Участникам исследовательского проекта был задан вопрос: «Что вы чувствуете, если не прощаете самого себя?» Результаты показали такую картину: вину (99 % опрошенных), злость (80 %), печаль (77 %), тоску (71 %), раздражение (66 %), разочарование (62 %), подавленность (58 %), грусть (53 %), депрессию (53 %), раскаяние (42 %), пустоту (42 %), душевную боль (34 %), сожаление (34 %), гнев (34 %), ненависть (29 %), смущение (17 %), обиду (14 %), безразличие (1,4 %), вспыльчивость (1,4 %)
Следующий вопрос: «О чем вы думаете, когда не прощаете самого/саму себя? Какие мысли вас посещают?»
• Выпить бы рюмочку водочки.
• Страшные мысли, чувство безысходности.
• Стараюсь не думать.
• Я никчемна, не приспособлена, безынициативна.
• Почему я не могла тогда просто промолчать?!
• Делаю выводы.
• Эх! Надо было бы поступить по‑другому. Но что теперь сделаешь?
• Самое острое в этот момент – чувство вины, с которым тяжелее всего бороться.
• Как изменить ситуацию?
• Какой я идиот!
• Все можно было сделать иначе…
• Надо исправляться.
• Прокручиваю в голове ситуацию, чтобы найти свои ошибки, исправить и не повторять.
• Хочется плакать и прижать к себе того, кого обидела, все вернуть назад.
• Нужно помолиться.
• Зачем я так поступила, ведь они меня любят?
• Сожалею, что поступила неправильно.
• Что можно сделать, чтобы изменить ситуацию?
• Думаю, что нужно как‑то извиниться перед человеком.
Православные люди в ответ на рассуждения о необходимости прощать себя чаще всего задают два вопроса. Первый: «Зачем прощать себя? Ведь мы грешим на каждом шагу, и единственное, что мы можем сделать, это осознать свои грехи и каяться, каяться, каяться… Наша природа искажена, и как мы можем избавиться от чувства вины, если грех является частью нашей жизни?» Второй вопрос: «Как можно избавиться от чувства вины, когда я совершил такое?! То, что я сделал, ужасно. Это невозможно простить. И жить с этим невозможно».
|
|
Пожалуй, последние слова «жить с этим невозможно» являются ключевыми в этом тихом крике боли. Ответ прост, хотя дорога может оказаться долгой: простить себя необходимо для того, чтобы жить дальше, жить полноценной жизнью, дарованной нам Господом.
Итак, зачем же прощать себя? Этот вопрос можно поставить иначе: почему мы не прощаем себя? Что нам дает непрощение? Для чего оно нам нужно? Какую психологическую задачу выполняет непрощение? Что мы получаем, сохраняя, взращивая и укрепляя в себе чувство вины? Честный ответ на эти вопросы может стать неожиданным.
Молодая симпатичная женщина 28 лет пришла на консультацию к психологу с такой проблемой: она хотела бы выйти замуж, создать семью, но у нее никак не получается – отношения с мужчинами не складываются. В разговоре выясняется, что она испытывает сильное чувство вины, считает себя прелюбодейкой из‑за того, что ее иногда посещают мысли о близких отношениях. Одновременно она злится на мужчин и избегает их. Все эти чувства наша героиня признает, называет своими именами и точно описывает свое состояние. Почему же оно возникло? Несколько воспоминаний позволили найти его причину. Один из самых ярких случаев произошел два года назад во время весенней корпоративной поездки за город. Собрались всем рабочим коллективом, жарили шашлычки на костре, пели песни, шутили, играли в спортивные игры. Туда и обратно ехали на заказном автобусе – подарок администрации фирмы. На обратном пути к нашей героине подсел коллега, с которым у нее были приятельские отношения, обнял за талию. Когда она попыталась отстраниться, он прошептал: «Я просто руки погрею». Так они и ехали более часа, крепко обнявшись в вечерней полутьме автобуса.
|
|
Этот случай породил у нашей героини жесточайшее чувство вины. Коллега женат, у него маленький ребенок. Почему она разрешила себе и ему так себя вести?! Батюшка отреагировал на ее рассказ о случившемся шумно: «Палками, палками его гони! Никогда больше не подпускай к себе!» Ее собственные размышления были еще более неутешительными: «Это же я ему позволила, значит, я и виновата!»
После этой истории она начала избегать дружеского общения с коллегами‑мужчинами, опасаясь дать повод темным мыслям. Мужчины стали вызывать у нее злость, раздражение и одновременно страх. Отношения с коллегой, ставшим причиной смуты, совершенно расстроились, стали напряженными, наша героиня начала избегать его. При этом она была обижена и раздражена на то, что ему «хоть бы хны», он уже забыл тот случай, тогда как она постоянно мучается.
На уточняющие вопросы и комментарии психолога она отвечала: «Это же грех! Как же иначе? Как можно простить это себе? Почему я вызвала у него такое желание, почему я не остановила его, почему позволила? Из‑за чего мужчины иногда бросают на меня похотливые взгляды? Это я виновата, я что‑то делаю не так, веду себя нескромно, во мне есть порок, который необходимо искоренить! Я попускаю и провоцирую такое поведение мужчин. Я виновата!»
|
|
Мы уже говорили о том, что чувство вины часто сопровождается целым набором страхов. Их появление связано с переживаниями вины в детстве. Это чувство появляется у ребенка, когда мама или другой взрослый ругают, наказывают, как бы отталкивают малыша в нежелательных ситуациях. Поэтому чувство вины в его душе сопровождается страхом быть покинутым, поруганным. И если в детстве человек сначала пугается, а потом чувствует себя виноватым, то во взрослой жизни часто случается наоборот: сначала появляется чувство вины, которое пробуждает страхи. Сохраняя в себе эту виновность, мы часто поддерживаем их и умножаем.
В приведенной истории страх общения с мужчинами, как и множество других социальных страхов, усилился у нашей героини с укреплением разрушительного (специалисты скажут – невротического) чувства вины. У нее появились злость и раздражение, направленные на мужчин, что тоже понятно, поскольку чувство вины обычно блокирует или искажает общение с тем, по отношению к кому мы его испытываем. Ответственность за ситуацию женщина перекладывает на судьбу или на значимого Другого: «Почему в моей жизни так происходит? Это мама виновата, что у меня не складываются отношения с людьми! И отец виноват, потому что он ушел от нас, бросил и никогда по‑настоящему мной не интересовался!»
Наша героиня искренне ответила на вопрос, почему она не хочет простить себя. Во‑первых, сохранение чувства вины поддерживает уверенность в том, что она «настоящий православный человек, имеющий твердую моральную позицию». Во‑вторых, это чувство позволяет держаться подальше от мужчин, не вступать с ними в сомнительные светские отношения, которые неизвестно куда могут завести. В‑третьих, вина помогает держать «в узде» помыслы, которые, с ее точки зрения, греховны. Иначе говоря, чувство вины создает иллюзию контроля внешней и внутренней жизни, а еще – подпитывает болезненную религиозность. Ведь если рассматривать ситуацию с христианской точки зрения, встает вопрос: есть ли место для Бога в жизненной ситуации человека, целиком находящегося под колпаком чувства вины?
Выходом из этого тупика для нашей героини будет работа со своими чувствами. Во‑первых, ей нужно простить себя, освободиться от чувства вины. Поскольку любая ситуация может быть воспринята нами как опыт жизненного научения, этот урок – нежелательность тесных телесных контактов с посторонним мужчиной – можно просто взять в дальнейшем на вооружение. Есть в этой ситуации и момент, вселяющий оптимизм: эта молодая женщина нравится мужчинам, а значит, ее шансы выйти замуж и создать семью высоки. Во‑вторых, другим важным направлением работы с чувствами будет осторожное высвобождение, признание подавленных негативных эмоций по отношению к мужчинам. Возможно, они связаны с неоправдавшимися ожиданиями. Целительно будет осознать происхождение этих чувств. Еще один ресурс преодоления сложившейся ситуации заключен в работе этой женщины с собственными ожиданиями – от самой себя и своей жизни.
Вот история другого человека, который пришел на консультацию к психологу.
Пятидесятилетняя женщина обратилась с проблемой, появившейся в отношениях с детьми. Но во время консультации обозначилась еще одна важная для обсуждения тема. Женщина рассказала, что часто впадает в состояние уныния, вспоминая о том, что она натворила в жизни: на протяжении восьми лет она работала медсестрой в больнице и помогала делать аборты. Позже она пришла к вере, воцерковилась и, конечно, уволилась. С тех пор прошло более пятнадцати лет. Конечно, она много раз каялась в содеянном, ездила по святым местам, разговаривала со священниками. Иногда после таких бесед она чувствовала умиротворение, радость, чувство вины ослабевало, но потом возвращалось. Она снова вспоминала постыдное прошлое, представлявшееся ей большим грехом, который забывать нельзя. У нее часто случаются депрессии, она постоянно чувствует упадок сил и думает о том, как она могла совершать такие злодеяния, почему Господь ей попустил: «Это невозможно себе простить! И жить с этим невозможно. Вот я и мучаюсь».
Мучается эта женщина, ее дети и муж. Найдутся люди, которые в этом море негатива узрят «Божий промысел наказания за содеянное». Но ведь христианство – это религия радости и Божьей благодати, живущей в сердце человека, и хранить в своем сердце важно именно эту радость о Господе. Однако вместо этого наша героиня погружается в безысходное состояние уныния и печали, она как бы находится на цепи у содеянного в прошлом зла. Или она сама не хочет себя отпустить?
Что можно сделать в ситуации, когда жизнь человека омрачена памятью о тяжком грехе? Несомненно, против неизбывного непреходящего чувства вины найдется и лекарство – дело, которое во славу Господню поможет освободиться от тяжелых переживаний, принесет радость и удовлетворение от того, что наступило время, когда все делается как надо, и можно жить в ладу с Господом, с самим собой и другими людьми.
Главные герои романа отца Александра Торика «Флавиан» Алексей и его жена Ирина пять раз делали аборты. В конце истории в их семье – пятеро усыновленных детей. Кто‑то из раскаявшихся идет в женскую консультацию отговаривать женщин от неверного шага, кто‑то помогает молодым мамам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, кто‑то работает в хосписе, кто‑то служит волонтером в детском доме или тюрьме, кто‑то помогает семьям с особенными детьми или поддерживает уже взрослых людей, имеющих инвалидность. Служений много.
Если человек не может освободиться от гнетущего чувства вины, от тоски и уныния, можно задать себе вопрос: что я могу сделать, чтобы искупить содеянное? Честный ответ поможет найти решение. Страждущих много. Что я могу делать, чтобы приносить радость другим людям и самой жить радостно и свободно?
К служению людям и – шире – к альтруизму нас приводят разные мотивы, и болезненное, разрушающее чувство вины – один из самых распространенных. Обычно в психологической литературе этот мотив оценивается как низкий. Предполагается, что люди, движимые им, не сумели решить свою проблему, а значит, они личностно незрелы. Но мы знаем немало примеров из жизни, когда человек начинает заниматься служением, не осознавая свое чувство вины, и через какое‑то время начинает чувствовать его, освобождается от этого груза, а затем делает сознательный выбор, продолжать ли ему заниматься безвозмездной, часто неблагодарной работой. Осознанность принятия решения, понимание собственных мотивов говорят как раз о зрелости личности. Но и в том случае, если выбор был сделан под влиянием налегающего чувства вины, путь служения тоже часто оказывается целительным.
Чем же различаются служащие, освободившиеся от болезненной вины, и те, кто еще находится под ее бременем? Кто свободен от этого чувства, тот более жизнерадостен, менее склонен вязнуть в негативных эмоциях других людей, более трезво рассчитывает свои силы и возможности и в то же время быстрее отзывается на призывы о помощи, взвешивая и предлагая конструктивные решения.
И снова – несколько интересных наблюдений, сделанных по результатам исследовательского проекта, о котором мы уже упоминали. На вопрос «Когда вы прощаете самого себя, становитесь ли вы морально сильнее или слабее?» 74 процента респондентов выбрали ответ: «Сильнее». Поясняя свой выбор, они написали следующее:
• На ошибках мы учимся.
• Я чище смотрю на мир.
• Меня не терзают тяжелые мысли.
• Для кого‑то «колючки» на дороге жизни важны, а для меня нет.
• Я становлюсь мудрее.
• Реально осознаешь свои силы и возможности, свои перспективы.
• Суть самого прощения – сила, поэтому, прощая, я становлюсь только сильнее.
• Чтобы простить, нужна сила духа.
• Отрицательный опыт – тоже опыт.
• Я не забываю причины. И если прощаю себя, то прощаю, «отработав» вину многократно. А потом учусь не делать того, за что мне будет стыдно.
• Расту духовно.
• Прощение самого себя дает мне новые силы, волю, характер.
• Прежде чем простить себя, переступаешь через преграды и тем самым становишься сильнее.
• Я смогла преодолеть свою ошибку и смогла ее же исправить.
• Простить себя сложнее, чем другого человека.
• Веришь, что в тебе много доброго и хорошего.
• Трудности в жизни человека делают его сильнее.
• Нашла в себе силы убрать лишнее и не уподобляться этому.
• Преодоление себя, победа над унынием дает человеку внутреннюю силу.
• Прощаешь себя, значит, можешь понять и простить других.
• Перехожу на новую ступень развития.
• Пройдя через испытание, человек будет более подготовлен к новым, он становится сильнее. И к людям он становиться более снисходительным.
• Свобода делает меня сильнее.
Замечательной иллюстрацией к разговору об освобождающей силе прощения себя является история еще одной героини.
Сорокалетняя замужняя женщина, мать двоих детей, по образованию дефектолог, работает с особенными детьми в детском доме. Во время консультации она неожиданно вспомнила давно забытую историю о том, как в школьные годы серьезно обидела одноклассницу, девочку‑инвалида, и не стала просить прощения, хотя взрослые настаивали на этом. Воспоминание было ярким, подробным. Переживание и проживание воспоминания продолжалось несколько недель. В результате женщина смогла простить себя и пришла к выводу, что выбирала профессию под давлением бессознательного чувства вины, связанного с этим школьным случаем. Внезапно она ощутила, что свободна от «обязательств» перед своей работой. Какое‑то время она жила в состоянии открывшихся новых возможностей, но потом сделала выбор остаться на прежнем месте. И это уже был шаг личностно и эмоционально зрелого человека. Теперь она несколько иначе стала представлять свою роль в отношениях с брошенными родителями детьми. У нее появилось более трезвое видение ситуаций, и, когда речь заходила об устройстве детских жизней, ее действия стали более разумными и конструктивными. Позже она рассказывала, что стала острее ощущать милосердие и сочувствие, сохраняя при этом чувство такта, тогда как раньше ее захлестывали сильные неуправляемые эмоции. Она стала больше времени уделять своей семье, мужу, ценить время, проведенное вместе.
Итак, гнет вины замыкает нас на переживании собственной виновности и разрушает отношения с людьми. Прощая себя, мы приобретаем внутреннюю свободу и радость жизни. Тогда мы сможем осознанно делиться добрыми чувствами с другими людьми во искупление своих проступков.
Типы вины
Виной психологи называют чувство, эмоцию или психическое состояние, в котором оказывается человек, нарушивший нравственные нормы и правила. Здоровое чувство вины связано с совестью, оно пробуждает ее «голос». Однако существуют и искривленные формы вины, направленные не на пробуждение совести, а на поддержание болезненных, разрушительных состояний.
Самая распространенная классификация включает три типа вины: настоящая (истинная), комплекс вины (эти переживания называют еще невротическими, разрушительными) и вина жизнетворчества или экзистенциальная вина. Рассмотрим каждый из них.
Истинная вина
Из исследования Н. Менх (рассказывает взрослый мужчина): «Когда моя жена была беременна вторым ребенком, я очень хотел мальчика, а родилась девочка. Я так разозлился, что, пока жена лежала в роддоме, ни разу ее не навестил. Теперь виню себя за это. А дочь выросла прекрасная».
Истинная, настоящая вина – здоровое и естественное переживание, которое возникает, когда поступки человека не соответствуют его принципам. Это переживание является сигналом о том, что мы что‑то делаем не так, как нужно. Вина всегда обращена в прошлое, потому что связана с минувшими событиями. Истинная вина мотивирует человека исправить, загладить свое прегрешение, утешить пострадавшего, возместить нанесенный ущерб и помогает перевести взор в будущее. Переживание истинной вины и раскаяние приводят к осознанию своих внутренних установок, формируют зрелое самопожертвование, самоотдачу, альтруизм. Такая вина ведет к восстановлению справедливости, укрепляет чувство личной ответственности, поддерживает соблюдение принятых норм и правил.
Если ситуацию невозможно исправить – например, в силу того, что человек, по отношению к кому переживается вина, ушел из жизни, – истинная вина дает возможность раскаяться, принять ситуацию как часть своего прошлого и простить себя. Она учит ответственности, которая проявляется в признании себя как активного участника случившегося и готовности возместить ущерб, понести наказание. Любая ситуация нашей жизни является бесценным опытом, и мы всегда можем спросить себя: что я могу сделать, чтобы случившееся не повторилось; как я поступлю, если окажусь в таких же обстоятельствах?
Истинная вина позволяет нам глубже понять и оценить приобретенный опыт, сделать из него выводы, исправить свои ошибки и продолжить путь более уверенно и свободно, зная, что нравственные приоритеты расставлены правильно. Человек, переживший истинную вину, обращен в будущее и в вечность.
Разрушительная вина
Из исследования Н. Менх (рассказывает взрослая женщина): «Мы с мужем мечтали о ребенке, но детей нам, как говорится, Бог не дал. Мы взяли мальчика из детского дома. Он до сих пор об этом не знает. Всё старались делать для него. Но сейчас, когда он стал взрослым, позволяет себе кричать на нас, относится к нам неуважительно. Мы с мужем постоянно чувствуем себя виноватыми в том, что чего‑то недодали ему, как‑то не так воспитали».
Между виной истинной и разрушительной, которую специалисты назовут невротической или комплексом вины, есть большие различия.
Во‑первых, разрушительная вина часто переживается даже тогда, когда человек не совершил в реальности ничего, что могло бы вызвать это чувство.
Во‑вторых, покаяние приносит в этом случае лишь временное облегчение, затем опять наваливается тоска, безысходность, ощущение виновности, следует новое покаяние, которое опять‑таки не дает полноценного освобождения. У верующих людей это переживание часто проявляется в синдроме навязчивой исповеди. Человек оказывается в капкане у этого чувства: хочет вырваться и не может. Поскольку реальный поступок, к которому может быть отнесена вина, отсутствует, иллюзорное навязчивое чувство «приклеивается» к другим событиям прошлого, заряжая их болезненностью.
В‑третьих, переживание разрушительной вины приводит к тому, что человек будет обращен преимущественно в прошлое, которое он воспринимает раздробленным, наполненным неудачными поступками и собственной несостоятельностью.
В‑четвертых, разрушительная вина сопровождается постоянным беспокойством и тревогой. Человек стремится все время быть хорошим в глазах окружающих, волнуется, правильно ли его поняли, боится кого‑то обидеть и что‑то сделать не так, стремится что‑то загладить, исправить, спасти положение… Люди, находящиеся во власти комплекса вины, в близком общении обычно многое недоговаривают и скрывают из страха обидеть, расстроить, рассердить другого человека. Они часто переживают уныние, недовольство собой и окружающими.
Молодая женщина тридцати с небольшим лет пришла на консультацию к психологу. Рассказывая о своих сложных чувствах по отношению к коллегам, она упомянула, что слишком остро воспринимает любую чужую пропажу или нечестность, переживает, как будто она виновата. Наша героиня начинает оправдываться, и поначалу подозрение падает именно на нее, и только затем ее алиби подтверждается или обнаруживается истинный виновник произошедшего. Почему это происходит? Почему она всегда испытывает вину, как будто чужая беда – дело ее рук? Она же не имеет никакого отношения к случившемуся! Почему другие люди не встревожены и не считают себя виноватыми?
Поиск источника этих переживаний привел к подростковым временам, к воспоминанию об отдыхе в лагере. В одной палате жили двенадцать девочек‑подростков, и в самом начале смены у них стали пропадать мелкие вещицы. Подозрение сразу пало на нашу героиню, потому что она любила иногда оставаться в одиночестве, читать или заниматься другими своими делами. Когда все шли в кино или на пляж, она могла задержаться в палате. Ее соседки, очевидно, были девочками справедливыми и не хотели обвинять невиновного, поэтому прямо и вслух проблему не обсуждали. Они следили и собирали информацию. Наша героиня в силу повышенной чувствительности, свойственной подросткам, поняла это в самом начале смены и жила в напряжении, ловила на себе подозрительные взгляды и ощущала недоверие со стороны подруг. В конце смены ситуация разрешилась: виновницей оказалась девочка из другой палаты. Подростки объяснились, открыто рассказали о своих подозрениях, о поисках виновного, извинились за ошибку, но тревожное состояние, копившееся на протяжении месяца, сохранилось и «выстрелило» уже во взрослой жизни. Вернувшись к этому воспоминанию и осознав, что чужие пропажи и нечестность не имеют к ней отношения, наша героиня почувствовала себя гораздо лучше.
Психологи выделают четыре типа разрушительной вины[29]: вина выжившего (ее обычно чувствуют родные и близкие умерших); вина отделения (она сопровождает разрыв слишком тесных отношений с родителями), вина гиперответственности (с ней сталкиваются люди, которые уверены, что «отвечают за всё и за всех»), вина ненависти к себе. Не будем подробно останавливаться на этих типах, отметим лишь, что, если человеку свойственны переживания разрушительной вины, к какому бы типу она ни относилась и какую бы силу ни имела, исцеление всегда необходимо, и единственный известный путь освобождения от этого тяжелого груза – прощение самого себя.