Папен: Как результат этих соображений я попытался узнать, что союзники сделают с Германией в таком случае; и для этой цели я обратился к тогдашнему американскому посланнику, господину Эрлу[3065], который также докладывал о предмете в прессе.
Кубочек: Я сошлюсь на документ номер 93, страница 214. Это допрос барона фон Лерзнера, которого я хотел вызвать в качестве свидетеля, но которой не прибыл сюда из-за проблем с транспортом. На странице 214, ответ на вопрос 7:
«Моя деятельность в посредничестве по мирным переговорам всегда должна была основываться на моей собственной инициативе и включать попытки в посредничестве в общем мире между всеми враждующими государствами. До всех мирных мер, я вовлекался в подробные обсуждения с послом фон Папеном и всегда горячо поддерживался им, хотя даже мирные меры были запрещены ему и по крайней мере являлись рискованными как для него так и для меня.
«Он также познакомил меня с рядом иностранцев, прежде всего апостольским делегатом в Стамбуле, архиепископом Ронкалли[3066].
«Когда в 1942 я решил поехать в Ватикан, посол фон Папен не только настойчиво советовал мне совершить поездку, но он также предоставил мне все необходимые бумаги и паспорта для Рима, где несмотря на запрет правительства Рейха я предложил кардиналу Мальоне[3067] и дипломатическому директору курии[3068], епископу Монтини[3069], мирную инициативу папы Пия XII ко всем враждующим державам.
«Когда в апреле 1944 у меня была возможность установить контакт с господином Джорджем Эрлом бывшим американским посланником в Вене и Софии, другом президента Рузвельта[3070], с которым я долго был лично знаком, Папен снова помогал мне всеми способами. Он даже принял на себя…
|
|
Председательствующий: Это подробности. Не достаточно сказать, что подсудимый говорил, что он стремился любым способом заключить мир? Затем вы можете сослаться, если захотите, на любые допросы или письменные показания, которые подтверждают сказанное подсудимым.
Кубочек: Очень хорошо. Я опущу любое дальнейшее чтение данного ответа на вопрос номер 7, и я сошлюсь тогда на документ 94, страница 217, письмо свидетеля Лерзнера господину Киркпатрику. В письме он отсылает к факту, что уже в 1939 подсудимый фон Папен намеревался доставить Лерзнера в Турцию, для того, чтобы на основании своих международных связей он мог работать для мира. Он описывает сложности в связи с данным планом, который, однако, был осуществлен фон Папеном. Письмо также упоминает дальнейшие мирные усилия с адмиралом фон Хорти и болгарским королём Борисом[3071]. Я хочу кратко привести документальное подтверждение вопросам поднятым свидетелем Гизевиусом. Я желаю представить доказательства того, что фон Папен никоим образом не находился в кругу заговорщиков 20 июля[3072], но что напротив он рассматривался на должность министра иностранных дел. Я сошлюсь на письменные показания графа Бисмарка[3073], документ номер 90, страница 201. Граф Бисмарк за время событий последовавших за 20 июля, был отправлен в концентрационный лагерь. Это указывает на характер свидетеля. В документе номер 90 Бисмарк указывает на то, что в случае смены правительства Папен бы предоставил себя в их распоряжение. Существовало соглашение направить сообщение через господина фон Тротта[3074], который работал в министерстве иностранных дел. Тротт был приговорён к смертной казни после 20 июля.
|
|
Наконец я сошлюсь на документ номер 89, страница 199, письмо от Пфейля сыну свидетеля Папена. Пфейль указывает на то, что полковник граф фон Штауфенберг[3075] будущий убийца 20 июля, предлагал подсудимому, чтобы он позднее служил в качестве министра иностранных дел. Суд уже допустил это письмо.
Свидетель, каким являлось ваше положение относительно партии во время вашего периода в Турции?
Папен: Моё положение относительно партии было исключительно плохим. Так как годы я вёл битву с ландгруппенляйтером партии в Турции. Этот человек говорил моим посольским сотрудникам: «Господина фон Папена направят в концентрационный лагерь или расстреляют». Я долгое время боролся за устранение этого человека.
Кубочек: Что вы делали в это время по церковным вопросам?
Папен: Во время войны я делал всё в своей власти, чтобы противодействовать интенсификации борьбы с церковью. Это означало, что я принял все подобные учреждения в Турции под свою личную защиту.
Кубочек: Тут я сошлюсь на документ номер 53, страница 141 и документ номер 51, страница 138.
Что вы делали по еврейской проблеме во время своего периода в Турции?
Папен: Я возражал всем мерам германского правительства против немецких евреев. Долгий партийный суд шёл из-за того, что сотрудники моего германского посольства консультировались у еврейского доктора. Я защищал этих моих сотрудников от обвинений и отказался забирать паспорта у немецких евреев в Турции и лишать их гражданства.
|
|
Кубочек: Я сошлюсь на документ номер 95, страница 227, допрос профессора Марчионини[3076]. В вопросах 4, 5 и 6 он обсуждает данную проблему. В ответе на вопрос 6, последний параграф самый важный, и так как свидетель фон Папен ещё не упоминал это, я хочу процитировать его. Страница 299, последний параграф ответа на вопрос 6:
«Я помню особенно чётко инцидент весной 1944, когда я позвонил фон Папену с просьбой господина Барласа, комиссара по беженцам еврейского агентства, с целью его содействия в спасении 10000 евреев во Франции от депортации в Польшу для уничтожения. Эти евреи ранее имели турецкую национальность, но они позднее от неё отказались. Господин фон Папен согласился с моим желанием и посредством своего вмешательства жизни этих евреев были спасены, как я узнал позднее от самого господина Барласа».
Я продолжу цитировать:
«Подробности инцидента, о котором господин Штейнгард[3077], также были проинформированы тогдашний посол Соединенных Штатов в Анкаре, и Нуман Менеменчиоглу[3078], тогдашний министр иностранных дел Турции, можно получить из вопросов к господину Барласу».
Председательствующий: Доктор Кубочек я хочу снова указать на то, вы заняли гораздо больше чем вы говорили, собирались занять.
Кубочек: В самое короткое время, за несколько минут я закончу.
Я задаю свидетелю последний вопрос: когда 2 августа 1944 Турция разорвала отношения с Германией, вы вернулись в Германию, почему вы не остались в Турции и окончательно не отделились от Германии?
Папен: Я могу заявить, что в день разрыва отношений между Турцией и Германией британский премьер-министр господин Черчилль[3079] сказал следующее в Палате общин: «Разрыв отношений между Турцией и Германией имеет много последствий, включая последствия для господина фон Папена. 30 июня от спасся от кровавой бани. На это раз ему не удастся».
Как результат, я получил просьбы от союзников остаться в Турции. Я отказался так сделать. Я сказал: «Я вернусь в Германию к которой принадлежу. Я не эмигрирую, так как возможно всё ещё могу сделать, что-нибудь для своего отечества». Таким образом, я вернулся в Германию. Когда я прибыл, я заметил, что в результате террористических методов, которые начались после 20 июля, не существовало возможности сделать, что-либо. Оставшееся время охранник от Гестапо находился у меня за дверью.
Кубочек: Я сошлюсь на документ номер 95, страница 226, который уже упоминался, допрос профессора Марчионини. Я сошлюсь на ответ по вопросу 3 и я хочу очень кратко зачитать последнюю половину ответа в связи с проблемой только, что упомянутой свидетелем:
«Последний разговор по данному предмету прошёл 2 августа 1944, за день до его окончательного отбытия из Анкары после разрыва дипломатических отношений между Германией и Турцией.
«На мой совет не покидать Турцию, а обратиться с призывов к немецкому народу и германской армии для свержения Гитлера и немедленного прекращения бессмысленной войны, фон Папен ответил по сути следующее:
«Я понял из истории, что от диктатуры не избавиться из-за рубежа; следует находиться в самой стране с целью эффективно бороться с режимом. Поэтому я определился вернуться в Германию и вести борьбу против гитлеровского режима и таким образом ускорить конец войны».
Кубочек: Я закончил допрос свидетеля фон Папена.
Председательствующий: Кто-либо из членов защиты хочет задать какие-либо вопросы?
Людингхаузен [3080]: Господин фон Папен, с разрешения суда я хочу задать вам несколько вопросов.
Сколько вы знаете господина фон Нейрата?
Папен: С 1932.
Людингхаузен: Это правда, что прямо выраженным желанием президента Рейха фон Гинденбурга было, чтобы господин фон Нейрат был взят в правительство сформированное вами в 1932, в качестве министра иностранных дел?
Папен: Да, это совершенная, правда.
Людингхаузен: Вы были осведомлены или вы знали из предыдущей деятельности господина фон Нейрата на его различных должностях в качестве посла, но в особенности его последнего поста в Лондоне, что господин фон Нейрат был верным последователем и страстным чемпионом в политике мира?
Папен: Это было известно мне и любому в Германии.
Людингхаузен: И вы сами это также одобряли?
Председательствующий: Я думаю, вы слишком быстры. Продолжайте.
Людингхаузен: Вы сами также одобряли такую политику мира?
Папен: Конечно, я одобрял эту политику. Иначе мы бы не смогли работать бок о бок, в этом кабинете участвуя в общей работе.
Людингхаузен: Господин фон Нейрат, несколькими месяцами спустя, принимал какое-либо участие в переговорах, ведущих к переходу рейхсканцелярии к Гитлеру?
Папен: Никоим образом.
Людингхаузен: Но вы знали, что президент Рейха фон Гинденбург сделал прямым условием, чтобы господин фон Нейрат оставался в качестве министра иностранных дел также и в новом гитлеровском правительстве.
Папен: Я уже упоминал здесь, что это являлось прямым условием Гинденбурга.
Людингхаузен: И каким в принципе было отношение Гитлера к этому? Он принял это только с целью вообще сформировать правительство или он одобрял выбор Гинденбурга?
Папен: Мне кажется, что Гитлер полностью одобрил выбор Нейрата в качестве министра иностранных дел.
Людингхаузен: Вы сами когда-либо говорили об этом с Гитлером?
Папен: Да, часто. И я узнал от Гитлера, что он высоко думал о личности господина фон Нейрата и его качествах.
Людингхаузен: И вы когда-либо говорили с господином фон Нейратом об этом?
Папен: Да.
Людингхаузен: Он принял решение сформировать кабинет с готовностью?
Папен: Я представляю, что господин фон Нейрат также имел тогда внутренние наблюдения.
Людингхаузен: Итак, по вашим сведениям, постольку, поскольку вы могли знать из заявлений Гитлера, какими были внешнеполитические цели и усилия Гитлера в то время?
Папен: Внешнеполитические цели Гитлера тогда были совершенно ограниченными: отмена дискриминации мирными средствами и усиление германского положения в мире.
Людингхаузен: До конца 1937, вы когда-либо слышали какие-либо заявления Гитлера указывавшие на то, что могли определённо использоваться вооруженные силы если мирные средства не дали бы желаемого результата?
Папен: Я никогда не слышал от Гитлера о таких намерениях.
Людингхаузен: И затем всегда утверждалось, что в ведущих партийных кругах он выражал такие кровожадные намерения?
Папен: Я никогда не слышал, чтобы в партии, даже среди наиболее радикальных национал-социалистов, кто-либо когда-либо говорил об идее войны.
Людингхаузен: Тогда подытоживая, вы полностью соглашались с целями мирной политики, которая проводилась и оправдывалась господином фон Нейратом?
Папен: Абсолютно.
Людингхаузен: Итак, против господина фон Нейрата предъявлено обвинение в сотрудничестве в перевооружении Германии. Какими являлись причины и мотивы для этого перевооружения, которое может быть предположительно началось ранее действительного обладания военным суверенитетом?
Папен: Я вчера заявлял, что настоящее перевооружение началось только после моей отставки из кабинета. Но насколько я был проинформирован, все мои бывшие коллеги разделяли взгляд, что перевооружение единственно служило задаче предоставления Германии оборонительных средств на её границах.
Людингхаузен: Теперь я перехожу к проблеме Австрии. Вам известно отношение господина фон Нейрата касающееся австрийской проблемы?
Папен: Отношение господина фон Нейрата касавшееся австрийской проблемы было таким же как и моё. Как и я сам, он постоянно, протестовал в кабинете против террористических мер организованных партией в 1933 и 1934.
Людингхаузен: Вы сами, когда Гитлер направил вас с чрезвычайной миссией в Вену, подчинялись господину фон Нейрату? И вы получали свои инструкции от него или только от Гитлера?
Папен: Я не подчинялся господину фон Нейрату, но попросил, чтобы я мог быть непосредственно подчинён Гитлеру. Но конечно, я докладывал обо всех шагах, которые я предпринимал господину фон Нейрату и министерству иностранных дел, как подтверждается документами представленными здесь.
Людингхаузен: Каким было отношение господина фон Нейрата к переговорам летом 1936, которые привели к соглашению 11 июля между Германией и Австрией?
Папен: Господин фон Нейрат имел точно такое же мнение, как и я, что данное соглашение служило и должно было служить раз и навсегда миру между народами одной расы.
Людингхаузен: Он также влиял на Гитлер в этом направлении?
Папен: Я не знаю, но я точно полагаю, что он делал это.
Людингхаузен: И это было честным и искренним в данном соглашении? Каково ваше мнение? Я укажу здесь на то, что обвинение утверждает и предъявляет обвинение против господина фон Нейрата о том, что данное соглашение заключалось с вероломным намерением.
Папен: Я подробно говорил об этом положении вчера и протестовал против обвинений предъявленных нам о вероломных намерениях. Господин фон Нейрат имел настолько же мало таких намерений как и я.
Людингхаузен: Итак, у меня есть два коротких вопроса.
Вам известно отношение господина фон Нейрата к выходу Германии из Лиги Наций и конференции по разоружению в 1933?
Папен: Да, я знал это очень хорошо. У господина фон Нейрата было мнение, что было рекомендуемо покинуть конференцию по разоружению. Но как и меня, у него было мнение, что ошибкой было покидать Лигу Наций. С его одобрения, как я уже говорил вчера суду, я последовал к Гитлеру в Мюнхен с целью убедить его не покидать Лигу Наций.
Людингхаузен: Господин Председательствующий, у меня больше нет вопросов.
Зейдль [3081]: С одобрения суда, замещая своего отсутствующего коллегу, доктора Штамера[3082], я хочу задать вопрос от имени подсудимого Геринга.
Свидетель, этим утром вы сказали, что в связи с убийством вашего друга Кеттелера в 1938 вы обратились к Герингу, потому что он являлся ответственным за Гестапо. Это не факт, и вы не осведомлены о данном факте, что с 1936, как позднейшее, Гестапо подчинялось исключительно Гиммлеру и формально подчинялось министру внутренних дел Рейха?
Папен: Возможно, что за 4 года моего отсутствия вне Германии в Австрии, я не знал этого факта. Здесь это конечно было установлено. В любом случае, я чувствовал обращаясь к Герингу, что он был в состоянии защитить меня от Гестапо; и после того как Гитлер отказался от разговора со мной об этом вопросе, естественно я обратился к нему как к второму человеку в Германии.
Зейдль: У меня больше нет вопросов.