Исключительные успехи социалистических и популистских движений, одним из следствий которых стало их мощное водействие на трасформацию либерализма (как и консерватизма), вызвали серьезное беспокойство в кругах последовательных приверженцев либеральных ценностей в их классическом понимании. Больще того, это вызвало заметную радикализацию идеологических установок либералов. С другой стороны, в изменившейся идеологической ситуации такая приверженность ортодоксальному либеральному тезаурусу не могла не рассматриваться как проявление радикализма, что также оправдывает применение по отношению к воззрениям той части либерального сообщества, которые не пошли по пути реформирования либерализма, термина «ультралиберализм». Представления, выглядевшие естественными в глазах европейского буржуа XIX века, уже полстолетия спустя стали восприниматься как крайности.
Именно в США, изначально возникших как либеральное государство, первые слабые поползновения в сторону социализма вызвали мощную ультралиберальную реакцию. Она была аналогична по своей роли ультраконсервативной реакции в Европе. Отчасти этим объясняется характерная для США путаница в содержании понятий «либерализм» и «консерватизм». Здесь основные идеи либерализма были реализованы еще в XVIII в., так что их защита и углубление естественно воспринимались как консервативная позиция. Объективно же она является ультралиберальной. Это подтверждается хотя бы убежденностью ее сторонников в том, что власть есть зло, возможно, необходимость, но необходимость губительная. Такая позиция неприемлема для консерватизма в любой разновидности. Писаные конституции, разделение властей, билли о правах, ограничение исполнительной, законодательной и судебной власти, ограничение права принуждать и начинать войну – все это выражает глубокое недоверие к власти, лежащее в сердце либеральной идеологии Американской революции.
В либерал-реформистской атмосфере «нового курса» 30-х гг.ХХ в. в ходе работы коллоквиума американского журналиста и политического деятеля УолтераЛиппмана сложилась группа либеральных интеллектуалов, принципиально вернувшаяся к некоторым решениям XIX в. А уже после Второй мировой войны в кругах радикальных либералов победила позиция австрийского экономиста и философа Фридриха Хайека, считавшего, что кризис, с которым столкнулись развитые страны Запада в 30-40-е гг., был обусловлен отходом от принципов либерализма, активным вмешательством государства в общественную и экономическую сферы. Кем только ни называли Хайека – и «неоконсерватором», и «неолибералом» - на самом же деле его позиция была последовательно радикально-либеральной, или ультралиберальной. «Чем больше я узнаю об эволюции идей, тем сильнее уверяюсь в том, что являюсь просто-напросто неисправимым “старым вигом” — с ударением на “старый”», - заявлял он сам в «Конституции свободы».
«Мой аргумент, - говорил Ф. Хайек, - состоит в том, что консерватизм по самой своей природе не может предложить никакой альтернативы текущему направлению нашего движения. В порядке противодействия современным тенденциям он может успешно замедлять нежелательные процессы, но поскольку иного направления он не указывает, то и прервать их не может. По этой причине консерватизму неизбежно суждено поневоле влачиться по пути, навязанному ему извне. Перетягивание каната командами консерваторов и прогрессистов может влиять только на темп, но не на направление текущего развития».
Если в эпоху доминирования социально-ориентиованных идеологических парадигм (социальтный консерватизм, социальный либерализм, социал-демократия) ультралиберальные воззрения разделяло в основном незначительное меньшинство интеллектуальной и политической оппозиции, то к 70-м годам ситуация изменилась. С одной стороны, стали очевидными слабые стороны «государства всеобщего благосостояния» и «социального рыночного хозяйства», возникли опасения, что принятые в их рамках социальные программы представляют собой договоры, по счетам которых будут платить будущие поколения, что они лишают граждан свободы пространства для обеспечения ими под собственную ответственность своего будущего. Либеральные критики социального государства подвергли критике соответствующие конституционные положения как неправомерное обоснование неограниченных полномочий, оправдывающих все новые государственные ассигнования, заявив о том, что солидарность и человеколюбие перерождаются в акт бюрократической услуги, а вместо роста ответственности каждого происходит перекладывание ее на плечи государства.
По мнению Ф. Хайека, поскольку социалистам долгое время удавалось тянуть сильнее, консерваторы предпочли последовать в социалистическом, а не в либеральном направлении и время от времени принимали идеи, обязанные своей авторитетностью радикальной пропаганде. Именно консерваторы регулярно шли на компромиссы с социализмом и воровали его громы и молнии. Не имеющие собственных целей приверженцы “среднего пути”, консерваторы руководствовались убеждением, что истина должна находиться где-то между двумя крайностями, — а потому меняли свою позицию всякий раз, как только на любом из флангов возникало более экстремистское движение.
С другой стороны – культурная революция конца 60-х годов дала мощный импульс эмансипации, постепенно охватившей самые разнообрвазные сферы – от сексуальности до киберкультуры. В сложившейся обстановке впервые явно проявилась тоталитарная потенция либерализма, что и нашло отражение в воззрениях его радикальных приверженцев. Как отмечает в этой связи Г. Рормозер, что «отдаленные последствия неомарксистской культурной революции 60-х гг. выразились в гегемониальном господстве либерализма, который проявил свойства как либертаризма, так некоторым образом и тоталитаризма. Этот либерализм лишает нашу демократию способности к духовно-политическому обновлению».
Радикальный либерализм вышел на идеологическую авансцену под лозунгами минимального вмешательства государства как в экономическую жизнь, так и вообще в жизнь людей во всех их проявлениях, приняв на вообружение требование всеобщей и максимальной свободы. Целый ряд такого рода идей оказался включенным в Либеральный манифест 1997 года. Так, в этом документе позитивно оценивается «отход государства от контроля за национальной экономикой и повсеместное осознание того, что в рыночной экономике товар создается более эффективно и распределяется более широко», а также приветствуется «расширение прав сексуальных меньшинств и признание того факта, что гомосексуализм и лесбиянство - законные проявления личных склонностей».
Основные представители.
У истоков радикального либерализма стоит английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820-1903), один из создателей философии позитивизма. Он выдвинул “закон равной свободы”, который представлял собой наиболее раннее и вместе с тем ясное изложение современного ультралиберального кредо. Основной принцип Спенсера гласит, что “каждый человек может требовать полной свободы реализовывать свои способности, если это не мешает всем остальным людям обладать такой же свободой”. Спенсер подчеркивал, что “закон равной свободы явно применим ко всем людям – к женщинам наравне с мужчинами”. Считая, что человеческое общество, как и органический мир, развивается постепенно, эволюционно, он утверждал, что социальная эволюция является процессом возрастающей «индивидуации».
В определенном смысле одним из первых и наиболее ярких апологетов ультралиберализма был маркиз де Сад, который не только воспел, но и попытался философски обосновать доктрину свободы, как радикальное снятие всяческих табу на проявление человеком своих низменных инстинктов. Ультралиберальные идеи де Сада выходили далеко за сферу сексуальной жизни человека. Его главной идеей было полное уничтожение всех и всяческих табу, принятых в цивилизованном обществе, анархический развал всех государственных институтов и фактическое превращение цивилизованного человека в дикое животное, которое ничем не сдерживает свои низменные инстинкты. Таков идеал ультралиберальной свободы.
Основными представителями радикального либерализма являются Леонард Рид(1898-1983), Людвиг фон Мизес (1881-1973), Фридрих Август фон Хайек (1899-1992), Роберт Нозик (1938-2002), МюррейРотбард (1926-1995), Джеймс Макгилл Бьюкенен (род. 1919), Милтон Фридмен (1912-2006), Айн Рэнд (1905-1982).
Для обозначения приверженцев радикального либерализма часто употребляется термин «либертарианство». Однако до середины XX в. этот термин обозначал сторонников философской доктрины «свободы воли», противостоящей детерминизму; а также использовался для обозначения французских анархистов после государственного запрета на анархизм. Первым для обозначения сторонников полной и равной (в спенсеровском смысле) личной и экономической свободы его употребил американец Л. Рид, с целью отделить их «либералов», под которыми в США понимают социал-демократов - сторонников личной свободы и государственного перераспределения ресурсов. Тем не менее, многие сторонники либертарианских идей не называют себя либертарианцами, настаивая на традиционном обозначении своей идеологии (либерализм) или определяя себя как «классических либералов».Наиболее правильным представляется рассматривать их воззрения как доведенный до своего предельного выражения, то есть радикальный либерализм, или ультралиберализм.
А термин «либертарианство» правильно использовать в более узком значении политико-правовой доктрины, переосмысливающей сущность и роль права в обществе, а также содержащей рецепты переустройства системы права. Это учение о должном, предписывающее людям, и особенно государственным служащим, определённые нормы поведения.
Сегодня для обозначения радикальных либеральных воззрений активно используется термин «неолиберализм», который применяется к комплексу идей, составляющих содержание т.н. «Вашингтонского консенсуса». Говорят о неолиберальной модели глобализации, навязываемой Соединенными Штатами и транснациональной элитой всему мировому сообществу. Такое определение вроде бы устоялось за последние годы, однако задача систематизации идеологических парадигм и установления взаимосвязей между ними диктует необходимость отказаться от применения термина «неолиберализм» по отношению к радикальным либеральным концепциям, поскольку, как было показано выше, данный термин более адекватен применительно к социальному, реформистскому либерализму, а не к крайним формам ультралиберализма.
Критика всяких поползновений к эволюции либерализма в сторону сближения с социализмом – вот тот общий знаментаель, который объединяет ультралибералов. Такая эволюция, как они полагают, неизбежно приведет к завершенному государственному патернализму коммунистического типа. Они крайне критически воприняли не только социал-демократические программы, но и весьма умеренные реформы типа «нового курса» Ф.Д. Рузвельта, вообще все, что усиливало позиции государства по отношению к пространству частной инициативы. Либертаристы полагают, что приверженцами социализма становятся прежде всего те, кого свободный рынок пугает и отталкивает необходимостью полагаться только на собственные силы.
Известный американский журналист и литературный критик Г.Л. Менкен говорил, что его идеалом является “правительство, балансирующее на грани того, чтобы вообще не быть правительством”. Альберт Джей Нок (автор книги “Наш враг государство”), ГаретГарретт, Джон Флинн, Феликс Морли и Фрэнк Ходоров были обеспокоены будущим ограниченного, конституционного правительства перед лицом «нового курса» и политикой постоянной подготовки к войне, проводившейся США в XX веке. Ф. фон Хайек в своём труде «Дорога к рабству» (1944) утверждал, что тоталитаризм возник в результате чрезмерного регулирования рынка, которое привело к потере политических и гражданских свобод. Он предупреждал об опасности кейнсианского подхода и полагал, что залогом сохранения либеральной демократии является экономическая свобода.
Его учитель Людвиг фон Мизес, австрийский экономист, бежавший от нацистов вначале в Швейцарию в 1934 году, а затем в 1940 году в США, в своей книге “Социализм” показал, что социализм не может работать, поскольку без частной собственности и системы цен невозможно определить, что и как следует производить. В своем главном произведении “Человеческая деятельность”, представляющей собой полное изложение экономической теории, которую Мизес считал наукой о всей целенаправленной деятельности человека, он встал на позиции бескомпромиссной защиты свободного рынка, доказывая, что всякое вмешательство правительства в функционирование рынка приводит к уменьшению богатства и снижению общего уровня жизни.
Следуя этим идеям, Ф. фон Хайек предупреждал страны, которые в то время были вовлечены в войну с тоталитаризмом, что плановая экономика ведет не к равенству, а к новой сословно-классовой системе, не к процветанию, а к бедности, не к свободе, а к рабству. Пагубная самонадеянность интеллектуалов, - говорит он в своей последней книге “Пагубная самонадеянность”, опубликованной в 1988 году, - заключается в допущении, что умные люди могут спроектировать экономику или общество лучше, чем с виду хаотичные взаимодействия миллионов людей.
Важную роль в создании как теоретической структуры современного ультралиберализма, так и соответствующего политического движения, сыграл МюррейРотбард, за что о нем говорили как о Марксе и Ленине в одном лице.
КнигиМ. Ротбарда “К новой свободе”, Р. Нозика «Анархия, государство и утопия», М. Фридмена “Капитализм и свобода” и очерки Айн Рэнд по политической философии, наряду с сочинениями Мизеса и фон Хайека, определили содержание идеологической парадигмы ультралиберализма, которые в значительной степени заново сформулировали закон Спенсера о равной свободе: люди имеют право делать все, что хотят, если они уважают равные права других. Задача государства – защищать права людей от внешних агрессоров и от соседей, которые убивают, насилуют, грабят, нападают на нас или занимаются мошенничеством. Но если государство станет заниматься чем-то большим, оно само нарушит наши права и свободы.
Практическое воплощение идеи ультралиберализма находят в политике Консервативной партии Великобритании последней четверти ХХ в. (тэтчеризм). Предшественником тетчеризма был Энок Пауэлла. Он был одним из первых, кто выступил за возрождение идей экономического либерализма, т.е. за отказ от государственного регулирования и восстановление неограниченного свободного предпринимательства. Пауэлл отличался враждебным отношением к профсоюзам, видя в них «внутренних врагов» или «заговорщиков». Также он оставил память о себе как расист, выступавший за моноэтничность населения Британских островов. Начиная с 1964 г. на ежегодных конференциях местные ассоциации консерваторов стали активно вносить проекты резолюций пауэлловского толка. В центре взгляды Пауэлла пропагандировал «Клуб понедельника», возникший в 1961 г.
На волне укрепления позиций ультралиберализма Маргарет Тэтчер в 1968 г. выступила на конференции консервативной партии с докладом, в котором утверждала, что целью правительства должно стать обеспечение условий для конкуренции, регулирования денежного обращения и спроса. После того, как в феврале 1975 г. она была избрана лидером партии, консерваторы отвергают кейнсианство и избирает монетаризм, который оставляет государству только контроль за денежной массой, борьбу с инфляцией, сокращение государственных расходов и налогов.