Накануне следующей ночи Преподобный сам вызвался в караул. Его самого одолевали тревожные мысли и обветшавшая придорожная харчевня, где они решили заночевать, не внушала ему успокоения, хотя они были единственными постояльцами в этом безлюдном краю.
- Не тряхнуть ли стариной и вспомнить один несколько грязный магический приемчик? – рассуждал сам с собой Эндрего. Если этой ночью на нас нападут, я смогу это определить уже сейчас. С другой стороны, на возможный поединок не останется моих теперь уже весьма скудных сил и придется полагаться лишь на крепость руки, да на святую молитву… Эх, была не была – ненавижу неопределенность. С этим решением, старый маг начертил на полу своей комнаты странные и сложные символы, напоминающие пентаграммы. - А когда-то я не разменивался на подобные церемонии и сразу посылал заклятье. Теперь же приходиться беречь каждую толику маны. Затем серьезное лицо и крепкий торс Эндрего осветились, а вокруг, наоборот сгустился непрогляднейший мрак. Через пять минут все было кончено и обессиленный ворожбой глава экспедиции, еле удерживаясь, чтобы не прилечь, стремглав понесся разыскивать Листана и остальных.
А Листан меж тем тоже не смыкал глаза, ибо сразу приметил немного скромную и весьма юную дочь хозяина еще когда она прислуживала им за ужином. Несмотря на предостерегающие жесты своего Наставника, он так и ел глазами прекрасную девицу, пока она это не заметила, и пользуясь тем, что гости уже разошлись, подошла к его столу; и между ними быстро завязалась оживленная беседа.
Эльтишь сразу почувствовала в мечтательном молодом послушнике своего собрата. Да и чему оставалось предаваться молодой, да еще недурно начитанной деве в этих негостеприимных краях, как созерцательным размышлениям и пьянящим полетам мечты. На вид, девушке было не больше 16, если не меньше, но Листан деликатно решил приберечь вопрос о возрасте на потом. У девушки были длинные, черные как смоль, волосы, спускавшиеся почти до пояса. Высокий благородный лоб, прямой нос, горящие изумрудами и прикрытые длинными ресницами глаза, маленький и очерченный ярко-красными губами рот – все это добавляло извинительности понятному порыву юноши. На Эльтишь было длинное черное платье, спускавшееся до пола, но не скрывавшее очертаний ее фигуры, а походка соотносилась с приличной длинной ног.
|
|
Незадолго до происшествия с Преподобным, разговор – как не пытался увиливать Листан – остановился на цели путешественников. Как не развязывался язык послушника от присутствия девушки и выпитого вина, он был не зря отобран Эндрего, причем на самом деле – одним из первых, хотя Листан об этом и не знал. Итак, юноша уже готов был изловчиться и сказать что-нибудь более-менее правдоподобное, как девица огорошила его прямым и неожиданным вопросом:
- Дайте сама догадаюсь… Вы пришли, чтобы охотиться на вампиров?
Эндрего мог положиться на слова, но не на эмоции еще слишком юного ученика, а те выдали его с головой, и отнекиваться было бессмысленно. С видом человека, совершившего предательство, Листан пробормотал, что это так.
- Не поймите меня неправильно – постаралась утешить юношу Эльтишь – в том нет заслуги моей проницательности. Просто нам хорошо известно, какой дурной славой пользуются здешние места. И не напрасно… − шепотом сказала она. Но тут же рассмеялась и прибавила. Но не бойтесь, я помогу вам.
|
|
- Вы? Но как вы, хрупкая и беззащитная девушка, может помочь нам?
При словах «хрупкая и беззащитная», Эльтишь сморщила лицо и ответила:
- Во-первых, не такая уж беззащитная, ибо от нечего делать я много упражнялась с кинжалом и вообще неплохо владею ножами, особенно метательными. Во-вторых, вам же нужен проводник, хорошо знающий округу. Так вот она я! Мне ничего не стоит отпроситься у отца, ибо он будет рассчитывать – а вы, смею надеяться, оправдаете его надежды, − что я смогу получить щедрое вознаграждение за свои услуги. Наш трактир редко посещают, и он не сможет упустить такого шанса поправить свои дела. Вы наверно заметили, как он был рад вашему появлению и ни словом не обмолвился о том, что здесь может быть небезопасно. По секрету скажу, что он ободрал вас как сидоровых коз, взяв двойную плату. Конечно! Он же знал, что другого приюта поблизости нет.
- Это ничего, средствами мы, благодарение Богу, не стеснены. Я немедленно сообщу Его Преподобие ваше предложение и со своей стороны буду тому всячески содействовать. Думаю, Эндрего согласиться уже потому, что вы все равно знаете цель нашего путешествия. Кстати, я надеюсь вы никому не расскажете?
Не успел Листан закончить своего вопроса, как с лестницы сбежал взволнованный викарий.
- А вот и Его Преподобие!
- Листан, о чем это вы беседуете, когда уже заполночь. Разве я тебе не говорил, что для нас, слуг Господа, женщина – опаснейшая и вернейшая пагуба. Не может солома долго лежать с огнем – начал было Преподобный нравоучительным и раскатистым голосом, но сам осекся. – Потом разберемся. Немедленно беги наверх и буди всех остальных. Мне доподлинно известно – откуда, скажу потом, ибо время не ждет, − что на нас сегодня свершиться нападение!
|
|
На мгновение Листан застыл, но быстро очнулся и кинулся к лестнице, нимало не сомневаясь в правдивости предчувствия Наставника. Пока наверху слушалась возня и недовольное бормотание, прерываемое взволнованным голосом послушника, Эндрего направил суровый взгляд в сторону Эльтишь. Но не успел он задать вопрос, который вертелся у него на языке, как девушка сама открыла рот и призналась ему что знает о цели путешествия, тут же поспешив оправдать Листана и предложив свою всемерную поддержку.
Здесь надо сделать небольшое отступление, дабы пояснить читателю доселе скрытые от него немаловажные обстоятельства. Во-первых, Преподобный был абсолютно прав. До ордена действительно уже дошла информация о странном отряде, состоящем из инквизиторов и рыцарей, к тому же вооруженном до зубов. Да верхушки сведения еще не успели дойти, но местное отделение ордена, совместно с соседними ячейками братства решило не медлить и, пользуясь малонаселенностью края, накрыть всю всех сразу этой ночью. Во-вторых, стоит добавить, что Эльтишь не врала Листану, хотя и нечто скрыла от него. А именно, что она сама была «псевдовампиром» − о подвиде которых уже упоминалось в нашей повести. Но в то же время, она никак не была связана с «младшим орденом» и кроме отца никто не знал об этой ее странной болезни. Поэтому, девушка была искренне готова присоединиться к битве, замышляемой экспедицией.
Только в гостиную стали спускаться рассерженные и заспанные, но усилиями расторопного послушника поднятые на ноги и облаченные в защитное снаряжение спутники, как в высокие створки окна скользнул бледно-кровавый отсвет Луны. Как раз на этой неделе намечалось полное лунное затмение, придающие Селене красноватый оттенок, но не все члены экспедиции были достаточно просвещены по части астрономии, и многих схватила оторопь, мгновенно прогнавшая остатки сна. Картину довершило донесшееся из конюшни испуганное ржание и залившиеся лаем хозяйские псы. В итоге, Эндрего даже не пришлось объясняться насчет терзающих его сердце смутных сомнений.
Сэр Менрик мгновенно окинул взглядом помещение и жестами направил в указанные им точки тех караульных. Эльтишь схватила за руку послушника, а он, не спеша избавиться от этой хватки, проверил заряд кавалерийского пистолета, мгновенно извлеченного из-за пояса. На шум сбежал из соседней горницы заспанный хозяин таверны. Не успел он выразить свое удивление, как послышался треск разбитого окна. Под мощными напорами чьих-то ударов задрожала и подалась крепкая дубовая дверь, а через мгновение со всех сторон к спутникам кинулись едва различимые тени.
Только Эндрего, благодаря своему невероятному опыту и остаткам магических способностей, да Эльтишь, с которой из-за волнения начался припадок, ускоряющий ее и без того невероятную реакцию, смогли понять что происходит и как-то на это отреагировать. Из рукавов Преподобного сверкнули два изящно отделанных пуфера и грянул одновременный залп из обоих пистолетов, а одна из теней покачнулась и упала. Эльтишь выдернула укрытый складками платья приличной длинны кинжал и стала описывать защитные круги вокруг себя и Листана с видом столь решительным, что ее половая принадлежность мгновенно вылетала из головы. Остальным спутникам повезло меньше. Почти в один момент упали замертво двое оруженосцев, из перекушенных артерий которых фонтанировала ярко-алая артериальная кровь, Трехметровые фонтаны забрызгали стойку, столы и стены таверны, а по полу быстро растекалась внушительных размеров багровая лужа. Отец Сипудв лишь в последний момент успел отклониться и поэтому отделался лишь рваной раной плеча. Рыцарей отчасти выручил их большой боевой опыт и подготовленность к нападению, но кроме защиты, осуществляемой на гране из возможностей, они ничего не могли сделать. Да и то было ясно, что такую скорость блоков они не выдержат и двух минут. Остальных спасли лишь нашейные ошейники, на секунды вызвавшие в нападавших замешательство, а один из вампиров так стремительно бросился к несчастном архимандриту Корнилиусу, что не успел в последний момент уклониться и накололся на серебряный шип. Правда, Его Преосвященство так испугался, что поскользнулся в кровавой луже и упал, жалко барахтаясь и отбиваясь от воображаемых противников.
Вскоре еще трое оруженосцев и двое прислужников архимандрита дополнили число павших – их не спасли даже ошейники, которые прислужники тьмы просто разорвали руками. Теперь кровь заливала все, на что бы не упал взгляд, включая рыцарей и священников, которым она запачкала их почтенные бороды, стекая по усам, щекам, ладоням и рясам, заляпав мутной пленкой их глаза и волосы.
Надо будет взять на заметку – схватывал на лету Эндрего – основу из первосортной стали, а серебро – только покрытием.
Меж тем, вампиры были весьма раздражены. Ведь если бы отряд не был так хорошо подготовлен и своевременно поднят на ноги, все уже было бы давно кончено. А о жертвах со своей стороны они вообще и не помышляли. К этому следует добавить, что Эльтишь таки зацепила благодаря своей реакции одного из нападавших, ловко подмигнув Листану, чей благодарный взгляд просто лучился обожанием. Кроме того, смертельно раненый сэр Дульрих последним внезапным выпадом, как бы собравшем воедино все остатки его сил, сразил наповал его было расслабившегося противника.
При всем этом, становилось ясно, что они так долго не продержаться. Как вдруг, всегда рассудительный и неторопливо-вдумчивый, уже далеко не молодой отец Траун, как-то незаметно извлекший из седельной сумки гранату, бросился с зажженным фитилем в самую гушу вампиров. Никто из них не предполагал о том, что за начинка в ней содержится, и усмехнувшиеся слуги тьмы даже позволили себе не сразу отправить дух его священства в горние обители, где его, несомненно, ждал покой со святыми и ангелами. Не успели кровососы отпрянуть от обездвиженного тела отца Трауна, как раздался оглушительный взрыв, которые в условиях помещения устроил серьезное испытание барабанным перепонкам всех сражающихся.
Не теряя ни секунды драгоценного замешательства, Эндрего бросил взгляд на сэра Менрика, который как нельзя кстати правильно оценил его жесты и вскинул длинный кавалерийский пистолет. Эндрего бросил флягу со святой водой над головами соседней группы нападающих, а славный рыцарь, отличавшейся точностью еще когда на вооружении были только луки и арбалеты, в нужный момент отправил во флягу заряд картечи. Сразу с десяток вампиров обдало дождем из святой воды, их тела с шипением и дымом закорчились на полу. Хотя они были еще живы, ибо для надежного умерщвления требовалось целиком погрузить их в святую воду, временная потеря боеспособности позволила в упор разряжать пистолеты из охапки, как нельзя кстати поднесенной прислужником, в лежавших тут и там кровососов рыцарю и иноку, прошедшихся меж корчащихся врагов, прежде чем те вновь обрели способность бороться. Таким образом, благодаря удаче и напору, численный перевес перешел на сторону экспедиции, а под шумок еще двух вампиров сумели сразить сэр Колонад своим неожиданным выпадом меча и – с большим удивлением для себя, чем даже для вампира – отец Нуральд, очень кстати напомнивший вурдалаку, что кол заострен с обоих концов.
Однако нападавшие были также не робкого десятка, и несколько мгновений спустя друзья обернулись в сторону отвратительного звука обильно и с тошнотворным треском ломающихся костей. То был несчастный хозяин таверны, которого озлобленный кровосос попросту переломил пополам. В руках Эльтишь неизвестно откуда мгновенно возникла связка метательных ножей, и она стремительно пустила стальной веер в убийцу, который от одного из лезвий все-таки не смог уклониться и с хрипом рухнул навзничь, барахтаясь в луже собственной крови.
Тем времен, нападавшие поняли, что исход сражения будет не на их стороне и почли за лучшее ретироваться. Напоследок один из вурдалаков прыгнул к сэру Колонаду и вырвал из груди у него кусок кровоточащего мяса, бросив о пол и оскалив отвратильную ухмылку.
Минуту спустя, спутники, словно в бреду бродили, кашляя, среди порохового дыма и гари, перекошенных взрывом балок и разбитых осколков стекла, стараясь не поскользнуться в разлившихся тут и там мутных потоках крови. Гробовое молчание прервал Эндрего и предложил немедленно решить, что делать дальше. Отец Сипудв, относительно легко раненный, настаивал на немедленной погоне. Сэр Колонад, двое из трех оставшихся в живых оруженосцев и один из послушников были серьезно ранены и никакой речи о том, чтобы продолжить с ними погоню быть не могло.
Но тут положение спасла Эльтишь.
- Друзья − обратилась она ко всем присутствующим звонким, но наполненным грустью голосом – боюсь, что я не смогу в данный момент сопровождать вас, ибо мне надо похоронить моего дорого отца. Я останусь и смогу приглядеть за ранеными. А вы можете с остальными отправиться в погоню, а потом вернуться.
- Согласен, быстро прикинув разумность предложения, ответил викарий. И еще − я думаю, стоит оставить на ваше попечение Его Преосвященство, архимандрита Корнилиуса: бедняга, похоже, так и не отправился от полученного шока. К тому же, он может отпеть вашего отца и похоронить его по-человечески, с мессианским обрядом. Да и одной вам трудно будет управиться со столькими ранеными.
- Решено, рявкнул всегда предпочитавший словам действия, сэр Менрик. Я иду запрягать лошадей, чтоб через пять минут все ждали меня во дворе. Наш отряд сильно уменьшился, но и враг понес урон и не ожидает нашего нападения!
Когда все уже вышли, следовавший последним Листан обернулся и Эльтишь, не сдерживая порыва, бросилась к нему и крепко обняла. Ее грудь жарко вздымалась, щеки раскраснелись и через мгновение уста Листана и Эльтишь слились в поцелуе, после которого по древним меркам полагалось бы пожениться.
- Возвращайся, зашептала она. Возвращайся как можно скорей, я буду ждать тебя!
- Обещаю, дорогая Эльтишь. Я вернусь, как только мы отомстим за твоего отца!
С этими словами, молодой послушник скрылся за дверью и ночь укрыла преследователей, унося ветром топот копыт.