Йодль: Вы процитировали лишь один небольшой пример из огромной реальной картины английской оккупации, но их есть сотни.
Робертс: Это пример цитировали вы свидетель, а не я. Я не цитировал его.
Йодль: Я могу лишь сказать, что мы находились под определенно субъективным впечатлением, мы осуществили предприятие, в последнюю секунду, так как британские войска уже были погружены. Если вы сможете подтвердить мне, что это неправда, я буду вам чрезвычайно благодарен.
Робертс: Что же, а теперь я обращаю ваше внимание на единственное постороннее свидетельство, которое вы представили об этом, потому что оно было зачитаны слишком быстро — вчера, если не ошибаюсь.
(Обращаясь к Трибуналу) Милорд, это документальная книга Йодля 2, и это страница 174. Что же, милорд, он начинается на странице 174. Милорд это в верхнем правом углу. Страница 174 говорит, что Альбрехт Солтманн был опытным специалистом, который изучал материалы британской десантной бригады, и изучал дневники. Это на второй странице, и внизу страницы 175:
«Документы и заявления пленных показывают, что незадолго до нашей высадки в Норвегии британские войска вторжения были погружены на эсминцы. На следующий день, они снова выгрузились и оставались в окрестностях порта загрузки. Затем они погрузились после германского вторжения в Норвегию. Какое намерение англичане преследовали погрузкой своих войск перед нашими высадками нельзя определить из документов и заявлений пленных. Намеревались ли они оккупировать Норвегию до нашего вторжения можно только предполагать, потому что пленные не дают точных заявлений в данном отношении. Предположения основываются на специальном снаряжении этих британских войск. Постольку поскольку я обозревал документы и заявления, сделанные пленными они не содержать подтверждений английских планов относительно Норвегии».
И затем следующий вопрос:
«Отсутствовали результаты из всех документов и заявлений, взятых у пленных в отношении того, что вторжением в Норвегию мы опередили англичан?»
«Ответ: Да, информация в документах и заявлениях подготовленных пленными не может быть интерпретирована как означающая, что наши вторжением мы опередили англичан. Однако, должно ли это считаться безошибочным доказательством я не могу судить».
И затем они разбираются с французскими документами, захваченными в железнодорожном поезде. Свидетель ничего о них не знает.
(Обращаясь к подсудимому)
Достаточно слабое доказательство, не так ли, чтобы вторгнуться в Норвегию, вопреки всем договорам и всем гарантиям?
Йодль: Я совершенно согласен с вами в этом; вы совершенно правы. Но это лишь, потому что Солтманн к сожалению не являлся экспертом в данной сфере. Он даже не был офицером генерального штаба. Я забыл об этом. У нас были дальнейшие и совершенно противоположные доказательства, которые лежали у меня на столе; а именно, все команды осуществляемые английской десантной бригадой. Они подтверждали наши предположения абсолютно и определенно.
Робертс: Вторжение без какого-либо предупреждения или объявления войны?
Йодль: Это политический вопрос.
Робертс: Вы вчера говорили суду, что вы являлись приверженцем международного права, о том, как вы стремились соблюдать международное право. Вы знали, что это было вопреки международному праву, не так ли?
Йодль: Данные вопросы не находились в наших правилах, но только те положения, которые применялись Вермахтом. Концепция агрессивной войны не относилась ни к каких правилам. Мы следовали только Женевской конвенции[2663] и Гаагским правилам сухопутной войны[2664].
Робертс: Я имею в виду если бы достойный немец держал своё слово, не так ли? Он не нарушал данное слово, не говоря о том, что он отойдёт от него, не так ли, достойный немец?
Йодль: Это кажется практикой, в целом соблюдаемой во всём мире, когда люди работают вместе, но не в сфере политики.
Робертс: Не было ли величайшим бесчестьем для Германии неоднократно нарушать данное ею слово? Или вы предпочтете не отвечать на этот вопрос?
Йодль: Нет, этот вопрос лучше было бы задать лицам, ответственным за политику Германии.
Робертс: Очень хорошо, оставим это. Сейчас я перехожу к вопросу о вторжении в Нидерланды, Бельгию и Люксембург. У вас нет никаких сомнений по поводу документов относительно того, что в случае войны на Западе намерением Гитлера всегда было нарушить нейтралитет этих трех малых стран?
Йодль: Гитлер с самого начала издания своих приказов о наступлении на Западе намеревался пойти через Бельгию, но в отношении Голландии он долгое время делал оговорки, которые были отброшены лишь много позднее, кажется, в середине ноября. Итак, в отношении Голландии эти намерения не были твердыми. В отношении Бельгии они возникли довольно рано, в середине или в начале октября.
Робертс: Я хочу сказать, что Германия, естественно, хотела вести наступательную войну и причем наступательную войну на территории другой страны. Такова была цель Германии, не так ли?
Йодль: Тогда целью Германии было победить в этой войне.
Робертс: Вы не смогли бы напасть на Запад, если бы не напали на Бельгию и не прошли бы через нее, не правда ли?
Йодль: Во всяком случае, наступление в другом месте было бы чрезмерно трудным и его осуществление находилось бы под большим вопросом. Об этом я уже говорил.
Робертс: Если бы вы обеспечили захват побережья Бельгии и Голландии, то вы тем самым обеспечили бы приобретение воздушных баз, с которых могли бы разбить Англию? Вы на это надеялись, не правда ли?
Йодль: Не подлежит никакому сомнению, что с занятием этого побережья стратегическое положение Германии в борьбе против Англии значительно бы улучшилось. Это верно.
Робертс: Документ ПС-375, США-84, датированный 25 августа 1938 г., относится ко времени осуществления плана «Зелёный[2665]«. В нем говорится:
«Бельгия и Нидерланды, находясь в руках Германии, будут представлять собой исключительное преимущество в воздушной войне против Великобритании».
И армия должна была сказать, сколько времени займет эта операция.
Это было во время чехословацкого кризиса, не правда ли?
Йодль: Да, но мне кажется, этот документ здесь был уже назван смехотворным. Это труд какого-то капитана.
Робертс: Да, но, во всяком случае, его мнение оказалось очень правильным, если судить по тому, что случилось позднее.
Сейчас перейдем к следующему документу. Я знаю, вы находились в Австрии, но, несомненно, слышали об этом от Кейтеля. Это документ о совещании, которое состоялось 23 мая 1939 г. в канцелярии фюрера. Документ Л-79, книга номер 7, страница 275, вы помните, что фюрер сказал:
«Воздушные базы Бельгии и Голландии должны быть оккупированы. Заявления о нейтралитете следует игнорировать…
В данном случае рассуждения о том, правильны или неправильны договоры, не имеют никакого значения… Армия должна будет занять те позиции, которые важны для военно-воздушного и военно-морского флота. Если Бельгия и Нидерланды будут успешно оккупированы и оккупация эта будет закреплена, если Франция будет также побеждена, то основные условия для успешной войны против Англии будут обеспечены…
Ежедневные атаки германского воздушного флота и морского флота перережут ее жизненно-важные коммуникации».
Не было никакого сомнения относительно политики Гитлера в мае 1939 года. Не так ли?
Йодль: В суде я впервые услышал об этом совещании и о том, что там якобы говорилось и о вещах, которые предположительно тогда обсуждались; я не способен судить правильно ли это, так как я не слышал о них, даже от Кейтеля, и даже позднее.
Робертс: Слышали ли вы о речи, произнесенной фюрером 22 августа 1939 г.?
(Обращаясь к Трибуналу) Я не знаю, имеется ли этот документ у суда. Он не в документальной книге; это документ ПС-798 в документальной книге номер 4. Есть некоторые неточные копии, милорд.
(Обращаясь к подсудимому)
«...Голландия, Бельгия... и Скандинавия будут защищать свой нейтралитет всеми возможными средствами. Англия и Франция не будут нарушать их нейтралитет».
Вы всегда думали, что Гитлер был хорошим пророком, не так ли? Вы думали, что Гитлер был правым судьей.
Йодль: Очень часто, да, очень часто.
Робертс: И он был хорошим судьей о том, что Англия и Франция сдержат своё слово, в то время как Германия нарушит своё.
Итак, потом был август. Теперь я хочу…
Йодль: Но этого я также не знаю.
Робертс: Очень хорошо. Я хочу перейти к документу, который вы представили вчера.
Председательствующий: Подождите минутку. Подсудимый, что вы имеете в виду, говоря, что вы этого не знаете? Вы хотите сказать, что вам неизвестен этот документ? Вы сказали: «Я не знаю этого».
Йодль: Я не знаю того, что в действительности говорил фюрер на совещании 22 августа. Я даже не знаю, какая дискуссия проходила, так как я находился в Вене. Я знаю об этом лишь из предположительных документов, которые представлены здесь.
Робертс: Я хочу представить документ Л-52. Доктор Экснер, вполне правильно, конечно, зачитал некоторые отрывки; но я хочу зачитать больше. У вас есть копии от Трибунала?
Документ Л-52 представляет собой меморандум Гитлера от 9 октября 1939 г. Я хотел бы указать, что за три дня до 9 октября 1939 г. Германия вновь повторила свои заверения западным нейтральным государствам.
Я хочу сослаться — некоторые отрывки вам уже читали; я хочу сослаться на другие.
(Обращаясь к Трибуналу) Милорд, то, что я сейчас прочту, начинается с внешней страницы, 5-ой страницы. Это страница 27 оригинала, который находится в правом верхнем углу.
(Обращаясь к подсудимому)
Я зачитаю параграф на странице 25 вашего оригинала, свидетель.
«Германскими военными средствами ведения длительной войны, касающимися нашего основного противника, являются воздушные силы и подводное оружие.
«Подводная лодка даже сегодня, если безжалостно задействуется, становится чрезвычайной угрозой Англии. Слабость германских подводных вооружений кроется в большом расстоянии от места его деятельности, в чрезвычайной опасности придаваемой данным подходам, и в продолжающейся угрозе его внутренним базам. Англия не имеет, сейчас, больших минных полей как в первой мировой войне, между Норвегией и Шетландскими островами, что вероятно связано — учитывая волю вести войну — с нехваткой необходимых материалов для блокады. Но если продолжительная война продолжится наши подводные лодки столкнутся с использованием этих остатков на внутренних и внешних путях. Любое создание баз подводных лодок извне этих закрытых внутренних баз приведёт к огромному росту ударной силы данного оружия».
Это скрытый намёк на норвежские базы, как вы думали, дающие доступ к Атлантике?
Йодль: Мне так не кажется. Мне кажется это в целом правильное морское соображение также применимое к базе в Мурманске[2666], которую например, мы уже имели в то время или в Испании, или в любом другом государстве, которое тогда было нейтральным; но это не относилось к Норвегии, так как я заявил под присягой, что тогда, фюрер никогда не думал о Норвегии, никоим образом, до получения доклада от Квислинга[2667].
Робертс: У меня есть ваш ответ. Итак, могу я продолжить зачитывать?
«Германские воздушные силы: они могут добиться успеха в эффективных операциях против промышленного центра Англии и её южных и юго-восточных портов, которые приобрели значимость во время войны, когда они больше не способный действовать наступательно с нашего нынешнего небольшого побережья Северного моря чрезвычайно изогнутыми путями включающими долгие полёты. Если бы голландско-бельгийская территория оказалась в наших руках, англичанам и французам, с целью бить по промышленному сердцу Германии, требовалось бы покрывать в шесть раз больше расстояния необходимого германскому бомбардировщику для достижения действительно важных целей. Если бы у нас находились во владении Голландия, Бельгия или даже Дувр в качестве баз подскока для германских воздушных атак, несомненно, Великобритания столкнулась бы со смертельным ударом, даже если бы потребовались величайшие репрессалии.
«Такое сокращение воздушных маршрутов было бы ещё более важным для Германии, из-за наших величайших трудностей в поставках топлива. Каждые 1000 килограмм сэкономленного топлива это не только вклад в нашу национальную экономику, но и означают, что можно нести на самолёте дополнительные 1000 килограмм взрывчатки; то есть 1000 килограмм топлива становятся 1000 килограммов бомб. Это также приведет к экономии в самолётах, в механическом износе и поломках, и превыше всего, в бесценной крови наших солдат».
Затем я прошу вас перевернуть на страницу 41.
Милорд, есть две страницы, и ваша светлость, увидит «41» вверху страницы, со звёздочкой, и заголовок, «Германское нападение». У вашей светлости есть?
Председательствующий: Да.
Робертс:
«Германское нападение должно быть проведено с основной целью разбить французскую армию, но, во всяком случае, оно должно создать благоприятное исходное положение как предпосылку для успешного продолжения войны. При этих обстоятельствах единственно возможной областью для нападения является сектор между Люксембургом на юге и Неймагеном — на севере, исключая крепость Льеж. Задача…заключается в том, чтобы проникнуть в район Люксембурга, Бельгию и в Голландию в возможно короткое время, вступить в сражение с сопротивляющимися бельгийскими, французскими и английскими войсками и разбить их».
Я полагаю, что не могу не спросить вас, каково ваше мнение о том, было ли честным дать этим западным нейтральным странам гарантию 6 октября, а в этом меморандуме от 9 октября заявить, что это является единственно возможным способом для нападения. Я считаю, что это вопрос политики, не правда ли?
Йодль: Это вопрос политический, но заявления всегда делались только при условии соблюдения данными странами строжайшего нейтралитета. Но данный нейтралитет не соблюдался, так как британские лётчики летали над этим районом днём и ночью.
Робертс: Почему несчастные народы Нидерландов и Бельгии следовало уничтожать и калечить из-за британских лётчиков летающих над их территорией — уничтожать и калечить их германской армией? В чём вообще логика вашего замечания?
(Обращаясь к Трибуналу) Милорд, есть один отрывок из документа который я хочу зачитать. Если ваша светлость, думает о перерыве, вероятно я могу зачитать его, и потом я закончу с документом. Милорд, следующий параграф, и он в конце страницы. Это напротив букв — номер Л-52. Прямо выше: «Время наступления».
(Обращаясь к подсудимому)
Это ваша страница 52, свидетель, в самом начале, или прямо в конце страницы 51:
«Все руководители должны твёрдо запомнить факт, что уничтожение франко-английской армии является основной задачей, достижение чего сделает возможным задействование германских воздушных сил против сердца британского сопротивления и последует в походящий момент».
Это означало террористические атаки на гражданское население?
Йодль: Вы долго меня спрашиваете о документе, который от первого до последнего слова написан фюрером, как я вам уже говорил. Вы представляете достаточно интересную картину о фюрере как стратеге и военном руководителе, и это интересует мир; но я не пойму как это касается меня. Эти мысли, которые фюрер изложил, как военный командир представляют огромный интерес для всех солдат мира. Но какое это имеет отношение ко мне? Я этого не понимаю.
Робертс: Свидетель, но могу я указать на то, что ваш собственный защитник представил его и вы ссылались на некоторые его части. Вот как это касается вас; вы сослались на него.
Йодль: Да.
Председательствующий: Мы прервёмся.
(Объявлен перерыв до 14 часов)
Вечернее заседание
Робертс: Свидетель, у меня есть только два вопроса о предполагаемой агрессии против малых стран. Вы посмотрите в свой дневник, 1809-ПС, за 8-е мая 1940. Это страница 141 в документальной книге 7, и это на странице 115 немецкой документальной книги. Настоящая цитата это страница 143 документальной книги 7; вверху страницы: «8 мая. Тревожные новости из Голландии, отмена отпусков, эвакуации, блокирование дорог, мобилизационные меры».
Вы опасались, что голландцы действительно могли предпринять некие шаги для обороны самих себя от вашего вторжения?
Йодль: Я был уверен, что голландцы будут защищать себя от Германии.
Робертс: Что вас встревожило, потому что вы думали, что голландцы могут подозревать, что вы собираетесь нарушить ваши договоры и гарантии?
Йодль: Я не понял вопрос.
Робертс: Я продолжаю:
«Согласно разведывательным докладам британцы просили разрешения войти, но голландцы отказались. Согласно докладам, меры голландцев частично направлены против побережья и частично против нас. Невозможно получить ясную картину того не работают ли голландцы рука об руку с англичанами или они действительно хотят защищать свой нейтралитет против первого напавшего»
Отсюда ясно, не так ли, что у вас вообще не было информации о том, что нейтралитет голландцев будет нарушен?
Йодль: Этого не ясно из записи; это лишь краткая аргументация на основании обильных докладов, которые мы получили от Канариса[2668] к тому дню или ранее. Если бы они ему точно следовали, доклады непосредственно предшествующие записи были бы на руках; запись ссылается на позднейшие доклады, а не на многие тысячи тех, что поступили ранее.
Робертс: 10 мая без всякого объявления войны эти три небольшие страны подверглись вторжению; им была противопоставлена вся военная мощь Германии, не правда ли?
Йодль: 10 мая началось наступление по всему фронту.
Робертс: Скажите, что вообще сделали эти страны, чтобы заслужить ужасы вторжения и несчастия, являющиеся следствием германской оккупации?
Йодль: Я здесь вновь могу сказать, что это вопрос исторического порядка. Я уже здесь изложил свою субъективную точку зрения по этому вопросу, которая состоит в том, что Англия и Франция вынудили эти страны отказаться от своего строго нейтрального поведения. Таково было мое субъективное впечатление.
Робертс: Их единственная вина заключалась в том, что они являлись препятствием для деятельности ваших воздушных баз и баз подводных лодок.
Йодль: Они не только стояли на пути, но и допускали действия несовместимые с нейтралитетом, они помогали Англии в войне против нас. Это моё субъективное впечатление.
Робертс: Итак, у меня остался — с разрешения Трибунала, Я хотел бы задать один вопрос относительно Норвегии; лишь один; если мне разрешат вернуться к этому вопросу, то я хотел бы спросить вас относительно записей в вашем дневнике, документ ПС-1809, страница 143 документальной книги 7. У меня есть ссылка на немецкий, но она почти рядом. Я медленно прочту: «13 марта. Фюрер еще не отдал приказа о проведении операции «W» — «Weser[2669]«. Он все еще ищет предлога», — или, говоря вашими собственными словами, — «оправдания». На следующий день, 14 марта: «Фюрер еще не решил, какие причины выдвинуть в отношении учений на Везере».
Если у вас были достаточные основания для нарушения норвежского нейтралитета, почему же фюрер был не в состоянии найти эти основания?
Йодль: Потому что фюрер для этой операции считал необходимым иметь какое-нибудь документальное доказательство. До сих пор, имелись очень сильные указания на то, что было похоже на доказательства, но у нас пока не имелось документальных доказательств.
Робертс: Очень хорошо. Я оставляю эту часть дела и перехожу к вопросам о Югославии.
Я прошу вас взглянуть на документ ПС-1746, страница 127 документальной книги 7; немецкая книга 112.
До того как мы перейдем к документу, подсудимый, скажите, Югославия ведь также получила от Гитлера заверения. Это ведь так, не правда ли? Или вы об этом не знаете?
Йодль: Не только Югославия со стороны Гитлера, но и мы получили такие заверения со стороны югославского правительства, которое за один день до того заключило с нами договор,
Робертс: Теперь найдите, пожалуйста, этот документ, на который я собираюсь сослаться. Там должен быть листок бумаги, озаглавленный: «Переговоры». Он датирован 27 марта 1941 г.
Йодль: «Обсуждение ситуации в Югославии»; да.
Робертс: Да, правильно.
Йодль: Да.
Робертс: Датированный 27 марта 1941?
Йодль: Да.
Робертс: Теперь переверните страницу, мне кажется, это страница 2:
«Фюрер полон решимости, не ожидая заявлений о лояльности со стороны нового правительства, провести все подготовительные мероприятия для того, чтобы уничтожить Югославию, как в военном отношении, так и как национальное единство. Не будет сделано никаких дипломатических запросов и не будет представлено никаких ультиматумов. Будут приняты к сведению заверения, которым нельзя доверять. Нападение начнется, как только будут готовы все необходимые для этого средства и войска. Важно приступить к действию возможно быстрее.
Теперь я перехожу на страницу 3, свидетель:
«В политическом отношении особенно важно, чтобы новый удар против Югославии был нанесен с безжалостной жестокостью и чтобы военные разрушения проводились с быстротой молнии»
Теперь я перехожу к странице 5, свидетель:
Главная задача военно-воздушных сил заключается в том, чтобы начать, возможно, быстрее разрушение наземных сооружений военно-воздушных сил Югославии и разрушить столицу — Белград путем налетов с воздуха».
Фюрер не намеревался предупредить гражданское население хотя бы за полчаса до атаки, не так ли?
Йодль: Я не знаю, какие мероприятия по подготовке к отражению налетов провело югославское правительство, но в момент путча оно немедленно сделало военные приготовления и развёртывало свои войска вдоль нашей границы.
Робертс: Могу задать вам следующий вопрос: одобряете ли вы как честный солдат нападение на город с многочисленным гражданским населением без объявления войны и даже без предупреждения хотя бы за полчаса?
Йодль: Я не придерживаюсь этого мнения. Я уже говорил, что я лично, и получасом или часом позднее министр иностранных дел Рейха предложил ультиматум.
Робертс: Когда вы утратили воздушное превосходство и люди смогли отвечать, вас немцев сильно возбуждали террористические атаки, не так ли?
Йодль: Город в то же самое время являлся центром путчистского правительства, которое аннулировало договор заключенный с Германией и которое с того момента проводило приготовления вдоль всего фронта для войны с Германией.
Робертс: Что же, я собираюсь оставить данный инцидент. Вы помните, как вы ссылались на заметки в своей лекции? Они появляются на странице 127 — нет, милорд, она — я прощу прощения, они появляются на странице 292 книги 7 и 304 немецкой. Вы ссылались на это как «интерлюдию» Вы помните? Немецкое слово это «Zwischenspiel» «интерлюдия». Такая ваша идея об интерлюдии?
Йодль: Чтобы быть юридически точным, вы имеете в виду первый проект моей лекции, а не мою лекцию, которая вам неизвестна. Однако, даже в первом проекте, я не могу вспомнить упоминания интерлюдии.
Робертс: Сколько гражданских, сколько тысяч, вы думаете, вы убили в первом акте той «интерлюдии» — в бомбардировке Белграда без предупреждения?
Йодль: Я не могу сказать, только десятую часть от убитых в Дрездене, например, когда вы уже выигрывали войну.
Робертс: Теперь я перехожу к предполагаемой агрессии против Союза Советских Социалистических Республик, о которой здесь шла речь.
Гитлер решил произвести нападение на Советскую республику в июле 1940 года, не так ли?
Йодль: В июле 1940 года он еще не принял этого решения.
Робертс: Я не хочу даром тратить время; так или иначе, мы знаем, что 22 июня 1941 г. Германия вторглась в Советский Союз, нарушив свой пакт о ненападении. Это исторический факт, не так ли?
Йодль: Да, неожиданное нападение 22 июня 1941 г. является историческим фактом, основой которого явилось мнение политических деятелей, которое выражается в том, что Советский Союз не придерживался этого пакта.
Робертс: Не думаете ли вы, что этот факт нарушения взятых на себя обязательств на много веков обесчестит имя Германии?
Йодль: Это могло бы быть, если бы историки после точного исследования русских документов представили точные доказательства того, что Россия не пыталась напасть на нас.
Робертс: Теперь я хочу спросить — перейдя к совершенно иной части дело по пункту три и пункту 4. Документ часто вам представляли. Я не хочу представлять его снова.
Вы помните, очевидно, приказ о плане «Барбаросса». Это документ С-50, в документальной книге 7, страница 187; и немецкая книга 146. Этот приказ распространялся вашим отделом, штабом оперативного руководства «L», не так ли?
Йодль: Он был разработан в отделе квартирмейстера штаба оперативного руководства.
Робертс: Однако вы ведь согласитесь с тем, что само издание этого приказа явилось позором?
Йодль: Я признаю это. Я уже говорил не было солдата, который бы не возражал этому приказу; они все возражали.
Робертс: Очень хорошо. Теперь мы знаем, что к 17 июля — и это документ С-51, который в документальной книге 7, на странице 190, немецкая страница 150 — нам известно, что тем же самым отделом WFSt, L[2670] был отдан приказ о том, чтобы предыдущий приказ был уничтожен, но на его действие это не влияло, уничтожить на уровне корпусов. В чём заключалась цель уничтожения этого приказа?
Йодль: К сожалению я не могу вам сказать; я не помню приказ. Мне не кажется, что я когда-либо видел его, по крайней мере до суда.
Робертс: Вероятно вам лучше посмотреть на него свидетель, С-51, страница 190, книга 7; немецкая книга. Итак, он исходил от WFSt, L — то есть, Wehrmachtfuhrungsstab — отдел «L»; и затем «Q» за «Квартирмейстера» в кавычках. Это ваше ведомство, не так ли?
Йодль: Это часть оперативного штаба вооруженных сил.
Робертс: Он подписан Кейтелем.