Глава 2 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОБЪЕДИНЕНИЙ ИНСТИТУЦИОИАЛЫМЯ ЭВОЛЮЦИЯ

§ 1. Возникновение к развитие организационных структур (конец XIX в. - 1916 г.)

"Противоправительственные" кружки появились на Урале доволь­но рано. В источниках и литературе фигурирует более 20 таких об­разований, которые действовали в конце 80-х гг. XIX - начале XX вв. Они квалифицируются в исследованиях как социалистические, народнические, марксистские, социал-демократические, причем пре­обладает последнее определение. Социалистическая и марксистская окраска кружковых объединений конца XIX в. бесспорна и прослежи­вается в общероссийском масштабе. Именно в 90-е гг. XIX в. марк­сизм привлекал внимание российских экономистов (Е Б. Струве, М. И. Туган-Барановского;, проник в университеты и находил поклон­ников даже среди умеренной по политическим убеждениям публики. Бурное начало эпохи Витте резко повысило силу убедительности марксизма и превратило его в своеобразного пророка "Русский марксизм принял характер идеологии индустриализации" С13.

, Однако, определяя облик кружков на Урале, необходимо учиты­вать.следующее. Прежде всего, все они - кружок А. С. Гютева в Зла­тоусте, A, R Давыдова в Нунгуре, Я Н Бушена в Вятке, М. А. Багаева в Оренбурге, R R Простосердова в Камышлове, A. R Черновой в Кусе и многие другие, в том числе Пермская группа Союза борьбы за ос­вобождение рабочего класса и Оренбургская революционная группа, -были слабы организационно и недолговечны, а главное содержание

43'

 

евоей деятельности видели в просветительстве и пропаганде передо­вых идей. Уже в силу этого определения "социал-демократический" и "социал-революционный" в отношении ранних образований представ­ляются недостаточно корректными, поскольку характеризуют более поздние партийные объединения, до которых местные кружки не дотя­гивали ни с формальной, ни с фактической точки зрения. Кроме то­го, перечень изучавшейся литературы не позволяет четко определить идеологический профиль кружков, т. к. наряду с марксистскими изда­ниями фигурировали народнические и неонароднические, а также за­прещенные произведения неполитического характера Л. Н Толстого и др.*

Неопределенная политическая физиономия кружков требует объ­яснения. Во-первых, социалистические идеологические конструкции в России конца XIX в. находились в состоянии формирования и не отличались еще достаточной степенью зрелости. Во-вторых, органи­заторы и лидеры кружков, представленные интеллигентами и рабочи­ми-самоучками, не обладали высоким уровнем образования. Урал не имел крупных университетских центров и не дал российскому освобо­дительному движению сколько-нибудь ' заметной плеяды теоретиков

* То, что в советской историографии местные кружки 80-90-х гг. XIX в. рассматривались как политические и преимущест­венно социал-демократические, вполне объяснимо. Желание "удрев-нить" историю РСДРП было составной частью мифологизации прошлого, обслуживавшей общеобязательные идеологические установки. Харак­терна в этом отношении историографическая судьба "Уральского ра­бочего союза" в Челябинске. Даже в вопросе о факте его сущест­вования нет единства мнений. В то время как его деятельность в 1895-1898 гг. на протяжении десятилетий подробно описывалась в исследованиях, Ф. П. Быстрых высказал сомнения по поводу сущест­вования этой организации (См.: Быстрых Ф. Е ЕЙ. Ленин и образо­вание марксистских групп на Урале // R И. Ленин и местные партий­ные организации России (1894-1917 гг.): Материалы межвуз. науч. конф. Пермь, 1970, С. 158-164).

 

марксизма и неонародничества. В-третьих, объектом просветитель ской деятельности местных кружков были преимущественно рабочие тяжелой промышленности, отличавшиеся крайне низким уровнем зна-> ний. Поэтому теоретические тонкости не были актуальны в агитацц--онной деятельности, которая нацеливалась на обучение рабочих за­щите собственных экономических интересов или, в более радикальном варианте, на общую политизацию населения. Это обстоятельство при­вело М. Хильдермайера к важному выводу, объясняющему специфическое развитие уральской социалистической партийности в начале XX в., а именно двухлетнее сосуществование местных социал-демократов и социалистов-революционеров в общей организации: "Теоретические различия между обеими партиями в значительной степени оставались без внимания, ничто не стояло на пути к сотрудничеству" [23.

Отличия перехода от "кружковщины" к партийности социал-демо­кратов и социалистов-революционеров на Урале от общероссийского процесса занимает внимание и местных специалистов. Отмечается, что "если в большинстве районов страны процесс идейного и орга­низационного размежевания марксистов и народников завершился в 90-е гг. XIX в., то на Урале эта проблема решалась еще и в на­чале 900-х гг." [33 Однако причины организационного объединения двух направлений чаще всего связываются с "кознями" эсеров, кото-

*' **

рые из-за слабости собственных структур и социальной базы стреми­лись к слиянию организаций [ 4]. Большая активность эсеров по сравнению с социал-демократами, направленная на их сближение, не подлежит сомнению. Так, об уфимских эсерах в 1904-1905 гг. мест­ное жандармское управление сообщало, что "состав Социалистов-_:j| Революционеров выяснить ни численно, ни по личностям невозможно,^: т. к, они сходок отдельных не устраивают и смешиваются, видимо -

намеренно - с Социал-демократами, стараясь привить к среде их свои убеждения и тактику" [53. Данные источников и исследований, между тем, оставляют впечатление слабости, разрозненности и идей­ного разброда также и в местных марксистских кружках. Вероятно, потребность в объединении диктовалась организационной незрелостью обоих социалистических течений.

При объяснении фактической победы на Урале областничества -альтернативы ленинскому плану создания общероссийской пролетар­ской партии - необходимо учесть еще одно глубинное социальное яв­ление. В Уральском регионе, благодаря его оторванности от центра и специфической организации промышленности, в полнокровном виде сохранялось' традиционное общество. Не только крестьянство, но и рабочие сохраняли в образе жизни и психологии патриархальные стереотипы, препятствовавшие возникновению устойчивых социальных связей в надрегиональном масштабе. Это, в свою очередь, затрудня­ло организацию политических партий, возникновение которых требо­вало определенного уровня развития модернизации С 6].

Итак, в конце 1901 г. возник Уральский союз социал-демокра­тов и социалистов-революционеров - крупная региональная организа­ция, которая не Признала своим органом ни "Искру", ни "Революци­онную Россию" и оставалась вне РСДРП и ПСР [73. Это образование просуществовало два года и оказалось значительно устойчивее, чем аналогичная коалиция в Саратове. Новое объединение унаследовало при этом все слабости предшествовавших и параллельно существова­вших кружков. Его программа носила слишком общий характер и вклю­чала положения, которые разделяли в целом как социал-демократы/ так и эсеры. Целью было объявлено уничтожение буржуазного об-vctbs с помощью завоевания пролетариатом политической власти.

 

.

ближайшим и главным врагом считалось самодержавие, первоочервд^ ными задачами - достижение политической свободы и 8-часового ра* бочего дня. В качестве форм борьбы признавались стачки, забастош* ки, политические манифестации и другие формы протеста, В отнов»«нии террора была принята компромиссная формула: "Уральский Соки", не вводя в программу террора как средства партийной борьбы, пускает однако террористические поступки отдельных лиц (хотя rt» они были и членами союза), совершаемые ими за их собственный страх и риск" [83. До конца своего существования Уральский сонм не мог выйти за рамки просветительской деятельности, т. к. erfl первичными организациями должны были быть местные рабочие кружкЦ на базе касс взаимопомощи, библиотек и самообразования, объедини емые в местные группы и районные организации. Екатеринбургский комитет до конца своей деятельности, "не располагая рабочими, в»» нят был; главным образом, переизданием агитационной литературы ни гектографе, исключительно которою пользовался "Пермский комитет", располагавший печатной литературой в самом ограниченном количе­стве" [93.

Для организаций Уральского союза были характерны внутренни» противоречия, которые неизбежно вели к размежеванию социал-демо­кратов и социалистов-революционеров. Оно проходило по различной

/ **

схеме. В Пермском комитете влияние эсеров не было заметно, но он

колебался между радикальным и умеренным течениями социал-демокра­тии. Восточная группа (г. Екатеринбург), Алапаевская группа и зла-тоустовские кружки, напротив, являлись преимущественно эсеровски­ми организациями. В 'Уфе Рабочий комитет и комитет Уральского! союза составляли единое целое, но развивались в противоположных' направлениях - первый в сторону социал-демократии, второй

в сторону ПОР С103. Внутренняя неоднородность организаций, усу­губленная обысками и арестами зимы-весны 1903 г. и массированной "атакой" командированных на Урал агентов "Искры", привела Ураль­ский союе в упадок* и вызвала его самороспуск в июне 1903 г.

Одновременно или вслед за этим происходило образование само­стоятельных социал-демократических и социал-революционных комите­тов и групп из осколков Уральского союза и параллельно существо­вавших организаций. В литературе принято подчеркивать слабость эсеров на Урале накануне революции 1905-1907 гг. Действительно, наблюдавшееся в 1902-1903 гг. увеличение числа эсеровских групп и попытка создать Уральскую партию социалистов-революционеров бы­ли прерваны арестами. В кружках сохранялись тенденции, свойст­венные их предшественникам на рубеже XIX-XX вв. Рабочий кружок в Златоусте и в 1904 г. ограничивался распространением литературы марксистского и неонароднического направлений [113. Однако заклю­чение об организационной незрелости эсеров можно в полном объеме распространить на местных социал-демократов и подвергнуть сомне­нию тезис о "высокой партийности, политической зрелости уральских комитетов, проявившейся накануне революции 1905 г." [123 Социал-демократические организации были малочисленны, а избранный на 1 Уральской областной конференции РСДРП в Нижнем Тагиле в июле 1904 г. Уральский областной комитет просуществовал всего £ месяца и был арестован в сентябре 1904 г.

* Это наглядно отразилось на издательской деятельности. Ор­ган Пермского комитета Уральского союза "Уральский листок" на протяжении первой половины 1903 г. сокращался в объеме, выходил все реже и в меньшем количестве, а последний номер "оказался так неудачно составленным, что по настоянию рабочих был уничтожен... " (ГАРФ, ф.102, ДГОО. 1903, д. 5, ч. 28, лит. Б, т. 3, л. 15).

Кроме того, по той же причине, по которой произошло объеди­нение социал-демократов и эсеров. - в силу низкого теоретического уровня участников движения - социал-демократические организации как правило объединяли большевиков и меньшевиков*. Последние были немногочисленны, а влияние их было невелико. Причины этого будут проанализированы ниже. Сосуществование большевиков и меньшевиков в организациях, имевшее место и после Февральской революции, крайне затрудняет дифференцированное изучение этих течений на Урале. В дальнейшем социал-демократическое направление будет ана­лизироваться в целом и подразумевать большевизм, за исключением эпизодов, в которых меньшевики оказывали на организации преобла­дающее влияние.

Слабость местных организаций признавало и само руководство РСДРП, констатируя, что да»э весной 1906 г. "партия была союзом подпольных кружков" ИЗ}. Прибывшая в феврале-1905 г. на Урал Р. С. Землячка писала- "Здесь я застала дела в ужасном виде. Коми­тет целиком провалился. Оказались группы по равным городам без комитета" [14J. Прервались связи не только между местными органи­зациями социал-демократов, но и между Уралом и партийным цент­ром - как большевистским, так и меньшевистским, вследствие чего на местах вообще возникли сомнения в существовании ЦК РСДРП,

Либеральное течение на Урале до осени 1905 г. не получило организационного оформления и проявлялось в акциях одиночек, а их содержание ограничиваюсь сбором денег для библиотек, устройством

* В отношении уральских социал-демократов можно говорить скорее не о теоретически обоснованном мировоззрении, а о поведе­нии к настроениях, рааличавшихся большей или меньшей степенью ра-

дикаливыа.

народных чтений, всякого рода просветительством и благотворитель­ностью. Симпатии к революционным организациям и пролетариату про­являлись в оказании им материальной и культурной помощи. Показа­тельна в этом отношении попытка видного, впоследствии пермского кадета Е Е Серебренникова организовать в 1901 г. Общество взаимо­помощи рабочих механического производства г.Перми С153.

Центрами притяжения "либералов" являлись земство и редакции таких газет, как "Вятский край" и "Пермский край". Местные либе­рально настроенные земцы приняли участие в частном совещании в Петербурге в ноябре 1904 г., а также в работе общеземских съез­дов и совещаний в Москве в апреле, мае, июле, сентябре и ноябре 1905 г. Однако это не привело к созданию предпартийных организа­ций до возникновения Конституционно-демократической партии С16].

Формирование консервативных и праворадикальных организаций на Урале также пришлось на конец 1905 г. Здесь, как и в общерос­сийском масштабе, до революции умеренные настроения отражались лишь в прессе консервативной и реакционной окраски С173. Источни­ки не подтверждают факта конетитуирования отделов Русского Собра­ния в Оренбурге и Перми в 1904 г. [183

Ситуация изменилась кардинальным образом в 1905 г. Транс­формационный кризис, вызванный неожиданными последствиями ре­форм 60-70-х гг. XIX в. и эпохой Витте, отличался "высоким уров­нем динамики, угрожающим системе" С19] и крайним социально-поли­тическим перенапряжением, которое и вылилось в революцию 1905-1907 гг. Стихийная политизация населения и паралич власти, массо­вое стачечное и крестьянское движение, которое, хотя и с неболь­шим опозданием и не в столь грандиозных размерах, как в центре страны, докатилось до Урала, - все это вызвало бурный процесс

 

 

 

формирования и развития политических организаций всех направле­ний. Особенно он ускорился после опубликования манифеста 17 ок­тября, который обусловил полную растерянность местных властей и позволил партиям выйти на арену открытой политической борьбы.

В социал-демократическом движении происходило, наряду с ин­тенсивным формированием новых организаций и резким ростом числен­ности их участников, усложнение организационных структур. Внутри комитетов осуществлялась сложная специализация. Так, при числен­ности Вятской организации РСДРП в первой половине 1905 г. всего в 40 человек в состав комитета входило 23 человека- 6 - в цент­ральный руно злящий комитет, 4 - в рабочую организацию, 2 в техническую группу, 11 - в две пропагандистские группы [20]. Хотя в 1905 г. ЦК РСДРП из-за противодействия Вятского и Пермско­го комитетов не утвердил устав Уральского союза РСДРП, образова­ние которого был5 провозглашено в марте 1905 г. *, в феврале 1906 г. на областной конференции был восстановлен Уральский коми-. тет РСДРП и принят устав областной организации, создавший доволь­но стройную систему соподчинения. Высшим эвеном считались област­ные конференция и комитет, средним - окружные организации, низ­шим - объединяемые в них общегородские и общезаводские организа­ции Г 21]. Через год, в феврале 1907 г., областная конференция ут­вердила 21 организацию, возглавляемую полноправными комитетами,

* Съезд партийных работников Урала в марте 1905 г., отметив особые социально-экономические условия региона, признал, что не­обходимость приспособиться к ним "неизбежно ставит работников различных частей Урала в более тесное отношение друг к другу, чем это бывает обычно между соседними организациями". Как видим, спе­цифика местного развития поддерживала областнические настроения (См.: Третий съезд РСДРП Со. документов и материалов. М., 1955. е.бЭб-63§),

в том числе 3 окружных комитета - Уфимский, Пермский и Екатерин­бургский.

Процесс организационного строительства шел необычайно быст­ро. Накануне февральской областной конференции (1907 г.) из Ека­теринбургской окружной организации выделились 4 самостоятельных комитета, получивших затем статуе окружных Уфалейско-Кыштым-ский, Богословско-Надеждинский, Нижне-Тагильский и Алапаевский С 22]. Структура окружных организаций также была весьма сложной. Нижне-Тагильская окружная организация подразделялась на 5 районов во главе с райкомами. Их деятельность направлял Центральный кол­лектив, при котором действовало 5 коллегий - организационная, фи­нансовая, агитационная, пропагандистская, техническая. В Уфалей-еко-Кыштымскую организацию входило 8 районов, в каждом из которых су!}эствовади организационная, пропагандистская, финансовая, сек­ретарская и библиотечная группы. Районы, в свою очередь, делились на подрайоны [23]..Укрупнение организаций привело к тому, что и сфере влияния Уральского областного союза РСДРП оказались орга­низации Тобольской губернии.

При социал-демократических комитетах образовывались учениче­ские, военные партийные организации и боевые дружины. Особо сле­дует остановиться на последних, отражавших высокий уровеныради­кализма местной социал-демократии и сыгравших немаловажную роль в ее межреволюционной истории. К декабрю 1905 г. боевые дружины возникли в Мотовилихе, Уфе, Златоусте, Екатеринбурге и в ряде горнозаводских поселков. Они были организованы в пятерки, десятки и сотни, имели свой устав, жесткую конспирацию и дисциплину, которая предусматривала смертную казнь за проявление трусости и предательство, проходили практическую подготовку [24]. Наиболее

 

 

крупными и организованными были боевые дружины на Южном Урале, в первую очередь уфимская, Уральская областная конференция в фев­рале 1906 г. приняла специальную резолюцию о боевых дружинах, в которой они рассматривались как основа революционной армии. Вы­ла создана Уральская боевая дружина, призванная возглавить боевое дело в регионе*.

В годы революции были восстановлены связи между местными организациями, а также между Уральским областным комитетом и ЦК РСДРП. Прямые связи с ЦК имели Вятский, Пермский, Екатеринбург­ский и ряд других комитетов РСДРП. Представители уральских соци­ал-демократических организаций приняли участие в общероссийских партийных съездах. Регулярно проводились областные, окружные и городские съезды и конференции, особенно в конце 1906 - на­чале 1907 гг. Финансовое положение комитетов, было достаточно прочным. Денежные средства получались за счет членских взносов, а также благодаря пожертвованиям и "экспроприациям". Причем по­следние статьи доходов были, по всей.видимости,- наиболее- эф­фективны. В мае 1907 г. екатеринбургские социал-демократы призна­вались: "До сих пор у нас, по 'крайней мере, в Екатеринбурге, поч­ти вся организация содержалась на средства, которые мы собирали

*.Характерно, что радикально настроенные уральские социал-демократы в период спада революции, в 1907 г., рассчитывали на близкий подъем революции и готовили к этому свои боевые дружины. В феврале 1907 г. Уральская областная конференция констатировала, что "вооруженная борьба с.правительством не есть дело отдаленного будущего" (СОЦДОО, Л 221, оп.2, д. 21, 149). В марте 1907 г. кон­ференция Уфалейско-Кыштымской окружной организации решила гото­виться к восстанию, "собирать деньги на организацию и вооружение, покупку и распространение книжек и прокламаций с целью склонить народ к бунту. Когда будет объявлено время, тогда сейчас же пере­резать телефонные и телеграфные проводы, разрушить железную доро­гу, обезоружить полицию, некоторых убить и действовать, как будет указано" (ГАСО, ф. 180, оп. 1, д. 583, л.1).

 

с сочувствующих лиц из интеллигенции и буржуазных кругов. Так же обстоит или, вернее, обстояло до недавнего времени дело во многих других местах, где существуют социал-демократические организации" [25]. Еще большие денежные суммы приносили "экспроприации" казен­ного имущества Благодаря знаменитому ограблению социал-демокра­тическими боевиками двух почтовых поездов на станции Дема и разъ­езде Воронки на Киотом Урале в августе-сентябре 1906 г. было полу­чено около 280 тыс. рублей, а миасские "эксы" октября 1908 и ав­густа 1909 гг. дали еще ПО тыс. рублей. Эти деньги были исполь­зованы не только на местные нужды - в том числе издание трех га­зет, - но и для созыва Таммерфорской конференции военно-боевых организаций'и V съезда РСДРП, содержания партийных школ в Лонжю-мо, Болонье и на Капри, школ бомбистов и инструкторов во Львове, Киеве и в Финляндии С 26].

Однако уже в годы первой российской революции обнаружились некоторые недостатки и слабости организационного развития местной социал-демократии, которые в полном объеме проявились в последу­ющий период. Во-первых, интенсивность, структурного строитель­ства не была равномерной, развитие организаций на протяжении ре­волюции имело и'подъемы, и спады и потеряло динамику до оконча­ния революции. Это особенно характерно для социал-демократических комитетов Южного Урала, которые были организационно значительно слабее, чем в Пермской губернии. Согласно очерку о развитии Орен­бургской группы РСДРП в годы революции, составленному одним из ее руководителей, группа до мая 1906 г. была "слаба организатор­ски", с мая 1906 г. жизнь ее стала "пригляднее", а "медовые меся-" цы" пришлись на август-сентябрь 1906 г. Г27] Городская конферен­ция Уфимской организации РСДРП в январе 1907 г. констатировала

 

упадок деятельности, проявившийся в том, что кружки почти не функционировали и даже районные комитеты не проявляли почти ни­какой деятельности [283. Более того, в некоторых уездных цент­рах, как например в Троицке, и в 1905 г. "строгого деления на с.-д. и с.-р. не было" [291, что было типично для периода "круж­ковщины". Во-вторых, укрупнение организаций и усложнение струк­туры вело к автономизащи отдельных подразделений, особенно бое­вых дружин, что пагубно отразилось на организационной эволюции по окончании революции.

В годы первой российской революции в полной мере проявились две характерные особенности уральской социал-демократии: "... пре­обладание большевиков левого экстремистского направления при пас­сивности меньшевизма, что приводило к резкой оппозиции Ур к центральным органам РСДРП в период усиления, в них меньшевист­ского влияния; запаздывание, в силу оторванности региона от цент­ра, активизации и затухания революционной деятельности" [30].

Основные тенденции развития социал-революционных организа на Урале в годы революции в значительной степени совпадали с ор­ганизационными изменениями в местной социал-демократии. Происхо­дил рост количества комитетов и групп и увеличивалась их числен­ность. Были установлены связи с центральным руководством ПОР,

г '"

уральские делегаты приняли участие в общероссийских съездах. В феврале 1906 г. была создана Уральская областная организация, проведшая в 1905-1906 гг. четыре областных съезда Она объе­динила деятельность эсеров в Вятской, Пермской, Уфимской и час­ти Оренбургской губернии. Был избран областной комитет, который осенью 1906 г. возглавлял работу социалистов-революционеров в 23-25 уездах,' в том числе деятельность шести комитетов Вятского,

Сарапульского, Пермского, Екатеринбургского, Златоустовского и Уфимского [31]. Крупные организации усложняли свою структуру..Вятский и Уфимский комитеты ПОР имели филиалы в организации уча­щихся. Весной 1906 г. при Уфимском комитете ПОР сформировался Уфимский рабочий союз ПОР, организованный по районам [32].

При организациях сложились боевые дружины, самой сильной из которых, как и у социал-демократов, была уфимская. В июле 1906 г. в связи с разгоном I Государственной думы Уфимский комитет ПОР решил уделить главное внимание боевой подготовке и реорганизовать работу "на боевую ногу". Выл избран Губернский боевой комитет из трех человек, который должен был пользоваться "в военное время правами, свойственными диктатуре". Предполагалось создание дружин двух типов: 1) законспирированные центральные губернские и уезд­ные дружины из испытанных и надежных лиц, 2) районные, или "прак­тические" дружины милиция, рекрутируемая из всех желающих, но не скомпрометировавших себя пьянством и "преступной болтовней" Г 33]. Боевой работе придавалось особое значение в связи с ожида­нием подъема революции, признанием выдающейся роли террора и по­лучением за счет "экспроприации" основных финансовых средств.

В некоторых случаях эсеры вели более активную работу, чем социал-демократы. В 1905 г. в Златоусте "было засилиё с.-р."([34] в районе Оренбурга и Оренбургского уезда с октября 1906 по март 1007 гг. "более живую деятельность проявляла группа социалистовт революционеров" С 35]. Влияние эсеров преобладало в крестьянстве Пермской губернии [36].

Отдавая должное качественным сдвигам в организационном раз­витии ПОР на Урале, следует признать, что в целом оно уступа­ло организованности местной социал-демократии.. Как и у социал-

 

демократов, развитие организаций ШР в годы первой революции неравномерно и импульсивно. Работа Вятской группы ПОР стала осо­бенно интенсивной после 17 октября 1905 г., когда организг действовала открыто. Прокламации выходили даже с подписями ру ' водителей, открыто проводились митинги и съезды, по губернии еэ-дило до 45 разъездных ораторов. Деятельность ослабла после реп­рессий и разгромов организаций в конце 1905 - начале 1906 гг. и вновь пошла на подъем ко времени созыва I Думы [37]. Так же шло развитие деятельности пермских эсеров, которая дошла на спад пос­ле многочисленных арестов осенью 1906 г.

В отличие от социал-демократов эсеры на Урале почувствовали нехватку сил и средств уже во время революции. Осенью 1906 г. вятские эсеры констатировали: "Чувствуется недостаток в работни­ках и умелых руководителях (как и вообще на всем Урале)" [373. Пермский комитет ПОР в отчете о деятельности с весны 1906 до вес­ны 1907 гг. жаловался партийному руководству, что денежные сред­ства скудны и постоянного источника пополнения кассы нет. Самооб­ложение с помощью введения денежного взноса не принесло результа­тов, и комитет существовал в основном за счет "экспроприации" 1800 рублей. В этой связи местные Ejepu заявляли: "Постоянных де­нежных отчислений в пользу ОК и ЦК делать не можем; в настоящее время' желательно даже совершенно обратное,.." [383

Развал местных организаций ПОР был вызван острыми разно­гласиями по вопросу об'отношении к террору. На IV Уральском об­ластном съезде ПОР в августе 1906 г. часть делегатов призвала отказаться от террористической деятельности, в то время как ра­дикалы считали необходимым распространить ее не только на вы­сокопоставленных лиц, но и на "мелких сошек" [39]. В отношении

к "экспроприациям" эс.еры пытались учесть неоднозначное поведение крестьян: "...в одном месте крестьяне избивают экспроприаторов, в другом относятся безразлично" С 401. Разногласия зашли так дале­ко, что уже во время революции началось образование автономных формирований боевиков, отказавшихся подчиняться партийной дисцип­лине [413. Таким образом, деградация эсеровских организаций нача­лась в конце 1906 - начале 1907 гг.

В период пика революции в октябре-декабре 1905 г. в России началось формирование либерального и консервативно-реформистского центра, крупнейшим представителем которого на левом фланге была Конституционно-демократическая партия (КДП), а на правом - Союз 17 октября. В отличие от социалистических партий, организацион­ный бум КДП. на Урале был непродолжительным и не столь мощным. Ник деятельности местных отделов КДП пришелся на первую полови­ну 1906 г. Причем с самого начала формировались отделы двух ор­ганизационных уровней. К первому относились крупные организации с внутренним разделением функций, развитым партийным делопроиз-иодством, относительно широкими внешними связями и значительным количеством членов. Примером такой организации являлся Екатерин­бургский областной комитет КДП. Его руководитель А. М. Спасский попоминал: "Комитет вел энергичную' организационную работу, под­держивал сношение с Центральным Комитетом партии, привлекал чле­нив, вел партийную пропаганду книгой, словом, всеми доступными гиособами, организовал съезды партийных деятелей Зауралья, имел •пой собственный печатный орган, в периоды выборов вел живую Оорьбу на два фланга - направо и налево, защищая правоту евое#!йной программы" [423. Во время процесса над членами комитет тгябре 1909 г. суду был предъявлен "длинный перечень талчиннк

 

и квитанционных книжек, бланков, повесток, протоколов заседаний, отчетов, агитационных и программных изданий, заявлений о принятии программы и устава партии, о выходе из партии... квитанций о при­еме членских взносов и пр. и пр." [43] Организации второго, бо­лее низкого уровня представляли собой избирательные комитеты -немногочисленные и неустойчивые организации без четкой структуры, проявлявшие признаки жизни в периоды избирательных кампаний в Го­сударственные думы.

Однако уже летом-осенью 1906 г. кадетские комитеты пережива­ли организационный кризис, вызванный роспуском I Думы и запреще­нием государе!зенным служащим участвовать в политических партиях. Начался процесс массового выхода членов из кадетских отделов. В руководстве комитетов царили всеобщая растерянность и ощущение своей беззащитности*. В итоге в ноябре-декабре 1906 г. произошло понижение организационного уровня кадетских отделов до положения избирательных комитетов, что означало фактически распадение ка-, детской периферии задолго до конца первой российской революции [443.

Наиболее слабыми в организационном плане оказались объедине­ния консервативно-реформистского направления. Период их формиро­вания и наиболее активного действия пришелся на конец 1905 - пер­вые месяцы 1906 гг. и был связан с подготовкой к избирательной кампании в I Государственную думу. Оренбургский союз законности

* Весьма характерен инцидент, произошедший на собрании каде­тов в Перми 1 августа 1906 г. Когда один из участников обвинил свою организацию в том, что она никак не поддержала членов! Ду­мы, подписавших после ее роспуска Выборгское воззвание, ему в от­вет прозвучала реплика: "Но они могли уехать в Выборг, мы же куда уедем?" (Цит. по: Кочетов КХИ. Выборы в Государственные думы в Пермской губернии. Пермь, 1961. С. 109).

и порядка на основах манифеста 17 октября провел в ноябре 1905 -марте 1906 гг. 17 общих, участковых и комитетских собраний [451, Вятский отдел Партии правового порядка за январь-март 1906 г. • 6 собраний [46). Подобные образования возникали "прежде всего как средство борьбы в данное тревожное время с анархией и беззакони­ем", представляли собой попытку "собрать людей всех партий, всех направлений, объединенных мыслею прекратить смуты и все ужасы ne-^J реживаемого террора" [.473. В них группировались лица, "с одной стороны, стыдящиеся уже примкнуть к ретроградам, а с другой,- бо­ящиеся записаться в партии левые, явно оппозиционные" С 483. Наи­более развитой октябристской организацией на Урале являлся Союз законности и'порядка в Оренбурге, примкнувший к Союзу 17 октября. По мнению Э. Бирта, автора фундаментального исследования по исто­рии октябризма, центр тяжести Союза 17 октября находился в Сред­нем Поволжье - Казанской, Самарской и Саратовской губерниях, -с которым граничит Оренбуржье [493. В ноябре 1905 г. был избран |«)митет из 30 человек, объявленный ЦК. Согласно уставу Союз де­лился на отделы, во главе которых стояли комитеты. Председатели местных комитетов должны были входить в ЦК, а члены комитетов -в общее собрание Союза. В самом Оренбурге организация подразделя­лась на 6 участковых отделов во главе с бюро [503.!

Однако оренбургские октябристы составляли исключение из об­щего для Урала правила. Консервативные объединения имели локальг ный характер, не были связаны между собой и, за исключением Орен­бургского союза законности и порядка, не установили контактов с центральным руководством соответствующих общероссийских партий. Сами отделы страдали от организационной рыхлости и недостатка де-н^жных средств, которые в основном поступали в виде пожертвований

по подписке; Собрания созывались редко и крайне нерегулярно, как правило в связи с избирательными кампаниями в Государственные ду­мы С 51]. К концу первой революции большинство отделов прекратили свое существование. По сообщению екатеринбургских кадетов в ЦК от 4 июня 1907 г., "партии октябристов и мирнообновленцев совершенно распались и больше не существуют" [62].

Организационной прочностью не отличались и охранительные объединения, хотя их количество было значительно больше, чем кон­сервативных образований. Распространение черносотенных организа­ций началось сразу после октябрьских стихийных столкновений пат­риотических и революционных демонстраций на улицах и площадях уральских городов. Первоначально возникло значительное число не связанных между собой и с центром локальных монархических органи­заций, многие ив которых вскоре прекратили существование или были позднее поглощены общероссийской организацией - Союзом русского народа (СРН). К ним относятся Всесословный народный союз в Екате­ринбурге, Русская народно-монархическая партия в Перми, Дарско-народное общество в Уфе и Вирске и некоторые другие. Процесс ор­ганизационного становления затянулся на весь период революции и наиболее активно проходил зимой 1906-1907 гг. Наладить связи с центром фактически удалось уже по окончании революции, о чем свидетельствует переписка с Главным советом СРЕ Организационные • структуры местных объединений были чрезвычайно громоздки и мало­эффективны, поскольку председатели организаций получали очень ши­рокие полномочия. Развитых военизированных формирований черносо­тенцы на Урале не смогли"создать, а лидеры монархических образо­ваний постоянно жаловались на нехватку работников и денежных С53].

Таким образом, партийная периферия окончательно оформилась в годы революции, а деятельность политических объединений в пе­риод известного паралича государственной власти приобрела особый размах, Вместе с тем уже в этот период обнаружились организаци­онные слабости, содействовавшие последующему закату партийных структур.

Со второй половины 1907 г. началась болезненная деполити-эация общественной жизни. Символом этого явления в общероссий­ском масштабе стал сборник "Вехи", призвавший общество к отказу от революционных догм. В провинции замирание политической ак­тивности сопровождалось волной "экспроприации" и самоубийств 1907-1909 гг., достигших именно на Урале небывалых размеров. "Урал выдвинулся в первый ряд местностей, являющихся исключитель­но ареной проявления анархизма в форме экспроприации, -убийств, грабежей. Внушительный процент погибших людей, крупные суммы экс­проприированных денег в России падают именно на уральский район -губернии Уфимскую, Пермскую и Вятскую" [54]. Печально известная "лбовщина", связанная с террористической и "экспроприаторской" деятельностью внепартийного партизанского отряда под руководством бывшего мотовилихинского рабочего А. М. Лбова, " была наиболее круп­ным, но далеко не единственным проявлением стихийных леворади­кальных настроений в условиях окончания революции. Порядок в про­винции также наводился широкомасштабными репрессивными мерами. Газеты пестрели сообщениями о казнях, грабежах и убийствах. Мест­ная пресса сетовала на то, что "человеческая жизнь ценится ни во что" и ''атмосфера насыщена кр