бы вы не говорили! В нем можно даже греть руки, запуская их в шерстку на ее животике!
Ведь лежать на диване я умею лучше всего на свете! Хе-хе, слышали бы вы, как на меня ругается Твайлайт, когда застает ничего не делающим! Даже бьет меня свитками! Люблю эту пони. Хе, один раз она разбудила меня посреди моего трудового дня, а я схватил ее в охапку и продолжил спать. Продержал ее так часов семь. Ей пришлось и самой спать. Как она потом ругалась! Ооо…
Первым делом я направился к Форсти, получать заслуженную награду за труды свои. Как героя меня никто не чествовал, но узнав, что пауки больше не опасны, Форсти мгновенно, прямо посреди ночи, отправила отряды на сбор корешков, ягод и травок, заявив, что через десять часов они уже соберут караван, что доставит все эти редкие товары на вокзал Понивилля. Меня это более чем устраивало, я сюда вообще за травками для спа и топал… А вот обернулось все ну очень долго, сложно и опасно. А еще мучительно и унизительно. Зато интересно! Квест завершен! Лагерь наполнился топотом дюжин копыт и воплями «У нас есть работы чойто» и «Тащи этот ящик сюды!». Запачканные грязью пони носились, собираясь в давно сработавшиеся отряды, и под охраной единорогов арбалетчиков устремлялись в леса и болота небольшими группами.
Форсти выдала мне и Хизе по две с половиной сотни бит, предложив пока отдохнуть и поспать, а как караван будет готов – отправиться вместе с ним в цивилизованный город, подальше от этого проклятого леса. Хиза умотала в таверну, а я решил остаться под навесом следопытки, опасаясь, что грифина может обворовать меня, пока я сплю, уж больно она старательно шарилась по карманам. Что? Благодарность за спасение жизни? Нет, она ни слова мне не сказала, и вряд ли передумала пытаться стырить мои ценности. Девка, что с нее взять – ни стыда, ни совести. Хотя стоит признать, что эта бандитка умеет быть обаятельной!
– Форсти, а ты ничего не хочешь мне рассказать про интересные такие руины небольшого хутора в лесу? – Как бы невзначай поинтересовался я, помня, какую дрянь мы там встретили.
– Руины? Какие-такие руины? – Честно-честно заморгала Форсти. Слишком честно. Такие честные глаза делаю я, когда вру, только у меня лучше выходит.
– Ну… Те, в которых я нашел твою детскую фотографию.
Я уселся поближе к разведенному костру на чистые и сухие доски, что служили как бы полом под навесом, не на болотной почве ведь спать! Форсти вовсю кашеварила по моей просьбе – я очень хотел горячей пищи и питья, вновь начиная замерзать изнутри. Пони сразу честно предупредила меня, что повар из нее никакой, на что я лишь хмыкнул и заявил, что из меня повар вообще дерьмовый.
Форсти помешала сначала кипящий морс, а затем кашу, и отвела глаза, явно не пылая желанием обсуждать руины.
– А… Так ты знаешь…
– Ничего я не знаю. Мы просто нашли пару домов, твою детскую фотографию и какую-то гребаную неведомую хренотень, от которой у меня поджилки трясутся, словно у невесты на выданье! Это, конечно, не мое дело, но очень уж любопытно – что это было? – Я незаметно поправил обвившую меня змею, которая заворочалась во сне и куснула меня за грудь, к счастью — без применения зубов. Просто щекотно щипнула. Форсти явно не нравилась эта тема разговора, и коли не хочет – пусть не рассказывает. Но ведь жуть как интересно!
– Ох, ну слушай. – Раздосадовано отмахнулась поняша, а сотня ее косичек закачалась, создавая причудливую мелодию стукающихся друг о друга бусинок. – Все уже знают мою историю, но я терпеть не могу ее рассказывать, это не те воспоминания, о которых думаешь с радостью…
Я уселся поудобнее, скрестив ноги и протянув руки погреться у пламени. Даже заерзал в предвкушении – интересно же! Попкорна бы!
Форсти добавила в морс каких-то толченых в кашицу ягод и травок и начала рассказ.
– Двенадцать лет назад, когда я еще была совсем маленькой кобылкой, я жила на том хуторе со своими родителями. Это было чудесное место – лес нас не трогал, звери не беспокоили, а почва была плодородной и чудотворной. Мы выращивали какие-то редкие целебные травы, что не растут за пределами леса, и имели с этого неплохой доход. Со временем у нас появились соседи, и казалось, что все будет прекрасно целую вечность… Но в какой-то момент у нас начал пропадать домашний скот. Без следов. Он просто исчезал.
– Ну….
– Гну. – Отрезала пони. – Мы думали, это шалят древесные волки, и не особо беспокоились, лишь поставили парочку изгородей и капканов. Нападения прекратились ровно на тринадцать дней. А потом исчез соседский жеребенок. Все так же, без следов. Как будто его и не было.
Форсти говорила все это таким тихим и неприятным шепотом, что умудрилась напугать не только меня, но и саму себя. Мы одновременно тяжело сглотнули и переглянулись. Форсти демонстративно презрительно фыркнула, мол, я ничего не боюсь, немного разрядив этим обстановку, и продолжила рассказ.
– Вот тогда-то все и забеспокоились. Жеребенка искали неделю, но не нашли ничего. Ничего, кроме его силуэта…
– Силуэта? Это как? – Не понял я, слушая ее с замирающим сердцем. Хотя замирало оно, скорее всего, не от страшного рассказа, а от холода, источаемого змеей.
Форсти нехотя оглянулась, словно боясь, что и ее утащит неведомая хренотень, и прошептала.
–Ну, не силуэта… В лесу на полянке мы нашли…рисунок, словно кто-то нарисовал жеребенка веточкой на земле, очень грубо и страшно… Все соседи принялись уезжать, осталась только молодая кобыла, что работала у нас няней и следила за мной. Мои родители решили поискать помощи в Кантерлоте у магов и уехали, пообещав, что вернутся всего через пару дней. Кроме меня и няни никого на хуторе не осталось… А вечером, когда няня готовила обед, в дверь постучали. Я побежала вниз по лестнице, думая, что это вернулись родители. Я как раз была на лестничном пролете, чтобы видеть, как няня открывает дверь… Весь нижний этаж мгновенно заполнила тьма, словно черный кисель, и из него я слышала ужасные крики! Я выпрыгнула в окно своей комнаты и убежала так далеко в лес, как только могла… Так и началась история Форсти следопыта! – Закончила свой рассказ на оптимистичной ноте поняша.
– Охрене-е-еть… – Протянул я. – А твои родители? Они вернулись? И что это была за кисельная темнота? – Я нехотя обернулся на темный лес, опасаясь, что оттуда приползет эта дрянь…
– Я не знаю. Я никогда не возвращалась в это проклятое место. – Тяжело вздохнула Форсти и, тряхнув головой, твердо объявила. – Ну все, хватит болтовни! Я пойду в таверну, поищу нормальной посуды и соли.
Форсти уцокала по мосткам к таверне, заодно забрав баллисту и нож, что я одолжил у кузнеца. Я грел холодные руки у костра и думал о той чертовщине, что случилась на хуторе. Больше всего пугала неизвестность. Что это было? Какое-то проклятье? Животное? Магическая тварь? Нет уж, я тоже больше никогда не вернусь туда. Хотя… Возвращаться теперь некуда. Я все там сжег во имя доброты и любви. А то, я такой!
Потом вернулась Форсти, и я, наевшись и напившись до отвала горячущей пищи, завалился спать под пристальным наблюдением следопыта. Никакой воришке не обворовать меня, пока мой сон стережет эта тихая, но внимательная кобылка.
* * *
-=Сон=-
– Вот та девка, видишь ее?
Я и мой седой наставник стояли в клубе на торговой станции Федерации. Этот клуб – типичный притон для наемников, пиратов, контрабандистов и работорговцев. И я собираюсь влиться в их нестройные криминальные ряды! В помещении было абсолютно темно, но резкие вспышки и разноцветные лазерные лучи, снующие туда-сюда, давали некое подобие света. В воздухе грохотала музыка, больше напоминающая грохот жестяных банок в мешке, а на танцполе толпился народ, трясясь в экстазе. Тупое быдло. Никогда не понимал, чего они там трясутся? Это что, танцы? Это же полноценная эпилепсия!
Четыре года. Четыре долгих года я учился у старика тому, как лучше убивать. Конечно, он научил меня не только этому: я умел обращаться с техникой. Немного понимал в медицине, а главное – умел торговаться. Старик часто повторял, что главное в нашем деле – это хитрость. И вот ее-то у меня было с избытком. Пусть я не очень образованный – даже в колледж не поступал, но куда хитрее и толковее всех этих выскочек с дипломами. К тому же у меня был талант стратега и тактика, хотя в Военную Академию Космических Сил Федерации меня не взяли. Даже к приемной комиссии не пропустили… Но теперь Федерация будет стонать от той волны преступности, что я намереваюсь со временем поднять!
За четыре года мне установили три генных модификатора – помимо того, что делал меня сильнее, было еще два: на реакцию и скорость восприятия. Старикан нехило потратился на меня, почти полтора миллиона – всю жизнь прожить можно на такие деньги, причем с комфортом. Лишь моя принадлежность к псионикам не превратила полтора миллиона в двенадцать. Псионикам такие операции обходятся куда дешевле, это наш природный дар.
Сегодня тот день, когда я, так сказать, становлюсь взрослым! Нет, мне не дадут потискать бабу. Меня отпустят в свободное плавание, мое обучение законченно! Ох я и развернусь!
– Короче, сосунок, тебе к ней!
Седому наемнику приходилось кричать мне в ухо, чтобы я его услышал. Он указывал пальцем на барную стойку, у которой сидела довольно распутного вида девица: светлые короткие волосы, мини юбка (которая вообще ничего не закрывала) и некое подобие полупрозрачного топика. Ничего такая фигурка, сочненькая!
– Она одна из «Роз космоса»! – Проорал старик, перекрикивая жуткую музыку. – Это единственная более или менее приличная группа в этом регионе! Шваль и отребье, но хотя бы не пушечное мясо, а это главное!
– Я понял! Я должен напроситься к ним, да? – Проорал в ответ я, щурясь от лазерных лучей, что метались туда-сюда, словно бешенные.
– Именно! И я… – Начал было отвечать мой наставник, как его прервал здоровенный лысый амбал, местный вышибала.
– Э, дедуль, а не староват ли ты для такого заведения? Не пора ли тебе домой? – Прогудела гора мышц, намекая на то, что дедуле очень даже пора…
Седой наемник расстегнул высокий воротник своей старой флотской формы и, оттянув тот, продемонстрировал татуировку на шее – небольшую змейку, впившуюся зубами в артерию. Даже в темноте и безумных вспышках света этого клуба было видно, как побледнел амбал. Тот выставил перед собой руки и залепетал:
– Да чё ты, дедуль, не нужно напрягаться! Веселись, выпей, мы всегда рады таким гостям! – Закончил амбал и быстро свалил, буквально растворившись в толпе. Вот это скорость! Мне бы так убегать научиться…
Мы переглянулись и захохотали. Потом наставник толкнул меня локтем и продолжил.
– Так вот! Эта девка – Астра. Глупа, упряма, с завышенной самооценкой. Она ублажает ихнего лидера и имеет на него влияние. Ты, главное, понравься ей, и тебя непременно примут, понял?
– Ага!
– Ну все, сынок, давай! Удачи тебе в свободной жизни!
– Э, старпер, погодь! Это конец? Мы больше не увидимся?
– Нет, сынок, для тебя это только начало! Я обучил тебя всему, что знал сам, ты не пропадешь! Боец ты все еще весьма посредственный, но генные моды в купе с твоей реакцией делают тебя самым быстрым клинком в секторе среди наемников и пиратов, как я и обещал… Но с военными лучше не связывайся, у них есть настоящие головорезы, способные в одиночку целую армию вырезать. Так что иди и познакомься с этой цацей, а мне пора. Я должен переехать, а то меня вновь найдут федераты…
Мы пожали руки. Хороший этот старик, все-таки…
– Спасибо вам, за все. – Серьезно кивнул я.
– Ты это, сынок… Не забывай старика… Как раскрутишься, дай знать, авось, и для старого друга место найдется? Если выживешь, я через год свяжусь с тобой! И молю тебя, не заставляй меня стыдиться!
И мы молча разошлись в тесном клубе, как в космосе корабли. Я прикинул, что я имею. Кроме навыков бить людей еще у меня есть простенький выкидной ножик, пачка жвачки и тринадцать кредитов. Негусто! Это последняя шутка моего наставника: он затратил миллионы на мое обучение и тренировки, и столько же на генные модификации, отдавая долг моему отцу, однако, выпуская меня в свободное плавание, дал лишь пятьдесят кредитов на расходы, на которые я и купил ножик и жвачку. Ну, и сдача осталась… Наверное, это очередное испытание. Ладно, не пропаду! Достать денег на торговой станции, где гнездятся пираты, работорговцы, наемники и контрабандисты — дело двух минут для того, кто не считается с другими. То есть для меня!
Я двинулся через забитый клуб к стойке, у которой сидела на высоком стульчике девица. Народ довольно сильно толкался, чертовы наркоманы! Хотя мне нравится этот киберпанк стиль, эдакая антиутопия. Высокое развитие технологий и чудовищное падение нравов!
Навстречу мне движется какой-то щеголь, видать, местный мачо. Он явно намеревается задеть меня плечом. Я лишь усмехнулся, но менять курса не стал, с радостью позволив ему толкнуть меня. Толкнуть и отлететь в сторону, так как я вешу почти полтора центнера. Хорошо, что совсем не каждый может позволить себе генные усовершенствования – чудовищная стоимость, да и псиоников не так уж и много… Это мое небольшое преимущество перед местными анархистами, хулиганами и прочим сбродом.
– Смотри куда прешь, нищеброд! – Взвился на меня явно оскорбленный мачо.
Больше всего я не люблю слово «нищеброд». Да, я выгляжу как этот самый нищеброд: старая джинсовая куртка, слегка потертые джинсы и стальные сапоги с магнитной подошвой. Но это вовсе не значит, что меня нужно судить по внешнему виду! Вот это мажорное быдло что, лучше меня только потому, что у него в кармане звенят кредиты? Сейчас я это исправлю!
– Заткни пасть, отродье! – Плюнул я ему на дорогую туфлю. Метко! Никогда не умел метко плевать, но сейчас попал аккурат в цель!
– Ах ты гаденыш! Убью суку!
И это подобие мужчины попыталось меня ударить. Выхватив из малинового пиджака электро-кастет, он направил мне потрескивающий разрядами девайс прямо в лицо. Как глупо с его стороны! Ах, да! Теперь, по законам ошивающихся тут пиратов и наемников, я могу как следует ему врезать – зачинщик драки считается виновным. А мне ничего за это не будет! Но, если он победит – ему тоже. Всем плевать, это же космос, детка! На подобных станциях в драке запрещалось использовать огнестрельное оружие, так как можно задеть постороннего. Используешь — и тебя выбросят в космос, никто и слова в твою защиту не скажет. Почему? Потому что всем насрать! Добро пожаловать в развитый двадцать четвертый век, парни!
Прямой удар в лицо я легко перехватил, схватив мачо за кисть вытянутой руки. Затем – мой любимый прием — ломаем руку! Я развернул его руку локтевым сгибом кверху и нанес по тому чудовищной силы удар свободным кулаком. Кости его руки хрустнули, а пиджак из малинового явно стал бардовым в области рукава. Мачо с козлиной бородкой закричал, как рожающая баба, и завалился на пол, но никто даже не услышал его, не говоря уже о том, чтобы обращать внимание на очередного валяющегося на полу торчка.
– Тымнерукусломал! – Завизжал местный альфа-самец. Гы-гы, как же я люблю делать людям больно! Особенно таким. Рука у валяющегося на полу малинового мачо была неестественно вывернута, а кастет укатился куда-то под ноги танцующим. Надеюсь, кто-нибудь на него наступит…
– Да ладно?! Так и быть, помогу тебе! – Я присел и спокойно обшарил внутренние карманы его ужасного цвета пиджака. Кредитка мне не нужна, кода нет, а вот бумажник со столь приятно звенящей наличкой… М-м-м, красота!
– Помогите!!! Нападение на граждани… — Завизжал было обворованный, но я быстро заткнул его ударом в горло. Фу, масляная кожа! Я вытер руку о его штанину.
– Да ладно тебе! Подумаешь, руку сломал! Мне тоже нужно как-то репутацию завоевывать! – Пояснил я задыхающемуся, проверяя остальные его карманы. Так, что тут у нас?
Коммуникатор, прекрасные черные очки и еще россыпь стальных пластинок-кредитов. Отлично! Очки на нос, коммуникатор в карман, а кредиты – в бумажник!
– Ладно, гуляй! – Я пнул своего кормильца ногой в лицо, заставив завалиться на спину и, поднявшись, направился дальше к стойке. Усевшись рядом с девицей, я принялся пересчитывать, чем же меня наградил мачо? Хм, NOT BAD! Ха-ха, говорил же – не пропаду! Если попадете на подобную станцию, запомните — с вами никто не будет считаться. Ваша жизнь здесь абсолютно ничего не стоит. Не считайтесь с другими и верьте только себе, и непременно выживете. Эгоистично, зато действенно!
Россыпь синеньких кредитов номиналом по пятьсот, парочка сереньких по сотне и три золотых пластинки по десять тысяч. Вот это подфартило! Думаю, в моем внутреннем кармане им будет куда уютнее! И откуда здесь такой богатенький мачо? Небось, папенькин сынок, надеюсь, он не приведет подмогу, иначе мне попытаются отрезать голову и выбросить ее в космос… Если его папенька работорговец или продажный депутатишка, то у меня будут серьезные проблемы…
Я развернулся на высоком стуле к Астре. М-да, и как она здесь очутилась? У нее очень аристократичная внешность, явно отпрыск одного из больших шишек, что могут себе позволить завести идеальное в физическом плане потомство, благодаря нынешним медицинским достижениям. Такое аккуратное красивое личико, точечная фигурка, великолепные белоснежные волосы, но одета, как шлюха! Да-да, настоящая шлюха! А зрачки неестественно расширены, явно под кайфом.
– Эй, малышка, не желаешь познакомиться? – Обратился я к ней.
–Это зависит от того, чем ты меня угостишь! – Прокричала она в ответ, перекрикивая музыку.
Справедливо! И я рад, что все так легко пошло. Я жестом подманил бармена и толкнул ему по стойке тройку синеньких пятисоток.
– Лучшего для этой очаровашки!
Бармен серьезно кивнул и полез за самым дорогим коктейлем, стоившим почти тысячу кредитов и включавшим в себя запрещенные вещества. Женщины почему-то падки на такую химическую дрянь, я вот просто воду люблю… Тысяча кредитов… — двадцать тысяч долларов… Ну и пятьсот бармену, чтобы продал мне то, что вообще-то берегут для особых клиентов…
Астра тут же подсела ко мне в упор, явно красуясь своим великолепным телом, прижавшись ко мне, промурлыкала.
– Продолжай…
Пф, как два пальца!
* * *
Проснулся я от того, что меня тормошили и трясли. Открыв глаза, первым, что я увидел, была любопытная мордочка склонившейся надо мной Форсти. Ее темного цвета грива, заплетенная в косички, свисала мне на лицо, а на темной мордочке сильно выделялись желтые любопытные глазенки. Караван был готов.
Я с трудом поднялся, растирая замерзшее тело. Когда спишь на земле у костра, всегда один бок нагрет слишком сильно, а другой – задубевает. Едва я выпрямился, как вновь упал на колени из-за сильного приступа мокрого кашля. Это что, кровь? Я кашляю кровью?! О, у меня проблемы…
Поднявшись, я глянул вокруг. Был где-то полдень, но небо закрывали низкие серые дождевые тучи, а по болоту гулял ветерок, теребя палатки. Проверив карманы и обнаружив, что у меня ничего не пропало и змею никто не нашел, я по-быстрому перекусил разогретой кашей и в сопровождении Форсти отправился к каравану.
На краю лагеря, там, где болото граничит с лесом, на утоптанной и прокатанной дороге стоят три телеги, заставленные ящиками и бочками. Видать, сборщики работали всю ночь, раз столько собрали. Можно представить, какой доход приносит этот лагерь, если все эти грузы – редкие и ценные растения.
Телеги были уставлены ящиками и бочками вдоль бортов так, чтобы оставить в центре немного свободного места для пассажиров. Вообще – телеги довольно крупные, прямо небольшие вагоны. В каждую запряжено по четыре пони-бычка, чуть ли не круглых от мускулов. Непростая у них работа! Доведя меня до каравана, Форсти пожала мне руку, отказавшись обниматься, явно старается казаться сильной и крутой, но таким, как она, это и не нужно. Я лишь улыбнулся ее детскому позыву казаться самостоятельной и пожал ей копыто. Форсти ускакала обратно, уверяя, что у нее еще море работы по надзору за сборщиками… Я помахал ей вслед рукой. Хорошая она, болотная пони.