Глава 4. Сон как состояние




 

Сон — явление всеобъемлющее и потому представляющее для профессионального психолога непрерывный кошмар. Очнув­шись от него утром, целый день психолог знает, что скоро снова рухнет в это, чему он не может дать определения. Остается толь­ко не думать о том, что живешь изо сна в сон. Но тогда тебя начинают терроризировать простые люди, требующие от тебя ответа на вопрос: что такое сон?

Что делать?

Психолог пишет о сне. Пишет так, чтобы никто ничего не понял, но все поняли, что не понимают они, а не психолог. В итоге рождается что-то вроде:

«Сонпериодическое функциональное состояние человека и животных со специфическими поведенческими проявлениями в веге­тативной и моторной сферах, характеризующееся значительной обездвиженностью и отключенностью от сенсорных воздействий внеш­него мира».

Это Петровский и Ярошевский, чей словарь был основой взглядов большинства наших рядовых психологов. Что вы из это­го определения поняли? Что надо бы перевести его на русский и, вообще, разобраться. Например, до того, как перевести слово «функция», хочется понять: «Сон— периодическое функциональ­ное состояние» — это состояние функций или это сон становится функцией? Или же нам надо переводить не только явно иност­ранные слова, вроде «функции», но и словосочетания с ними, вроде «функциональное состояние», которые никак не опреде­ляются из значений входящих в них слов, по крайней мере, не равны им и, соединившись, начинают обозначать что-то осо­бенное.

Короче говоря, я хочу показать, что перевод этакого «про­стого» словарного определения может осуществить только член сообщества профессиональных психологов, а нам с вами, оче­видно, предлагается пользоваться толковыми и энциклопедичес­кими словарями.

«Советский энциклопедический словарь» определяет сон как «периодически наступающее физиологическое состояние у человека и животных».

Как видите, для психологов сон — уже функциональное со­стояние, а для народа — еще физиологическое. Эти мои «уже» и еще» вовсе не шутка. В этом различии отразилось значительное движение психологии в ее борьбе за самостоятельный предмет: физиологического понимания к собственно психологическому.

Сон как физиологическое состояние — это вообще не определение и даже не описание названного явления. Это способ утвердить физиологию во всем. Назовем сон так, и всем ясно, что этот участок золотоносной жилы застолблен и у него есть хозя­ин, с которым лучше не ссориться.

А что действительно означает выражение: сон как физиологическое состояние? Если огрубить, то: сон — это состояние тела, фюзиса. И это не натяжка, это точнейшее определение предмета исследования, какое только и могла создать физиоло­гия. Иными словами, физиология могла и собиралась делать только о, что ей по силам: исследовать тело во время сна. Не сон же ей исследовать своими методами!

Вот и все. И это строго и приемлемо. Как из этого сделали полное определение сна и как сделали вообще определение сна, понять можно, только глядя на то, как утверждалась советская власть. То есть через политику.

Но для нас это означает, что определение: сон — физиоло­гическое состояние, — использовать можно, как мы используем платоновский анамнезис или образ пещеры. По теням, которые отбрасываются на стены, мы можем судить о мире. По теням, проходящим перед нашими глазами, мы можем припоминать то, что душа видела в тех мирах. По тому, как меняется тело во время сна, мы можем делать выводы о самом сне...

При этом вы не могли не заметить — сон постоянно опреде­ляется как состояние. Когда мы говорили о психологическом оп­ределении, я пошутил: не состояние ли это функций? Если вы взглянете на определение физиологическое, то поймете, что это вовсе не шутка. Физиолог говорит об особом состоянии тела. А о чем говорит психолог?

Словарь Мещерякова и Зинченко ограничивается вначале самой краткой формулой:

«Сон (англ, sleep) — одно из функциональных состояний чело­века».

Функциональное состояние выделено, что означает, что нам предлагается посмотреть, что такое «функциональные состоя­ния». А заодно — и что думают об этом американцы, наверное.

Далее словарь расписывает все то, что успели намерить фи­зиологи в спящих телах, и излагает отдельно собственно психо­логические теории сна, начиная с Фрейда. Но без определений. Придется смотреть «функциональные состояния», в надежде, что там хранятся все ответы.

Но нет такой статьи в словаре! Есть подтасовка, которую мы должны проглотить за то же самое:

Функциональное состояние организма (functional state of orga­nism).

Значит, я все-таки прав, состояние это относится не к «сон»... А к телу. Сон — это не состояние. Состояние — это «тело» во время сна. Не подозревать же психологов, что они здесь под име­нем «организм» имели в виду душу?..

Сон как функциональное состояние означает: сон — это не­кое состояние тела, во время которого происходит «интеграция активности различных физиологических систем, определяющая осо­бенности осуществления деятельности».

Осуществления деятельности? Какой? Ну, да! Сплю я. Дея­тельность точно меняется. Или отсутствует... Как в этом разоб­раться?

Плевать. Важно одно: словари постоянно указывают источник своих знаний в функциональных состояниях, приводя поясне­ния к научному языку на английском. Так что не будет преуве­личением предположить прямое заимствование из англо-амери­канской психологии. Возможно, именно там и надо искать. А что говорят о сне американцы?

Ребер дает такое определение:

«Сон. В основном определенная потеря сознания, характеризуе­мая рядом поведенческих и нейрофизиологических эффектов. В со­временной психологии сон и определенные физиологические события, в частности, паттерны биоэлектрической активности мозга, реги­стрируемые электроэнцефалографом, метаболические процессы, мы­шечный тонус, частота сердцебиения и дыхания, и, что важно, нали­чие или отсутствие быстрых движений глаз (БДГ)».

Итак, современная американская психология изучает сон через тело и физиологию.

Психологическая энциклопедия» Корсини и Ауэрбаха определений избегает, а пишет много. Приведу начало их статьи, оно показательно:

«Сон (sleep)

Умозрительные рассуждения о природе сна восходят к периоду античности (Аристотель написал отдельную главу о сне), тогда как эмпирические исследования сна— как одно из проявлений разви­тия наук о жизни— появились лишь в XIX веке.

Важное событие, связанное с совершенствованием исследователь-кой технологии, произошло в 1937 году. Электроэнцефалограмма (ЭЭГ), позволяющая измерять мозговые импульсы, показала отчет­ливые и систематические изменения паттерна, наблюдаемые в мо­мент засыпания и на протяжении периода Сна. Впервые появилась 1\южность объективно и непрерывно измерять сон и наблюдать его как активный процесс» (с. 823).

Что это? История изучения сна? Или история самообмана? Как можно мерить электрическую активность мозга и говорить, считать, убеждать себя и других, что меряешь сон?

Разве что сон для тебя — это определенный вид работы мозга. И тогда, вот такая его активность и есть бодрствование, а такая — сон...

Но это уж совсем физиология, а психологи сейчас, как вы заметили, связывают сон с сознанием, называя его одним из состояний сознания. Тут мы попадаем в новую ловушку, потому что при этом никто не дал определения ни сознанию, ни состо­янию.

 

 

Глава 5. Состояния

 

Определять сознание в этой книге я не хочу, потому что по­святил этому отдельное большое исследование', которое, к тому же, продолжается в следующих книгах.

Что такое состояние? Определить это понятие очень важно, потому что мы очень сильно зависим от мнения науки и без нее решаемся разве что рассказывать свои сны, да и то несколько стыдясь этого. Сами же психологи однозначно заявляют:

«Психические состояния, наряду с процессами и свойствами, от­носятся к основным категориям психических явлений» (Прохо­ров А.О. Предисловие // Психология состояний, с. 3).

Правда, сами же психологи тут же признаются, что состоя­ния «как общепсихологическая категория, проявления которой со­ставляют нашу актуальную жизнь, она до настоящего времени ос­тается во многом недостаточно изучена — как в отношении теоретических основ, так и в прикладном, практическом плане» (Там же).

Так что, психология, что такое состояние, не знает, хотя и считает, что это ее главная составляющая. Правда, она признает­ся временами и в том, что не знает и что такое процессы и свойства, но это уже к слову.

А что касается состояний, то русская психология до сих пор танцует от определения, сделанного Левитовым еще в начале шестидесятых годов прошлого века. Определение это настолько совершенно по форме, что становится понятным, почему на нем движение мысли замерло:

«Определение психического состояния как особой психологичес­кой категории формулируется так: этоцелостная характерис­тика психической деятельности за определенный период времени, показывающая своеобразие протекания психических процессов в за­висимости от отражаемых предметов и явлений действительнос­ти, предшествующего состояния и психических свойств личности» (Левитов. Определение психического состояния // Психические состояния, с. 31).

Это определение явно писалось не ради исследования, а ради зашиты сообщества от вопросов и вопросиков. Иначе говоря, это не дверь, открывающая нечто, это люк или пробка, что-то зак­рывающая. Например, дискуссию.

То, как развивают современные психологи это определение, очень показательно. Оно словно выпивало из душ исследовате­ли силу жизни, в итоге это и передается по традиции. Я покажу это на примере рассуждений, пожалуй, лучшего русского пси­холога состояний проф. Прохорова.

Он начинает работу «Определение понятия «психическое состояние» все с того же предупреждения: психические состояния являются малоизученной областью. Психические состояния, конечно, не совсем состояния сознания и не совсем функцио­нальные или физиологические состояния, но я позволяю себе в начале исследования использовать все эти выражения как сино­нимы, поскольку в действительности ни один психолог не смо­жет сказать, что, говоря о состояниях сознания, он определенно говорил не о психических состояниях. В рамках общей психоло­гии это пока еще одно и то же.

Итак, Прохоров начинает свое исследование очень коррект­но, как говорится. С истории предмета. Это показывает, что он действительно хороший исследователь.

«Такая малоизученность находит свое отражение в определе­нии понятия "психическое состояние».

Начиная с определения, данного В. Далем, где состояние понима­ется как "положение, в каком кто или что состоит, находится, есть; отношения предмета ", а глагол "состоять "как "быть со­ставлен, заключать в себе составные части и слагаться из них", определений Джеймса и Рибо, Ю. Е. Сосновиковой, Н. Д. Левитова и других, психические состояния рассматриваются как самостоятель­ная "целостная характеристика психической деятельности за оп­ределенный период времени, показывающая своеобразие психических процессов в зависимости от отражаемых предметов и явлений дей­ствительности, предшествующего состояния и свойств личности».

Признаюсь честно: я подозреваю, что здесь Прохоров привел определение Левитова, но я не уверен, потому что успеваю его забыть, пока поднимаю глаза на несколько строчек, чтобы сли­чить. Но это не столь важно, как то, что и определение Даля оказалось соответствующим этому правящему психологическом} определению. Как говорится, любое лыко в строку.

Между тем, Даль не дает определения «психического состоя­ния», к которому его притянул профессор Прохоров, он опре­деляет «состояние» как таковое. Это пометка к тому, можно ли так вольно использовать все эти выражения в расширительном смысле, как делаю я, не задумываясь об их точном разграниче­нии. Похоже, это вполне допустимый для психологии состояний уровень точности.

Однако, по отношению к Далю Прохоров допускает и другие вольности, подводя его под основание своих рассуждений. В час­тности, приведенное им «состоять», как быть составленным, в принципе противоречит и определению Левитова, поскольку деятельность не может быть составлена, и вообще правящему воззрению психологии на сознание, которое не может иметь со­держаний, поскольку имеет процессы.

Но к Далю я еще вернусь. Пока мне нужно составить пред­ставление о том, как видит состояние современная психология в лице профессора Прохорова.

А видит она его так.

Сначала Прохоров приводит определения понятия «состоя­ние» всех более или менее значимых психологов, а потом делает вывод, который как раз и является для меня примером обес­кровленной левитовским подходом традиции:

«Подытоживая приведенные выше определения, можно отметить, что психическое состояние как явление характеризуется целост­ностью, является реакцией личности на внешние и внутренние сти­мулы, служит промежуточным звеном между процессами и свой­ствами личности и связано с ними, на некоторое время характеризует своеобразие психической деятельности и имеет определенные вре­менные границы» (Там же, с. 36).

Приглядитесь к этим словам. Вот только что был исследова­тель, но как только прикоснулся к традиции своей школы, вдруг перекинулся в начетчика. Ведь он, похоже, даже не видит, как совершает подмену. Это определение было бы приемлемым, если бы после слов: «психическое состояние как явление характеризу­ется» — он вставил: психологами.

Нигде он не показал, что состояние действительно характе­ризуется перечисленными свойствами. Он вообще не прикасался к понятию состояния. Он привел мнения других исследователей или не исследователей и должен был привести нас не к определению состояния как такового, а к картине сегодняшнего состо­яния дел в науке о состоянии. Он всюду должен был уточнить: как считают психологи.

Вместо этого мы получили определение психического состояния, в котором действительность подменена, а значит, из которого откачана сила жизни, спорость, как говорили на Руси.

Продолжать дальнейшее изучение этой школы просто непо­лезно и нездорово, поскольку Прохоров подвел ее итога. Тупик. Надо возвращаться и искать другие пути.

 

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: