Глаза Салема сверкнули глубоким синим цветом.
– О, – ветерок ерошил его тёмные волосы. – А когда ты была маленькой девочкой, – тихо произнёс он, – ты хотела править Ис?
– Да, когда я была ребёнком, – в моём сознании промелькнул образ, как я стою на краю утёса в Ис. – Я делала себе короны из полевых цветов и вплетала в них ракушки. И я говорила другим детям, что они должны прислуживать мне. Боги, неудивительно, что у меня не было настоящих друзей, – я вздохнула. – Я бы спросила тебя, чего ты хотел в детстве, вот только ты никогда не был маленьким мальчиком.
– Нет. Я начал свою жизнь на Земле как взрослый сломленный мужчина, – его глаза встретились с моими – яркие пламенные оттенки во тьме. – Королева Аэнор… что ж, ты будешь моей королевой до конца моих дней.
– Вот как? – я покачала головой, когда другое старое воспоминание расцвело в моём сознании. – Знаешь что? Не думаю, что я хотела быть королевой. Я думала, что должна этого хотеть, поэтому играла свою роль. Я хотела мира и тишины. Я недостаточно идеальна, чтобы быть королевой. Во мне много недостатков; и мне нравилось находиться в присутствии других несовершенных вещей.
– Например?
– Возле одного из утёсов рос корнуэльский дуб. Он был корявым, согнувшимся от ветров, покрытым наростами, и я его обожала. По одну сторону были зазубренные скалы, выходившие к морю, но с другой стороны росла мягкая трава. Мне нравилось забираться под него в поисках умиротворения и тишины, и я брала с собой книгу. Я очень часто засыпала там.
– То есть, вместо статуса королевы тебе хотелось заботиться о корявых деревьях?
– Я бы с удовольствием. И я помню, что мне хотелось стать пекарем. Я бы пекла самые расчудесные корявенькие тортики.
Когда мои глаза начали адаптироваться к темноте, я смогла различить идеальные черты его лица и лёгкую улыбку на губах.
– Думаю, единственная абсурдная вещь в твоих словах – это заявление, что суверены должны быть идеальными. Зачастую они – полная противоположность идеала.
– Наверное.
– То есть, ты годами пекла свои комковатые торты?
Его целительная магия струилась по моим конечностям, горячая и покалывающая. Моя шея выгнулась сама собой, когда я поддалась этому удовольствию.
– Пока что нет. Но ещё есть время научиться, Салем. Когда мне исполнится сто шестьдесят лет, я сделаю самый прекрасный и неряшливый торт, который видел этот мир. Я украшу его лютиками и аконитом изумительного оттенка индиго.
– Оба ядовитые. Мне нравится твой стиль – красота и смерть в одном флаконе.
– О. Пожалуй, мне надо раздобыть книгу по полевым цветам, прежде чем начинать готовить из них, – тёплая эйфория растекалась по моим мышцам. Я не хотела, чтобы исцеление заканчивалось.
– Я не понимаю, почему именно ты не хотела править.
– Потому что это была мамина работа. Правление означало бы смерть моей матери, а я этого никогда не хотела.
Его пальцы дрогнули на моей груди.
– А… ну, – он прочистил горло. – Я не умею справляться с раскаянием. Оно подобно тёмному когтю в моей груди. Когда я ничего не чувствовал, было проще, – Салем убрал руку, и тепло его магии покинуло меня. Теперь моя нога казалась полностью исцелённой, но когда он отодвинулся, холод сырого замкового воздуха пронёсся по моей коже.
Серебристый лунный свет лился в окна, подсвечивая пустой камин напротив нас – его каменная полка была украшена резными горгульями. На мгновение я представила, как Салем разводит там огонь. Вообразила, как мы создаём тёплый дом в месте вроде этого.
Но Салем даже без огня делал это помещение уютным.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь переварить случившееся, а он отошёл к окнам. Дождь всё ещё барабанил по стёклам.
Салем посмотрел в окно и на мгновение застыл. Его настроение превратилось в нечто тёмное, мучительное. Поток лунного света обрамлял контур его широкоплечей фигуры. Его плечи казались сгорбившимися, и он посмотрел на собственные ладони. Я никогда прежде не видела его таким поверженным.
– Ты всё ещё теряешь кровь, – заметила я. – Давай я попробую тебя исцелить.
Он не шевелился, просто продолжал смотреть на свои руки.
– Думаю, Ришель была права. Я не могу вознестись на небеса таким, какой я сейчас. Это вяжется со всем, что мне известно… – мука многих тысячелетий слышалась в его голосе.
Я резко втянула воздух.
– Ты не можешь отказаться от этой идеи всего лишь из‑за одной пророчицы.
– Я бы никогда не навредил тебе по своей воле. Я бы не смог. И всё же я стану твоей погибелью, потому что кое‑кто очень могущественный хочет, чтобы это произошло. Мы найдём лекарство от яда в твоей крови. Я в этом уверен. Мы найдём ведьму, которая тебя исцелит. Но если я не покину этот мир, я стану твоей погибелью. Именно так написана история, потому что наша история – это трагедия.
– Ты не можешь этого знать. Ничего ещё не закончилось, – свет в комнате приобрёл холодный отсвет, и клетка ужаса стиснула мою грудь. – Кто твоя жена?
Мои слова звучали отрешённо, эхом отражаясь от каменных стен. Я знала, что его жена замешана в самой гуще этой ситуации, но я по‑прежнему не знала всей истории.
Салем всё так же смотрел в окно. Затем он стянул свою окровавленную рубашку и бросил на пол.
– Есть вещи, о которых я не могу говорить.
– Я знаю. Твоё проклятие не даёт тебе рассказать мне об этом, – я вздохнула. – Но пожалуйста, скажи мне, что ты не женат до сих пор.
Я ждала, пока он ответит, и моё сердце колотилось о рёбра.
Глава 28
Аэнор
Весь мир как будто задержал дыхание.
– Конечно, нет.
– Хорошо, и наверное, это всё, что ты можешь сказать. Звезда называлась Полынь, проклятый мужчина был изгнан с небес и оставлен во тьме. Неспособный рассказать собственную историю. И, похоже, твоя бывшая жена имеет к этому какое‑то отношение, и ей очень нравится идея о том, чтобы ты меня убил.
Я помнила, как мама давным‑давно говорила: неважно, кто ты – мужчины всё равно напишут о тебе свои истории. Ты можешь предстать в одной из нескольких ролей: девочка, которую нужно наставить, истеричка, которую нужно успокоить, шлюха…
Но ведь не всегда именно мужчины писали истории о женщинах, так? Нет… дело не только в этом. Есть старая поговорка: историю пишут победители.
– Победители получают возможность писать свои истории, – сказала я.
– И именно поэтому, Аэнор, я – дьявол, поносимый на протяжении всей истории, – в его голосе звучала древняя боль. – Но я мало что могу тебе об этом рассказать.
– Я уверена, что есть и другие способы разрушить твоё проклятье. Непременно.
Салем снова сел на край кровати, опираясь предплечьями на колени.
– Я не вру, когда говорю, что я стану твоей погибелью, – его голос был таким же холодным и тихим, как ветер в кронах деревьев. – Что ты сделала с морским стеклом?
– Я воткнула его тебе в шею и едва не перерезала горло. Помнишь? А теперь тебе надо дать мне исцелить твои раны.
Он прикоснулся к своей шее, отодвигаясь от меня, когда я потянулась к его сердцу.
– Кажется, я его выдернул и швырнул под ноги, – раздражение окрасило его голос. – Я вытащил его из своего горла и выбросил где‑то в амфитеатре.
– И что? Оно нам не нужно.
– Нам надо его найти, Аэнор, – в его тоне послышались заострённые нотки отчаяния.
– Это единственная вещь, способная убить тебя. Что именно ты запланировал, Салем? – может, он и считал, что ему суждено убить меня, но я в это не верила.
– Та картина раз за разом проигрывается в моей голове – как мой локоть врезается в твой череп сбоку. Я слышу хруст кости о кость, а потом ты падаешь в воду. И я едва могу остановить себя, когда мои руки сжимают твоё горло. Ты знаешь, насколько всё висело на волоске, Аэнор? Именно такой наша история написана с самого начала времён.
Я подползла поближе к нему, затем забралась на колени и оседлала. Одна его ладонь легла мне на талию. Он смотрел на меня с таким напряжённым выражением, точно я была его спасением.
Я прижала ладонь к ране от кинжала на его груди и позволила себе прислониться лбом к его лбу. Сила нашей связи привлекла нас ближе друг к другу, но я не ощутила потока магии, как обычно. Лишь лёгкое щекотание, и всё.
Я тяжело вздохнула.
– Не работает. Проклятье морского бога останавливает поток магии.
Салем погладил меня по щеке.
– Я быстро исцеляюсь. Мне нравится ощущать на себе твою руку, даже если это не работает, – те низкие, насыщенные, бархатные интонации вернулись в его голос. – Если бы я мог, я бы отнёс тебя с собой к началу мира, когда я только пал. Не было бы проклятий, потерянных корон, утопленных сестёр. Не было бы горения в пещерах, не было бы злобных чар. Только я, наедине с тобой.
Я вдыхала его тёплый аромат.
– Время ещё есть.
Я даже не знала, что имела в виду под этим. Может, это очередная мольба, чтобы он остался. Воздух вокруг меня согрелся, и я водила большим пальцем по его обнажённой груди. Свет, падавший под углом, подчёркивал его крепко сложенное жилистое тело. Я уставилась на него, пытаясь запомнить каждую тень, каждый изгиб его бицепсов и плеч.
Но я избегала смотреть ему в глаза. Я слишком много всего ощущала в его взгляде, сжигающем меня.
– Я буду скучать по тебе, когда ты уйдёшь. Я могу о себе позаботиться, но приятно было хотя бы недолго иметь рядом того, кто меня защищает.
– У нас осталось совсем немного времени.
Я хмуро посмотрела на него. Морское стекло, время на исходе… кажется, я понимала, о чём он думал.
– Ты только что сказал, что единственный способ снять проклятие – это убить меня, но ты этого делать не станешь. Так что ты тут планируешь? Я не буду убивать тебя, если ты думаешь об этом. Я знаю, ты считаешь, будто по какой‑то необъяснимой причине ты станешь моей погибелью, но я в это не верю. Не все пророчества исполняются. Просто посмотри, какое дерьмо выкрикивала Бейра.
Жар вспышкой вышел из его тела, и Салем надавил пальцем на мой подбородок, поднимая моё лицо к своему. Его взгляд испепелял, и моё сердце на мгновение разлетелось в щепки. Это уже слишком сильно, всё равно что смотреть прямо на садящееся солнце.
– Я беру назад свои слова о том, что наша связь была ошибкой или фокусом судьбы, – сказал он, и его голос шёпотом проносился по моей коже. – Это не так. У меня были причины сказать тебе такое. Но правда в том, что нам суждено быть вместе, пусть даже и недолго.
– Я знаю.
Салем провёл пальцем по моему горлу, оставляя след дрожащего тепла.
– Наш союз недолог, как ослепительный взрыв света во тьме. Он как звезда, с взрывом оживающая и умирающая в бескрайней шири вечности. Он прекрасен, даже если он не вечен. И второго такого момента никогда не будет – где бы ты, Аэнор, сидела на моих коленях, и дождь стучал бы по окну, и я ощущал бы твою ладонь на своей груди. Никогда уже не будет двух сил вроде нас, сливающихся воедино. Мы – две прекрасные и сломленные души, идеально сотворённые друг для друга.
Но под всеми этими прекрасными словами звенел мрачный подтекст того, что случится потом.
– Что, по‑твоему, должно случиться? В чём именно заключается природа этого непостоянства, если ты не сможешь вознестись на небеса?
Его губы изогнулись в чувственной улыбке.
– Что, по‑моему, должно случиться? Я намереваюсь использовать эти последние моменты лучшим образом из возможных, – сексуальное обещание в его тоне послало лавину расплавленного жара по моему телу, едва не заставив меня забыть о тьме между нами.
– Но я не стану тебя убивать, – повторила я. – Так что можешь выбросить эту дурную идею из своей маленькой хорошенькой головки.
Возможно, я смогу убедить его остаться здесь со мной, только я и он. Даже если он проклят.
Теперь его губы находились на расстоянии считанных дюймов от моих. Помилуйте, боги, он действительно обладал способностью разнести меня в пух и прах. Когда его эротическая магия кружила вокруг меня, а сильные руки лежали на моей талии, сложно было думать ясно. Его большие пальцы поглаживали впадинки над моими бёдрами.
– Ты не станешь моей погибелью, – сказала я, – и я твоей тоже не стану. Потому что, как я и сказала, я целиком и полностью доверяю тебе, даже если ты Люцифер. Я знаю, ты не можешь говорить об этом, потому что это часть проклятья. Но я думаю, что именно проклятье сделало тебя злым. Я думаю, что эту историю о тебе написал кто‑то другой.
Когда Салем смотрел на меня, его глаза сияли – слишком ярко, слишком напряжённо.
Я продолжала прижимать ладонь к его груди, даже если на самом деле не исцеляла.
– Может, ты раньше и был немножко придурком. Ты выбесил собственную жену, навлёк на себя проклятье. Но я не думаю, что ты был дьяволом, когда впервые пал. Я думаю, что проклятье изменило тебя, развратило. И теперь, после многих лет борьбы с этим злом, ты снова стал самим собой. Ну, или почти собой. Но что самое важное, ты мой.
Что‑то похожее на восторг мелькнуло в его глазах. Салем сделал глубокий вдох.
– Я хочу верить, что это правда.
– Однако, я так понимаю, твоя бывшая жена хочет моей смерти.
– Наше время ограничено, так или иначе, – он опустил голову, скользнув губами по моей шее и согревая дыханием кожу. – Ты действительно целиком и полностью мне доверяешь?
– Да. Я не хочу возвращать то морское стекло. И ты по‑прежнему можешь полностью контролировать мой разум, и я даже не переживаю по этому поводу.
– Вот как?
Я потянулась к его горлу, обхватив его пальцами и посмотрев в глаза.
– Да, – в моём сознании загорелась идея, когда я вспомнила свою фантазию на лодке. – Ты должен сделать это прямо сейчас. Возьми моё тело под контроль.
– Аэнор, ты поистине меня удивляешь.
– Ммм. Ну, я же твоя королева, не так ли? Так что это приказ.
Салем опять опустил голову и поцеловал меня в шею.
– Я хочу познать каждый дюйм твоего тела, моя королева. Я хочу слышать, как ты стонешь и хватаешь ртом воздух, и я хочу видеть тебя всю, Аэнор, потому что ты моя.
Моё дыхание учащалось. Я хотела того, что он обещал. Его магия тут же загремела в моём разуме тем ровным, вибрирующим ритмом.
Я не смотрела ему в глаза, уставившись на его полные губы.
– Ааах, вот ты и под моим контролем, – произнёс Салем, и от эротического обещания в его голосе мою кожу затопил жар. – Я всласть наслажусь, изучая тебя.
Я уже слышала его магию, стучавшую в моём разуме – тот низкий ритм барабанов. Он стучал в моём теле, глубоко и горячо. Жидкий жар растекался по мне, и хотелось поёрзать на его бёдрах, но Салем всё контролировал. Воздух вокруг нас сделался тяжёлым и тёплым.
У меня внезапно сложилось ощущение, будто комната расцвела жизнью. Контролируя мой разум, Салем провёл моей ладонью по своей груди, скользнув по кубикам пресса.
Мой взгляд не отрывался от лица Салема, от тусклого лунного цвета, окрашивавшего линию его сильного подбородка и высоких скул. Единственное, на что я не хотела смотреть – это его глаза, эти душераздирающие миндалевидные глаза, которые меняли цвет с янтаря на тёмный индиго – потому что они так резко напоминали мне о том, что я потеряю. Потому что когда я смотрела в его глаза, полный вес этой потери давил мне на грудь. Тяжесть неизбежной разлуки между нами. Проще затеряться в наслаждении.
Во мне нарастала глубинная нужда, и теперь я остро осознавала каждый дюйм моей кожи – влажную ткань моего платья, задравшегося на бёдрах, и то, как оно смялось на моих грудях. Салем внушил мне податься вперёд и поцеловать его, и мои соски затвердели от того, как глубоко он меня целовал.
Когда его язык скользнул по моему, в моём теле расцвёл жар.
Он ослабил хватку на моём разуме, и я задвигала бёдрами по его эрекции. Томительная потребность нарастала в моём нутре. Поцелуй становился более глубоким, более страстным, и я обвила руками шею Салема.
Он оборвал поцелуй, обхватив мою нижнюю губу своими, и я легонько ахнула. Вновь открыв глаза, я увидела, как он напряжённо смотрит на меня. Он сделал глубокий прерывистый вдох, словно усиленно пытался сдержать себя.
Я опустила взгляд, потрясённая тем, что видела в его глазах.
И вновь та грохочущая магия зазвучала в моём сознании, и я ощутила, что мои пальцы нащупали пуговицы платья. Я начала расстёгивать его от воротника вниз, и как только я добралась до середины груди, Салем запустил свою ладонь под воротник.
Он медленно стянул платье с одной стороны, опустив его чуть ниже плеча. Затем наклонился и поцеловал меня в шею; жар расходился от того места, где его губы встретились с моей кожей. Его язык медленно и томно ласкал мою кожу. Я почувствовала, как моя шея сама выгибается под таким изысканным поцелуем. Я глубоко дышала, ноющая боль нарастала во мне.
Салем совсем чуточку отстранился от моей шеи, жарко дыша на кожу.
– Я собираюсь растянуть это как можно дольше, Аэнор.
И от этого заявления нервозность и предвкушение прострелили меня до самых кончиков пальцев на ногах.
Глава 29
Аэнор
Всё, о чём я могла думать – это та одна фраза, что он мой, и мне нужно, чтобы он остался со мной. В моём разуме не осталось других слов, кроме этого. Мой. Я хотела пронестись назад сквозь время, найти его сразу после падения и сказать, что всё будет хорошо, и он не один.
Сквозь сексуальную дымку я смутно осознавала влажное платье, льнувшее к моему телу и свисавшее с моих грудей в какой‑то деликатной эротической пытке. Салем ещё ниже стянул ткань с плеча, обнажая верхнюю часть груди. Расплавленное желание пронеслось по моему животу.
Он опустил губы ниже, прокладывая по моему телу дорожку жарких поцелуев, и я осознала, что под его контролем дальше расстёгиваю пуговицы.
Салем резким рывком сдёрнул платье ещё ниже. Мой сосок затвердел от сырого воздуха замка, и Салем взял его в рот, пососав. Его язык описывал круги, ладони удерживали меня за бёдра, не давая сдвинуться с места. Я обхватила его ногами и осознала, что мои ладони уже скользнули в его волосы, стиснув со всей силы.
Когда Салем посмотрел на меня, с прекрасными изогнутыми губами и взъерошенными тёмными волосами, он выглядел именно так, как должен был. Я никогда прежде не замечала, чтобы у него хоть один волосок торчал в сторону. Таким он мне нравился – смотрящим на меня снизу вверх, неидеальным и совершенно естественным.
Я наклонилась, чтобы вновь поцеловать его в губы, но его магия загремела в моём черепе, останавливая меня. Мои губы замерли в дюйме от его рта, наше дыхание смешивалось. Я чувствовала, как он ещё сильнее берёт меня под контроль. Боги, я жаждала поцеловать его, потереться бёдрами, но я же сама попросила об этом. Это будет нашей игрой, и мы вот‑вот приступим к ней.
– Ахх, Аэнор, – пробормотал он. – Как я и сказал, я буду растягивать это так долго, как только смогу.
В глубинах моего разума он приказал мне встать, и я почувствовала, как соскальзываю с его колен, поднимаясь на ноги.
Салем заставил меня отойти на шаг, и моё тело вибрировало от нужды. Теперь я осознала, что расстёгиваю платье до конца, пока он наблюдал за мной с этой прекрасной порочной улыбкой. Он повелевал моим телом, полностью контролировал меня… но мне это нравилось, потому что я знала – он никогда не навредит мне по собственной воле.
Его магия ощущалась в моём разуме низким, ритмичным сердцебиением. Мои пальцы подчинялись его желаниям, и я уже стягивала с себя платье. Когда оно упало на пол, воздух поцеловал мою кожу. Каждый дюйм моего тела казался чувствительным, отчаянно жаждал его прикосновений, и теперь на мне остались лишь белые кружевные трусики.
Салем впился пальцами в край кровати, выглядя так, будто он прикладывал все усилия, чтобы не вскочить и не схватить меня.
– Ты само совершенство, Аэнор.
Он на мгновение выпустил мой разум из своей хватки, и я снова подошла к нему, скользнув на колени. Оседлав его, я наклонилась и впилась в губы глубоким поцелуем. Мои соски задели его стальную грудь. Помилуйте, боги, эта сладкая боль, пульсирующая между бёдер, сводила меня с ума. Когда Салем запустил ладони в мои трусики сзади, это ощущение сделалось ещё сильнее, и я отчаянно жаждала, чтобы он ко мне прикоснулся.
Я хрипло и прерывисто вдохнула, подвигаясь к нему навстречу.
Боги, я хотела его немедленно. Я начала покрывать поцелуями его шею, желая заполучить его всего. Какая‑то безумная, первобытная часть моего разума думала, что если я сделаю его моим прямо здесь, а потом ещё раз, и ещё, то мы будем вместе вечно. Он не уйдёт.
Я опустила руки, чтобы расстегнуть его брюки, пытаясь сдёрнуть их.
– Ммм… – низкий смешок сорвался с губ Салема. – Но я же сказал, что не буду торопиться, Аэнор.
Его пульсирующая магия вновь завладела моим разумом, гулко стуча в мыслях. Моё тело подчинялось его желаниям, и я соскользнула с его коленей, обнаружив, что теперь стою на кровати на четвереньках. Я впилась пальцами в мягкий мох подо мной и ждала, что он станет делать. Я так сильно жаждала его, что могла думать лишь о том, как мне хочется, чтобы он прикоснулся ко мне, заставил меня кончить.
– Аэнор… – его шёлковый тон скользил по моей коже. – Я обожаю, как ты пылаешь для меня.
Моё тело дрожало от предвкушения, и я жалела, что не могу стиснуть бёдра или потрогать себя. Боги, я нуждалась в удовлетворении, чтобы унять нужду, нараставшую между ног.
Я почувствовала, как кровать прогнулась, когда Салем подвинулся ближе, и я глубоко вдохнула, когда он медленно провёл кончиком пальца по моему позвоночнику. За его прикосновением следовали жаркие мурашки; все мои мысли зациклились на его касании. Моё дыхание сделалось неровным, эротическая пытка вынуждала меня дрожать.
Салем убрал мои волосы со спины, сбросив их на одно плечо.
– Аэнор Дахут, Королева Ис, стоит передо мной на коленях и содрогается от похоти. Моя, и только моя. Естественно, я хочу насладиться этим в полной мере. Я хочу, чтобы этот образ выжегся в моей памяти до скончания времён.
Во мне пробудилась дикая нужда, и я хотела податься назад, к нему, потереться об его ладони. Боги, мне нужно почувствовать, как он гладит меня… но я не могла пошевелиться. Он контролировал мой разум.
Очередное медленное движение его тёплого пальца по моему позвоночнику, и за ним опять последовала дрожь удовольствия.
– Звук твоего частого дыхания, ускоряющегося пульса – самая сладкая музыка, которую я когда‑либо слышал.
Теперь мои мысли сделались совершенно пошлыми. Я просто хотела, чтобы он схватил меня сзади, сдёрнул трусики и жёстко оттрахал.
Но он мучил меня, водя всего лишь одним пальцем по коже, и за его касанием следовал жар.
Если бы я могла двигаться, я бы стянула трусики и напрыгнула на него. Но я могла лишь оставаться на прежнем месте и содрогаться от сексуального жара. Теперь Салем водил пальцем ниже, по изгибам моей попки.
Я хотела прошептать его имя, умолять его, чтобы он заставил меня кончить, но мои губы не шевелились. Я чувствовала, как его пальцы скользят по шелковистой ткани между моих ног, и я бы сделала что угодно, вообще всё, что угодно, лишь бы он скользнул под эту ткань и прикоснулся к самым чувствительным моим местам.
Ещё одно лёгкое касание, и отчаянный, дикий звук вырвался из моего горла. Так вот что он имел в виду под растягиванием – и это поистине медленная и приятная пытка.
– Ты принадлежишь мне, – пробормотал он.
«А ты – мне».
Так или иначе, Салем жил, чтобы пытать, и именно это он проделывал со мной прямо сейчас. И помогите мне, боги, мне это нравилось… я наслаждалась тем, что я обнажена и уязвима перед ним. Я хотела, чтобы он жёстко отымел меня.
– Если бы ты была моей королевой, Аэнор, думаю, именно так я бы хотел проводить свои дни. Ты голая, тяжело дышащая, жаждущая меня. Моя королева, влажная от желания, готовая быть оттраханной.
Ещё один звук вырвался из моего горла, вызванный одновременно удовольствием и раздражением – дикий, животный звук.
– Ммм… мне нужно получше видеть тебя, Аэнор, – словно услышав моё желание, Салем медленно стянул мои трусики к коленям. Милостивые боги, мне нужно, чтобы он меня наполнил.
Я услышала его глубокий прерывистый вдох и срывающийся выдох, выдающий то, что он сам терял контроль. Я знала, что он смотрит на меня и видит, как я возбуждена. И это вызвало ещё одну волну жаркого желания, отозвавшуюся пульсацией между моих ног. «Салем…»
Это не так сильно отличалось от моей фантазии на лодке: я на коленях, выставленная напоказ и обезумевшая от похоти. На мгновение я представила, как он резко опустит руку. К моему лицу прилил румянец от того, насколько мне понравилась эта мысль.
Но вместо этого он подвинулся ближе, и я почувствовала, как его ладони обхватывают меня сзади, лаская груди, задевая напрягшиеся соски. Я хрипло всхлипнула. Груди сделались чувствительными, экстаз вибрировал на моей коже. Салем продолжал нежно мять их, затем его руки опять вернулись на мою спину.
Я услышала звук, с которым, как мне показалось, его одежда упала на пол, и меня омыло облегчением. Наконец‑то я получу то, что мне нужно. Моё тело покалывало предвкушением.
Салем опустил пальцы к средоточию между моих бёдер и стал медленно, по кругу поглаживать чувствительный бугорок. Затем его движения опять прекратились.
– Твоё сердце стучит так сильно, что я слышу эхо. Удовольствие, которое ты ощущаешь – которое ощущаю я, Аэнор – это та самая причина, по которой нам суждено быть вместе.
Наконец, он проник внутрь одним пальцем. «Ещё». Боги, мне нужно кончить. Возможно, я закричала. Салем медленно поглаживал меня, доводя до безумия.
Когда‑то я ненавидела находиться под его контролем, потому что думала, что каждая клетка в его теле пронизана злом. Но теперь? Я находилась в его голове точно так же, как он находился в моей. Он бы жертвовал чем‑то ради меня, снова и снова, если пришлось бы. Я проникла в его мысли точно так же, как и он в мои.
Салем совсем чуточку ослабил свою ментальную хватку и провёл пальцем по клитору. Отчаянно желая кончить, я начала бесстыдно двигаться на его руке. Удовольствие заставляло меня раскачиваться, стонать. Для оргазма потребовалось совсем немножко, и по всему моему телу пронёсся экстаз. Дыхание перехватило.
Но та потребность во мне была столь глубинной, что я нуждалась в нём полностью и хотела ощутить его в себе.
Освободившись от его ментального контроля, я поднялась на колени и повернулась к нему. Моё дыхание было диким, грудь раскраснелась. Я схватила Салема за плечи и заставила лечь на кровать рядом со мной.
Я обхватила ногой его ногу, помедлив, чтобы опять полюбоваться его прекрасным телом. На несколько секунд я просто замерла над ним, и Салем издал низкий, мучительный звук, немного напоминавший моё имя. Видимо, контроль теперь у меня.
Он стиснул мою талию, сжимая так крепко, что я поняла – он вот‑вот потеряет контроль, настолько его дыхание сделалось частым и тяжёлым. Салем, который обычно такой сдержанный, готов был сорваться.
Мне нравилось видеть его таким. Я поцеловала его в шею.
– Аэнор, – прорычал он, и теперь в его голосе звучало отчаяние. – Моя королева.
– Ты заставил свою королеву ждать, – сказала я с лукавой улыбкой. – Полагаю, теперь твоя очередь.
На его лице я увидела выражение совершенного благоговения, божественный жар звезды. Но это было уже слишком, и я вновь отвела взгляд.
– Ты мог бы остаться здесь, со мной, – прошептала я ему.
Салем не ответил. Вместо этого он провёл рукой вверх по моей спине, потом запустил пальцы в волосы, запрокидывая мне голову. Я медленно опустилась на него, и он наполнил меня, отчего мой разум на мгновение отключился. Я начала двигаться на нём, приподнимая бёдра. Он не переставал целовать моё горло.
Мои мысли разлетелись на части от экстаза, словно с ним я познала небесное блаженство. Вот каково это – быть на небесах, испытывать это чувство абсолютной целостности, наполненности. «Совершенство».
Я раскачивалась на нём, вдыхая его изумительный запах. Салем был прав – это предречено, как временная звезда, сияющая во тьме.
Но я держала глаза закрытыми. Этот момент не будет длиться вечно, и я не желала напоминания о том, что так скоро потеряю.
– Аэнор, посмотри на меня, – прошептал он.
Это уже слишком.
Грохот в моём разуме, глубокая пульсация. Один последний импульс его контроля над разумом, и я осознала, что мои глаза встречаются с ним взглядом. Те сумеречные оттенки сменяли друг друга в его глазах – закатно‑пурпурные, огненно‑красные.
– Я люблю тебя, – прошептал он, и его глаза блестели.
Я почувствовала, как слёзы жгут мои глаза, и удовольствие заставило меня задрожать, прижимаясь к нему. Мы достигли пика вместе, и я никогда не чувствовала себя настолько живой.
Салем погладил меня по щеке, переводя дыхание.
И тогда я уже знала, что не могу его отпустить.
Глава 30
Салем
Достигнув разрядки, я опустил голову на плечо Аэнор. Мы тяжело дышали, наши тела сделались влажными от жара.
Я не мог позволить ей увидеть моё лицо, это выражение полного опустошения. Мысль о том, что наше время вместе закончится, казалась такой фундаментально неправильной… неправильной, как стремительное падение с небес, со сломанными крыльями и опустевшей душой.