Глава 2 В резиденции викария




 

Одним из первых из охватившего всех магов унылого уединения вернулся Эндрего и поселился в городе Лондиниуме, что лежит на туманных островах в западной части Левроппы. Как и прежде, он искал человека, способного стать его посредников в деле сохранения мира. С этой целью, он основал небольшой и закрытый, но достаточно влиятельный и известный в определенных кругах монашеский орден, под патронажем которого находились приходские школы для мальчиков и университетские классы в Осворде. Сам Эндрего не был фанатиком мессианства, но понимал, что Церковь располагает огромной властью – как материальной, так и над умами; кроме того, в ее недрах сконцентрировались образование и наука того времени. Что касается до его убеждений, то он, как уже сказано, не проявлял рьяности, но достоверно известно, что был искренне верующим. Однако он считал, что законов логики никто не отменял и старался в любых непонятных случаях искать наиболее разумное объяснение и не спешить списывать все на мистику.

Основной резиденцией его Преосвященства, викария Эндрего, был Солберийский собор, о котором, как и о гоэтическом архитектурном стиле в целом, надо сказать особо. Это было высочайшее сооружение в Альбионе, его шпиль уходил в небо на 123 метра. Вообще, в гоэтическом стиле материал подчинен идее, как и в мессианском вероучении. Основная идея гоэтики – стремление вверх, основная структура стиля – острая дуга. Мессианское созерцание требовало наклонных линий, сходящихся где-то там наверху, в бесконечном пространстве, у престола Бога. Тоника колонн, пропорции сводов – все это очень ловко скрадывается оригинальным характером построек.

Шпили, по выражению одного поэта, напоминают пальцы, указывающие на небо. Лестницы то тут, то там проглядывающие из-за колонн и по уступам бегущие кверху, казались той лестницей Иякова, которая соединяла его с Богом. Два отрезка дуги, образующие стрельчатую дугу, делают свод тем стройнее и выше, чем больше радиус этой дуги.

Стрельчатая арка, один из самых характерных мотивов гоэтической архитектуры, имеет конструктивное значение дял свода. Применение стрельчатого свода влечет, в свою очередь, изобретение опорных арок (аркбутанов) – исключительно гоэтических архитектурных частей.

Сущность гоэтического зодчества, т.о., заключается в соединении стрельчатого свода с целой строго выработанной системой подпорок, она ведет к тому, что все сводчатое покрытие покоится только на столбах, стены не несут и не поддерживают тяжести, т.е. боковое давление свода главного корабля переносится на контрфорсы при помощи перекинутых через боковые корабли опорных арок.

Простая стройная форма храма уже не могла удовлетворять пылкое воображение новых людей. Само здание должно символически своим планом напоминать тот крест, на котором был распят Спаситель, каждая архитектурная подробность облечена символикой: розетки – это вечная роза, ее лепестки – души праведников; символические священные цифры кладутся в основание математических пропорций постройки.

Характерной чертой можно назвать постоянное стремление дать в помещении как можно больше света; отсюда высокие, парящие цветные витражи. В окна вставлялись разноцветные стекла, изображающие святых, сцены из Священной истории, легенды, гербы и узоры. Стекла – это своего рода мозаика, составленная из вырезанных, соответственно требованиям рисунка, кусков, соединенных между собой свинцовыми полосками.

Для Сатобриана гоэтические храмы были полны религиозной жути и таинственной прелести валльских лесов. Сентиментальная фантазия Сатобриана, видящая в сплетении ветвей деревьев происхождение стрельчатой арки, стала доктриной романтиков.

Молодой Глете, а за ним и все остальные романтики, видели в готике истинно-демецкий стиль и воплощение высшей гармонии.

Абсиды Солберийского собора были повернуты к юго-востоку, фасады - к северо-западу, трансепты, составляющие плечи креста, были направлены с севера-востока на юго-запад. Так, что люди, входя в храм с запада, идут к алтарю и при этом их лица обращены к восходящему солнцу, к Востоку, к Калестине. Они покидают мрак и идут к свету.

Вследствие этого расположения, из трех орнаментов в виде мозаик, украшающих трансепт и главный вход, одна никогда не освящается солнцем, это – северная роза. Она расположена на фасаде левого трансепта. Другая роза светит под лучами полуденного солнца – это южная роза, расположенная на краю правого трансепта.

Последняя освещается лучами заходящего солнца, это большая роза на портале, называемая Rota, колесо. Своим размером и сиянием она превосходит остальные. Т.о., цвета следуют в круговом процессе, от тьмы, представленной отсутствием света и черным светом к законченности красного цвета, проходя через белый, который представлен как средний между черным и красным.

Орнамент, покрывающий стены, не был не откуда заимствован, он был самобытен. Буковый, дубовый, виноградный лист, даже репейник, цикорий и клевер давали мотивы для архивольта и капители.

Орнамент пола был выложен плитами из обожженной глины, раскрашенными и покрытыми сверху свинцовой эмалью. Использовались также разноцветные кубики в манере Ризантийских мозаик. Наиболее частым изображением были лабиринты.

Внутри самого здания сумрачно и холодно, в дождливый день полумрак кажется еще суровее, в солнечный яркие лучи, проникающие сквозь цветные стекла, кажутся кровавыми. Все полно таинственности, эти бесконечно переплетающиеся аркады и своды, кажется ведут куда-то в иной мир. Все стремится к чему-то высшему, гигантскому; лепестки трилистника прорезают стены; на колоссальные столбы колонн громоздятся новые столбы, над ними нависают сквозные воздушные переходы, своды, вздымающиеся все выше и выше, над ними идут колокольни, еще колокольни, еще и их острые башенки, кажется, теряются в облаках.

Под сводами стрельчатых дуг бесконечный ряд колонн, переходов, статуй и гробниц окутан кружевом изящного орнамента, нежность форм которого доведена до грандиозной утрировки.

Его Преосвященство слегка устал после службы Обедни и сейчас направлялся в свои покои, чтобы подкрепиться и пропустить по стаканчику. Викарий пребывал в задумчивом настроении и как раз размышлял о своем преемнике и помощнике в той миссии, о которой почти никому никогда не говорил – как и о тех эпохах, свидетелем которых ему довелось быть. Эндрего достал из секретера початую бутылку арсента и налив рюмку внушительных размеров, залпом осушил ее, закусив кусочком сахара. В среде духовенства осуждалось употребление крепких напитков, но викарий позволял себе такую слабость, в чем он был, скажем честно, не одинок.

Комната викария была внушительно обставлена: на стенах висело оружие: алебарды, кинжалы, сабли и мечи, а также недавно появившиеся аркебузы. На полу располагались шкуры животных, в частности, такая редкость, как шкура белого медведя, подаренная архиерею одним вельможей из далекой северной страны – Этрусского царства. Шкаф подражал готическим замкам, украшался подобием башенок, колонн и даже деревянной скульптурой. Обеденный стол располагался напротив камина так, чтобы хозяева и гости были обращены лицом к огню. Хозяева и почетные гости располагались на креслах с высокими спинками, а прочие гости на лавках и скамьях. Повсюду были расставлены подсвечники, красными, зелеными и синими огоньками тлели лампады с церковными благовониями: бахуром, фимиамом и херувимским ладаном, наполняя всю комнату приятным благоуханием.

Эндрего дернул за шнурок, спрятанный за портьерой и через минуту к нему явился монах-прислужник.

- Позовите ко мне послушника Листана. Передайте, что Его Преосвященство приглашает разделить трапезу.

- Будет исполнено, − сказал монах и, отдав поклон, скрылся за дверью.

Этот Листан – тем временем думал Преосвященный – пожалуй, подойдет. В подлинную историю он посвящен, от предрассудков здешнего времени относительно свободен, характером мужественный, умом пытлив. В качестве окончательной проверки, я хочу взять его с собой в экспедицию на Харпаты. Тем более, что где-то там находится и наше убежище.

Пока Преосвященный так размышлял, дверь незаметно скрипнула и на пороге очутился слегка бледноватый юноша, с ярко горящими карими глазами и спадающей прядью черных волос. На нем было типичное облачение послушника: ряса, камилавка, наметка, и надетые на шею в виде ожерелья четки из лестовки с зернами из можжевельника.

Послушник вежливо откашлялся и викарий немедленно обратился в его сторону.

- А, драгоценнейший Листан! Давно дожидаюсь. Давай-ка помолимся перед едой и прошу, не стесняйся – вкуси нашего «утешения», чем Бог послал, как говорится. Послушник смиренно поклонился и после совместной молитвы друзья приступили к трапезе.

- Я уж надеюсь, ты не выдашь старика, если он предложит тебе чуточку арсента или кагора?

- Нижайше благодарю, пожалуй, от рюмки-другой не откажусь.

- Наш человек. Да оставь весь этот этикет – мы не на службе и не на церемонии какой-нибудь.

Некоторое время руки и челюсти друзей были целиком заняты едой, ибо оба они немало проголадались, а в этот раз к столу Бог послал: кусок кабана, фаршированную стерлядь, рованский сыр, гиспанский кагор 20-летней выдержки, а также множество фруктов и легких закусок.

- Неудивительно, что при таком «утешении», вы, Ваше Преосвященство, достигли весьма достойной и почтительной комплекции!

- Да уж, сын мой, слабы силы человеческие, грешен, балую мамону…

Вскоре развязалась непринужденная беседа, в ходе которой викарий и послушник подняли не один тост и выпели не такую уж и чуточку… Постепенно разговор перешел на мистические рельсы, тему виссонских заговоров и конца света – в общем любимую тему всех мессиан. Глаза викария влажно заблестели, а у юноши зажглись как раскаленные угли.

- Мой юный друг! Слышили ли во что-нибудь об области в Харпатских горах, сиречь, о Трансильмании?

- Не знаю, кроме примерного географического положения. И что же там такого интересного?

- Вам доводилась встречать упоминания про тайный орден вапиров, «Алое братство»?

- Совсем чуть-чуть. Насколько мне известно, это хорошо законспирированная организация с железной дисциплиной из лидеров так называемых «настоящих вампиров». Под их патронатом находятся и «псевдовампиры», хотя мало кто отличает их и знает, что последние просто страдают от редкого и необычного заболевания. Они образуют так называемый «младший орден». Вот и все, чем я могу похвастаться.

- Не так уж и плохо для начала. До меня дошли слухи, что свой главный оплот «братство» разместило где-то в Харпатских горах, в этой самой Трансильмании. И я собираюсь туда отправиться и все выяснить, а если придется – вступить в бой и покарать их именем Господа и святой Инквизиции!

- О, как это интересно, Ваше Преосвященство! Не смею просить, но нельзя ли и мне хоть как-то поучаствовать в этом богоугодном деле?

- Именно это я и намеревался тебе предложить, мой юный друг. Итак, мы отправляемся через неделю! Завтра ты получшиь подробные указания, чтобы спокойно подготовиться к экспедиции.

- А кто с нами поедет, могу я спросить?

- Изволь. В первую очередь, я намерен взять с собой в спутники: из духовенства – его преподобие, доктора богословских наук, протодиакона Нуральда, его преподобие, отца Сипудва, его высокопреподобие, архимандрита Корнилиуса – на время отсутствия его заменит местоблюститель, − а также его священство, отца Трауна. Все, кроме отца Трауна являются членами инквизиционного отдела. Из рыцарей с нами отправляются: сэр Дульрих, славный сэр Менрик и доблестный сэр Колонад со своими оруженосцами. В порядке исключения с нами отправится и незнатное лицо, кузнец-оружейник Барт. Он очень талантлив и может нам пригодиться, а также судовой врач Уинзли.

- Ну, с такой командой нам никакие вампиры не страшны. Что ж, до завтра, ибо мне пришло время откланяться. И послушник подошел и сложил руки для принятия благословения.

- «Бог благословит!» − Произнес обычную формулу Преосвященный, и отпустил Листана, а сам вскоре вновь погрузился в глубокие размышления…

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-04 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: