В ПУТЬ
Тэлли тронулась в дорогу в полночь.
Доктор Кейбл потребовала, чтобы о ее задании не знал никто, даже майндеры корпуса. Перис распустит слухи – и прекрасно: в болтовню новоявленных красавцев и красоток все равно никто не верит. Но даже родителям Тэлли никто не должен был официально сообщить, что ее заставили бежать из города. Она была совсем одна, не считая маленького медальона в форме сердечка.
Она, как обычно, вылезла из окна и спустилась с крыши рядом с установкой для переработки отходов. Кольцо‑интерфейс осталось на тумбочке около кровати. С собой Тэлли взяла только рюкзак и записку Шэй. Она чуть не забыла про датчик, крепящийся к пупку, и прицепила его лишь перед самым уходом. Половинка растущей луны сияла в небе. По крайней мере, не будет темно.
Специальный скайборд для дальних путешествий ждал Тэлли в тайнике около плотины. Когда она встала на доску, та почти не шевельнулась. Большинство скайбордов подавались под весом хозяина, пружинили, как доски для виндсерфинга, а эта держалась твердо, солидно. Тэлли щелкнула пальцами, и скайборд поднял ее в воздух. Ей казалось, что у нее под ногами – бетонная плита.
– Неплохо, – проговорила она, осеклась и прикусила губу.
С тех пор как десять дней назад убежала Шэй, Тэлли начала разговаривать сама с собой. Это нельзя было назвать хорошим симптомом. Ей предстояло провести по меньшей мере несколько дней в полном одиночестве, и меньше всего ей хотелось продолжать вести разговоры с воображаемым собеседником.
Скайборд плавно скользнул вперед, поднялся над набережной, потом – выше плотины. Оказавшись над рекой, Тэлли наклонилась вперед и прибавляла скорость до тех пор, пока поверхность воды не превратилась в сверкающую под ногами пелену. По всей видимости, ограничение скорости у этого скайборда не было запрограммировано – он не одергивал Тэлли и помалкивал. Наверное, ему требовалось только открытое пространство впереди, металл на земле или под ней и ступни стоящей на нем Тэлли.
А скорость была для Тэлли важнее всего, чтобы она могла наверстать четыре дня, проведенные в «чистилище». Если она появится слишком поздно после своего дня рождения, Шэй заподозрит неладное, она вполне может догадаться, что Тэлли – не просто беглянка.
Все быстрее и быстрее мелькала внизу река. Тэлли добралась до порогов за рекордно быстрое время. Когда она пересекала первый каскадный водопад, капли врезались в нее, как градины, и вызвали резкую боль. Тэлли немного распрямилась, чтобы сбавить скорость. И все же так резво она пороги еще никогда не преодолевала.
Она поняла, что этот скайборд – не игрушка для уродцев. Он был серьезным летательным средством. Спереди на поверхности доски полукругом горели огоньки, сообщавшие о работе металлодетектора, который, как впередсмотрящий на корабле, постоянно следил за тем, достаточно ли впереди по курсу железа в почве, чтобы скайборд держался «на плаву». Все время, пока Тэлли летела над порогами, огоньки горели ровно и ярко. «Надеюсь, Шэй была права, – думала Тэлли, – и на дне всех рек лежит достаточное количество металла». Иначе ее путь стал бы значительно длиннее.
Конечно, если при полете на такой скорости огоньки вдруг погаснут, у нее все равно не хватит времени приземлиться и замедлить скорость. Тогда ее путь станет значительно короче.
Но огоньки горели, а рев вспененной воды успокаивал Тэлли. Лицо обдавали холодные брызги, волнение охватывало ее всякий раз, когда нужно выгибаться и наклоняться на виражах. Поворот, еще поворот в темноте, тут и там рассеиваемой пятнами лунного света. Этот скайборд был сообразительнее прежнего, он приноровился к движениям Тэлли за считанные минуты. Она словно бы пересела с трехколесного велосипеда на мотоцикл: страшно, но волнующе.
«Интересно, будут ли еще пороги на пути до Дыма? – гадала Тэлли. – Может быть, и вправду получится приключение?» Однако в конце пути ей предстояло совершить предательство. Или хуже того: она обнаружит, что вера Шэй в Дэвида была напрасна, а это может означать… что угодно. Возможно, что‑нибудь ужасное.
Тэлли поежилась и решила больше об этом не думать.
В том месте, где пороги заканчивались, Тэлли сбавила скорость и, развернув скайборд, в последний раз посмотрела на город. Он сверкал яркими огнями посреди темной долины, такой далекий, что Тэлли могла заслонить его ладошкой. В ясном ночном воздухе легко различались отдельные фейерверки, раскрывавшиеся, будто пестрые цветы. Зрелище представляло собой чудесную миниатюру. Из‑за этого все, что окружало Тэлли, вдруг показалось ей намного больше. Вспененная река таила в себе громадную силу, лес был полон тайн, скрытых в темных дебрях.
Еще несколько мгновений Тэлли неотрывно смотрела на огни города, а потом сошла на берег, гадая, когда снова вернется домой.
Шагая по лесной тропе, Тэлли думала о том, много ли ей придется идти пешком. Над порогами она промчалась очень быстро – так быстро она никогда не летала. Пожалуй, но скорости ее скайборд обошел даже аэромобиль чрезвычайной комиссии. После этого скоростного броска, топая с рюкзаком за спиной и тяжелой доской под мышкой, она словно бы превратилась в улитку.
Но вскоре она увидела на дне долины Ржавые руины, и металлодетектор скайборда направил Тэлли к природным залежам железа. Тэлли скользила по воздуху над месторождением, и ее охватывали волнение и страх при виде развалин, закрывших собой половинку луны. Полуразрушенные здания окружили Тэлли, внизу проплывали искореженные мертвые автомобили. Глядя на пустые глазницы окон, девочка с обновленной остротой ощутила свое одиночество. Одинокая странница в пустом городе.
– «По горкам мчась, через пролом лети, лети стрелой», – произнесла она вслух, как заклинание, чтобы прогнать всех призраков, обитавших в Ржавых руинах. По крайней мере, смысл этой строчки не оставлял сомнений: «горки» не могли быть ничем иным, как только «американскими горками».
Как только развалины сменились равниной, Тэлли подняла скайборд выше. Добравшись до аттракциона, она сделала полный круг на самой большой скорости. Вероятно, именно в словах «через пролом лети стрелой» содержалась главная суть загадки, но Тэлли заранее решила относиться к записке как к магическому заклинанию. Стоило выбросить хоть малую частицу – и все остальное стало бы совершенно бессмысленным.
Так приятно было снова лететь быстро, оставив позади призраков Ржавых руин. Тэлли закладывала крутые виражи, проделывала головокружительные спуски, и мир вертелся вокруг нее. Ей казалось, что ее несет ветер – не знающую, куда в конце концов приведет путь.
За несколько секунд до того, как ей нужно было совершить прыжок через пролом, огоньки металлодетектора погасли. Скайборд отделился от подошв туфель‑липучек, а сердце Тэлли, словно бы стремясь за скайбордом, ушло в пятки. Ее подозрения подтвердились: на высокой скорости система предупреждения помалкивала.
Тэлли летела в безмолвной темноте. Только свист рассекаемого ею воздуха нарушал тишину. Она вспомнила, как первый раз перелетала пролом, как она тогда разозлилась. Несколько дней спустя они с Шэй уже перевели это происшествие в шутку, стали говорить об этом как о всех прочих уродских приключениях. Но теперь Шэй словно бы проделала это снова. Она исчезла, как колея внизу, и обрекла Тэлли на падение.
На счет «пять» огоньки на носу скайборда загорелись вновь. Спасательные напульсники притормозили падение Тэлли. Скайборд активировался, плавно поднялся вверх и прикоснулся к ступням Тэлли, вернув ей ощущение прочности и уверенности. У подножия спуска колея поворачивала, а потом, виляя и петляя, уходила вверх. Но Тэлли сбавила скорость и полетела прямо вперед, бормоча:
– «Через пролом лети, лети стрелой…»
Внизу снова появились развалины. Здесь дома были разрушены почти до основания, лишь кое‑где края стены выглядывали из густых зарослей деревьев. Но строили ржавники на совесть, и повсюду сохранились прочные металлические каркасы. Огоньки на носу скайборда горели ярко и ровно.
– «Потом найди еще один, но плоский и прямой», – проговорила Тэлли.
Она заучила записку наизусть вдоль и поперек, но от того, что она так часто повторяла эти слова, они не становились понятнее.
«Еще один» – что? – вот в чем был вопрос. Еще один аттракцион «американские горки»? Еще один пролом? Первое предположение выглядело глупо. Кому нужны длинные и плоские «американские горки»? А длинный и плоский пролом лучше? Может быть, Шэй имела в виду каньон, по дну которого текла подходящая река? Но как каньон мог быть плоским?
А может быть, «один» означало «единицу» как цифру? Может быть, стоило поискать что‑то, по форме похожее на единицу? Но единица – это всего лишь прямая линия, длинная и плоская. Как и римская цифра I, у которой, правда, сверху и снизу имелись короткие черточки. А если решить, что римская I – это еще и заглавная буква, то маленькая выглядела так – «i».
– Спасибо за отличную подсказку, Шэй, – произнесла Тэлли вслух.
Здесь, на окраине полуразрушенного города, где остатки построек ржавников упорно пробивались через цепкие заросли, не так уж глупо было говорить с самой собой. Тэлли пролетала над бетонными площадками, покрытыми паутиной трещин, пробитых упрямой травой. С рухнувших стен на Тэлли смотрели провалы пустых, заросших кустами окон. У земли здесь словно бы появились глаза.
Тэлли обшаривала взглядом горизонт, искала отгадку. Она не видела вокруг ничего длинного и плоского. Глядя вниз, она почти ничего не различала в захлебнувшейся растениями темноте. Возможно, она пролетала прямо над тем объектом, о котором шла речь в записке, и не помышляла об этом. Если так, то придется днем еще раз тут полетать. Но как узнать, где остановиться, как не уйти слишком далеко?
– Спасибо, Шэй, – повторила Тэлли.
И тут она что‑то заметила на земле и остановила скайборд.
Сквозь покров из травы и щебня просвечивали правильные геометрические фигуры – несколько прямоугольников, вытянутых в линию. Тэлли немного снизилась и увидела, что на земле лежит колея – металлические рельсы и деревянные поперечины. Похоже на колею «американских горок», но намного шире. Рельсы лежали прямо и уводили далеко вперед.
«По горкам мчась, через пролом лети, лети стрелой. Потом найди еще один, но плоский и прямой».
Это сооружение тоже представляло собой колею, как и «американские горки», но при этом было плоским и прямым.
– Но для чего он нужен, этот путь? – вслух спросила Тэлли. – Зачем нужен аттракцион, на котором нет не виражей, ни подъемов?
Она пожала плечами. Как бы то ни было, ржавникам надо было отдать должное: эта колея давала скайборду все, что нужно. Рельсы уходили в обе стороны, но понять, куда направиться, было несложно. Если бы Тэлли отправилась в одну сторону, она бы оказалась в самом центре Ржавых руин. А в другую сторону рельсы лежали, уводя на север, к морю.
– «Когда увидишь гребни волн»… – процитировала Тэлли начало следующей строчки из записки Шэй. «Интересно, далеко ли мне придется забраться на север?» – подумала она.
Тэлли разогнала скайборд до высокой скорости. Она так радовалась тому, что нашла ответ. Если все загадки Шэй будет так просто разгадывать, путешествие будет приятным.
«СПАГБОЛ»
Той ночью было здорово.
Внизу мелькали рельсы, плавно огибая холмы и пересекая реки на полуразрушенных мостах. Путь неизменно вел в сторону моря. Тэлли встретились еще два небольших городка вроде Ржавых руин. Здесь от домов остались только кривые прутья арматуры. Они торчали над деревьями, будто окостеневшие пальцы, хватающиеся за воздух. Городские улицы были забиты сгоревшими остовами наземных машин, которые заменяли ржавникам аэромобили. Многие из этих почерневших железяк громоздились друг на друге, покореженные и опрокинувшиеся – видно, столкнулись, когда ржавники в панике покидали город.
Неподалеку от центра одного из этих городков Тэлли обнаружила, для чего, собственно, предназначались длинные и плоские «американские горки». Здесь рельсы сплетались в большое гнездо, чем‑то напоминавшее огромную микросхему. Кое‑где на рельсах стояли ржавые контейнеры, похожие на кабинки «американских горок». Эти контейнеры были доверху завалены какими‑то вещами ржавников – горами изъеденного коррозией металла и пластика. Тэлли вспомнила о том, что города ржавников не обеспечивали себя всем необходимым и постоянно торговали друг с другом – если только не воевали за те или другие нужные материалы и вещи. Значит, плоскими «американскими горками» они пользовались для доставки грузов из одного города в другой.
Начало светать – и Тэлли услышала вдалеке шум моря, приглушенный рокот, доносившийся от линии горизонта. В воздухе появился запах соли и принес воспоминания о том, как Сол и Элли возили ее в детстве на побережье.
«Когда увидишь гребни волн, то к ним ты не спеши» – так было написано в следующей строчке зашифрованного послания Шэй. Очень скоро Тэлли увидит волны, разбивающиеся о берег. Возможно, следующая разгадка уже близко.
«Интересно, много ли времени я выиграла с этой новой доской?» – думала Тэлли, прибавляя скорость и поеживаясь от предрассветной прохлады в своей форменной куртке. Колея плавно пошла на подъем. Она пролегала через скопления меловых холмов. Тэлли вспомнились белые утесы, возвышающиеся на океанском побережье, и множество птиц, гнездившихся в пещерках на большой высоте.
Неожиданно перед Тэлли открылось ущелье, через которое был переброшен ветхий мост. В следующее мгновение она поняла, что мост не достает до противоположного края ущелья, а внизу нет реки, богатой отложениями металла и способной поддержать скайборд в воздухе. Отвесный обрыв до самого моря – и все.
Тэлли развернула скайборд боком, чтобы сбросить скорость. Она согнула ноги в коленях, и подошвы туфель‑липучек заскользили по поверхности доски. Тело накренилось почти параллельно земле.
Но земля исчезла.
Внизу лежал глубокий фьорд – трещина, пробитая морем в прибрежных скалах. Бурлящие волны влетали в узкий пролом, их белые гребни сверкали во мраке, Тэлли слышала их голодный рев. Как только внизу промелькнул обломанный край металлического моста, огоньки на носу скайборда начали один за другим гаснуть.
Тэлли почувствовала, как доска уходит из‑под ног.
У нее мелькнула мысль: «Если я сейчас прыгну, я смогу ухватиться за край сломанного моста». Но тогда скайборд бы рухнул вниз, в пропасть, а она повисла бы над бездной.
Скайборд наконец перестал скользить вперед, однако падение продолжалось. Последние балки обломившегося моста теперь находились над Тэлли, и дотянуться до них не было никакой возможности. Скайборд снова подался вниз, магниты утрачивали сцепление с металлом, огоньки вот‑вот могли погаснуть окончательно. Она была слишком тяжелой. Тэлли сняла с плеч лямки рюкзака, она была готова бросить его. Но как она выживет без всего, что лежит в рюкзаке? Тогда останется только вернуться в город за новыми припасами и туристическим инвентарем – значит, она потеряет еще два дня. Шквал холодного ветра с океана ворвался во фьорд. Руки у Тэлли покрылись гусиной кожей. Этот шквал показался ей дуновением смерти.
Но ветер подбросил скайборд вверх, и несколько секунд доска не поднималась, но и не падала. А потом опять заскользила вниз…
Тэлли сунула руки в карманы и расставила локти в стороны, превратив куртку в парус. Налетел еще более мощный порыв ветра и немного приподнял Тэлли. Давление на скайборд слегка уменьшилось, один из огоньков металлодетектора разгорелся ярче.
Тэлли начала подниматься выше, как птица с расправленными крыльями.
Подъемный механизм скайборда все же восстановил контакт с металлом, и Тэлли в итоге поравнялась с краем сломанного моста. Она осторожно повела доску над колеей назад. Когда скайборд оказался над надежной, прочной землей, от волнения и счастья Тэлли зазнобило. На подкашивающихся ногах она сошла с доски.
– «Когда увидишь гребни волн, то к ним ты не спеши», – осипшим голосом произнесла Тэлли.
И как только она могла совершить такую глупость – взять и разогнаться, когда Шэй в записке прямо призывала ее проявить осторожность?
Тэлли рухнула на землю. Кружилась голова, навалилась неимоверная усталость. Перед глазами раз за разом проплывала картина возникающей пропасти и волн, равнодушно бьющих по зазубренным скалам. Тэлли могла оказаться там, и ее бы било и било о скалы, пока от нее ничего бы не осталось.
«Это дикая природа, – напомнила себе Тэлли. – Ошибки тут могут иметь жуткие последствия».
Сердце Тэлли еще билось довольно часто, когда у нее заурчало в животе от голода.
Она достала из рюкзака фильтр, наполненный водой из последней попавшейся на ее пути реки, и открыла крышечку поддона. Оттуда вылилось с чайную ложку бурой слизи.
– Фу, – поморщилась Тэлли, открыла верхнюю крышку и заглянула внутрь.
Вода в баллоне на вид была чистой и не имела никакого постороннего запаха.
Ей очень хотелось пить, но все же большую часть воды она оставила для приготовления ужина – или завтрака. Тэлли собиралась передвигаться в основном ночью, чтобы днем, пока она спит, заряжалась солнечная батарея скайборда.
Сунув руку в водонепроницаемый мешок, она вытащила первый попавшийся пакетик с едой. «СпагБол», – прочла она на этикетке и пожала плечами. В пакетике оказалось нечто вроде сухого комка ниток. Тэлли бросила комок в баллон фильтра, вода почти мгновенно с бульканьем закипела.
Когда Тэлли перевела взгляд на залитый предутренним светом горизонт, она от изумления вытаращила глаза. Раньше она никогда не видела рассвет за городом. Как большинство уродцев, она редко вставала так рано, да и в любом случае горизонт был всегда скрыт за очертаниями Нью‑Красотауна. Зрелище истинного рассвета поразило ее до глубины души.
Оранжево‑желтая лента воспламенила небо, великолепная и неожиданная, красотой не уступающая фейерверкам и при этом величественно, едва заметно изменяющаяся. «Вот как все происходит, когда ты – в большом мире, – с восторгом думала Тэлли. – Красиво или опасно. Или и то и другое».
Фильтр пискнул. Тэлли открыла крышку и заглянула внутрь. Она увидела лапшу в красном соусе, с маленькими кусочками соевого мяса. Запах от еды исходил превосходный. Она снова посмотрела на этикетку.
– «СпагБол»… Спагетти «Болоньез»!
Она нашла в рюкзаке вилку и стала жадно есть. Восходящее солнце согревало ее, внизу шумело море. Такой вкусной еда еще никогда ей не казалась.
У батареи скайборда еще остался заряд энергии, поэтому после завтрака Тэлли решила продолжить путь. Она заново перечитала первые четыре строчки из записки Шэй:
По горкам мчась, через пролом, лети, лети стрелой.
Потом найди еще один, но плоский и прямой.
Когда увидишь гребни волн, то к ним ты не спеши,
Когда придется повторить, ошибку соверши.
Если под словом «повторить» имелся в виду еще один обрушенный мост, Тэлли предпочла бы увидеть его при свете дня. Если бы она заметила обрыв на долю секунды позже, получился бы из нее «СпагБол» у подножия скал.
Но сейчас важнее всего было перебраться через фьорд. Он был значительно шире пролома в «американских горках», и нечего было думать о том, чтобы его перепрыгнуть. Оставался единственный выход: обойти пропасть пешком. Тэлли пошла от моря по жесткой траве. Ноги словно бы радовались возможности размяться после долгого ночного полета на скайборде. Довольно скоро обрыв закончился, а через час, одолев небольшой подъем, Тэлли оставила фьорд позади.
Затем она снова разыскала колею и полетела над ней на скайборде, глядя прямо вперед и лишь изредка позволяя себе посмотреть по сторонам.
Справа вздымались горы – настолько высокие, что даже теперь, ранней осенью, на их вершинах лежали снеговые шапки. Тэлли всегда представляла себе город чем‑то огромным, целым отдельным миром, но здесь все было настолько более грандиозным! И таким красивым… Она начинала понимать, почему люди раньше жили на природе, без бальных башен, без особняков. И даже без интернатов.
Но вспомнив о жилищах, Тэлли вдруг почувствовала, как сильно устали мышцы, как хочется оказаться в горячей ванне. Она представила себе гигантскую ванну, какие стояли в Нью‑Красотауне – с бурлящей водой и массажными шариками. «Интересно, – задумалась она, – а можно ли с помощью фильтра нагреть столько воды, чтобы ее хватило для ванны, – если я, конечно, где‑нибудь найду ванну?» А как моются в Дыме? Тэлли гадала о том, как она будет пахнуть, когда доберется туда, не мывшись несколько дней. Есть ли в рюкзаке мыло? А шампунь? Полотенец точно не было. Тэлли никогда не задумывалась о том, сколько всякой ерунды ей прежде требовалось каждый день для совершенно обычной жизни.
Примерно через час колея снова прервалась. Через извилистую реку, стекавшую с гор, был проложен мост, но и он, как предыдущий, был сломан.
Тэлли притормозила заранее и заглянула в ущелье. Оно оказалось не таким глубоким, как фьорд, но и здесь можно было запросто разбиться насмерть. К тому же ущелье было слишком широким – не перепрыгнешь. А идти в обход – получится целая вечность. Речная долина уходила далеко в горы, и, насколько хватало глаз, не было видно легкого спуска к воде.
– «Когда придется повторить, ошибку соверши», – пробормотала Тэлли.
Хороша подсказка. Как бы она сейчас ни поступила – все равно совершила бы ошибку. Она слишком устала, чтобы думать над этим, и к тому же у скайборда закончился заряд.
Утро было в разгаре. Пора спать.
Но сначала надо было разложить скайборд. Агент Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, проводивший с ней инструктаж, объяснил, что для перезарядки скайборду нужна как можно большая площадь поверхности. Тэлли потянула к себе рычажки с двух сторон по краям доски, и та раскрылась, как книга. Затем каждая из двух половинок тоже раскрылась, а потом и эти половинки, и еще. Скайборд разворачивался, как гирлянда из бумажных куколок. Наконец перед Тэлли лежало восемь скайбордов, соединенных между собой. Ширина доски в таком состоянии вдвое превышала ее длину, а толщиной она равнялась листу плотной бумаги. Скайборд трепетал на океанском ветру, будто гигантский бумажный змей, но магниты не давали ему улететь.
Тэлли расправила скайборд, разложила на солнце, и металлическая поверхность, впитывая солнечную энергию, стала иссиня‑черной. Через несколько часов скайборд зарядится и будет готов лететь дальше. «Надеюсь, складывается он так же легко, как раскладывается», – подумала Тэлли.
Тэлли вытащила из рюкзака спальный мешок, развернула его и, не раздеваясь, забралась внутрь. К списку того, чего ей не хватало из городских мелочей, теперь прибавилась еще и пижама.
Тэлли положила под голову свернутую куртку, с трудом стащила с себя рубашку и накрыла ею лицо. Она почувствовала, что нос у нее немного обгорел на солнце, и вспомнила, что после рассвета забыла заклеить нос пластырем. Отлично. Молодец. Красный и облезлый нос будет очень классно смотреться с царапинами на ее уродском лице.
Сон никак не шел. День, судя по всему, предстоял жаркий. Глупо было валяться под открытым небом. В ушах звенело от криков чаек. Тэлли вздохнула и села. Может быть, стоило еще поесть?
Она стала доставать из мешка один пакетик за другим и читать этикетки:
«СпагБол».
«СпагБол».
«СпагБол».
«СпагБол».
«СпагБол»…
Тэлли насчитала еще сорок один пакетик. По три «СпагБола» в день на две недели. Она откинулась на спину и закрыла глаза. Ее вдруг охватило полное изнеможение.
– Ну спасибо вам, доктор Кейбл.
А через несколько минут Тэлли заснула.
ОШИБКА
Она летела, мчалась над землей, а внизу не было колеи, и даже скайборда не было. Она держалась в воздухе одним только усилием воли, и еще ей помогал ветер, надувавший расправленную, как парус, куртку. Она огибала край массивного утеса на берегу безбрежного черного океана. За ней гналась стая морских птиц, их дикие крики резали ухо, как неприятный голос доктора Кейбл.
Вдруг скалистые утесы треснули и покрылись разломами. Образовался глубокий фьорд, океан рванулся внутрь него с ревом, в котором потерялись крики морских птиц. Тэлли завертело в воздухе и понесло вниз, к черной воде.
Океан поглотил ее, легкие наполнились водой, сердце остановилось, она даже не могла разжать губы и вскрикнуть…
– Нет! – прокричала Тэлли и рывком села.
Холодный ветер с моря ударил ей в лицо. В голове немного прояснилось. Тэлли огляделась по сторонам и поняла, что она – наверху. Все было на месте – она сама, спальный мешок. Она не выспалась, ей жутко хотелось есть, еще отчаянно хотелось помочиться, но все же она была в здравом уме.
Тэлли сделала глубокий вдох. Морские птицы все еще кричали, но их крики доносились издалека.
Последний сон был всего лишь одним из многих кошмаров, явившихся Тэлли на этот раз.
Приближалась ночь, солнце садилось за океаном, окрашивая воду в кроваво‑красный цвет. Тэлли натянула рубашку и куртку и только потом решилась выбраться из спального мешка. Казалось, с каждой минутой становится все холоднее и темнее. Тэлли поспешила приготовиться к продолжению путешествия.
Со скайбордом все оказалось не так‑то просто. Его развернутая поверхность промокла, покрылась тонким слоем морских брызг и росы. Тэлли попробовала протереть скайборд рукавом куртки, но воды оказалось слишком много – всей куртки бы не хватило, чтобы ее впитать. Промокший скайборд довольно легко сложился, но в сложенном состоянии оказался слишком тяжелым, поскольку между его слоями скопилась вода. На носу скайборда зажглись огоньки. Тэлли внимательно осмотрела поверхность доски. По краям вода постепенно испарялась.
– Отлично. А я пока поем.
Тэлли вытащила из мешка пакетик «СпагБола» и только теперь вспомнила, что фильтр для воды пуст. Единственный источник воды находился на дне ущелья, а спуститься туда было невозможно. Тэлли скрутила в канат мокрую куртку и выжала из нее пару пригоршней воды, потом собрала еще несколько пригоршней с поверхности сохнущего скайборда. В итоге баллон фильтра наполнился наполовину, и Тэлли получила густую, переперченную порцию спагетти по‑болонски. Пришлось усиленно жевать.
К тому времени, когда Тэлли покончила с безрадостной трапезой, огоньки на носу скайборда стали зелеными.
– Ладно, я готова, – сказала Тэлли самой себе.
Вот только куда лететь?
Она стояла неподвижно, опираясь одной ногой на скайборд, и размышляла.
В записке Шэй говорилось: «Когда придется повторить, ошибку соверши».
Совершить ошибку не так уж сложно. Но какую именно? Тэлли и так уже сегодня один раз чуть не погибла.
Ома вспомнила свой сон. Упасть в ущелье – это будет очень большая ошибка. Тэлли встала на скайборд обеими ногами и направила его к обрушенному краю моста, не спуская глаз с того места, где далеко внизу река впадала в море.
Если спуститься вниз пешком, то потом ей останется только лететь вверх по реке. Вероятно, подсказка говорит об этом. Но на крутом обрыве не было заметно ни единой тропы, даже уступов не было видно.
Правда, если бы на поверхности стены ущелья пролегала жила железной руды, можно было бы спуститься на скайборде. Тэлли обшаривала взглядом крутые склоны, пытаясь разыскать красноватый цвет руды. Она заметила несколько отдельных пятен, но в сгущающемся сумраке трудно было судить наверняка.
– Блеск.
Тэлли поняла: она слишком долго проспала. Ждать рассвета – значит, потерять двенадцать часов, а у нее больше не осталось воды.
Оставался единственный вариант – идти против течения реки поверху. Но пока она разыщет удобный спуск, может пройти несколько дней. Да и как она разглядит спуск ночью, в темноте?
Ей нужно было торопиться, наверстывать время, а не блуждать впотьмах.
Тэлли сглотнула ком, подступивший к горлу, и приняла решение. Должен существовать какой‑то способ спуска с помощью скайборда. Может быть, она ошибается – но ведь записка как раз к ошибке и призывает. Тэлли отлетела от обрушенного моста, и скайборд начал терять контакт с железом. Он скользил вдоль стены ущелья и снижался все быстрее, оставив рельсы колеи позади.
Тэлли отчаянно искала взглядом хоть какие‑нибудь признаки железа на обрывистом склоне. Она направила скайборд вперед, ближе к скалистой стене, но ничего подходящего не увидела. Несколько огоньков металлодетектора погасли. Еще ниже – и она начнет падать по‑настоящему.
Ничего не получалось. Тэлли щелкнула пальцами. Скайборд на миг замер, рванулся вверх, дрогнул и снова начал снижаться.
Слишком поздно.
Тэлли расправила куртку, но в ущелье не было ветра. Она заметила на склоне что‑то вроде ржавого подтека и направила скайборд туда, но оказалось, что это всего‑навсего влажная поросль коричневатого мха. Скайборд все быстрее терял высоту, огоньки металлодетектора гасли один за другим.
Наконец они все погасли.
Тэлли осознала, что эта ошибка – последняя в ее жизни.
Она камнем падала вниз, к бурлящим волнам. Совсем как во сне, ей казалось, будто кто‑то сжал горло мерзлой рукой, а легкие уже наполнились водой. Скайборд вертелся в воздухе у нее под ногами, как осенний лист.
Тэлли закрыла глаза, ожидая, что вот‑вот рухнет в ледяную воду.
Вдруг что‑то схватило ее за запястья, грубо рвануло вверх и завертело в воздухе. Плечи сковала острая боль. Тэлли крутилась, будто гимнаст на кольцах.