Я сделала шаг вперёд, по‑прежнему глядя на неё. Она растянет это надолго? Я хотела снова очутиться в тепле. Я хотела убраться отсюда.
Затем она заговорила своей странной, запинающейся речью, и этот звук эхом разносился над ледяным ландшафтом.
– Наказание.
Я сделала глубокий вдох, холодный воздух застыл в моих лёгких.
– Да, возможно, именно этим оно и является. Наказанием за мужчину, которого я убила давным‑давно. Ты можешь помочь? – мои зубы стучали. – У меня время на исходе.
Улыбаясь, она кивнула. Затем облизнула свои длинные пожелтевшие зубы. Её язык был заострённым.
Она отвернулась от меня, и снег захрустел под её стопами, когда она побрела в сторону деревьев. Моё сердце ухнуло в пятки, пока я смотрела, как она уходит. Нам нужно куда‑то идти?
Она остановилась и снова посмотрела на меня с той ледяной улыбкой на лице. И вновь фиолетовый ноготь манит меня следовать за ней. Она хотела, чтобы я присоединилась к ней в лесу деревьев‑скелетов.
Я стиснула зубы, окидывая взглядом голые стволы. Глядя назад, я видела лишь обширную белую пустошь. Я думала, это всё быстро закончится…
Я хотела вернуться к Джине, к Салему. Я хотела знать, что со всеми всё будет хорошо. Но похоже, мне предстоит очередное испытание.
Я последовала за Зимней Ведьмой.
Между тонкими тёмными стволами в снегу что‑то шевелилось. Воронки снежинок, волосы, завихряющиеся вместе с ними. Когда она приблизились, я начала различать, что это такое – женщины с белоснежной кожей и кроваво‑красными глазами, изгибающиеся среди деревьев. Они носили короны из тёмных веток и безмолвно кружились как порывы метели, пока их светлые волосы развевались вокруг.
Я задрожала от того, какими зловеще тихими они были, несмотря на такое количество движений. Лир называл их лианан ши, и я вспомнила ощущение ядовитого языка одной из них, вспомнила болезненный яд, простреливший моё бедро.
Я бросила взгляд на портал, на его поверхность, покрытую обломками льда. Затем побрела вслед за Бейрой.
Всё это держалось на том факте, что я доверилась Лиру. Что, если мой инстинкт ошибся?
Я стёрла снег, залеплявший мне глаза, и сумев видеть нормально, заметила постройку среди деревьев. Выглядела она практически как покосившаяся гора камней, достаточно высокая, чтобы Бейра могла войти, но именно туда мы направлялись. Когда мы приблизились, я увидела в передней части примитивную дверь. Снег одеялом укрывал неровную крышу, из поверхности которой торчали шипастые палки.
Улыбаясь, Бейра повернулась ко мне. «Согреть меня для заклинания». Её слова шёпотом звучали в моей голове, голос сам собой раздавался в моём сознании.
Я кивнула, но ужас начинал расползаться по моей коже, как зимний иней. Я взглянула на небо, обнаружив лишь белизну и падающий снег.
Бейра снова поманила меня. Она хотела, чтобы я последовала за ней в этот дом, чтобы она не замёрзла. Единственное, что я знала о ней – это то, что она отчаянно одинока, жаждет компании. Нехватка любви заставила её увядать, как растение, поражённое болезнью.
Тьма дверного проёма в её доме зияла как огромная бездна, и я не хотела туда заходить. Но Джина нуждалась в том, чтобы я пошевеливалась.
Бейра опять поманила меня, и с колотящимся сердцем я сделала ещё один шаг вперёд. Если что‑то пойдёт не так, придёт ли Лир за мной?
Она нагнулась и вошла в темноту своего дома.
Я на мгновение задержалась снаружи, осмотрев заснеженный лес вокруг. Теперь лианан ши кружились ещё ближе, их волосы бешено трепались на ветру. Их короны с шипами вились вокруг их голов. Угроза их ядовитых языков загнала меня внутрь, во тьму.
Я ожидала там немного тепла. Может, очаг. Вместо этого я нашла лишь тьму и звук собственного дыхания.
– Бейра? – прошептала я.
Обхватив себя руками, я сделала глубокий вдох и внезапно осознала, что в этом месте было самым дискомфортным. Тут ничем не пахло. Будучи фейри, я полагалась на обоняние сильнее, чем большинство людей. Но здесь? Здесь всё ощущалось так, будто я мертва.
Я хотела повернуться и выйти из дома, но через проём не лился свет. А сделав шаг вперёд, я налетела на каменную стену, холодную как ледник.
– Бейра? Лир сказал… – я остановила себя. Как глупо это звучало. Как колоссально глупо.
«Лир сказал, что ты мне поможешь».
Я ненавидела чувствовать себя беспомощной.
Я сделала ещё один шаг, но мои пальцы скользнули по очередной стене. Она поймала меня в ловушку?
Эта гнусная ведьма устроила мне ловушку.
Ледяной воздух пронизывал мои мышцы, промораживая до самых костей. Тяжело дыша, я начала ощупывать стены вокруг меня, ища проход.
Но как только я это сделала, верёвки изо льда обвились вокруг моих запястий, крепко стиснув. Путы рванули мои руки за спину с такой силой, что мне показалось, будто они могут вывихнуть плечи из суставов. Лёд обвил мои лодыжки, сжимаясь всё крепче. Я упала на колени с заломленными за спину руками, которые оказались привязанными к лодыжкам. Я прислонилась к стене, чтобы не повалиться вперёд лицом. Мне казалось, будто сердце стучит у меня в горле.
Я была связана по рукам и ногам, едва удерживала себя в вертикальном положении на застывшей земле. Теперь я слышала лишь собственное сердцебиение, громкое, как стук военного барабана. Замерзая здесь, сложно было дышать.
Кончики пальцев изо льда погладили меня по лицу, смахивая волосы со щеки.
– Чего ты хочешь? – спросила я.
Очередное поглаживание её пальцев по моему лицу, и вместе с ними по коже заскользил ужас. Её голос вновь зазвенел в моём сознании. «Я хочу от тебя подарок на память. Сокровище. Чтобы согреть меня».
– Какой подарок на память?
Мы ведь уже делали это прежде, так? Я отдала ей своё кольцо, маленький подарок от Джины. Она казалась такой одинокой, такой отчаянно одинокой, а колечко от подруги, похоже, сделало её счастливой. Ей не хватало любви, и она откуда‑то знала, что кольцо было наполнено любовью. Этого было достаточно.
Что у меня имелось в этот раз? Гребень в моей сумочке, и всё.
Я услышала, как она шумно выдохнула, и пузырёк бледно‑серого цвета сорвался с её губ над моей головой.
Я сильно дрожала, стоя на коленях, выгнутая назад в неудобной позе. Я прислонялась к стене. И всё же благодаря новому свету я могла осмотреть комнату. Я обнаружила, что нахожусь в каких‑то тридцати сантиметрах от стены с маленькими альковами, встроенными в камень. Ниши были украшены костями, детскими зубами и безделушками. Мне улыбался треснувший фарфоровый клоун – детская игрушка. Я поморщилась, гадая, откуда она его взяла.
Моё кольцо поблёскивало в одной из этих маленьких ниш – след моего прошлого визита.
Это её сувениры.
– Ты хочешь мой гребень? – в отчаянии спросила я. – Зуб? Что?
Боги, это безумие. Во мне поднималась злость – на Бейру и на Лира за то, что послал меня сюда.
Пузырёк света подлетел ближе. Я неловко изменила позу на коленях, заметив ещё несколько её сувениров: потушенная свеча, кукольная голова без глаз, замёрзшая птица, застывшая под стеклянным колпаком. Старый ржавый нож, который я отчаянно хотела схватить в руки. Ключ, свисавший на ленточке.
Промёрзшая земля впивалась в мои колени. Я гадала, испытание это или казнь.
Бейра пнула меня одной из своих огромных ног, едва не опрокинув, но я снова нашла опору в стене. Её ногти на ногах имели пурпурный оттенок раздувшегося трупа утопленника. Я посмотрела на неё, на её голову, склонённую под самым потолком. Та широкая улыбка раскалывала её лицо надвое.
Затем её голос снова зашептал в моём сознании: «Сувенир. Сокровище от тебя».
Что за страдальческое существование.
Наверное, это логично. Одно из её имён – Королева Страданий.
Но что делало её такой печальной? Я вспомнила старую историю, которой мама пугала меня перед сном. Я даже не подумала, что она реальна, и вообще об этом не размышляла.
Мама садилась на край моей кровати, держа в руке бокал вина. Она говорила мне быть осторожной, слушаться её приказов, иначе Бейра схватит меня. Королева Страданий утащит меня в свой ад.
Глаза мамы блестели, когда она смотрела на меня в моей кроватке.
«Бейра была принцессой в королевстве фейри, пока жестокий муж не швырнул её в ледяную темницу. Там её сознание со временем исказилось и извратилось, превратив её в Зимнюю Ведьму. А теперь? Теперь она крадёт кости и сердца в качестве призов. Вот что бывает, если доверять мужчинам, Аэнор. И вот почему ты всегда должна слушаться меня».
Муж, который швырнул её в ледяную темницу.
Сфера света тускло сияла перед её лицом. И теперь я наконец‑то начала собирать кусочки головоломки воедино.
Я посмотрела на неё, дыша часто.
– Назови мне сувенир, который ты хочешь.
«То, что принадлежит мне».
Её улыбка резко померкла, и она неожиданно опустила своё свирепое лицо к моему.
Затем она заговорила каркающим голосом, который дрожью пробегал по моей коже.
– Моего мужа, Короля Салема.
Глава 36
Аэнор
От этих слов моё сердце пропустило удар. Её налитый кровью глаз моргнул, губы скривились от ярости.
Лир послал меня сюда на верную смерть. Как я могла настолько ошибиться в его намерениях?
– Я не знаю, где Салем, – ответила я.
Её ужасающий хохот звоном отражался от каменных стен, а ледяное дыхание клубами окутывало моё лицо. Она заговорила в моём разуме. «Он здесь. Вы умрёте вместе. Ваша боль будет вечно согревать меня. Она распалит меня».
Здесь?
Облачко света переместилось в воздухе, и я изменила позу на коленях, чуть сдвигаясь вправо. Я едва не грохнулась, но затем прислонилась к стене, сумев повернуться…
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я его увидела. Он стоял на коленях у дальней стены, руки скованы за спиной. Его голова свесилась вперёд, словно он уже умер, взгляд уставился в землю, тело оставалось совершенно неподвижным.
Слой льда толщиной в пару сантиметров покрывал его тело. Что хуже всего, железные шипы пронизывали его грудь, торча из‑под ключиц. Металлический ошейник окружал его горло, приковывая к стене.
Время как будто замерло. Нет жизни, нет движения. Ни единого проблеска узнавания в его глазах. Мне казалось, что мир остановился, что солнце погасло.
– Он мёртв? – мой голос прозвучал едва слышным шёпотом. Он же не мог умереть, верно?
Громкий ответ Бейры напоминал хриплый птичий крик. Звук был настолько ужасным, что мне захотелось зажать уши ладонями.
– Это испортило бы всё веселье.
– Лир знал? – спросила я. Сквозь ледяной туман страха я не могла толком понять, почему это важно. Но это имело значение.
В ответ она лишь что‑то промычала… пронзительный, дисгармоничный, сводящий с ума звук.
Мой разум кричал. Застывший там Салем выглядел так неправильно. Он был таким неподвижным, тихим. Застывший, сломленный бог.
Но нет… она сказала, что если бы он умер, это испортило бы всё веселье. Он до сих пор жив, верно?
Какую угрозу озвучили другие ведьмы? Они сказали, что разобьют его тело на осколки, раскидают кусочки по земле. Это будет смерть при жизни, которая никогда не закончится.
Я попыталась на коленях подползти поближе к нему. Я могла растопить лёд теплом своего тела. Я не знала точно, в чём заключалась остальная часть моего плана, но мне хотелось быть поближе к нему. Я двигалась буквально по миллиметру за раз, медленно, но верно ведомая вперёд всепоглощающим инстинктом быть ближе к своему наречённому. Мои колени скользили сами собой, обдирая кожу о замёрзшую землю.
Сфера света пронеслась вокруг него, и я вновь заметила это – железный ключ на серебристой ленточке. Теперь я осознала, что он отличается от остальных безделушек в комнате – только он не спрятан в маленькую нишу‑альков.
Моё сердцебиение участилось. Это ключ от его кандалов?
«Ты это видишь, – сказала она в моём сознании. – Освободи его».
Это игра? Она хотела, чтобы я увидела ключ, ползла и тащилась к нему, как червяк в грязи. Как будто я могла схватить его со связанными руками и ногами.
И всё же… я должна была попытаться. Может, получится использовать зубы.
Я пошатнулась, упав на камни, и смех Бейры рассыпался по помещению как звон сломанного колокольчика.
Я стиснула зубы, прислоняясь к стене, чтобы ещё немного приблизиться к нему. Знал ли он, что я здесь? Мне так не казалось. Его глаза смотрели в землю, голова оставалась склонённой, как у кающегося.
Бейра продолжала хохотать, и этот звук ощущался льдом под кожей. А поверх всего этого её голос шептал в моём сознании. «Ничтожество. Ты потеряла королевство, потеряла корону. Ты позволила своей человечке умереть. Ты позволила своему наречённому умереть. Ничтожество…»
Но это был уже не голос Бейры. Он звучал как… как голос мамы.
Кожа на коленях прилипала к обледенелой земле, примерзая, пока я пыталась шаркающими движениями добраться до Салема. Её слова пожирали мои вены подобно яду.
«Ничтожество. Твой наречённый позволил своему королевству сгнить. Маг Мелл остаётся таким же проклятым, как и он. Истинный король фейри обладает властью жизни и смерти над его королевством. Вот почему ты никогда не смогла бы править Ис. Мама знала… ты недостаточно хороша».
Я заскрежетала зубами, ещё на дюйм продвинувшись вдоль стены.
– Заткнись нахер, Бейра, убогая ты корова.
«Вы умрёте здесь. Вместе».
Почему‑то её слова заражали мой разум как яд, и я увидела себя её глазами – ползущей по полу. Проигравшей и развращённой.
«Недостаточно хороша…» Эти слова кружили в моём сознании как стервятники.
«Он всегда собирался покинуть тебя, Аэнор. Это благословение. Теперь он умрёт, и ты можешь спасти себя от унижения этого отказа».
Я привалилась к стене, пытаясь перевести дыхание. Мне казалось, будто всё желание бороться ушло из меня, а до Салема оставалось ещё несколько футов. Частицы кожи, содранные с моих колен, оставались на льду, и мой разум начал погружаться во тьму.
«Он всегда собирался покинуть тебя, потому что ты недостаточно хороша».
Глава 37
Салем
Промёрзнув насквозь, я уже не совсем понимал, где нахожусь. Боль рябью расходилась по моей груди от двух мест, где, как мне казалось, меня пронзили. Не считая этого, я почти ничего не видел. Я не мог ощущать запахи, и складывалось такое чувство, будто мир вокруг меня умер.
На мгновение мне показалось, словно Аэнор где‑то рядом, и меня пронизал настоящий страх. Аэнор не могла находиться где‑то возле Бейры. Но нет… Я не чуял её и не видел, так что у меня не было весомых оснований так полагать.
Как же меня убивала необходимость молчать об этом. Каждый раз, когда кто‑то произносил имя Бейры, ужас охватывал мою грудь. Но её извращённое проклятье не давало мне говорить об этом.
Здесь, в ледяном плену, я понемногу терял рассудок, потому что во тьме моего разума задымлённые стены пещеры постепенно обретали очертания вокруг меня. Они становились материальнее, цвет песка проступал в дыму, и вот я уже находился не в логове Бейры. Я во весь рост стоял в своей старой опалённой пещере.
Наступила ночь, отсветы костра плясали на стенах. Я услышал тихие шаги и повернулся, увидев стоявшую позади меня Бейру. Ту Бейру, какой она была много лет назад. Её волосы блестели белизной, тёмные ресницы обрамляли огромные голубые глаза.
– Муж.
Во мне поднималась тошнота. Я не мог вспомнить, где должен находиться, но точно не здесь.
Я прислонился к стене и вытащил фляжку с коньяком, изображая уверенность. Я понятия не имел, какого хера тут происходит, но мне не нравилось выдавать это внешне.
– Муж? – повторил я. – Я так не думаю.
Она слегка выпятила одно бедро в сторону.
– Мы же женаты, разве нет?
Эту часть я помнил. По крайней мере, я помнил последствия. Я сделал глоток коньяка и немного поиграл жидкостью на языке.
– Разве? В ночь, когда мы поженились, ты отравила меня полынью. Не помнишь, что ли? Ты и твой отец подмешали её в моё вино… и что‑то ещё, отчего я опьянел. Наш предполагаемый брак был заключён в ночь, которую я даже не помню.
Она пожала плечами.
– В те дни ты вечно был пьян. Не понимаю, какое это имеет значение.
– Не настолько пьян. Я ничего не помню из нашей брачной ночи. Только утро, когда я проснулся и обнаружил тебя с короной на голове, и ты объявила себя Королевой Маг Мелла. Удивительно, что ты думала, будто я просто смирюсь с этим.
Её губы скривились.
– Ты принёс клятву.
– Это ты так говоришь. Скажи мне, озвучил ли я эту клятву словами?
– Твоя голова опустилась в кивке. Мы в этом убедились. Этого достаточно для придания законной силы, так сказал священник.
– Я это понял. А священник был твоим отцом, да?
Она как будто сделалась ещё крупнее передо мной.
– Ты знаешь, как унизительно пережить публичный отказ после того, как мой отец объявил о нашем браке? – она подошла на шаг ближе. – Ты знаешь, какой одинокой я себя чувствовала? А потом ты сбежал с какой‑то нимфой из Двора Шелков. Я была недостаточно хороша для тебя, да? Недостаточно красива? Недостаточно богата? Чего именно во мне недоставало?
Я уставился на неё.
– Бейра, проблема не в этом. Очевидно же, что проблема в том, что ты была и остаёшься ужасной личностью, – я поднёс фляжку к губам, затем передумал, учитывая, в присутствии кого я сейчас находился. – По‑настоящему отвратительная внутри; прогнившая насквозь, как дряблый фрукт. Ты одурманила меня, чтобы выйти за меня замуж. Ты действительно не видишь в этом проблемы? Не понимаешь, почему я возражаю против этого?
Она заскрежетала зубами.
– Я была достаточно хороша, чтобы стать королевой. Но когда ты меня бросил, я стала посмешищем. И не только я ненавидела тебя. Ты же трахал чужих жён без разбора, так? Изгнать тебя было не так уж сложно. Все хотели, чтобы ты ушёл, – она скрестила руки на груди, сделав ещё один шаг в мою сторону. – И проклясть тебя тоже было несложно, потому что мне почти ничего не пришлось менять. Ты уже был злобным и сломленным. Ты же это знаешь, не так ли?
Её слова ощущались подобно когтям на моём сердце.
– Да, знаю. Падение с небес развратило меня.
Она свела пальцы перед своими глазами.
– Это всё равно что сжать голову мышки со сломанной шеей. Она и так почти подохла, и нужен лишь один маленький рывок, чтобы всё завершить. Вот каково это было – проклясть тебя.
Я уставился на неё.
– То, что ты считаешь это хорошей метафорой – ещё одно доказательство, почему ты ужасная личность.
– Но когда я разорву твоё тело на крошечные кусочки и раскидаю обломки по своему дому, я хочу, чтобы ты понимал это. Ты уже был извращённым. Ты уже стоял на краю, готовый упасть. Я лишь придала тебе крошечный, самый крошечный толчок…
Её слова «разорву твоё тело на кусочки» послали по мне шокирующие волны осознания, и я перестал слушать остальное.
Моя наречённая, Аэнор. Теперь я её помнил. Где она? Где я? Я не мог находиться в своей пещере с Бейрой, потому что в этом не было смысла. Она хотела смерти Аэнор, не так ли? И как же я защищу Аэнор, если Бейра разбросает мои частицы по земле?
Ярость просочилась в мои кости.
– Тебе нужно оставить Аэнор в покое.
Бейра загоготала, и этот звук пронёсся по моему позвоночнику.
– Но в этом же весь смысл, – она истерически хохотала, слёзы катились по её розовым щекам, и она согнулась пополам. Она едва могла говорить. – Когда вы будете созерцать смерть друг друга, зная, что вы оба потерпели провал… – смех оборвал её предложение, и она взмахнула рукой, вытирая слёзы от хохота. – Ох, это изумительно. Она сама пришла ко мне. Лир послал ко мне за помощью! Именно этого я и хотела, – очередной приступ хохота, и она смахнула слёзы с лица.
Конечно, я подумывал убить её, но знал, что на самом деле мы находимся не здесь. Это всё проигрывалось в моём разуме.
Без предупреждения всё веселье ушло с её лица, и его черты исказились яростью.
– Разве ты не понимаешь? Ты уже не устанавливаешь правила, Король Салем. Ты в моём царстве. В том, которое ты создал для меня, когда запер здесь.
Я покачал головой.
– О нет, жёнушка моя, я его не создавал. Это не в моих силах. За это тебе надо поблагодарить мою мать. Она заточила тебя здесь ради меня. Я бы сказал, всё получилось справедливо, не так ли? Проклятье в ответ на проклятье. Единственное ужасное во всей этой ситуации то, что я не мог добраться до тебя здесь. Я не мог оборвать твою жизнь. Полагаю, в некотором роде моя мать защитила тебя. Возможно, тебе стоит встать на колени и поблагодарить её.
– Защитила, – Бейра обхватила себя руками, задрожав. Теперь выражение её лица сделалось загнанным. – Сначала ты прогоняешь меня как жену. Не уверена, что ты знаешь, каково это – быть изгнанным вот так. Заброшенным. Такое чувство, будто мне всю грудь изнутри выскребли. Я была изгнанницей, блуждающей среди проклятых. Звуки презрения звенели в моих ушах всюду, куда бы я ни пошла.
– О да, Бейра. Это чувство мне вполне знакомо.
– Я хотела, чтобы ты почувствовал то, что чувствовала я, – сказала она. – Я хотела, чтобы ты жил за пределами цивилизации, среди животных. Униженный, как и я. Я хотела, чтобы ты превратился в самое ненавистное, самое презираемое существо из всех, что когда‑либо существовали. И насколько же мне это удалось, Люцифер?
– Ты проделала отличную работу, Бейра. Готов поспорить, это единственное хоть сколько‑нибудь значимое достижение в твоей жизни.
– А потом я оказалась заточённой здесь, – её зубы начали стучать. – И холод был бесконечным. И у меня не осталось ничего, кроме тишины и лианан ши. А они не могут любить или говорить! – она начала трансформироваться на моих глазах, становясь выше, её глаза сливались в один. – И вот что сделало это место таким холодным – отрезанность от любви, – теперь она возвышалась надо мной. – Изоляция наделяет тебя обморожением, пронизывает твою плоть до самых костей. Пока ты не становишься монстром. Вот что одиночество делает с тобой!
Не все проблемы можно решить огнём, и это одна из них.
– Ты действительно хочешь, чтобы я пожалел тебя, Бейра? Ты прокляла меня, обрекая сжигать людей в пещерах!
Она покачала головой, и я с отвращением уставился на её мигающий налитый кровью глаз. Её губы и ногти приобрели пурпурный оттенок смерти.
– И посмотри, что случилось со мной.
Глава 38
Салем
Я сохранял маску спокойствия, но мой разум вспыхнул паникой. Мог ли я ещё очаровать её? Если мне придётся жить в этом ледяном аду с ведьмой, чтобы освободить Аэнор, так тому и быть.
– Тебе здесь одиноко, – сказал я. – Я мог бы остаться здесь, с тобой. В невредимом состоянии из меня получится неплохой компаньон. Кто лучше подарит тебе тепло, чем я?
Она широко улыбнулась, обнажая длинные жёлтые зубы. Это действительно работало?
– Мы создадим дом, – продолжал я. – Ты и я.
Она потирала длинные пальцы друг о друга.
– Нет. Но мне нравится, что ты меня умоляешь. Снова твоя невеста. Наше время закончилось. Ты волен уйти; это твоя награда. Ты можешь вернуться на небеса. Сначала убей свою наречённую, – её голос теперь напоминал скрипучий хрип. – Наказание.
«Бл*дь».
– Отпусти её.
– Нет, она должна умереть, – прокаркала она. – Ты лишь снова покинешь меня, если я поведусь на твою хитрость. Оставишь меня в холоде. Мои ступни будут кровоточить… Я буду одна бродить по замёрзшей земле. Ты должен был любить меня тогда, подлец. Я была твоей единственной истинной любовью!
Она всегда была такой умалишённой? Наверное, да. Я протянул руки в жесте мира. Мысль о том, чтобы навеки остаться здесь с Бейрой, честно говоря, вызывала у меня желание умереть, но я сделаю что угодно, если это будет означать, что она оставит Аэнор в покое.
– Просто отпусти её, и ты сможешь почувствовать моё тепло…
Зубы Бейры сделались ещё длиннее, ещё желтее, и она начала говорить в моём сознании. «Ты любишь её. Она должна умереть. Ты никогда не будешь свободен до тех пор, пока не почувствуешь мою муку. Изоляция извратила меня. Одиночество… когда я втопчу куски твоего тела в землю моего дома, ты ощутишь мою боль, – её голос звучал тихим шёпотом в моём черепе. – Я буду ходить по фрагментам твоего тела, а ты будешь думать лишь об одном. Вспоминать, как я убила Аэнор на твоих глазах. Знаешь, ты мог бы убить её быстро. Но когда это сделаю я, я прослежу, чтобы это причинило боль. Я растяну процесс. Ты целую вечность будешь помнить её крики».
От паники у меня перехватило дыхание. Я терял её, терял контроль. Она действительно уже заполучила Аэнор?
Видение пещеры вокруг нас начало меркнуть, уступая место каменным стенам, покрытым снегом и льдом, освещённым тусклым серебристым светом. Теперь я находился в её доме, мою грудь пронизывали железные шипы, горло сжимал ошейник. Мои руки были связаны за спиной и зафиксированы на стене.
Мир словно накренился подо мной, когда я осознал, что ощущаю запах Аэнор. Она здесь, со мной. Я хотел перевести взгляд, чтобы осмотреть комнату, но моя голова застыла в склонённом положении, глаза смотрели в землю.
Я попытался призвать свою магию и обнаружил, что она еле как поднимается под этим первозданным льдом. Она никуда не делась, но я сомневался, что смогу управлять ею в таком заточённом состоянии. Такое чувство, будто моя магия была заключена в лёд, как взрыв вулкана, готовый хлынуть на поверхность. Сейчас будет или огненная буря, или вообще ничего.
В такой коленопреклонённой позе я теперь видел колени Аэнор, появившиеся перед моим взглядом, и подол её платья. Она пыталась добраться до меня, пока смех Бейры звоном сломанного колокола отдавался от стен.
Я слегка перевёл взгляд влево и увидел, к чему, возможно, направлялась Аэнор. Железный мастер‑ключ свисал со стены надо мной, подвешенный на серебристой ленточке.
Я слышал в своей голове гортанный шёпот Бейры. «Почему бы тебе просто не схватить ключ?»
Ещё больше хохота дрожью прокатилось по стенам. Она знала, что ни один из нас не в состоянии до него добраться. Аэнор, похоже, едва могла двигаться, и ей придётся растопить весь лёд прежде, чем она сумеет снять с меня оковы.
Затем снова раздался голос Бейры. «Ты мог бы освободить себя своим огнём. Так легко освободить себя огнём».
Ааах… и вот тут в дело вступал её поистине гениальный план. Когда этот первозданный лёд окружал меня, огонь будет нарастать под поверхностью. С достаточным количеством жара, с достаточным количеством огненной ярости я мог бы позволить всему этому разом вырваться из меня. Это был бы апокалиптический шторм пламени.
И Бейра права: я мог бы освободиться таким образом. Я мог бы сбежать, попытаться найти портал, через который пришла Аэнор. Всё, что мне нужно было сделать – это выпустить чрезвычайно жаркое пламя, чтобы расплавить железо и лёд, и я выберусь отсюда. Тот самый вулканический жар, которым я превратил мозги в стекло.
Вместе с тем я бы насладился сжиганием Бейры. Она бы не умерла… не сомневаюсь, что магия воскресит её… но она будет гореть, а мне представится шанс сбежать.
Вот чего хотела от меня Бейра. Потому что если я сделаю это – выберу спасти свою собственную жизнь – я убью свою наречённую. Испепелю её.
Я взглянул на ноги Аэнор, пока она силилась подобраться ближе, по чуть‑чуть продвигаясь ко мне вдоль стены. Одно её плечо тёрлось о заледеневшие камни, и она двигала бёдрами, чтобы подползти ко мне, пытаясь устремиться вперёд. Я гадал, что же её сковывает.
Я не сразу увидел лёд на её лодыжках. Она так медленно ползла вперёд, пытаясь добраться до меня, до ключа.
Бейра восторженно загоготала. Ярость во мне начинала кипеть и бурлить. Должно быть, это организовал Лир. Он открыл портал.
Я с ужасом уставился на вены магии под кожей Аэнор. Они тянулись к её сердцу. Я хотел заговорить с ней, но даже если бы я смог шевелить мышцами челюсти, что бы я ей сказал?
Паника в моём сознании была столь сильной, что я не мог мыслить связно. Я не ощущал такого страха с того дня, когда пал… тьма, стремительное падение сквозь воздух, утрата всякой опоры.
Её глаза были широко раскрытыми и блестели. Её колени оставляли кровь на земле, наверное, потому что кожа примерзала к обледеневшей почве. Она дрожала, губы посинели.
«Думай, Салем, думай».
Её лицо отражало такую решительность – лоб нахмурен, глаза не отрываются от ключа – что я подумал, вдруг у неё есть план, который не приходил мне в голову. Если она сумеет как‑то снять с меня оковы, я так быстро оторву Бейре голову, что ведьма даже не успеет закричать. Мы окажемся у портала через считанные секунды.
Если Аэнор справится… может, с помощью рта… если она нагреет лёд настолько, что тот растает…
Но с чего бы Бейре стоять и смотреть, как это происходит?
Аэнор добралась до ключа. Она вытянула шею, пытаясь дотянуться до него, и открыла рот, чтобы сдёрнуть его зубами. Её язык показался наружу, обхватив ленточку…