Об этом нечестивце сказал ‘Умар ибн ‘Абд-аль-Азиз: «Если каждая община (на Судном дне) выложит свои грехи, а мы выложим только Хаджаджа, то мы перевесим их всех (грехами и нечестивостью Хаджаджа)».После того как Хаджадж убил ‘Абдаллаха ибн Зубейра, кнему пришла мать ‘Абдаллаха, дочь Абу Бакра — Асма. При ней Хаджадж обвинил её сына в лицемерии. Асма произнесла: «Нет, он не был лицемером: он выстаивал молитву и постоянно держал пост». Тогда Хаджадж сказал: «Уйди, ты — старуха, которая рассказывает сказки». Асма ответила: «Я не рассказываю сказки, но я слышала Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, который сказал: “Из [племени] сакиф выйдет лжец и убийца”. Лжеца мы уже видели, а убийцей можешь быть только ты». Хишам ибн Хасан сказал следующее: «Когда подсчитали всех жертв Хаджаджа, которых он казнил, то их число достигло ста двадцати тысяч человек». Одним из самых больших преступлений Хаджаджа и его последним нечестием, завершившим эту бойню учёных и сподвижников, стало убийство Саида ибн Джубейра, о котором имам Ахмад сказал: «Когда был убит Са‘ид ибн Джубейр, на земле не было такого человека,который не нуждался бы в его знаниях». Приводится множество версий казни Саида ибн Джубейра, в подробностях описывающих эти события, и их можно найти в книгах по истории. Но один факт остаётся неизменным: после убийства Саида ибн Джубейра Хаджадж прожил несколько дней. У него началось заражение крови, что явилось следствием дуа Саида, которое он произнёс перед смертью, попросив Аллаха сделать так, чтобы он, Са‘ид, стал последней жертвой этого маньяка. После казни Саида этот душегуб больше никого не убил — напротив, он сам прожил лишь пятнадцать или сорок дней в страшных мучениях и бессонных ночах. Во сне он видел Саида ибн Джубейра, который хватал его за одежду и говорил: «О враг Аллаха! За что ты убил меня?» А Хаджадж лишь твердил: «Что со мной? И что с Саидом ибн Джубейром?» Когда тиран отправился на суд Аллаха, Хасан аль-Басри в благодарность Аллаху упал в земном поклоне и сказал: «О Аллах! Ты избавил нас от него, так убери же и его сунну», имея ввиду пролитие крови невиновных. Когда об этой благой вести узнал Ибрахим ан-Нахаи, он разрыдался от радости. Хасан аль-Басри после смерти Хаджаджа увидел его во сне и спросил: «Не ты ли Хаджадж?» Тот ответил: «Да, это я». Тогда Хасан спросил его о том, что Аллах сделал с ним, на что тот ответил: «Я был казнён за каждого, кого убил». Это был жестокий человек, преступивший границы дозволенного Аллахом и даже осмелившийся обстрелять территорию священной Каабы из катапульты во время осады Мекки. Любовь к Хаджаджу не относится к религии, мы обязаны ненавидеть его ради Аллаха за те преступления, которые он совершил, но, тем не менее, не должны считать его вышедшим из ислама.
Гибель Хариса ибн Саида
Этот человек был слугой у Ибн Джалляса, богобоязненным аскетом, который переселился в Дамаск, где полностью предался поклонению. Он отвернулся от ислама, предав религию Аллаха и вступив в партию Шайтана. Но в начале своего пути он был богобоязненным мусульманином, в котором все видели аскета, не нуждавшегося в мирской жизни, даже если бы он был увешан золотом. Когда он восхвалял Аллаха, никто не слышал более красивых слов. Но Шайтан разукрасил для него путь заблуждения, и он написал письмо своему отцу, сообщив в нём, что видит такие вещи,которые могут быть только от Шайтана. Отец лишь добавил ему заблуждений, написав: «Сынок, делай то, что приказывает тебе Аллах, ведь Он сказал: “Поведать ли вам о том, на кого нисходят дьяволы? * Они нисходят на каждого лжеца и грешника” (сура 26 “Поэты”, аяты 221–222). Но ты не лжец и не грешник, так последуй за тем, что тебе приказывают». После этого Харис ибн Са‘ид убедился в том, что наущения Шайтана —это прямой путь, и стал разговаривать с каждым человеком по отдельности. Каждого, кому он говорил про свои видения, он предупреждал о том, что если тот последует за ним, то пусть никому не рассказывает об этом разговоре. Но информация о нём, его поступках и словах всё же дошла до судьи Дамаска, и тот сообщил об этом халифу ‘Абд-аль-Малику ибн Марвану. Когда же эта весть дошла до Хариса, он убежал из Дамаска и спрятался в Кудсе (Иерусалиме), и никто не получал о нём никаких новостей. В тот момент его решил найти один из жителей Басры. Он дошёл до Кудса и, разыскав его, сказал:«Твои слова прескрасны и, послушав их, я понял, что это —истинная религия, и уверовал в тебя». Когда Харис поверил его словам, этот человек попросил его о том, чтобы он открывал ему дверь, когда он приходит. Харис дал согласие, и человек сообщил халифу о местонахождении Хариса, после чего тот сразу же был пойман стражей по приказу халифа и под конвоем возвращён в Дамаск, где его посадили в тюрьму. Учёные по просьбе халифа пытались образумить его, объяснить, что его видения — от Шайтана, но несчастный был непреклонен в своём заблуждении. Лишь после того, как халиф убедился, что уговоры и объяснения на него не действуют, он приказал распять его в назидание остальным. Его распяли на деревянном брусе при скоплении людей,после чего был отдан приказ убить его. Палач взял копьё и ударил его в бок, но копьё попало в ребро и не пробило его. Тогда невежда воскликнул: «Пророков нельзя убить оружием!»— и толпа зашумела. Увидев это, один из мусульман выхватил копьё и одним ударом вогнал его между рёбер Хариса, добив его. На этом спутник Шайтана закончил свой путь, будучи казнён в Дамаске в 79 году хиджры.