Дискуссии вокруг статуса теологии в системе гуманитарного знания и образования аналогичны дискуссиям по вопросу организации преподавания в современной общеобразовательной школе религиозных конфессиональных традиций. Все они обусловлены, в первую очередь, мировоззренческой эволюцией нашего общества, постепенным преодолением укоренявшихся десятилетиями атеистических стереотипов в отношении религии в российском научно-педагогическом сообществе, среди работников и руководителей образования. Следует помнить, что в советское время работники школы, как средней, так и высшей, всегда рассматривались как идеологически весьма значимая социальная группа, которая, помимо выполнения своих чисто профессиональных функций, должна была нести и нагрузку идеологического воспитания общества, особенно детей и молодежи в духе коммунистического мировоззрения, а значит и жесткого атеизма.
Сегодня мы хотели каким-то образом обобщить и систематизировать эти размышления. Мне кажется, что мы могли бы рассмотреть сегодня проблему в нескольких аспектах.
Во-первых, преподавание теологии, и ее изучение с точки зрения социальных, политических и нравственных и даже экономических последствий.
Во-вторых, необходимо рассматривать теологию в системе общего гуманитарного знания и теологию как часть научного знания.
Говоря о месте теологии (богословия) в системе гуманитарного знания и образования первым делом необходимо обозначить водораздел между естествознанием и гуманитарным знанием или (если использовать слово «наука»), — науками «строгой версии» и науками «слабой версии».
Очевидно, что к теологии неприложим классический комплекс всех требований строгой научности: логическая, формальная непротиворечивость; причинно-следственная связанность, системность знаний; принципиальная возможность опытной проверки получаемых знаний, теорий, гипотез (хотя бы потенциальная); объективность (интерсубъективность), независимость получаемых знаний от субъекта, конкретного человека. Именно комплекс требований, поскольку имеется и логическая непротиворечивость, и системность, но нет возможности объективной опытной проверки результатов познания, и они зависят от познающего субъекта.
В этом отношении теология принципиально не отличается от философии, религиоведения, психологии, педагогики, искусствознания и т. д., любых других гуманитарных наук. Строгие науки не претендуют на всеобщность (если остаются строгими науками). Как только такая претензия выражается, мы фактически имеем дело уже с гуманитарным знанием. Даже если мы продолжаем называть эти претензии наукой, и даже если такого рода претензии формулируются физиками или биологами.
Итак, если мы соглашаемся называть науками все эти гуманитарные сферы знания, называем научными исследования в этих областях знания, присуждаем по ним ученые степени, то «проблему теологии» следует рассматривать исключительно в этом гуманитарном пространстве, в отношении только к таким же гуманитарным дисциплинам.
Далее, рассматривая всю совокупность гуманитарного знания и соответствующих гуманитарных научных дисциплин, имеет смысл отдельно выделить религию и философию как мировоззренческие феномены. Теология действительно занимает особое место в системе гуманитарного знания и образования вследствие мировоззренческого статуса религии. Только в религии и философии создаются и сохраняются целостные картины мира, мировоззрения. Эта особенность всегда сознавалась в философской культуре. В.С.Соловьев писал: «Безусловно необходимы для жизни человеческой убеждения и воззрения высшего порядка, т. е. такие, что разрешали бы существенные вопросы ума, вопросы об истине сущего, о смысле или разуме явлений, и вместе с тем удовлетворяли бы высшим требованиям воли, ставя безусловную цель для хотения, определяя верховную норму деятельности, давая внутреннее содержание всей жизни... Такие общие воззрения существовали и существуют, и притом в двух формах: религии и философии»[44].
Весь остальной массив гуманитарного знания, так или иначе, связан с религией и философией, ориентируется на религиозные и (или) философские (здесь и далее — нерелигиозные) мировоззренческие парадигмы, учитывает наиболее значимые из них. Не существует мировоззренчески нейтральной исторической науки, как и совершенно мировоззренчески «стерильных» филологии, искусствознания, правоведения, политологии, педагогики и т. д., даже социологии. Однако мировоззренческое содержание присутствует в этих гуманитарных науках имплицитно и не всегда явно выражено, в то время как в философии и богословии мировоззренческое содержание является ведущим, основным — и по предмету познания, и по методу добывания знаний, и по способам их применения.
Здесь надо сделать оговорку только в отношении логики, которая в большей степени может рассматриваться как методология рационального мышления и познания. В сущности, логика не есть только часть нерелигиозной философии. Она является самостоятельной сферой знания, равноудаленной как от религии, так и от философии (или равно приближенной к ним).
Никакой общепризнанной всеми людьми суммы знаний о мироздании, человеке, природе, обществе, увы, нет. Православный или мусульманин могут видеть в этом трагедию духовного «распада» человечества, которую надо или не надо как-то преодолевать. Секулярный гуманист или коммунист — недостаток образованности «темных религиозных народных масс», которых надо образовывать и воспитывать. Агностик может вообще относиться к этому факту равнодушно. Но если в обществе признается мировоззренческое разнообразие, то никакого единого общезначимого мировоззрения, очевидно, в нем просто не может быть. Если признавать принцип личной духовной свободы индивида (общий для многих религий и нерелигиозных философий, по крайней мере, в западноевропейской и русской цивилизациях), то следует раз и навсегда забыть о едином обязательном «научном» учении о мире. А значит и о претензиях на всеобщую значимость философии и богословия в целом и во всех их конкретных разновидностях для общества и государства в целом. Или надо прямо сказать, что идеалом является религиозное общество и государство (определенной конфессиональной принадлежности) или нерелигиозное общество и государство (определенной секулярной мировоззренческой доктрины).
Сказать так, конечно, можно, но действовать в современном обществе все равно придется в рамках сложившегося права. Иначе неизбежно нарушение закона, противоправная деятельность.
Если теперь вернуться к философии и теологии, придется признать, что в существующей правовой системе их положение в обществе, в системе гуманитарного знания и гуманитарного образования должно быть равноправным. В демократической политической и правовой системе проблема сосуществования богословия и философии может решаться только на плюралистической основе. Всеобщие претензии выражают и философия в целом и в каждом конкретном мировоззренческом направлении, и религия, богословие в каждом конкретном конфессиональном мировоззренческом типе. Но все такие претензии в демократическом обществе и государстве, в котором конституционно закреплены принципы признания идеологического разнообразия в обществе и отделения религиозных объединений от государства, могут оставаться только феноменом веры сторонников разных мировоззрений, и не могут, не должны быть реализованы практически.
Значит и философское, и религиозное (богословское, теологическое) образование должны также находиться в равном положении. Философия воспроизводится в своих последователях в системе философского знания и философского образования. Религия также — в системе религиозного знания и образования. Тот факт, что философское образование у нас оплачивается налогоплательщиком, а религиозное пока нет (очень мало) обусловлен только наследием государственного атеизма, сохраняющимся у многих квазирелигиозным верованием, что философия решает всеобщие проблемы, является методологией научного знания. Это и так и не так. Да, философия является методологией науки, решает всеобщие проблемы, но далеко не все и не для всех людей, граждан. А самое главное, что самые главные и всеобщие проблемы философия решает в смысле процесса, а не результата. То есть всегда находится в развитии, никогда не приходя к завершенному окончательному решению всех проблем.
Методологией науки можно было бы назвать философский позитивизм, но в современной науке это уже давно не так. И роль религиозного мировоззрения, религий в развитии науки также нельзя недооценивать, она весьма существенна. Например, исторически не позитивизм или философский гуманизм, а религиозный взгляд на мир как разумно устроенный Творцом явился мировоззренческой методологической основой формирования классической новоевропейской науки от сэра Исаака Ньютона и далее.
Обострю тезис: настоящему последователю любой религии философия как система мировоззренческих знаний, представлений — не нужна. Не нужна для жизни, речь не идет об общем или профессиональном образовании. Все вопросы: осмысления всеобщих закономерностей бытия, существования человека, природы, общества и т. п., составляющие по определениям предмет философии, любым по-настоящему религиозным человеком (любой конфессии) решены (они для него не вопросы уже), и решены именно в рамках его конфессии, конфессиональной картины мира. Зеркально и религии могут быть не нужны для жизни последователям философских нерелигиозных мировоззрений, атеизма. Но в современной правовой и политической системе интересы отдельных социальных групп признаются частью всеобщего общественного интереса. Равные права мировоззренческих групп в обществе, в государстве должны быть реализованы и в системе образования, во всех типах образовательных учреждений и на всех уровнях образования.
В практическом плане из этого следует, что если в социуме имеются последователи религий и нерелигиозная часть общества, должно быть как философское образование, финансируемое из госбюджета, так и богословское религиозное образование, также финансируемое из госбюджета. Если есть содержащиеся за счет нашего общего бюджета философские гуманитарные научные центры, то должны быть и такие же религиозные, богословские гуманитарные научные центры. Если есть оплачиваемые философские ученые степени, то должны быть и оплачиваемые богословские ученые степени. А если говорить, что все богословие должно быть ограничено рамками конфессий, конфессиональных учреждений, то тогда и философское мировоззренческое образование надо делать предметом заботы соответствующих общественных объединений атеистической направленности.
Но это противоречило бы не только базовым принципам демократического государства, но и здравому смыслу. Если государству, власти безразличны мировоззренческие убеждения, ценности граждан, то, спрашивается, что это за государство? Какое отношение оно имеет к людям, дающим средства на его функционирование? И зачем такое государство нужно гражданам? Это псевдолиберальный тупик. За отказом поддерживать, организовывать мировоззренчески ориентированное образование последует отказ обеспечивать образование вообще (кто желает — пускай платит и учится), затем культуру, социальную сферу, вплоть до милиции и армии (пусть кто хочет, тот Родину и защищает).
Итак, демократическое государство обязано выделять средства для обеспечения мировоззренчески ориентированного философского и религиозного образования, всей сферы гуманитарных знаний, в которых заинтересованы люди, граждане, заниматься его организацией, взаимодействуя для этого с общественными и гражданскими структурами, объединениями. Объемы поддержки и формы организации, согласно конституционному принципу равенства прав и свобод человека и гражданина вне зависимости от отношения к религии, должны определяться только объективными социокультурными факторами. Такими, в частности, как уровень религиозности общества, конфессиональное распределение в нем, связь разных конфессий с историей и культурой общества, народов в стране, образовательные потребности граждан и т. п. А также спецификой самих религиозных мировоззрений и конфессий, особенностями религиозных традиций, образовательных потребностей последователей разных религий. Но не мнениями на этот счет сторонников нерелигиозных мировоззрений. Конечно, все в рамках правового поля, без ущерба для законных интересов и прав всех граждан Российской Федерации вне зависимости от их отношения к религии.
Пока же, следует признать, в сфере гуманитарного образования и гуманитарных наук сохраняется непропорциональное влияние атеизма. При этом наиболее активные и влиятельные пропагандисты свободомыслия, свободы совести и секулярного гуманизма оказываются и наиболее упорными, если не сказать упрямыми и нетерпимыми борцами против реализации законных интересов своих сограждан другой, религиозной мировоззренческой ориентации. Особенно неприятно, когда в этой борьбе используются межконфессиональные противоречия, как это, к сожалению, приходится наблюдать в дискуссиях вокруг религиозного образования, изучения религиозной культуры в средней школе[45].
Никто не отрицает наличия объективных препятствий на пути развития религиозного образования в российской светской школе. Они имеются, но в целом являются техническими, вполне преодолимыми при вложении необходимых адекватных сил и средств. Но в наших условиях не менее, если не более значимыми оказываются препятствия субъективные. Это не только фанатичная идейная атеистическая убежденность, не приемлющая никаких компромиссов в отношении религии, но и прямое пренебрежение правом и человеческим достоинством людей, не разделяющих «наши» взгляды, а также элементарный недостаток общей культуры, незнание и нежелание знать отечественную культуру в ее действительном содержании. Нигилистическая позиция в отношении базовых ценностей отечественной культуры, несмотря на возможные при этом публичные реверансы в сторону церкви, религиозной морали, культурного наследия религий и т. п.
Вот характерный пример такой позиции: «Подлинно великая русская культура почти целиком носит светский характер. Это относится к литературе и музыке, к театру и балету, и даже к изобразительным искусствам. Стоит ли малое исключение из последних — иконопись того, чтобы за нее так настойчиво лоббировали? Ответ очевиден, не так ли?»[46] Такими аргументами обосновывает автор свою борьбу против права сограждан давать своим детям религиозное образование в нашей общей общеобразовательной школе. И это пишет ученый, доктор наук, вице-президент Российского гуманистического общества. И такое печатает солидный педагогический журнал. Еще слишком велика в нашей стране сила идеологических стереотипов, которые оказываются едва ли не главным препятствием свободного развития религиозного, в том числе теологического образования в российской школе.
В связи с этим восстановление позиций теологии в системе гуманитарного знания и образования в современной России имеет еще и значительную образовательно-просветительскую функцию. Оно способствует преодолению в обществе штампов тоталитарного, «черно-белого» мышления, особенно среди ученых, педагогов, работников школы. Без восстановления полноправия теологии в системе гуманитарного знания и образования все наше гуманитарное образование будет обречено оставаться искривленным, идеологически хромым и поэтому не способным полноценно выполнять своей важнейшей функции в обществе: интеграции новых поколений в национальную культуру[47], приобщения их к российской истории и культуре.
Это можно проиллюстрировать, в частности, на примере содержания школьного исторического образования.
Очевидно, что без полноценного профессионального исторического образования невозможно формирование новой, действительно патриотической политической элиты, а основой этого является полноценное изучение истории в общеобразовательной школе. Сейчас все говорят о российской гражданской и культурной идентичности, о необходимости ее воспитания у детей в школе как залога стабильного развития страны. Однако содержание общего исторического образования продолжает оставаться в значительной мере «оскопленным» в его духовно-нравственной составляющей, что неразрывно связано с качеством и количеством знаний о религии в курсах истории, с религиозной составляющей школьного исторического образования. Так, проведенные нами сравнительные исследования этих знаний на основе анализа содержания двух постсоветских общеобразовательных стандартов[48] показали, что и общий объем этих знаний и их научное качество не только не улучшились, но даже ухудшились в период с 1990-х гг. до 2004 г.
Если взять последний вариант стандарта, по которому ведется историческое образование школьников, то и в нем знания о религии, по сути, представлены согласно принятым в советское время представлениям о религии как феномене, возникновение и существование которого обусловлено недостаточным развитием научного познания, бессилием людей в борьбе за существование и социальной несправедливостью. Религия «оставлена» в историческом прошлом. Религиоведческие дидактические единицы в хронологическом изложении учебного материала от прошлого к современности неуклонно сокращаются и в разделах о недавней истории и современности практически сводятся к нулю. Например, по курсу Истории Отечества в разделе «Культура народов нашей страны с древнейших времен до конца XVII в.» дано: «Религиозно-культурное влияние Византии». «Андрей Рублев». «Обмирщение культуры в XVII в.». И все. В последнем по хронологии разделе курса истории имеется только один элемент: «Религия и церковь в современном мире», да и то как необязательный для контроля знаний. Причем в некачественной формулировке. Какая религия, какая конкретно «церковь»?
В сравнении с первым постсоветским вариантом стандарта общего образования от 1998/99 гг. в варианте федерального компонента стандарта общего образования по истории от 2004 года фиксируется абсолютное сокращение числа религиоведческих, историко-религиоведческих и духовно-нравственных элементов обязательного минимума содержания образования. Среди других принципиальных изменений в новом варианте менее выражена ориентация на преимущественное раскрытие знаний о религии, связанных с христианством и православным христианством, в то время как это традиционная религия в нашей стране и о принадлежности к православию заявляет большинство современного российского общества.
Особенно наглядно это видно в курсе Истории Отечества. Например, в первом варианте стандарта было: «Христианство как основа культурной и духовной жизни средневековой Европы», «Роль церкви в истории Руси в эпоху Средневековья». По смыслу большая, значительная роль. В новом варианте: «Роль церкви в государственном строительстве». Почему только в государственном строительстве? И какая роль? Такая формулировка не исключает ее раскрытия в русле вульгарно-атеистического подхода — только как борьба с государственной властью за доминирование в обществе.
Анализ научной обоснованности, качества знаний о религии, их целесообразности даже с формально-религиоведческой точки зрения и с позиций культуросообразности исторического образования позволяет сделать вывод о неадекватности большой части использованных формулировок целям исторического образования и воспитания детей в российской школе. Если в варианте стандарта от 1998/99 гг. наличие таких некорректных формулировок еще можно было объяснить малым временем, прошедшим с момента отказа от атеизма как государственной идеологии, то для варианта стандарта 2004 г. это уже просто неприемлемо.
Для примера возьмем ключевой дидактический элемент по курсу всеобщей истории: «Формирование индо-буддийской, китайско-конфуцианской, иудео-христианской духовных традиций». Если еще можно говорить о китайско-конфуцианской традиции, то формулировки «индо-буддийская» и «иудео-христианская» духовные традиции явно несостоятельны. Буддизм возник в Индии, но наиболее широкое распространение получил в Китае, странах Юго-Восточной Азии. И тогда с гораздо большей основательностью надо говорить о китайско-буддийской этно-религиозной традиции, бирманско-буддийской, корейско-буддийской и т. д. Что же касается «иудейско-христианской традиции», то ее просто нет в действительности, если под иудейской традицией понимать религию раввинистического иудаизма. Не существует, собственно, и христианской традиции как целостного феномена культуры, а есть православная христианская, римско-католическая и т. д. религиозные традиции. Таким образом, в общеобразовательный стандарт внесено искусственное, эклектическое словообразование, созданное в рамках одного из спорных направлений философского религиоведения, обосновывающего духовное единство иудаизма и христианства.
Так получается, что вместо описания реального положения религий в истории, в культуре школьникам предлагаются сомнительные теоретико-религиоведческие схемы. Если бы в высшей школе и в системе общего образования существовало полноценное теологическое, богословское, религиозное образование, такие «стандарты» были бы просто невозможны.
На основной ступени школы (5—9 классы) в теме «Российская культура в XVIII — начале ХХ вв.» имеется единственный дидактический элемент, который только условно может быть отнесен к знаниям о религии: «Светский, рациональный характер культуры: наука и образование, литература и искусство». Мало того, что он не обеспечивает никакого понимания истории религии в этот период (и далее до современности там нет ни единого дидактического элемента конкретно о религии), но еще и научно несостоятелен. В один ряд, как синонимы, поставлены понятия «рациональный» и «светский». Однако первое понятие относится к характеристике мышления, а второе понятие, в своем настоящем, не идеологизированном понимании, означает «гражданский», «государственно-общественный», не церковный по формально юридической, организационно-правовой принадлежности.
И вряд ли можно считать серьезным утверждение, что вся культура XVIII века, равно как и любого другого века человеческой истории, является нерелигиозной, что просто неверно фактически. Тогда что имели в виду авторы стандарта? Читается это так, что надо объяснить школьникам именно это, что с XVIII в. культура становится внерелигиозной, религия ничего уже не значит в образовании, литературе, искусстве. Но это просто абсурдно.
Для неспециалистов по стандартизации образования уместно пояснить, что именно и только наличие дидактических единиц образовательного стандарта является главным основанием для федеральной государственной экспертизы учебников. В нашем случае это практически означает то, что любой школьный учебник по истории, в котором «о религии» в разделе «Российская культура в XVIII — начале ХХ вв.» будет рассказано только о «светском, рациональном характере культуры: наука и образование, литература и искусство» благополучно получит гриф Министерства образования и науки РФ и будет допущен для использования в образовательном процессе. Добавим, что стандарт является и основой проверки знаний и уровня подготовки выпускника, основой составления экзаменационных билетов и оценки образовательной деятельности школы в целом. А для последователей религий еще добавим, что выпуск учебной литературы у нас, слава Богу, еще финансируется государством, так что не только стандарты, но и школьные учебники реально оплачивают все граждане, в том числе религиозные люди.
В курсе истории для старшей школы в исчезающе малом числе дидактических элементов о религии в разделе «Русь в IX — начале XII вв.» дано: «Принятие христианства. Христианская культура и языческие традиции». Описания этих «языческих традиций», отметим, даже не религии как таковой или основных языческих божеств, что было бы еще нормально, а именно традиций, кочуют из учебника в учебник, заимствуются из соответствующих научных и малонаучных работ. Однако действительное положение дел заключается в том, что никаких достоверных исторических свидетельств или документов по данному вопросу не существует. И все эти «традиции» являются результатом их реконструкции современными историками. Но об этом обычно не рассказывается школьникам, ведь сама эта искусственная реконструкция была следствием определенного антицерковного идеологического заказа. В свое время надо было выпукло показать «борьбу» русского народа с христианством, доказать, что принятие христианства было болезненным процессом, духовным и физическим насилием со стороны государства над народом, а значит и отказ от христианства — закономерен и разумен.
Материалы нового, разрабатываемого в настоящее время проекта стандарта общего образования[49], который должен прийти на смену существующему, пока также не дают оснований считать, что в содержании школьного исторического и другого гуманитарного образования будет сделан решительный шаг к преодолению этой атеистической «кривизны». Более того, авторы нового проекта вообще фактически отказываются стандартизировать содержание образования по основным учебным дисциплинам. Предлагается «отправить» обязательное содержание образования по истории, другим учебным предметам в примерные учебные программы, на содержание которых общество, граждане вообще практически не смогут влиять. В связи с этим следует рассматривать и поправки, внесенные в Закон РФ «Об образовании» в конце 2007 г., согласно которым, в частности, в статье 7 упразднена норма о том, что основные положения государственных стандартов общего образования, порядок их разработки и утверждения устанавливаются федеральным законом, т. е. Государственной Думой. Специалисты утверждают, что такая правовая новация подрывает возможности гражданского контроля содержания общего образования, того, что обязаны учить все дети в нашей стране и на основе чего их воспитывают в школе. Например, эксперт из Екатеринбурга комментировал это следующим образом: «Основные положения стандартов общего среднего образования, прежде всего перечни основных предметов, нагрузка на них и обязательная часть содержания образования по истории, литературе, другим дисциплинам в обязательном порядке должны быть санкционированы всем обществом через его демократически избранных представителей»[50]. Теперь же этот вопрос полностью отдан исполнительной власти, Министерству образования и науки РФ. Понятно, что такое решение вряд ли может улучшить возможности коррекции содержания общего гуманитарного образования с учетом интересов религиозной части общества.
В этой же логике можно расценивать сопротивление авторов проекта нового стандарта общего образования интеграции, включению в стандарт конфессиональных учебных предметов по религиозной культуре (православия, ислама, иудаизма и др.) и нерелигиозной этике по выбору семьи ребенка, школьника. И это несмотря на то, что соответствующие предложения были официально внесены от Русской православной церкви — наиболее массового общественного объединения в стране, а также формально согласованы с Министерством образования и науки РФ[51]. Преподавание таких учебных предметов активно развивается во многих регионах России. И развивается оно не по приказу сверху, не под щедрым дождем зарубежных грантов, а инициативно, снизу, в ответ на ясно выражаемую образовательную потребность граждан и необходимость восстанавливать воспитательные функции российской школы в новых социокультурных условиях.
В результате, как это детально показано в другом пособии[52], в российской общеобразовательной школе, в современной системе образования в целом все еще продолжается фактическое длящееся нарушение права граждан на свободу вероисповедания, закрепленного Конституцией Российской Федерации (ст. 29). Полноценно не исполняются нормы законодательства об образовании в части необходимости учета разнообразия мировоззренческих подходов в содержании образования[53].
Таким образом, игнорирование религиозного компонента в общем историческом образовании имеет следствием явные дефекты в научном качестве преподавания истории в школе и соответственно не лучшие результаты обучения школьников истории, воспитания их в этом процессе. Это подтверждает вывод, что сохраняющаяся недооценка конфессиональной теологии, богословия в пространстве гуманитарного знания и образования ведет к ущербу для общего научного уровня гуманитарного знания в целом и его важнейших составляющих и соответственно ущербу для качества и результатов гуманитарного образования в нашей стране (как высшего, так и среднего). С другой стороны, наличие полноценного, развитого теологического образования в высшей школе, безусловно, будет способствовать улучшению научного качества исторического знания и образования, преподавания истории не только в вузах, но и в средней школе.
А пока восстановление позиций религиозного образования в российской школе идет так трудно, у нас оказывается возможным появление в гуманитарном пространстве всевозможных химер типа «исторической теории Фоменко». Популяризируются и находят своих сторонников даже среди людей с высшим гуманитарным образованием оккультно-религиозные исторические фантазии. Исторические сознание россиян терзают своими сочинениями всевозможные деструктивные религиозные секты (Свидетели Иеговы, Брахма Кумарис и др.). Все эти псевдонаучные и псевдорелигиозные химеры как раковая опухоль разъедают пространство гуманитарного знания в нашей культуре и общественном сознании и уже покушаются на нашу историческую память, историческое самосознание нации. И это касается не только исторического знания и образования. То же самое, что сказано об истории, можно было бы сказать и о филологии и литературоведении, искусствознании, педагогике, психологии и т. д., привести соответствующие примеры.
Подводя итоги можно предложить следующие выводы
1. Теология является «школьной» гуманитарной дисциплиной, направленной на систематическое изучение определенных религиозных традиций на основе принятых в них мировоззренческих и методологических подходов и преподавание знаний об этих религиозных традициях.
2. В науковедческом отношении теологическое образование соотносится с философским образованием. И то, и другое призваны давать систематические знания о мировоззренческих феноменах — религии и философии во всем разнообразии их форм, конкретных исторических разновидностей, прежде всего актуальных в современном обществе.
3. И религия, и философия рефлексируют друг друга в форме философий религии (в философии), осмысления и критики нерелигиозных философских учений, опыта, образа жизни (в религиозных культуре, традициях). И то, и другое знание необходимо в сфере гуманитарных наук и гуманитарного образования. Их наличие позволяет открыто и свободно вести мировоззренческий диалог в современном полимировоззренческом обществе, не допуская односторонней идеологизации общественной жизни, а также идеологического «захвата» и омертвения гуманитарных наук.
4. В современной правовой системе должно быть обеспечено равенство возможностей изучения и философии, и религии в национальной системе образования, занятий научной и преподавательской деятельностью в этих сферах. Богословское, теологическое образование всех культурообразующих конфессий, на изучение которых имеется адекватный образовательный запрос от граждан Российской Федерации, должно осуществляться на равных основаниях с философским образованием, обеспечивая полноту и полноценность гуманитарной сферы жизни российского общества, функционирования комплекса гуманитарных наук в нашей стране, доступа граждан к гуманитарным ценностям отечественной и мировой культуры.