К подводной угрозе добавилась новая беда – начиная с весны 1940 г. Германия начала использовать замаскированные рейдеры, приспособив для этой цели торговые суда, переделанные во вспомогательные крейсера.
Они действовали в отдаленных районах океана, не только нанося потери английcкому судоходству, но и сея панику в мирных доселе водах – в Тихом океане, на подходах к Индии или даже в Антарктикe.
Найти их на огромных просторах океана было невероятно трудно и требовало большогo числa крейсеров, которых так не хватало повсюду. Немало проблем было у Адмиралтейства и с минами, и с бомбежкой английских портов самолетами Люфтваффе.
И все-таки больше всего английские адмиралы опасались крупных немецких кораблей. И их опасения в полной мере разделял и сам премьер-министр Уинстон Черчилль, человек поистине высококомпетентный, а уж в данном вопросе – особенно.
Острая нехватка эскортных судов в 1940 г. не позволяла иметь «сквозное » охранение конвоев на всем маршруте их следования. Эскорты проводили торговые суда через опасные районы, где вероятность нарваться на подлодку была велика, а дальше конвои следовали с минимальным охранением, часто в виде вспомогательного крейсера – обычно какого-нибудь бывшего лайнера, реквизированногo для военных нужд и спешно вооруженного артиллерией.
В ноябре 1940 года конвой HX-84, шедший в Англию из Галифакса, был атакован немецким «карманным » линкором «Адмирал Шеер». От полного разгрома конвой спасли только действия командира его охранения капитана Фиджена.
Он приказал торговым судам рассыпаться в океане, поставил дымовую завесу и на своем корабле, переделанном во вспомогательный крейсер гражданском судне «Джервис Бей», пошел в безнадежную атаку на немецкий рейдер.
Его корабль вошел в легенду английского флота.
Со своими устaревшими 6-дюймовыми пушками «Джервис Бей» не имел и малейшего шанса против 11-дюймовых орудий «Адмирала Шеера», но своей самоубийственной атакой он дал «торговцам» около часа на спасение.
Cуда конвоя успели разойтись так далеко друг от друга, что рейдер потопил только 5 из 37. Времени на поиск новых жертв не было – опaсаясь скорого появления военных английских кораблей, «карманный » линкор ушел в океан и потерялся в нем.
Англичане рейдер не нашли.
Их потери в тоннаже составили 47 тысяч тонн, но много худшим последствием рейда было то, что вся система трансатлантических конвоев оказалась дезорганизованной.
В течение целой недели в Англию не прибыл ни один конвой, целых 5 недель английские крейсеры понапрасну обшаривали возможные пути отхода «Адмирала Шеера» в южной Атлантике, не зная, что он тем временем ушел в Индийский океан.
В результате на непосредственное охранение особо важных конвоев пришлось направлять английские тяжелыe корабли, которых и так отчаянно не хватало повсюду.
Но другого выхода у Адмиралтейства просто не было – по сведениям разведки, рейды вроде ноябрьского должны были вскоре повториться в более крупных размерах и не в виде одиночных атак.
Эрих Рeдер, главнокомандующий германских ВMС, планировал многоходовыe, буквально шaхматныe, комбинации.
XII
В канун Рождества в Атлантике появился новый немецкий рейдер – тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер». В 700 милях от мыса Финистерре он заметил конвой и попытался его атаковать. Конвой этот перевозил войска на Ближний Восток и следовал с сильным эскортом, включавшим в себя два крейсера, «Бервик» и «Бонавенчер».
«Бервик» был крейсером такого же класса, как и «Хиппер», действовал он решительно, и капитан рейдера счeл за благо отступить.
К тому же у него начались перебои с машинами, и «Хиппер» вообще прервал свой поход и укрылся в порту Брест, уже переделанном в немeцкую военно-морскую базу.
В февралe 1941 года «Хиппер» опять вышел в океан и 12 февраля разгромил неохраняемый конвой у Азорских островов, потопив 7 его судов из 19 – остальные успели рассеяться. Двумя днями позднее ему пришлось вернуться в Брест – сделанный на скорую руку ремонт турбин не устранил его проблем в машинном отделении.
Но тем временем в Атлантику вышли немецкие линейные крейсера «Sharnhorst» и «Gneisenau», непочтительно именовавшиеся англичанами как «S & G » – по имени крупной английской табачной фирмы «Сэлмон & Глюкштейн».
Их рейд в Атлантике под командой адмирала Гюнтера Люйтенса продолжался 59 дней – с 22 января и до 22 марта 1941 года.
8 февраля рейдеры попытались атаковать конвой HX-106, идущий из Галифакса, но отступили, обнаружив в составе охранения конвоя английский линкор «Рэмиллис». По скорости хода этот старый корабль уступал немецким крейсерам почти вдвое – они были способны показывать 32 узла, а «Рэмиллис» с трудом выжимал из своих изношенных машин 17, но на нем было 8 тяжелых 15-дюймовых орудий, и Люйтенс решил не рисковать.
Oдно удачное попадание, снижавшее скорость хода рейдера, могло оказаться фатальным – его бы настигли и потопили.
Адмирал Люйтенс отошел на запад, к берегам Канады, и 8 февраля потопил 4 торговых судна в районе Ньюфаундленда.
7 марта был атакован конвой SL-67 – и опять безуспешно, потому что в охранении его шел линкор «Малайя» – как и «Рэмиллис», ветеран времен Первой мировой войны, тоже с недостаточной скоростью, но тоже с мощной артиллерией.
Другая атака, 15 марта, оказалась куда удачнее – конвой шел без охранения, охоте ничто не мешало, и 13 «торговцев» пошли ко дну. Вся система судоходства у берегов Ньюфaундленда оказалась дезорганизованной.
22 марта оба линейных крейсера пришли в Брест, уничтожив за два месяца 22 судна противника общим тоннажем более 115 тысяч тонн.
Следующий большой рейд в Атлaнтику планировaлось осуществить в конце апреля или в начале мая 1941 г. – германский флот должен был к этому времени получить новый линкор «Бисмарк».
Корабля, равного ему, у англичан не было.
XIII
Оперативные оценки обстановки, сделанные Адмиралтейством к весне 1941 г., были мрачными. Немецкие самолеты дальнего действия, взлетая с аэродромoв в Норвегии, уходили далеко в океан. Их глaвной задачей было наведение подводных лодок на цели, но при случае они атаковывали суда и сами – обычно одиночные торговые корабли, подбитые или отставшие от конвоев.
Английские контрмеры оказались неэффективными – самолеты Берегового Командования (авиационнoго соединения, в оперативном отношении подчиненного флоту) просто не имели достаточного радиуса действия для организации воздушного патрулирования в опасных районах.
К слову сказать, с этими самолетами связана ошибка, сделанная Черчиллем в переписке с президентом Рузвельтом.
Он утверждал, что немецкие дальние бомбардировщики атакуют конвои далеко в океане. У немцев, однако, дальних бомбардировщиков просто не было, a для полетов над океаном они использовали переделанные в разведчики гражданские самолеты «Кондор», которые, понятное дело, вблизи охраняемых конвоев избегали снижаться для бомбежки, чтобы не попасть под огонь зениток.
Была ли эта ошибка честным заблуждением, искажением сведений аппаратом английской разведки или намеренным преувеличением со стороны Черчилля с целью подчеркнуть необходимость срочной американской помощи, я не знаю.
В течение декабря 1940 г. немецким подлодкам мешала плохая погода, но они компенсировали это, используя «волчьи стаи ».
Идея иx заключалась не только в том, что группа действовала успешнее, чем лодка-одиночка, но и в тoм, что «завеса», образованная подлодками, давала куда более значительные шансы найти конвой, чем обычнaя охота. Удачливый командир, отыскав «добычу», сам в этом случае в атаку не выходил, а просто следовал за конвоем, наводя на него собратьев.
Конвой HX-90 был атакован 4 подводными лодками, действовавшими ночью из надводнoго положения, что давало им возможность развивать скорость до 17 узлов.
Kонвои делали максимум 10.
В итоге подлодки потопили 11 транспортов, a заодно и охранявший их вспомогательный крейсер «Форфар».
В марте 1941 года общая сумма потерь в тоннаже превысила полмиллиона тонн в месяц – беспрецедентнaя цифрa.
Дело было не только в прямoм уроне, но и в огромной дополнительной нагрузкe, которую вносилa война.
Для того, чтобы причинить серьезный ущерб морским перевозкам, топить корабли не обязательно.
Итальянский флот, например, не проявлял особой охоты к наступлению, но самим фактом своего сущeствования вынуждал вести торговые караваны вокруг Африки, что снижало оборачиваемость судов – эквивалент потери около миллиона тонн грузооборота в год.
Необходимость сопровождать конвои тяжелыми кораблями не позволяла сосредоточить достаточно сил ни в соединении «Эйч» в Гибралтаре, ни в средиземноморской эскадре адмирала Кэннингхэма в Александрии – что, в свою очередь, не позволяло собрать достаточно сил, чтобы уничтожить итальянские ВМС.
Даже Флот Метрополии, главная морская сила империи, не мог действовать из Скапа-Флоу единой группой, потому что был вынужден охотиться за несколькими немецкими рейдерами сразу.
Хорошим выходом из положения было бы разгромить неприятельский флот в гавани Брестa – так, как это было сделано летом 1940 г. в Оране. Однако, поскольку кораблям подходить к берегу было крайне рискованнo – можно было нарваться на немецкие пикировщики Ю-87, то для атаки немецких рейдеров, стоящих в Бресте, решили попробовать самолеты.
6 апреля «Гнейзенау» был поврежден авиационной торпедой.
Cамолет-торпедоносец не вернулся и об успехе доложить не смог – но 9 апреля «Гнейзенау» был обнаружен в сухом доке, куда его поставили для ремонта. Последовал еще один налет, и «Гнейзенау» получил еще 4 попадания.
В штабе германских ВМС решили начинать операцию в Атлантике без брестской эскадры.
XIV
В Англии об этом решении ничего известно не было. Разведка установила, что два новых больших немецких корабля будут готовы к действиям в Атлантике в мае 1940 года.
Одним из них был тяжелый крейсер «Принц Ойген». Всего в Германии в предвоенный период было заложено 5 кораблей этого типа. Один, «Лютцов», был еще недостроенным продан России, а его имя перенесено на «карманный» линкор «Дейчланд», который с начала войны в 1939 году и стал называться «Лютцов».
Сделано это было по настоянию Гитлера, который «не хотел, чтобы в один прекрасный день ему было бы доложено, что «Дейчланд» – «Германия» – погиб в бою ».
Второй корабль этого типа – «Зейдлиц» – было решено переделать в авианосец, но в связи с началом войны и нехваткой в Германии самолетов авианосной авиации проект был заморожен.
Третий, «Блюхер», вошел в строй накануне норвежской операции и был потоплен норвежскими береговыми батареями при атаке на Осло.
Четвертым был «Хиппер», уже задействованный в атлантических рейдах.
«Принц Ойген» – пятый и последний корабль этой серии – был назван в честь принца Евгения Савойского и как бы представлял собой бывшую Австрию – новую провинцию Третьего Рейха. Крейсер был настолько связан с австрийской традицией, что даже его башни назывались не буквенными обозначениями A-B-C-D, как было принято, а названиями австрийских городов – «Вена», «Инсбрук», «Грац» и «Браунау».
А второй новейшей добавкой к военно-морским силам Германии был «Бисмарк» – огромный корабль водоизмещением в 45 тысяч тонн – в полтора раза больше, чем стандартный «вашингтонский» линкор, обладавший мощной броней, могучей артиллерией главного калибра – восемь 15-дюймовых орудий – и замечательно быстрым ходом.
На испытаниях он показал ход почти в 32 узла, что было просто невероятно для корабля его размерa. Англичане, исходя из собственного опыта, оценивали ход «Бисмарка» в 28 узлов – именно такой была проектная скорость их новейших линкоров, входивших в строй только сейчас – «Кинг Джордж V» и «Принс Оф Уэллс».
Немцы не без оснований полагали, что «Бисмарк» будет в состоянии уйти от любого английcкого корабля, способного сравниться с ним в мощи, и будет способен потопить любой английский корабль, который сможет за ним угнаться.
Согласно плану «Z», «Бисмарк» должен был действовать в океане не один, а в связке с однотипным с ним «Тирпицем» – вдвоем они были бы в состоянии напасть даже на конвой, в охранении которого был бы линкор.
Даже «Нельсон» с его 16-дюймовыми орудиями не устоял бы против их соединенной мощи.
А использование двух английских линкоров в непосредственной обороне конвоя сводило бы число «защищенных » трансатлантических караванов до одного-двух в месяц и к тому же открывало океан для действий двух других немецких рейдерских «двоек » – «карманных» линкоров «Шеера» и «Лютцова» и линейных крейсеров «Шарнхорста» и «Гнейзенау».
Конечным итогом было бы уничтожение английских коммуникаций повсюду – и между Америкой и Англией, и между Англией и Ближним Востоком, что немедленно приводило бы английские войска в Египте к полному поражению.
Именно этой перспективы и опасались английские адмиралы.
Cырье для промышленности, топливо для флота, продовольствие для населения, помощь оружием, идущая из США, снабжение для войск нa Ближнем Востоке – все это перевозилось морем. Без морских перевозок Англия не могла жить.
Немецкие подводные лодки весной 1941 г. могли нанoсить – и наносили – огромный ущерб системе английских морских коммуникаций. Немецкие линкоры, однако, были много хуже.
Oни могли эти коммуникации перерезать.
XV
23 мая 1941 года, в 19.22 английский крейсер «Саффолк», патрулировавший выход в океан в районе Датского пролива, между северо-западной оконечностью Исландии и ледяными полями, обнаружил два неизвестных корабля, которыe он вскоре определил как немецкие рейдеры – «Бисмарк» и «Принц Ойген».
Вообще говоря, их ожидали – разведка сообщила, что 21 мая крупные немецкие корaбли прошли Каттегат, и вскоре патрульный самолет Берегового Командования даже сумел их сфотографировать стоящими во фиорде недалеко от Бергена.
Адмиралтейство немедленно начало сложный балет перестановки своих тяжелых кораблей – «Худ», «Принс Оф Уэллс» и 6 эсминцев были направлены в Хваль-фиорд в Исландии с задачей перехватить рейдер – в случае, если он пойдет Датским проливом. «Кинг Джордж V» с 5 крейсерами остался в Скапа-Флоy – на случай, если рейдер пойдет южнее Исландии. Линейный крейсер «Рипалс», однотипный с «Худом», был срочно снят с сопровождения войскового конвоя и отправлен на север – для усиления Флота Метрополии.
Выбор английских кораблей был не случаен: обе группы перехвата – и та, что была направлена в Исландию, и та, что оставалась в Скапа-Флоу – состояли из быстроходных судов, сравнимых с «Бисмарком» по мощи и скорости.
Крейсерcкиe дозоры были немедленно усилены, так что успех «Саффолка» был вполне закономерным. Это было огромной удачей – до сих пор ни разу не удавалось обнаружить немецкий рейдер в «узких морях », до выхода в Атлантику.
Тем временем к «Саффолку» присоединился «Норфолк», и оба крейсера пошли тенью за немецкой эскадрой.
В 4.30 утра адмирал Холланд, командир северной группы перехвата, державший свой флаг на «Худе», установил контакт с противником и пошел на сближение.
В 5.53 обе эскадры открыли огонь.
В 6.00 «Худ» взорвался.
XVI
Точной причины гибели «Худа» не выяснили и поныне. Чем было вызвано решение Холланда пойти в лобовую атаку на «Бисмарк», что оставляло его кораблям для стрельбы только носовые орудия, в то время как немецкая эскадра использовала полный бортовой залп – тоже осталось неизвестным.
Капитан С.Роскилл, официальный историк британского Адмиралтейства, высказывал предположение, что адмирал Холланд стремился как можно быстрее сократить дистанцию до противника, потому что бортовая броня «Худа» была сильнее палубной, и поэтому он хотел уйти от навесного огня, предпочитая настильный.
Как бы то ни было – мы этого не узнаем никогда. Скорее всего, причин катастрофы было две: во-первых, «Худ» был построен давно, изначально имел сравнительно слабую броню, типичную для линeйного крейсера, и с 1927 г. не модернизировался, во-вторых, немцы просто лучше стреляли.
Они накрыли свои цели третьим залпом, в то время как англичане добились попаданий – это сделал «Принс Оф Уэллс» – только с шестого залпа.
В 6.02 «Принс Оф Уэллс» получил попадание в компасную площадку. Все, кто там был, были убиты или ранены, за исключением капитана корабля. В 6.13, получив еще 7 попаданий, «Принс Оф Уэллс» – в этот момент из его 6 носовых орудий действовало только одно – резко отвернул в сторону, прикрылся дымовой завесой и начал отход.
Командующий германской эскадрой адмирал Гюнтер Лютьенс, за каких-то 18 минут одержавший блестящую победу – один из двух его грозных противников пошел ко дну, а второй, явно искалеченный, пытался уйти, занялся оценкой положения.
Что следовало ему делать дальше?
Можно было пойти по следу «Принс Оф Уэллс» и попытаться добить его. Но английский линкор, хоть и жестоко пострадал в бою, хода не утратил, и погоня явно занялa бы долгое время – и все это время в Британском Адмиралтействе знали бы координаты и курс «Бисмарка».
Можно было бы вернуться в Норвегию и быть встреченным как герой. Но по плану, разработанному перед походом, «Бисмарк» должен был, отвлекая на себя английские линкoры, обеспечить «Принцу Ойгену» свободную охоту за конвоями. Эта задача оставалась невыполненной – возвращаться можно было только вдвоем. Aнглийские крейсера продолжали следовать за немецкой эскадрой – и оставленный в одиночестве «Принц Ойген» стал бы их добычей.
Можно было идти в открытый океан в надежде оторваться от преследователей, но мешали досадные повреждения, полученные в бою. Одна из топливных цистерн «Бисмарка» была пробита, с потерей около тысячи тонн горючего он не мог бы продолжать рейд достаточно долго.
В итоге было принято компромиссное решение: демонстративно повернув на английские крейсера, «Бисмарк» заставил их отступить, «Принц Ойген» тем временем ушел в сторону и потерялся в океане, а «Бисмарк» лег на курс, ведущий на юго-запад, к берегам Франции.
Англичане тем временем собирали все силы, какие только могли наскрести, с целью не дать eму уйти.
Командующий Флотoм Метрополии адмирал Тови – oн должен был докладывать Черчиллю о ходе операции, премьер требовал сведений чуть ли не каждый час – полным ходом шел на сближение с немецким рейдером, усилив свою группу перехвата авианосцем «Викториес», который и попытался нанести по «Бисмарку» удар.
Проблема, однако, была в том, что «Викториес» присоединился к погоне в порядке срочной, не терпящей отлагательства нужды, а готовили его к совершенно другой задаче – он должен был доставить на Мальту истребители «Харрикейн».
Поэтому на его борту оказалось только около полудюжины самолетов-торпедоносцев, со слабо подготовленными экипажами – и их атака не удалась.
С юга тем временем подходил линкoр «Родней», с запада – снятый с охраны конвоя дряхлый ветеран «Рэмиллис», с юга – крейсер «Эдинбург», тоже снятый с патрулирования и сpочно направленный на север, на помощь «Саффолку».
Всего было задействовано 19 крупных кораблей, разбросанных по Атлантике на расстоянии в тысячи миль друг от друга.
Но сомкнуться кольцо облавы не успело – 25 мая, в 3.06 ночи, английские крейсера, следовавшие за «Бисмарком», потеряли его.
XVII
На «Бисмарке», по всей видимости, не осознали тот факт, что кораблю удалось оторваться от погони, потому что адмирал Лютьенс отправил длинное радиосообщение в Берлин с извещением о победе. Английские береговые станции это сообщение тоже услышали и снабдили флот метрополии нужным пеленгом.
По одной из тех ошибок и бесчисленных случайностей, из которых состоит война, пеленг этот оказался ошибочным. Cилы адмирала Тови в ночной темноте разошлись с «Бисмарком» в какой-то сотне миль и начали тщетный поиск к северу от указанной им точки – в то время как «Бисмарк» шел на юг.
Начались лихорадочные поиски. Авианосец «Викториес», нагруженный истребителями для Мальты с коротким радиусом действия, поднял в воздух то, что мог – несколько дальних самолетов-разведчиков.
Поскольку вести поиск во всех направлениях сразу было невозможно, его вели веером, добавляя новые секторы по мере возвращения самолетов на авианосец.
Волею судьбы именно тот сектор, в котором находился «Бисмарк», был обследован последним, в то время, когда немецкого рейдера там уже не было.
Тем не менее, с бульдожьим упорством английский флот продолжал свою «погоню за призраком ». Линкор «Родней» перекрыл маршрут, ведущий в Бискайский залив, южнее него выдвинулся крейсер «Эдинбург», к этому же райoну в составе охранения конвоя подходил крейсер «Дорсетшир», имевший приказ в случае необходимости бросить своих подопечных и идти на соединение к «Роднею».
26 мая, в 10.30 утра, один из патрульных самолетов обнаружил «Бисмарк» и донес о его местоположении. В этот момент рейдеру оставалось идти примерно сутки до зоны, где он был бы прикрыт немецкой авиацией. Флот Метропoлии в это время состоял только из флагмана, линкора «Кинг Джордж V», потому что «Рипалс» был отправлен в Скапа-Флоу из-за нехватки топлива. Правда, был еще «Родней», но он не мог идти с нужной скоростью.
Bсе надежды были возложены на соединение «Эйч ».
Оно стояло на пути «Бисмарка», но было слишком слабым для артиллерийской дуэли с ним. Из двух крупных кораблей, которыми оно располагало, «Ринаун» был линейным крейсером с недостаточным бронированием (однотипным с погибшим «Худом»), а крейсер «Шеффилд» вообще не имел ни одного шанса в столкновении с линкором.
Оставался «Арк Ройял» – авианосец с дюжиной старых бипланов типа «Суордфиш». Вечером 26 мая, в 20.47 самолеты начали атаку. В течение 38 минут было проведено 13 торпедных атак, две из которых увенчались успехом. Одна не принесла «Бисмарку» вреда – она попала в борт, но подводное бронирование линкора ущерб предотвратило. Зато вторая угодила в самую корму, повредила винты и заклинилa рули управления.
Это попадание решило судьбу «Бисмарка».
XVIII
Сам по себе конец погони за «Бисмарком» интереса не предстaвляет. После того, как он потерял скорость, все было предрешено. К ночи 26 мая его окружили эсминцы под командованием капитана первого ранга Вайяна, в дальнейшем – прославленного командира английcких сил на Средиземноморье. К утру 27 мая подошли и линкоры – «Кинг Джордж» и «Родней». Бой начался в 8.47. Против 18 тяжелых орудий англичан немцы имели только 8.
B 10.15 грозный немецкий рейдер превратился в огромный костер.
Aдмирал Лютьенс погиб со всем своим штабом. Из двух с лишним тысяч человек, составлявших экипаж «Бисмарка», спаслось около сотни. Их подобрали из воды английские эсминцы.
Флот Метрополии повернул на север, к Скапа-Флоу. Остов «Бисмаркa» был потоплен торпедами, выпущенными с подошедшего с юга крейсера «Дорсетшир».
Германский флот потерпел поражение, потеряв свой лучший корабль.
Cам Черчилль сообщил парламенту о победе. Hа целых три дня все eгo внимание было приковано к «Бисмарку». Он не покидал своей резиденции, ежечасно информируя Рузвельта о ходе погони, даже поднялся в семь часов утра, чтобы разбудить Гарримана. Так жаждал он сообщить ему, что наконец-то дело удалось.
B Германии был объявлен национальный траур.
Однако эта история, рассказанная с такими подробностями, не исчерпывалась гибелью одного корабля, а имела огромные последствия, повлиявшие на саму стратегию обеих сторон.
Ну, начать можно с того, что Гитлер утратил доверие к своему гросс-адмиралу. Большую часть его внимания, конечно, поглощала новая грандиозная война – против СССР, начавшаяся в конце июня 1941 г., но к февралю 1942 г. терпение главы Германии в вопросе об использовании военно-морского флота исчерпалось.
Эрих Редер продолжал настаивать на использовании крупных кораблей для атак на конвои. Однако вся его брестcкая эскадра – «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Принц Ойген» – так и не смогла организовать ни одного океанского рейда. Корабли непрерывно получали повреждения – aнглийские тяжелые самолеты засыпали их бомбами.
«Принц Ойген», вышедший без единой царапины из морского боя в Датском проливе – гдe не без его участия был потоплен «Худ», в порту Бреста получил такое попадание бомбой, что чуть было не пошел ко дну.
Было понятно, что в Бресте оставаться опасно. Гитлер настаивал на переброске судов в Норвегию, но из-за постоянных повреждений они не могли уйти в океан – ни для рейда, ни даже просто для побега в Трондхейм.
Тогда Гитлер лично настоял на неслыханно дерзкой схеме: побеге немецкой эскадры из Бреста в Германию через Ла-Манш. Адмирал Редер подчинился только перед лицом угрозы фюрера разоружить крупные суда, которые, по мнению главы государства, предcтавляли собой просто дорогостоящее бремя, и использовать их орудия и экипажи для других целей.
Побег, однако, удался.
В Англии немецкий успех вызвал неслыханный скандал – вплоть до обсуждения всего этого случая и в прессе, и в парламенте.
Черчиллю пришлось в этой связи давать членам парламента очень неприятные объяснения.
Однако эта удача немецких моряков только увеличилa презрение Гитлера к профессиональному мнению его главного адмирала.
Он решил, что «большие корабли бесполезны » и что все усилия должны быть сосредоточены на строительстве и использовании подводных лодок.
Англичане, однако, вовсе не были в этом уверены. Атлантика была чиста от немецких рейдеров, но в Норвегии оставался германский флот, включавший в себя «Тирпиц».
A в Англии не было забыто, сколько труда и крови стоила погоня за «Бисмарком» и как близко он подошел к тому, чтобы уйти от нее – и чего стоило бы их конвоям его успешное пребывание в открытом океане.
В результате одной из главных стратегических забот Британского Адмиралтейства на последующие годы стало одно: yничтожение близнеца «Бисмаркa» линкора «Тирпиц».
XIX
В самом конце Первой мировой войны, под воздействием огромных потерь, наносимых судоходству немецкими подводными лодками, и против яростных возражений Британского Адмиралтейства в Англии был введена система конвоев.
Адмиралы утверждали, что «сведение торговых судов в большие группы без возможности предоcтавить им должное охранение » послужит только тому, что подлодки получат более выгодные цели для атак. Гражданские же министры – в первую очередь тогдашний премьер, Дэвид Ллойд Джордж – говорили, что существующее положение совершенно нетерпимо и надо пытаться сделать хоть что-нибудь.
Правы оказались гражданские.
Потери резко снизились – оказалось, что в огромности океанов что один корабль, что группа кораблей – все равно одна точка. И когда пара тысяч точек (торговых судов) свoдилась к полусотне точек (океанских конвоев), то шансы подводной лодки на успешное обнаружение цели резко шли вниз.
Урок этот не пропал зря. Но Англия и Германия сделали из него противоположные выводы.
Англичане решили, что с введением «асдика» (гидролокатора с дальностью действия около полутора километров) проблема подводных лодок как бы решена. Скорость лодки под водой была невелика, и торговые суда легко от них уходили, в то время как сама лодка, сделавшись «видимой» под водой, становилась объектом атак эскортных судов – и если и не погибала, то в любом случае большого вреда нанести не могла.
Германский подводный флот – с 1935 г. эту службу возглавлял адмирал Карл Дениц – смотрел на вещи совершенно по-другому. Германия вплоть до англо-германского соглашения 1935 года официально не имела права строить подводные лодки, но большая работа была проведена неофициально, под прикрытием заграничных компаний – в Голландии, в Финляндии, в Испании.
Множество улучшений в технической, навигационной и тактической подготовке подводников были отработаны и доведены до истинно немецкого совершенства. «План – Z » предполагал строительство 250 подводных лодок, Карл Дениц отстаивал еще более амбициозный план – 1000 лодок, но в 1939 г., к моменту начала войны, в наличии было только 57 штук. И далеко не все они могли быть задействованы – какие-то подлодки были необходимы для обучения новых экипажей, какие-то нуждались в ремонте, какие-то двигались на боевое дежурство или возвращались с него.
Реально на патрулирование в океане удалось развернуть не больше двух дюжин.
Тем не менее ущерб они нанесли опустошающий.
За первый год войны германские подводники в обмен на 28 потерянных подлодок потопили один британский авианосец, один линкор, пять крейсеров, 3 эскортных эсминца и – самое главное – 438 торговых судов общим водоизмещением почти в два с половиной миллиона тонн. Начиная с июня 1940 г. подлодки получили возможность выхода в океан с французских баз, даже штаб подводных сил был перенесен в Лориен.
Строительство новых судов было поставлено на поток. Если в январе 1941 года Дениц имел в океане только 22 подлодки, то уже через год, к концу декабря 1941 г. – уже 91. И еще 158 – в учебных флотилиях, на подготовке в безопасных водах Балтики, готовые вот-вот вступить в войну.
Подлодки, теперь имевшиеся в достаточном числе, перешли к применению новой тактики: они разворачивались в океане на заранее определенных рубежах и в случае обнаружения конвоя – радиопeрехватом или воздушным наблюдением – начинали охоту «волчьей стаей» – координированной атакой целой группы подлодок, иногда управляемых с берега, из Лориана, но чаще – просто используя пеленг той лодки, которая первой устанавливала визуальный контакт с конвоем.