В 1850 году Сеченов был зачислен вольным слушателем на медицинский факультет Московского университета. Преподавание медицины в университете оставляло желать лучшего: большинство лекций представляло собой скучное зачитывание выдержек из трудов знаменитых ученых, систематика в диагностике и лечении болезней практически отсутствовала. И Сеченов со временем совершенно охладел к врачеванию. «Виной моей измены медицине, – как он вспоминал позже, – было то, что я не нашел в ней того, чего ожидал: вместо теорий голый эмпиризм… Болезни по их загадочности не возбуждали во мне ни малейшего интереса, так как ключа к пониманию их смысла не было».
На кафедре физиологии, в двух небольших комнатах, служивших некогда для химических опытов, Сеченов организует одну из первых отечественных физиологических лабораторий
При этом он увлеченно слушает лекции профессоров Глебова и Полунина по физиологии, а свободное время посвящает гуманитарным наукам: философии, культурологии, психологии, истории, посещая выступления профессоров Грановского и Кудрявцева.
В 1856 году Сеченов успешно сдает экзамены, получает степень лекаря с отличием и отправляется за границу для продолжения обучения у ведущих физиологов того времени.
Благодаря новым знакомствам в студенческой среде, Сеченов попадает в литературный кружок, возглавляемый поэтом Аполлоном Григорьевым. Несмотря на повсеместное ужесточение режима Николаем I, молодые фрондеры проводят время в беседах о сущности свободы и грандиозных попойках. После одного из таких кутежей Сеченов окончательно утверждается в своем отвращении к алкоголю, что позже повлияет на выбор одной из тем его научных исследований.
Когда Иван перешел на 4‑й курс, умерла его мать. Каждому из ее детей теперь следовало сделать выбор: получить наследство в материальной форме (дом, земля) или деньгами. Иван решил сдержать свое обещание матери и получить хорошее образование, все причитающиеся ему средства собираясь потратить на учебу. В 1856 году Сеченов успешно сдает экзамены, получает степень лекаря с отличием и отправляется за границу для продолжения обучения у ведущих физиологов того времени: Мюллера, Дюбуа‑Реймона, Гоппе‑Зейлера, Вебера, Гельмгольца, Людвига и других. Некоторые из них свысока посматривали на молодых ученых из России, но Иван со временем пробуждает в европейских светилах интерес к своей персоне, а затем и уважение, как к перспективному исследователю. За время пребывания за границей Сеченова связывают тесные дружеские отношения с врачом С. П. Боткиным, художником Ивановым, химиком Менделеевым. В Германии им подготовлена докторская диссертация на тему «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения», которую он впоследствии защитил 5 марта 1860 года в Петербургской медико‑хирургической академии.
Сеченов, Боткин и профессор анатомии Грубер с энтузиазмом поддержали идею дать представительницам прекрасного пола возможность получить медицинское образование
Вице‑президентом Медико‑хирургической академии в те годы являлся бывший преподаватель Сеченова, выдающийся физиолог профессор И. Т. Глебов. Он предложил молодому ученому остаться адъюнкт‑профессором на кафедре физиологии, где в двух небольших комнатах, служивших некогда для химических опытов, Сеченов организует одну из первых отечественных физиологических лабораторий. Ученый продолжает проводить опыты по электрофизиологии, начатые им еще у Дюбуа‑Реймона, основоположника науки об электрических процессах в организме. Лекции Сеченова по этой теме вызывают повышенный интерес у медицинского сообщества, и «Военно‑медицинский журнал» решает опубликовать их в нескольких номерах. За эту работу Сеченов в 1863 году был удостоен Демидовской премии Петербургской академии наук. Помимо опытов по электрофизиологии, токсикологии и фармацевтики, он изучает механизм газообмена в крови. Еще во время опытов по влиянию алкоголя ученый усовершенствовал прибор, с помощью которого производилось количественное определение газов крови, – абсорбциометр («кровяной насос»). После его доработки Сеченовым значительно увеличивались возможности исследований.
Потрясая основы
В 1861 году Сеченов на конференции Медико‑хирургической академии избран экстраординарным профессором. На его лекциях по физиологии все чаще стали замечать молодых женщин – вольных слушательниц. Сеченов, Боткин и профессор анатомии Грубер с энтузиазмом поддержали идею дать представительницам прекрасного пола возможность получить медицинское образование. Грубер с восхищением отмечал, что такого стремления женщин к знаниям, как в России, он не видел ни в одной из просвещенных европейских стран. У Сеченова в сердце всегда был яркий пример – его мать, боготворившая науку и в свое время поддержавшая сына в выборе стези ученого.
В 1861 году Сеченов на конференции Медико‑хирургической академии избран экстраординарным профессором.
В конце 1861 года «Медицинский вестник» опубликовал лекции Сеченова под заголовком «О растительных актах в животной жизни», в которой впервые рассматривались вопросы саморегуляции жизненных процессов. Ими, к примеру, являются изменение кровотока при смене положения тела, изменении температуры окружающей среды. Идеи, высказанные Сеченовым, найдут свое продолжение в концепции гомеостаза – поддержания постоянства внутренней среды, сформулированной в начале XX века физиологом У. Кенноном.
Исследования Сеченова позволили ему в 1879 году объяснить трагический случай с гибелью от удушья пилотов французского воздушного шара «Зенит» и тем самым положить начало авиационной медицине
В 1861 году царем Александром II были начаты реформы, отменено крепостное право, однако среди образованной части общества росло ожидание еще более глубоких перемен. Осенью в Петербурге распространяется скандальная нелегальная прокламация «Великорус» с требованиями гражданских свобод. За этим последовали аресты всех, кого могли уличить в причастности к ее созданию, в том числе близких знакомых Сеченова. Закрываются печатные издания, революционеры и бунтующие студенты обвиняются в массовых пожарах в Петербурге, что усиливает среди обывателей негативное отношение к любому инакомыслящему. Сеченов, к тому моменту уже вхожий в прогрессивные круги и знакомый с Н. Г. Чернышевским, удручен такой обстановкой и решает на время уехать из страны. 10 марта 1862 года он подает прошение о направлении его в научную командировку, куда его позже и отправляют. В Париже в лаборатории физиолога и основоположника эндокринологии Клода Бернара он проводит ряд опытов по физиологии нервных процессов. Результатом становится вышедшая в конце 1862 года работа Сеченова «Физиологическое изучение об угнетающих механизмах головного мозга на рефлекторную деятельность спинного мозга». В ней Сеченов утверждает, что в головном мозге имеются нервные центры, отвечающие за торможение рефлексов («сеченовский центр»), и для иллюстрации явления торможения рефлексов силой воли описывает отвлекающие действия, как‑то мысли при боли или при желании чихнуть.
В 1863 году Сеченов вернулся в Петербург и приступил к написанию своего самого известного труда о рефлексах головного мозга. «Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу своего происхождения суть рефлексы, – утверждает автор. – Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению – мышечному движению». Психическая деятельность, по мнению Сеченова, представляет собой процесс рефлекторной деятельности головного мозга, а мысль есть не что иное, как последствие внешнего возбуждения.
В конце 1862 года выходит работа Сеченова «Физиологическое изучение об угнетающих механизмах головного мозга на рефлекторную деятельность спинного мозга».
В это же время Сеченов знакомится с поэтом Н. А. Некрасовым – редактором журнала «Современник», основанного еще Пушкиным. Это издание занимается публикацией не только литературных, но и политических, исторических и научных статей, имеющих большое общественное значение. Работу Сеченова под названием «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы» журнал «Современник» готов опубликовать в очередном, ю‑м номере за 1863 год, но по «рекомендации» министра внутренних дел по делам книгопечатания публикацию в общественном журнале запрещают, ибо она «направлена к отрицанию нравственных основ общества, к потрясению догмата о бессмертии души и вообще религиозных начал». Труд Сеченова публикует специализированный «Медицинский вестник» под измененным названием «Рефлексы головного мозга». Экземпляры журнала были моментально раскуплены, и теория Сеченова мгновенно стала предметом самого широкого обсуждения. В 1865 году ввиду зловредного содержания и «проповеди распущенности» напечатанные отдельной книгой «Рефлексы головного мозга» подверглись аресту, который был снят только спустя полтора года после долгих судебных тяжб автора с властями. На предложение воспользоваться услугами адвоката «главный теоретик в нигилистическом кружке», как его называли в донесениях, Сеченов отвечал: «Я возьму с собой в суд лягушку и проделаю перед судьями все мои опыты, пускай тогда прокурор опровергает меня».
Сеченов мечтает о том, что с помощью знаний о физиологии мозга удастся со временем создать «людей‑рыцарей», которые не способны на безнравственные поступки
Реальность мысли
К концу 1860‑х годов Сеченовым опубликовано еще несколько книг: «Физиология нервной системы» и «Физиология органов чувств». Ученый в 1867–1868 годах занимается научными исследованиями в Австрии, в лаборатории своего друга профессора Роллета. Ему суждено совершить открытие явления суммации и следа в нервных центрах. Выходит в свет работа ученого «Об электрическом и химическом раздражении спинномозговых нервов лягушки», завершен перевод книги Дарвина «Происхождение видов» под редакцией Сеченова, который опубликован в России в 1871–1972 годах. Ученицы Сеченова – Мария Бокова, ставшая впоследствии женой ученого, и Надежда Суслова – с успехом защищают в Цюрихе докторские диссертации, написанные под руководством Ивана Михайловича.
В 1870 году Сеченов покидает Медико‑хирургическую академию в знак протеста против отказа в назначении выдающегося ученого И. И. Мечникова профессором зоологии.
В 1870 году Сеченов покидает Медико‑хирургическую академию в знак протеста против отказа в назначении выдающегося ученого И. И. Мечникова профессором зоологии и в 1871 году перебирается в Одессу, где руководит кафедрой физиологии Новороссийского университета. Здесь ученый возвращается к исследованиям газообмена в крови при помощи своей модели абсорбциометра. Он первым предположил, что в эритроцитах углекислый газ не только растворяется и присутствует в виде бикарбоната, но и образует химическое соединение углекислоты с гемоглобином (карбоксигемоглобин). Исследования Сеченовым влияния атмосферного давления на газообмен позволили ему в 1879 году объяснить трагический случай с гибелью от удушья пилотов французского воздушного шара «Зенит» и тем самым положить начало авиационной медицине.
Идеи Сеченова перевернули взгляд на физиологию нервной системы, в частности на психические процессы, как на что‑то, неподвластное изучению
Сеченов обращается к вопросам психологии: на вышедшую в 1871 году книгу историка и правоведа Кавелина «Задачи психологии», которая предполагалась как критика «Рефлексов», ученый пишет статью «Кому и как разрабатывать психологию». В ней он говорит о том, что «даже духовная жизнь, насколько она может быть предметом научных исследований, есть явление земное» и необходимо изучать психические процессы методами физиологии. Позднее на эту же тему выйдут другие работы Сеченова: «Элементы мысли», «Впечатление и действительность», «О предметном мышлении с физиологической точки зрения», «Учение о несвободе воли с практической стороны». Сеченов мечтает о том, что с помощью знаний о физиологии мозга удастся со временем создать «людей‑рыцарей», которые не способны на безнравственные поступки. Он уверен в том, что «только при развитом мной воззрении на действия человека в последнем возможна высочайшая из добродетелей человеческих – всепрощающая любовь, то есть полное нисхождение к своему ближнему».
К сожалению, в Новороссийском университете продолжать исследования было крайне тяжело: не хватало оборудования и реактивов. Отсутствие медицинского факультета препятствовало Сеченову в создании своей исследовательской научной школы. Поэтому ученый в 1876 году с радостью принимает назначение сверхштатным ординарным профессором физиологии Санкт‑Петербургского университета.
В сентябре 1878 года начались первые лекции на Бестужевских высших женских курсах, имевших статус университетского образования, – в их создании Сеченов принимал самое деятельное участие и читал там курс физиологии.
В 1888 году в жизни Сеченова происходят два важных события: он венчается со своей давней любовью Марией Боковой, и в это же время создается отдельная физиологическая лаборатория при Петербургском университете. Но атмосферы товарищества между Сеченовым и руководством университета не складывается – ему отказано в звании заслуженного профессора. В 1889 году Сеченов покидает Петербург и становится приват‑доцентом Московского университета. Он избран президентом I Международного психологического конгресса 1889 года в Париже. В 1891 году Сеченов возглавил в Университете кафедру физиологии, где преподавал до 1901 года. В том же 1891 году на основе его лекций опубликована книга «Физиология нервных центров», в которой обобщены и описаны все виды нервной деятельности – от простейших рефлексов до психических реакций, дано руководство по экспериментальной психологии.
В сентябре 1878 года начинаются первые лекции на Бестужевских высших женских курсах, имевших статус университетского образования, – в их создании Сеченов принимал самое деятельное участие и читал там курс физиологии.
В 1894 году Сеченовым на основании физиологических критериев установлена рекомендуемая длина рабочего дня (шесть – максимум восемь часов), в 1901 году физиологии труда посвящен «Очерк рабочих движений человека». Иван Михайлович научно обосновал тот факт, что работоспособность восстанавливается быстрее в условиях активного отдыха или переключения с одного вида деятельности на другой («эффект Сеченова»). До февраля 1904 года Сеченов несколько месяцев читает лекции по физиологии в Пречистенских классах для рабочих, пока ученому‑материалисту не было отказано в преподавании. Императорская академия наук избрала Сеченова почетным членом за год до его кончины, и то только под влиянием научной общественности.
Императорская академия наук избрала Сеченова почетным членом за год до его кончины, и то только под влиянием научной общественности
Идеи Сеченова перевернули взгляд на физиологию нервной системы, в частности на психические процессы, как на что‑то, неподвластное изучению. Они затронули не только область медицины, но и, к примеру, предвосхитили создание «русского психологического театра». Драматург А. Н. Островский, еще до Станиславского, написал первую статью по этой теме, которая так и называлась: «Актеры по Сеченову». В знаменитой книге Чернышевского «Что делать?» Иван Михайлович, как принято считать, предстает прототипом доктора Кирсанова, а его жена, Мария Бокова, – прототипом Веры Павловны. Еще один гений отечественной физиологии, естествоиспытатель К. А. Тимирязев писал о Сеченове: «Ни один русский ученый не имел такого широкого и благотворного влияния на русскую науку и развитие научного духа в нашем обществе». Он же вспоминал, что последними словами, которые он услышал от Ивана Михайловича за две недели до его смерти, были «работать, работать, работать», и, по словам Тимирязева, «то был завет могучего поколения, сходящего со сцены, грядущим». Сегодня именем И. М. Сеченова назван Первый медицинский институт (ныне Первый Московский государственный медицинский университет), наследник родного для великого ученого медицинского факультета Московского университета и колыбель русской физиологической школы.
В 1891 году публикуется книга «Физиология нервных центров», в которой обобщены и описаны все виды нервной деятельности – от простейших рефлексов до психических реакций, дано руководство по экспериментальной психологии.
Сергей Петрович Боткин
1832–1889
Говорят, что дерево познается по плодам, а человек по делам своим. Сергей Петрович Боткин в одном из писем другу сетовал на то, что в сутках не 40 часов.
На написание научных трудов великому ученому часто не хватало времени, зато все, что было отпущено ему жизнью: время, неординарный ум, силы, тепло чуткого сердца, он без остатка отдавал больным и своим многочисленным ученикам. В благодатную почву сеял Боткин свои знания: большинство его учеников стали известными врачами и передали эстафету уже своим последователям. Так сформировалась русская клиническая школа, внимательная к больному, неутомимая в экспериментах, открытая новым перспективным идеям, направленным на избавление человека от недуга. И одним из основателей оной можно по праву считать Сергея Петровича Боткина.
Вклад в медицинскую науку:
• Основоположник теории нервизма
• Основоположник русской клинической школы
• Родоначальник лабораторного дела и клинической фармакологии
• Один из инициаторов медицинского образования для женщин
• Реформатор системы отечественного здравоохранения
Вклад в развитие медицины:
• Общая медицина
• Физиология
• Терапия и неврология
• Инфекционные болезни и санитарная гигиена
• Лабораторное дело
• Военная медицина
• Клиническая фармакология
• Организация здравоохранения
• Медицинское образование
Плод древа Боткиных
Прадед Сергея Петровича был крестьянином. Переселившись из Псковской губернии в Москву, он, занимаясь торговыми делами, мало‑помалу нажил неплохой капитал. Отец знаменитого врача принадлежал уже к купеческой гильдии и числился крупным торговцем чаем. От двух браков у него было девять сыновей и пять дочерей. Пятеро сыновей Петра Кононовича стали заметными личностями: медик Сергей, коллекционер Дмитрий, художник Михаил, путешественник Николай и, несомненно, старший сын Василий, известный литератор, критик и переводчик, соратник Белинского, Некрасова, Герцена и Огарева.
Когда родился Сергей, отец его был уже в солидных летах, и воспитанием мальчика занимался в основном брат Василий, который был старше Сергея на 20 лет. До 15 лет будущий знаменитый врач обучался у домашних учителей, после чего по инициативе Василия был направлен в частный пансион Эннеса – одно из лучших учебных заведений столицы. Своей блестящей репутацией пансион обязан особому подходу его основателя к подбору учителей. На эти места он приглашал молодых ученых, недавно окончивших Московский университет, полных сил и не успевших растратить юношеского энтузиазма, которым они впоследствии заражали своих учеников. Молодой Боткин, рано обнаруживший логический склад ума, увлекся математикой, которую преподавал Ю. К. Давидов – будущий глава университетской кафедры математики.
Пребывание в Берлине ознаменовалось началом многолетней дружбы двух выдающихся русских медиков: Боткина и Сеченова, также прибывшего на обучение в Германию
Три года провел Сергей в пансионе, собираясь продолжить обучение в Московском университете в качестве будущего математика, но указ Николая I перечеркнул планы юноши. Тревожась по поводу роста революционных настроений в Европе и России, царь посчитал, что учебные заведения выпускают слишком много людей с высшим образованием и это повышает риск распространения в обществе вольнодумства. Доступ в университеты для недворян был ограничен. Исключением из общего правила стал медицинский факультет – вероятно, потому, что огромной империи требовалось много врачей, а посвящать себя профессии, требующей колоссальной самоотдачи, отпрыски из аристократических семей не очень‑то и хотели. У менее родовитых молодых людей выбора не было – так и Сергей Петрович Боткин в 1850 году был зачислен в ряды студентов‑медиков Московского университета.
Медицинский факультет
Большинство преподавателей медицинского факультета относилось к своим обязанностям весьма формально. Лекции читались по существовавшим долгие годы записям, практические занятия проходили только по анатомии, новые течения или открытия в медицине игнорировались. Преподаватели‑клиницисты зачастую больше времени посвящали практической работе, нежели занятиям со студентами. Как вспоминал впоследствии Боткин, «будущность наша уничтожалась нашей школой, которая, преподнося нам знание в форме катехизисных истин, не возбуждала в нас той пытливости, которая обусловливает дальнейшее развитие». Преподавателей, умевших заинтересовать студентов, можно было перечесть по пальцам. Самым эксцентричным, но до безумия влюбленным в свое дело был профессор хирургии Иноземцев. Он так переживал за свой предмет, что нередко прямо у постели больного набрасывался на нерадивого студента с криками: «Ротозей! Ворона!». Тем не менее студенты в нем души не чаяли, настолько интересными были его занятия. С аншлагами проходили и лекции профессора кафедры сравнительной анатомии и физиологии И. Т. Глебова, которому позднее предстоит сыграть важную роль в жизни Боткина.
В 1850 году С. П. Боткин был зачислен в ряды студентов‑меди‑ков Московского университета.
Когда Сергей учился на 5‑м курсе, к его младшей сестре посватался адъюнкт‑профессор Пикулин, талантливый молодой клиницист, недавно вернувшийся со стажировки за границей. На почве медицины он и молодой Боткин быстро сошлись, и Сергей перенял от новоявленного родственника множество знаний и практических умений, которые мгновенно выдвинули его в лучшие ученики факультета. Сокурсники то и дело обращались к Сергею в случае затруднений в диагностике болезней курируемых ими пациентов. Боткин виртуозно овладел методиками аускультации (выслушивания) и перкуссии (выстукивания) и охотно помогал своим товарищам, не только не выказывая ни капли высокомерия, но с большим удовольствием участвуя в решении сложных клинических вопросов.
Сергей Петрович к каждому пациенту относился с искренней теплотой, внимательно выслушивал, тщательно осматривал и этим подавал пример своим ученикам
В 1855 году Боткин собрался претендовать сразу на степень доктора без положенных до того лекарских экзаменов. Это был рискованный шаг, поскольку московская профессура к этаким самонадеянным студентам относилась с нескрываемым предубеждением. Самым суровым экзаменатором считался профессор Глебов, он справедливо считал, что «как бы способен и прилежен студент ни был, ему только что в пору управиться с основательным знакомством обязательных учебников и лекций и решительно нет времени расширять свои сведения чтением более специальных медицинских сочинений и трактатов». На экзамене Боткин продемонстрировал исключительно высокий уровень подготовки, но Глебов все‑таки порекомендовал ему явиться на переэкзаменовку в августе, дополнительно подготовившись. Проведя лето за учебниками, Боткин в итоге успешно сдал последний докторский экзамен.
В сентябре 1860 года С. П. Боткин защитил диссертацию в Медико‑хирургической академии и принял должность адъюнкт‑профессора в академической клинике.