Бауэр противопоставляет нацию как общность судьбы классу, в котором сходство судеб выработало сходные черты характера. Но рабочий класс — это не просто группа людей, которые пережили одну и ту же судьбу и поэтому обладают одинаковым характером. Классовая борьба сплачивает пролетариат в общность судьбы. Общая судьба - это общая борьба против одного и того же врага.
В профсоюзной борьбе работники разных национальностей сталкиваются с одним и тем же работодателем. Они должны вести свою борьбу как единое целое; они знают ее перипетии и последствия в самом непосредственном смысле, как в сообществе судьбы. Они привезли с собой из разных стран свои национальные различия, смешанные с примитивным индивидуализмом крестьян или мелкой буржуазии, возможно, также немного национального самосознания в сочетании с другими буржуазными традициями. Но все эти различия – это традиции прошлого, которые противостоят нынешней необходимости сопротивляться как компактная масса и которые противостоят живому боевому сообществу сегодняшнего дня. Только одно различие имеет здесь практическое значение: языковое; все объяснения, все предложения, вся информация должны доводиться до каждого на его родном языке. В великих американских забастовках (например, забастовка сталеваров в Маккиз Рокс или забастовка текстильщиков в Лоуренсе), забастовщики — разрозненный конгломерат самых разных национальностей: французы, итальянцы, поляки, турки, сирийцы и т.д. — образовали отдельные языковые секции, комитеты которых всегда проводили совместные собрания и одновременно передавали предложения каждой секции на своем языке, сохраняя тем самым единство целого, что доказывает, что, несмотря на трудности, присущие языковому барьеру, можно достичь сплоченного сообщества пролетарской борьбы. Желание перейти здесь к организационному разделению между тем, что объединяет жизнь и борьбу, реальными интересами участников - а именно такое разделение подразумевает сепаратизм — настолько противоречит действительности, что его успех может быть лишь временным.
Это касается не только рабочих одного завода. Чтобы успешно вести борьбу, рабочие всей страны должны объединиться в единый профсоюз, и все его члены должны рассматривать продвижение каждой местной группы как свою собственную борьбу. Это тем более необходимо, когда в ходе событий профсоюзная борьба принимает более жесткие формы. Работодатели объединяются в картели и ассоциации работодателей; последние не делают различия между чешскими и немецкими работодателями, так как они объединяют всех работодателей во всем государстве, а иногда даже выходят за его пределы. Все рабочие одной профессии, живущие в одном государстве, бастуют и страдают от локаутов сообща и, следовательно, образуют общность прожитой судьбы, а это имеет огромное значение, превосходящее все национальные различия. И в недавнем движении моряков за повышение заработной платы, которое летом 1911 года столкнулось с международной ассоциацией судовладельцев, уже можно было видеть, как международное сообщество судьбы возникает как осязаемая реальность.
То же самое происходит и в политической борьбе. В «Коммунистическом манифесте» Маркса и Энгельса можно прочитать следующее: «Борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией».[7] В этом отрывке ясно, что слово «национальный» не употребляется в его австрийском смысле, а вытекает из контекста ситуации в Западной Европе, где государство и нация являются синонимами. Этот отрывок означает только то, что английские рабочие не могут вести классовую борьбу против французской буржуазии, как и французские рабочие не могут вести классовую борьбу против английской буржуазии, но что английская буржуазия и власть английского государства могут быть атакованы и побеждены только английским пролетариатом. В Австрии государство и нация являются отдельными сущностями. Нация естественно возникает как общность интересов буржуазных классов. Но именно государство является реальной прочной организацией буржуазии для защиты своих интересов. Государство защищает собственность, оно заботится об управлении, приводит в порядок флот и армию, собирает налоги и держит под контролем массы. У «наций», или, точнее, у активных организаций, использующих имя нации, то есть у буржуазных партий, нет другой цели, кроме борьбы за завоевание подобающей доли влияния на государство, за участие в государственной власти. Для крупной буржуазии, экономические интересы которой охватывают все государство и даже другие страны и которая нуждается в прямых привилегиях, таможенных пошлинах, государственных закупках и защите за рубежом, именно естественная общность интересов, а не нация, определяет государство и его ограничения. Кажущаяся независимость, которую государственной власти удавалось сохранять так долго благодаря конфликтам между нациями, не может скрыть того факта, что она также была инструментом на службе крупного капитала.
Вот почему центр тяжести политической борьбы рабочего класса смещается в сторону государства. До тех пор, пока борьба за политическую власть остается второстепенным вопросом, а агитация, пропаганда и борьба идей, которые, естественно, должны быть выражены на всех языках, остаются высшим приоритетом, пролетарские армии будут по-прежнему разделены по национальному признаку для политической борьбы. На этом первом этапе социалистического движения важнейшей задачей является освобождение пролетариев от идеологического влияния мелкой буржуазии, отрыв их от буржуазных партий и привитие им классового сознания. Буржуазные партии, разделенные национальными границами, становятся врагами, с которыми нужно бороться. Государство представляется как законодательная власть, от которой можно требовать законов для защиты пролетариата; завоевание влияния на государство в пользу пролетарских интересов представляется едва сознающим себя пролетариям как первая цель пролетарского действия. А конечная цель – борьба за социализм – представляется как борьба за государственную власть против буржуазных партий.
Но когда социалистическая партия приобретает статус важного фактора в парламенте, наша задача меняется. В парламенте, где решаются все важнейшие политические вопросы, пролетариату противостоят представители буржуазных классов всего государства. Существенная политическая борьба, которой все больше подвергается просветительная работа и в которую она все больше включается, разворачивается на территории государства. Она одинакова для всех трудящихся государства, независимо от их национальности. Общность борьбы распространяется на весь пролетариат государства, пролетариат, для которого общая борьба против одного и того же врага, против всех буржуазных партий и их правительств во всех странах, становится общей судьбой. Не нация, а государство определяет для пролетариата границы общности судьбы, образуемой парламентской политической борьбой. Пока социалистическая пропаганда остается важнейшим занятием для австрийских и русских русинов[8], эти две национальные группы будут тесно связаны. Но с того момента, когда события достигнут точки, когда реальная политическая борьба будет вестись против государственной власти – буржуазного большинства и его правительства – они должны пойти разными путями и бороться в разных местах иногда совершенно разными методами. Первые выступают в Вене в Рейхсрате вместе с тирольскими и чешскими рабочими, а вторые ведут борьбу в подпольных условиях или на улицах Киева против царского правительства и его казаков. Их судьбы разделились.
Все это проявляется тем отчетливее, чем мощнее становится пролетариат и чем большую долю исторического поля занимает его борьба. Государственная власть вместе со всеми имеющимися в ее распоряжении мощными средствами является вотчиной господствующих классов; пролетариат не может освободиться, не может победить капитализм, если он прежде не победит эту мощную организацию. Завоевание политической гегемонии - это не борьба за государственную власть; это борьба против государственной власти. Социальная революция, которая приведет к социализму, состоит в основном в том, чтобы победить государственную власть силой пролетарской организации. Вот почему она должна быть осуществлена пролетариатом всего государства. Можно сказать, что эта общая освободительная борьба против общего врага является самым важным опытом во всей истории жизни пролетариата с момента его первого пробуждения до победы. Это делает рабочий класс одного государства, а не одной нации, общностью судьбы. Только в Западной Европе, где государство и нация более или менее совпадают, борьба, ведущаяся на территории национального государства за политическую гегемонию, порождает в пролетариате сообщества судьбы, совпадающие с нациями.
Но и в этом случае международный характер пролетариата быстро развивается. Рабочие разных стран обмениваются теорией и практикой, методами борьбы и концепциями, считая эти темы общими для всех. Так было, конечно, с поднимающейся буржуазией; в своих экономических и философских концепциях англичане, французы и немцы оказывали взаимное и глубокое влияние, обмениваясь идеями. Но в результате этого обмена не возникло никакого сообщества, потому что их экономический антагонизм привел их к организации во взаимно враждебные нации; именно завоевание французской буржуазией буржуазной свободы, которой долгое время пользовалась английская буржуазия, вызвало ожесточенные наполеоновские войны. Подобные конфликты интересов совершенно отсутствуют у пролетариата, и поэтому взаимное интеллектуальное влияние, оказываемое рабочими классами различных стран, может действовать без ограничений в формировании международного культурного сообщества. Но их сообщество не ограничивается этим аспектом. Борьба, победы и поражения в одной стране оказывают глубокое влияние на классовую борьбу в других странах. Борьба, которую ведут наши товарищи по классу в других странах против своей буржуазии, является нашим делом не только в идейном, но и в материальном плане; она является частью нашей собственной борьбы, и мы ощущаем ее как таковую. Это хорошо знают австрийские рабочие, для которых русская революция была решающим эпизодом в их собственной борьбе за всеобщее избирательное право.[9] Пролетариат всего мира воспринимает себя как единую армию, как великое объединение, которое только из практических соображений вынуждено разделиться на многочисленные батальоны, которые должны бороться с врагом по отдельности, поскольку буржуазия организована в государства, и поэтому существует множество крепостей, которые необходимо смять. Таким же образом пресса информирует нас о борьбе в зарубежных странах: забастовки английских докеров, выборы в Бельгии, демонстрации на улицах Будапешта — все это представляет интерес для нашей великой классовой организации. Таким образом, международная классовая борьба становится общим опытом трудящихся всех стран.