Может, она уже раз тридцать тебе их показывала.
– Нет, – снова обратился он к фотографии. – Она показала мне их в первый раз.
За что-то надо было уцепиться.
Осознание того, что он находится в нужном месте, – важный шаг вперед. Теперь оно к нему пришло. Он чувствовал, что «Лавендер» необходим ему, чтобы излечиться, а для этого следовало понять, зачем его разум порождает эти альтернативные миры.
Циклы.
Что за ними скрывается?
Трудно было привыкнуть к мысли, что дочки не видели его уже много месяцев. Как ему могло прийти в голову лишить себя жизни? Оставить их… Уму непостижимо.
– Что бы ни случилось с папой, – сказал он, наклоняясь к фотографии, – он все переборет и вернется домой.
Тед улыбнулся.
Но через мгновение улыбка исчезла с его лица. Он в ужасе вскочил с кровати. В сознании открылся клапан… Тед бросился в коридор. Свет в нем не горел, и стояла полная тишина. Теду нестерпимо хотелось заорать во все горло, позвать на помощь Макмануса, но он вспомнил, что этой ночью Макманус не дежурит. Он дошел до конца коридора. Дежурный санитар сидел перед включенным телевизором. Раньше Тед его не видел, а если видел, то не запомнил. Тот при виде Теда, похоже, здорово перепугался, схватил со стола рацию и уже нажал на кнопку.
– Нет-нет, – успокоил его Тед, показав раскрытые ладони, – все в порядке. Мне просто надо позвонить доктору Хилл. Это очень важно.
Санитар положил рацию, все еще недоверчиво глядя на Теда.
– Завтра поговоришь, – сказал он. – А сейчас иди спать.
– Это срочно. Она сама мне велела. Сказала, если понадобится, чтобы звонил ей в любое время дня и ночи. Честное слово.
Он смотрел на санитара с мольбой и ужасом. За все годы, что тот проработал в «Лавендер Мемориэл», он еще ни разу не видел в глазах пациента такого страха.
Лора не обманула: в гостиной у нее и вправду царил хаос. Маркус ошарашенно переводил взгляд с разбросанных по ковру бумаг на стоявшую тут же недопитую чашку кофе. Его изумление ее позабавило.
– Я же тебе говорила… Уолтер сегодня с отцом. А когда Уолтера забирает отец… – Она обвела рукой гостиную.
– Но почему на полу?
Она рассмеялась:
– Детская привычка. У нас с сестрой была одна комната на двоих и общий письменный стол. Сестра его полностью оккупировала, и мне приходилось делать уроки на полу. Но мне это даже нравилось. В университете – то же самое.
Лора собрала бумаги в стопку и переложила их на стол.
– Этот случай тебя не отпускает.
– Хочешь кофе?
– Хочу.
Через несколько минут они пили кофе за столом в гостиной. Лора о чем-то задумалась.
– Лора, объясни мне, как пациент сконструировал у себя в голове убийство Блейна. Для меня это самый непонятный момент во всей истории.
– До того как я увидела в доме Блейна ту наклейку, я была уверена, что за рассказом об этом убийстве нет никаких реальных оснований, – начала Лора. Она раскрыла одну из папок, лежащих на столе. – Смотри, это вырезки из газет с публикациями об этом деле. Все статьи были напечатаны незадолго до госпитализации Теда. Логично предположить, что его психика откликнулась на столь громкое дело.
– Но как он включил его в свой бред?
– Он думал, что состоит в организации самоубийц, озабоченных тем, чтобы смягчить близким боль утраты, заменив самоубийство на убийство. Каждый из членов организации убивал следующего в цепочке… Чтобы тебя в нее включили, ты должен был совершить еще одно убийство – ликвидировать оставшегося безнаказанным преступника. Свершить, так сказать, справедливую месть.
Маркус сморщился.
– Сложно. Но завораживает.
– Безусловно. Первый цикл связывают с реальностью три характерных элемента. Во-первых, самоубийство. Я уверена, что Тед задумывался о самоубийстве, возможно, даже предпринимал попытки. Во-вторых, тревога и боль за семью. Он делал на этом такой упор, что у меня нет никаких сомнений: ему была непереносима мысль о том, что его самоубийство ударит по родным. И в-третьих, самое загадочное – посещение дома Блейна. Оно не укладывается в общую картину.
– Вот и я так думаю. Если бы тот человек из организации… как его?..
– Линч.
– Если бы Линч предложил ему только замаскировать самоубийство, в этом был бы смысл. Но зачем он требовал убивать кого-то еще?
– Непонятно. Теперь, когда мы знаем, что Тед действительно побывал в доме Блейна, причем, возможно, прятался там, о чем вспоминал во время первого цикла… не знаю, что и думать. Зачем-то ему понадобилось там побывать.
– Ты считаешь, что эти циклы – деформация реальных событий, произошедших перед госпитализацией?
– Вот именно. Каждое из событий цикла имеет реальную основу. Теперь мы знаем, что и посещение дома Блейна тоже ее имеет.
– А если Тед и в самом деле собирался убить Блейна в отместку за его преступление? Если он и правда ждал его, но убить не смог?
Лора задумалась, допивая последний глоток кофе.
– Не вижу смысла. Это обстоятельство все переворачивает с ног на голову. – Лора потерла переносицу. – До сих пор история казалась мне более или менее понятной.
– Может, мы преувеличиваем значение наклейки? Тед когда-то видел такую же, возможно, очень давно, и она отпечаталась у него в мозгу. Что нам известно о прежних владельцах дома?
– Ну вот почему я не спросила о них риелтора, – посетовала Лора. – Или позвонить, да и спросить сейчас? Хотя сомневаюсь, что он вообще захочет с нами разговаривать. Но несмотря ни на что, у меня такое ощущение, что ответ у нас буквально перед носом.
Маркус замолчал. Лора смотрела на потолок, будто надеялась найти на нем подсказку.
– Я включила в свой отчет все подробности, о которых сообщил мне Тед во время сеансов. Вопросы я старалась задавать каждый раз по-разному, так что это настоящая головоломка. Первый цикл уже описан. Хочешь прочесть?
– Конечно. Возможно, как раз свежий взгляд тебе и нужен.
В глазах Лоры появился особый блеск.
– Что такое? – спросил он.
Лора продолжала смотреть на него все так же загадочно.
– Что? – повторил он. – У меня крошки от булочки на губах?
Он провел пальцами по губам.
– Да нет, глупыш. – Лора мягко отвела его руку. – Мне просто очень помогает, когда я говорю с тобой, вот и все.
– Я рад.
Он чуть наклонился к ней. Сейчас это не казалось ему неудобным.
– Отложим все до завтра, – понизив голос, сказал он. – Утро вечера мудренее. Может, все окажется гораздо проще. Тед узнал, что у жены роман с этим типом, и потерял контроль над собой. Как тот, кстати?
– Линч? Все еще в коме. И прогноз не слишком обнадеживающий.
– Тед знает?
– Нет. Он все еще думает, что это сделал Уэнделл.
– Уэнделл… – Маркус улыбнулся. – Это даже забавно.
– Не смейся, – оборвала его Лора. – Меня тревожит, как он отреагирует, когда узнает. Это последняя дверь, которую осталось открыть. И самая опасная.
– Думаешь опять перевести его в свое отделение?
– Нет. Пока есть улучшение, не хочу возвращаться назад. К тому же, кажется, он подружился с некоторыми больными, например с Доусоном.
Маркус вздохнул и скривился:
– Ничего себе приятель.
– Маркус.
– Да?
– Я рада, что ты пришел, честное слово.
Ладонь Лоры легла на его руку. Маркус смотрел на нее, не зная, как поступить.
Если в какой-то миг можно было придвинуться к ней еще ближе и поцеловать, то миг этот умчался безвозвратно: задребезжал телефон. Лора пошла в прихожую и вернулась расстроенная. Разговоры с бывшим мужем всегда приводили ее в дурное настроение, Маркус это знал. Не стоило даже объяснять, что она говорила именно с ним.
– Уолтера сейчас привезут… – с досадой выдавила она, тряхнув головой.
Маркус встал. Он понял, что ему пора уходить. Лора говорила больше с собой, чем с ним:
– Отец называется! Не может один несчастный день побыть с сыном. Сегодня собирался отвести его на игру, а потом до вечера гулять в парке с двоюродными братьями. А сейчас звонит и заявляет, что у него что-то срочное по работе. В воскресенье!
– Успокойся, Лора.
– Но я не понимаю. Я действительно не понимаю. Всего один день. Что может быть важнее, чем общение с собственным ребенком?
Маркус готов был остаться и предложить план вечерних развлечений для маленького Уолтера, но решил, что не стоит форсировать события. Он попытался отвлечь Лору какими-то банальностями, снова заговорил о Теде, но она его не слышала.
– Иногда мне кажется, что он нарочно. Знает, что, демонстрируя равнодушие к Уолтеру, выводит меня из себя. Очень хорошо знает. Похоже, даже испытывает наслаждение… Сукин сын.
Уолтер был умный и чуткий мальчик, немного замкнутый. По выходным Лора готовила ему ванну с пышной пеной, приносила какую-нибудь из его любимых игрушек и садилась рядом поговорить. Пластмассовые уточки уже довольно давно сменились боевыми морскими и космическими кораблями, трансформерами, а пару месяцев назад Уолтер серьезно заявил, что будет принимать при ней ванну в плавках. Лора не возражала.
Пока она намыливала сыну голову шампунем, стараясь, чтобы пена не попала в глаза, Уолтер с восторгом рассказывал о том, чем занимался сегодня с папой. В его глазах все поступки Скотта представлялись деяниями всемогущего божества. Жалко, говорил мальчик, что у папы неожиданно возникают срочные дела и ему приходится идти работать. Лора сжала губы. Восхищение, с которым Уолтер говорил об отце, и трогало ее, и огорчало. Для ребенка не имело значения, сколько раз он его подводил, забыв прийти на школьный праздник, сколько нарушил обещаний. Уолтер все ему прощал. Лора часто ругалась из-за этого со Скоттом, но тот в ответ неизменно козырял снисходительностью сына: «Слушай, я поговорил с Уолтом, и он все прекрасно понял». Если девятилетний мальчик боготворит отца и принимает все его дурацкие отговорки, настаивала Лора, это еще не значит, что можно позволять себе подобную безответственность. Скотт разводил руками и бормотал: «Отстань от меня со своей чертовой психологией… Парень умный, он не обижается». Лора после таких разговоров каждый раз вздыхала про себя:
«Так тебе, дуре, и надо. Нечего было выходить за него замуж… В следующий раз держись подальше от байкеров-бунтарей.
Впрочем, следующего раза не будет».
– Мам, вода уже остыла.
– Значит, пора вылезать.
Уолтер вынул из ванны пробку, и они вдвоем стали наблюдать, как оседает пена. Лора включила душ, чтобы мальчик мог ополоснуться, вытерла ему голову и замотала его в полотенце.
– Я тобой горжусь, – сказала она.
– А что я такого сделал?
Не жалуешься на своего никчемного отца.
– Вообще горжусь.
Час спустя Уолтер спал. Лора решила последовать совету Маркуса и выбросить из головы Теда. Ее так и тянуло пересмотреть видео, на котором пациент рассказывал, как ночью залез в дом Блейна, но она приказала себе притормозить. Налила бокал вина и взяла с небольшой полки, где у нее умещалась вся художественная литература, роман Робина Кука. Кто-то подарил ей эту книгу на день рождения. Открыв первую страницу, она узнала аккуратный почерк Маркуса: «Главная героиня этой книги очень напоминает тебя. Сама убедишься!» Она долго смотрела на надпись. Раньше ей точно не приходилось ее читать. Лора представила себе, как Маркус вручает ей книгу, как потом ждет, чтобы она хоть что-нибудь сказала по поводу этой несчастной героини и их предполагаемого сходства. Со дня рождения прошло уже семь месяцев. Она встряхнула головой. Ясно, что с Маркусом она ведет себя как какая-то… Ладно, обойдемся без уточнений.
Она начала читать, но после первого абзаца остановилась.
Как последняя динамистка.
– Я не динамистка, – сказала она бокалу с вином.
Есть немножко.
– Нет.
Ей удалось увлечься чтением, но тут зазвонил мобильник. Лора машинально посмотрела на часы, хотя и так знала, что уже одиннадцатый час. Она бросилась на кухню и схватила со стола телефон. Звонили из больницы. Дежурный санитар из блока С усталым голосом доложил, что с ней хочет поговорить один из ее пациентов, а в его карточке указано, что…
– Да, да, передайте ему трубку.
– Лора, – пробормотал Тед, – их ведь нет в живых, да? Холли, Синди, Надин… Их больше нет?
– Тед, что с тобой?
– Я понял. Я лежал у себя в палате, и вдруг меня как током ударило. Я вдруг понял. Они… Они все умерли.
– Твоя жена и дочери живы, – заверила Лора. – Ты слышишь, Тед? Разве я обманывала тебя в таких вещах?
– Не знаю.
– В таких вещах я тебя никогда не обманывала.
– Но тогда…
– С ними все в порядке.
Молчание.
– Тед?
– Мне надо их увидеть.
– Давай поговорим об этом завтра, хорошо?
– Мне надо их увидеть.
– Тед, я обещаю тебе: завтра с утра я поговорю с Холли. Скажу ей, что тебе лучше и что ты хочешь с ними увидеться. Посмотрим, что она скажет.
Опять молчание.
– Почему она не захочет меня видеть?
Лора жалела, что выпила вина. Когда тебя и без того клонит в сон, алкоголь – не лучший помощник в принятии важных решений.
– Она хочет, чтобы к тому времени, когда ты увидишься с девочками, ты был в нормальном состоянии, – сказала Лора. – Помнишь записи, которые я тебе показала?
– Да.
– Тебе уже лучше. Ты должен взять себя в руки. Если я расскажу Холли, что тебе лучше, посмотрим, что она скажет. Я попытаюсь убедить ее, что встреча с дочерьми пойдет тебе на пользу. Уверена, что и они об этом мечтают. Но ты должен понять: надо, чтобы они увидели тебя в хорошей форме.
Не дождавшись ответа, Лора повторила:
– Ты ведь это понимаешь, Тед?
– Извини, что позвонил тебе домой. Но я был уверен, что…
– Даже не думай об этом. И ни о чем не беспокойся. Завтра я поговорю с Холли, и мы посмотрим, что она скажет. Хорошо?
– Спасибо, Лора.
Они попрощались. Лора стояла на кухне, погруженная в размышления. Она знала, что рано или поздно этот момент наступит.
Большая застекленная дверь была на своем месте – никакой стены розового замка. Если бы не бесконечная гладь воды, к которой Тед, надо сказать, почти привык, все выглядело как в реальности. Даже коробки с шахматами рядом с мангалом не было. Тед вспомнил последний сон, в котором Холли вместе с Роджером появилась из воды, взяла коробку с шахматами и с обидой посмотрела на него, прежде чем вновь исчезнуть в морской пучине. Он, как и в прошлых снах, остановился у стеклянной двери и протянул к ней руку. Он делал это без особой надежды на успех, подозревая, что по капризной логике сна ему не удастся пересечь эту нелепую границу собственной гостиной. Однако раздвижная дверь легко отъехала в сторону. Датчик движения сработал, и террасу залил свет. Тед остановился на пороге. Море было спокойно, ни волн, ни соленого ветра, зато отчетливо пахло лесной сыростью.
– Ты все еще не понял?
От неожиданности он вздрогнул и обернулся на голос. Терраса сильно вытянулась вправо. В складном пляжном шезлонге сидел Роджер в белом халате и широко улыбался.
– Чего не понял?
Медбрат отвернулся к морю, чья бескрайняя гладь сливалась с ночным небом.
– Чего я не понял? – повторил Тед.
Вместо ответа Роджер медленно ткнул пальцем в сторону моря.
Ты все еще не понял?
Свет на террасе внезапно погас. Тед хотел помахать руками, чтобы он снова зажегся, но тут его внимание привлекло размытое серое пятно в море. Сначала он решил, что это огромный корабль, но, когда глаза привыкли к темноте, понял, что это не корабль и вообще никакой не плавучий предмет. Это был другой берег.
Ты все еще не понял?
Вот почему на этот раз не было ни волн, ни морского бриза. Море превратилось в озеро. Осознав это, он заметил, что и терраса – вовсе не терраса, а пристань. Пристань, которая, вне всякого сомнения, была ему знакома. Он видел эту пристань возле дома Уэнделла. Тед подошел к краю, посмотрел вниз и увидел лодку, на которой в первый раз приплыл Уэнделл.
Раньше на этом месте плескались волны, разбиваясь о травяной газон.
– Раньше я… – начал он, оборачиваясь к Роджеру.
Но Рождера не было, осталось только пустое кресло. Тед медленно подошел к нему, обернувшись наконец к сверхсовременному дому Уэнделла и посмотрел на раздвижную стеклянную дверь, через которую непостижимым образом попал из своей гостиной на участок, принадлежащий малознакомому человеку. В шезлонге что-то лежало. Сначала он подумал, что это медицинский халат, что Роджер, телепортируясь в другое место, сбросил его, как змея сбрасывает кожу. Но это был не халат, а красное бикини Холли. Тед присел, взял его в руки и понял, что оно еще влажное, как будто бывшая жена только что его сняла.
Бывшая жена.
Сердце его больно застучало. Он начал обшаривать озеро взглядом – может, она купается нагишом?
Но Холли не было. Только бикини. Тед рухнул в шезлонг и, сжав мокрую ткань в комок, поднес его к лицу, пытаясь учуять единственный на свете запах своей жены.
Бывшей жены.
Ты все еще не понял?
Он сидел довольно долго, слушая шелест ветра в кронах деревьев и пение сверчков. Лес казался знакомым, от него веяло покоем. Тед встал, направился в сторону деревянного настила, по пологому склону спустился к воде и обошел участок. Перед домом стоял черный «ламборгини», похожий на гигантское спящее насекомое.
Ему почудилось, что в одном окне кто-то двигается. Краем глаза он уловил смутный силуэт. Может, это Роджер?
Тед приблизился к главному входу, не вполне уверенный, что жаждет встречи с медбратом, однако потянул за ручку, и дверь подалась.
Он увидел себя самого. Тед, который ждал его в доме, стоял посреди индийского ковра, направив ему в голову браунинг. На мгновение их взгляды встретились. Тед удивленно вздохнул, когда пуля вонзилась ему в лоб, и он рухнул на ковер. Как ни странно, он не почувствовал ничего, кроме легкого укола. Ему захотелось потрогать голову, но его руки превратились в два щупальца, безвольно раскинутых пообочь тела. Кровь залила ему правый глаз, но он видел, как другой Тед ходит по гостиной из угла в угол.
В груди его что-то задребезжало. Другой Тед это заметил, наклонился над ним и стал шарить во внутреннем кармане куртки, пока не нашел телефон. Пока он его доставал, экран на секунду попал в поле зрения лежащего Теда, и он увидел лицо Холли.
Другой Тед вдруг посмотрел на него:
– Кто такая Холли? Она создаст мне проблемы, Уэнделл?
Тед чувствовал, что все еще держит в руке мокрый купальник Холли. Он попытался сжать его сильнее, словно это помогло бы ему уцепиться за реальность, за собственные воспоминания. Но пальцы его не слушались. Они могли только осязать…
Другой Тед задергался, явно обеспокоенный. Он читал сообщения, приходящие на телефон, и менялся в лице.
Мы уже подъезжаем. Завязывай на сегодня с рыбалкой ☺
Знакомый шум мотора дал знать, что пикап совсем близко. Другой Тед подошел к окну и увидел его.
– Черт!
Еще мгновение, и машина остановилась. Тед, лежащий на ковре, изо всех сил напряг зрение, но с его места дверь была ему не видна. Зато он заметил, что другой Тед выбежал под арку на кухню, чтобы удрать через боковой выход. За дверью раздались родные голоса. Синди и Надин. Тед не хотел, чтобы они входили. Нельзя, чтобы они увидели его с дыркой в голове…
– Что это за бумажка на двери? – спросила Синди.
– Это записка, – ответила ей сестра. – Тут мамино имя.
Тед отчетливо слышал разговор, валяясь на полу с пулей в голове.
– Что там написано, мама? Мы тоже хотим знать.
Пауза.
– Почему ты плачешь, мама?
Тед сидел все на той же скамейке. Он слишком быстро покончил с завтраком и оказался в саду в одиночестве. Доусон вышел из столовой одним из первых и присоединился к нему. Майк явно был в приподнятом настроении.
– Похоже, теперь у нас одно любимое место на двоих.
С собой у него, как всегда, была книга.
Тед не ответил. Он сидел, уставившись невидящим взглядом на баскетбольную площадку.
– Ты сейчас скажешь, что жизнь, мол, не сахар? – сказал Майк, садясь на скамью рядом с Тедом. – И вообще тебе не до разговоров?
Он раскрыл книгу и погрузился в чтение. Но вскоре Тед легонько похлопал его по колену. Майк поднял голову. Тед взглядом указывал ему на заднюю дверь корпуса, возле которой стоял Роджер, делая им какие-то знаки.
– Что такое? – Майк не понял, с чего его товарищ так разволновался.
– Ты его видишь? – прошептал Тед.
– Кого? Там никого нет… – пошутил было Майк, но осекся: потемневшее лицо Теда сказало ему, что он выбрал не лучшее время для розыгрыша. – Конечно, вижу! Это санитар из отделения В, который всегда ходит с твоей докторшей. Роджер, как его…
Тед перевел дух.
– Приятель, ты как вообще себя чувствуешь?
– Все в порядке. Да-да. – Тед встал. – Увидимся позже.
Он пошел навстречу Роджеру. В голове крутились обрывки вчерашнего сна.
Ты все еще не понял?
В кабинете их ждала Лора. Тед вошел, опустив голову и чуть ли не волоча ноги. Человек, которому не терпится увидеться с семьей, должен выглядеть иначе.
Роджер обратился к Лоре:
– Вы уверены, что не хотите?.. – Он показал наручники.
Лора отрицательно покачала головой. Она решила, что пора обходиться без оков.
– Мне остаться? – спросил Роджер.
– Нет необходимости.
Медбрат удалился, всем своим видом выражая сомнение. Тед сел на свое обычное место.
– Тед, посмотри на меня… Может, нам перенести встречу?
– Нет-нет. Мне именно сегодня надо с тобой поговорить. Я пытаюсь привести мысли в порядок.
– Ты сегодня принимал лекарства?
– Конечно. Вряд ли твои друзья оставили бы мне выбор, – пошутил он.
Лора улыбнулась:
– Я подумала, может, тебе дали успокоительное… Но в карточке ничего не отмечено.
– Успокоительных не давали.
– Ты так хотел поговорить с Холли, что я подумала…
При звуке этого имени глаза Теда засветились надеждой, и он невольно улыбнулся. Ничего не мог с собой поделать.
– Тебе удалось поговорить с ней?
– Да. Холли просила передать тебе, что не будет препятствовать встречам дочерей с отцом. Она знает, как ты их любишь, и они любят тебя не меньше. Синди и Надин скучают по тебе, но знают, что ты сейчас в больнице.
– Возможно, вчера ты была права… Возможно, надо еще немного подождать. Я только хотел убедиться, что с ними все в порядке.
– Да, я тоже считаю, что лучше подождать еще несколько дней. Ты быстро восстанавливаешься. А что заставило тебя изменить мнение, Тед?
– Вчера мне снился обычный сон про террасу позади дома. Но на этот раз было кое-что новое. Я сумел выйти и спуститься с террасы, даже подойти к морю, которое оказалось не морем, а озером.
Лора нащупала в сумке портативный диктофон. Никогда раньше Тед во сне не удалялся от дома. Это могло означать, что…
Волнение, охватившее ее, все нарастало. Положив диктофон на стол, она попросила Теда рассказать сон во всех подробностях. Тед заговорил. При пробуждении не забылась ни одна деталь. Он помнил сон так явственно, словно это был фильм.
Он не упомянул только о мокром купальнике Холли, найденном в шезлонге, решив, что это несущественно. К тому же говорить об этом было слишком больно.
Когда Тед закончил рассказ, Лора убрала диктофон в сумку и достала блокнот для заметок.
– Ты за это время пообщалась с Холли, с доктором Кармайклом, и, наверное, с другими персонажами моей истории. Тебе удалось найти Уэнделла?
Лора поперхнулась. Вопрос застал ее врасплох.
– Тед, твой сегодняшний сон поможет тебе узнать правду.
– О чем ты?
– Это не так просто объяснить… Но ты и есть Уэнделл.
Лора с самого начала знала, что Уэнделла не существует, что это проекция личности самого Теда. Холли подтвердила, что дом у озера принадлежал им и раньше; они ездили туда чуть ли не каждые выходные, хотя в последнее время – с тех пор, как их брак дал трещину, – Тед предпочитал наведываться туда один. Он увлекался рыбалкой, у него был черный «ламборгини», о котором он заботился, как о своем третьем ребенке; замок с диснеевскими принцессами, который он столько раз описывал Лоре во время сеансов, он построил своими руками.
Тед знал Линча по учебе в университете. В студенческие годы и на протяжении нескольких лет после выпуска они были неразлучны, потом стали видеться реже, хотя продолжали поддерживать связь. Холли уверяла Лору, что к тому времени, когда она начала встречаться с Линчем, от ее брака с Тедом остались одни обломки. Они уже приняли решение расстаться и если все еще тянули с его осуществлением, то только потому, что не знали, как сообщить девочкам о разводе.
Холли и Линч тщательно скрывали свои отношения. Они допустили всего один промах – встретились за ужином в ресторане, где их и подкараулил фотограф. Им хотелось провести вечер, ни от кого не прячась. Они договорились, что приедут в Беверли по отдельности, каждый на своей машине, и так и поступили. Зачем только они выбрали столик у окна! Но желание почувствовать себя на свободе оказалось сильнее осторожности. Они даже шутили, когда кто-то проходил мимо и смотрел на них, каялась Холли перед Лорой. Ни она, ни Линч не подозревали, что частный детектив следил за ними от самого Бостона.
Холли утверждала, что Тед разлюбил ее гораздо раньше, чем она его. Тед всегда был скрытным и замкнутым; если перед кем он и раскрывался, то только перед Холли. Однако в последнее время он и от нее начал отгораживаться; муж еще пытался делать вид, что все по-прежнему, но то, как он себя вел, не могло ее обмануть. Они все реже занимались сексом, пока всякая близость между ними не прекратилась. Поначалу Холли сама проявляла инициативу, надеясь, что желание вспыхнет в нем снова, как затухающий костер, в который в последний момент чудом подбросили дров. Ей было обидно, что приходится выклянчивать хотя бы эти несколько минут механического остервенения. Холли старалась верить в отговорки, которые каждую ночь выдумывал Тед: то у него проблемы на работе, то девочки еще не уснули… Но потом настал день, когда она все поняла. Почувствовала. Он ее больше не хочет. У нее словно пелена упала с глаз. Ведь отчего-то раз или два в месяц Тед выезжал за пределы штата для встречи с важными клиентами, настолько важными, что президент компании был готов лично их посещать. Тед называл этих клиентов «семизначными» и утверждал, что от них слишком много зависит, чтобы он мог препоручить кому-то еще отчитываться перед ними за то, как управляет их вкладами. Тед обычно отсутствовал не меньше трех дней, иногда – целую неделю, и домой возвращался будто помолодевшим, привозил дочкам подарки, был с ними ласков… Случалось, в одну из первых ночей по приезде его даже удостаивала визитом редкая гостья – миссис Эрекция.
Но длилось это недолго. Тед снова становился мрачен и мечтал об одном: как бы уехать на озеро на рыбалку. Холли не была уверена, что у него есть другая (или другие), но понимала: муж счастлив только вдали от нее.
Холли не то чтобы чувствовала себя оскорбленной, но все же решила проверить, действительно ли муж уезжает по работе. Она позвонила на фирму, поговорила с секретаршей Теда и с его компаньоном. Все сходилось. Либо Тед ловко обводил всех вокруг пальца, либо говорил правду. Да, но зачем ради одной деловой встречи уезжать на целую неделю? Он говорил, что пользуется случаем, чтобы заодно порыбачить и посетить в Денвере клуб рыболовов-любителей. Как бы то ни было, даже если Тед ее обманывал, то вел себя гораздо осторожнее, чем она. Это же надо было так подставиться! Усесться с любовником в ресторане за столик у окна, у всех на виду!
Холли сдалась не сразу. И дело было не в измене Теда – реальной или мнимой. Просто ее любовь к нему почти незаметно для нее самой стала угасать. Через какое-то время равнодушие мужа уже представлялось ей удобством – оно ее устраивало. Ей даже хотелось, чтобы у него появилась другая женщина – это бы все упростило.
Однажды к ним зашел Джастин Линч. Теда и девочек не было дома. Холли всегда относилась к Линчу с симпатией. Вот и в тот раз она пригласила его выпить по бокалу вина. Они просидели два часа, и Холли выложила ему все. Буквально все. До того Линч и не подозревал, что у друга в семье такие проблемы. Он заверил Холли, что ему ничего не известно ни о какой любовнице. Тед никогда ни о чем таком с ним не говорил. Правда, зная его скрытный характер… Линча и Холли явно тянуло друг к другу. С того вечера Холли стала доверять Джастину все свои секреты, делиться с ним самым сокровенным.
Холли решила поговорить с Тедом начистоту: им лучше развестись. Он согласился. У него все чаще случались приступы головной боли. Холли и Джастин продолжали встречаться просто как друзья, но взаимная тяга росла, противиться ей стало невозможно. Чем лучше они узнавали друг друга, тем больше друг другу нравились. Тед не возражал против развода, к тому же Холли подозревала его в измене, поэтому, когда они с Джастином поняли, что любят друг друга, совесть ее не мучила.
Холли не знала, что как раз тогда Тед обратился к доктору Кармайклу, заподозрив у себя злокачественную опухоль мозга. И уж конечно она не догадывалась, что сознанием Теда неуклонно овладевает идея лишить себя жизни.