Социалистическая тактика основана на науке об общественном развитии. То, как рабочий класс берет на себя ответственность за отстаивание своих интересов, определяется его представлением о будущем развитии условий. Его тактика не должна поддаваться влиянию каждого желания и каждой цели, возникающих у угнетенного пролетариата, или каждой идеи, господствующей в его сознании; если они противоречат действительному развитию — они неосуществимы, поэтому вся энергия и весь труд, посвященные им, напрасны и даже могут быть вредны. Так было со всеми движениями и попытками остановить триумфальное шествие крупной промышленности и восстановить старый порядок гильдий. Воинствующий пролетариат отверг все это; руководствуясь своим пониманием неизбежного характера капиталистического развития, он выдвинул свою социалистическую цель. Ведущей идеей нашей тактики является предпочтение того, что неизбежно приведет к осуществлению этой цели. Поэтому чрезвычайно важно установить не то, какую роль играет национализм в том или ином пролетариате в данный момент, а то, какова будет его долговременная роль в пролетариате под влиянием подъема классовой борьбы. Наши представления о будущем значении национализма для рабочего класса — это те представления, которые должны определять наши тактические позиции по отношению к национальному вопросу.
Концепции Бауэра относительно будущего нации составляют теоретическую основу тактики национального оппортунизма. Сама оппортунистическая тактика представляет собой самый общий набросок основной посылки его работы, которая рассматривает национальность как единственный мощный и постоянный результат исторического развития во всей его полноте. Если нация представляет собой, и не только сегодня, а во все возрастающем масштабе вместе с ростом рабочего движения, а при социализме полностью, естественный объединяющий и разделяющий принцип человечества, то бесполезно желать бороться против силы национальной идеи в пролетариате. Тогда нам придется отстаивать националистические требования, и мы должны будем приложить все усилия, чтобы убедить патриотически настроенных рабочих, что социализм — это лучший и единственный настоящий национализм.
Тактика будет совершенно иной, если принять убеждение, что национализм есть не что иное, как буржуазная идеология, которая не имеет материальных корней в пролетариате и поэтому исчезнет по мере развития классовой борьбы. В этом случае национализм является не только приходящим эпизодом в жизни пролетариата, но и представляет собой, как и всякая буржуазная идеология, препятствие для классовой борьбы, вредное влияние которого должно быть по возможности устранено. Его устранение является частью самой линии эволюции. Националистические лозунги и цели отвлекают рабочих от их специфически пролетарских целей. Они разделяют рабочих разных наций; они провоцируют взаимную вражду рабочих и тем самым разрушают необходимое единство пролетариата. Они выстраивают рабочих и буржуазию плечом к плечу в один фронт, тем самым затуманивая классовое сознание рабочих и превращая их в исполнителей буржуазной политики. Национальная борьба препятствует утверждению социальных вопросов и пролетарских интересов в политике и обрекает это важное средство борьбы пролетариата на бесплодие. Все это поощряется социалистической пропагандой, когда она представляет рабочим националистические лозунги как действительные, независимо от самой цели их борьбы, и когда она использует язык национализма в описании наших социалистических целей. Необходимо, чтобы классовое чувство и классовая борьба глубоко укоренились в сознании рабочих; тогда они постепенно осознают нереальность и бесполезность националистических лозунгов для своего класса.
Вот почему национальное государство как самоцель, как, например, восстановление независимого национального государства в Польше, не имеет места в социалистической пропаганде. Это не потому, что национальное государство, принадлежащее пролетариату, не представляет интереса для целей социалистической пропаганды. Это результат того, что подобные националистические требования приводят к тому, что ненависть к эксплуатации и угнетению легко принимает форму националистической ненависти к иностранным угнетателям, как в случае с иностранным правлением России, которая защищает польских капиталистов, и вредит приобретению ясного классового сознания. Восстановление независимой Польши является утопией в капиталистическую эпоху. Это относится и к решению польского вопроса, предложенному Бауэром: национальная автономия для поляков в составе Российской империи. Какой бы желанной или необходимой ни была эта цель для польского пролетариата, до тех пор, пока господствует капитализм, реальный ход развития будет определяться не тем, что, по мнению пролетариата, ему нужно, а тем, что хочет правящий класс. Если же пролетариат окажется достаточно сильным, чтобы навязать свою волю, то ценность такой автономии будет бесконечно мала по сравнению с реальной ценностью классовых требований пролетариата, ведущих к социализму. Борьба польского пролетариата против политической власти, от которой он действительно страдает, — против русского, прусского или австрийского правительства, в зависимости от обстоятельств, — обречена на бесплодие, если она принимает форму националистической борьбы; только как классовая борьба она достигнет своей цели. Единственная цель, которая может быть достигнута и которая по этой причине навязывается как цель, — это завоевание совместно с другими трудящимися этих государств капиталистической политической власти и борьба за наступление социализма. Поэтому при социализме цель независимой Польши больше не имеет смысла, так как в этом случае ничто не помешает всем польскоязычным людям свободно объединиться в административную единицу.
Эти разные взгляды видны в соответствующих позициях двух польских социалистических партий.[11] Бауэр настаивает на том, что обе они оправданы, поскольку каждая из них воплощает одну из граней характера польских рабочих: ПСП – националистические чувства, СДКПиЛ – интернациональную классовую борьбу. Это правильно, но неполно. Мы не довольствуемся объективным историческим методом, который доказывает, что все явления или тенденции могут быть объяснены и выведены из естественных причин. Мы должны добавить, что в ходе развития одна грань этой природы усиливается, а другая приходит в упадок. Принцип одной из двух партий основан на будущем, принцип другой – на прошлом; одна представляет собой великую силу прогресса, другая – обязательную традицию. Вот почему эти две партии не представляют для нас одного и того же; как марксисты, основывающие свои принципы на реальной науке эволюции, и как революционные социал-демократы, добивающиеся своего в классовой борьбе, мы должны поддерживать одну партию и помогать ей в борьбе против другой.
Мы говорили выше об отсутствии ценности националистических лозунгов для пролетариата. Но разве не правда, что некоторые националистические требования имеют большое значение и для рабочих, и разве рабочие не должны бороться за них вместе с буржуазией? Разве не верно, например, что национальные школы, в которых дети пролетариата могут получать образование на своем родном языке, обладают определенной ценностью? Для нас такие требования являются пролетарскими, а не националистическими. Чешские националистические требования направлены против немцев, а немцы выступают против них. Если же чешские рабочие будут заинтересованы в чешских школах, чешском административном языке и т.д., потому что это позволит им расширить свои возможности для образования и повысить свою независимость по отношению к работодателям и властям, то эти вопросы заинтересуют и немецких рабочих, которые заинтересованы в том, чтобы их товарищи по классу приобрели как можно больше сил для классовой борьбы. Поэтому не только чешские социал-демократы, но и их немецкие товарищи должны требовать школ для чешского меньшинства, и для представителей пролетариата не имеет большого значения, насколько сильна немецкая или чешская «нация», то есть насколько сильна немецкая или чешская буржуазия в государстве, которое будет усилено или ослаблено таким развитием событий. Интересы пролетариата всегда должны превалировать. Если буржуазия по националистическим причинам сформулирует идентичное требование, то на практике она будет преследовать совершенно иное, так как цели у нее разные. В школах чешского меньшинства рабочие будут поощрять преподавание немецкого языка, потому что это поможет их детям в борьбе за существование, но чешская буржуазия будет пытаться помешать им изучать немецкий язык. Рабочие требуют самого широкого разнообразия языков, используемых в административных органах, националисты хотят подавить иностранные языки. Таким образом, языковые и культурные требования рабочих и националистов совпадают лишь внешне. Пролетарские требования — это те требования, которые являются общими для пролетариата всех наций.