Рёдер: Да.
Максвелл-Файф:...к ведению войны, которая могла возникнуть в результате этой мирной политики. Ведь это так, не правда ли? Именно об этом говорится в директиве. Она содержит указание на все подготовительные меры для ведения борьбы?
Рёдер: Насколько мне помнится, эта подготовка была проведена одиннадцать дней спустя после нашего ухода из Лиги Наций, и поэтому совершенно ясно, что фюрер считал, что если в ответ на этот выход из Лиги наций, являвшийся совершенно мирным актом, последуют мероприятия или санкции военного характера, то мы должны будем обороняться, а так как это нападение было возможно, мы должны были провести соответствующую подготовку.
Максвелл-Файф: Подсудимый, таким образом, вы сознавали, что уже в октябре 1933 года внешняя политика Гитлера могла немедленно привести к войне, не так ли?
Рёдер: Нет, я вообще не ожидал, что такая мера как выход из Лиги Наций, в которой с нами всегда обращались несправедливо, потому что мы не имели за собой силы, приведет к войне с какой-либо иной державой. Вместе с тем, мы считались с возможностью начала такой войны.
Максвелл-Файф: Этого для меня совершенно достаточно.
Теперь, позвольте взглянуть на туже самую документальную книгу, документ номер С-153, на странице 107 английской версии и странице с 164 по 167 немецкой версии. То есть, вы помните, ваш план вооружений для третьей фазе вооружения, и я хочу, чтобы вы посмотрели на параграф 3.
В пунктах «а» и «б» параграфа 3 вы излагаете общие основы ваших мероприятий.
Пункт «а» содержит основные положения для командующих по руководству операциями.
Пункт «б» содержит ясную картину того, что может быть достигнуто военными средствами, которыми в данный момент располагает Германия. Он предназначен для политических руководителей.
Рёдер: Совершенно ясно, что такой план должен преследовать эту цель.
Максвелл-Файф: Там также говорится, что политические руководители должны планировать свою деятельность в соответствии с тем, какими вооруженными силами будет располагать Германия на случай войны. Вы тогда предусматривали именно это, не правда ли?
Рёдер: Это же, само собой разумеется. Я доложил фюреру, что в этом году я могу привести в боевую готовность определенное количество боевых единиц, и это необходимо было знать главе государства, так как он должен знать, на что он может рассчитывать. Однако это не имеет никакого отношения к планам агрессивной войны. Это происходит во всех государствах. С другой стороны, я не могу говорить политическому руководителю о том, сколько мы должны иметь, я ему могу докладывать лишь о том, сколько я могу обеспечить. Я делаю только то, что необходимо и что делается в каждом государстве.
Максвелл-Файф: Прошу вас посмотреть на параграф 7.
Я не собираюсь спорить с вами по вопросу о том, строит ли государство свою внешнюю политику на каких-либо других основаниях, кроме войны, и не собираюсь подвергать это обсуждению. Попрошу вас обратиться к параграфу 7. «Все теоретические и практические подготовительные мероприятия варианта «Б» должны производиться таким образом, чтобы, прежде всего, имелась в виду готовность к войне без установления предварительного срока нападения».
Это означало, что вы в той степени, в какой это касалось флота, должны были быть готовы к немедленному переходу на военное положение, то есть суметь немедленно перевести флот на военное положение. Разве это неправильно?
Рёдер: Нет. Здесь речь идет о той последовательности, в которой должны были проводиться эти дозволенные мероприятия. Этот план вооружения предусматривал все то, что было крайне необходимо для флота, и надо было создать такое вооружение, которое можно было бы сейчас же применить, то есть нужно было создать такой флот, который был бы спущен на воду и все время находился бы в боевой готовности. Этот флот, эти боевые единицы должны были обеспечиваться в первую очередь, а затем можно было обсуждать вопрос о размещении и о том, что не имело непосредственного отношения к боевым операциям.
Максвелл-Файф: Мне казалось, что именно это я вам и говорил, то есть что флот должен был быть готов, должен был находиться в состоянии готовности к войне. Однако вы изложили вашу точку зрения на этот вопрос.
Будьте любезны, перевернуть на страницу 66 документальной книги 10, страницу 285 немецкой документальной книги; ваша честь, документ номер С-189.
(Обращаясь к подсудимому)
Теперь я хочу поднять вопрос, которого вы касались во время вашего прямого допроса и постановку которого я должен оспаривать. Вы говорите во втором абзаце
«Главнокомандующий английским флотом выражает мнение, что впоследствии» — я прошу вас обратить внимание на слово «впоследствии» — «флот, начиная с 1936 года и впредь необходимо вооружать 35-см орудиями».
Теперь вы заявляете Трибуналу, что слова «gegen England[1948]«не употребляются в смысле »с враждебными намерениями» или в смысле «направлены против», или «в борьбе против», а означают лишь «в сравнении с чем-то». Вы серьезно заявляете об этом, не так ли?
Рёдер: Я уже говорил здесь, что в отношении вооружения нашего флота мы должны были по кому-то равняться; до сих пор мы равнялись по французскому флоту, который был вооружен 33-см орудиями. Позднее Англия увеличила калибр своих орудий до 35, 5-см. Затем Франция вооружила свой флот орудиями калибром 38 см. Тогда я сказал фюреру, что нашими 28-см орудиями, с которыми мы думали противостоять Франции, противостоять кораблям типа «Дюнкерк[1949]«мы не можем, мы должны взять на вооружение орудия следующего калибра, то есть 35,6-см орудия, так как французы увеличили калибр своих орудий до 38 см, и мы со своими кораблями типа «Бисмарк» едва успевали за Францией.
Такие сравнения калибров и типов кораблей были обычным явлением в повседневной работе.
Максвелл-Файф: Вы все это говорили нам прежде. Мой вопрос чрезвычайно прост. Этот документ является немецким подлинником, и слова «против. Англии» означают совершенно то же, что они означают в вашей песне; «Wir fahren gegen England[1950]«. Это значит «против» — «с враждебными намерениями», »направлено против», а не «по сравнению с». Вот что я хочу вам сказать. Это очень короткая и ясная мысль.
Вы заявляете Трибуналу, что «gegen England» значит: «по сравнению с Англией»?
Рёдер: Об этом я скажу, ведь там говорится: «планировать операции против Англии», но в тот момент мы еще не заключали морского соглашения, и я, конечно, не намеревался вести враждебную по отношению, к Англии политику.
Максвелл-Файф: Посмотрите на следующую страницу, документ номер С-190, страница 67 английской документальной книги, страница 284 немецкой документальной книги.
Обратитесь к вашей беседе с Гитлером 2 ноября 1934 г., во время которой вы обсуждали вопрос об увеличении сметы флота и о необходимости крупных денежных средств. Гитлер заявил: «Он считал жизненно необходимым, чтобы флот был увеличен согласно предусмотренному плану» — теперь внимательно смотрите, — «поскольку никакая война не будет возможна, если флот не будет в состоянии обеспечить наши коммуникации для безопасности транспортировки импортной руды из Скандинавии».
Вы все еще заявляете Трибуналу, что, начиная с 1934 года, вы не замышляли войны? Если это так, то почему Гитлер говорил таким образом? Ведь это являлось одним из самых важных моментов германской морской стратегии.
Разве вы не замышляли войны уже в ноябре? Разве это не так?
Рёдер: Гитлер сказал: «Флот строится для того, чтобы в случае, если война будет необходима, если надо будет, этот флот мог выступить со своим оружием». Он только для этого и строился, и эта идея была одним из общих оснований, которые оправдывали существование флота в Германии.
Максвелл-Файф: Вы заявили Трибуналу, что военно-морской флот имел перед собой исключительно оборонительные задачи, что ваши подготовительные мероприятия носили исключительно оборонительный характер. Я утверждаю, что Гитлер в данном высказывании замышлял войну и намечал задачи флота во время этой войны за несколько месяцев до того, как он собирался денонсировать военные пункты Версальского договора.
Вы все были готовы к войне, если бы она явилась необходимостью, и вы это знали. Разве не таково было положение вещей?
Рёдер: Господин обвинитель, это совершенно ошибочная интерпретация. Безусловно, в мирное время необходимо обдумывать всевозможные случаи, когда придется прибегать к вооруженным силам для того, чтобы обороняться, так как в то время никто не думал об агрессивных войнах, а следовало уяснить себе отдельные задачи. Несомненно, задачей флота во время войны было обеспечение подвоза железной руды из Швеции и Норвегии. В соответствии с этим и следовало строить наш флот.
Максвелл-Файф: Прошу вас посмотреть на следующую фразу во втором абзаце: «Затем я указал, что желательно будет закончить сборку шести подводных лодок к тому времени, когда возникнет критическая политическая ситуация в первом квартале 1935 года».
Таким образом, вы готовились к критической политической ситуации?
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: Давайте посмотрим, что вы делали в 1936 году. Передайте подсудимому и доктору Зимерсу документ номер Д-806.
Это ваш доклад, датированный 11 ноября 1936, касавшийся программы строительства подводных лодок, и после первого абзаца, во втором абзаце, вы говорите следующее:
«Военная и политическая ситуация настоятельно требуют, чтобы мы немедленно приступили к увеличению нашего подводного флота и закончили это мероприятие как можно скорее, затратив на его выполнение всю энергию, поскольку подводный флот является особенно ценной частью нашего вооружения на море и обладает специфическими возможностями как ударная сила».
Заявляете ли вы, что то, к чему вы тогда призывали, имело исключительно оборонительный характер и что у вас даже и в мыслях не было использовать специфические возможности той ударной силы, которая могла потребоваться во время войны?
Рёдер: Насколько мне помнится, в то время из общей политической ситуации я делал вывод о необходимости поставить строительство подводного флота на первый план. Но я никогда не считался с возможностью того, что мы начнем войну по своей инициативе. Мне всегда об этом говорил Гитлер, но он проводил свои политические мероприятия, и, конечно, эти политические мероприятия могли привести к войне, если бы другие державы не выступили против них. Между прочим, меня упрекали тогда в том, что я слишком медленно производил строительство подводных лодок и не ускорял его.
Максвелл-Файф: Вы достаточно ясно подчеркиваете это здесь: в связи с «военной и политической ситуацией», не правда ли? Вас полностью информировали о политической ситуации, и вы соответствующим образом приспосабливали свое военно-морское вооружение. Разве не так?
Рёдер: Я в то время не только ничего не знал о том, что случится позднее, но я узнал о том, что мы заняли Рейнскую область, только в год ее занятия. Тогда же я узнал также и о том, что Гитлер ввиду занятия Рейнской области видел на горизонте скопление черных туч, которые угрожали нам, и поэтому приказал нам проявлять чрезвычайную осторожность. Он заявил, что надо быть готовым к осложнениям. Поэтому-то в 1936 году и был издан специальный указ. Этими соображениями обусловливалась моя осторожность. Я считал своим долгом вести самое детальное наблюдение, и соответственно этому наблюдению и своим выводам я укреплял свой флот. Под этим углом зрения следует рассматривать данный документ, по которому вы мне не задали ни одного вопроса. Если я запрашивал разрешение на постройку шести подводных лодок на случай политических осложнений в начале 1935 года, когда еще не было заключено морское соглашение (оно было подписано в июне), то это тоже относилось к возможным осложнениям, а я уже знал тогда о готовившемся объявлении восстановления военного суверенитета в 1935 году.
Максвелл-Файф: Вы заявили нам о том, что вам было известно в 1936 году. Давайте теперь перейдем к 1937 году. Я хочу точно знать, что вы говорите по этому поводу. Это, конечно, как вы помните, вернет нас к документу Хоссбаха[1951] ПС-386 который на странице 81 документальной книги 10, странице 314 немецкой документальной книги.
Председательствующий: Сэр Дэвид, вы привели номер этого последнего документа?
Максвелл-Файф: Мой лорд, я крайне благодарен. Это экземпляр Великобритания-462.
(Обращаясь к подсудимому)
Итак, я хочу лишь, чтобы вы — у вас эта страница 314 немецкой документальной книги?
Рёдер: Вы можете мне сказать параграф? У меня…
Максвелл-Файф: Прежде всего, я хочу спросить вас по поводу последнего предложения в третьем абзаце. Здесь приводится следующее заявление Гитлера: «Будущее Германии зависит, поэтому исключительно от разрешения вопроса о необходимости жизненного пространства»
И затем я хотел, чтобы вы, если вы будете так любезны, перевернете на страницу 316. Ваша честь это страница 83 английской документальной книги. Это повторяется. Ваша честь, это семью строчками ниже. Где Гитлер говорит: «Единственным выходом из создавшегося положения, и даже этот выход может показаться мнимым, является обеспечение большего жизненного пространства». Далее он говорит: «История всех времен показала, что всякая территориальная экспансия возможна лишь путем преодоления сопротивления». Затем в отдельном параграфе записано, что он говорит: «Вопрос для Германии заключается в том, где можно захватить наибольшие пространства при наименьших затратах».
Вы видите это на странице 316?
Рёдер: Могу я начать с последнего? Он неправильно переведён.
Максвелл-Файф: Да, это то о чём я действительно собираюсь вас спросить. Я хочу, чтобы вы нам сказали, вы слышали, что Гитлер говорил, что главной проблемой было «захватить наибольшие пространства при наименьших затратах».
Рёдер: Нет, в английской книге документов сказано «захватить», а в немецком документе этого нет. В немецком документе говорится: «Нужно добиться наибольших результатов с наименьшей, затратой сил». Это фраза, заимствованная из спорта. Здесь вообще нет речи о каких-либо захватах.
Максвелл-Файф: Я готов согласиться с тем, что это следует за выдержкой, которую я только что привел вам весьма подробно, потому что я не хочу ничего вырывать из контекста. Оценили ли вы должным образом следующее заявление Гитлера: «Единственной возможностью для Германии является добыть для себя дополнительные жизненные пространства» и что этого необходимо было добиться за счет других наций? Он говорил это, не правда ли?
Рёдер: Да, он сказал так, и я уже недавно говорил здесь, как это следует понимать. Он говорил вообще об Австрии, Чехословакии и Судетах[1952]. Мы считали, что он не намеревается менять свою политику, и действительно эта политика не была изменена, то есть мы не выступили с войной ни против Чехословакии, ни против Австрии. Мы были убеждены, что он сумеет разрешить эти вопросы, так же как и все другие сложные политические проблемы, мирным путем. Я подробно говорил об этом.
Максвелл-Файф: Именно об этом я и собирался вас спросить. Вы сами перешли к рассмотрению второго вопроса, на котором я хотел остановиться. В остальной своей части этот документ касается операций против Австрии и Чехословакии.
Я полагаю, вы согласитесь со мной, что фельдмаршал фон Бломберг и генерал фон Фрич[1953] несколько охладили пыл Гитлера в отношении этих его планов. Разве я неправильно освещаю эти факты?
Рёдер: Да, правильно.
Максвелл-Файф: Этим они, скорее, показали свое отрицательное отношение к этим планам?
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: Таким образом, это имело место в ноябре 1937 года?
Рёдер: Мы всегда говорили ему, что он ни в коем случае не должен доводить дело до войны с Англией и Францией, причем он всегда соглашался с нами. Однако я уже говорил, что, произнося эту речь, он преследовал определенные цели и поэтому во многих случаях допускал большие преувеличения; затем он сразу отказался от таких преувеличений, когда ему было указано на опасность войны с Францией и Англией.
Максвелл-Файф: Именно об этом я и хотел спросить вас. Это было в ноябре. К январю фельдмаршал фон Бломберг уже вступил в свой неудачный брак, не так ли?
Рёдер: Пожалуй, это было в январе, однако я не могу этого утверждать точно.
Максвелл-Файф: И вы — придерживались той точки зрения, не так ли, что подсудимый Геринг побуждал его поступить таким образом?
Рёдер: Нет, этого я никогда не говорил.
Максвелл-Файф: Разве вы этого не говорили?
Рёдер: Нет, этого я не знал. Я вообще так никогда не думал.
Максвелл-Файф: Вы помните, что вы по этому поводу сделали заявление в Москве? Разрешите, я зачитаю вам его.
Рёдер: Пожалуйста, кому?
Максвелл-Файф: В Москве русским.
«В 1938 году, в самом его начале, у меня были переживания личного характера, которые, несмотря на то, что они не касались флота, непосредственно вызвали у меня потерю доверия не только к Герингу, но и к искренности фюрера. Положение, в котором оказался фельдмаршал фон Бломберг в результате своего несчастного брака[1954], сделало невозможным его дальнейшее пребывание на посту главнокомандующего вооруженными силами. Слишком поздно я пришел к заключению, что Геринг всеми силами стремился добиться поста главнокомандующего вооруженными силами вместо Бломберга.
Он поощрял этот брак, поскольку он делал Бломберга неподходящим человеком для занятия этой должности, в то время как Бломберг полагал и даже неоднократно высказывался в том смысле, что подобный брак возможен при существовавшей системе. Геринг еще ранее установил за ним слежку, о чем я узнал из более поздних высказываний».
Разве вы этого не говорили?
Рёдер: В Москве непосредственно после поражения я написал свои соображения о причинах этого поражения. Этот документ я писал в таких условиях — со мной обходились истинно по-рыцарски, — что я без всяких колебаний сообщил об этом высшему генералу комиссариата внутренних дел, когда меня об этом попросили.
Максвелл-Файф: Я хочу только знать, правильно ли, что вы это заявили?
Рёдер: Да. Я сделал эту запись. И совершенно верно, что впоследствии мне пришла в голову мысль, что Геринг способствовал этой женитьбе. Мне кажется, что он сказал мне здесь об этом сам. Он помог Бломбергу, так как он, очевидно, не знал, насколько все это усложнит общую обстановку.
Максвелл-Файф: Видите ли, в то время вы придерживались той точки зрения, что Геринг поощрял этот брак потому, что он знал, что в результате его фон Бломберг будет вынужден как главнокомандующий сойти со сцены, и что он это делал потому, что он, Геринг, хотел занять этот пост. Этой ли точки зрения вы придерживались прошлым летом?
Рёдер: Да, прошлым летом я думал, таким образом, и, несомненно, Геринг очень хотел стать главнокомандующим вооруженными силами, но фюрер сам расстроил его планы.
Максвелл-Файф: Хорошо, все это касалось фон Бломберга. Нам известно, что с ним случилось. Вашим вторым кандидатом на этот пост после фон Бломберга, лучшим его преемником на посту главнокомандующего явился фон Фрич, не так ли?
Рёдер: Так точно.
Максвелл-Файф: Вы говорили об этом Гитлеру? И...
Рёдер: Да, он спросил меня, и я сказал ему, что предложил бы барона фон Фрича, но фюрер сказал, что эта кандидатура неприемлема.
Максвелл-Файф: Да, но против фон Фрича было выдвинуто обвинение в гомосексуализме. Разве это не так? Именно по этой причине он не мог быть назначен на этот пост?
Рёдер: Да, фюрер сказал, что он нарушил законы морали.
Максвелл-Файф: Вы входили в состав суда, разбиравшего это обвинение, не правда ли? Геринг был председателем суда, а вы и фон Браухич[1955] — его членами?
Рёдер: Так точно.
Максвелл-Файф: И вы пришли к выводу, что обвинение в гомосексуализме, выдвинутое против фон Фрича, является ложным и подстроено Гестапо[1956], не так ли? Вы понимаете, что я хочу сказать? Я боюсь, что слова «подставить» довольно трудно перевести точно.
Рёдер: Да, такое впечатление у меня создалось.
Максвелл-Файф: Все это объяснялось тем, что донос исходил от какой-то темной личности, которая, как вы считали, являлась одним из «прихвостней» Гестапо. На суде были выявлены факты сотрудничества Гестапо с обвинителем, не так ли? Это ведь правильно? Вы пришли к этому выводу в ходе судебного процесса?
Рёдер: Да.
Максвелл-Файф: И вы согласны с тем, что не произошло никакой путаницы и что виновным оказался капитан кавалерии ротмистр фон Фрич, а совсем не этот генерал. Это ведь правильно, не так ли?
Рёдер: Да, я с этим согласен. Мы доказали невиновность фон Фрича и оправдали его, так что не осталось никаких подозрений в его честности.
Максвелл-Файф: Вы оправдали его, однако он не был восстановлен в должности? За его оправданием не последовало его восстановления на занимаемом им военном посту?
Рёдер: Нет. Я пошел к нему, так как я был с ним в дружественных отношениях, и спросил его, согласится ли он на то, чтобы я пошел к Гитлеру и попросил его восстановить барона фон Фрича в должности. Однако фон Фрич ответил, что он считает это совершенно невозможным, так как авторитет его настолько поколебался, что ему не хотелось бы снова брать на себя должность и обязанности главнокомандующего. После этого, к сожалению, я ничего не мог поделать. Я доложил об этом фюреру, но это осталось без последствий. Фюрер со своей стороны на собрании генералов и адмиралов заявил о полной невиновности барона фон Фрича.
Максвелл-Файф: Сделали ли вы следующее заявление в связи с инцидентом, который произошел с фон Фричем:
«Я был убежден, что Геринг приложил руку к этому хорошо подстроенному делу, поскольку для того, чтобы добиться своей цели, ему необходимо было устранить любого возможного преемника фон Бломберга»?
Вы помните, что вы говорили это?
Рёдер: Я не припоминаю этого, но, очевидно, это так. Справедливости ради, я должен сказать, что барон фон Фрич был оправдан из-за принципиальной позиции занятой Герингом в ведении этих слушаний. Свидетель, которого доставили, каждые несколько минут делал так много лживых и так много противоречивых заявлений, что только Геринг мог с этим справиться. После наблюдения такого, я был очень благодарен, что не был назначен председательствующим, как предлагалось министром юстиции. Я бы не справился с этими людьми. Только из-за вмешательства Геринга оправдание прошло без каких-либо сложностей.
Максвелл-Файф: Свидетель, но конечно, я думаю, вы сказали, что оправданный или нет, авторитет фон Фрича в немецкой армии был в его собственных глазах уничтожен фактом, что такое обвинение могло выдвигаться против него. Таким был результат, не так ли?
Рёдер: Господин фон Фрич так думал. Я бы настоял на восстановлении после оправдания таким образом.
Максвелл-Файф: Вас не удивило, что два человека, которые 5 ноября попытались отвратить Гитлера от курса который мог означать войну, оба были опозорены за 2 месяца? Это не вызвало вашего удивления?
Рёдер: Это вообще меня не удивило; и связи точно нет. Если бы Гитлер думал о необходимости устранить людей на высших должностях, которые противоречили ему в таких вопросах он бы давно меня устранил. Но он никогда ничего такого мне не говорил, и я никогда не замечал, чтобы он говорил что-нибудь такое, потому что я противоречил ему. Я постоянно указывал, что не следует провоцировать войну относительно этого же самого вопроса об Англии и Франции; и никогда у меня не складывалось впечатление, что он, когда-либо неправильно это воспринимал.
Максвелл-Файф: Итак, позвольте нам это пройти это очень кратко. Через шесть недель после того как Бломберг был обесчещен и фон Фрич смещен с должности, произошел аншлюс[1957] Австрии.
Заявляете ли вы Трибуналу, что вам было неизвестно, что к аншлюсу Австрии демонстративно производились подготовительные мероприятия военного характера, мероприятия, которые описывал в своем дневнике генерал Иодль и о которых также говорил фельдмаршал Кейтель? Было ли вам известно, что Австрии будут угрожать военным нападением?
Рёдер: Мне кажется, что я никогда не участвовал в совещании по вопросу об аншлюсе Австрии, так как я действительно не имел к этому ни малейшего отношения. Но мне хотелось бы раз и навсегда разъяснить здесь, что о таких мероприятиях, как, например, аншлюсе Австрии, я узнавал значительно позже, только после того, как фюрер издавал соответствующий приказ и одна копия этого приказа, независимо от того, участвовал флот в этих операциях или нет, направлялась мне, как главнокомандующему флотом. Видимо, в этом случае я тоже получил копию такого приказа, который я должен был принять к сведению. Я не могу точно указать даты, но я подтверждаю, что такой приказ доводился до моего сведения.
Максвелл-Файф: Видите ли, я говорю о следующем, и я не хотел бы напрасно тратить на это время. Я говорю, что 5 ноября Гитлер заявил, что он собирается получить Австрию не позднее чем в 1943–1945 гг. или даже раньше, если представится благоприятная возможность. Через четыре месяца после этого, в марте 1938 года, он захватил Австрию после того, как избавился от людей, которые охлаждали тот пыл, с которым он проводил свои планы. Но если вам об этом неизвестно, мы не будем тратить на это время и обратимся к Чехословакии, потому что по этому поводу вами был получен декрет.
Вы найдете её на странице 163 документальной книги 10а, страница 276 немецкой документальной книги. Эта директива ссылается на другую директиву, от 24 июня, и вы увидите, что в ней говорится о необходимости обеспечить ее проведение не позднее 1 октября 1938 г. Вам как главнокомандующему флотом была направлена вторая копия этой директивы.
Теперь если вы перевернете на страницу с самой директивой, 146 английской документальной книги, с 277 по 278, вы увидите, что первая фраза первого абзаца, озаглавленного «Политические предпосылки», гласит:
«Моим непреклонным решением является в самом ближайшем будущем разбить Чехословакию путем проведения военных операций. Задачей политических руководителей является выбрать или подготовить для этого подходящий момент, как с точки зрения политической, так и с точки зрения военной».
Рёдер: Могу я спросить, где она? Я не могу найти.
Максвелл-Файф: Первое предложение директивы, параграф 1, политические предпосылки — предложение 1: «Моим непреклонным решением является в самом ближайшем будущем разбить Чехословакию путем проведения военных операций»
Рёдер: Здесь перепутана нумерация.