— А вы кто такая будете? — спросила продавщица. Бабки заинтересованно вытянули шеи.
— Знакомая.
— Это не вы вчера к Костолевским приезжали? — влезла в разговор сухонькая бабка, и я ее сразу же вспомнила: именно у нее мы покупали цветы.
— Мы, — ответила я со вздохом.
— Неужто Ирку вправду убили? — ахнула старушка. Интерес публики только увеличился.
— Правда.
— Ужас какой. В лесу убили? За каким лешим ее ночью в лес понесло? А говорят, район у нас благополучный. Людей убивают, точно курей по осени. Сначала Леву-христопродавца, а потом и Ирку.
— Почему христопродавца? — насторожилась я.
Разговор показался мне занятным. Старушки взглянули на приятельницу укоризненно.
— Это она так, болтает, — кашлянув, заметила продавщица.
— Я не болтаю, — возвысила голос старушка. — Всем в поселке известно, что его черти с потрохами купили.
— Будет болтать-то, Раиса. Девчонка ему, поди, родственница.
— Если родственница, должна знать, что у нее за родня такая. С чертом он точно знался.
— Леопольд живет в десятом доме по улице Первомайской, — громко сказала продавщица. — От магазина сразу направо.
Все замолчали, выжидательно глядя на меня. Мне следовало убраться отсюда, хотя очень хотелось остаться и узнать, с каким таким чертом знался покойный Костолевский? Синяки по-прежнему украшали мои плечи, и бабкины слова я не спешила обзывать мистическими бреднями.
Очень сожалея, что нельзя продолжить разговор, я повернулась и в гробовом молчании пошла к двери.
Десятый дом на Первомайской я нашла без труда. Типовая застройка, столь популярная в сельской местности в прошлом веке. Дом имел два крыльца, следовательно, и хозяев тоже двое. Я толкнула ближайшую калитку и замерла, потому что из-за сарая выскочила здоровенная собака, оглашая округу громким лаем. Дверь дома распахнулась, и я увидела женщину в цветастом халате.
— Леопольд здесь живет? — спросила я жалобно, косясь на собаку.
— Рекс, ступай на место, — крикнула хозяйка, пес исчез за сараями, а я благодарно улыбнулась. — Зачем вам Леопольд? — сурово спросила женщина.
— Мы вчера познакомились…
— И что?
— Ничего. Просто хотела его увидеть.
Женщина посуровела еще больше.
— Что он натворил?
— По-моему, ничего. А почему вы спросили?
— Потому что его с вечера дома нет. Любит по ночам шастать, к этому-то я привыкла. Но днем он обычно дома сидит. Злых людей на свете много, а его любой обидеть может, — сказала она и вдруг заплакала. — Вы правда ничего не знаете? — спросила женщина жалобно.
— Нет.
— Милиция его спрашивала. Говорят, Ирку Костолевскую убили. Небось слышали?
— Да.
— Вы откуда здесь взялись? Приехали к кому-нибудь?
Стало ясно: эта женщина предпочитает сама задавать вопросы, а не отвечать на них.
— Когда Леопольд придет, передайте, что его искала принцесса. Он знает, кто это.
— Это он вам такое прозвище придумал? На прозвища он мастер. А вы и вправду на принцессу похожи. Жалко мне его, — вздохнула женщина. — Так жалко, что сердце кровью обливается. Ему ведь скоро сорок лет. А он точно дитя малое. Вот помру, что он делать будет? Ладно, ступайте. Передам, что вы его искали.
Она с силой захлопнула дверь, а я, немного потоптавшись у крыльца, пошла к калитке. То, что Леопольд до сих пор не появился дома, меня очень насторожило. Это лишь подтвердило мои догадки: он знает, что произошло ночью. Возможно, даже видел убийцу. Если он просто напуган и где-то прячется, то это не беда, а если… Конечно, он ловок и увертлив, но вряд ли справится с человеком, который способен проломить женщине голову.
Беспокойство переполняло меня, и я уже жалела, что не рассказала следователю всей правды. Впрочем, что бы изменилось? В таком довольно плачевном состоянии духа я двигала по сельской улице, мало реагируя на окружающее. А надо бы… Меня едва не сбил паренек на велосипеде. Хоть я и оказалась пострадавшей, однако повел он себя так, точно коленка была ободрана у него.
— Не видишь, что ли, куда прешь? — заорал он.
— Мог бы объехать, — пожала я плечами. Спорить с ним в мои планы не входило, какой от этого толк, если коленка уже содрана?
— Напугала до смерти, — продолжал гневаться парень.
Тут на соседнем крыльце появилась молодая женщина и крикнула:
— Пашка, ты в Озерное?
— Ага, — откликнулся велосипедист.
— Захвати творог Лаврентьевым. Они ждут, а мне некогда.
— Давай, — без энтузиазма согласился паренек, начисто потеряв интерес ко мне.
Он ждал, когда женщина вынесет творог, а я ждала неизвестно чего. Как видно, улицу Озерную местные не считали частью поселка, для них это отдельный населенный пункт, что, в общем-то, объяснимо: и находится от села на приличном расстоянии, и живут там люди не здешние, а из города. Парнишка только что сказал, что едет в Озерное, то есть на улицу Озерную, но едет почему-то в противоположном мне направлении, раз мы только что столкнулись. Следовательно, туда есть еще одна дорога, надо полагать, короче той, по которой шла я. Учитывая содранное колено, путь не худо бы сократить.
— Есть еще одна дорога на Озерную? — спросила я. — Или только та, что к магазину выходит?
— Есть, — буркнул парень с некоторым облегчением. То, что я стою столбом, его, как видно, начало беспокоить. Он объяснил мне, как пройти, и я зашагала в указанном направлении. Вскоре паренек догнал меня и крикнул:
— В конце улицы тропинку увидишь и дуй все время прямо.
Я помахала ему рукой в знак того, что поняла, и продолжила путь.
Улица вскоре закончилась, и началась тропинка, точнее сказать, их здесь было великое множество, я выбрала ту, что шла прямо, как и советовал паренек. Сам он давно скрылся с глаз. Оставалось уповать на то, что я ничего не напутаю и выйду туда, куда намереваюсь. Поле, по которому я некоторое время шла, сменил перелесок, потом лес, потом стало ясно, что я выбрала не ту тропинку, что и неудивительно, коли их здесь не счесть. Я уже преодолела расстояние гораздо большее, чем оно могло быть до Озерной, а на заветную улицу ничто не намекало. Парнишке тоже пора было возвращаться, но мы не встретились — лишний повод решить, что я заблудилась. Не скажу, что я была напугана. Конечно, перспектива бродить здесь долгое время меня совсем не вдохновляла, с другой стороны, окружающая природа радовала. Я не прочь прогуляться, а какая-нибудь тропинка непременно выведет к людям.
Только я об этом подумала, как лес вдруг расступился и впереди я увидела крышу дома, а затем целую улицу деревянных домов. Никакого указателя здесь не было. Дома выглядели необитаемыми. Правда, стекла в окнах целы и на дверях замки, так что хозяева у этих домов скорее всего все-таки есть. Слева виднелось кладбище, заросшее, неухоженное, а за ним еще несколько домов. Возле ближайшего стояла машина, а вскоре появился и ее хозяин. От него я и узнала, что деревня называется Сергеевкой и от нужной мне Озерной находится довольно далеко.
— Идите через хутор, — посоветовал мужчина и объяснил, как лучше пройти.
Хутором оказался одинокий дом, примерно в километре от Сергеевки. К дому вела песчаная дорога. Дом был из кирпича, на окнах тяжелые ставни, вокруг трава по пояс, однако забор добротный. Я огляделась. Казалось, что здесь давно никто не бывал. Тропинка к дому заросла травой. Однако за домом, безусловно, приглядывали. Дома, в которых не живут, ветшают очень быстро, а этот впечатления ветхого не производил. Тут я поймала себя на мысли, что чересчур пристально вглядываюсь в него, нет бы идти себе мимо. Но дом точно притягивал и мой взгляд, и мои мысли. А еще было в нем нечто зловещее, потому что я вдруг ощутила большое желание оказаться как можно дальше отсюда, по возможности среди большого количества людей. Теперь лес вокруг казался мне каким-то грозным, а тишина гнетущей. Я поспешила уйти от дома, но все-таки не удержалась, обернулась, чтобы еще раз взглянуть на него. И замерла с открытым ртом. Возле дома появилась женщина. В светло-салатовом платье, в сандалиях и венком из полевых цветов на голове. Длинные волосы заплетены в косу.
Не могу сказать, что меня чем-то поразил ее наряд, почему бы и не сплести венок, и не водрузить его себе на голову? Но женщина вела себя странно, хотя я и не могла сразу понять, в чем эта самая странность заключалась. Синяки на плечах не давали мне покоя, и я вновь совершенно серьезно подумала, что места здесь и впрямь загадочные, и если женщина вдруг окажется вовсе не женщиной, а бог весть кем, я ничуть не удивлюсь.
Я тихо сошла с тропинки и укрылась в кустах, чтобы женщина меня не увидела, и стала ждать, что будет дальше. Она подошла к калитке и замерла напротив нее. С того места, где она стояла, дом был хорошо виден, калитка из металлических прутьев, а забор из кирпича, из-за него не очень-то разглядишь дом. Стояла она так минут десять. Я пыталась понять, что ее занимает, и не смогла. «Наверное, приезжая, — решила я. — Забрела сюда случайно, и теперь гадает, что это за дом». Вдруг женщина трижды перекрестилась и низко до земли поклонилась. С мыслью о нечистой силе можно проститься, но теперь ее поведение заинтриговало меня даже больше. Женщина резко развернулась и пошла по тропинке, а я, недолго думая, припустила за ней. Следить за кем-то в лесу то еще занятие, особенно если нет навыков. И не приблизишься, чтобы себя не выдать, и упустить страшно. Метрах в ста от дома женщина подняла что-то с земли, присмотревшись, я увидела, что это этюдник. Ну конечно, она художница, бродит здесь в поисках вдохновения. Только с какой стати ей на дом креститься? В общем, несмотря на то что с женщиной стало все более-менее ясно, я упорно продолжала следовать за ней.
Она шла быстро, не оглядываясь, что значительно упрощало мою задачу. Минут через двадцать мы вышли к какому-то поселку. Поначалу я решила, что это Дубровка, но очень быстро поняла, что ошиблась, впереди торчала кирпичная труба (какой-нибудь завод или фабрика), а в Дубровке ничего подобного я не видела. Женщина уверенно подошла к крайнему дому. Деревянный, двухэтажный, он выглядел довольно обветшалым. Калитка болталась на одной петле, забор давно покосился и держался на честном слове.
Взойдя на крыльцо, она пошарила рукой где-то под низкой крышей крыльца и достала ключ. Быстро огляделась, открыла дверь и скрылась с моих глаз. А я только вздохнула. Любопытство сыграло со мной злую шутку. Бог знает, где я сейчас нахожусь и как отсюда выберусь. Может, в Дубровку ходит какой-то транспорт? Бродить по этим тропинкам я могу еще очень долго.
Раздосадованная на свое глупое любопытство, я зашагала к центру поселка и вскоре увидела автобусную остановку. На скамейке сидела бабка, держа козу на веревке. Коза с интересом разглядывала лопух. Сельская жизнь начала действовать мне на нервы, остро захотелось быть поближе к цивилизации.
— Простите, как мне лучше до Дубровки доехать? — вежливо спросила я.
— Никак, — вяло ответила бабка.
— Но ведь люди туда как-то добираются?
— Само собой. Автобус отсюда ходит до города. Два раза в день. Утренний уже был, второй будет вечером. А вот из города есть автобус в Дубровку, но вы и на последний не успеете, наш позднее приходит.
— Да, — сказала я, устраиваясь рядом с бабкой. — Красиво живете.
— Не жалуемся. Если тебе нужна Дубровка, вон дорога, — ткнула она за свою спину. — Минут двадцать, и к озеру выйдешь, где олигархи живут, а там до поселка еще минут пятнадцать. Зачем тебе автобус?
— Спасибо, — невероятно обрадовалась я. Мысль о том, что скоро я окажусь в доме, где есть душ и прочие удобства, так воодушевила меня, что я решила еще немного поболтать с бабкой и удовлетворить свое любопытство. — Вы не скажете, в крайнем доме кто живет?
— В каком?
— Вон там.., с синими наличниками.
— А… Якимовы жили. Теперь никто не живет. Бабка померла. Дочка ее еще раньше в город подалась. Оставили под дачу, да не больно-то ездят. Ленка, дочь-то, вроде замуж в Москву вышла, а оттуда к нам не наездишься. А продавать не хотят. Земля нынче у нас дорогая. Богатеи гектарами скупают. Скоро козу пасти негде будет. Еще лет десять назад здесь чужаков не было, а сейчас дома как грибы растут, и все каменные. Откуда только у людей деньги?
Я поспешно попрощалась с бабкой и зашагала по дороге, очень рассчитывая, что на этот раз она выведет меня к заветной цели. Странное поведение встреченной в лесу женщины продолжало меня волновать, но уже не столь сильно. Скорее всего, художница и есть Лена Якимова, приехала из Москвы на родину, отдохнуть душой и порисовать. А дом… Бог знает, что у нее связано с этим домом. В конце концов, она перекрестилась, а не совершила ритуальное убийство. И нечего забивать голову всякими глупостями.
* * *
Старушка оказалась права: через двадцать минут я вышла к озеру, а вскоре увидела дом Костолевского и только тогда поняла, как устала и проголодалась. Еще вопрос, смогу ли я поесть в этом доме, учитывая последние события. Интересно, поблизости есть кафе? В поселке точно есть, но вновь отправляться туда на своих двоих очень не хотелось.
— Принцесса, — услышала я и едва не подпрыгнула от неожиданности. Кусты сбоку раздвинулись, и я увидела довольную физиономию Леопольда.
— Я тебя ищу весь день, — обрадовалась я.
— Тише, не стоит привлекать к нам внимание.
Я быстро огляделась и полезла в кусты.
— Ты разговаривал со следователем? — перешла я на шепот.
— С какой стати?
— А с такой, что Ирину убили. Вчера ты шел за ней и мог что-то видеть.
— Ты рассказала об этом милиции? — огорчился он.
— Я сказала, что мы с тобой болтали, сидя на подоконнике, потом ты ушел, а я увидела силуэт на тропинке. Возможно, это была Ирина.
— Ты очень умна, принцесса.
— Ты в самом деле что-то видел?
— Конечно.
— И знаешь, кто ее убил?
— Знаю.
— Кто?
— Тот, кто прячет рога и хвост.
— Вот что, Леопольд, — вздохнула я. — Задолбал ты меня своими загадками. А ведь дело серьезное, человека убили. Я знаю, что с Ириной у тебя отношения не сложились, но…
— Принцессе не пристало так выражаться, — обиделся он и даже чуть отодвинулся от меня. Думаю, для того, чтобы удобнее было смыться при первой моей попытке удержать его.
— Ты должен немедленно все рассказать в милиции. Слышишь?
— Слышу. Только это бесполезно. Где это видано, чтобы чертей сажали в тюрьму? Скажешь тоже, вот умора. У них всегда лучшие адвокаты и горы золота, чтобы купить всех.
— Прекрати морочить мне голову, — взмолилась я. — Что еще за черт?
— Разве ты еще не поняла? Здесь все не так, как кажется. Если убрать пелену с глаз…
— То карета станет тыквой. Я помню. Но когда речь идет об убийстве…
— Помоги мне, — ласково попросил он.
— Конечно. А что надо делать? — растерялась я.
— Мне необходимо попасть в дом. Днем это невозможно. Они сидят там и битых три часа скандалят. Самое подходящее время рано утром, когда все спят. Часа в четыре. А?
— Что "а"?
— Сегодня они наверняка запрут двери. Свои своих иногда тоже боятся. Нечисть редко дружит между собой. Если ты мне поможешь, я попаду в дом через твое окно.
— Будешь искать клад?
— Конечно.
— Ладно, — кивнула я. — Ищи на здоровье. Но взамен пойдешь к следователю и все расскажешь.
— Я думал, ты попросишь половину клада, — хихикнул он.
— Там же мировое господство. Это мужские игрушки. Я предпочла бы денег на машину или принца.
— Ивана-дурачка? — усмехнулся он.
— Принца, — посуровела я.
— Жаль, что я не подхожу. Мы были бы идеальной парой.
— Обещаешь, что все расскажешь следователю?
— Как только получу клад.
— А мне ты не мог бы сказать по-дружески?
— Нет, принцесса, тогда клад обесценится.
— Подожди, — нахмурилась я, подозревая, что карлик водит меня за нос. — Что, это значит?
— Только то, что назвать имя убийцы я смогу после того, как найду клад.
— Но почему?
— Потому, — передразнил он.
— А вот это мы посмотрим, — сказала я, хватая его за шиворот, но опять просчиталась. Леопольд ловко вывернулся.
— Не забудь, принцесса, в четыре утра.
Я погрозила ему кулаком и побрела к дому.
На гравийной дорожке стояла Танькина машина. Значит, у сестрицы заговорила совесть и она поспешила примчаться сюда.
Я вошла в дом и услышала голоса. Говорили сразу несколько человек и очень эмоционально, попросту скандалили. В гостиной собрались все наследники. Адвокат на этот раз отсутствовал, зато появился Александр Петрович. Он сидел возле камина с очень строгим выражением лица и молча наблюдал за происходящим. На мое появление никто не обратил внимания, и я замерла возле двери, решив послушать, как народ ораторствует.
— Нечего было болтать вчера всякую чушь, — гневно выговаривала Верочка Антону.
— Откуда мне было знать, что кто-то в самом деле убьет ее? — оправдывался тот.
— Между прочим, ее действительно убили, — весомо заметила Мария. — И я не удивлюсь, что это кто-то из нас. Что самое неприятное в данной ситуации, в милиции решат то же самое. Кому еще надо убивать Ирку, если не наследникам?
— Я хотел бы знать, какого черта она потащилась в лес на ночь глядя? А почему, собственно, ее не мог убить какой-нибудь бродяга?
— Это был бы слишком большой подарок всем нам, — нервно хихикнула Вера. — Вряд ли следователь всерьез будет рассматривать подобную версию. Для них все ясно. Есть наследство, а Ирка препятствие на пути к большим деньгам. Что она делала в лесу ночью, не знаю…
— Она приходила ко мне, — спокойно сказал Александр Петрович. Все замерли и уставились на него в некотором изумлении, а он продолжил:
— Я уже рассказал об этом следователю и не вижу причин скрывать данный факт от вас.
— Приходила к вам? — повторил Антон, теряясь в догадках.
— Вас это удивляет? Меня, признаться, тоже несколько удивило. Конечно, мы были друзьями с Львом Вениаминовичем и в трудной ситуации вполне логично обратиться ко мне. Но так же логично для начала позвонить или дождаться утра, а не прибегать среди ночи. Именно эти мысли пришли мне в голову, когда я открыл дверь и увидел на пороге Ирину.
— И как же она объяснила свой поздний визит? — нахмурилась Маша.
— Она была в таком состоянии, что несколько минут мне пришлось приводить ее в чувство, прежде чем задавать вопросы.
— Что вы имеете в виду? — вновь спросил Антон.
— Ирина была смертельно напугана. Теперь я могу представить, что здесь происходило вчера и почему она пребывала в таком состоянии. Я дал ей воды, успокоил и попросил рассказать, что случилось. Бедняжка была твердо уверена, что ее решили убить.
— О господи! — в два голоса воскликнули Вера и Маша. Сестрица, заметив меня, весело подмигнула. Ее оптимизм всегда вызывал у меня восхищение.
— Да-да, — кивнул Александр Петрович и продолжил ровным спокойным тоном:
— Она сказала, что боится оставаться в доме, где каждый будет только рад ее смерти.
— Вот идиотка, — отчаянно замотал головой Антон.
— Почему же идиотка? — ядовито ввернула Вера. — Ты вчера так красочно все живописал, что я тоже решила: не иначе как надумал избавиться от сестры.
— Мне понятно твое желание свалить убийство на меня. Может, потому, что это ты сестрицу укокошила?
— Ничего глупее в жизни не слышала, — разозлилась Вера, обводя взглядом родню, однако сочувствия на лицах не увидела.
— Ты открыла рекламное агентство и назанимала кучу денег. Надеялась расплатиться дядиным наследством. Я прав? Конечно, еще вчера ты рассчитывала, что брат не оставит тебя в беде и поможет. А если все-таки не поможет и передаст картины в музей? Что тогда?
— Так можно любого подозревать, — вскочил Виталий. — У нас тоже временные трудности. И что?
— А то, что ты вполне мог ее укокошить, — зло улыбнулся Антон. — Так что не питайте иллюзий, для следователя мы все подозреваемые.
— Чушь! — выкрикнула Мария. — Я и мой муж ушли к себе в половине одиннадцатого и больше из комнаты не выходили до самого утра.
— Ты называешь это алиби? — усмехнулся Антон. — Оно гроша ломаного не стоит. В половине двенадцатого я тоже ушел в свою комнату и видел счастливые сны. В котором часу у вас была Ирина? — обратился он к Александру Петровичу.
— Она пришла пять минут первого.
— Я уже сладко спал в это время.
— Расскажи это своей маме, — съязвила Вера.
— А что делала ты? Сидела в казино в компании друзей, которые могут это подтвердить?
— Я спала, — ответила Вера гораздо тише.
— Очень мило. Все спали, но кто-то ее все-таки убил.
— В любом случае ты косвенно виновен в ее смерти, — влез Виталий. — Ты же слышал, она была напугана. И все из-за твоей дурацкой болтовни. Из-за этого она ушла из дома ночью и столкнулась с каким-то маньяком.
— Действительно, маньяк, — и здесь не удержалась Вера. — Интересно, чем ему так понравилась эта тропа?
— Ирина пробыла у меня около тридцати минут, — вновь заговорил Александр Петрович. — Я предложил ей остаться ночевать, но она отказалась. Собиралась пойти к подруге. Я отговаривал ее, считая это неразумным. Уверял, что в моем доме ей ничего не грозит. Она вроде бы согласилась, попросила еще воды, но, пока я ходил на кухню, она ушла. Я выскочил вслед за ней на крыльцо, но ее уже не было. Тогда я позвонил сюда, чтобы кто-то из мужчин встретил ее. Но трубку никто не снял.
— Я слышала звонок, — кивнула Вера. — Но решила, что ответит Ирина. Мне сюда звонить никому бы в голову не пришло.
— А сегодня мне позвонил Молчанов и сообщил о ее гибели. Мне следовало отправиться за ней, — тяжело вздохнул он. — Если ее кто-то поджидал в лесу, мое появление предотвратило бы трагедию.
— Или усугубило бы ее, — хмыкнула Мария. — И на тропе нашли бы два трупа. А что думают в милиции? — повернулась она к Александру Петровичу. — Есть какие-нибудь улики? Вы человек большой, от вас у них секретов нет.
— Вы преувеличиваете мои возможности, — нахмурился Александр Петрович. — Разумеется, я проявил интерес, что вполне естественно. По-моему, никаких улик у них нет. Убийство произошло около часа ночи, Ирину ударили тяжелым предметом по затылку, удар был чудовищной силы, она умерла сразу. Возможно, даже крикнуть не успела. Вот и все…
— Вы тоже считаете, что это кто-то из нас? — заносчиво спросила Вера.
— Если вам интересно мое мнение, могу сказать: я уверен, гибель Льва Вениаминовича и Ирины связаны, то есть их убил один и тот же человек.
— Все-таки кто-то из нас? Ведь речь может идти только о наследстве.
— Вдруг есть еще наследник, о котором мы не знаем? — громко спросила Танька. Я уже не раз говорила, она у нас в семье самая умная, так что меня ее предположение не очень удивило. — Допустим, у Льва Вениаминовича был внебрачный сын. Когда все уляжется, он вдруг появится и…
— Такое возможно? — обратилась Мария к Александру Петровичу.
— В завещании указаны все наследники, и никакого сына там нет.
— А если он оспорит завещание? — не унималась Мария.
— Тогда все деньги перейдут государству, — хмыкнул Антон. — Ты что, забыла?
— Значит, он убил их из мести. Точнее, он убил из мести старика, а Ирина его заподозрила и подумала, что он и ее убьет, оттого и бросилась к Александру Петровичу.
— Лучше бы она дома сидела, — съязвила Вера.
— Дома всю жизнь сидеть не будешь, — гнула свое Танька. — Она говорила о грозящей ей опасности, а Александр Петрович понял это несколько иначе и решил, что она боится кого-то из вас.
Надо отдать сестрице должное, она смогла добиться невероятного. Александр Петрович, который не говорил, а изрекал, не смотрел, а взирал, в настоящий момент пребывал в смущении.
— Она действительно твердила, что ей грозит опасность, что ее непременно убьют… Из-за этого проклятого дома, как она выразилась. Когда я узнал о том, что здесь происходило вчера, то предположил, что ее страх — реакция на слова Антона, что вполне логично. Но, в общем-то, действительно могло быть что-то еще…
— Ну вот, — съязвила Мария. — Давайте теперь искать неведомого наследника.
— А что? — пожала плечами Вера вполне серьезно. — Александр Петрович, вы были другом дяди, он вам…
— Ни о чем подобном я от него никогда не слышал.
— Дядя мог и не знать, что у него есть наследник, — вновь заговорила Танька. — Такое бывает сплошь и рядом. Какая-нибудь интрижка на стороне, о которой он и думать забыл, а ее плод вдруг является и бьет по голове.
— Я бы посоветовал не предаваться фантазиям, — сердито глядя на Таньку, сказал Александр Петрович. — Уверен, в милиции разберутся…
— Не заметил, чтобы они хоть на шаг продвинулись в расследовании убийства дяди, — усмехнулся Антон.
— В любом случае мы должны помогать им, а не лезть с глупыми бреднями.
За «глупые бредни» Танька Александра Петровича сразу же невзлюбила. Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий мужчина с ярко-рыжей шевелюрой. Было ему лет сорок. Широкое лицо усыпано веснушками, что придавало его облику необычайное добродушие. Одет он был в джинсы и футболку, но что-то в его облике безошибочно говорило о принадлежности этого человека к правоохранительным органам. Может, чересчур пристальный взгляд, с хитрецой в зрачке, а может, безупречная выправка, я бы сказала, гусарская. Впрочем, наши милиционеры к сорока годам в большинстве своем выправкой никак похвастать не могут и больше напоминают колобков с одышкой. Однако я все-таки порадовалась своей наблюдательности, потому что прибывший оказался начальником местной милиции по фамилии Молчанов.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Здравствуйте, Олег Сергеевич, — за всех ответил Александр Петрович и пожал ему руку. Остальным Олег Сергеевич кивнул.
— Заехал узнать, как тут у вас дела.
— Вам лучше знать, — хмыкнула Мария и отвернулась. Особого уважения к местной власти у нее, похоже, не наблюдалось.
Олег Сергеевич не стал принимать это близко к сердцу, устроился возле Самарского и обвел присутствующих взглядом, всем уделив равную толику своего внимания. Нас с Танькой выделил особо и поинтересовался:
— А это, надо думать, жена Виктора и ее сестра?
— Они самые, — ответил Антон. — В скверной ситуации мы оказались.
— Да уж, — не стал возражать Олег Сергеевич. — Не успели прийти в себя от первого убийства, и нате вам, второе.
— И что характерно, на одном и том же месте, — поддакнул Виталий.
— Ну, это может быть совпадение, — пожал плечами местный начальник.
— А я думаю, здесь действует маньяк, — не унимался Виталий. — Да-да. Я в этом просто уверен.
— Раньше в наших краях о маньяках не слышали, — степенно ответило начальство. — Четырнадцать лет здесь живу, и ни одного убийства. И вдруг сразу два, и оба убитых из одной семьи. А тут еще и наследство.
— То есть вы считаете, это кто-то из нас убил? — резко спросила Вера.
— Что я считаю, не так уж важно. Люди из города приехали знающие, разберутся. Я бы просто советовал: если есть кому что сказать, лучше это сделать сейчас.
— Явка с повинной? — хмыкнул Антон, хотя смешно ему не было.
— Вот именно, — кивнул Молчанов. — Потому как почти всех вас я помню с тех самых пор, как сюда приехал, и оттого вам добра желаю.
Он сделал паузу, как будто всерьез надеялся, что сразу после этого граждане начнут каяться. Но с этим никто не торопился.
— Мы сегодня обедать будем? — немного невпопад спросила Мария, а я тут же почувствовала беспокойство в желудке и согласилась с ней: в самом деле пора. Оказалось, заботу об обеде на себя взяла Мария. Я не ожидала, что она хорошая хозяйка. Оказалось, напрасно. Александр Петрович и милицейский начальник обедать не остались, но и без них настроение за столом царило нервозное.
— Они убеждены, что это кто-то из нас, — сказала Вера.
Мария цыкнула на нее:
— Дай спокойно поесть.
— А что им еще думать? — пожал плечами Антон. — Все упирается в наследство.
Андрей упорно отмалчивался и время от времени растерянно улыбался.
После обеда мы с Танькой взяли на себя мытье посуды.
Антон вызвался помочь нам.
— Ты что ментам сказала? — вкрадчиво спросил он.
— Правду, — удивилась я.
— Да? И то, что тебя в момент убийства в комнате не было?
— Так розу принес ты, а не Леопольд? — сообразила я. — Я следователю советовала его допросить, выходит, ошиблась. Не он, а ты мог видеть убийцу. — Антону это, по понятным причинам, не понравилось.
— Где ты была в это время? — сердито спросил он.
— В душе, — глазом не моргнув, соврала я, потому что уже сообразила: с этим парнем надо держать ухо востро.
Мой ответ его смутил. Как видно, такая простая мысль ему не приходила в голову.
— Значит, ты была в душе, — уточнил он.
— Точно, — кивнула я. — А когда вернулась, обнаружила розу. Что ты делал возле дома ночью?
— Прогуливался, — буркнул Антон, сообразив, какого дурака свалял.
— И видел Ирину?
— Нет. Она ушла раньше.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как она уходила. Кстати, она и правда здорово нервничала. Я еще предложил: «Может, тебя проводить?» — но она шарахнулась от меня, точно от прокаженного.
— Она сказала, куда пошла?
— Да. К Самарскому. У нее, видишь ли, к нему срочное дело.
— Она была напугана, но от провожатого отказалась? — вслух подумала я.
— Наверное, боялась, что я придушу ее по дороге, — хмыкнул Антон. — Хотя, знаешь, я не заметил, чтобы она была напугана. Нервничала — да, а еще злилась. Вроде как хотела всех по местам расставить.