— А как же наш безумно веселый ночной поход в клуб? — спросил он ее, назвав водителю адрес. — Какая же ты слабая, Софи. Я даже не сомневался, что дольше, чем до десяти, ты не продержишься. Поеду с тобой, — вздохнул он. — Нужно будет сделать тебе кофе или налить тридцать грамм.
— Нет, нет! — Софи протестующе замахала руками. — Ты должен остаться, чтобы разруливать… там… все… о’кей? — Тут она громко рыгнула и захихикала.
Кэл закатил глаза, глядя на ошарашенного таксиста, и сел в машину рядом с ней.
— Я сразу же вернусь, — сказал он. — Как только отвезу тебя домой.
И только когда они приехали домой и Софи разлеглась на удобном чистом диване, Кэл опустился рядом с ней на колени и спросил:
— Софи, что случилось? Ты сама не своя. Я знаю, что-то случилось. Что?
— Я своя… просто другая! — объявила Софи и довольно мрачно добавила. — Ненавижу этот диван.
Кэл уселся на корточки.
— Это потому, что ты получила работу, с которой не сможешь справляться? — преданно спросил он, уже чувствуя, как на его плечи ложится груз ответственности.
— Не своди… сходи… не дури, — промямлила Софи, решив, что будет безопасней не выговаривать длинные слова.
— Это из-за девочек? — спросил Кэл, как будто его осенило только сейчас. — Ты скучаешь по этим соплячкам, которые шныряли по твоей квартире, да? Твои биологические часы забили тревогу, ты запаниковала и напилась? Так?
Софи уткнулась лицом в подушку.
— Софи? — подначивал ее Кэл. — Софи? Ну же, скажи мне, что я не прав, потому что тебе не нужен мужчина, который будет мотать тебе нервы. Тебе нужен угодливый донор и мастурбация. Были у меня две знакомые женщины, которые… Софи? Софи?
Он быстро перегнулся и посмотрел на ее лицо. Она вырубилась.
Через несколько часов Софи встала с раскалывающейся головой. Кэл оставил свет в гостиной, у нее стучало в висках, во рту все слиплось и пересохло. Она не сразу поняла, как здесь оказалась, и, когда все вспомнила, уронила голову в свои горячие ладони.
— О господи, — простонала она вслух.
Сквозь пальцы она увидела, что Кэл оставил ей записку на заново отполированном кофейном столике: «Ушел спасать твою карьеру. Ты не соответствовала. По-моему, тебе нужен срочный трах».
— Ха! — мрачно хохотнула Софи. — Именно после «траха» все и пошло кувырком. Мне следовало пойти в монахини. У меня столько общего с монашками. Из меня вышла бы натуральная монашка. К тому же черный мне к лицу.
На секунду Софи увидела свое отражение в зеркале, как она разговаривает вслух в пустой квартире. Когда-то она предпочитала общество самой себя чьему-либо еще, теперь вынуждена разговаривать с собой, просто чтобы убедиться, что она действительно здесь. И это все — его вина.
— У тебя прекрасная жизнь, — говорила она самой себе, пошлепав в ванную, где стала брызгать в лицо холодной водой. — У тебя собственная квартира, хорошая одежда, прекрасная работа, куча друзей. Ты поступила правильно, ты сделала то единственное, что могла сделать. Поэтому наплюй и двигайся дальше. — Вытерев лицо, Софи прошла в спальню и посмотрела на аккуратно застеленную постель. Со вздохом развернулась и вернулась в гостиную на диван, выключив в спальне свет.
Прежде всего Софи выскользнула из своего вечернего платья, бережно повесила его на спинку дивана и только потом легла, натянув на себя одеяло.
Лежа в полумраке, она еще долго прислушивалась к звукам проносящихся внизу машин и смотрела, как мелькают по потолку рисуемые светом фар узоры. Но она не могла уснуть, это оказалось невозможным. Голова трещала с похмелья и гудела от хоровода хаотичных непоследовательных мыслей, которые невозможно было ни понять, ни заглушить.
Немного спустя она услышала, как в комнату вошла Артемида.
— Спокойной ночи, Артемида, — слабо произнесла Софи. — Приятных снов.
Но вместо того чтобы запрыгнуть в свое любимое кресло, Артемида сделала то, чего не делала прежде никогда. Она запрыгнула на диван и уселась Софи на живот, глядя на нее своими светящимися глазами. Софи осторожно потянулась и погладила кошку за ушами. Артемида не заурчала, но и не попыталась выцарапать Софи глаза. Девушка немного привстала и прищурилась, чтобы убедиться, что это — действительно Артемида, а не случайно забредший сюда незваный кот. Артемида посмотрела на нее в ответ. Никогда прежде кошка не пыталась привлечь к себе внимание Софи. Она расстроилась и разволновалась из-за того, что все эти события также коснулись и Артемиды.
— Ах, Артемида, — проговорила Софи, — наверное, ты тоже по ним скучаешь.
Артемида выскользнула из рук Софи и повернулась к ней спиной, прежде чем улечься спать.
— Я тебя понимаю. — И Софи снова откинулась на новые подушки из искусственного меха. — Я тоже не хочу об этом говорить.
Сидя в своем новом кабинете, где пахло лилиями, Софи прикрыла на секунду глаза, чтобы избавиться от воспоминаний и сосредоточиться на теплом ветерке, обвевающем ее щеки, таящем в себе обещание лета. Она снова вернулась к своим каракулям — к русалке, чей хвост зашел за край странички в ее блокноте, закрыв собой заметки, сделанные во время совещания, которое, собственно, сейчас и проводилось.
Черт, она же на совещании.
Софи подняла глаза, чтобы убедиться, что все сидящие за столом прекратили разговоры и теперь выжидательно смотрят на нее.
— Так как вы находите эту мысль? — повторил вопрос Джеймс Уинтер, один из ее новых исполнительных директоров. — Конечно, все работали с Лондонским Музеем транспорта и с Аквариумом, но вы должны согласиться, что место сбора будет уникальным?
Софи мельком взглянула на Кэла, сидевшего справа от нее, который нацарапал в своем блокноте крупными печатными буквами: «Конкорд».
— Да, конечно, идея неплоха, Джеймс, — сказала Софи, немного распрямляясь на своем стуле. — Но мне кажется, что необходимо прояснить кое-какие вопросы. Во-первых, где находится ближайший списанный «Конкорд» — в Лондоне? Достаточно ли близко, чтобы довезти туда целый автобус народу? Во-вторых, разве там не тесновато? Все равно, что устраивать вечеринку в длинной узкой гостиной. Может, если бы местом сбора был ангар, а самолет — чем-то вроде комнаты отдыха… и вообще, вы хотя бы потрудились узнать, возможно ли арендовать его для вечеринок? — Джеймс присмирел и стушевался. Софи не была удивлена: его идеи хотя и блистали оригинальностью, но были неосуществимы. — Узнайте все и доложите мне. У кого-нибудь еще есть идеи? Нет? Тогда переходим к новым деловым схемам. Кто хочет высказаться?
Она знала, что Кэл хочет что-то сказать, но прежде чем он успел раскрыть рот, Ева подкатилась на своем кресле с противоположного конца стола для переговоров и широко осклабилась Софи.
— У меня, — сказала она.
Восемь пар глаз обратились в сторону Евы.
В тот день, когда Джиллиан официально объявила о назначении своей преемницей Софи, все были удивлены тем, что Ева тут же не уволилась. Джиллиан сделала это объявление в общей части офиса, по которому пронесся отчетливый вздох облегчения. Джиллиан дала короткие инструкции по поводу материально-технического обеспечения, попросила Софи подойти к ней примерно через час, развернулась на каблуках и вернулась к себе в кабинет чуть ли не вприпрыжку, чего Софи никогда прежде за ней не замечала.
Ева решительно подошла к Софи, которая с ужасом думала, что, будь у нее сейчас в руке пистолет, она непременно нажала бы на курок.
— Значит, обставили тебя, не дали повышение? — Софи чувствовала, что кто-то должен это сказать.
— Ага, — ровным тоном ответила Ева. — Неудивительно. Я знала, что оно тебе достанется. Эти детишки твоей умершей подруги действительно сыграли тебе на пользу, сука.
Софи обдумала услышанное. Смешно, но это было так: то, что ее неделями не было в офисе, пока она присматривала за девочками, одновременно держа руку у руля, бесконечно повысило ее в глазах Джиллиан.
— Так ты уходишь? — спокойно спросила ее Софи. Странно, но ей почему-то не хотелось, чтобы Ева ушла. Джиллиан сказала, что ей нелегко было сделать выбор между ними двумя, поэтому Софи хотелось, чтобы Ева осталась и стала ее запасным выходом. Ей хотелось, чтобы кто-то занял ее место на случай, если у нее когда-нибудь хватит решимости бросить работу и отправиться в кругосветное путешествие или совершить еще что-нибудь. Хотя вряд ли она когда-нибудь на такое отважится: был у нее однажды приступ отчаянного мужества, но ни к чему хорошему он не привел. Хотя ей нравилось думать, что у нее есть такая альтернатива.
— Нет, — ответила Ева, смерив Софи взглядом. — Просто буду тебя незаметно травить.
Софи нервно хохотнула.
— Можешь мне не верить, но я рада, что ты остаешься, — сказала она.
— Не ухожу главным образом потому, что ты долго не протянешь в этом кресле, как мне кажется, — продолжала Ева. — Ты стала еще мягче после того, как поработала нянькой. Готова поспорить, что ты женишь на себе какого-нибудь бедного банкира и вылетишь прежде, чем успеешь опомниться. А я только буду ждать благоприятного случая.
Софи фыркнула в ответ.
— Поверь, этого не произойдет, — сказала она, зная, что уж за банкира она точно не хочет выходить замуж.
— В любом случае, — сказала Ева, — может, ты и получила место, но не меня.
— То есть? — спросила Софи, по-настоящему заинтригованная.
— Ну, не сможешь же ты теперь торчать в сортире и курить, когда стала боссом, правда ведь? — спросила Ева.
— Да, — согласилась Софи с гораздо большим сожалением, чем могла бы подумать. — Наверное, не смогу. — Но не эта невозможность на время увильнуть от своих обязанностей причинила ей столь острую боль. Дело было совершенно в другом, и она не могла рассказать о ней ни Еве, ни вообще кому бы то ни было. С первой же секунды своего возвращения в офис ее терзала мучительная правда. Теперь, когда у нее было все, ради чего она проработала большую часть своей взрослой жизни, теперь, когда у нее были влияние, престиж и деньги, Софи сделала весьма печальное открытие. Она на самом деле не хотела всего этого.
Грандиозное пятничное празднество, которое она планировала устроить в честь своего повышения, пришлось отложить на неделю, потому что мало кто из гостей горел желанием прийти, учитывая, что их поставили в известность за столь короткий срок.
Но даже после этого количество приглашенных стремительно сократилось до двух-трех человек из офиса. Включая Лайзу, которая не боялась напиться в присутствии своего босса, Кэла, который после этого встречался с Мауро, и Кристины, единственной из подруг Софи, которая в настоящее время никак не была связана с ней пятничными вечерами.
— Слава богу, ты снова вернулась в город, Соф, — сказала ей Кристина, поставив на их столик два бокала вина. — Если бы не ты, мне совершенно не с кем было бы выйти. Просто не верится: ну всех кто-нибудь да подцепил. Какая скука, когда все вокруг счастливы.
— Знаю, — с энтузиазмом подхватила Софи, отпив большой глоток вина. — Я зато несчастлива. Так что каждый раз, как захочешь куда-нибудь выйти, можешь рассчитывать на меня.
— Ты такая смешная, — сказала Кристина с ухмылкой. — Я ужас как по тебе соскучилась. Так открой секрет, где ты была столько времени? Я уж решила, что ты в эмиграцию подалась или еще что-нибудь. Никто, случаем, не умер?
Возможно, если бы Кристина знала, что за этим последует, она не стала бы задавать такой вопрос. На двадцатой минуте разглагольствований о всех своих испытаниях и бедствиях Софи заметила, что Кристина ее вовсе не слушает. Вместо этого она откровенно пялилась на кого-то за спиной у Софи.
— Крис! — попыталась вновь завладеть вниманием подруги Софи. — Я же рассказываю тебе историю своей жизни!
Кристина подпрыгнула.
— О господи, прости. Я просто глаз не могла оторвать от того вон мужика. Просто красавец. И с виду богач. Наверняка женат, конечно, или… — Кристина откинулась на спинку стула, уронив ладони на колени. — Ну конечно, болтает с Кэлом… я должна была сразу догадаться. Самые лучшие вечно или женаты, или голубые.
— Или вдовцы, — без всякой задней мысли добавила Софи.
— Кто? — перепросила ее Кристина.
— Неважно, — быстро поправилась Софи. — И потом, это Мауро, Кэл трещит о нем без умолку с тех пор, как я вернулась…
Софи обернулась, чтобы посмотреть на мужчину, который овладел вниманием Кристины дольше, чем на целых две минуты, и у нее перехватило дыхание. Это был не Мауро.
Это был Джейк Флинн.
— О господи, — сказала Софи как раз в тот момент, когда музыка на секунду затихла.
Джейк посмотрел в ее сторону и улыбнулся. Софи быстро повернулась обратно к Кристине и прикончила свой бокал.
— Что? — требовательно спросила Кристина. — Только не говори, что он твой. Серьезно, если уж у тебя бойфренд появится раньше, чем у меня, то значит, я совсем безнадежна.
Софи уже не слушала, она схватила бокал Кристины и тоже осушила его до дна.
— Эй! — запротестовала Кристина.
— Я тебе еще возьму, только сначала мне нужно подойти и поговорить с ним. Ты знаешь, что произошло в Корнуолле? — Кристина только непонимающе смотрела на нее. Софи раздраженно встряхнула головой. — Ладно, там много чего произошло, много чего, о чем я не переставая думаю ночь за ночью… но мне все равно непонятно, как эта мысль не пришла мне в голову раньше. Джейк — вот правильное решение. Джейк поможет мне отвлечься, он же без ума от меня, по крайней мере, был. И, если ничего не изменилось, значит, я тоже буду теперь от него без ума. Ты же сама сказала, что он чуть ли не идеал.
По счастью, Софи не видела выражения лица Кристины, решительно направляясь к стойке, возле которой стоял Джейк. Иначе написанные на ее лице ужас и недоверие заставили бы ее смягчить удар.
Софи рассчитывала подойти к Джейку с видом холодного довольства, которое, как она знала, так ему нравится. Увы, она споткнулась, не дойдя до него буквально одного-двух шагов, и благополучно рухнула к нему на грудь.
— Ой, — сказала Софи, выпрямляясь, — эти новые туфли. В них просто невозможно ходить. — И она опустила взгляд, чтобы увидеть, которую из десятка купленных по возвращении пар она сегодня обула. Какая досада: то, что она наугад выбрала сегодня утром, совершенно не шло к ее одежде.
— Софи. — Джейк улыбнулся, произнеся ее имя совершенно нейтральным голосом. — Рад тебя видеть! Слышал сегодня про тебя. Мне сказали, что ты будешь здесь, когда я забежал в офис. Я хотел купить тебе чего-нибудь выпить, чтобы ты поняла, что я давно остыл и очень счастлив за тебя, хоть и думаю, что теперь мне придется делать дела с Кэлом… Ты же будешь слишком занята, чтобы выделить мне время.
— Для тебя у меня всегда будет время, Джейк, — ответила Софи, кокетливо взъерошивая волосы.
Кэл перевел взгляд с Софи на Джейка.
— Рад был тебя видеть, Джейк. Я ухожу, — сказал он Софи. — Помни, что я тебе говорил.
— А что ты говорил? — спросила Софи.
— Что тебе нужен срочный трах, — ответил Кэл и вышел.
Софи закрыла лицо руками, которые Джейк осторожно отнял и улыбнулся ей.
— Первое правило начальника — никогда не смущаться в присутствии подчиненных.
— Да я его уже раз двести нарушила, и потом, в должность я вступлю только на следующей неделе. — Софи засмеялась, отметив про себя, что Джейк задержал ее руки в своих еще на несколько секунд и только потом отпустил. Может быть, еще не слишком поздно.
— Я не ожидал, что ты вернешься. — Джейк передал ей бокал вина, который заказал для нее.
— В самом деле? — с подлинным любопытством спросила Софи. — Почему?
— Мне показалось, что у тебя там что-то произошло. Думал, что ты не сможешь их бросить. Никого из них.
Софи пригубила вино и подавила начавшую подниматься в груди волну грусти.
— Я по тебе скучала, — сказала она, посмотрев на Джейка. Он внимательно взглянул на нее, как будто пытался прочесть ее мысли. Она же в этот момент попыталась отогнать от себя любые мысли о Луисе, которые могли отразиться в ее глазах. Она знала, что поступает неправильно, но, может быть, Кэл прав, может, ей действительно нужно просто трахнуться. Если она окажется в постели с другим мужчиной, с мужчиной, который ее любит и хочет, то, может быть, она сможет избавиться от назойливых воспоминаний о другом.
— Ты не поэтому вернулась, — сказал Джейк с грустной перекошенной улыбкой.
— Прости, что так повела себя, когда мы виделись в последний раз, Джейк. Набросилась на тебя. Ты сказал все правильно: я запуталась. Мне нужно было съездить в Корнуолл. Но как только я приехала туда, поняла, что все это неправильно. Сложно это все.
— Если что-то сложно, это не значит, что оно неправильно, — небрежно заметил Джейк. — Это стоит того, чтобы стремиться к чему-то, что сделает тебя по-настоящему счастливой, пусть даже путь будет непростым.
Софи подавила в себе желание оскалиться. Джейк ничем не сможет ей помочь, зря она надеялась.
Наверное, нужно его просто соблазнить, а, так как она понятия не имела, как это делается, решилась сказать ему об этом напрямую.
— Джейк, я хочу тебя, — сказал она, умудрившись выдержать его взгляд и не перетрусить. — Как мужчину.
Джейк прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть свою улыбку, и Софи сразу же почувствовала, как ее кожа пошла пятнами.
— Прости, — сказал он, и улыбка тут же исчезла, остался только этот пристальный взгляд голубых глаз.
Ну наконец-то, подумала Софи, он принимает ее всерьез.
— Почему? — спросил Джейк.
— Почему! — воскликнула Софи, и на нее оглянулось несколько человек. — Что значить — «почему»? — Она понизила голос до шепота. — Разве недостаточно того, что я просто хочу?
Джейк поставил свой бокал на стойку и вывел Софи из шумного бара в безлюдный угол возле пожарного выхода.
— Ты знаешь, что я тебя хочу, — сказал он тихо и страстно. — Хочу уже очень давно. Я хотел тебя даже тогда, когда говорил, что это не так. — Джейк коротко и безрадостно хохотнул. — Знаешь, что? Мне правда все равно, если ты в кого-то влюбилась. Если ты хочешь затащить меня в постель только за тем, чтобы я помог тебе кого-то забыть, то я к твоим услугам. Вот как сильно я хочу тебя, Софи. Но скажи мне правду, ты действительно этого хочешь? Ты действительно хочешь именно этого? Потому что мне плевать, что мне будет больно… но я не вынесу, если тебе станет еще больнее.
Софи посмотрела в пристальные голубые глаза Джейка, и ей ужасно захотелось сказать «да», она хочет затащить его в постель.
Но она не могла. Не могла использовать Джейка в качестве болеутоляющего, потому что все равно это не помогло бы, и потом — он был прав, она причинила бы боль обоим.
Софи уставилась на свои ноги.
— Джейк, — мягко произнесла она. — Прости. Я такая дура.
Джейк сглотнул и коротко кивнул.
— Вероятно, — сказал он. — Но не поэтому.
Он развернулся на каблуках и вышел из бара, и больше с тех пор Софи не видела его и не слышала. Она знала лишь, что, когда ему нужны были их услуги, его люди созванивались с ее людьми.
Так что ни вечеринки, ни все эти пьянки, походы по магазинам, курево и даже Джейк не помогли. С первой же секунды своего возвращения отчаянно пыталась влиться в колею своей новой лучшей жизни. Но ничто не могло изменить самый пугающий факт: то, что она была чудовищно одинока, несмотря на свой прежний лихорадочный столичный образ жизни. И спасти ее от одиночества могли только три человека на свете.
Три человека, возвращаться к которым было слишком поздно, даже если бы у нее хватило мужества на то, чтобы отправиться в дорогу.
Совещание закончилось, Ева подошла к Софи и кинула ей на стол бумаги.
— О’кей? — спросила она, но Софи понимала, что она обращается не к ней, а к пустому месту, во что Софи превратилась на совещании, которое должна была проводить.
— Нормально, простудилась, наверное, — ответила Софи, слабо улыбнувшись.
Ева приподняла одну бровь и вышла.
Кэл посмотрел на часы.
— Так, пора обедать, — сказал он. — Пошли прогуляемся.
Софи устало посмотрела на кипу бумаг на своем столе.
— Я не могу, Кэл, нужно все это просмотреть и прочитать протокол совещания… Лайза доделала отчет о своей последней сделке?
— Ты шутишь, что ли? — спросил Кэл, подобрав увесистую пачку, аккуратно подправив ее и зашвырнув целиком в один из глубоких ящиков каталожного шкафа Софи. — Вот так. Лайза закончит к полудню, если нам повезет. Она сегодня обедает — во всех смыслах этого слова — с любовью своей жизни. С каменщиком по имени Маки. Мило, да? Все равно, сейчас прекрасное весеннее утро, так что пойдем-ка прогуляемся, чтобы прочистить мозги. Ну же! Куплю тебе батончик «Марса», хотя ты и так их целыми днями лопаешь, судя по этим брюкам.
Через несколько минут они сидели рядышком на скамейке в Финсбери-цирк, разглядывая клумбу с красными тюльпанами, жизнерадостно трепетавшими на ветру.
— Почему это место называют цирком? — спросил ее Кэл. — Когда это — площадь?
Софи пожала плечами.
— Какая разница, — сказала она.
Кэл вздохнул.
— Слушай. Когда ты только вернулась, такая вся мрачная, я решил, что это переутомление. Еще бы, столько времени подтирать попки и носы! Когда закончился твой, по счастью, короткий период пьянства, я подумал, что это стресс: ты получила новую работу и боишься, что можешь с ней не справиться. Я мирился с постоянным похмельем, с разгульными ночами и тратил свое обеденное время на то, чтобы возвращать в магазины твои необдуманные покупки, потому что сама ты слишком стесняешься это делать. Я решил — у нее трудный период. Ей нужно время, чтобы привыкнуть. Но прошел уже почти месяц, Соф. А ты становишься все более рассеянной и вычурной, ни больше, ни меньше. А я точно знаю, что тебе не в радость вся эта сумасшедшая круговерть, в которую ты пустилась, потому что еще никогда в жизни не видел более несчастную светскую знаменитость. Остается только один вывод. Если только у тебя не возникло сильнейшей зависимости от героина — а это вряд ли, потому что ты боишься уколов, — значит, у тебя депрессия. Умоляю, ну скажи же мне наконец, почему у тебя депрессия?
Софи нахмурилась, слишком утомленная, чтобы следить за ходом его мыслей.
— Я в порядке. Честное слово!
Кэл снова вздохнул и закатил глаза.
— Ты больше нравилась мне, когда была влюблена в Джейка, — сказал он. — Это было гораздо проще.
Софи выдавила из себя слабую улыбку.
— Я никогда не была влюблена в Джейка… и мне жаль, что это так, но все равно у меня все будет хорошо, — сказала она. — Как ты сказал, мне просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть, вот и все.
Кэл снова посмотрел на часы.
— А месяца разве недостаточно? Слушай, я бы предпочел просто услышать это от тебя, но раз уж ты вынуждаешь меня строить догадки… Ты полюбила детишек и их загадочного красавчика-папашу, а он поиграл с тобой и жестоко бросил, так? Эй, это похоже на «Джейн Эйр», возьми да сожги их новый дом, только сперва, конечно, эвакуируй оттуда детей. Так ты сможешь привлечь его внимание. Хотя нет, постой, по-моему, это сделала его сумасшедшая первая жена, которая жила на чердаке.
Софи даже не улыбнулась, сосредоточенно рассматривая тюльпаны, но Кэл не сдавался.
— Ты же можешь видеться с девочками? — спросил он. — Готов поспорить, что мистер Загадка разрешит тебе видеться с ними, даже если ты ему не нравишься. Тебе нужно всего лишь позвонить и спросить.
Интересно, а Кэл вообще догадывается, сколько раз она сидела с телефоном в руках и хотела набрать номер, который Луис прислал ей с нового адреса на открытке, разрисованной девочками сразу же после ее отъезда. Он ничего не написал, кроме адреса и телефона, но ниже было написано рукой Беллы: «Мы вас любим, тетя Софи!»
Конечно, она не могла просто «взять и позвонить». Это означало бы, что ей придется говорить с ним, слушать его голос, и она опомниться не успеет, как придется начинать все сначала, что будет довольно сложно, так как она не возвращалась к началу с тех пор, как уехала из Сент-Ивза.
— Я не могу, — тихо ответила Софи Кэлу. — Просто… не могу.
— Наверное, он действительно, черт возьми, тебя бросил, — сказал Кэл, — раз ты ходишь как в воду опущенная. И если бы мне не приходилось беречь свое смазливое личико, я бы пошел и вмазал ему как следует за тебя. — Он обнял Софи за плечи. — Слушай, Софи, ты должна забыть про этот неудачный роман. Я знаю, что сейчас тебе больно, но поверь, рано или поздно все пройдет. Серьезно.
Софи посмотрела на него.
— Он не бросал меня, — сказала она, поддавшись импульсу. — Это я его бросила. — Она замолчала с изумленным видом.
— Стой, стой, стой! — оборвал ее Кэл на полуслове. — Ты его бросила! Но почему? Почему ты все это время ходила с унылым лицом и угнетала нас своим несчастным видом, когда могла бы целыми днями разгуливать по вересковым зарослям или чем там они еще занимаются в своем Корнуолле, вместе с мистером Загадкой?
Софи потерла глаза тыльными сторонами ладоней. Примерно тот же самый вопрос она задавала себе каждую бессонную ночь с момента приезда.
Тогда на пляже, когда она сидела на холоде в предрассветный час, все казалось безупречно ясным. Ей казалось, что она точно знает, как ей следует поступить, вплоть до того момента, пока она не вернулась в свою квартиру в Лондоне. И начиная с того момента, бросила все силы на то, чтобы как можно быстрее расправиться с навязчивым назойливым сомнением, что, может быть, она совершила ужаснейшую в своей жизни ошибку. Может быть, она действительно нужна Луису не меньше, чем нужен ей он, и что она лишила их обоих возможности узнать это.
Наверное, думала Софи, никто больше во всем мире не может так рассуждать. Видит бог, принятое ею решение убивало ее изо дня в день медленно и мучительно.
— Теперь уже слишком поздно, — упрямо сказала она, отвечая Кэлу то же, что отвечала самой себе. — У меня был хрупкий шанс на что-то, и я его упустила. Ну конечно, упустила. Разве нет? Взяла и упустила свой шанс. Просто все так сложно.
— Ах, ну да, конечно, — с едким сарказмом заметил Кэл. — Невероятно сложно. Ты запала на него, он запал на тебя. Вы оба любите этих детишек. Да уж, заковыристая ситуация, ничего не скажешь. — Он раздраженно посмотрел на Софи. — Скажи, Христа ради, почему это так сложно?
Софи так же уставилась на него в ответ.
— Потому что… — Софи отчаянно вспоминала все те причины, которые обуревали ее тогда, на пляже. — Он — муж Кэрри. И если я останусь с ним, я предам Кэрри! И потом, может, я вовсе и не нужна ему, может, он хотел просто позабавиться. И если бы я осталась, а у нас ничего не вышло бы, что тогда стало бы с девочками? Этим детям и так уже слишком много пришлось пережить, и… и есть еще другие причины, которые я уже не помню, но они очень, очень веские, поверь.
Кэл чуть не поперхнулся своей диетической колой.
— Ты просто невозможна, — сказал он. — Он. Тебя. Любит.
— Откуда ты знаешь? — захныкала Софи, отчаянно всплеснув руками.
— Да потому что я знаю тебя, и знаю, что сбежала ты совсем по другой причине, и все, что ты сейчас мне наплела — просто чушь собачья. Ты сбежала потому, что знаешь, что он тоже тебя любит, вот и перепугалась до смерти. Иначе чем еще можно объяснить твою постоянную меланхолию?
— Я все равно не могу вернуться, Кэл. Он — муж Кэрри. Моей подруги.
Обе красиво выщипанные брови Кэла поползли вверх.
— Это — не причина, — сказал он уже с отчаянием в голосе.
— Это — причина, — настаивала она. — И довольно веская причина, уж поверь мне.
— Слушай, но ведь Кэрри с Луисом не жили вместе уже несколько лет перед тем, как ты его встретила. Ты не рассказала мне всего, но я пришел к выводу, что, из-за чего бы они ни расстались, это случилось не потому, что он — злой гений. Скорее всего, просто они, как и все мы, оказались обычными слабыми людьми. Слушай, Соф, ведь ты же была влюблена в Алекса, разве нет?
— Я так думала, — сказала Софи, хотя вопрос и показался ей бессмысленным.
— Вот именно… а прошло уже больше двух лет. Так вот скажи мне, как ты — живой человек — отреагируешь на то, что он через две недели женится? Что ты на это скажешь?
— Правда? — рассеяно спросила Софи. — Как мило. — И тут же нахмурилась, взглянув на Кэла. — Откуда ты знаешь?
— Да ничего я не знаю. Я просто пытаюсь доказать свою точку зрения. Если бы Кэрри была сейчас жива, плевать бы она хотела на вас с Луисом. Она жила бы своей жизнью.
Софи кивнула.
— Я знаю, — сказала она. — Но ее нет, она не может дать свое одобрение, поэтому это невозможно.
Кэл укоризненно посмотрел на нее.
— Если бы Кэрри смотрела сейчас прямо на нас, то она, наверно, заорала бы: «Беги к нему, бестолковая корова!» Нет, ты лучше уйдешь в монастырь вместо того чтобы выйти замуж за капитана и стать миссис фон Трапп, и все из-за каких-то никчемных принципов. Это даже не потому, что ты дура. Ты поступаешь так, потому что тебе страшно. Тебе страшно, что ты полюбила, страшно, что ты можешь быть счастлива, страшно вдруг пробудиться и понять, что вся твоя жизнь была полным дерьмом. — Софи широко раскрыла глаза, но Кэл не дал ей возможности перебить его. — Да, Соф, вплоть до встречи с ним твоя жизнь была скучной, скудной, одинокой и однообразной — и не ты одна такая! Но раз уж у тебя появился шанс все исправить, то зачем же его терять и заниматься самоистязанием за то, что посмела быть счастливой?! Вот это уже точно ненормально!
— Неправда! — воскликнула Софи, уже в следующую секунду ослабив свои протесты. — Не совсем так. Но это не все, Кэл. Я ведь сказала, что дело не только в нем. Это — семья, семья, которая только-только окрепла. Что, если у нас с Луисом ничего не выйдет, что тогда будет с девочками? Представляешь, какой будет ужас, если мы расстанемся, и они будут в это втянуты? Я не могу так с ними поступить.