Больше книг Вы можете скачать на сайте - ReadRoom.net 7 глава




— Там, в шкафу, есть кое-что для разогрева. — Вера показала на фанерный шкафчик за спиной Йелле.

Он повернулся и открыл дверцу. Там стояла маленькая бутылка водки «Эксплорер», наполовину полная или пустая, это как посмотреть.

— Будешь? — Йелле взглянул на Веру.

Она зажгла висевшую на стене медную лампу. Ее слабого света было вполне достаточно.

— Нет, — ответила она.

Йелле закрыл шкафчик и снова взглянул на Веру:

— Может, мы…

— Давай.

Сначала Вера спустила верхнюю часть платья, в то время как Йелле неподвижно сидел напротив. Он смотрел на ее обнаженные груди. Он видел их впервые без одежды и чувствовал, как твердеет у него под ширинкой. Йелле не прикасался к женской груди больше шести лет. Даже в мыслях. Его никогда не посещали сексуальные фантазии. Сейчас он сидел напротив пары красивых грудей, которые красиво оттенялись приглушенным светом. Йелле начал стаскивать с себя рубашку.

— Тесно здесь.

— Ага.

Вера сняла платье целиком, спустила нижнее белье до икр и немного отклонилась назад. Теперь она была полностью голая. Йелле встал и стянул вниз все лишнее. Он заметил, что член стоит под давно забытым углом. Вера тоже это отметила и слегка раздвинула ноги. Йелле чуть наклонился, провел рукой по Вериному бедру. Оба не спускали друг с друга глаз.

— Хочешь, погасим свет? — спросила она.

— Нет.

Скрывать ему было нечего. Йелле знал, что Вера все понимает, знает, кто они, и это его не тревожило. Если ей хочется оставить свет, он не против. Женщина перед ним — такая, какая есть, и сейчас он будет заниматься с ней любовью. Опустив руку к ее лону, Йелле почувствовал, насколько влажным оно стало. Он провел пальцами по ее нежной коже, а Вера обхватила его член правой рукой. Потом она закрыла глаза. Время для нее остановилось.

 

Парни притаились в темноте чуть поодаль. Они знали, что надежно спрятались. Слабый свет из овального окна фургона едва выходил наружу, но его было достаточно, чтобы видеть, что происходит внутри.

Одноглазая Вера легла на узкую койку. Под головой лежала подушка. Одну ногу Вера поставила на пол, чтобы Йелле мог свободно расположиться на ее теле. Он легко вошел в нее, но сделал это осторожно, медленно.

Вера тихо вздохнула. Ну, вот и всё. Они занимаются любовью. Их тела поднимались и опускались мелкими ритмичными толчками. Койка ограничивала движения, что заводило их. Йелле начал двигаться быстрее, Вера поспевала за ним.

 

В темноте снаружи светил маленький незаметный огонек камеры мобильного телефона.

 

Вера почувствовала, когда Йелле достиг пика, и сама почти в это же мгновение испытала эйфорию. Он еще был внутри, когда по ее телу прошло последнее содрогание. После она уснула.

Йелле долго оставался внутри, пока член не выскользнул сам по себе. Локоть болел. Йелле опирался им о стену. Он осторожно встал и сел на край. Смотрел на спящую Веру, слышал ее ровное дыхание, такое нетипичное для нее. Йелле видел и раньше, как она засыпала или отключалась, когда не раз сидел около нее ночами. Здесь. В фургоне. Не ложась спать.

Ночи напролет Вера боролась, чтобы не сломаться. Чтобы не сдаться навязчивым маскам, крутившимся в ее мозгу и пытавшимся вырваться наружу. Иногда Йелле часами обнимал ее, тихо говорил о свете и тьме, о самом себе, о чем угодно, что могло удержать ее здесь. Это помогало. Вера отключалась, положив голову ему на грудь, прерывисто дыша. Сейчас она дышала гораздо спокойнее.

Йелле наклонился над ее лицом и аккуратно потрогал маленькие белые шрамы. Он узнал связку ключей. Он несколько раз слышал эту историю. И каждый раз в нем закипала беспомощная ярость. Поступать так с ребенком?!

Йелле накрыл Веру пледом, встал и пересел на другую койку. Механически оделся и лег. Он лежал довольно долго. А потом поднялся, стараясь не смотреть на Веру. Осторожно закрыл дверь. Йелле не хотел будить ее и объяснять то, что не мог объяснить. Почему он уходил. Он просто уходил. Повернувшись спиной к фургону, прямо через лес.

Через Небытие.

 

* * *

 

Наконец Бертиль Магнуссон собрался с духом у моста Юргордсбрун и решил действовать. Как, он еще не продумал. Не до конца. Первым делом он отключил мобильный. Он рассматривал возможность сразу же поменять номер, но это показалось ему рискованным. Тогда Вент позвонит ему напрямую, на виллу, а Линн может снять трубку. Не лучшее развитие событий. Катастрофа. Поэтому Бертиль удовольствовался тем, что отключил телефон. Лучше засунуть голову в песок и надеяться, что этим все ограничится. Одним звонком.

Прежде чем поехать домой, Магнуссон заглянул на Свеавэген, где находился главный офис. Работники купили цветы и шампанское. Все сотрудники были причастны к его награде. Никто не упомянул о демонстрации во время церемонии. Лояльность достигала ста процентов. Нелояльному сотруднику быстро находили замену.

В своем кабинете Бертиль по телефону прокомментировал телерепортаж о «МВМ». Крайне неприятный репортаж. Дав комментарий, он попросил секретаршу написать пресс-релиз, подчеркивающий, как «МВМ» ценит полученную награду и как она, в свою очередь, дает предприятию стимул продолжать шведскую добычу за границей. В Африке в том числе. Бертиль брал быка за рога.

Сейчас он подъезжал к вилле в Стоксунде. Время было позднее, и он надеялся, что Линн не додумалась пригласить всяких встречных-поперечных. Сил на празднование у него не осталось.

Она никого не пригласила. Линн приготовила простой ужин на двоих на террасе. Она знала своего мужа. Они принимали пищу в относительной тишине, пока Линн не отложила приборы.

— Ну как?

Когда она задавала вопрос, ее взгляд скользил по воде.

— Хорошо. Ты имеешь в виду с…

— Нет, в общем.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты не здесь.

Линн очень хорошо знала мужа. Бертиль ушел в свои мысли, как только взял бокал с вином. Обычно с ним не случалось такого. Он умел четко разделять дела и дом, дома он полностью принадлежал жене. Здесь всегда были только он и она. Ощущали связь друг с другом. Но не сейчас.

— Это из-за демонстраций?

— Да.

Бертиль соврал. О том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи.

— Подобное происходит не впервые, почему ты так беспокоишься в этот раз?

— Дела пошли хуже.

Даже Линн заметила это. Она тоже видела репортаж о «МВМ» сегодня вечером, с крайне негативным посылом и неумеренным передергиванием. Как казалось ей.

— Может, ты хочешь поговорить о чем-нибудь? Что мы могли бы…

— Нет. Не сейчас, я очень устал. Королю понравилось твое платье?

На этом разговор закончился.

Как бы то ни было, здесь по-прежнему остались только он и она. И как это называла Линн, на двуспальной кровати они были в ударе. Все прошло быстро, но «удовлетворительно». И с не типичным для Бертиля энтузиазмом. Как будто в постели он компенсировал недостаток чего-то. Так показалось Линн. Она воспринимала это совершенно спокойно, пока дело касалось проблем на работе, а не чего-то другого.

Когда Линн уснула, Бертиль тихо встал. Закутавшись в элегантный серый халат, он вышел на террасу, не включая свет, вытащил мобильный и зажег маленькую сигариллу. Курить он бросил несколько лет назад, но сегодня вдруг купил пачку по пути домой. На самом деле — совершенно не задумываясь. Слегка дрожащими руками Бертиль включил мобильный, подождал и увидел, что получил четыре сообщения. Первые два — поздравления от людей, для которых важно было сохранять с Магнуссоном хорошие отношения. Третье — тишина. Может, от кого-то, кто передумал оставлять сообщение или для кого хорошие отношения не важны. И, наконец, четвертое. Отрывок записанного диалога.

Я знаю, что ты готов на многое, Бертиль, но на убийство?

— Никто не сможет связать его с нами.

— Но мы же знаем.

Мы ничего не знаем… если не хотим. Почему ты так переживаешь?

— Потому что убит ни в чем не повинный человек!

Это твое толкование…

— А какое твое?

— Я решил проблему.

Еще несколько реплик. Из того же разговора. Между теми же людьми. Которые говорили о решенной проблеме много-много лет назад. Сегодня она вдруг повлекла за собой новую. Проблему, для которой у Бертиля не было решения. Когда возникали проблемы, он обычно делал звонок, и проблема решалась. Магнуссон звонил различным партнерам по всему миру и решал всевозможные проблемы. В этот раз звонить было некому. Это ему позвонили. Он ненавидел ситуацию. И ненавидел Нильса Вента.

Обернувшись, Бертиль увидел Линн, которая наблюдала за ним из окна спальни. Он молниеносно спрятал сигариллу за спиной.

 

* * *

 

Веру разбудил звук. Звук, ей незнакомый. Ворвавшийся в ее сон и заставивший приподняться на локте. Соседняя койка пустовала. Может, это Йелле? Вышел помочиться или что-нибудь в таком духе? Вера встала и обернула разогретое тело пледом. Должно быть, после занятий любовью плед сюда положил Йелле. Ведь они занимались именно этим. Любовью. Так думала Вера, и мысль эта грела ее растерзанную душу. Все вышло так хорошо, хотя могло оказаться так плохо. Она улыбнулась — сегодня ей не будет сниться связка ключей, это она знала наверняка — и открыла дверь.

Удар пришелся прямо в лицо. Веру отбросило назад, и она упала на койку. Изо рта и носа хлестала кровь. Один из парней забрался в фургон до того, как она успела подняться, и еще раз ударил ее. Но Вера была не лыком шита. Она увернулась, вскочила, бешено размахивая руками, и начала драться. Теснота делала драку хаотичной. Парень бил, Вера била, и когда второй парень вошел с включенной камерой на мобильнике, он понял, что нужна его помощь, чтобы угомонить бабу.

Теперь драка шла один против двух, слишком много для Веры. А поскольку она яростно сопротивлялась, то и отпор получала жесткий. Противоборство длилось уже десять минут, когда Вера получила мощный удар баллоном прямо в переносицу и упала на пол. Еще через пару минут ударов ногами она потеряла сознание. Когда Вера перестала шевелиться, голая и вся в крови, один из парней снова включил камеру.

В нескольких километрах отсюда на полу разваливающегося деревянного сарая сидел одинокий мужчина и боролся со своей ничтожностью. Сбежал, как крыса. Он осознавал, что почувствует Вера, когда проснется, и как посмотрит на него, когда они снова встретятся, а у него не будет приемлемого объяснения. У него не будет вообще никакого объяснения. Лучше всего больше никогда не встречаться.

Так думал Йелле.

 

* * *

 

Тихий ветер подгонял редкие падающие на землю прошлогодние листья, между деревьями виднелся сверкающий фьорд, с другой стороны раскинулись горы и лес, а где-то здесь, на открытом пространстве, в зоне отдыха, муниципалы построят трассу для бега. Вот только избавятся от паршивого фургона.

Арво Пярт, прихрамывая, шел через лесной массив над фьордом. Идти было трудно, мешала боль в мышцах. Футбольный матч накануне вечером не прошел незамеченным. Но два гола затмевали физическую боль. К Вере Арво шел из-за другой боли. Ночью он неожиданно встретил парня у озера Трекантен, они неплохо выпили, опустошив несколько банок, и вдруг парень рассвирепел:

— Да ни хрена ты не Арво Пярт!

— Что ты, твою мать, несешь?

— Арво Пярт пишет музыку, знаменит, так какого хрена ты называешь себя Арво Пяртом?! Ты что, придурок?

Арво Пярт, который довольно давно и основательно вытеснил из сознания свое настоящее имя — Силон Карп, сначала не на шутку разозлился, потом получил удар в челюсть и под конец заплакал. Почему ему нельзя называться Арво Пяртом? Он же и есть Пярт!

Теперь он ковылял к фургону Одноглазой Веры. Он знал, что там его утешат. Вера умела залечивать раны тех, кому пришлось несладко. Она знала, что он — Арво Пярт.

— Вера!

Пярт постучал дважды, а теперь перешел на крик. Просто так открыть дверь было нельзя, Вера могла разозлиться.

Но не сегодня утром. Она не могла ничего. Пярт сразу же понял это, как только увидел лежавшее на полу в луже засохшей крови голое тело, окруженное муравьями. Он не узнал ее лицо. Вставные зубы валялись у порога.

 

* * *

 

Оливия проснулась бодро и легко. Она заметила, что горлу стало гораздо лучше. Мамино лекарство. Может, Марии стоит этим заняться? Нетрадиционной медициной. Мед и немного волшебства. Вместо того чтобы с ума сходить по даче. Тут девушка вспомнила про Еву Карлсен, которую Мария видела по телевизору и которая написала книгу об эскорт-услугах.

Карлсен была на Eniro. Рённинг предложила встретиться, а не обсуждать все по телефону. Разговаривать по телефону она не любила и была немногословна. К тому же она хотела сделать записи. В итоге они встретились на Шепсхольмене. У Карлсен была там встреча, которая завершилась около одиннадцати, а в полдвенадцатого они уже сидели на одной из скамеек на Шепсхольмене и смотрели на место крушения корабля «Васа».

— Вот тогда вы наткнулись на Джеки Берглунд?

— Да.

Карлсен немного рассказала об изучении сферы эскорт-услуг. Как все началось с рассказа подруги о том, что она сама в юности несколько лет работала в этой области, и как ее история заинтересовала Карлсен. Вскоре она обнаружила, что и сегодня эскорт процветает. Главным образом в Интернете. Но существует также скрытая индустрия, более элитная, и вот тут на передний план вышла Джеки Берглунд. Она управляла одной из таких скрытых эскорт-фирм, никогда не фигурировавших в объявлениях или в Сети.

— Как называлась фирма? — спросила Оливия.

— «Ред Вельвет».

— Берглунд занималась ею в одиночку?

— Да, и по-прежнему занимается, насколько я знаю. Она довольно успешная бизнесвумен.

— Как она этого добилась?

— Берглунд прошла долгий путь. Начала с работы в эскорте, достигла определенных высот, какое-то время встречалась с Мильтоном, собрала вокруг себя кучу девчонок и начала собственное дело.

— Криминальное?

— На грани. Эскорт сам по себе — не криминал, но если он включает в себя сексуальные услуги, то классифицируется как проституция.

— И ее деятельность подпадала под эту классификацию?

— Возможно, но мне не удалось найти доказательства.

— Вы пытались?

— Да, но я почувствовала, что у нее есть высокопоставленные покровители.

— Например?

— Не знаю. Я прихватила кое-что из материалов, не знаю, пригодится ли вам…

— Конечно!

Карлсен протянула папку и внимательно посмотрела на Оливию:

— А почему вы так интересуетесь Джеки Берглунд?

— Она фигурирует в старом деле, которым я занимаюсь по учебе. Убийство женщины на Нордкостере.

— Когда произошло убийство?

— В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом.

Реакция Карлсен удивила Оливию.

— Вы о нем знаете?

— Да, знаю, жуткое событие, у меня там когда-то была дача.

— На Нордкостере?!

— Да.

— И вы находились там, когда произошло убийство?

— Да.

— Ничего себе… Как интересно. Расскажите! Я там была и встречалась с Бетти Нурдеман, которая…

— Хозяйка гостевой деревушки. — Карлсен улыбнулась.

— Да. Она тоже была там в то время и поведала всякого-разного про странных людей, живших на острове, и еще много чего. Но расскажите!

Карлсен смотрела на воду.

— В общем, я приехала туда только на выходные, чтобы убраться в доме; я собиралась продавать его. Потом вечером я услышала вертолет, увидела, что это «Скорая», думала, может, кто-то выпал из лодки, но на следующее утро появилась полиция, стали допрашивать всех на острове и… да, приятного мало… вам дали это дело в качестве учебного задания? Полиция снова собралась им заняться?

— Нет, кажется, полиция совершенно не заинтересована. Я даже не могу найти человека, который вел расследование. Но мое внимание отчасти привлекла Джеки Берглунд.

— Она была там, когда случилось убийство?

— Да.

— Что она там делала?

Оливия рассказала, что Джеки находилась на острове во время убийства и что полиция ее допросила, но дальше дело не зашло. Карлсен слегка кивнула:

— Эта дама, похоже, была замешана в разных темных делах. Я брала у нее интервью несколько лет назад; могу прислать файл, если хотите.

— Было бы очень здорово.

Оливия вырвала листок из блокнота, написала свой мейл и отдала Еве.

— Спасибо. Только будьте осторожны, — сказала Карлсен.

— Что вы имеете в виду?

— Если будете копать под Джеки. Вокруг нее серьезные люди.

— Оʼкей.

Карлсен собралась встать.

— А с чем вы сейчас работаете? — спросила Оливия.

— Пишу серию статей о молодежном насилии, о том, что происходит в опубликованных в Интернете фильмах, о молодых людях, которые избивают бездомных и выкладывают фильмы в Сеть.

— Я их видела… ужасно.

— Да. Утром появилось новое видео.

— Такое же страшное?

— Еще хуже.

 

* * *

 

Йелле всю ночь прокручивал в голове свой визит в фургон. Только когда рассвело, ненадолго задремал в сарае. Сейчас он сидел в «Ню Йеменскап» и пытался вернуться к жизни, глотая пустой, черный как смоль кофе. Йелле решил не прятаться. В этом нет смысла. Он должен найти Веру около «Ринген», ну или где она будет стоять, и извиниться. Это все, что он может сделать.

Как раз когда Йелле поднялся, запищал мобильный. Сообщение. Он нажал на кнопку и прочитал. Сумбурно написано, но смысл предельно ясен, а подпись лаконична.

Пярт.

Йелле передумал о многом, пока добирался до опушки леса Небытия. Фантазия заводила его в самые жуткие уголки. Временами переходя на бег, он быстро шел среди деревьев и камней. Йелле совсем запыхался, когда увидел его. Неподалеку от фургона стоял Руне Форс. Полицейский.

Йелле имел с ним дело раньше и прекрасно знал, что это за тип. Форс стоял у оцепленного фургона и курил. Йелле спрятался за деревом, силясь успокоиться. Сердце за последние полчаса сменило все немыслимые скорости, под курткой лился пот. Тут чуть поодаль он увидел махавшую ему из-за кустов руку.

Пярт. Йелле подошел к нему. Арво сидел на большом камне с совершенно заплаканным лицом. Слюна и сопли смешались на подбородке. Он сидел без свитера. Голый торс был целиком покрыт татуировками фарфоровых тарелок, спереди и сзади, с голубым и красным орнаментом. Свитером Пярт вытирал текущие слезы. Именно он нашел Веру и позвонил в полицию, именно он остался, когда приехала полиция и Веру увезли на «Скорой» с включенной сиреной.

— Она была жива?

— Кажется… да…

Йелле уставился в землю и сник. Она была жива. Пярт рассказал, что его допросила полиция. Они установили, что избиение произошло много часов назад, еще ночью. Йелле понимал, когда это могло случиться: когда он покинул фургон и исчез. Без причины. Сбежал как крыса.

Тут его вытошнило.

Выходившего из фургона мужчину звали Янне Клинга. Он работал в группе Руне Форса, которая занималась расследованием увечий бездомных. УБ, как они говорили между собой. Клинга подошел к курившему Форсу.

— Исполнители те же? — спросил он.

— Может, да, а может, нет.

— Если женщина умрет, мы уже будем расследовать дело об убийстве.

— Да… но не будем ничего менять в бумагах, УБ может значить и «убийство бездомных», так что все нормально.

Клинга покосился на Форса. Он был не особо им очарован.

 

* * *

 

Возвращаясь со встречи с Карлсен, Оливия позвонила Ленни и предложила ненадолго встретиться. Она чувствовала, что слишком давно не уделяла подруге внимания.

Сейчас Оливия сидела в «Бло Лотус» — небольшом бистро, недалеко от калитки. Она пила красный чай и думала о Карлсен. Между ними сразу возник контакт. Такое иногда случается у некоторых женщин. Совсем не похоже на встречу с холодной Марианне Боглунд. Карлсен была открыта и заинтересованна.

На столике перед Оливией лежала раскрытая папка. Информация о Джеки содержалась в отдельном файле. В ожидании Ленни Оливия начала читать. Довольно объемный материал.

«А ты неплохо поднялась со времен норвежцев на Нордкостере», — размышляла Оливия, пока изучала деятельность Джеки. Выбор девушек в «Ред Вельвет» был обширен. И все-таки, вероятно, не это приносило основную прибыль, как отметила Ева на полях. Заработок шел совсем через другие каналы. Для других клиентов. «Высокопоставленных», — предположила Оливия. Как бы она хотела прямо здесь и сейчас заглянуть в реестр клиентов Джеки! Чьи имена она бы там встретила? Может, знакомых?

Все это походило на истории о Великолепной пятерке.[17]Хотя «пятеркой» Оливия не была. Она действует в одиночку, ей двадцать три, и она учится в академии. Давно уже пора вырасти из этого детского мира. Но Рённинг знала, что не все выдумала. Ей досталось реальное убийство, нераскрытое, с подлинной жертвой и подлинной загадкой, которую предстояло разгадать. Над этой загадкой когда-то бился ее собственный отец.

Девушка как раз собиралась открыть энергетический батончик, чтобы подкрепиться, когда появилась Ленни:

— Привет, красотка! Прости, что задержалась!

Ленни наклонилась и обняла подругу. На ней было тонкое желтое с более чем глубоким вырезом летнее платье, а от кожи сильно пахло «Мадам», ее любимыми духами. Длинные светлые волосы сияли чистотой, а губы — ярко-красной помадой. Ленни всегда немного перегибала палку, но оставалась для Оливии самым лучшим и преданным другом.

— А чем занимаешься ты? Пишешь диссертацию?

— Нет… это то задание по учебе, ну знаешь.

Ленни шумно вздохнула.

— А ты скоро закончишь? Такое ощущение, что ты уже сто лет им занимаешься!

— Не так уж и долго, но оно довольно объемное и требует…

— Что пьешь?

По старой привычке Ленни перебила, как только тема разговора стала неинтересна. Вот как сейчас. Оливия раскрыла тайну содержимого своей чашки. Ленни забежала внутрь, чтобы сделать заказ. Когда она снова появилась, Оливия уже убрала материалы о Джеки Берглунд и приготовилась прослушать все новости из жизни Ленни.

И ее ожидания оправдались. Со всеми подробностями. Даже с теми, о которых знать не хотелось. Оливия увидела фотографии с Якобом в одежде и без нее, узнала о чокнутом шефе у Ленни на работе. В данный момент в видеомагазине. Ленни смешила Оливию убийственными и беспощадными комментариями к своей жизни, а также к чужим судьбам и приключениям. Она обладала бесценной способностью успокаивать Оливию и медленно возвращать ее к обычной жизни двадцатитрехлетней девушки. Оливия уже жалела, что не пошла тогда на вечеринку в Хорнстулле. «Наверное, я стала занудой, — промелькнуло у нее в голове. — Сначала меня целиком поглотила академия, а теперь — береговое дело».

Так что они с Ленни решили сегодня провести совместный киновечер. Только вдвоем. Смотреть ужастики, пить пиво и есть сырные палочки. И все будет как прежде.

Как было до Джеки Берглунд.

 

* * *

 

Шарик на рулетке крутился все медленнее и медленнее, пока не остановился на «зеро» — отметке, которая могла разрушать сколь угодно прочную систему. Если подобные существовали. Так утверждали некоторые и даже верили в это.

Но не Аббас. Аббас эль Фасси работал крупье и видел, как рушатся стратегии. Здесь, в казино «Космополь» в Стокгольме, и в других казино в разных точках мира. Он знал, что не существует системы, которая помогла бы сколотить состояние за рулеткой. Существовали лишь удача и мошенничество. Никакой системы.

Но упомянутая удача могла принести деньги у любой рулетки. Особенно если сделать максимальную ставку на «зеро», а шарик закатится именно туда. Что он только что и сделал. Карман игрока изрядно пополнился. В данном случае — карман директора с обвисшими мешками под глазами и с мучившей его серьезной проблемой.

Бертиль Магнуссон придвинул к себе значительный выигрыш, а часть Аббаса раздал согласно этикету. Другую часть он передал сидевшему рядом мужчине, Ларсу Ернйельму, которого все называли Латте. Один из дружков из окружения Бертиля. Загар из солярия и одежда от Армани. Латте с радостью принял фишки и тут же раскидал их по столу. «Как курица-несушка», — усмехнулся Аббас.

Тут в кармане у Бертиля завибрировал мобильный. Отключить его он забыл. Бертиль встал, на ходу вытаскивая телефон и пробираясь подальше, за спины игроков, в поисках свободного пространства. Но не настолько далеко, чтобы Аббас, профессиональный крупье, не смог проследить за ним взглядом. Не видел ничего, но наблюдал за всем. Абсолютная концентрация на игровом столе, но его многогранные глаза насекомого дали бы фору любой пчеле. Поэтому Аббас заметил, как Магнуссон, один из его постоянных клиентов, держит телефон у уха, не произнося ни слова. Услышанное им отчасти отражалось на его лице и явно ему не нравилось.

Аббас довольно долго раздумывал о том разговоре позже, когда направлялся в ресторан Ричи. Не то чтобы ресторан располагался особенно далеко, а просто Магнуссон сразу после звонка покинул казино. Оставив за столом незначительный капитал и очевидно смутившегося партнера по игре, который не мог понять, как Магнуссон ушел, не растратив все свои фишки. Тут Латте догадался, что ему тоже следует уйти. Но перед этим он попробовал как можно эффективнее распорядиться капиталом Магнуссона и проиграл все за четверть часа. Курица-несушка. А потом отчалил.

Разговор не выходил у Аббаса из головы. Почему Магнуссон сразу же исчез? О чем они говорили? Деловые переговоры? Возможно. Но Магнуссон был постоянным клиентом Аббаса уже довольно давно, чтобы тот успел заметить, что Бертиль умеет считать деньги. Жадностью он не отличался, но никогда не расставался с деньгами просто так. Сегодня же он просто отпустил в свободное плавание приличное количество тысячных купюр. И ушел.

Аббас заказал в баре стакан воды и отошел немного в сторону. Наблюдатель тридцати пяти лет от роду, он был марокканского происхождения, но вырос в Марселе. В прошлом эль Фасси зарабатывал на жизнь, торгуя на улицах сумками — подделками под известные бренды. Сначала в Марселе, затем в Венеции. После драмы с ножами у Понто ди Риальто Аббас начал вести бизнес в Швеции. Потом полицейские стали подкапывать под совсем другие мосты, что в итоге заставило Аббаса сменить взгляд как на жизнь, так и профессию, выучиться на крупье и увлечься суфизмом. Сегодня он имел постоянную работу в казино «Космополь».

«Хитрец», — сказали бы многие, бегло взглянув на него. Стройный, идеально выбритый. Иногда эль Фасси незаметно подводил глаза, чтобы их подчеркнуть. Всегда подобранная по фигуре одежда, неизменно скромных оттенков, безупречного фасона. С расстояния казалось, что одежда просто нарисована на нем.

— Привет!

Аббаса приметила довольно трезвая и немного одинокая блондинка. Он тоже выглядел одиноким, и она решила, что они могут пострадать от одиночества вместе.

— Как делишки?

Аббас посмотрел на девушку. Лет девятнадцать? Двадцать?

— Меня здесь нет, — ответил он.

— Что, простите?

— Меня здесь нет.

— Тебя здесь нет?

— Нет.

— А кажется, что есть.

Девушка неуверенно улыбнулась, Аббас ответил тем же. Его зубы своей белизной особенно выделялись на фоне загорелого лица, низкий голос удивительным образом пробивался сквозь громкую музыку в баре.

— Это лишь плод вашего воображения, — сказал он.

Девушка быстро приняла решение. Сложные парни — не ее конек, а этот явно из таких. «Он на чем-то торчит», — подумала она, чуть кивнула и ушла назад в свой укромный уголок.

Аббас посмотрел ей вслед и подумал о Йолене Ольсетер. Она была одного возраста с блондинкой и страдала синдромом Дауна. Йолене бы точно поняла, что он хотел сказать.

 

* * *

 

В тесном помещении полицейского участка на Бергсгатан погасла лампа проектора. Руне Форс включил основное освещение. Он вместе с УБ-группой только что посмотрел скачанный из Интернета фильм, снятый на мобильник. Камера запечатлела избиение Веры Ларссон в фургоне в лесу Небытия.

— Ни одного кадра с лицами преступников.

— Не-а.

— Но начало фильма интригующее.

— Где они занимаются сексом?

— Да.

В помещении находились четверо, включая Янне Клинга. Все оживились, когда сквозь овальное окошко фургона камера телефона выхватила голого мужчину, расположившегося на женщине, предположительно Вере Ларссон. Лицо мужчины дернулось в сторону и превратилось в размытое пятно. Слишком быстро, чтобы успеть уловить черты лица.

— Нам нужно его найти.

Предложение Руне Форса получило одобрение у коллег. Хотя и очевидно, что сам мужчина непричастен к избиению Веры Ларссон, он все равно представляет интерес. Должно быть, он находился на месте практически в то же время, когда произошло избиение.

— Отправь фильм экспертам и попроси обработать его лицо. Возможно, нам удастся получить более четкое изображение.

— Думаете, это кто-то из бездомных? — поинтересовался Клинга.

— Понятия не имею.

— Вера Ларссон занималась проституцией?

— Насколько нам известно, нет, — ответил Форс. — Но про этих никогда не знаешь наверняка.

 

* * *

 

С точки зрения создателей сериала о врачах, все было срежиссированно идеально. Желто-зеленый свет, аппаратура, команда врачей около пациента, медсестры на заднем плане, медицинские термины в диалогах, нескончаемая передача инструментов из одних резиновых перчаток в другие. Обычная операция.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: