Часть меня думала, что она – богиня на Земле. Может, она жила среди людей, обитая под землёй. Но лишь две вещи могли сделать меня достойным её: вознесение на небеса или моя смерть. А если я останусь здесь, моя бывшая жена найдёт способ отомстить. Она вынудит меня убить Аэнор при первой же возможности. Ришель явно работала на неё. На кого же ещё?
Я убрал влажные волосы Аэнор с её лица. Она улыбнулась мне, её глаза сделались осоловелыми, щёки порозовели.
– Ты выглядишь как никогда божественной, – сказал я. – Но в то же время усталой.
– Так и есть, – она задрожала. – И мне холодно.
Она соскользнула с моих колен и легла на постель изо мха. Я сожалел о состоянии этого места – когда‑то я мог бы укрыть её шёлковыми простынями и тёплыми одеялами. Я бы поставил охранников у двери и приказал слугам принести ей тёплую пищу, горячий чай. Но вместо этого она лежала голая на мху, в тёмной неотапливаемой комнате.
Когда она задрожала, обняв саму себя, я ощутил потребность исправить эту ситуацию. Я взглянул на древний каменный камин, покрытый паутиной. Когда‑то я каждую ночь разводил там огонь.
Я наклонился, чтобы поцеловать её в лоб.
– Думаю, с теплом я смогу помочь.
Но прежде чем разводить здесь огонь, мне нужно было удостовериться, что мы не привлечём никакого непрошеного внимания через огромное зияющее окно.
Я подошёл к нему, и мои шаги разносились эхом. Старая штора из пыльного бархата висела сбоку, обвитая лианами. Я разорвал зелёные лозы, позволив им упасть на пол. Затем задёрнул окно шторами. Ржавые кольца царапали карниз, пока я тянул за материал.
Аэнор села на кровати, наблюдая за мной с лёгкой улыбкой. Она прижимала колени к груди.
|
|
– Ты приведёшь комнату в порядок?
– Эта комната должна быть достойной короля, но лес начал завоёвывать её. Если бы я поселился здесь, это место уже через день сияло бы от пола до потолка. У меня бы тут имелся поднос с коньяком, целый стенной шкаф с книгами для развлечения, мягкое кресло и огонь в камине.
Честно говоря, эта мысль становилась моим помешательством. Я хотел воплотить это для Аэнор перед тем, как уйду. Если она не будет королевой Нова Ис, возможно, она сможет править здесь.
Это напоминало какой‑то первобытный инстинкт наречённого – сделать крепость для Аэнор.
Но это уже не мой замок, и что, если с ней что‑нибудь случится, когда я покину это место? На мгновение я представил, как какие‑то презренные ублюдки из замка найдут её здесь одну.
В данный момент у неё не было магии, и проклятие ослабило её. На один мучительный момент я вспомнил, как мой локоть с хрустом ударился об её голову на арене. Мне хотелось вонзить кинжал в собственный череп, чтобы избавиться от этого воспоминания.
Я начал расхаживать туда‑сюда перед шторой. Мой разум полыхал образами крепости, которую я мог бы построить для неё. Сначала я бы разорвал тело короля Тетры надвое, сжёг останки и разбросал их по морю. Точно так же я поступил бы со всеми представителями знати, верными ему. Их предсмертные крики звенели бы по всему королевству, предостерегая остальных не совершать измены против их королевы.
Я бы женился на ней, официально вернул себе своё королевство, а потом оставил бы её править как королеву после моей смерти. Я бы заколдовал эти стены так, чтобы королевство служило ей. Каждый, кто пошёл против неё, почувствовал бы, как его обволакивает плавящийся камень…
|
|
Я медленно выдохнул, стараясь вернуть себе контроль.
– Салем, – сказала Аэнор. – Твоё тело снова дымится. И я имею в виду буквально.
Я бросил взгляд на своё плечо, обнаружив, что крылья вырвались из моей спины, и на перьях танцевали языки пламени, опасно близко подбиравшиеся к шторе.
– А. – «Контроль, Салем. Возьми себя в руки». Медленно дыша, я пригладил свои волосы. Затем схватил брюки с пола и оделся. – Как же жаль, что у меня нет при себе коньяка.
– О чём ты думал? – спросила Аэнор. – Когда начал воспламеняться вот только что?
– Я думал о том, как защищу тебя, пытая до смерти любого, кто откажется присягнуть тебе на верность.
У неё отвисла челюсть.
– Салем. Как только мы разберёмся с проклятьем бога, я не буду нуждаться в защите. Поверь мне. А если мы с ним не разберёмся, то защита мне тоже не понадобится, потому что я умру. Так что если ты фантазировал о горящих людях, это наводит меня на мысль, что тебе просто очень нравится поджигать людей.
Я скрестил руки, нахмурившись. Чёрт возьми. Она права. Мне действительно нравилось погружаться в эту фантазию. Конечно, я хотел уберечь Аэнор, но как бы приятно было превратить Маг Мелл во вторые Помпеи, в сад обугленных тел. «Разрядка…»
Я кивнул.
– Полагаю, это правда, да. Это моё любимое времяпровождение.
– Может, тебе стоит немного умерить пыл и освоить барбекю. Жарить еду, а не людей.
Жар опалил мою грудь, и у меня возникло ощущение, что моё сердце превращается в стекло. Я знал, что она шутила, но мне показалось, что под этой шуткой кроется зёрнышко правды. Ведь она на это надеялась, так? Увидеть меня укрощённым. Безопасная версия наречённого, маленький домик с тёплыми окнами и грилем на заднем дворе для вечеринок.
|
|
– Ты думаешь, что я могу быть нормальным, Аэнор? Если бы я остался здесь, ты правда думаешь, что я смог бы быть… обычным? Милым?
Она прикусила губу.
– Нет. Я никогда бы не сумела даже вообразить тебя обычным. Да и не хочу.
– Хорошо. Но я думал не только о горящих людях. Я хочу, чтобы ты жила в тех условиях, в которых родилась. Не в лачуге. Кажется, какой‑то психованный ублюдок лишил тебя королевства, и мне нужно это исправить.
Она прищурилась, глядя на меня.
– О да, он самый. Абсолютный монстр. Однако личико хорошенькое, пока он не портит всё впечатление, открывая рот, – она сделала глубокий вдох. – Но может быть, просто для перестраховки, этому психованному пироману нужно остаться здесь и тем самым загладить вину. Ему нужно проследить, что ничего плохого не случится.
Очевидно, Аэнор прекрасно знала, как обхватить своими изящными пальчиками моё сердце.
– Он не может. Я не могу. Но я могу тебя согреть.
Я схватил из угла комнаты старое кресло из прогнившей древесины, поросшей лишайником, и стал бить им о стену, пока оно не развалилось на мелкие куски.
– Даже когда ты делаешь что‑то хорошее, – протянула Аэнор, – это выглядит немного безумно.
Я присел, собирая влажные куски дерева, и отнёс его в пустующий камин. Затем наклонился и позволил магии заструиться с моих ладоней на обломки. Без магии это гнилое кресло никогда бы не занялось огнём, но жар моего тела обладал мощью Везувия. Выпустив пламя из себя, я почувствовал дрожь облегчения. Огонь полыхал жарко, устремляясь к дымоходу.
– Отличная работа, – сказала она.
Я ощутил проблеск удовлетворения, взял другое кресло и поставил его перед огнём. Затем подхватил её мокрое платье с пола и разложил на кресле, чтобы оно высохло.
Зашагав обратно к Аэнор, я улыбнулся ей, свернувшейся на кровати и наблюдавшей за мной.
Она протянула руку к моему лицу.
– Ты, мой чокнутый и помешанный на огне дружок, лишил меня силы и королевства. Но то столетие, что я прожила среди людей, без магии, сделало меня такой, какая я есть теперь, – она посмотрела на свои запястья, водя кончиками пальцев по тёмным от проклятия венам. – Теперь я отчётливо помню, как убила того мужчину волнами. И я не считаю, что он на самом деле был виновен в чём‑то. Думаю, это очередное дерьмо, которое наговорила мне мама, чтобы добиться от меня желаемого. Но хуже всего то, что мне это понравилось. Я чувствовала силу, текущую по моему телу, и я хотела буквально сокрушить его этой мощью. Я хотела швырять его тело на камни раз за разом просто потому, что это приводило меня в восторг. Это как тебе нравится сжигать людей. Ну, в любом случае, за это меня и проклял морской бог.
– Возможно. Мы не знаем, что думают боги, и мудры ли они. Но что с того, если в тебе есть немного жестокости? Это не делает тебя ужасной, и это лишь одна сторона твоей личности.
Она села, прижавшись ко мне.
– Наверное.
Я взглянул на тени, отбрасываемые пламенем, и эти отсветы бешеными вращающимися узорами скакали по каменным плитам. Я показал на них.
– Смотри. Видишь, как красиво? Эти движения напоминают духов, танцующих на камне. Эта красота нарисована тенями. А свет сам по себе – всего лишь пустой холст.
Её глаза засияли, и она слегка улыбнулась.
– Вот как?
– Свет без тени попросту утомителен.
– Хмм. Ну, как минимум, я восхищаюсь твоим талантом оправдывать смертоносные порывы с помощью поэзии. Впечатляющий навык.
– Я не говорю, что ты должна пытать людей до смерти, как это делал я. Я говорю, что ты считаешь, будто твоя сущность прогнила насквозь, но ты ошибаешься. Ты думаешь, что в тебе есть нечто развращённое. Но нечто развращённое есть в каждом из нас. В каждом живом существе на Земле. Называй это первородным грехом, если тебе так угодно. Просто нужно научиться контролировать это, даже когда ты могущественна. Особенно когда ты могущественна.
Её улыбка сделалась шире.
– Ладно. Хмм. Уроки морали от родоначальника греха. Сгодится, – она не сдержала зевка, затем вытянула руки над головой и закрыла глаза, улёгшись обратно на кровать.
Мне нравилось это зрелище. Но чем больше времени я проводил с ней, тем сильнее ненавидел мысль о том, чтобы покинуть её.
Я осознал, что эта прекрасная фейри с голубыми волосами представляет для меня большую опасность, чем что‑либо другое на небесах или земле.
Глава 31
Салем
Я старался сохранять голос спокойным, пока мои мысли уже стремительно неслись к следующей теме.
– Давай переждём бурю, Аэнор. Пусть твоё платье высохнет. Поспи немножко.
Мои глаза не отрывались от магии под её кожей, которая двигалась слишком быстро. Но Аэнор уже засыпала и свернулась клубочком возле моего бока. Я подождал, пока её грудь не начала медленно подниматься и опускаться, чтобы убедиться, что она заснула.
Когда её дыхание замедлилось, и она почти начала похрапывать, я тихо встал и подошёл к двери.
Прижав ладонь к каменной стене, я закрыл глаза. Этот замок, как и всё остальное на острове, отзывался мне, Истинному Королю Маг Мелла. Я слушал слабую музыку его магии. Мысленно я передал стенам то, что мне было нужно. Пока Аэнор здесь, никто не войдёт в эту комнату, кроме меня.
А после того, как я покину Маг Мелл, замок будет её оберегать…
Моё сердце сжалось. После того, как я уйду, моя магия больше не будет работать здесь.
Я выбросил эту мысль из головы, уже обдумывая следующую задачу.
Мне нужно вернуться в Двор Шелков. Ришель уже показала нам возможные риски. Моя бывшая жена не менее могущественна, чем я, и она ни перед чем не остановится, чтобы добиться желаемого – чтобы мои руки сомкнулись на горле Аэнор. Чтобы мой огонь воспламенил её.
Моя жена будет преследовать нас до скончания дней – вечно поджидать там, вечно наблюдать. Единственное, что убережёт этот поезд от крушения – смерть Аэнор или моя смерть.
Блуждающий огонёк, следовавший за мной всюду, куда бы я ни отправился, порхал вокруг моей головы… он искал признаки любви. И это маленькое существо уже их видело. Значит, мы обречены.
Я тихо надел перевязь на пояс и убрал Светоносного в ножны. Затем я как можно аккуратнее отворил дверь и выскользнул в тёмный коридор, пока Аэнор не проснулась.
Леди Ришель общалась с высшими духами. Так кого ещё моя ненаглядная жёнушка держала под контролем? Они могут подстерегать где угодно – её агенты, её шпионы. Пересекая коридор, я невольно задавался вопросом, вдруг кто‑то из них прямо сейчас находится в Маг Мелле.
Эта мысль заставляла мою кровь вскипать, и я почувствовал, как краешки моих крыльев задевают камни по обе стороны коридора, пока я шёл вперёд. Взглянув на себя, я обнаружил, что мои крылья вновь появились за спиной, а некоторые перья воспламенились. На мне не было рубашки, и ряд коротких чёрных рожков появился из моих лопаток.
«Горящий. Падающий».
Я снова начал превращаться в зверя, и почти не заметил, как это случилось. Железной силой воли я вновь взял себя под контроль и повелел крыльям исчезнуть.
Я не стану расхаживать в этом состоянии, как животное. Сдержанность, ментальный контроль – всё это начиналось с демонстрации миру утончённого фасада, тонкой вуали цивилизованности, которую я носил даже тогда, когда думал о пожирании людей заживо.
Пройдя мимо комнаты с открытой дверью, я заглянул внутрь. Там не было ничего особенного, но помещение не заросло растениями. Похоже, кто‑то недавно там побывал. Тусклый лунный свет лился на стол, сервированный вином и наполовину опустевшей тарелкой с жареной курицей. Мой желудок сжался от голода.
Обычно я не чувствовал голод… по крайней мере, я долгое время не замечал его до встречи с Аэнор. Я ел лишь для восполнения сил, поддержания образа. Но теперь? Теперь я мог думать лишь о полноценном ужине из курицы, жареного картофеля, густой подливки…
Во рту выступили слюни. Я подумал, что это ещё одно проявление связи наречённых. Это мой инстинкт сигнализировал, что мне нужно её накормить. Если бы к этой курице не прикасались руки какой‑то грязной замковой крысы, я бы уже отнёс её Аэнор.
А вместо этого, возможно, я возьму только вино.
Я подкрался к деревянному шкафу и открыл дверцу. Я с удовольствием увидел внутри вышитую униформу охранника, а также несколько тёмных рубашек и штанов. Я сбросил свою влажную одежду и надел вместо них брюки из серой шерсти. Они оказались тесноваты в талии и коротки на несколько сантиметров, что разъярило меня сильнее, чем должно было. Мне ненавистно выглядеть неряхой, даже в ситуации, где на кону стояла жизнь или смерть.
Я взял рубашку и натянул её через голову. Она была соткана из грубой шерсти, напоминающей крестьянскую одежду, и тесно льнула к моему телу, потому что оказалась мала на несколько размеров.
«Состояние этого места…» Если бы я вновь стал править, то сделал бы так, чтобы комнаты охранников сияли, а их одежда шилась из лучших материалов.
Я схватил бутылку вина со стола, откупорил её и сделал глоток. Та тонкая вуаль утончённости срывалась, но может, вино поможет. Может, это позволит унять жестокость, бурлившую прямо под поверхностью.
Выйдя обратно в коридор, я крался в тени, направляясь вверх, к винтовой башне. Я хотел покончить с этим прежде, чем Аэнор проснётся и заметит моё отсутствие.
Может, существовал другой выход. Кто знает? Если я смогу освободить себя от проклятья, всё равно вознестись на небеса… Аэнор будет в безопасности; я же буду пребывать в мире.
Но пока что я мог думать лишь о том, что морское стекло было единственным способом остановить меня.
Я проворно поднимался по винтовой лестнице, думая только о возвращении к Аэнор. Я хотел, чтобы она опять находилась в моих объятиях, в безопасности. А потом я хотел достать для неё какую‑нибудь чёртову еду и горячее питьё.
Но приблизившись к верху лестницы, я услышал, как распахнулась дверь, а потом мужские голоса эхом отразились от каменных стен. Мои мышцы напряглись, пальцы скользнули по рукоятке Светоносного.
Быстрее поднимаясь по ступеням, я улыбнулся в зловещем предвкушении. «Пожалуйста, дайте мне повод оборвать ваши жизни».
Наверху я обнаружил пять королевских охранников, собравшихся на лестничном пролёте. Мужчина впереди – фейри с длинными чёрными косами – на мгновение уставился на меня.
Я поглаживал рукоятку Светоносного.
– Приветствую, джентльмены.
Тот, что с щербинкой между зубов, уставился на меня.
– Ребят, это он? Салем?
Жестокость взбурлила в моей крови. Они знали моё имя. Это означало, что они наверняка знали об Аэнор.
Мужчина передо мной тяжело сглотнул, затем вытащил меч.
– Мы видели, что ваша лебедь сделала с Ришель.
Один из мужчин сзади спросил:
– Где ваша наречённая? Убийца ведьм? Она зачаровала нас в туннелях. Грязная сука. Нам повезло, что чары выветрились.
Я опустил подбородок, наслаждаясь выражением страха на их лицах, когда мои крылья появились за спиной, заполнив лестничный пролёт. Запах дыма витал в воздухе.
– Вот как? Позвольте‑ка мне кое‑что прояснить. У вас есть один шанс на крови поклясться в пожизненной верности вашему новому королю, Салему. Один шанс. Упустите его и умрёте. Принесите свою кровь в жертву мне здесь, на камне, поклянитесь вечно подчиняться моим приказам, и тогда вы будете жить.
Клятва на крови гарантирует то, что они будут следовать моим приказам и полностью окажутся под моим контролем.
Мои пальцы дрогнули на рукоятке меча. Нет… возможно, клятвы крови вовсе не хватит. Я в настроении для чего‑то более драматичного.
Все охранники‑фейри в моём сознании теперь сливались в безликую массу. Лишь кровь и кости. Живой мусор. «Смертные».
И что король Тетра сделает с моей наречённой? Я не хотел даже представлять. Нет, намного лучше воображать смерть мужчин, стоящих передо мной.
Черноволосый охранник вытащил меч.
– Вы не понимаете. Вы не знаете, что сделает с нами король Тетра. Он безумен. Он варит людей в кипящем масле. В любом случае, мне не нравится, когда меня контролируют.
– Вы не знаете, что я сделаю с вами, – мой голос вибрацией отражался от каменных стен вокруг нас. – Но мне не терпится воплотить это в жизнь.
Монстр во мне вздымался как магма, давление нарастало. Мне давно хотелось выпустить полную мощь своего пламени, поддаться этой чистой дикости. Моя опаляющая аура уже начала грохотать на лестничном проёме, раскалённой вибрацией прокатываясь по камню. Стены замка вокруг нас словно пропали, уступая место золотистым камням Геенны. Я вновь почувствовал себя в пещере – бог перед смертными. Дрожащая, безликая масса просителей стояла передо мной, готовая сгореть для меня.
Боги требовали жертв.
Я был силой Везувия, огненной расплатой, посланной с небес, чтобы покарать нечестивых. Я был дымом, затмевавшим солнце во время конца света. Я был дрожью земли, небесным гневом богов.
«Горите для меня, смертные».
– Подождите! – крикнул тот, что впереди. – Что, если мы просто принесём обычную клятву? Просто если король узнает о клятве крови…
– Я ваш бог, и вы предложите мне дань.
Он начал поднимать меч. Я улыбнулся, ощущая зарождавшееся в горле рычание, и шарахнул его рукой по стене. Я крушил кости, и его глаза выпучились. Его меч упал на землю, со звоном скатившись по ступеням. Мне нравилось ощущение полного доминирования. Запах страха.
Позади него другие мужчины вытащили свои мечи, но их страх был столь же силен. От него воздух сгустился, как от дыма.
Мужчина с чёрными волосами кричал им что‑то, но теперь его слова были для меня неразличимы. Слова ничего не значили. Единственное, что сейчас имело значение – моя ладонь на его черепе и то, что я разбивал его голову о стену. Красная кровь, окрашивавшая камень – вот всё, что было важно.
Робкий клинок полоснул меня по боку, и этого оказалось достаточно, чтобы я покончил со всем. Смертные научатся покоряться воле бога.
Жар, вырвавшийся из моего тела, ослепил даже меня. В воздухе тут же запахло горелой плотью и жжёными волосами. Вспышка раскалённого пламени опалила стены, сделав их чёрными от сажи. Всё это произошло так быстро, что мои жертвы даже не успели закричать. Пепел посыпался вокруг меня, покрывая мои одежды.
Дым валил по лестнице, и я помахал рукой, разгоняя его клубы перед лицом. Теперь тут пахло серой. Тошнотворная вонь.
Посмотрев на мужчин, я увидел, что теперь они скорчились на лестнице, и их тела превратились в испепелённые огарки. Я проломил одному череп перед вспышкой, и куски его мозга выплеснулись наружу, под жаром моего пламени превратившись в чёрное стекло. Такое воздействие экстремально сильный жар оказывал на жир. Я много раз это видел. При извержении Везувия в том числе… я был там, конечно же. Слышал крики, находил тела.
Я поднёс бутылку вина к губам и отпил большой глоток.
Но я не ощутил чувства разрядки, на которое надеялся. Стыд по‑прежнему разрывал меня надвое. Возможно, надо было действовать медленнее, растягивать процесс. Нет, проблема не в этом.
Проблема в том, что я монстр.
Я сделал ещё один глоток вина, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Один раз я оправился от этого. Я освободил себя. Я не желал полностью спускать себя с поводка, когда так близок к завершению.
Я взглянул на свои крылья, которые снова горели. Затем смахнул пепел с одежды, пытаясь взять себя в руки.
Я сделал глубокий прерывистый вдох. Иллюзия утончённости пропала. Я сбросил свою тонкую вуаль цивилизованности и спалил её нахер.
Я снова падал.
Я переступил сожжённые тела, и моя ярость не переставала бушевать. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать – я злился на самого себя. Возможно, мне нужно было их убить. Возможно, им нужно было умереть, чтобы они не нашли Аэнор. Но дело в том, как я это сделал. Жажда крови. Потребность в жертве, нехватка контроля. Заблуждения божества. Я снова стал ложным богом.
Прежний Салем вернулся, и боги, я отчаянно жаждал вновь ощутить небесное умиротворение. Я хотел свободы от ненависти к себе. Потому что таким я никак не смогу остаться с Аэнор. Может, мы и наречённые, но она не должна быть с монстром.
Наверху лестницы я толкнул дверь и вышел на прогулочную галерею замка. Дождь прекратился, облака расступались. Я посмотрел на тёмное королевство, некогда принадлежавшее мне. Мои крылья расправились за спиной, и я взмыл в ветреное небо.
Существовал один способ убить этого монстра, и для этого требовалось немного морского стекла.
Глава 32
Салем
Пробраться через ворота Маг Мелла оказалось проще, чем я надеялся. Двор Шелков, похоже, пребывал в полном хаосе, на воротах не стояло ни одного охранника. Пока я проносился над петляющими дорогами, люди спешно выбегали из домов, толпились на улицах. Дикие крики звенели над водами, вопли мук или экстаза…
Никто даже не заметил тёмную фигуру, проносившуюся в небе над ними.
Ветер трепал мои волосы и перья, пока я огибал Рогатый дворец.
Когда я увидел амфитеатр, моё сердце на мгновение ухнуло в пятки. Морская вода по‑прежнему заполняла арену. Странно, но тело Ришель бросили там же, где она умерла – её кровь разлилась по каменным ступеням, широко раскрытые глаза смотрели в пустоту. Остались забытыми и другие вещи – предметы одежды, пустые бокалы. Как будто её смерть обрушила чистое безумство на всех вокруг неё.
Я чуял запах крови в воздухе, пока кружил над ареной. У меня не было времени искать морское стекло в неглубокой воде, но может, я вспомню, где я находился, когда выдернул его.
Я закрыл глаза, и мои мысли вспыхнули ужасающими образами нашей драки – той, которую я был не в силах остановить. Мне казалось, будто злой бог выдалбливает эти воспоминания в моём черепе: вот Аэнор стоит на коленях передо мной, вот мой локоть врезается в её голову сбоку. Раздаётся этот кошмарный хруст, Аэнор падает в воду. Моя ладонь на её горле…
Такое чувство, будто морское стекло уже пронизывало моё сердце.
Её гибель от моих рук – это такое омерзительное искажение нашей связи наречённых, развращение, подобное статуе бога, подвешенной вниз головой. А Ришель получила эти инструкции прямиком от моей бывшей жены.
Я снова откупорил вино, сделав несколько глубоких глотков, чтобы приглушить резкую боль в груди. Затем я отчётливо вспомнил, где именно я стоял, когда выдрал стекло из своей шеи. Я сделал несколько шагов к стене, над которой лежало тело Ришель, затем увидел под водой проблеск синевы. Лунный свет отражался от него как маяк.
Я схватил осколок с каменного пола арены и сунул в карман брюк. Мои крылья захлопали по воздуху, и я снова поднялся в небо.
Мне нужно как можно быстрее вернуться к Аэнор.
***
Я стоял у двери спальни, где оставил её, и уже чувствовал, что что‑то не так. В комнате как будто вибрировало напряжение. Когда дверь распахнулась, я обнаружил Аэнор, одетую в белое платье на пуговицах.
Она сидела на кровати и сердито смотрела на меня.
– Ты ходил за морским стеклом, не так ли?
– Если бы ты видела, что я сделал с пятью охранниками наверху, ты бы захотела иметь его при себе.
Она направилась к двери.
– Я не стану им пользоваться. Мы вернёмся к Оссиану домой, проведаем Джину, а там отыщем другую ведьму. Я знаю, как связаться с Лиром, если он мне понадобится. Может, он даже откроет нам портал, чтобы добраться в нужное место.
От упоминания имени Лира мои губы скривились. То есть, мы будем полагаться на Лира? Эта мысль вызывала у меня желание спалить ещё одну лестницу, полную охранников. Но, полагаю, если он действительно может ей помочь, я не позволю своей гордости встать на пути.
Аэнор уже очутилась у двери. Она обернулась, чтобы взглянуть на меня.
– Ты идёшь?
Я без единого слова последовал за ней, и мы вышли в коридор.
Аэнор покосилась на меня.
– Тебе сколько лет? Десятки тысяч? Должно быть, за всё это время ты встречал нескольких ведьм.
– Я им не очень‑то нравлюсь. В целом я не могу сказать, что за своё время на Земле обзавёлся друзьями. Через минутку ты увидишь, почему.
По мере того, как мы поднимались по лестнице, вонь ударила по мне.
Аэнор увидела их первой.
– Что, во имя всех адов…
Перед нами лежали обугленные тела, стены с обеих сторон почернели. Кристаллизовавшиеся мозги мужчины блестели в мрачном освещении.
– Они стали на моём пути, – сказал я.
Она повернулась ко мне, поморщившись.
– И непременно нужно было использовать этот способ?
– Кажется, они хотели тебя убить. Я потребовал кровной жертвы, чтобы удостовериться в их верности. Они отказались.
– Ты говорил мне никогда не приносить жертв. У тебя с этим какие‑то моральные проблемы. И что же случилось?
Я скрестил руки на груди, довольный тем, что доказал свою правоту в отношении морского стекла.
– А случилось то, что боги не должны находиться на Земле, Аэнор. Потому что мы полны ревностной ярости и гнева. Наша бездна нужды, наше желание поклонения – это никогда не будет утолено.
Аэнор уставилась на меня.
– У тебя были свои моменты умиротворения на Земле. Ты рассказывал мне про рассветный хор птиц, лучи восходящего солнца на полу твоей пещеры. Ты был умиротворённым час назад, в той замшелой спальне, пока не принялся возиться со шторами. Тогда ты не требовал жертвоприношений. Просто тебе нужно больше таких моментов, чтобы заполнить пустоту.
– Всего‑то?
– И в любом случае, думаю, ты убил охранников, потому что тебе пришлось. Это были стражники Тетры. Если бы ты позволил им жить без кровной клятвы, я бы погибла. Так что ты сделал то, что должен был. Нечего раздувать шумиху.
Временами Аэнор бывала поразительно прагматичной.
– Возможно, – ответил я.
Она скривила губу при виде тел, занимавших пространство лестницы.
– Однако я могла бы сделать это, не узнавая, как выглядят испепелённые мозги.
– За нами гонится немало людей, и нам нужно уходить, – я ощутил внезапную спешку, желание вытащить её отсюда, излечить проклятие в её венах. Что, если Тетра достаточно пребывает в реальности, чтобы общаться с моей бывшей женой? В моём лице они могли обрести общего врага.
Я подхватил Аэнор на руки и быстро зашагал вверх по лестнице. Пинком я открыл дверь в ночь. На галерее башни мои крылья расправились, и я взлетел в тёмное небо. По нам хлестал ветер, но моё тело согревало Аэнор, так что она не замёрзнет осенней ночью.
Когда руки Аэнор обвили мою шею, пламя моего проклятия начало немного успокаиваться. Ощущение её мягких волос на моей шее и вид мерцающих над нами звёзд почти даровали мне одно из тех мгновений умиротворения. Она делала меня… почти здравомыслящим. И я не чувствовал себя одиноким. На самом деле, мне казалось, будто наши сердца бились в одном ритме. Это всё равно что выползти из тёмной пещеры и увидеть восходящее солнце.
Моё имя означало «полный, цельный». С тех пор, как я пал, это имя напоминало худший случай неправильного употребления. Я был противоположностью целостности. Но именно так я чувствовал себя сейчас с Аэнор, под куполом мерцающих звёзд. Я чувствовал себя целым.
Она посмотрела на меня из‑под ресниц.
– Расскажи мне побольше про то, каким ты был до проклятья. Каким был один день из жизни Салема, Короля Маг Мелла?
– Мне часто не сиделось на месте. Мне не нравилось спать. Меня окружали просители, вечно чего‑то желающие… Временами я один уходил в свой маленький коттедж. Мне нравилось есть сладкие блюда: плоды вереска с яблоками, брусничные и терновые пироги с мёдом.
Губы Аэнор изогнулись.
– Ладно. То есть, ты питался как маленький ребёнок. И ещё, во имя богов, что за фрукты такие ты упоминаешь? Они вообще существуют?
Я почти забыл про них. Проклятие испортило мой аппетит до такой степени, что я желал лишь крови и страданий других людей.
– Это реально существующие плоды и ягоды; тебе обязательно нужно попробовать их.